Текст книги "Когда взорвется газ?"

Короче, нелепой была вся мизансцена, поставленная режиссером, которому не дают покоя лавры Хичкока.

– А вот автореферат докторской диссертации Михайлюка С.Т. на тему: «Технология переработки радонового газа в ракетное топливо», – спокойно продолжал Юрист, и чувствовалось, что он умеет представлять доказательства присяжным. – И список сорока восьми научных трудов, посвященных той же проблематике…

Юрист вздохнул и сделал театральный жест правой рукой.

– Должен сказать, что мне, как человеку юридически подкованному, совершенно ясно, что именно Михайлюк Эс Тэ внес огромный вклад в науку по данной тематике. Думаю, это ясно даже нашим неискушенным слушателям, которые, несмотря на малообразованность и детскую наивность, являются хорошими специалистами в своем деле…

Он небрежно, не поворачиваясь, указал большим пальцем левой руки за спину на терпеливо ждущих мордоворотов в спецовках.

– И все же я бы не советовал вам, Степан Тарасович, знакомиться с талантами моих скромных друзей. Право же, не стоит этого делать. Лучше объясните, почему вы не хотите с нами работать? Даже упорно отпираетесь от заслуженных научных лавров? Ведь факты неопровержимы…

Степан Тарасович в очередной раз обвел подвал затравленным взглядом, остановившись на парнях в комбинезонах. У них были дегенеративные лица отмороженных уголовников. Не надо иметь аттестат профессора и почетные звания, чтобы догадаться, в каком деле являются специалистами эти ребята.

– Ну, хорошо. В этом нелегко признаться, но другого выхода у меня просто нет…

Он вздохнул и потупился.

– Я не делал никаких открытий, связанных с радоном, и не писал эти работы… Под моим началом в то время работал некий Губарев… Вот он-то и разработал эту технологию…

– Вот те на! – всплеснул руками Юрист. – То есть вы просто присвоили труды своего подчиненного?

– Ну да… Нечто в этом роде… В науке такое происходит очень часто.

– Другими словами, вы обворовали талантливого ученого и незаслуженно получили все свои степени, звания, награды?

– Ну… Если обострять, то… Можно сказать и так…

– А разве возможно, ничего не зная, быть директором института, доктором наук, академиком, главным специалистом по газу? – делано удивлялся Юрист.

– Выходит, возможно, – подтвердил Михайлюк. – Сейчас все на бумажках держится…

– Кроме личного интереса, – поправил чикагский гангстер из тридцатых годов. Прищурив глаза, он с интересом рассматривал академика и профессора. – А где теперь этот талантливый изобретатель?

– Не знаю. Наши пути, естественно, разошлись.

– Пожалуй, объяснение правдоподобное, – наконец подвел итог Юрист. – Хотя история довольно удивительная.

– Что же в ней удивительного? – мрачно пробурчал Михайлюк, который думал, что все уже позади, и машинально отряхивал костюм.

– Суть, дорогой Степан Тарасович. Надо быть полным мудаком, чтобы отобрать у талантливого человека то, чем не можешь распорядиться, а сам талант выкинуть на помойку! Ну что стоило взять его помощником на зарплату?

– Кто знал, что вы станете копаться в грязном белье…

Михайлюк тяжело поднялся на ноги и принялся выбивать пыль из вконец грязных брюк.

– Прошу сохранить все в тайне! Надеюсь, меня больше не будут здесь удерживать?

Юрист тоже встал.

– Я уполномочен принять только одно решение: не передавать вас этим милым и воспитанным ребятам… Так что калечить вас не будут…

– А жаль!

Каин и Хлыст громко зареготали.

– Вывод о вашей искренности я доведу до Виктора Богдановича. А вы пока поживите в своем номере. Можете гулять, ловить рыбу и пользоваться полной свободой. Разумеется, в пределах территории базы.

– Передайте Виктору Богдановичу, что с меня хороший стол, – слабо улыбнулся Михайлюк. – Ведь я его разочаровал, правда, совершенно невольно! Надеюсь, это не испортит нашей дружбы!

* * *

– Так и сказал: «Не испортит дружбы»? – изумленно переспросил Баданец.

Только что Юрист подробно изложил ему результаты своего расследования: Михайлюк – дутая фигура, обычный администратор от науки, таких называют «пустая голова, железная задница». Никаких крупных теоретических открытий за ним лично не числилось, все больше коллективные труды с подчиненными да статьи в соавторстве с аспирантами – для солидного ученого это чистое «западло». Идею переработки радона он украл у своего бывшего подчиненного, который сейчас проживает в Донецке.

– Так и сказал, – кивнул Юрист. – Да еще обещал накрыть хороший стол за то, что невольно вас разочаровал…

– Стол, говоришь… По-моему, он конченый идиот! «Разочаровал»!

Баданец на секунду представил, что Тучка каким-то образом узнает, как его доверенное лицо построило «перспективнейший» экономико-политический план республиканского масштаба на голом месте… Точнее, на личности ничтожного и жалкого мошенника от науки! В придачу разболтало планы государственной важности этому ничтожеству, да еще со ссылкой на поддержку Президента… У него похолодела спина.

– Какие наши дальнейшие действия, Виктор Богданович? – почтительно спросил Юрист.

Он стоял по стойке «смирно», как военный. Хотя в «Потоке» дисциплина была построже, чем в армии.

Баданец тряхнул головой, отгоняя накатившие кошмары.

– Возьми ребят, поезжай в Донецк и привези своего гения. Со всеми почестями. Но вначале заедешь в «Голубой воздух» и решишь вопрос с этим безмозглым идиотом.

Он помолчал и добавил:

– В новом корпусе фундамент под левое крыло заливают, туда его и уложи. Тем более я ему персональный номер обещал!

Он усмехнулся. Витька Боек всегда своеобразно выполнял обещания и отличался черным юмором.

* * *

Обед удался на славу. Повар выполнил заказ как всегда точно и искусно. Цыпленок «табака» был приготовлен по всем правилам: отбит, нашпигован чесноком и зажарен под гнетом. Степан Тарасович с удовольствием обгладывал хрустящие косточки и допивал залапанную жирными пальцами бутылку «Хеннеси».

Иногда ему казалось, что жуткой сцены в подвале вообще не было: приснилась всякая глупость, и сон ушел вслед за ночью.

Прислуга относилась к профессору с прежней предупредительностью, предугадывая каждое желание. Пиджак почистили, пришили рукав, отутюжили – вон висит, как новенький! Верунчик на ночь виртуозно сделала массаж и безупречно исполнила все остальное… Утром он гулял по территории, потом, закутавшись в плед, сидел на балконе, любовался озером и размышлял о превратностях судьбы.

Был подвал, был! И это после стольких лет сытой безбедной жизни, когда никого не интересовало, что он конкретно придумал и насколько разбирается в якобы своих изобретениях! Это, в общем, и правильно – ведь он являлся директором, а жалкий доцентишка Губарев работал у него в подчинении, а значит, все, что он придумывал за свою нищенскую зарплату, принадлежало не ему, а институту! А кто олицетворяет институт, кто представляет его во всех инстанциях? Конечно, директор! Это все понимали, потому вышестоящее начальство спускало губаревские жалобы обратно академику Михайлюку, и выходило, что жалобщик писает против ветра, а директор как всегда прав!

И вдруг этот подвал, этот Каин и его дружок с рожами убийц! И оказалось, что напустить туману и обвести всех вокруг пальца вовсе не так легко, как казалось раньше… То есть, если тем, кто тебя слушает по барабану – кто прав, а кто виноват, то тогда врать легко. А если они заинтересованы в том, чтобы выяснить правду – другое дело! Он даже пожалел, что тогда поддался соблазну… Но с другой стороны, если бы он этого не сделал, не видать бы ему почета, славы, денег, наконец… Да и не просидел бы столько лет в директорском кресле!

Он допил последнюю рюмку.

Слава Богу, обошлось! Баданец, конечно, обиделся, ну ничего, помирятся…

В дверь постучали. Это оказался Юрист. Он улыбался, хотя и несколько напряженно.

– Как дела, Степан Тарасович? Вы не обиделись?

– Да ладно – Михайлюк добродушно махнул рукой. – Какие тут могут быть счеты. Где-то вы перегнули палку, где-то я не прав… Забудем!

– Ну и хорошо, – облегченно вздохнул Юрист. – Пойдемте. Я осмотрю стройку, и поедем в город. Виктор Богданович хочет с вами встретиться.

Михайлюк, довольно улыбаясь, надел пиджак. Все складывалось наилучшим образом. Надо только загладить перед Баданцом свои промахи. Что бы такое придумать?

– Я тоже хочу с ним встретиться. Думаю провести в институте вечеринку, сделать хороший фуршет и обязательно его приглашу… И вас тоже, если захотите!

– Конечно, конечно, с удовольствием! – Юрист явно обрадовался. – Пойдемте, у нас мало времени.

Никого не встретив, они вышли во двор, прошли к строящемуся корпусу, где огромный бетоновоз готовился опорожнить заляпанную крутящуюся бадью в глубокую деревянную опалубку с торчащими арматуринами.

– Одну минуту, я отлучусь позвонить, – извинился Юрист и куда-то исчез.

Зато появились Каин и Хлыст в своих нелепых комбинезонах. Они крепко взяли профессора под руки.

– Пойдем, гнида, а то бетон стынет, – сказал Каин. Мордовороты потащили профессора к жадно распахнутой опалубке.

– Что вы делаете?! Куда вы меня ведете?! – задергался Михайлюк.

Он еще ничего не понимал.

– Меня ждет Виктор Богданович!

Но его держали мертвой хваткой.

– Черти тебя ждут на том свете! – Хлыст поправил кастет на пальцах.

– Юрист, идите сюда! – крикнул профессор, но получился не крик, а шепот.

У него отнялись ноги, и тяжелая туша грузно повисла на руках безжалостных мучителей.

– Юрист, сюда…

– Юристы твоей жене понадобятся, наследство оформлять, – ухмыльнулся Каин.

– Что вы хотите… сде…

Голос Михайлюка сел и превратился в хрип. Он понял.

И зачем ему понадобились эти дурацкие формулы, эти никому не нужные звания и дутый почет?! Зачем?! Зачем?!

Лауреат незаслуженных премий заверещал, как заяц. Но Хлыст сильно ударил его кастетом по голове, и крик оборвался. Грузное тело сбросили в опалубку, и тяжелая струя бетона навсегда погребла дергающееся тело под своей холодной многотонной тяжестью.

Глава 4
Улыбка Фортуны

Телефон давно отключили, выходить к автомату было опасно, потому что по двору бродил вконец пьяный Великан, который требовал с него какой-то мифический долг. Поэтому звонить он пошел на третий этаж – к Милке. Та, как всегда, проверяла тетради, пальцы у нее были в красных чернилах, как во времена промокашек и чернильниц-непроливаек. Учителок, похоже, изменения в письменных принадлежностях не касались. И в способах ухода за собой тоже – во всяком случае, Мила была в бигудях, хотя красоты ей это не прибавило.

Она поцеловала его в щеку, как клюнула, посмотрела вопросительно: зачем пришел? Вариантов было всего два: за едой или за женской лаской. И то и другое он мог получить, и если с первым иногда возникали проблемы, то со вторым – никогда.

– Вот, долг принес, – он протянул несколько купюр. – Не все ж мне бесплатно столоваться!

– Ты что, с ума сошел? Убери немедленно! – не очень искренне возмутилась она.

Но Андрей почти насильно засунул деньги в карман халатика.

– Позвонить можно?

– Конечно.

Она потопталась на месте. Готовить и раздеваться не требовалось, и она не знала, чем заняться. Поэтому села за стол и вернулась к проверке тетрадей. Он набрал номер.

– Деканат химфака? Это Губарев. Я подавал документы на должность доцента… Хотел узнать насчет конкурса…

– Итоги будут подведены в конце месяца на ученом совете, – ответил мелодичный женский голос. – Но у вас два конкурента, оба с большим педагогическим стажем. А у одного есть даже авторское свидетельство…

«Да у меня такие открытия!» – чуть не выкрикнул Андрей, но осекся. Официально у него никаких открытий нет. Поэтому он поблагодарил и положил трубку.

– У тебя неприятности? – спросила женщина. Немолодая, некрасивая, неудачливая. Как и он сам. Может быть, поэтому, кроме нее, у Андрея вообще никого не было.

– Хочешь, я тебя успокою? – Мила механически улыбнулась.

Рецепт успокоения у нее имелся только один. Но никаких оснований отказываться от проверенного способа не было. Разве что внезапный стук в дверь.

– Давай, успокой, – механически кивнул Андрей. И тут этот самый стук и раздался.

– Кто это может быть? Ванечке еще рано…

Мила направилась в прихожую.

– Кто там?

– Мы к Андрею Васильевичу… – раздался из-за двери солидный уверенный голос. – Открывайте, он же у вас!

Такие голоса не ошибаются.

Учительница испуганно обернулась.

– Это милиция!

Андрей напрягся. Какое преступление он совершил? Не мошенничал, поддельными документами не пользовался, от долгов не отказывался…

Щелкнул замок, и в квартиру вошли два молодых человека – строгие костюмы, строгие лица, властные манеры. Такие всегда достигают поставленной цели.

– Нет, Людмила Павловна, мы не из милиции, – сказал тот, что повыше. – Мы из коллекторского агентства. То есть мы взыскиваем долги со злостных неплательщиков.

Оба держались подчеркнуто вежливо, но это была нехорошая, пугающая вежливость.

– С таких, как Андрей Васильевич…

– Позвольте, у меня только были судебные исполнители, забрали компьютер, даже кофеварку забрали, – вскинулся Андрей. – А больше у меня ничего и нет. Можете проверить!

– Мы уже все проверили, – кивнул второй. Он был пониже, но плотнее.

– Действительно, вы человек небогатый. Братьев и сестер нет, у мамы в Виннице пенсия небольшая, домик почти развалился, вы давно не работаете, и на химфак по конкурсу вас скорей всего не возьмут…

– Откуда вы все знаете? – удивленно спросил Андрей, но коллектор не обратил на вопрос никакого внимания.

– У вас много долгов, недоимка по квартплате погашена только частично, даже соседи имеют к вам претензии…

– Да какие соседи! Это Пашка Великанов придумал. Ничего я ему не должен!

– Но это не главное, – невозмутимо продолжал коренастый молодой человек. – Главное, это то, что вы взяли крупный кредит у киевского банка «Рассвет» и скрылись…

– Да никуда я не скрывался! – попытался защититься Андрей. – У меня возникли проблемы по работе! Меня уволили из института нефти и газа, я был вынужден уехать… И собирался честно расплатиться, но работу не нашел…

Тот, что повыше, поднял руку:

– Избавьте нас от частностей! Рано или поздно мы находим своих должников, и вот нашли вас. Подготовьте документы, завтра с утра вы продадите квартиру, и мы рассчитаемся. Вот суть нашего визита.

Они не спрашивали и не предлагали. Они говорили, что Андрей должен сделать, и были уверены, что именно так он и поступит. Хотя речь шла, ни много ни мало, о том, чтобы лишить живого человека, кандидата наук, единственного жилья!

Удивительно! Если бы Андрей вздумал просить Великана не материться во дворе и перестать его преследовать, он бы сильно сомневался, что тот выполнит столь обоснованную и необременительную просьбу. Даже когда он шел к Милке пообедать или за другим делом, то не знал на все сто процентов – выгорит сегодня или нет. Вдруг ее не окажется дома, или продукты закончились, или наступили критические дни… А эти ребята даже тени сомнения не испытывали! Может, поэтому у них все и получается?

– До свиданья, Андрей Васильевич! До завтра!

Молодые люди корректно поклонились и вышли.

«Проклятый Михайлюк!» – с ненавистью подумал Андрей, глядя в их уверенные спины.

* * *

Звонок в дверь в семь утра не предвещает ничего хорошего. Особенно когда ждешь неприятностей. Ясно, что прибыли эти ушлые коллекторы, а проще говоря – грабители, ясно, что квартиру они отберут, неясно только, как жить дальше…

В последнее время Андрей с удивлением пришел к неожиданному выводу, что банальное прятанье за закрытой дверью – достаточно эффективный способ избежать ненужных встреч и неприятных разговоров. Правда, этот примитивный прием не уберегает от серьезных разборок. Поэтому прибегать к нему сегодня он не стал. Не утруждая себя поиском куда-то запропастившихся домашних тапочек, прошлепал босиком к двери и смело, даже чуть демонстративно, широко распахнул ее.

Но это были не давешние коллекторы. На пороге стоял прилизанный типчик с тоненькими усиками, чем-то похожий на крысу. Дорогая одежда и удушливый запах качественного парфюма вдруг всколыхнули в Губареве тягу к другой, сытой и обеспеченной жизни, которой он, несомненно, достоин, как никто другой.

– Андрей Васильевич Губарев?

– Да. Вы откуда? У меня ничего нет, а квартиру отберут через пару часов. Так что зря ехали.

– Я Юрист, – веско и кратко представился гость.

Так на очень солидных визитках пишут только фамилию с именем и телефоном, и сразу видно, что это непростая фамилия, она не нуждается в украшательстве всякими погремушками: должностями, званиями, регалиями… Хотя эту никчемную мишуру постсоветский народ ох как любит…

– Разрешите войти? – учтиво спросил Юрист, как равный у равного.

– Да-да, конечно, – удивленно спохватился Губарев.

Он вдруг непереносимо устыдился своих мятых семейных трусов, дырявой майки, босых ног на грязном полу, запаха бедности и канализации…

– Простите, у меня не очень убрано…

– Да бросьте, Андрей Васильевич, антимонии разводить, – с легкой усмешкой сказал Юрист, словно и у него в квартире всегда царит точно такой же бардак. – Я к вам по серьезному делу.

– Какие со мной могут быть серьезные дела…

– Речь идет об обогащении и переработке радона. То есть о внедрении ваших разработок в практику…

– Моих разработок?! – изумился Губарев.

– Ну, конечно, ваших! Не этого же проходимца Михайлюка, который вас обворовал! Не удивляйтесь, нам все известно!

Андрей застыл, как каменный столб. За всю жизнь к нему не приходило столько людей, которым все о нем было известно, как за последние сутки.

– Владельцы очень крупной газотранспортной фирмы поручили мне пригласить вас на работу по специальности…

– Неужели «Укргаз»? – Андрей подтянул трусы.

– Нет. «Поток».

– Ну, конечно, знаю. Там Баданец рулит.

– Приятно слышать, что вы в теме. Только, извините, сразу задам очень важный вопрос: вы способны наладить производство ракетного топлива с радоновой составляющей?

Ожидая ответа, Юрист замер, казалось, даже дышать перестал.

– Ну конечно! А как же! И не только ракетного! Я нашел способ делать и авиационное топливо, что значительно расширяет рынок сбыта! Это очень перспективное дело! Я не говорю о коммерческой стороне, речь идет о техническом прорыве в сфере авиатранспорта, ракетостроения, космических полетов… Я вообще усовершенствовал всю технологию, удешевил ее в пять раз… Хотя… Ой, я же совсем забыл…

Андрей растерянно хлопнул себя по лбу.

– Что случилось?! – переведший было дух Юрист опять напрягся.

– Да у меня вчера компьютер конфисковали! А в нем все расчеты!

– Кто конфисковал? – насторожился Юрист.

– Судебный исполнитель… Я, если б знал такое дело, на флешку бы сбросил…

Юрист рассмеялся и похлопал Губарева по плечу.

– Не волнуйтесь, Андрей Васильевич, это не проблема, компьютер вам сейчас принесут обратно, – он глянул на часы. – Ну, может, не прямо сейчас, а через час, максимум – два…

– Так я ж через два часа это… – Андрей вздохнул. – Квартиру продавать буду. В десять опять эти… коллекторы приедут, будь они неладны…

– И квартиру вам продавать не придется, – опять улыбнулся гость. – Все ваши проблемы мы уладим. Быстро, эффективно и надежно.

– Да кто вы? Волшебники, что ли?

– Почему волшебники? Обыкновенные люди. Которые хорошо знают законы и умеют находить общий язык с другими людьми. Вон выгляните в окно…

Внизу стоял огромный черный «Рейнджровер». Возле него, облокотившись на дверцы, курили три крепких парня. На знатоков законов они не были похожи. И на волшебников тоже. Честно говоря, они походили на бандитов, но это противоречило благим намерениям, которые обозначил их предводитель. Да и сам прилизанный типчик так же похож на юриста, как замордованная жизнью Мила на жрицу любви. Может, это очередной «наезд», только замаскированный? Хотя зачем бандитам маскироваться – сейчас их время…

Тем временем Юрист извлек мобильный телефон, набрал номер.

– Примус, вчера судебные исполнители у нашего друга компьютер забрали… Смотайся, привези. Только смотри, чтобы все содержимое целым осталось. А Бобон с Коляшей пусть поднимутся…

Картина во дворе мгновенно изменилась. Парни бросили окурки, один прыгнул за руль, двое бросились к подъезду. Внедорожник, с визгом прокрутив колесами, рванул с места. Кто бы ни были эти ребята – волшебники или бандиты, с дисциплиной у них было все в порядке.

Через несколько секунд подручные Юриста вошли в квартиру. Андрей впился в них взглядом, чтобы по своему обыкновению отыскать что-то хорошее. Но все старания были напрасны. Казалось, их лица слепили на кирпичном заводе. Грубые черты, угрюмые взгляды, полное отсутствие мимики, намертво впечатавшееся в обожженную глину выражение угрозы…

– Сейчас придут какие-то козлы квартиру у нашего друга отнимать, – сказал Юрист. – Надо встретить и проводить. Только здесь не шуметь и не пачкать.

Бобон и Коляша встретили эту новость совершенно обыденно, как будто им сообщили, что скоро подадут кофе с пирожными.

– Нормально, шеф. Сделаем, как положено…

Они стали по обе стороны двери, как часовые у входа в мавзолей. Только выправка, как и следовало ожидать, не соответствовала: расставленные ноги, сцепленные в «замок» на мошонке руки, опертые на стены спины.

– А вы, Андрей Васильевич, пока побрейтесь, переоденьтесь, да выпьем кофейку, чтобы время скоротать, – переключил его внимание Юрист.

– Кофейку не получится. Только чаю.

– Ну и замечательно, я разогрею, – не расстроился тот. – А потом отправимся прямиком в Киев. Там вас уже заждались.

Пустив воду тонкой струйкой, Андрей намылился, старым станком сбрил седую щетину, прыснул в лицо остатками одеколона, который обжег раздраженную кожу. С трудом принял еле брызгающий душ, нашел более-менее приличное белье, надел единственный костюм, оставшийся от прежних времен.

Когда он вышел на кухню, Юрист зааплодировал.

– Вот это другое дело! Помолодели лет на двадцать! А я вначале подумал, что квартирой ошибся! Ничего, теперь приведем вас в порядок…

Честно говоря, Андрей думал, что он уже привел себя в порядок, но возражать не стал. Они выпили чай и позавтракали, Юрист демократично ел магазинные пельмени, но на предложение накормить Коляшу с другом отрицательно покачал головой.

– Им нельзя, они на дежурстве. Пусть злее будут.

Коллекторы не дождались назначенного времени и пришли в половине десятого. Увидев кирпичнолицых конкурентов, они потеряли обычную невозмутимость и заметно растерялись.

– Вот что, братва, – без прелюдий сказал Коляша. – Сваливайте отсюда. Хата не продается.

– Да мы не покупатели, этот лох нам должен! – возразил тот коллектор, что повыше, очевидно, главный. – Он за кредит не заплатил!

Коляша угрожающе оттопырил нижнюю губу.

– Забудь. Ничего он вам не должен. Хотите сберечь здоровье – больше сюда ни ногой!

– Но…

– Ты что, не понял? – угрожающе вступил Бобон и сделал шаг вперед, толкнув животом высокого. – Вам сказали – сваливайте!

Коллекторы переглянулись, вздохнули и молча вышли.

– Вот и все, – улыбнулся Юрист.

Губарев ошарашенно молчал. Он ожидал долгих споров, скандала, угроз. Но коллекторы отступили так же легко, как вчера сдался он сам. Очевидно потому, что их уверенность не шла ни в какое сравнение с уверенностью Коляши и Бобона. А те поставили целью отстоять квартиру и прогнать наглых захватчиков, причем и мысли не допуская о возможной неудаче. Вот, оказывается, в чем секрет!

Еще через полчаса появился Примус в сопровождении молодого парнишки в форме судебного пристава. Тот нес под мышкой монитор, а в сумке системный блок, которые вручил Губареву под расписку. Потом он хотел уйти, но Юрист не позволил.

– Ну-ка, Андрей Васильевич, вначале проверьте содержимое, – то ли приказал, то ли посоветовал он.

Нужные файлы оказались на месте. Андрей сделал несколько копий на CD – диски и флеш-карту.

– Теперь можете быть свободны, – величаво разрешил Юрист, и пристав, заметно обрадованный, выскочил в дверь.

Откуда у нового знакомого такая власть над официальными служителями закона, Губарев не понимал.

– Давай, Примус, раздолби комп! Так, чтобы ничего не осталось! – приказал всемогущий Юрист.

Примус вооружился молотком и сноровисто уничтожил компьютер. Причем, буквально выполняя приказ, раздробил не только жесткий диск, но и монитор с клавиатурой.

Андрей хотел было собрать дорожную сумку, но Юрист покачал головой:

– Оставляйте все. Старые вещи вам не пригодятся. Еще какие-нибудь дела остались?

– С соседкой попрощаться, – Губарев вдруг вспомнил курносую заказчицу. – Да, и еще… Можно у вас занять сто десять гривен?

Юрист усмехнулся, достал из толстого бумажника триста долларов и протянул широким жестом.

– Без отдачи. На мелкие расходы…

Андрей зашел к Милке, попрощался, оставил ключи от квартиры и отдал две стодолларовых купюры. Чувства не бурлили в его душе, поэтому прощальное слово вышло сухим и кратким.

– Я уезжаю: хорошую работу предложили в Киеве. Когда обустроюсь, навещу… А к тебе просьба: в понедельник утром придет такая курносая дивчина, студентка. Отдай ей сто пятьдесят гривен, остальное себе оставь…

– Ой, так много? – не поверила Людмила Павловна.

– Так у нас же любовь, – улыбнулся Андрей. – Значит, договорились? Ну и хорошо. Ладно, я пошел.

Ошарашенная Милка механически кивнула.

Когда Губарев вышел во двор, на него с руганью налетел Великан.

– Попался, козлина! Я говорил, что долго в своей щели не отсидишься!

Бац! Зубы Великана щелкнули, раздался противный хруст – кулак Бобона въехал ему в челюсть. Второй удар был нацелен в солнечное сплетение и заставил алкаша согнуться. Третий – по затылку, сбил его с ног. Буднично, без остервенения и злобы, Бобон с силой попинал скрюченное тело ногами. Страшный Великан только утробно хекал. Со скамейки у детской площадки за расправой изумленно наблюдали Саня и Котелок. Потом они вскочили и, подбежав поближе, поклонились Губареву.

– Уезжаешь, Андрей? Уезжаете, то есть? Счастливенько! Обратно-то когда?

– Никогда, – ответил Губарев и прошел мимо – к внушительной, блестящей лаком машине.

Это был приятный завершающий штрих прежнего убогого существования. Нет, не прежнего. Скорее этот штрих просочился из будущего и являлся авансом новой, красивой жизни.

Бобон предупредительно раскрыл перед ним тяжелую дверь, и Андрей впервые в жизни залез в автомобильный салон, напоминающий комфортабельную однокомнатную квартиру. Неужели Фортуна наконец ему улыбнулась?

* * *

И красивая жизнь действительно наступила. Джип несся на ста пятидесяти, гремела в мощных динамиках рваная, гипнотизирующая музыка, другие машины поспешно уступали дорогу, испуганно отпрыгивали на обочину гаишники со своими полосатыми жезлами… На полпути остановились пообедать, шашлык с коньяком разморил Губарева и привел в умиротворенное состояние, которого он очень давно не испытывал. Юрист рассказывал смешные анекдоты и даже кирпичнолицые гоблины относились к нему подчеркнуто внимательно и предупредительно.

Вечером они прибыли в Киев. Юрист остался в городе, а Андрея отвезли на базу «Голубой воздух» и заселили в тот самый трехкомнатный, со всеми «наворотами», «люкс», который еще недавно занимал академик Михайлюк. Правда, номер тщательно убрали, пропылесосили, проветрили, так что даже духа предыдущего жильца не осталось, и Губарев ни за что бы не догадался, что опосредованно соприкоснулся со своим злейшим врагом. Как не догадался бы о том, что означает свежий бетон в фундаменте нового корпуса.

Он был так перевозбужден событиями этого длинного дня, что почти не притронулся к обильному ужину. Только теперь до него стало доходить, что с ним происходят настоящие сказочные чудеса. Как будто выскочил из бутылки джинн с длинной белой бородой и стал с треском выдергивать один за другим волшебные волоски. Но Юрист походил на джинна, как запорожский казак на ортодоксального иудея, а его гоблины вообще являлись жителями мрачного подземного царства Аида. Что стоит за всем происходящим? Кто дирижирует этими марионетками? И самое главное – зачем?

– Здравствуйте, Андрей Васильевич! И что вы тут сидите таким затворником? А нам приказали сделать вас еще красивее!

В номер вплыли две симпатичные девушки в крахмальных коротких халатиках. Одна умело его подстригла, вторая сделала маникюр и педикюр. Этим процедурам Андрей подвергался впервые в жизни, но протестовать не стал, решив соблюдать правила новой игры. Девушки вели себя довольно раскованно и двусмысленно, продемонстрировав послушание, безотказность и отсутствие белья под халатиками. Но Андрей не среагировал. Дождавшись, пока красавицы закончат декоративную часть своей работы, он равнодушно отстранил их и страстно бросился к ноутбуку. Вставил флешку, стал просматривать расчеты и сразу увидел, что можно улучшить.

Когда Андрей работал, время для него сразу останавливалось, а окружающее переставало существовать. Так произошло и в этот раз. Исчез комфортабельный номер, сосновый лес, база «Голубой воздух», красивые доступные девушки и серьезные перемены в судьбе. Остались только формулы, которые нуждались в совершенствовании и поддавались его уму, как поддается гипс рукам скульптора.

– Ни зайчатины толком не поел, ни свежей девчатины не попробовал, ни водки не выпил! – вывел его из творческого оцепенения голос Юриста. Тот был выпивши, в руках он держал большие пакеты.

– Разве можно так вкалывать! Вот, примерь лучше…

Темно-серый костюм, голубая сорочка, синий галстук, в тон ему платок, черные лаковые туфли… Почти точно такое облачение, как у самого Юриста. Очевидно, в этой фирме действуют некие стандарты на одежду…

В новом наряде Губарев себе понравился. А появившиеся неизвестно откуда две девушки – другие, но тоже молодые и красивые, и вовсе пришли в восторг.

– Ну, вылитый Бред Пит, прикинь, Нинель! – подкатила глаза блондинка с кукольным личиком.

– Один в один! – зацокала языком брюнетка с гладкими, до плеч, волосами.

– Шефу понравится! – со знанием дела подвел итог «джинн – исполнитель желаний». И с явной опаской спросил: – Ты не забыл всю эту мерихлюстику с радоном?

– Как такое можно забыть? Я же все сам и придумал!

– Ну, слава Богу! – перевел дух Юрист. – А то шеф меня тоже в бетон положит…

– Что?!

– Не обращайте внимания. Шутка. Давайте лучше отдыхать. Девочки выкупают вас в джакузи, расслабят! Я там приготовил отличный коньяк…

«Никаких блядей и водки! – мелькнула правильная мысль. Но тут же появилась компромиссная. – Ну, водки точно никакой!»

Андрей украдкой осмотрел блондинку и брюнетку, которые были схожи с соседкой-учительницей только количеством конечностей да универсальными приемниками дурной спермы. К таким красавицам он не привык и даже немного их побаивался.

– Спасибо! Я лучше выпью чаю и позанимаюсь своими формулами. Там есть что улучшать, и мысли как раз приходят хорошие…