Текст книги "После. Во имя Хозяина"

–В Иркутске всё было по-другому. Нас никто не кормил, не сажал за стол. На нас сразу же напали.

–Не знаю я… Не знаю. Ладно, придётся довериться вашему чутью. Но мне здесь не нравится абсолютно всё. Вот, вспомните ещё мои слова. Со всеми местными что-то не то. Кстати, где шаман, судя по всему, он тут второе лицо, а его мы до сих пор не видели?

–Пойдём уже, а то еда стынет,– весело сказала Кэтсуми и села за стол, после чего возле неё разместились Чернов и Коновалов.

На столе стояла тарелка с мочёными яблоками и солёными огурцами, возле неё– ломти вяленого мяса, чан с пивом и бутылка вина. Перед каждым из гостей стояла тарелка, в которой лежал большой кусок жаренного мяса, квашенная капуста и отварной картофель с укропом и кинзой.

Чернов улыбнулся: он уже неделю не ел ничего кроме разогретых консервов. Мясо обладало специфическим привкусом и странным запахом, но при этом не было несвежим, а на вкус было очень даже приятным.

В этот момент к гостям подошёл Дмитрий– тот самый толстый молодой командир, с которым они вели переговоры сегодня утром.

Он сел напротив, налил себе пива, почти целиком заглотил яблоко и, улыбаясь, спросил:

–Ну как вам у нас?

–Отлично. Я, честно говоря, не ожидал такого гостеприимства. Спасибо,– ответил Григорий.

–А вы всех гостей так кормите?– недоверчиво спросил Коновалов.

–Да. Всех, кто приходит с миром. Хотя люди к нам приходят, мягко говоря, очень редко.

–А не слишком это дорого? У вас, я так понимаю, ресурсы не бесконечные.

–Нам помогают духи и Хозяин. Можете не беспокоится, это жертвенная еда. Её нельзя есть просто так. Если бы не пришли вы, мы бы сожгли её для духов или отнесли бы в лес, чтобы её съел Хозяин. А накормить гостя ещё лучше, чем принести еду в жертву. Духи одаряют нас благословлением, а Хозяин помогает нам охотиться.

–Хозяин хочет, чтобы вы уважительно относились к своим гостям, но он убивает всех, кто задержится в его лесу надолго. Не очень гостеприимно.

–Во-первых, это его территория, а деревню он оставил нам. Он никогда не пересечёт черту частокола, потому что любит нас. Во-вторых, он испытывает вас. Ваш ум, доброту, силу, даёт возможность добраться до нас только самым сильным, добрым и умным. Те, кто остались в тех грузовиках, были слабы, у них не хватило сил выйти из машины, разгрести снег или вообще пешком идти до лагеря. Солдаты, погибшие в лесу, были глупы, им не хватило ума понять, что ночью по такому лесу лучше не ходить. А если бы вы не проявили доброту к Айасу и лишили бы его жизни, то не попали бы сюда и погибли бы там. Всё просто.

Неожиданно Коновалов вскипел от такой речи, но Кэтсуми вовремя схватила его за руку и строго посмотрела на него, отчего Алексей сразу опустил глаза и замолчал.

–Я вижу ваш гнев, вы пытаетесь оправдать своих людей и себя за эти приказы, но виноваты только они. Если у человека есть хоть капля ума, мужества или доброты, он никогда не пойдёт служить в армию. А подчинение приказам и убийство часто абсолютно невинных людей явно противоречит этим качествам.

–Тебе легко говорить. Ты не знаешь, что мы пережили.

–Я общался с одним из ваших солдат. Он рассказал, как сейчас плохо во Владивостоке. Но у нас здесь не лучше, сами видите, и мы обходимся без убийц в мундирах. Я даже слышал про Иркутск. Там были люди, они поклонялись злу. Это плохо, но даже им хватило ума не превратиться в обычную армию. Я думаю, вы встретили на своём пути не одно поселение, но во многих, я думаю, солдат не было. Выживать можно по-разному. Извините, но я подслушал ваш разговор. Кэтсуми, она же не солдат, она учёный. Она изучает мир, созданный духами или Богом, или вашей Великой Императрицей, или кем-либо ещё. Это благая цель. Посмотрите, какая она добрая. Пока вы сжимаете кулаки под столом, она мило улыбается. Разве это не прекрасно?

–А как же ваши солдаты? Вы, вроде, тоже управляете вооружёнными людьми. Вы же офицер.

–Вы так ничего не поняли, Алексей. Какой я офицер? Просто уважаемый человек. Многодетный, у меня десять детей, хотя мне только восемнадцать лет. Вот и всё. А солдаты из «моих» людей тоже никакие. Их никто не заставляет. Каждый их них просто берёт ружьё и идёт охранять своих жён, своих детей, свою мать, своего отца, своих братьев и сестёр. Никто никого не заставляет. Если человек скажет, что не может сегодня, потому что у какой-нибудь его жены день рождения, или он просто устал, ему никто не скажет ни слова, просто выйдет кто-то, кто сегодня может. Вот и всё. Так что мы не армия– мы простые мужчины, задача которых оберегать свою семью от разных бедствий.

Коновалов замолчал. Он понимал, что парень, сидящий напротив него, в чём-то прав, но не хотел этого признавать, поэтому попытался перевести разговор на другую тему:

–Послушай, а вот Хозяина, его кто-нибудь когда-нибудь близко видел?

–Это неважно,– резко ответил Дмитрий.

Неожиданно открылась дверь в соседнюю комнату и оттуда вышел вождь в окружении нескольких десятков девушек. Он подошёл к своему трону и поднял руку вверх. Все замолчали, перестали есть и стали слушать, что же произойдёт дальше.

–По древней традиции, которую нам завещали исполнять наши предки, священная обязанность каждого из нас предложить нашим гостям одну из своих жён! Так давайте выполним её и обрадуем духов и нашего Хозяина!

Все жители, сидевшие за столом, радостно закричали, а Воины Солнца с недоумением на лице стали ждать, что же будет дальше.

К ним поочерёдно стали походить девушки и уводить в разные комнаты, а кто-то вообще предлагал уйти из дома. Радостные солдаты с удовольствием принимали приглашение, лишь некоторые отказывались, аргументируя тем, что во Владивостоке у них остались жёны. Некоторые же были в походе вместе со своими вторыми половинками, что автоматически перекрывало доступ к ночным приключениям.

Неожиданно к Коновалову, Чернову и Кэтсуми подошёл сам старейшина в сопровождении трёх девушек.

–Позвольте вам предложить жён самых уважаемых людей в нашем племени. Это Гюль– моя жена, она скрасит вам ночь, господин Коновалов. Это Марина– жена нашего шамана. И Лиза– жена Дмитрия, вы с ним уже знакомы. Отдыхайте, желаю вам приятно провести время.

Вождь поклонился и отошёл в сторону. Гюль кокетливо улыбнулась и повела Коновалова в спальню старейшины.

Марина взяла за руку Григория и повела его куда-то на второй этаж. Чернов дрожал от страха, но ему очень хотелось впервые в жизни провести ночь с девушкой.

Тем временем Лиза подошла к Кэтсуми, взяла её за руку и тихо спросила:

–Госпожа, вы хотите расслабиться? Поверьте, я могу доставить удовольствие любой девушке… Со мной не сравниться не один мужчина…

–Нет, нет… Извини… Я… Нормальная…

–В каком смысле?

–В плане ориентации… Мне нравятся мужчины… Только мужчины.

–А что, если девушке нравится девушка это не нормально?

–Я не знаю как у вас, но у нас– нет.

–Странно.

–Я очень устала. Извини.

–Конечно, госпожа. Если вы всё же захотите, можете меня всегда найти…

Чернов уже поднялся на второй этаж, но на секунду обернулся и увидел наполненные слезами глаза Кэтсуми, которыми она смотрела в сторону комнаты, в которую только что зашёл Коновалов вместе с женой вождя.

Неожиданно Марина толкнула Григория и тихо спросила:

–Ты чего встал? Или может быть я тебе не нравлюсь? Могу позвать Лизу, если хочешь.

–Нет… Нет… Ты что… Ты очень красивая… Просто я волнуюсь слегка… У меня никогда до этого девушки не было.

–Ничего страшного, все мы когда-то были такими. Хотя я в твоём возрасте уже третьего ребёнка родила. Я тебе помогу, если что. Не бойся. Пошли. Нам в соседнюю комнату.

Девушка схватила Чернова за руку, и они зашли в большую просторную комнату с огромной кроватью и большим открытым балконом.

Марина села на диван и закинула ногу на ногу. Она была очень красива. Шёлковые каштановые волосы, милые черты лица, тёмно-зелёные, почти изумрудные глаза, нежная улыбка.

Чернов улыбнулся. Отчего-то ему было стыдно. Он вышел на балкон, с него открывался прекрасный вид на мрачную заснеженную гору и тёмное ущелье, которое отсюда казалось бесконечно глубоким.

Григорий обернулся. Марина сняла с себя шерстяной полушубок. Он как-то странно посмотрел на неё, девушка засмеялась и спросила:

–Ну что стоишь? Подойди поближе! Не бойся меня!

Парень сел на кровать, Марина обхватила его шею руками и начала целовать, после чего запустила руку ему под куртку. Неожиданно Чернов вздрогнул и вскочил с кровати.

–Что случилось?– удивлённо спросила девушка.

–Я… Просто… Не могу я так. Мы даже не знакомы, а тут сразу же… Не могу…

–Ну, давай познакомимся. Я– Марина, ну ты это уже знаешь, а тебя как зовут? Ты не представился.

–Гриша.

–Очень приятно.

–Мне тоже.

–Ну что, приступим?

–Нет, подожди… А тебе как вообще это… Ну с незнакомым человеком… У тебя же муж есть. Он не ревнует?

–Ты симпатичный, в отличие от моего мужа. Да и ему на меня совершенно наплевать. Он– шаман, думает только про свои ритуалы и традиции. Слова доброго мне ни разу не сказал. Никому из нас троих. Ревновать он точно не будет, тем более такому «гостеприимству» его научили «духи».

–Духи… А ты в них веришь?

–Нет, конечно. Я единственная, наверное, в этом месте, кто понимает, что эти духи– полный бред, про который давным-давно пора забыть.

–А ты не боишься рассказывать такое незнакомцу?

–Абсолютно нет. Я жена шамана. Мне здесь можно всё. Это только дома я прав не имею.

–А Хозяин? Ты в него веришь?

–Конечно. Я сама видела его своими глазами. И ни раз.

–А кто-нибудь ещё его видел?

–Некоторые– да. Но об этом предпочитают не рассказывать.

–Почему?

–Потому что шаман запретил. Все видят в Хозяине какую-то божественную сущность. Поклоняются ему, молятся, просят о помощи. Я в это не верю. Он никогда никому не помогал. Просто он нас не трогает, пока его интересы совпадают с нашими.

–А на кого он похож? Такой большой и чёрный?

–Нет… Слушай, ч не хочу об этом сейчас говорить. Тем более, ты обо всём расскажешь своему командиру, об этом быстро узнают, сразу подумают на меня, а я не хочу, чтобы меня муж опять палкой по голове бил.

–Тебя бьёт муж?

–Если бы только бил… Издевается. На цепь может посадить, лишить еды и воды, даже пытать может, не сильно правда, но всё же. Иногда остальных своих жён заставляет над провинившейся издеваться.

–И ты тоже в этом участвуешь?

–Тоже. А что? Жить всем хочется. Если он меня убьёт или посадит в подвал на год, мне лучше не станет. Вот и приходится терпеть всё и выполнять все его просьбы. Он даже меня, когда я от него была беременна, избивал…

–Сволочь…

–Не то слово. Подойди сюда.

Чернов сделал несколько шагов и подошёл к Марине. Девушка слегка наклонила голову, раздвинула волосы и показала большой заросший рубец на голове.

–Что это?– спросил Чернов.

–Потрогай.

Парень осторожно дотронулся до шрама и снова обратился к девушке:

–За что он тебя так?

–Я родила девочку, а он хотел мальчика. Сразу после родов он зашёл в комнату, посмотрел на ребёнка, сначала улыбнулся, а потом схватил палку, которая рядом стояла и со всей сил ударил меня по голове.

–Охренеть.

–Вот так и живём.

Чернов несколько секунд пытался прийти в себя после шока, а затем снова спросил:

–А зачем ты вышла за него замуж?

–Зачем я вышла за него замуж?– рассмеялась Марина,– зачем я вышла за него замуж? Зачем же я это сделала? Такое ощущение, что меня кто-то об этом спрашивал, кто-то подошёл и спросил, люблю ли я его, или он хотя бы попытался за мной поухаживать… Нет… У нас всё происходит совершенно по-другому…

–А как у вас всё происходит?

–Послушай, наверное, тебе кажется, что у нас всё так хорошо: живём в гармонии с природой, все добрые и весёлые, в честь гостей такие пиры закатываем, мужчины такие добрые, что готовы свою жену под любого встречного подложить… На самом у нас здесь жизнь очень тяжёлая, а вы видели далеко не всё.

Чернов облокотился о спинку кровати и принялся внимательно слушать рассказ Марины:

–У женщин здесь совсем нет прав. Ещё с раннего детства девочки делают всю, даже самую грязную домашнюю работу. У моей подруги была дочь, ей было всего шесть лет, а отец заставлял её готовить и убираться на кухне, так вот девочка однажды и опрокинула на себя кастрюлю с горячим супом. А потом три дня лежала на кровати, билась в судорогах и кричала от боли. Даже мой муж сжалился, мазями её специальными намазал, ритуалы какие-то бесполезные проводил. Ничего это ей не помогло. Умерла она. Такая красивая была, а тут всё тело в ожогах и пузырях, только часть лица нормальной осталась. Так вот, я отвлеклась. В десять лет девочек отдают замуж, причём отдать могут как за десятилетнего мальчика, так и за умирающего старика. Меня отдали за предыдущего старого шамана. Он был очень добрым, даже у нас с ним ни разу ничего не было. Он меня как дочь воспитывал. Когда мне было пятнадцать его объявили еретиком и заживо похоронили в лесу, а всё его имущество, вместе со мной и его старшей сорокалетней женой, перешло к новому, который недавно женился на двадцатилетней девушке. Всю жизнь женщины должны делать всё, чтобы ублажать мужа, он может потребовать что угодно, может даже убить– ему за это наказание не предусмотрено. Почти каждый год кто-нибудь из жён у любого мужчины беременеет, но дети, чаще всего, не доживают и до трёх лет. Я рожала пять раз, до десяти продержался только один, а потом заболел на охоте и умер… Его сейчас и хоронит мой муж… Он был моим первым ребёнком, мне тогда было всего пятнадцать…

Девушка заплакала. Чернов обнял её, она уткнулась носом в его куртку и несколько минут плакала, но вскоре пришла в себя и продолжила рассказ:

–Но это не самое страшное… Хуже всего, когда умирает муж… Каким бы он не был. Девушке дают выбор: либо она переходит в руки другого мужчины, вместе с имуществом предыдущего мужа, либо её заживо хоронят вместе с ним. Причём, если девушка никому не нравится, то её хоронят, даже если она этого не хочет. А знаешь, как у нас проходят похороны? Мёртвому связывают руки и ноги и выбрасывают в лес. И девушкам, которых никто не выбирает приходится лежать в холодном снегу по нескольку суток и ждать, когда ха ней придут дикие животные, чтобы заживо разодрать на куски. Но и это не всё. Если мужчине не понравилась новая жена, то в течение месяца он может отменить своё решение и похоронить её вместе с мужем… А когда сюда добираются чужаки, то девушек отдают на ночь им, «потому что так предки завещали». Любой гость может выбрать любую девушку и делать с ней всё, что захочет… К нам иногда заходят одинокие путники. Группой здесь пройти невозможно, а одному, если по ночам прятаться в определённый местах и не встречаться с Хозяином, возможно вполне. И каждый раз, когда они переходят горы, то останавливаются на ночлег в нашей деревне и пользуются местными девушками…

Чернов был в шоке. Он даже не мог до конца осознать то, что сейчас так спокойно рассказывала Марина. Он часто сталкивался с жесткостью, видел смерть, людей, которые, казалось, сами олицетворяли зло, но настолько диких обычаев он не видел никогда. И это этого его бросало в дрожь.

–Неужели у вас совсем нет нормальных мужчин?

–Вообще есть. Правда их только двое– старший охотник, с которым вы сидели за столом, и наш вождь. Они добрые люди. У Дмитрия всего две жены, и он никогда даже голос на них не повышает, наоборот, старается к каждой прислушаться. Старейшина же вообще очень милый человек. У него только одна жена– Гюль, да и то, она им постоянно командует, он её во всём слушается. И любит… Больше нормальных мужчин у нас нет.

–Извини за вопрос, но почему твоего первого мужа объявили еретиком?

–Он пошёл против традиций. Однажды в деревне случилась страшная эпидемия. Погибли почти все дети, младше десяти, да и взрослые без остановки умирали. Тогда шаман, муж мой бывший, решил принести в жертву духам ровно половину запасов, которые у нас были. Все принесли кто-что. У кого еды было совсем мало, принесли одежду, украшения, даже мебель. Всё сложили на ритуальной площади позади деревни, облили маслом и смолой и подожгли. После такой жертвы люди ожидали, что все больные выздоровеют, и мор прекратиться, но всё стало только хуже. Еды не было, а люди продолжали умирать… Тогда шаман ушёл в горы, что он там дела– неизвестно. А когда вернулся– сказал, что встречался с Хозяином, а после сказал, что раз духи не помогают, то не нужно приносить им жертвы, а может быть их вообще не существует. Сказал, что наши дары в виде обычной еды Хозяину не нужны, а нужна ему только кровь. Человеческая или животных, без разницы. Тогда его наш новый шаман, который был его помощником тогда, объявил еретиком, сказал, что встречался мой муж не с Хозяином, а с демоном, которому и продал душу, за это его связали и выбросили в лесу. А я стала имуществом этого урода. Но так просто это не закончилось. Шаман объявил, что надо искупить перед духами грех моего мужа и приказал вынести все запасы и половину домашних животный и принести их в жертву. Эпидемию это не остановило. Кроме эпидемии добавился жуткий голод. Умирали все подряд. Питались только мясом, которое добывали охотники, но его было очень мало и постоянно не хватало. Тогда он сказал, чтобы все выносили всё, что могли: одежду, мебель, но всё это опять не помогало. Остановилась эпидемия только тогда, когда он начал приносить в жертву людей, хотя вряд ли это было по воле духов. Он просто убивал всех, в чьём доме были заражённые… До весны дожило меньше половины населения деревни. Поэтому у нас так много пустых домов, в которых сейчас живут ваши люди. Хотя их тоже могло не остаться. Шаман хотел принести все пустые дома в жертву духам, хотел сжечь их. Я как это узнала, побежала к старейшине, на коленях его стала умолять, чтобы он моего мужа отговорил. Ведь вся деревня могла сгореть. Вождь не хотел конфликтовать с шаманом, но всё же решил попросить его это не делать, однако тот взялся за своё. Тогда Балдан ему запретил это делать. Сказал, что если он так сделает, его самого в одном из этих домов и сожгут… С тех пор отношения шамана и старейшины очень и очень плохие… А мне как тогда досталось, когда муж узнал, что я всё сообщила Балдану. Он меня до этого никогда так сильно не бил, да и после тоже. Схватил за волосы и головой об пол. Всё лицо было в синяках, губы и нос в крови, а после запер меня в подвале на несколько дней без еды и воды. Я уже хотела там самоубийство совершить, но узнала, что беременна. Сообщила мужу, он так обрадовался, что выпустил меня… Так что, если бы не мой покойный сын, то мы бы сейчас здесь не разговаривали…

Чернов посмотрел на Марину и осторожно спросил:

–А ты никогда не хотела сбежать?

–Хотела… Только страшно. У нас одна девушка попыталась… Потом её крики вся деревня слышала. Уж не знаю, что с ней муж сделал, только она после этого почти полгода из дома не выходила… После этого я даже думать боюсь о побеге, не хочу повторить её судьбу, а, зная моего мужа, я уже из дома никогда не выйду, а жить так как я всё же лучше, чем быть мёртвой.

–А с нами?

–Что с вами?

–С нами ты не хочешь поехать? Я договорюсь с Коноваловым, незаметно заберёшься в грузовик, проедешь как-нибудь.

–Проедешь? Вы не проедете. Хозяин вас не пропустит. Чтобы вы там не думали. Можете обсуждать что-то, строить планы, результат всё равно один…

–Ну, а если мы будем возвращаться обратно? Поедешь с нами.

–Я сама этого хочу. Только страшно… Не пойми меня неправильно… Я всю жизнь здесь живу… Вся эта жестокость и несправедливость со мной с детства… Я просто очень боюсь. Если меня поймают, меня убьют… Очень жестоко…

–Я не дам тебя в обиду. И Коновалов не даст. Никто из Воинов Солнца не даст. Выдадим тебе броню со шлемом, переоденешься, никто даже и не подумает, что с тобой что-то не так. Станешь одной из нас, вместе будем. Мы все как одна большая семья.

–Спасибо. Я обязательно подумаю. А ты поговори со своим командиром. Я очень хочу отсюда сбежать.

–Всё будет хорошо, не расстраивайся.

Девушка на секунду улыбнулась, но вскоре из ей глаз полились слёзы. Он прижалась лицом ко груди Чернова и громко заплакала, а Гриша гладил её по голове и тихо шептал, что всё будет хорошо, хотя сам верил в это с огромным трудом.

Глава 4. Ревность.

На следующее утро Чернов проснулся со страшной головной болью, он приподнялся и осмотрелся. Вокруг не было никого, от Марины не осталось даже следа, однако всё вокруг ему напоминало об её страшном рассказе. Григорий встал и медленно вышел на балкон. С рассветом местность заметно преобразилась: мрачная скала, которая вчера так пугала его, больше не была такой мрачной, наоборот она казалась красивой и дружелюбной, бездонное ущелье оказалось вовсе не таким уж и глубоким, в самом низу его текла река, которая почему-то не замерзала, несмотря на сильный мороз. Чернов достал из кармана бинокль и решил рассмотреть гору поближе. Заснеженные вершины отражали солнечный свет, из-за чего через линзы на них практически невозможно было смотреть. Приглядевшись, парень заметил, что на скалах мирно что-то жевали какие-то странные животные с гладкой белоснежной шерстью, напоминавшие толи козлов, толи оленей, со странными опухолями на лицах, у некоторых из них головы вообще было две, а у кого-то морда была уменьшена в размерах, череп был впалым, отсутствовали рога, а издалека могло вообще показаться, что у них вообще нет головы.

Чернов принялся разглядывать странных животных тщательнее, но, неожиданно, в дверь постучали. Григорий быстро спрятал бинокль в карман, почему-то испугавшись, что его поймают за тем, как он разглядывает гору и спросил:

–Кто там?

–Коновалов, Алексей Андреевич!

–Господин Коновалов… Заходите…

–Ты там хоть один?

–Да… Конечно…

Коновалов открыл дверь, прошёл в комнату и упал на кровать, не снимая даже сапог, после чего весело улыбнулся и спросил растерянного Чернова:

–Ну как тебе ночь? Я скажу так, давно так хорошо мне не отдыхалось! Неплохие у местных традиции. У тебя-то девушка получше моей была. Прям красотка. С ней, наверное, совсем весело?

–Алексей Андреевич… Только не говорите не кому…

–Что такое? Не сработал, что ли?– рассмеялся Коновалов.

–Не было у нас с ней ничего.

–Это как так– не было? Ты что?

–Мы с ней разговорились, и она начала рассказывать о своей жизни… Тут у них…– после этого Чернов запнулся, но быстро пришёл в себя и подробно рассказал Коновалову всё, о чём с ним говорила Марина.

После рассказа Алексей спустил ноги с кровати, но не стал вставать и переспросил:

–То есть ту еду, которую мы вчера ели, они бы просто уничтожили несмотря на то, что им самим есть нечего?

–Да.

–Жёстко… Очень… Ну ладно, я не для того сюда пришёл, чтобы слушать твои истории про несчастных местных девушек. Там у одного местного деда дом обвалился, а сам он в горы ушёл ещё три дня назад и может ещё неделю на охоте пробыть, осталась дома только его единственная жена, а ей самой даже ходить тяжело, не то что крышу чинить. Так что надо старушке помочь, а ещё, как я понял, местные женщины разговорчивые, поспрашиваешь её обо всём, про Хозяина поподробнее. А я пойду на встречу с местным шаманом, а то персона он здесь крайне важная, но встречаться ни с кем желанием не горит.

–У него сын умер. Мальчику десять лет, первый и единственный выживший ребёнок Марины.

–Ну, во-первых, смерть детей для них явление привычное, во-вторых, по местным обычаям десять лет– это уже не мальчик, а половозрелый мужчина, так что не надо преувеличивать. Возможно, он просто не хочет с нами встречаться. А вот почему, это надо обязательно узнать.

–Хорошо. Я тогда к бабке?

–К бабке.

–А дом её где находится?

–А… Я тебе сейчас так прям и не скажу. Тебя возле дома ждёт Тэкихиро. С ним вместе крышу чинить будете, а потом он отойдёт, якобы по делам, а ты в это время попытаешься бабку разговорить. Понял?

–А почему я, а не он?

–Потому что он простой телохранитель, а ты– синоби, твоя задача информацию раздобывать и всё подобное, короче иди, а я сейчас к вождю, он обещал мне аудиенцию с шаманом, спасибо, что рассказал всё, теперь я об этом гаде хоть что-то знаю. Не нравится мне, что он прям фанатик какой-то. Ой как не нравится… Но что поделать…

Григорий хотел выйти из комнаты, но остановился, посмотрел в глаза Коновалову и спросил:

–А что на счёт Марины?

–Ты спрашиваешь, поможем ли мы ей сбежать?

–Да.

–Я обещать ничего не могу, но мы постараемся. Нам лишние люди очень нужны. Тем более, по твоим рассказам, девушка– понимающая.

–Спасибо.

–Спасибо… Иди, давай! Тебя там Тэкихиро уже заждался.

Чернов вышел из дома и увидел Тэкихиро, который курил, прислонившись к столбу, который зачем-то стоял посреди улицы. Телохранитель Коновалова подал Григорию руку, тот пожал её, и Тэкирихо лениво спросил:

–Курить хочешь?

–Давай.

Чернов осторожно взял сигарету, прикурил и затянулся ароматным горьковато-сладким дымом, который приятно пощипывал горло.

–Ну как тебе?

–Шикарные. Где взял?

–Где-где… Это ещё из Иркутска.

–Круто, я сразу подумал, что вкус какой-то знакомый. У меня они давно закончились.

–Я просто пачечку решил сохранить. И не зря, как видишь. Тут ни магазинов, ни цивилизации. Так что пригодились.

–Ага. Ну что, пойдём дом чинить?

–Пойдём.

Тэкихиро бросил бычок на землю и пошёл вперёд, показывая дорогу. Григорий нехотя плёлся за ним.

Дом старушки располагался на самом краю деревни. Он был очень старым и выглядел заметно хуже остальных домов, однако это был единственный дом, который был обнесён забором, за которым виднелись следы огорода и сада.

Чернов приоткрыл калитку и медленно зашёл внутрь. Перед ним на лавочке сидела старая женщина без одного глаза и всматривалась куда-то вдаль. Видимо зрение у неё было настолько плохим, что она не могла даже разглядеть стоящих у калитки Воинов Солнца, а заметила их только когда Чернов практически вплотную подошёл к ней и поздоровался. Тогда она молниеносно вскочила со скамейки, осмотрела прибывших с ног до головы, а после обратилась к Чернову:

–Как хорошо, что вы пришли, если бы вы знали, как мне сейчас тяжело. Это даже словами не передать…Сижу я вчерась, разделываю кролика, а тут треск страшный. Я прихожу в соседнюю комнату, а там крыша обвалилась. Я думаю– конец, мой дед убьёт меня, если такое увидит, если я раньше от холода не загнусь, но ваш командир сказал, что поможет. Вот каких красавцев прислал. Так поможете? Я вас потом за это крольчатиной свежей накормлю. Так вкусно вчера пожарила. Мой муж обожает, как я готовлю.

–Конечно поможем. А как вас звать?

–Меня? Агафья Алтановна. А вас как?

–Я– Григорий. А мой друг– Тэкихиро.

–Григорий– красивое имя. А друг твой… Такахира, какая-то… И не выговоришь даже. Чудное имя. Ладно. Пойдём смотреть на обвал. Там работы не очень много, тем более вы такие богатыри.

Старушка зашла в дом и пригласила солдат пройти за собой. Чернов осторожно вытер ноги и зашёл внутрь. Тэкихиро проследовал за ним. По всей комнате был рассыпан тающих снег, отчего весь пол был влажным, однако повреждение действительно было не очень серьёзным и двое мужчин могли очень быстро с ним справиться. По середине комнаты, как и в каждом местном доме, стоял столб, придерживающий крышу. Под тяжестью снега на крыше столб упал и на потолке образовалось несколько небольших щелей, из которых и сыпал снег. Чернов и Иоши справились с ремонтом за полчаса, после чего Тэкихиро быстро выбежал из дома, а Григорий пошёл докладывать о проделанной работе старушке, которая что-то готовила в соседней комнате.

Она тщательно осмотрела столб, постучала по нему рукой и начала благодарить Чернова:

–Спасибо вам, вы меня спасли. И командир ваш– очень честный человек оказался. Пусть духи даруют ему долгих лет жизни и крепкого здоровья. Я вот тут суп из крольчатины сделала, зови Тахаки, накормлю вас.

–К сожалению мой друг ушёл. Его срочно вызвал господин Коновалов. Но я с удовольствием попробую ваш суп.

–Ну и хорошо, иди на кухню, я сейчас за ложками и тарелками схожу.

Чернов прошёл на кухню и сел за стол. Старушка вернулась с двумя тарелками и деревянными ложками, после чего налила суп из большого котелка, в котором над камином кипела вода. Григорий осторожно подвинул к себе тарелку и немного отхлебнул из ложки. Суп был очень вкусным, во всяком случае гораздо вкуснее сухпайка, который выдавался всем Воинам Солнца.

–Ну как тебе супец? Я старалась.

–Спасибо. Очень вкусно. Пока мужа моего нет, можете с Тахарой заходить, я вас буду угощать. Вряд ли ваш командир вам что-то такое даёт.

–Это да. Наш паёк– такое себе удовольствие.

–Ну вот, приходите. Можете своих друзей позвать. И мне развлечение, и вам– еда.

–Спасибо.

Чернов продолжил есть, но вдруг остановился и осторожно спросил:

–А правда, что ещё до войны сюда приезжали люди из другой страны и интересовались Хозяином?

–Правда. Мне ещё бабка об этом рассказывала. Я больше того скажу, она говорила, что они с моей прапрабабкой разговаривали, даже заночевать у неё хотели.

–Можете об этом поподробнее рассказать?

–Конечно. В эту историю особо никто не верит, даже шаман, но это– чистая правда. Они пришли к моей прапрабабке и просили, чтобы она помогла им найти местного знахаря, который в те времена был единственным, что в Хозяина верил. Они у него заночевали, а после отправились на старое капище, на котором ещё в древние времена духам или, как их тогда называли, богам, приносили в жертву молодых и красивых девушек. Ушли они, а с тех пор никто ни знахаря, ни иноземцев этих не видел. Как след простыл.

–А что не так с этим капищем?

–А там рядом вход в подземелье, мне так мама бабка рассказывала, а в подземелье том и живёт Хозяин.

–А почему вам никто не верит?

–Ну, если б мой муж, брат или отец были бы шаманами, то все бы мне верили, но муж мой– обычный охотник, который к тому же до ужаса боится гнева духов, поэтому запрещает мне про такое говорить. Один раз избил даже, хотя обычно на меня руку не поднимает. Так что лучше вы тоже об этом помалкивайте.

–А что за деревня-то, вы хоть название помните?

–Я не знаю, где она расположена, а даже если б знала, не сказала бы. Не ваше это дело. Хозяин не прощает, когда против него идёшь, а я его гнева боюсь больше гнева духов. К тому же к местным он добрый. Мне сестра рассказывала, что ей подруга рассказывала, как Хозяин однажды вывел из леса маленького мальчика. Держал его прям за руку.

–А как Хозяин выглядел?

–А это точно не твоё дело. Кому Хозяин хочет показать свой истинный облик, тому и показывает. А будешь такие вопросы задавать, вон отсюда пойдёшь. Понял?

–Конечно. Извини… Можно последний вопрос?

–Ну?

–Вы сами-то его видели хоть раз?

–Ну об этом не грех говорить. Поэтому. Видела.

–Не испугались?