Текст книги "Число «Имхотепа». Комедия"

Сердце в сердце, для сердца…

День за днём, Бриджит рисовала, рисовала и рисовала. Это было удивительно, жить в воплощённой реальности своей мечты. Вроде бы она производила привычные действия, что и всегда, рисовала эскизы, получая от этого радость. Но ощущение, что она творит для КОНКУРСА В ПАРИЖЕ, придавало её работе эффект волшебства и экстаза… Она любила весь мир, жизнь, людей, Бога. И за всё время работы над эскизами, не одна негативная мысль, так и не появилась у неё в голове, что было странным и непривычным.

Каталог древнего искусства викингов, подареный Виктором, открыли перед девушкой мощную, первобытную энергию, которую излучали орнаменты, золотые и серебряные украшения, а также деревянные скульптуры и предметы домашнего обихода. Вдохновлённая искусством мастеров-варягов, Бриджит быстро делала наброски, внося в грубоватую первобытную красоту, современные нотки и мягкость своего восприятия. Это необычайное переплетение современной и первобытной энергии красоты, вылилось в коллекцию, которую Бриджит назвала «Связь времён».

Телевизор и ноутбук больше не существовали в её жизни, да и дорога к холодильнику, также стала не такой активной. Растворясь в реализации своей мечты, наполняясь духовной энергией, Бриджит забывала о хлебе насущном, и если бы не Маша, то возможно к концу работы над коллекцией, Бриджит ждал бы не Париж, а больница, где её нужно было лечить от голодного истощения. Но верная подруга Маша, которой было скучно ужинать одной, не дала свершиться такой трагедии. Вот и сегодня она забежала к Бриджит с тортиком и полной сумкой еды, огласив квартиру трелью домофона. Бриджит нехотя вышла из рисовального транса, и пошла открывать дверь.

– Всё рисуешь, рисуешь, и рисуешь? – почти закричала радостно Машка, сегодня она выглядела счастливой и взбудораженной. Правая рука её, была погружена по локоть в глубину кожаной сумки, висящей на плече, которую сложно было назвать «дамской», по причине её огромного размера, Маша явно там что-то прятала. Она постаралась выдержать паузу, таинственно поблёскивая счастливыми глазами и прикусив нижнюю губу, но её хватило ненадолго. Машка подпрыгнула, и вместе с прыжком вытащила из сумки руку в которой было большое, бархатное, красное сердце.

– А вот, что мне сегодня подарили! Прикинь!!! – радостно закричала Маша, продолжая прыгать. Она доскакала до кухни, и вывалив содержимое пакета на стол, включила чайник, не выпуская из руки – сердце.

– Что это? Конфеты, что ли? – спросила Бриджит.

– А ты открой, и посмотри, – продолжала летать по кухне Маша, мурлыкая какой-то мотивчик…

Открыв коробочку, Бриджит увидела большой красный рубиновый кулон в виде сердца, на золотой цепочке, и небольшую открыточку, также в виде сердца. В открытке было написано: «Сердце в сердце, для сердца той, которая покорила моё сердце!»

– Не много ли сердец, для одного подарка. Это от кого, от Автандила? Очень интересный словооборот, – улыбнулась Бриджит.

– От Фёдора… Представляешь, он же терпеть не может все эти «буржуйские» праздники», видимо действительно в меня влюблён и сильно. Это же уйму денег стоит… Пошловато конечно, ну да ладно… Так приятно почему-то! – вдохновенно рассказывала Маша про свой подарок. – А тебе, кто-нибудь подарил, что-нибудь? – озабоченно спросила Маша.

– С чего это, мне, кто-то и что-то должен дарить? – удивилась Бриджит.

– Так сегодня же 14 февраля… Вот ведь дурачок. – сказала Маша, и запнулась.

– Это ты про кого? – Бриджит подозрительно посмотрела на Машу.

– Да, так, ни про кого. Просто, в общем. Про Фёдора. Фёдор – дурачок, такие деньжища потратил. Лучше бы накидку мне купил, норковую. Я видела недавно, славная такая, прелесть, – перевела Маша разговор, явно «забалтывая» подругу. – Давай, Бижулечка, чай с тортиком попьём, поедим… Я курицу купила с салатиком… Мне ещё в театр надо собираться. Мы сегодня с Фёдором в театр идём, через два часа он заедет за мной, – несколько виновато сказала она. – Надеюсь, ты не будешь скучать и грустить?

– Ну, что ты Машунь. Мне рисовать надо. Где уж тут скучать. Это так замечательно, жить в своей мечте! Я понимаю, что главное впереди, конкурс… И неизвестно, смогу ли я победить… Но я уже так счастлива… – вдохновенно сказала Бриджит, и Машке показалось что от неё исходит какое-то удивительное сияние.

– Да, я вижу… У тебя аура, что ли изменилась… Ты вся горишь. И ты очень похудела… Щёчки исчезли… Жалко, такие милые щёчки были. Ямочки-то хоть остались? Ну-ка, улыбнись… – попросила Маша, трогательно и ласково разглядывая лицо подруги. Бриджит рассмеялась, и на похудевших щеках, к радости Маши, образовались ямочки, хотя и не такие глубокие, как раньше.

– Ура, они здесь, – закричала радостно Маша. – Не, ну ты выглядишь очень классно. Вот, что делает любовь… в смысле любимое дело, – поправилась Машка. – Ладно Бижулечка, пойду я, мне ещё платье нужно отпарить… Ты давай ешь, не скучай… Вечером зайду, может быть… Если не очень поздно будет. – Маша проглотила кусочек тортика, поцеловала подругу и спешно убежала к себе, вернее в квартиру Виктора.

Выйдя на улицу и добежав до своего подъезда, Маша по-шпионски огляделась, набрала номер Виктора, и практически прокричала в трубку.

– Ну, ты где? Мы же договорились… Да, нормально всё с ней… Ни сном, ни духом… Ничего не замечает и не подозревает, вся в рисунках и в своей коллекции. Давай уже быстрее. Жду…

То дао, то цзинь…

Проводив Машу, Бриджит слопала ещё один кусочек торта, радостно ощущая неожиданную стройность, которую не приминула отметить Маша. Только сейчас она заметила, что футболка и легинсы, сидят на ней достаточно свободно, не так как раньше, в облипочку.

Девушка покрасовалась перед зеркалом и поняла, что всё… На сегодня она устала… Три недели она рисовала, корпела над выкройками в специальной компьютерной программе, которую она невероятно быстро освоила… Три недели она почти не выходила на улицу, благо Маша взяла на себя обязанность подкармливать, творчески «потерянную» подругу. А теперь можно расслабится и просто погулять. Она надела пальто, потуже подвязав его пояском. Кожаный поясок, порадовал похудевшей талией, затянувшись на несколько сантиметров уже той области, где обычно пребывал язычок пряжки. Бриджит покружилась, набросила на себя шарф, и совершенно счастливая выбежала из подъезда, всей грудью вдыхая свежесть уличного воздуха.

Гуляя по небольшому парку, и с наслаждением подставляя лицо, холодному февральскому ветру, она чувствовала странную, умиротворяющую пустоту внутри себя: «Наверное, это та пустота, которую китайцы называют Дао, или может быть Нирвана.» – думала Бриджит, улыбаясь… Немногочисленные прохожие, странно посматривали на неё, чураясь её улыбки, но девушке было, не до них.

Но Бриджит недолго наслаждалась спокойствием пустоты. Освобождённый от работы мозг, отдохнул, вдохнул кислорода и постепенно начал вводить Бриджит в прежний режим работы, или в ментальный мир мыслей, который оказывается, не особо изменился во время трёхнедельного рисования. Первым, среди кратковременной чистоты сознания, нарисовалась мысль, почему-то о Викторе, уколов Бриджит ощущением вины.

«Интересно, как он? Ни разу не позвонил, не проявился. Исчез совсем. Хотя, что удивляться, я же его сама отшила. Он всё понял… Мужчина он видный, и думаю нарасхват, одиноким не останется. Да, недолго он горевал, небось уже другую любит по-настоящему. Обруч наверняка на неё напялил, и мозг ей пудрит… Все они…» – мысли закружились, вводя Бриджит в водоворот надуманных ею же страстей. И она не заметила, как быстро оказалась в совершенно противоположном пустоте и умиротворённости состоянии. Ревность вторглась в чистое пространство разума, и теперь буйствовала, нагло объявив себя хозяйкой положения.

«Ладно…» – Бриджит попыталась переключиться на мысли о конкурсе, но странное дело, она то и дело возвращалась мысленно к Виктору. – «Наверное, хватит с меня прогулки, пойду-ка я домой снова рисовать, надо уже завершить работу, а потом уже и отдохну по полной.» – девушка медленно побрела к своему дому, оставив свою улыбку в парке…

Но дома не работалось, всё таки организму требовался отдых от сосредоточенной скрупулёзной работы, пусть и приносивший радость. «Видимо от постоянной радости тоже устаёшь», – сделала вывод Бриджит и решила лечь спать, хотя часы показывали всего семь вечера.

Приняв душ, девушка уютно устроилась в кровати и снова погрузилась в блаженную пустоту, засыпая и расслабляясь каждой клеточкой.

«Цзинь, цзинь, цзинь.» Квартирный звонок резко выдернул Бриджит из уютной пустоты в которую она уже погрузилась, и она испуганно вскочила с кровати: «Кого еще несёт? То дао, то „цзинь…“ Машка что-ли… Код что-ли подъездный запомнила… Так рановато, она вроде в театр собиралась сегодня…» – лихорадочно думала Бриджит, бросив взгляд на часы. Ноги дрожали, к горлу подкатила неприятная тошнота от резкого пробуждения. Она накинула халат и побрела в прихожую. Открыв дверь, она увидела Виктора…

– О… Извини… Я кажется разбудил тебя, да?! – растерялся Виктор, заметив сонное лицо Бриджит…

– Да, ничего, проходи… Машка наверное в театре, ты к себе, что ли приехал? – Бриджит, одновременно удивилась и обрадовалась Виктору, но вида не показала, соорудив безразличную, усталую мину, которая получилась достаточно легко, учитывая сонливость, из которой выдернули девушку.

– Да нет… Я к тебе… – собравшись с духом вымолвил Виктор… – Это тебе… – он протянул Бриджит, подозрительно знакомую деревянную шкатулку.

«Где-то я уже видела её…» – подумала Бриджит.

– Проходи на кухню, я чай сделаю… Правда, не такой вкусный, как у тебя… – она, взяла шкатулку, и даже не посмотрев, что внутри, поставила её на пуфик в прихожей. Бриджит никак не могла выйти из «спящего режима», да и слабость от внезапного пробуждения не оставляла её…

– Подожди, Бриджит… Я ненадолго… – он снова взял шкатулку, которую девушка крайне бесцеремонно даже и не открыла, по причине слабости и тошноты…

– Извини, Виктор, мутит меня что-то, плохо как-то… В нехорошее время я спать легла… Спасибо, что там? – Бриджит присела на освободившийся пуфик.

– Что такое? Плохо?! Бледная вся, как смерть… – испугался Виктор и побежал на кухню за водой… Напоив водой, он взял девушку на руки, и перенёс её на кровать.

– Ты, что, я же тяжёлая… – тихим слабым голосом произнесла Бриджит, голова её кружилась, и тошнота по прежнему не уходила…

– Ты сегодня ела, что-нибудь? – вид у художника был встревоженный. Он приложил руку ко лбу Бриджит, и ничего не почувствовав, поцеловал её в лоб, пытаясь определить температуру… Затем пощупал пульс…

– Это что, первый поцелуй? Все вы, одинаково – наглые… Одно вам только нужно… – слабо, то ли пошутила, то ли возмутилась Бриджит.

– Если возмущаешься, значит не всё так плохо, – улыбнулся Виктор, и тревога в его глазах сменилась на ласковый, только ему присущий, будто гладящий взгляд. – Сейчас чай принесу, давление у тебя похоже низкое, да и с кровати резко встала… Испугал я тебя, разбудил…

Виктор пошёл за чаем, а Бриджит понемногу приходила в себя, противная тошнота и слабость, наконец-то отступили… Она хотела подняться с кровати, но вошедший с горячим чаем Виктор, молча уложил её снова в кровать, подсунув практически под нос, кружку. Сделав глоток, другой, девушка почувствовала себя значительно лучше. К щекам снова прилила кровь, и Бриджит заметно порозовела.

– Ну, вот, другое дело… Напугала ты меня… – облегчённо вздохнул Виктор, увидев румянец на щеках девушки. – Я напиток целебный привёз, «набидх» называется. По древнему рецепту Бриггиты делаю, только не перебраживаю его превращая в сивуху, а лишь слегка сквашиваю, он как квас, мигом на ноги встанешь… Он в машине у меня… Сбегаю сейчас за ним… – Виктор было поднялся, но девушка удержала его.

– Подожди. Мне уже совсем хорошо… Пошли на кухню, поесть наверное надо мне просто, нормально… А то за весь день, только два куска торта слопала. Но это разве еда, одни бесполезные калории, или даже их нет, Машка низкокалорийный купила. – Бриджит встала с кровати и направилась на кухню, несмотря на сопротивление Виктора. В прихожей она снова увидела шкатулку, и открыла её… В шкатулке лежали серебряные, ажурные серьги с опалами, жемчугом и бирюзой восхитительного рисунка. Бриджит несколько секунд смотрела на серьги, а затем взглянула на Виктора, который стоял рядом с ней, молча наблюдая за её реакцией…

– Ты, сказал, что это мне? – удивлённо спросила она. – Но я не могу принять такой подарок. Это ваша семейная реликвия, которая передаётся из поколение в поколение… Я ведь никто для тебя, если только друг… – тихо сказала девушка.

– Да, я знаю… Знаю, что ты не любишь меня… Но я так решил… и это не семейная реликвия, это твой знак Вселенной…

– Как это?

– Так это. Птицы на меня не набрасывались… Зато, набрасывались камни… – Виктор выдержал паузу, разглядывая удивлённое лицо Бриджит с приоткрытом ртом, смакуя момент… – Вот я из них и сделал серьги… чтобы подарить тебе… Ты же сама сказала, будет знак, значит сама Вселенная хочет чтобы мы встретились…

– Да-а-а?! Я так сказала? Но я пока не могу, мне работать надо, – говорила она взволновано, Бриджит ничего не понимала, но всё же решила отмазаться, на всякий случай…

– Да ладно, успокойся… даже если ты и не любишь меня… Что ж… – в голосе Виктора, промелькнула горечь… – Ты пробудила во мне любовь, которая с детства, год от года, помогала мне становится лучше. Люди не ценят безответную любовь, страдают, у психологов лечатся, все жаждут взаимной… Я понял, что ты не виновата в том, что не можешь мне ответить взаимностью, да и никто не виноват… – чувства переполняли Виктора, слова и мысли путались в голове. – Это моя любовь, и моё счастье… Любовь создаём мы сами, сами решаем любить или не любить, другой человек всего лишь триггер, своего рода включатель того, что уже есть в нас… Поэтому я хочу подарить тебе эти серьги, той девушке, которая помогла пробудится в моей душе такой любви. Мне жаль, что ты не можешь разделить со мной эту любовь. Так, что прошу не отвергай хотя бы, мой подарок …Ты сделаешь меня очень счастливым, если примешь его… И больше, я тебя ни о чём не прошу… – Виктор замолк и открыв дверь, вышел из квартиры, захватив с собой куртку…

Бриджит, секунды три, тупо смотрела на шкатулку с серёжками, затем бросила её на пуфик, и рванула за Виктором, прямо в халате и тапочках… Вылетев на улицу, она оглянулась по сторонам, разыскивая художника, а затем побежала к его подъезду, не заметив сидящего в «мерсе» Виктора.

Подбежав к подъезду, девушка остановилась… кода, она не знала. Дрожа от морозного ветра и волнения, с горящими безумными глазами, из которых мгновенно остывая и обжигая щёки холодом, текли слёзы, Бриджит стояла и упорно ждала, пока, кто-нибудь ей откроет дверь. Протяжный автомобильный сигнал, наполнил улицу, и посмотрев на источник звука, чёрный мерседес, Бриджит увидела за рулём Виктора, который смотрел на неё в упор, своими тёмными, глубокими, как омут глазами… Он вышел из машины, и на ходу снимая куртку побежал к ней.

– Я хочу разделить с тобой любовь и счастье, очень хочу, … – сказала девушка, уткнувшись в широкую грудь парня, пока он кутал её в свою одежду. – Но пока не могу… Ведь я незнаю тебя, не доверяю… Я просто боюсь, снова полюбить, боюсь что всё уйдёт, и будет опять больно, дай мне время… – и слёзы потоком полились из её глаз вымывая обиды и прежние разочарования, словно это были осколки зеркала Снежной королевы, которые мешали увидеть красоту окружающего мира, искажая его, до уродливости…

– Время? Да, всё что угодно, Бриджит. Время, пространство… Для того, чтобы узнавать тебя. Для того чтобы узнавать и раскрывать друг друга. Ведь я тебя, на самом-то деле не люблю… Ты гораздо честнее меня и мудрее… – Виктор в противоположность своим словам, смотрел на девушку влюблённым, ласковым взглядом.

– Как это, ты же только что, мне в любви признавался, – Бриджит испугалась и недоверчиво отодвинулась от Виктора, уперевшись ладошками в его широченную грудь.

– Я люблю, но пока незнаю тебя, поэтому незнаю кого я люблю… Ну, ты же мне позволишь, узнавать тебя? Всю нашу жизнь… С чего начнём? – рассмеялся Виктор, и прижал к себе испуганную девушку…

– Может, с чего-нибудь вкусненького, есть очень хочется?

– А рыба, свежая форель, входит в твою категорию вкусненького? – рассмеялся Виктор. – У меня в багажнике, в холодильнике лежит…

– Ну, если пожарить, то да, сырую рыбу я не ем…

Узнавать, так узнавать…

Цзи-и-и-нь, долгий протяжный звонок, снова раздался в квартире Бриджит, в то время когда она глотая слюну, принюхивалась к аромату жареной рыбы…

– Ну и кого там несёт, на ночь глядя, поесть не дадут спокойно, – раздражённо сказала Бриджит, и нехотя пошла в прихожую открывать дверь. Она заглянула в глазок, но глазок был закрыт чьим-то пальцем… За дверью раздалось Машкино хихиканье и бас Фёдора:

– Да открывай уже, свои…

Бриджит немного помедлила, «помариновав» непрошенных гостей, и открыла дверь.

– Ага, так у это у тебя рыба жарится, весь подъезд пропах, даже на улице запах чувствуется. Что детка, фосфору не хватает… Уработалась. А мы вот тебе витаминов, глюкозки принесли. – Фёдор потряс пакетом с зелёным виноградом киш-миш. – О, а кто там у тебя?

Фёдор быстро скинул ботинки, и практически залетел на кухню… У Машки в глазах загорелось любопытство. Свои длиннющие сапоги-чулки-ботфорты, она быстро скинуть не смогла, поэтому засыпала Бриджит вопросами:

– Ты, не одна? Кто там у тебя? Мы не помешали? – расспрашивала Маша, сидя на пуфике, и снимая свои ботфорты с хитроумными застёжками. В её голосе сквозило и удивление и любопытство и недоумение… Но услышав радостный возглас Фёдора, Машка заулыбалась…

– А-а-а. Так вот, кто тут рыбу жарит, Виктор! Брателло, дай тебя обниму… О-о-о, это мы удачно зашли… Форель… а это что, вино домашнее? – увидев огромную бутыль на столе, с тёмной, бордовой жидкостью, с радостным предвкушением в голосе, то ли спросил, то ли предположил Фёдор…

– Это «набидх», квас на ягодах и травах, безалкогольный почти, градус как в кефире, – объяснил Виктор,

– А-а-а, – разочаровался замдир. – Ну чё, поквасим тогда… Хотя к такой роскоши, и квас… – уже совсем расстроено заключил Фёдор, увидев полупрозрачную, блестящую от жира, связку копчённой рыбы. Это неправильно… Может я за пивком?

– За каким пивком, Фёдор? Завтра рано вставать… Ты забыл, Бриджит, уезжает в Таллин, в аэропорт её везти надо. Да тебе и квас нельзя, если там градус есть, – остановила Маша Фёдора…

– Ай, точно… Ну, квас, так квас… – быстро согласился замдир, боясь, что его ещё и кваса лишат. – Воблу-то хоть, можно? – скорчил Фёдор обиженную мину, почувствовав себя весьма обделённым…

– Ты, уезжаешь завтра? – отвернувшись от скворчащей рыбы на сковородке, спросил Виктор Бриджит.

– Да, в Таллин. Коллекцию дорабатывать, ткани подбирать… Три недели всего осталось до конкурса…

– Давай, я отвезу тебя…

Фёдор встрепенулся, рванул в прихожую и снова начал одевать ботинки, но наткнулся на суровый взгляд Маши.

– Ну, Виктор же отвезёт, чё не слышала что ли…

– А я что, на метро должна завтра ехать… Будешь квас пить и точка, намылился он за пивом, – строго сказал Маша, намывая руки в ванной. – Только что, из театра, из храма души можно сказать, и на тебе, ничего не надо, за пивом уже ломанулся… Ты, вообще кроме еды и бухла, можешь о чём-нибудь думать? – вопрошала Маша к Фёдору, одиноко сидящему на пуфике с грустным, по-детски обиженным лицом. Пуфика видно не было…

– Храм души… – досадно вякнул Фёдор. – Мне после этого храма, не только пива, что-нибудь покрепче хочется, – Виктор, представляешь… Вот представь, бегают по сцене мужики и бабы… голые… совсем… Не в каких-нибудь костюмчиках в обтяжку, телесного цвета… А совсем голяком, – обратился Фёдор за поддержкой к Виктору. – Я там сидел и со стыда сгорал, мне так стыдно было, что я ничего не понял, а ещё я Машке всё время хотел закрыть глаза… Там же мужики, блин… Они же там, ёлки зелённые, ножки тянут, и вверх, и в сторону… ёлки… Непосредственные такие все… ёлки..и го-лы-е, совсем… – попытался Фёдор изобразить непосредственность на лице, побрыкивая ногой. – Я, как будто на пляже нудистов побывал… Жуткое ощущение… Одно дело на экране смотреть… А тут живьём, голяком, толпой, да они ещё и ножки тянут… блин!!! – активно возмущался Фёдор. – Да я, такой стресс словил, мне его снять надо… как-то…

Машка фыркнула и тоже обратилась за поддержкой к Виктору и Бриджит: – Такова драматургия этого спектакля. Обнажённые тела, это обнажённые души в обществе, где все носят панцирь и маски… – объяснила она жестикулируя руками…

– Драматургия?! Порнография это, вот как-это называется… – в заключение своих слов Фёдор плюхнулся на стул, и схватив связку рыбы, понюхал её…

Виктор улыбнулся, и достав кружки разлил квас-«набидх»: – Даю, гарантию Фёдор, стресс тебе, этот напиток снимет полностью. Ну всё, рыба готова, все к столу…

– М-м, вот это да, так вкусно, чем-то на «байкал» похоже, только в разы вкуснее, – распробовав «квас» нахваливал Фёдор. – А ты я смотрю, хозяйничаешь тут, что спелись, прорвал оборону? – жуя копчённую рыбу, расспрашивал Фёдор, лицо его сияло удовольствием. Виктор посмотрел на Бриджит, как бы спрашивая её: «Мы спелись?» – но Бриджит молчала…

– Что-то, как-то, неуверенно, может мешаем? – Фёдор даже жевать перестал, переглянувшись с Машей. – Мы, мигом свалим, если что…

– Да нет, что вы, сидите, – умоляюще попросила Бриджит, вцепившись в Машину коленку под столом…

– А ты вообще, где ночуешь-то? Дома или где? – не унимался Фёдор. – Мы с Машкой, тогда, ко мне поедем…

– А, не поздновато-ли ехать-то… У тебя же две комнаты, Бридж. У Виктора в квартире, во второй комнате, диван, совсем развалился. Где ему спать-то? – Маша решила подбросить дров, в пламя которое никак не хотело разгораться. – Виктор тебя отвезёт завтра, вместе и поедете отсюда в аэропорт, а вдруг мы ещё проспим…

– Всё пора..нам… и вам рано вставать, – почувствовав Машкин удар локтем в бок, сказал Фёдор, бросив прощальный взгляд на связку копчённой рыбы.

Машка резко встала, лишив Бриджит опоры, которую она попыталась обрести в Машином колене, и бросив лукавый взгляд на подругу, произнесла несколько эротично:

– Спокойной ноч-и, – сказала она с придыханием, и потянула Фёдора за собой. На ходу вытирая руки салфеткой, Фёдор нырнул в ванную, чтобы отмыть их от рыбы. – Сладких тебе… м-м..снов, подруга..Созвонимся завтра… Да, и мягкой посадки…

– Да не бойся… Не трону я тебя… Мы ведь уже две ночи вместе ночевали, и ты жива и здорова… – наблюдая за Бриджит, с улыбкой сказал Виктор, когда Маша и Фёдор ушли. Бриджит нервно теребила волосы, стоя в прихожей, затем схватив заколку, она стремительно собрала свои локоны в пышный хвост. Сей жест вероятно означал, что «надо держать себя в узде.»

Она пожала плечами:

– Я и не боюсь… Сейчас постель тебе дам, ванная ты знаешь где, пойду посуду помою, – попыталась скрыться на кухне Бриджит, но ей это не удалось.

– Я помогу, – рванул следом за ней Виктор.

Они молча помыли посуду, застенчиво поглядывая друг на друга, и после ванных процедур, благочестиво разошлись по комнатам.

Бриджит лежала в своей кровати, прислушиваясь к шорохам в соседней комнате, ей не спалось: «Первый раз такое, обычно всё как-то сразу происходило, да и не спрашивали разрешения у меня, такая страсть разгоралась, а тут… непонятно. Спит, не спит… Посмотреть что-ли…»

Немного повертевшись с бока на бок, она решила вылезти из своей тёплой постели и на цыпочках пошла в комнату, где расположился на диване Виктор. Художник не спал…

– Бриджит, помощь нужна? – услышав шаги девушки, спросил Виктор ласково, блестя в темноте глазами, в которых отражались уличные фонари… Он приподнялся на диване и смотрел в сторону Бриджит.

– Да-а… хотела узнать… – её потянуло к нему, и скромно присев на краешек дивана, пытаясь совладать с желанием, она тихо сказала, – может мы и дальше будем узнавать друг друга, поближе? – сказала она и застыла, ожидая страстных объятий, на которые она сейчас, так беззастенчиво напрашивалась.

– Ты, действительно этого хочешь? – неожиданно для Бриджит, спросил Виктор. Он встал с дивана, потянулся к выключателю, и нащупав его включил свет. – Бриджит, – художник сел рядом с девушкой и тихо и спокойно сказал, взяв её за руку. – Давай, подождём…

– Чего? Ты не уверен, что любишь меня, да?! – голос Бриджит задрожал.

– Я не уверен, что ты меня любишь… Ты не от любви ко мне пришла, и я чувствую это. Не хочу, чтобы ты жалела потом. Ну, мы же с тобой ещё не на столько близки душой…

– А зачем, ты вообще пришёл, ко мне, – обиженно, почти закричала девушка…

– Чтобы узнать, твою душу, что таится в ней… Какие сокровища, ты хранишь в своём внутреннем мире…

– Я толстая, да… И поэтому, ты не хочешь меня, да?! – в голосе Бриджит появились плаксивые детские интонации, и глаза увлажнились.

– Ты для меня, самая прекрасная девушка на свете. Но, почему ты не веришь, что мужчина, ищет в женщине не только тело, а для него и душа важна? – Виктор обнял её, прижав к своему сердцу рыдающую Бриджит.

– Потому что, не было в моей жизни таких мужчин… Ты похоже первый, – она оторвалась от груди Виктора, встала, резким движением вытерла слёзы и нажав на выключатель вырубила свет, словно пытаясь поставить точку. – Ладно, я спать… Спокойной ночи…

Уже лёжа в своей постели, она думала о случившемся, вернее о не случившемся… «Мда, может он голубой, – лезла довольно банальная мысль. – Да, не похоже… А я, разве я действительно этого хочу? – она прислушалась к себе и поняла, – Виктор прав, я полезла к нему по инерции, Боже стыдно-то как… А на самом деле, я даже незнаю, люблю ли я его… как же всё изменилось в моей жизни… Ведь я всегда хотела, именно такого, кто будет любить мою душу…»

Проворочавшись, под натиском мыслей, всю ночь, она уснула почти под утро. Но короткий, не давший полноценного отдыха сон, был быстро прерван:

– Бриджит, Бри-иджит, вставай, самолёт улетит без тебя…

Бриджит, открыла глаза, и увидела прямо перед собой лицо Виктора, который сидел на корточках, около её кровати и ласково смотрел на неё:

– Просыпайся, я на кухню … – Виктор смешно поцеловал её в нос, и смущённо убежал на кухню, колдовать над чаем.

Она нехотя встала, чувствуя себя разбитой… Очень хотелось спать, голова, так и тянулась к подушке. – Это второй, наш страстный поцелуй, – вслух сказала сама себе Бриджит, сонно разглядывая себя в зеркало, пытаясь проснуться. – Первый был в лоб… Ну-у, как поётся в песне… Чем выше любовь, тем ниже поцелуи. Прогресс налицо… Следующий, наверное будет уже в губы…

– Ну что, чай готов… Бриджит, я тебя вчера не хотел обидеть, но похоже обидел, да? – кротко спросил Виктор, когда девушка вошла, вернее добрела до кухни.

– Это, ты прости… Ты прав, сама незнаю, что на меня нашло… Я просто не думала, что есть такие мужчины… – Бриджит опустила глаза, и погрузилась в чаепитие, но её мобильный, не дал ей насладится чаем, Бриджит нажала кнопку, звонил Фёдор…

– Я проконтролировать, а то ещё проспите, мало ли, чем вы всю ночь занимались… Виктора дай мне… – Девушка передала трубку художнику. – Виктор, брателло… Твой квас это что-то! – вдохновенно орал в трубку Фёдор, да так, что девушке, было слышно каждое его слово, – Я проснулся, полный сил, и только сейчас понял, что значит чувствовать себя живым, дай мне рецепт этого кваса…

– Хорошо, Фёдор, обязательно напишу рецепт… Через 10 дней, вообще летать будешь… Ладно, пока, – довольный Виктор, победоносно улыбался. – Ну вот, а то пиво, пиво… Я уже всех своих на этот напиток подсадил.. Давай-ка и ты выпей, сразу проснёшься… И пора уже, а то опоздаем…