Текст книги "Темные звезды"

3

В отеле «Фейрмонт» Дороти старалась держаться в тени. Она осторожно заглядывала за каждый угол и шла вдоль самых стен, чтобы скрипучие половицы ее не выдали.

Опасно было сюда возвращаться. Стоит ей только попасться на глаза всего одному из Фигляров – и об этом тут же узнают все. Но все шло к тому, что ей придется податься в бега, а значит, в отеле нужно кое-чем разжиться. Припасами, деньгами, пищей, если ее удастся найти. Вот только действовать нужно быстро.

Отель производил впечатление местечка, где было приятно находиться, пока кругом не воцарилось запустение. Полы были выстелены коврами с причудливыми, красивыми узорами, изрядно затертыми множеством ног, и с потрепанными краями. Дороти коснулась одной из дверей красного дерева – некогда блестящая поверхность потускнела и чуть ли не продавилась под пальцами. В воздухе, точно густой туман, висел запах гниения. Дороти уткнулась носом в рукав, чтобы хоть немного укрыться от вони, и повернула за угол. Коридор вывел ее в зал с низким потолком, напоминающий пещеру.

С замершим сердцем она обвела его взглядом, высматривая любое движение. Никого. Должно быть, все в городе, ищут Эша.

Или меня, – подумала она поспешно, и у нее закружилась голова. Дороти прибавила шаг.

Над полом возвышались колонны, а с потолка свисали ветхие канделябры, опутанные паутиной. Внутренний дворик внизу был затоплен грязной водой. Дороти знала: если приглядеться, можно увидеть в полумраке и парадную лестницу, и старый рояль, и мраморные столешницы.

В свою комнату она пробралась по лестнице черного хода, напряженно вслушиваясь – не послышатся ли поблизости скрипучие шаги, не засмеется ли кто вдалеке? Ее комната располагалась на пятом этаже отеля, но была как две капли воды похожа на ту, в которой ее держали год назад, когда похитили. Две кровати с белыми покрывалами. Деревянная мебель. Синие занавески и стул. Единственной вещицей, которую Дороти могла назвать своей, был маленький серебряный медальон, висевший на зеркале. Медальон ее бабушки. Мама подарила его Дороти в день ее свадьбы, и он служил ей единственным напоминанием о той эпохе, откуда она прибыла.

Девушка стянула украшение с деревянной рамы и надела на шею. А потом начала сборы. Два комплекта запасной одежды, плащ, маска, деньги – небольшая, но очень ценная для нее сумма, – все это она сложила в вещмешок, торопливо закинула его на плечо и оглядела комнату, чтобы удостовериться, что ничего не забыла. С дрогнувшим сердцем поняла, что забирать больше нечего. Она прожила в отеле целый год и даже начала считать это место своим домом, но при этом сумела в два счета запаковать всю свою жизнь в вещмешок и сняться с якоря. От этой мысли стало неожиданно грустно.

– Довольно, – отругала она себя вслух и покачала головой. Не время сентиментальничать. Неизвестно, как скоро сюда проберутся Фигляры или, того хуже, сам Мак. Так что надо спешить.

Дороти достала из вещмешка деньги и быстро пересчитала. Она боялась, что их окажется слишком мало и надолго не хватит. На эту сумму можно было протянуть неделю. Примерно. Только придется отвыкнуть от завтраков.

А дальше что делать? Она подумала, что сможет обчищать карманы, проворачивать коротенькие аферы, тайком умыкать у людей часы и прочие ценности, которые у них еще остались. Губы тронула горькая улыбка. А ведь ей казалось, что эти дни уже миновали. Что поделать: от давних привычек непросто избавиться.

Она убрала деньги в мешок и выскользнула в коридор, бесшумно закрыв за собой дверь. Он по-прежнему пустовал, и Дороти облегченно выдохнула. Пока что ей везло, но не стоило лишний раз испытывать удачу. Она поспешила к лестнице…

И застыла под властью внезапной мысли.

Роман всегда хранил деньги в ящике прикроватного столика. На дождливый день, – как он всегда иронично подмечал, многозначительно поглядывая на вечно пасмурное небо. Новый Сиэтл не знал погожих деньков, что в прямом, что в переносном смысле.

Дороти задумчиво прикусила губу.

«Интересно, а деньги еще там?» – подумала она. Обворовывать мертвеца бесчеловечно, но какие еще у нее варианты? В голодной смерти тоже мало хорошего.

– Проклятье! – прошептала она и свернула налево, а не направо, взяв курс на комнату, где когда-то жил Роман. «Он бы меня понял, – твердила она себе, пытаясь заглушить вину. – Роману еда уже не нужна. Он наверняка назвал бы сентиментальной чушью ее мысли о том, что деньги лучше не трогать. Они ведь так пропадут зря».

Дороти пересекла коридор и поднялась по еще одной лестнице в комнату Романа. В отличие от Дороти он не поленился ее украсить. На стенах висели картины – иллюстрации, вырванные из старых книг (Роман особенно любил да Винчи и Рембрандта), а на полочках и шкафчиках стояли симпатичные безделушки. Дороти остановилась у фотографии Кассии, младшей сестры Романа – она стояла в рамке на зеркале. Удивительно, но раньше она этого снимка не замечала.

Дороти опустилась на колени у прикроватного столика и начала поиски, отодвинув в сторону книги и бумаги. Ничего. Черт!

Тогда она залезла в ящики письменного стола, стоявшего по соседству, но и те были забиты книгами, блокнотами, какими-то учебниками. Налички не нашлось. Дороти прикусила губу и хотела уже захлопнуть ящик в порыве отчаяния, как вдруг пальцы скользнули по чему-то плотному и гладкому, будто шелк.

Что-то похожее она уже держала в руках. И это был вовсе не дешевый блокнотик наподобие тех, которыми были забиты ящики стола. С тяжело колотящимся сердцем Дороти высвободила свою находку. Ею оказались странички, судя по виду, вырванные из добротной и дорогой записной книжки. Дороти быстро пробежала взглядом рукописный текст.

Я уже с полдюжины раз просмотрел заметки Николы Теслы, но мне по-прежнему не хватает духа проверить его теорию.

Девушка замерла. Сердце мерно застучало под ребрами. Она хорошо знала этот почерк. И пускай она лично не встречалась с человеком, которого Роман с Эшем называли просто «Профессором», ей все было о нем известно. Он придумал, как путешествовать во времени, а потом исчез, оставив только бортовой журнал, полный загадочных заметок, повествующих о теории таких путешествий и экспериментальных поездках в прошлое и будущее, а еще массу вопросов о том, куда же он пропал и почему.

Несколько недель назад (или один год и несколько недель назад, в зависимости от того, как считать) Дороти нашла среди вещей Романа бортовой журнал Профессора. Она прочла его весь за один присест – уж больно интересно было узнать побольше о возможности путешествовать во времени. Чтение было увлекательное, точно ей в руки попал интереснейший роман, вот только там не было и капли вымысла.

И теперь, разглядывая странички, она ощутила прилив восторга. Ей ведь и в голову не могло прийти, что из журнала вырвали несколько заметок.

Где-то в глубине отеля послышался едва уловимый звук – то ли шепот, то ли скрип подошвы.

Дороти тут же навострила уши. Встала, настороженно повернулась к двери. Звук так и не повторился, но он гулким эхом звучал у нее в памяти – куда громче, чем в реальности. Дороти спрятала странички из бортового журнала под плащ и, крадучись, зашагала к выходу, переступая с пятки на носок, чтобы под ногами не скрипнула ни одна половица. Потом приникла к двери и затаила дыхание.

Ничего.

Бешеный стук сердца начал замедляться, но Дороти понимала: не она одна из всех обитателей Нового Сиэтла умеет двигаться бесшумно. Она взялась за ручку двери, обвив пальцами холодную латунь.

За год она успела стать неплохим бойцом. И пускай она была худенькой, да и роста невысокого, Роман научил ее, как использовать габариты и вес соперника против него же. А еще в складках плаща прятался кинжал – им тоже можно было нанести смертельную рану. Если за дверью ее караулит один человек, она наверняка сможет сбежать. Если двое-трое – шанс все равно есть, но только если она застанет их врасплох и первой нанесет удар.

А если их будет больше…

Что ж, – подумала девушка и сглотнула. Что толку размышлять об этом сейчас? Она сунула руку в карман плаща и покрепче сжала кинжал Романа. Его тяжесть приободряла. Он был куда массивнее смертоносных тонких ножей, которые она обычно прятала в рукавах. Одно время они были ее визитной карточкой, но потерялись, когда Дороти, Роман и Мак летали в будущее. Ничего, кинжала Романа ей сейчас вполне хватит. Оружие тяжелое, лезвие добротное. Если понадобится, она сможет дать отпор.

Затаив дыхание Дороти широко распахнула дверь…

Коридор был окутан тьмой. Это сбивало с толку. Дороти шагнула вперед и тут же уловила среди теней какое-то движение. Сердце испуганно заколотилось где-то у горла. Но оказалось, что это всего лишь ее отражение в окне в самом конце коридора. В затылке закололо от волнения.

Никто ее тут не стерег.

Дороти обернулась вокруг своей оси, оглядывая пустой коридор, распахнутые двери, темные комнаты. Она попыталась припомнить тот самый пугающий звук и поймала себя на мысли, что не может сказать, на что же он был похож. Может, это были вовсе не чьи-то шаги, а сильный ветер, который стучался в окно, или просто ветхое здание пошатнулось до основания, и где-то заскрипела древесина.

– Или у меня уже крыша едет, – прошептала Дороти. Она опрометью бросилась в комнату Романа и схватила вещмешок, лежавший в изножье его кровати. Проверила странички из профессорского журнала, понадежнее спрятала их в рукав и снова вышла в коридор…

– И что, Донован прямо так и сказал: «Я ее видел»? Или опять напридумывал, лишь бы похвастаться?

Голос доносился со стороны лестницы. Дороти мгновенно узнала его обладательницу – Элизу, главного ее врага в числе Фигляров. Дороти боялась сделать вдох, боялась хоть чем-то выдать себя.

Где-то в самой глубине отеля распахнулась и хлопнула дверь, а следом кто-то поднялся по лестнице и нырнул в коридор…

– Так и сказал: «Я ее видел», – подтвердил второй голос. Беннетт, – догадалась Дороти, и тело налилось свинцовой тяжестью. – Минут двадцать назад. Она зашла в здание с черного хода.

– Минут двадцать? – Элиза усмехнулась. – Если она еще здесь, ей не поздоровится.

Дороти скользнула обратно, в комнату Романа, и плотнее закрыла за собой дверь. Проклятье. Девушка зажмурилась и принялась растирать лоб.

Думай, черт побери!

В конце коридора есть еще одна лестница, но возвращаться тем же путем, каким она сюда пришла, очень рискованно. Если кто-то и впрямь видел, как она пробралась в отель, то наверняка теперь ее ищут не только Беннетт с Элизой, но и другие Фигляры, может даже по паре на каждый этаж. Вполне возможно, что спуститься к пристани уже нельзя – потому что все пути перекрыты.

Но есть еще крыша.

Дороти бесшумно пересекла комнату Романа и распахнула окно. От земли ее отделяло восемь рядов гладких, стеклянных окон. С такой высоты мутная, коричневая гладь казалась непробиваемой, как бетон.

Дороти сглотнула и отвела взгляд. Она ведь уже бывала в точно такой же ситуации и тогда решила прыгать, чтобы уйти от погони. Теперь же, к счастью, такой героизм не потребуется.

Закинув вещмешок на спину, она поставила ногу на подоконник и взобралась на него, балансируя у самого края. Ветер тут же ударил по ее ногам, а мир внизу пошатнулся.

Она встала на узкий бетонный выступ, расположенный под окном Романа с внешней стороны, и, цепляясь за выбоины в камне, на которые он ей когда-то указывал, ловко пошла вбок. Ветер трепал полы ее плаща, каждую секунду угрожая смахнуть ее вниз, точно ребенок паучка со стены. Пальцы сводило судорогой, губы дрожали, но Дороти продвигалась вперед.

Она прошла одно окно, потом второе и наконец оказалась на балкончике соседней комнаты. Передохнула пару мгновений и полезла вверх…

Комнату Романа и крышу «Фейрмонта» разделял всего один этаж, но последний рывок дался девушке нелегко: руки горели от натуги, ноги отчаянно пытались нащупать хоть какую-то опору, и все же она сумела взобраться на самый верх и потом еще пару мгновений неподвижно стояла на четвереньках, пытаясь отдышаться. Только когда голова перестала кружиться, Дороти наконец села.

Весь Новый Сиэтл плыл перед глазами, вызывая дурноту. Трупы давно погибших деревьев торчали из темной воды. Свет луны отражался от их белой коры, и казалось, будто они светятся в темноте. Со своего места Дороти разглядела плоский бетонный фрагмент, похожий на блюдце, – все, что осталось от башни Спейс-Нидл, а еще очертания небоскребов и черную, бескрайнюю водную гладь.

Девушка вздохнула и оперлась на локти. За год жизни в Новом Сиэтле она так и не привыкла к здешнему небу. Оно и теперь казалось ей чужим, непонятным, футуристичным. Знакомой была только луна, висевшая прямо над ней, так низко, что, кажется, только протяни руку и без труда сорвешь.

Дороти вскинула голову и посмотрела на эту самую луну. Когда она только попала в Черный Цирк, она часто взбиралась на крышу, чтобы поразмышлять. Больше никто из банды не рисковал подниматься на такие высоты. Кроме Романа, само собой.

По щеке Дороти побежала слеза. Она смахнула ее раздраженным движением, но ей на смену появилась вторая, а потом и еще одна. В конце концов она перестала им сопротивляться. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя так одиноко. Даже в те страшные дни 2076 года, когда она оказалась в чужой эпохе, рядом был Роман. Но теперь и он ее оставил. Его больше нет и Эша тоже, Агентство защиты хронологии на порог ее не пускает, а ее собственная банда переметнулась к врагу.

В горле встал удушающий ком.

У нее теперь нет союзников. И надежды. И денег.

Впервые за долгое время Дороти вдруг поймала себя на том, что скучает по матери.

«А ну прекрати!» – отчитала она себя и открыла глаза. Прижала ладони к щекам, стерла слезы. Пускай у нее нет друзей и союзников, но она четко знает, что делать. Она ведь уже оказывалась в безнадежных ситуациях и всегда находила из них выход, правда ведь?

Просто нужен какой-то рычаг воздействия.

А вот с этим, – подумала она, – мне повезло.

Дороти достала странички из профессорского журнала из складок плаща и пролистала их. Воздух был сырой и тяжелый. Дождь пока не начался, но грозил вот-вот зарядить. Плотные листы липли к пальцам, чернила растекались. Дороти нахмурилась, разлепляя страницы. Нужно поскорее их прочесть, пока они не погибли. А то от них не будет никакого проку.

Она села поудобнее и погрузилась в чтение.

Бортовой журнал

8 августа 2074 года

10:50

Мастерская

Я просмотрел заметки Николы Теслы уже с полдюжины раз, но проверять на практике его теорию мне по-прежнему страшно.

Путешествия во времени без корабля, без доступа к анилу, без экзотического вещества.

Если Никола прав, если все это действительно возможно, выходит, мы лишь самую малость приблизились к пониманию сути этого явления.

Но если он ошибается…

Ладно. Сойдемся на том, что ситуация рискует выйти из-под контроля во множестве случаев.

К примеру, если помните, до меня лишь двое осмелились побывать в аниле без корабля. Один смельчак погиб мгновенно, а второй лишился кожи.

И то и другое не слишком-то прельщает.

И все же… есть основания полагать, что существуют способы путешествовать во времени без громоздкого корабля и доступа к анилу. Строго говоря, первые отчеты о таких путешествиях датируются восьмым веком до нашей эры.

Наташа как-то рассказывала мне о мальчишке по имени Авимелех, который во время сбора инжира перенесся аж на шестьдесят шесть лет вперед, потому что Господь хотел уберечь его от войны. А в древнеиндийском эпосе «Махабхарата» упоминается, что царь Райвата покинул землю, чтобы встретиться с Богом и вернуться спустя тысячи лет.

Еще есть японская легенда о рыбаке по имени Урасима Таро, который оказывается во владениях подводного бога. Там он проводит, как ему кажется, всего несколько дней, но когда возвращается домой, оказывается, что прошло целых три столетия.

Пока я описываю все эти случаи, я прихожу к заключению, что никто из этих великих путешественников во времени не вернулся из своего странствия. И это тревожит. Но не так сильно, как история о парне, лишившемся кожи.

Думаю, надо вернуться назад. Прежде чем решать, есть ли смысл проверять теорию Николы, наверное, стоит изложить ее суть.

В 1890–1900-х годах Никола всерьез увлекся теорией о том, что можно передавать электричество на дальние расстояния через земную поверхность. Он понабрал огромных денег у множества людей, он наврал всем о своих занятиях и перебрался из Нью-Йорка в Колорадо-Спрингс, чтобы провести эксперименты вдали от общественного надзора. Примерно к этому времени относится его знаменитое высказывание: «Успех в этой области укрепил во мне веру в то, что я увижу, как исполняется моя заветная мечта; увижу, как со станции на станцию безо всяких проводов передается электричество!»

Спойлер: он так и не увидел, как исполняется его заветная мечта. Он просидел в лаборатории в Колорадо-Спрингс целый год, истратил все финансы, которыми его снабдили, понабрал долгов, испортил свою репутацию. В какой-то момент ему даже стало казаться, что он общается с другими планетами. Когда мы познакомились, он принял меня за марсианина (ха!).

И пускай сейчас нам доподлинно известно, что нельзя передавать электричество на обширные расстояния при помощи земной поверхности, как полагал Никола, мы выяснили, что можно перемещать массу сквозь время благодаря анилу. Благодаря этому и можно путешествовать из одной эпохи в другую. Исследование, оставленное мне Николой, напоминает гремучую смесь из его и моих наработок. Он заявляет, что земная кора состоит из миллионов крошечных анилов и что их энергией можно пользоваться повсюду, а не только внутри анила. Чтобы стабилизировать эту энергию, он советует ввести в себя небольшое количество экзотического вещества (среди его заметок есть примерная схема устройства, которое поможет этого добиться).

Вроде бы звучит убедительно. Но мне страшно проверять его теории. Никола входит в число умнейших людей, которые только оставили свой след в истории. При этом его эксперименты с беспроводной передачей электричества растоптали его репутацию и загнали его в долговую яму.

Можно ли доверить ему свою жизнь?

4

13 ноября 2077 года

Темные воды вокруг ее медленной лодки вспенились. Ледяной ветерок пробежался по шее, раскидал кудри.

Дороти напряженно смотрела во мрак, выискивала в нем движение. В руке она сжимала кинжал Романа, и его привычная тяжесть успокаивала. Сердце колотилось о ребра увесистым молотом.

Она готова. И в то же время совсем нет.

Завеса мрака приподнялась, и Дороти увидела анил – он покачивался на черных волнах совсем близко. Он походил на занозу, проткнувшую темное небо; на мыльный пузырь, дрейфующий на воде; на гигантский, зловещий коридор.

Она отвела взгляд от анила и только тогда увидела фигуру, стоявшую в лодке у самого туннеля. Человек не двинулся с места, не помахал ей, а просто неподвижно ждал того, что должно случиться.

Дороти сглотнула и спрятала кинжал в складках плаща. Ему наверняка известно, зачем она здесь, вот только ей самой не хочется усложнять и без того непростую задачу. Она подплыла к его лодке, напряженно всматриваясь в темноту. Наконец глаза привыкли к полумраку, и она различила черты лица Эша.

Губы и нос. Длинные ресницы. Золотистые глаза.

– Я не думала, что ты придешь, – проговорила она, и горло сдавило спазмом.

– Дороти, – сказал Эш и потянулся к ней.

Он притянул ее к себе. Дороти не сопротивлялась. Эш обнял ее худенькие плечи и прильнул к губам. На мгновение мир перестал существовать.

Как же она хотела, чтобы этот миг не кончался…

Но рука по-прежнему ощущала тяжесть кинжала. Он застыл между ними – как и всегда.

Дороти отстранилась и тут же увидела, как померк взгляд Эша. Он внимательно посмотрел на нее.

– Не может все так закончиться… – сказал он.

Дороти вскинула кинжал.

– Еще как мо…

Дороти подскочила и проснулась. Кожу жгло, на лбу и ладонях выступил пот. Ее окутывал мрак, и она не сразу вспомнила, где находится.

А потом в темноте начала проступать реальность: высотки, деревья, небо. Оказалось, что она лежит на крыше «Фейрмонта». Должно быть, она просто задремала.

Дороти зажмурилась, стараясь успокоиться и унять дрожь. Казалось, она до сих пор чувствует под пальцами кожу Эша, твердость его мышц, ту жуткую легкость, с какой кинжал Романа вошел в тело, влажное тепло крови, тут же залившей ей руки.

Что это было?

Ей точно привиделось какое-то воспоминание. Теперь она знала: можно помнить и то, чего пока не случилось, но думала, что такое возможно лишь внутри анила. Так что же это было? Сон? Кошмар?

Предвестие?

Как ни назови, а казалось, будто все это происходит взаправду. Будто это с ней уже случалось.

Дороти зажмурилась, силясь вытеснить из головы остатки того сна. А когда снова открыла глаза, небо над ней уже окрасилось розовым. Приближался рассвет. Мышцы в шее ныли, и девушка потянулась, поморщившись. Заночевать на крыше – не самое разумное из ее решений. Все тело болело, руки и ноги затекли и отяжелели.

Ее внимание привлек какой-то шум на причале. Она подобралась к краю крыши – из-под подошв вниз тут же посыпался мелкий мусор.

Оказалось, что причал заполонили Фигляры. В своих черных плащах они напоминали рой насекомых, напавших на сад. Дороти нахмурилась.

Что они там делают? – подумала она, подбираясь поближе к краю. Наверное, Мак дал им какое-то задание, но какое?

Она вытянула шею, насколько это вообще было возможно, и так крепко вцепилась в край крыши, что костяшки побелели. Голова закружилась, и земля внизу пошатнулась.

Фигляры расклеивали какие-то плакаты и раздавали листовки. С высоты рассмотреть буквы на них было невозможно. Придется спускаться.

Дороти хотела уже отойти подальше от края крыши, как что-то вдруг привлекло ее взгляд.

Она увидела женщину. Как и Фигляры, она была одета в черное – а именно в платье с высоким воротом и длинными рукавами, – а обута в туфли на высоком каблуке. Лицо ее скрывали черный капюшон и маска. Именно она и бросилась в глаза Дороти. А ведь прежде никто в Новом Сиэтле не носил масок – кроме нее самой!

Я что, моду зародила? – подумала она нахмурившись. Нет, это вряд ли.

Но на этом странности не заканчивались. Женщина внушала смутную тревогу. Было в ней что-то удивительно притягательное – просто глаз не отвести. По спине у Дороти побежали мурашки. Она неотрывно смотрела, как незнакомка идет по пристани, пока та наконец не исчезла за углом.

Кто это такая?

Дороти удостоверилась, что женщина не вернется, и только потом, убедившись, что кинжал Романа и профессорский журнал надежно спрятаны под плащом, осторожно перелезла через край крыши и начала долгий спуск вниз.

Дороти держалась в тени. Из-за угла она наблюдала, как Фигляры раздают свои загадочные листовки. Их голоса тонули в плеске волн, бьющих в дощатый настил, и в пронзительном вое утреннего ветра.

И только когда циркачи начали расходиться и отдалились от ее тайника, Дороти осмелилась выйти на свет, бесшумно, как мышка, и получше разглядеть плакаты.

Разыскивается убийца, – прочла она. Под надписью разместили фотографию Эша.

Дороти поднесла к плакату дрожащую руку. Ее охватил ледяной ужас. Фото выглядело так, будто его взяли из старой журнальной вырезки. Эш в камеру не смотрел – он улыбался чему-то вдалеке. На нем была та самая потрепанная кожаная куртка, которую Дороти так хорошо помнила, лицо у него разрумянилось из-за солнца, а светлые волосы, растрепанные ветром, лезли в глаза.

Дороти отвернулась, скользнув взглядом по причалу. Оказалось, что плакаты развесили не только у «Фейрмонта», но на каждой постройке в квартале. А возможно, вообще по всему центральному району.

По спине пробежал холодок. Одно дело, когда Мак науськивает Фигляров на Эша, убеждая их, будто это он убил Романа. И совсем другое, если его будет искать весь город.

– Вовремя же ты исчез, – сглотнув, прошептала Дороти. Она надеялась, что Эшу хватило ума спрятаться подальше отсюда, если он все же не погиб тогда, ночью. Стоит ему только объявиться в Новом Сиэтле, и с ним расквитаются, не успеет пройти и недели.

Повинуясь внезапному гневу, Дороти сорвала со стены листовку, скомкала ее и швырнула в черную воду. Толку от этого не было – листовки расклеили повсюду, – но от вида растекающихся чернил и промокшей бумаги ей стало чуть легче. Одной меньше, – подумала она. Спрятавшись под капюшоном, Дороти смешалась с толпой.

Она не поднимала головы и шла вперед, не думая о том, куда именно направляется. Стоило ей только вспомнить о тех плакатах, и внутри снова вскипала ярость. Нельзя допустить, чтобы Мак и впрямь настроил весь город против Эша. Она должна ему помешать. Должна что-то придумать. Должна это остановить.

Но как?

Без чужой помощи. Без грамма власти. Без друзей и без денег.

Как же она ненавидела эту беспомощность!

Через десять минут бесцельных блужданий она вдруг поняла, что пункт назначения уже подсознательно выбран. Во всем городе есть лишь одно место, где ее не прогонят с порога.

Дороти глубоко вздохнула, повернула в сторону и прибавила шаг.

Она спряталась за белым стволом. И стала ждать.

Первой показалась Зора. Со своего места Дороти видела, как та открыла окно и слезла на шаткую пристань.

Выглядит она ужасно, – подумала Дороти. Под глазами залегли сиреневые круги, смуглая кожа болезненно посерела. Зора что-то бормотала себе под нос, сжимая в зубах энергетический батончик и торопливо закручивая свои черные косички в небрежный пучок на затылке.

Даже не взглянув на Дороти, Зора взобралась на свой гидроцикл. Утреннюю тишину прорезал рев двигателя. Миг – и девушка уже унеслась вдаль, взметнув полукружьем россыпь черных капель.

Не прошло и трех минут, и из окна показался Уиллис. Он быстро скользнул взглядом по пристани, проверяя, нет ли на ней людей. Дороти нахмурилась. Вид у парня был… заговорщический. Точно он затеял что-то такое, чего делать вовсе не следует. Точно не хотел никому попадаться на глаза.

Опустив голову, он поспешил по дощатому настилу в сторону бара «У Данте».

Дороти выдохнула и вышла из своего тайника. Выходит, сейчас в библиотеке только Чандра. Какая удача. Она ведь как раз и хотела застать в одиночку либо Чандру, либо Уиллиса, но Чандру особенно сильно. Она единственная всегда была добра к Дороти.

Пан или пропал, – подумала она.

И пригнувшись, пересекла пристань, подошла к библиотеке и осторожно распахнула двери.