Текст книги "Темные звезды"

5

В холле гремела музыка в стиле «диско» – струнные, духовые и электрогитара слились в один протяжный рев. В этом гаме Дороти различила голос Чандры – та подпевала, причем довольно фальшиво.

– Ты королева танцпола! Милашка и красотка! Тебе всего семнадцать![1]1
  Чандра поет песню «Dancing Queen» группы «ABBA». – Прим. перев.


[Закрыть]

Дороти поморщилась. Современная музыка ей не нравилась, но сейчас она пришлась очень кстати – в этом шуме Чандра никак не могла услышать стука шагов в холле.

Дороти повернула за угол и наконец увидела девушку. Та танцевала вокруг покосившейся стопки заплесневелых книг чуть ли не с нее высотой. Чандра крутила бедрами и размахивала руками над головой – так отплясывают лишь вдали от любопытных глаз. Дороти понимала: надо сперва как-то предупредить ее о своем появлении, чтобы Чандра не сильно смутилась, но еще пару мгновений простояла молча, наблюдая за этой сценой – оторваться было сложно.

Чандра схватила пустую бутылку, лежавшую на ворохе бумаг и поднесла к губам на манер микрофона.

– Королева танцпола! Под ритмы тамбурина! Оу-е! – заголосила она.

Дороти тихонько хохотнула. И не справившись с собой, захлопала. Чандра завизжала и резко обернулась. Бутылка полетела по комнате и врезалась в стопку бумаг, лежавшую на заставленной этажерке. Странички тут же посыпались на пол.

– О нет! – Девушка зажала себе рот ладонью. – Зора будет вне себя от ярости! Она тут все утро порядок наводила!

– В прошлый раз я тут и минуты провести не успела, как она уже на меня разозлилась, – заметила Дороти, опустившись на колени, чтобы собрать бумаги. – Это даже для меня рекорд.

Чандра молча метнулась к старинному кассетному магнитофону и выключила «ABBA». Внезапно воцарилась тишина, и Дороти сделалось не по себе.

– Прости, я не должна была за тобой подглядывать, – сказала Дороти, поднявшись, и вернула небрежную стопку бумаг на этажерку. – Просто хотела поговорить с тобой наедине.

– Ясно, – ответила Чандра. Дороти заметила, что ее глаза удивленно округлились, пускай и самую малость. Девушка посмотрела в окно, потом снова на Дороти и сглотнула. – Звучит логично, что уж тут.

Дороти помрачнела.

– Я не причиню тебе никакого вреда, если ты подумала об этом.

– Нет-нет, что ты! – Чандра издала смешок, пускай и довольно нервный. – Просто мы не оставались наедине с тех самых пор, как ты стала… ну… ею.

Она кивнула на белые волосы и черный плащ Дороти, и у той защемило сердце. Ей-то всегда казалось, что Чандра хорошо к ней относится. Когда они только познакомились, она заваливала Дороти вопросами о ее эпохе, волосах, одежде. Дороти думала, что они могут подружиться.

Теперь же она видела перед собой насмерть перепуганную девушку – казалось, та ждет, что Дороти вот-вот выхватит из рукава кинжал и зарежет ее. Неужели она ошиблась, решив, что Чандра может стать ее союзником?

– Я ничуть не изменилась с тех пор, как мы общались, – заверила ее Дороти, вскинув руки, чтобы показать, что она безоружна. – Клянусь.

– Ну да… разве что человечиной иногда перекусываешь, – заметила Чандра и отступила на шаг. – Раньше-то такого не было.

– Ради всего святого… Не ем я людей! – возмутилась Дороти. – Это просто сплетни. За последний год их было очень много, но все почему-то зациклились именно на этой.

– Разве можно их в этом винить? – тихо спросила Чандра.

– Это все глупые сказки, – продолжала Дороти. – Мы с Романом сами их напридумывали, чтобы внушить страх жителям города. В них нет и грамма правды, поверь.

Чандра вскинула бровь.

– Ладно, – отрезала Дороти и подняла палец. – Одного парня я и впрямь укусила, но только потому, что он первый на меня накинулся. Довольна?

Чандра склонила голову набок, и Дороти заметила на ее лице тень удовлетворения.

– И зачем же ты пришла? – спросила Чандра, скрестив руки на груди.

– Хочу с тобой поговорить, – Дороти шагнула вперед, так и не опустив рук, и села на стул. Чандра мрачно наблюдала за ней, поджав губы. А через мгновение вздохнула и тоже села на стул напротив, так и не отняв от груди скрещенных рук.

– Ну ладно, – проговорила она. – И что же ты хочешь обсудить?

Дороти вспомнился взгляд Чандры накануне ночью – встревоженный, точно девушка знала что-то, но сомневалась, стоит ли говорить об этом вслух. Поэтому-то она и вернулась. Чтобы выяснить, что же значил тот взгляд.

– Прошлой ночью, – осторожно начала Дороти, – когда мы общались, у тебя был такой вид, точно ты хочешь что-то сказать, но Зора…

– Зора сейчас от тебя не в восторге, – вставила Чандра, смерив Дороти взглядом. – И я ее не виню. – Она поправила сползшие очки. – Нас всех очень напугало… исчезновение Эша, но Зора переживает его тяжелее всех.

– Я тоже переживаю, – тихо сказала Дороти.

Глаза Чандры увлажнились. Она отвела взгляд и моргнула несколько раз.

– И я, но Зора… она одержима. Она не успокоится, пока не выяснит, куда он пропал. – Она заглянула в глаза Дороти. – …И по чьей милости.

– Нам надо объединиться, – уверенно сказала Дороти, наклонившись вперед. – Знаю, все винят меня, но я не меньше вашего хочу разобраться в случившемся.

Чандра прикусила губу. На мгновение показалось, будто она мысленно спорит о чем-то сама с собой. А потом она с тяжелым вздохом поднялась и вышла из комнаты.

Дороти сдвинула брови. Неужели их разговор окончен? Чего Чандра от нее хочет? Чтобы она уходила? Или последовала за ней?

Чандра вернулась спустя минуту с запотевшим кувшинчиком и двумя банками из-под джема.

– Чай, – пояснила она, увидев замешательство на лице Дороти. Она поставила кувшинчик и банки на книжную полку рядом со стулом Дороти. – У Уиллиса целая тонна этих чаев, так что я приготовила немного со льдом. Горячие напитки я не особо люблю.

Она плеснула чаю обеим.

– Я просто подумала, что, если бы Уиллис был тут, он бы предложил тебе что-нибудь выпить, – пробормотала она, пододвигая Дороти банку.

Дороти вскинула бровь.

– Правда?

– Не пойми меня неправильно: ему ты тоже не нравишься, но он человек воспитанный а ты – в теории – наш гость. – Чандра поставила кувшинчик на стол, пролив несколько капель чая. – Так значит, ты хочешь поговорить.

Дороти ощутила прилив благодарности. Она придвинула банку с чаем поближе и обхватила ладонями прохладное стекло.

– Спасибо…

– Если узнаю, что ты его хоть пальцем тронула, я сама тебя убью, – заявила Чандра чуть ли не с удовольствием и отпила немного чая. – Может, я и не силачка и борец из меня так себе, но в ядах я разбираюсь и могу умертвить человека за считаные секунды. Тебе придется до конца жизни следить, что ты ешь и пьешь.

Дороти как раз собиралась попробовать чай, но после таких слов передумала. Она поставила банку обратно на стол и тревожно прокашлялась.

– Клянусь, я его не убивала, – сказала она, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. – Я не знаю, что случилось в ту ночь, но…

– Он не одну неделю знал о том, что ты его убьешь, и ничего не предпринял, – с горечью проговорила Чандра. – Настолько он тебя любил. Ты знала об этом?

На глаза Дороти навернулись слезы, и она быстро заморгала, чтобы не дать им волю.

– Нет, – призналась она, выдержав долгую паузу. – Не знала.

Чандра шумно выдохнула и уставилась на свой чай. Казалось, ей в один миг расхотелось его пить.

– Я-то думала, что тайные встречи на прошлой неделе означают, что он продумывает план, пытается как-то предотвратить это все, но…

– Тайные встречи? – переспросила Дороти. – О чем это ты?

У Чандры округлились глаза. Она быстро отпила чай и покраснела.

– Ничего. Забудь.

Дороти встревоженно подалась вперед.

– Мы с Эшем встречались наедине?

– Типа того, но… Я не должна была тебе об этом рассказывать. – Чандра беспокойно крутила в руках банку. Чай плескался внутри, ударяясь о стенки. – Видишь ли, Зора думает…

– Плевать мне, что она там думает, ее здесь нет, – Дороти потянулась и взяла Чандру за запястье. – Чандра, ты должна мне рассказать. Когда мы встречались?

Чандра смерила ее взглядом и со вздохом произнесла:

– За неделю, которая прошла после маскарада, это случилось несколько раз. – Она поднесла руку к губам и стала нервно покусывать кончик ногтя. – Эш сбегал от нас ради встреч с тобой, думая, что никто этого не замечает.

– Нет. – Дороти нахмурилась. – Это… невозможно. Я видела Эша в тот вечер, когда был маскарад, и потом еще один раз в городском баре, мельком, но кроме этого…

Пока она рассказывала об этом, ей вспомнился странный разговор с Элизой в тот вечер, когда Черный Цирк восстал. Элиза сказала, что видела Дороти с Эшем у «Мертвого кролика». Тогда Дороти не придала этому значения. Решила, что Элиза просто пытается очернить ее в глазах Черного Цирка.

Но если подумать, какой Элизе от этого прок? Мак к тому моменту уже подкупил циркачей и переманил их на свою сторону. Ради чего Элизе придумывать сказки?

– И сколько раз? – уточнила Дороти, когда к ней вернулся дар речи.

– Раза три, по-моему, – предположила Чандра. – Первый раз – на маскараде, потом в том мрачном баре неподалеку от «Фейрмонта», и еще раз, когда ты его спасла.

Спасла, – подумала Дороти, и по спине побежали мурашки. Ну конечно! Элиза обвиняла ее в том, что она освободила Эша, плененного Маком. Еще одна ложь, оказавшаяся правдой.

– А почему Зора не хотела, чтобы я знала об этих встречах? – спросила Дороти.

– Думаю, опасалась, что тогда запустится целая цепь событий, которые приведут к смерти Эша, – пояснила Чандра. – Но сомневаюсь, что с путешествиями во времени так бывает.

Три встречи, – подумала Дороти. За последнюю неделю она трижды виделась с Эшем, она говорила с ним. О чем? Видимо, о чем-то важном, раз потом она отправилась в прошлое, чтобы его отыскать?

В соседней комнате послышался шум – лязгнуло окно, а следом Зора крикнула:

– Чандра, а ты ту книгу по теоретической физике не видела? Я думала, она в мастерской, но…

Чандра вскочила. Глаза у нее округлились от ужаса. «Беги», – одними губами прошептала она Дороти и указала на холл.

– Выбраться можно через кухню, она в дальней комнате. Там окно, выходящее прямо на пристань с другой стороны здания.

Дороти помедлила. Она нащупала странички из журнала профессора, спрятанные под плащом.

Она понимала: надо непременно рассказать Чандре о своей находке. Дороти не знала, известно ли Агентству, что перед своим исчезновением Профессор пытался разобраться, возможно ли путешествовать во времени без корабля, но догадывалась, что эти сведения бесценны. Ведь сейчас у Мака есть все для вылазок в прошлое: последняя рабочая машина времени и, разумеется, все экзотическое вещество. Если и впрямь существует способ путешествовать без всего этого, то они обязательно должны о нем узнать.

И все же что-то ее удерживало. Сейчас единственным козырем в ее рукаве были эти самые записи. Возможно, они ей еще понадобятся. Глупо отдавать их вот так, даже ничего не попросив взамен. И можно только гадать, что с ней сделает Зора, когда обнаружит, что Дороти пробралась в библиотеку и допрашивает Чандру.

– Спасибо, – шепнула Дороти Чандре и вернула странички на прежнее место. А потом юркнула в холл и покинула здание через окно, пока Зора ее не заметила.

Бортовой журнал

20 августа 2074 года

14:20

Мастерская

Вот уже два дня я конструирую прибор, который, по замыслу Николы, должен помочь ввести в мое тело экзотическое вещество. В работе я пользуюсь чертежами, которые он любезно вложил в свои заметки. Пришлось немного усовершенствовать конструкцию – за последние сто пятьдесят лет наука далеко продвинулась, – но основная идея принадлежит ему. Я решил назвать это маленькое устройство «Смертоносным лучом» – так назывался проект Николы, о котором он рассказывал журналистам в последние годы своей жизни.

Милостивый Боже, пусть только это название так и останется ироничным.

И вот «Смертоносный луч» наконец готов. Это портативный прибор, размером и формой напоминающий маленький пистолет. На месте дула у него длинная игла. С ее помощью надо набрать ровно десять миллилитров экзотического вещества и ввести прямо в аорту.

Тут нужно сделать паузу и сообщить, что разрыв аневризмы брюшной аорты может вызвать смертельное кровотечение.

Так что, ха-ха, желательно нигде не напортачить.

Ни пуха ни пера.

Боже… как у меня руки трясутся.

Обновление

22 июня 2074 года

16:05

И вот… я вернулся! Живой и невредимый! Я успешно вколол себе экзотического вещества и, пожалуй, уже могу заключить, что обошлось без смертельных внутренних кровотечений. Отпразднуем эту маленькую победу!

Как первый человек в истории, решившийся ввести себе в организм экзотическое вещество, хочу отметить, что ощущения оно дарит… интересные! Место инъекции похолодело, потом его стало покалывать, а затем по венам растеклось сияние – иначе я просто назвать не могу. Казалось, что мне в жилы залили расплавленное солнце. Изумительно.

Но это в любом случае лишь первый шаг. Второй не потребует таких усилий. По словам Теслы, под поверхностью земли скрываются миллионы крошечных анилов. Экзотическое вещество стабилизирует мое тело для путешествия, и теперь остается только подчинить себе энергию этих маленьких «кротовьих нор», чтобы они перенесли меня в прошлое. Но поскольку у меня не будет корабля, остро встает вопрос навигации. Пока сам не понимаю, как ее осуществить. Когда я лечу в аниле, я всегда ориентируюсь на оттенок стен туннеля и их узор.

По теории Теслы, перемещение во времени при помощи маленьких подземных анилов напоминает ручей, который пробивается сквозь камни. Иными словами, я, скорее всего, окажусь на исхоженной территории и вновь побываю в местах, которые навещал недавно – или часто. Очень интригующе.

Если теория Теслы верна, мне остается только «подсоединиться к Пьюджетскому анилу». Говоря откровенно, я не вполне понимаю, что это значит. Как можно «подсоединиться» к аномальному явлению?

Но я твердо знаю одно: Пьюджетский анил открылся неподалеку от Каскадской зоны субдукции[2]2
  Зона субдукции – это область на границе литосферных плит, стык, на котором одни пласты земной коры уходят под другие. – Прим. перев.


[Закрыть]. Надеюсь, одного этого будет достаточно, чтобы воспользоваться энергией анила.

Вот почему я теперь сижу в маленькой шлюпке у самой зоны и готовлюсь к тому, чтобы, говоря языком науки, выдвинуться вперед и оценить результаты. Что ж, поплыли.

Если Тесла не ошибся, меня должен подхватить некий поток – подцепить, точно крючком за живот, и…

Ох…

6

Дороти шагала через весь город по шатким, хлипким причалам, стараясь никому не попадаться на глаза. Солнце выглянуло из своего укрытия, его ослепительно яркий свет заискрил на черных волнах, окрасил весь город золотом.

Она поймала себя на том, что озирается чаще необходимого, и поплотнее укуталась в плащ, будто тонкий слой ткани мог защитить ее от выстрела или ледяной стали клинка. Такие вот солнечные деньки вечно играли с Дороти злую шутку, заставляли поверить, что она в безопасности. Оставить предосторожности. Вот только сейчас это значило подписать себе смертный приговор. Девушка сомневалась, что вообще когда-нибудь окажется в безопасности.

Доска под ногами пошатнулась. Вода хлынула ей в ботинки и вынесла на пристань ядовито-зеленую змейку. Гадина обвилась вокруг лодыжек Дороти, помахивая хвостом. Дороти ругнулась и стряхнула тварь с себя. Та исчезла в волнах.

В голове зазвучали слова Чандры, припомнившей, сколько раз они виделись с Эшем наедине:

Раза три, по-моему. Первый раз – на маскараде, потом в том мрачном баре неподалеку от «Фейрмонта», и еще раз, когда ты его спасла.

Дороти пригладила волосы. Как такое вообще возможно? Она умеет управлять машиной времени, но сейчас у нее ее нет. «Черная ворона» – последняя исправная машина времени, о существовании которой ей было известно, – была заперта в «Фейрмонте», под стражей Фигляров и самого Мака Мерфи. Она никак не могла ее заполучить и остаться в живых.

Волны бились о пристань. Ветер шелестел в ветках белых деревьев. Дороти съежилась под своим плащом, силясь заглушить отчаяние, зреющее внутри. Всякий раз, когда ей казалось, что она вот-вот узнает что-то новое и важное, на пути встречалась очередная стена, очередное препятствие. Это здорово подкашивало.

Она стряхнула капли с ботинок и зашагала дальше. До бара «У Данте» оставалось всего ничего. Фигляры в него не ходят, поэтому там она будет в безопасности. Во всяком случае, какое-то время, за которое успеет чего-нибудь выпить, а может, даже перекусить. Живот заурчал, напоминая о том, что за целый день у нее во рту и маковой росинки не было.

Дороти огляделась – нет ли за ней слежки? Пристань пустовала, волны под ней улеглись. Успокоившись, Дороти подошла к окну, которое служило входом в бар, и пролезла внутрь.

На стенах поблескивали жирные пятна, а в воздухе повис тяжелый запах жареной рыбы и пива. Живот у Дороти болезненно взвыл. Она натянула капюшон пониже, на самое лицо, надеясь, что никто ее не заметит, и пошла через зал, наполненный смехом и беззаботными беседами.

Бар был грязным и тесным. В зале стояли разномастные столы и стулья, с низкого потолка свисали электрические гирлянды, в которых не работала половина лампочек, а у стен виднелось несколько виниловых диванчиков. За барной стойкой висел громоздкий телевизор из 1985-го, но сейчас он был выключен.

Дороти стала ждать у стойки, спрятав под капюшоном лицо и белые волосы. Наконец к ней вышел коренастый паренек в бейсболке.

– Чего желаете, красавица? – спросил он.

– Самогона, – ответила Дороти, припоминая прозрачный напиток, который заказала ей Зора, когда она впервые тут оказалась. – И еды какой-нибудь, если есть.

– Сейчас кухня закрыта, – извиняющимся тоном сообщил бармен. – Но у нас есть протеиновые батончики – Центр присылал – и несколько пакетиков чипсов с черного рынка, если вдруг вас заинтересует.

Дороти облизнула губы. Сейчас ее интересовало все, что только можно съесть.

– Возьму и то и другое, спасибо.

Бармен кивнул, вытирая руки о белый фартук, из-под которого выглядывали мешковатые штаны. Он достал бутылку с прозрачной жидкостью из-за автомобильного диска, служившего частью барной стойки, и наполнил стакан. Потом достал протеиновый батончик и пыльную упаковку с чипсами и кинул их на прилавок.

– Спасибо, – повторила Дороти и выложила рядом несколько банкнот. Она взяла стакан и еду и, пригнувшись, стала пробираться через людную комнату. Ей казалось, что все на нее косо поглядывают и перешептываются. Она и сама перестала понимать, паранойя это или нет.

Дороти подыскала себе место в дальнем углу бара и сделала глоток. Самогон обжег ей горло, опалил внутренности, словно пожар. Девушка сглотнула, поморщилась и сорвала обертку с протеинового батончика – коричневой, комковатой субстанции с привкусом соли, шоколада и опилок. Из всего, что она только пробовала в жизни, этот продукт меньше всего походил на съедобный, но урчащий живот он успокоил – во всяком случае, немного.

Пока Дороти подкрепляла силы, она еще раз прокрутила в голове все, что удалось узнать.

Чандра сказала, что она, Дороти, в прошлом встречалась с Эшем. Машины времени у нее нет, зато есть несколько заметок из профессорского журнала, в которых речь идет о путешествиях во времени без корабля.

Она покрепче сжала липкий стакан, погрузившись в раздумья. А вдруг именно это она и сделала? Выяснила, как путешествовать во времени без корабля? Нет, звучит неправдоподобно. В записях Профессора нашлось много ценных сведений, и все же это была вовсе не инструкция. К тому же он доходчиво разъяснил, что даже эксперименты в этой области очень опасны. У Дороти из головы никак не шло упоминание о путешественнике, который лишился кожи. Она содрогнулась и положила остаток батончика на стол. Трудно вообразить более жуткую смерть.

Бармен сделал постояльцам знак замолчать и уставился на телевизор, висевший над барной стойкой. Изображение замигало, а потом застыло.

Дороти с ужасом наблюдала, как на экране появились две фигуры – Мак и та самая странная, незнакомая женщина в черном, которую она уже видела утром на пристани.

И тут внутри у Дороти закипела ярость. Они пробрались к ней в студию, которую они с Романом соорудили в подвале «Фейрмонта». Они включили камеры, за которыми Дороти летала в 2044-й год, чтобы забрать их из закрывшегося телецентра. Они стояли напротив потрепанного американского флага, который Роман своими руками повесил под потолком.

Как они смеют?

– Друзья, – начал Мак и едва заметно улыбнулся. Он удивительно походил на жабу – коренастый, с округлым брюшком, толстыми губами и вечно красными глазами. – Не пытайтесь перенастроить свои телевизоры. Мы взломали систему, и сейчас нас показывают по всем каналам.

Дороти потрясенно застыла. Все эти слова были ей знакомы. Господи боже… Она ведь сама их написала. Эти самые эфиры были ее детищем – она посвятила им целый год, а все ради того, чтобы рассказать жителям Нового Сиэтла правду о том, как можно использовать путешествия во времени, доказать людям, что они с Романом на стороне народа, что они стараются помочь городу.

А теперь, значит, перед камерой встал Мак Мерфи?

Одного этого было довольно, чтобы довести ее до бешенства.

Она стиснула в руке стакан с самогоном. Большого труда стоило не схватить этот самый стакан и не швырнуть его в экран. Но если бы Мак стоял перед ней собственной персоной, она бы точно не удержалась.

А Мерфи тем временем продолжал торжественным тоном:

– С превеликой скорбью сообщаю вам, что Романа Эстраду, нашу любимую Ворону, убили.

В баре воцарилась тишина. Все как один повернулись к экрану. А Дороти уже догадывалась, что будет дальше. Пальцы еще сильнее сжали стакан.

Ты его убил! – хотелось ей крикнуть. – Ты, и больше никто.

– Роман очень хотел помочь жителям этого города, – продолжал Мак. – Он предпринял целую серию удивительных путешествий во времени, и благодаря этому у нас теперь есть электричество, тепло и медикаменты, которые нам так нужны. Благодаря Роману сегодня в Новом Сиэтле живется куда лучше, чем вчера. Но, увы, не все разделяли его стремление преобразить наш город. Вчера поздно ночью, во время путешествия в будущее, два заговорщика жестоко убили Романа.

Изображение Мака и незнакомой дамы на экране тут же сменилось фотографиями Дороти и Эша.

Дороти уставилась на свой снимок, разинув рот. Она никогда еще не видела это фото. Похоже, его сделали ночью, рядом с «Мертвым кроликом». Цвета размылись, точно на акварельной картине, слились в единое пятно из темно-фиолетовых, синих и черных мазков. А в самом центре Дороти различила четкие очертания – себя и Эша. Они прильнули друг к другу, словно перед поцелуем. Эш касался ее щеки. Глаза Дороти были закрыты.

Дороти коснулась своей щеки в том же месте, что и Эш с фотографии, гадая, когда же она была у «Мертвого кролика», когда все это могло случиться.

Но так ничего и не вспомнила, будто такого и вовсе не было. Пока.

А Мак продолжил свою речь:

– Разумеется, я глубоко опечален тем, что произошло. Я всегда считал Романа близким другом и союзником. Кроме того, он всеми силами помогал нашему городу. И пускай нельзя исправить случившееся, в глубине души я верю, что мы еще можем добиться справедливости. И это не пустые слова. Я объявляю вознаграждение тому, кто поймает этих предателей – Джонатана Эшера и Квинн Фокс. Если кто-нибудь из наших славных горожан доставит мне одного из этих негодяев – или обоих – хоть живыми, хоть мертвыми, тут уж я капризничать не стану, я позабочусь о том, чтобы они поплатились за свои злодеяния.

Мак выдержал паузу и расплылся в своей мерзкой жабьей ухмылке.

– И само собой, я озолочу ловца, – продолжил он.

Завсегдатаи бара начали тихо перешептываться. А Дороти сковал ужас. Хватило же ей глупости сюда прийти! Если кто-нибудь ее узнает, ее тут же утащат к Маку. Надо бежать, надо раствориться.

Она соскользнула со своего стула, намереваясь выбраться через окно женской уборной – в свой первый визит сюда Дороти так уже делала, – но тут перед ней возник бармен в бейсболке.

Вид у него был взволнованный, дерганый. В глаза ей он заглянуть не решился.

– Мисс Фокс? – позвал бармен тихим, встревоженным голосом. – Боюсь, вам придется пройти со мной.