Текст книги "Выбор Евы. Гастрольные истории. Любовь – тональность ля минор"

– Не отдам! Ишь, какая фурия! – смеялась Настя.

Ева уперлась ногами и со всей силы рванула футляр на себя. В этот момент Настя разжала руки, и Ева от неожиданности отлетела к противоположной стене номера. Настя со смехом упала на кровать, задирая ноги наверх. Футляр гулко ударился о стоявший между кроватями чемодан, крякнул и раскрылся, скрипка выскользнула на ковёр.

– Я тебя убью, если с ней что-нибудь случилось! – Ева схватила скрипку. – Бедненькая, натерпелась сегодня ужасов!

– Ева, пора выдохнуть! На вот, – Юлий протянул ей бокал вина. Не выпуская скрипку из рук, Ева залпом выпила вино и вернула бокал Юлию.

– Кхм, нормально, – усмехнулся тот.

Настя, отсмеявшись, встала с кровати и, перешагнув через чемодан, вернулась за стол, взяла свой бокал и отхлебнула вина.

Юлий привстал и нагнулся к полу.

– Вы вот, девочки, по всему номеру раскидываете ваши финтифлюшки, а завтра не найдете. – Двумя пальцами он поднял колье с огромным изумрудным камнем. – Вон там, у кровати еще одно валяется, – показал он Насте.

Настя и Ева присели над разбросанными украшениями.

– Боюсь, Юля, что это не наше, и совсем это не финтифлюшки, – сказала Ева, приглядываясь к изумрудам.

– Да они просто крутые! – хищно произнесла Настя и схватила ожерелье. – Ева, откуда это?

– Подбросили, – сказала Ева первое, что пришло в голову. – Вот здесь, видишь, аккуратно сделан надрез, а потом заклеен. – Она показала на едва заметный шов на красном бархате. – Так, быстро звони Майклу! – повернулась она к Юлию.

– Абонент недоступен, Ева, и так, между прочим, весь вечер, – ответил тот с трубкой у уха.

– Кстати, мы с Янисом видели его в одном ресторане, в компании… э-э-э… какого-то невероятно манерного парня… – сказала Настя, примеряя перед зеркалом ожерелье.

– Так! Ничего не трогать! Я вниз на ресепшен вызывать полицию! – сказала Ева.

– Блин, еще отпечатки останутся. – Настя аккуратно вернула ожерелье на ковер и протерла камни своей сорочкой.

Ева со всех ног слетела с лестницы и возле ресепшена врезалась в высокого парня. Тот ловко подхватил ее.

– Ой, Андрис? Ты здесь? Ты же в полицию с тем парнем поехал?

– Д-да, передал свинью в надежные р-руки.

– Вот он, нашел у стойки. – Знакомый официант протянул Андрису бумажник. – Спасибо вам за-а-а… урегулирование ситуации. Что ему светит?

– Несколько суток, думаю, посидит, подумает над своим поведением. А ты как, Ева? Всё в порядке? – спросил Андрис, вглядываясь в ее лицо.

– В порядке? Да, то есть, нет, совсем не в порядке, – и в этот момент Ева почему-то зарыдала…

– Ну вот так это все и было… – закончила она, сидя нога к ноге с Андрисом на диване в лобби. Она, оказывается, все это время прижималась к его плечу. Заметив это, Ева немного отстранилась.

– Значит так, – заговорил Андрис ровным и спокойным голосом. – Никакую полицию вызывать не нужно, они вас затаскают по допросам, а завтра концерт, и вам нужно выспаться. У меня есть знакомые в правоохранительных органах, и я помогу. С-сейчас уже поздно, просто ложитесь спать.

– А отпечатки пальцев? На ожерельях же наши отпечатки, – прошептала Ева.

Андрис ласково погладил ее по волосам.

– Хорошо, я передам про отпечатки. – Он хотел было встать, но снова сел.

– Значит, ты не совсем юрист? – спросила Ева.

– Не совсем, – с улыбкой ответил Андрис.

– Джеймс Бонд…

– С этой с-суматохой никак не мог улучить момент… – Он полез в карман, неуклюже достал маленький мешочек. – В-вот хотел подарить… – Ладонь дрогнула, и мешочек упал под журнальный столик. Андрис покраснел и наклонился за ним, Ева засмеялась, села на корточки и тоже заглянула под стол.

– Вот. – Она вернула ему мешочек.

– Д-да. – Все так же сидя на корточках, он достал деревянную маленькую подвеску в виде скрипки. – Это тебе, Ева!

– Симпатичная!

– Сделал сам. – Он опустил глаза.

– Тогда сам и надевай! – Она подняла волосы, подставляя шею. Почувствовав на коже его дыхание, искры возбуждения встрепенулись и, обжигая, скатились от шеи по позвоночнику.

– У вас все хорошо? – спросил откуда-то сверху официант.

– Очень! – ответил Андрис, помогая Еве подняться. – До завтра, – и он легонько коснулся пальцами ее щеки.

* * *

– Ева-а-а-а! – трясла за руку Настя.

– Отстань, еще будильник не звенел. – Ева накрылась одеялом.

– К тебе там… пришли.

Ева моментально села на кровати.

– Ой…

В крошечном коридорчике номера стояли Андрис и полный парень в квадратных очках, клетчатой рубашке и с кейсом в руках.

– Простите, девушки, что приходится тревожить вас с утра пораньше, – начал он.

Андрис из-за его спины помахал Еве рукой.

– Да уж, девушки еще без макияжа, так что пеняйте на себя, – предупредила Настя.

– По долгу службы мне приходилось видеть девушек не только без макияжа, но и совсем без кожи на лице. – Он галантно поклонился. – А вам лично макияж и не нужен, вы и так прекрасно выглядите. Бронислав. – Он протянул Насте руку.

– Настя!

– Позволите?

Настя отодвинулась, уступая им дорогу.

– Ева, покажи, пожалуйста, футляр и то, что вы там обнаружили, – сказал Андрис, присаживаясь на стул.

Бронислав положил на стол свой кейс и щелкнул замочками.

– Вот, – Ева положила рядом футляр, – всё там.

– Та-а-а-ак. – Бронислав аккуратно взял футляр и приблизил к глазам разрез. – Внутри трогали руками? – Он строго посмотрел на Настю.

– Трогали… – вздохнула та.

Бронислав покачал головой.

Сидя на кровати, Ева и Настя завороженно смотрели, как он орудует щеточками, пинцетиками и еще какими-то штуковинами. На пластиковом пакете были разложены все найденные драгоценности. Они выглядели одновременно роскошно и жутко.

Бронислав все сфотографировал.

– В общем, футлярчик и содержимое мы забираем, – подытожил он, вытирая пот со лба.

– А как же я буду без…

– Не переживайте, Ева, Андрис вернет вам футляр через пару часов в целости и сохранности.

* * *

В просторной гримерке было очень светло и уютно. Ева у зеркала еще раз проверила макияж.

– Ева, ты о чем-то хотела поговорить? – спросил, заглядывая в дверь, Марис Ясонс.

– Да, у меня к Вам огромная просьба, – ответила она и вышла в коридор.

– Что там у них, интересно, за междусобойчик, не в курсе? – спросил Юлий Настю, но та только пожала плечами.

– О, и снова здравствуйте! – сказала она Андрису, который нарисовался в дверях, прижимая к груди футляр.

– Проходи, дружище, не мнись там! – махнул рукой Юлий.

Андрис сел в кресло у окна.

В гримерку вернулась Ева, она улыбалась, щеки горели румянцем.

– Мы, пожалуй, прогуляемся за кофейком? Идем, Настя, – сказал Юлий, и они прикрыли за собой дверь.

Ева присела на пуфик напротив Андриса.

– З-здесь такое дело, Ева, – начал тот.

Потом взял ее за руку.

– Это драгоценности из частной коллекции, старинные. Принадлежали они когда-то супруге известного в Риге до революции архитектора, потом не раз меняли своих владельцев, пока не попали к Данилу Марецкому, м-м-м… Дэну, мы еще выясняем этот момент, но официально сделка по их покупке нигде не фиксировалась. Что нам точно известно, так это то, что их заложил в банк Марецкого, э… Дэна один человек, который э… давно у нас под наблюдением. В Питере уже есть на них покупатель. А Марецкому нужно было кровь из носа провести их тихонько через границу.

Ева прикрыла ладонью глаза. В голове чередой начали проноситься картинки. Ну да, конечно, она же сама рассказала про Майкла и его дипломатический канал в рижском аэропорте. Белозубая улыбка Дэна. Хищный оскал. И в этот момент ее осенило.

– Знаешь Андрис, я тут подумала, ведь драгоценности упаковала в футляр домработница Дэна, пока мы с ним были… наедине, и-и-и-и, может, он и не в курсе, что она их украла? – спросила Ева.

Андрис усмехнулся.

– Домработница? Худая блондинка с челкой?

– Ну да… Еще имя такое… – Ева щелкнула пальцами, вспоминая. – Виолетта, что ли…

– Иветта?

– Да точно!

– Ева, это его жена…

Ева осеклась и с удивлением посмотрела на Андриса.

– Как так может быть? Она же… видела как… – Ева вспомнила жаркие поцелуи и шум дождя в высоких окнах и почувствовала легкий приступ тошноты от отвращения.

– Как вы остались с ним наедине? – усмехнулся Андрис. Ева опустила глаза. Он помолчал и продолжил.

– Знаешь, Ева, каждый брак строится по своим собственным законам, у всех разные ценности. – Андрис пожал плечами: – У нас есть два варианта дальнейших действий. – Он посмотрел Еве в глаза. – И-и т-тебе самой нужно будет принять решение.

Ева поправила волосы.

– В-вариант первый – ты п-пишешь заявление в полицию, что, мол, просто нашла драгоценности и все такое, а прочие формальности мы сами б-быстренько оформим.

– А второй?

– Ты п-поможешь взять Дэна в Питере. – Андрис отвел глаза. – Л-лично я бы т-тебе рекомендовал первый вариант.

Ева выпрямила спину. Снова всплыли в памяти объятья и поцелуи Дэна, а потом челка, серьги и холодный взгляд Иветты. Жены. Искорки под кожей теперь молчали.

– Спасибо, Андрис, но я, пожалуй, выберу второй, – с вызовом ответила она.

– Т-тебе нужно будет провезти футляр с драгоценностями через границу, а потом снова встретиться с Дэном. – Он искоса глянул на Еву.

– Я согласна.

– Хорошо, тогда проговорим кое-какие детали. – Он достал планшет.

– Дэн сегодня утром вернулся в Питер и уже забронировал для вас номер Люкс Noble в отеле «Four Seasons».

– Это на Адмиралтейском проспекте?

– Д-да, готовит тебе романическое свидание, к-кровать King size. – Андрис выразительно посмотрел на Еву, подняв бровь.

Она вспыхнула и толкнула его в плечо.

– Ладно, ладно, буду завидовать молча, – засмеялся Андрис. – В общем, скорее всего, он будет изымать драгоценности, спрятанные в футляре, пока ты будешь в ванной. Просто дай ему эту в-возможность.

– Хорошо. – Ева поежилась.

– И не волнуйся. – Он накрыл рукой ее руку. – Российская сторона его уже ведет, так что ты в безопасности.

Ева погладила кофр.

– Андрис?

– Д-да?

– А что, если бы я выбрала первый вариант?

– Новый футляр, без тайника, лежит внизу в моей машине. – Он обаятельно улыбнулся. – Ты будешь с ней на концерте? – Андрис легко коснулся пальцами деревянной подвески скрипки на шее Евы. Искорки и щеки вспыхнули.

– Да! Эта подвеска мне понравилась больше, чем старинные изумруды жены архитектора.

* * *

Зал Большой Гильдии сотрясался от шквальных оваций, публика не хотела отпускать любимых музыкантов. Марис Ясонс кивнул Еве, подошел к микрофону и поднял руку, привлекая внимание. В зале воцарилась тишина.

– Завершить сегодняшний концерт хотелось бы произведением прекрасного композитора, нашего современника, в его собственном исполнении. – Марис повернулся к Юлию. – Попросим! – Марис захлопал, вслед за ним зааплодировал зал. Ева видела, как на миг Юлий приоткрыл рот, как он положил руку на сердце, привстал и поклонился. Потом сел за рояль. На несколько секунд замер, настраиваясь. Потом взмахнул руками и опустил пальцы на клавиши.

Внешне он выглядел каким то отрешенным, а его музыка лилась и лилась свободным и широким потоком.

Ева посмотрела за кулисы, там метался и жестикулировал взъерошенный Майкл.

– Опаздываем! Быстро, быстро, быстро! – накинулся он на всех троих уже за сценой.

Зал все еще аплодировал.

* * *

– И больше всего бесит то, что он самолично меняет билеты на рейсы, не ставя нас в известность, а потом еще нас выставляет виноватыми! – возмущалась уже в такси запыхавшаяся Ева, вытирая лоб. Все трое выглядели так, будто только что пробежали марафон.

– Произошла накладка с расписанием концертов, и нам нужно вылететь именно сейчас, а не завтра утром, как планировали, – оправдывался Майкл.

– Ну спасибо, блин! – ответила Настя. – Кстати, Ева, что-то на концерте не наблюдала твоего банкира. Испарился?

– Не совсем! Позвонил, пожелал удачи и сказал, что будет встречать меня уже в Пулково, – рассеянно сказала Ева.

– Дэн? – уточнил Майкл. – Умудрился и меня достать… все уточнял, когда мы точно прилетаем.

– А-а-а-а-а?.. – Юлий покосился на футляр в руках Евы.

– Все под контролем, Юль, – ответила Ева и погладила кофр.

Он взял ее руку и прижал к своей груди, сердце его бешено колотилось.

– Ева! Ты не представляешь, что ты сегодня сделала для меня! – тихо сказал он.

– Юля, ты сам все сделал! Твоя музыка просто невероятная! – И, – Ева понизила голос, – слышала, что Марис вроде как думает, включить вот это твое произведение в репертуар своего оркестра…

* * *

– Так, всё, регистрацию, слава богу, прошли. Теперь быстро, быстро на досмотр, – командовал Майкл.

– Майкл, а мы не через дипломатический? – спросила Ева.

– Все, накрылся наш дипломатический, нет там больше моего человека, на общих основаниях теперь, – махнул рукой Майкл.

– Ева? Всё ок? – спросила Настя, когда Ева положила свой инструмент на ленту досмотра.

– Ну да, мы же все обсудили с Андрисом.

Инспектор по досмотру багажа чуть привстал, глядя на Еву. Когда она прошла рамку, возле нее материализовались два крепких парня в униформе.

– Девушка, это ваш футляр?

– Да.

– Пройдемте с нами. – Они подхватили Еву с обеих сторон.

– Эй! Что за беспредел? Майкл, сюда! – закричала Настя. Но ее тоже взяли под руки и повели вслед за Евой.

– Вас разве не предупредили? – со слезами в голосе спросила Ева. Парни молчали.

Ее завели в небольшую белую комнату без окон, вслед за ней затолкали Настю, затем завели Майкла и Юлия.

– Я вам сейчас покажу! – не унимался Майкл. – Я вот сейчас таким людям буду звонить!

Крепкие парни в униформе молча удалились, закрыв за собой дверь.

– Ева! Что это за фокусы? – накинулся на нее Майкл и тут вздрогнул от неожиданности.

Дверь с грохотом распахнулась, в комнату ввалилась, как Еве тогда показалось, целая орава людей. На самом деле, это был Андрис и еще пара парней.

– Ева, все в порядке? Ты скинула фото билетов на завтра на утренний рейс?

– Майкл перебронировал на сегодня, а я не успела тебя предупредить, – она всхлипывала.

– Ладно, не раскисай. – Андрис погладил ее по голове.

– Все, все выходим в темпе! – Он повернулся к остальным. – Рейс держат.

* * *

Ева и Андрис остановились у трапа самолета.

– Андрис, а тебе разве можно прямо к самолету?

– Сегодня можно, – улыбнулся он. – Ты, главное, не волнуйся! Помни, что ты в безопасности. – Он аккуратно тронул ее щеку. Внутри шевельнулось чувство возбуждения.

Ева подняла на него глаза, неожиданно для самой себя привлекла и поцеловала прямо в губы, он осторожно и нежно ответил на поцелуй.

– Ну что, все порядке? – спросила со своего места Настя, пропуская подругу к иллюминатору.

– Ева! Мы еще с тобой обсудим эту ситуацию позже! – гневно выпалил с заднего кресла Майкл.

– Майкл, но, может, сначала мы обсудим, почему некоторые отключают телефоны и пропадают с радаров до утра, а потом в тихую перебивают рейсы? – нарочито громко спросила Настя.

Возле трапа оставалась стоять высокая фигура. Андрис помахал им рукой.

– Все-таки хорошие мальчики бывают интересными, да? – спросила Настя, выглядывая из-за Евиного плеча. – Кстати, о хороших мальчиках, как тебе? – и Настя протянула в телефоне фото Бронислава в наушниках с пистолетом.

– Ничего себе! – Ева схватила Настин телефон и поэтому не увидела, как Андрис, помахав еще раз рукой, быстро поднялся по трапу в самолет, кивнул стюардессам и сел в ближайшее к выходу кресло в бизнес-классе.

– Рад, что ты опять в деле, капитан! – Парень на соседнем кресле похлопал его по плечу.

* * *

– Входи! – Дэн распахнул перед Евой высокие двери номера Люкс Noble. – Могу себе представить, как ты устала! – Он галантно помог ей снять плащ. – Концерт, сразу перелет, наверное, поэтому и молчишь всю дорогу, как неродная?

Ева кивнула.

– Ничего, ничего, сейчас все исправим, – сказал Дэн, взял ее за руку и повел за собой.

В огромной гостиной в нежных зеленых тонах официант ловко сервировал стол, на белоснежной скатерти сверкала посуда, в ведерке на столе красовалась запотевшая бутылка шампанского.

– Ужин при свечах! – прокомментировал Дэн. Но сначала… – Он увлек Еву за собой и открыл дверь ванной. Ева ахнула. Едва слышно играла музыка, в полумраке, в дрожащем свете множества красных свечей на поверхности воды переливалась пышная пена. Горничная поклонилась, улыбнулась и вышла. Ева аккуратно ступила на теплый, усыпанный лепестками роз, пол.

– Оставляю тебя одну, наслаждайся! – сказал Дэн. – Халаты, полотенца здесь, а я буду в гостиной!

Он прикрыл за собой дверь.

Ева защелкнула замок, постояла в раздумье, но уже через минуту, стянула с себя свитер и джинсы и, оставив их комком прямо на полу, с наслаждением погрузилась в теплый пенный аромат. Прикрыла глаза. Вначале Ева сидела напряженно, обхватив колени руками, сконцентрировавшись на слухе. За дверью было тихо. Посидев так некоторое время, казавшееся бесконечно долгим, она наконец откинула спину, положила голову на бортик ванной и немного расслабилась. Вдруг резкий шум заставил ее вздрогнуть. Ева снова обхватила колени и замерла. Где-то в глубине номера слышались громкие голоса, раздался грохот – что-то упало.

Ева затаила дыхание. Вода уже почти остыла, когда возле двери послышался негромкий разговор:

– Серег, там девочка… известная скрипачка… после концерта… утрясем формальности позже, ок? – Ева узнала голос Андриса. Заснувшие искорки возбуждения, вдруг с невероятной силой вспыхнули и рассыпались по всему телу. Она взяла в руки деревянную скрипку-подвеску и приблизила к губам.

– Ну ты даешь, Ева! – усмехнулась она сама себе.

– Ладно, Андрюха, спасибо. Там три паспорта у него, мы поедем с ним разбираться. Давай.

Где-то далеко хлопнула дверь. Стало тихо. В дверь ванной осторожно простучали.

– Входите, – сказала она. Потом вспомнила про защелку и хотела было встать, но замок медленно повернулся, и в дверях застыл Андрис, он снял с крючка полотенце и подошел к ней.

– А как ты открыл?

– В т-такого типа замках д-дверь можно открыть с другой с-стороны, там резьба предусмотрена. Все в порядке, Ева! – Он протянул ей полотенце, но не удержал и уронил его в воду. Ева засмеялась.

– Ой, извини, в-вот. – Он подал новое. – А я п-подожду снаружи.

– Нет уж! – ответила Ева и обвила руками его шею.

Татьяна Терновская
Композитор

Есть теория, что существует корреляция между качеством автопрома и фильмов для взрослых в определенной стране. Давайте честно: я не очень интересовалась и тем, и другим, пока не услышала эту теорию. Рассказала ее Насте. Настя фыркнула, но мы изучили, сравнили, и Япония уверенно подтвердила эту теорию. Теперь, когда нам надо в концерте связать несколько композиций в единую канву, Настя говорит: «Давайте это всё зашибарим. (Шибари – искусство связывания в практике БДСМ)». Майклу это очень нравится, и он всякий раз хохочет, а Юлий краснеет, как девица.

Из блога Евы

– Успокойся. Успокойся! – почти беззвучно твердила Ева, сжимая потные ладони в кулаки. Сидевший в другом конце гримерки Юлий что-то напевал под нос, покачивая ногой в такт мелодии. Наверное, опять сочиняет…

Ева почувствовала, как скрутило живот.

– Забудь! Забудь!

Еву знобило, руки тряслись. Она вытерла мокрые ладони о платье.

Зря она вернулась в Японию. Надо было настоять на своем и уговорить Майкла отказаться от концерта. Надо было…

– Я профессионал, я справлюсь!

В глубине души Ева понимала, что сама себя обманывает, но не хотела это признавать.

Нужно просто успокоиться. Глубокий вдох и медленный выдох. Все будет хорошо. Повернувшись к зеркалу, Ева поправила прическу, подхватив шпилькой непослушную прядь. Затем дрожащими руками застегнула на шее яркие бусы из мусора, кажется, сделанные для одного из экологических проектов – последний подарок Йоко.

На металлическую цепочку были нанизаны контейнеры из шоколадных яиц с сюрпризом, японского аналога известного бренда. Только местные пластиковые контейнеры были гораздо меньше по размеру. Для бус Йоко специально подобрала перламутровые, которые напоминали огромные жемчужины. Между ними повесила зеленые кусочки пластика, деформированные с помощью зажигалки и напоминавшие водоросли. Бусы из даров моря. Точнее, из мусора, который люди выбрасывают в океан… У Йоко была хорошая фантазия.

Йоко.

Акихиро.

В гримерную ввалилась Настя.

– Кошмар какой-то! Пришлось объездить пол-Токио, чтобы найти суши!

– Естественно, – хмыкнул Юлий. – Не суди о японской кухне по меню российских ресторанов. Суши здесь не так популярны, как у нас.

– Отнимаешь хлеб у Википедии? – ухмыльнулась Настя. – Хватит разглагольствовать, лучше угощайся. Ты тоже, Ева. Я на всех купила.

Шурша пакетом, Настя выложила на стол контейнеры из магазина и стала по очереди их открывать. Ева почувствовала сильный запах маринованного имбиря и, схватившись за живот, вылетела из гримерки. В коридоре чуть не сбила с ног первую скрипку токийского оркестра Иори Абэ. Не успев извиниться, Ева побежала дальше, но добраться до туалета не успела – ее вырвало прямо посреди коридора. Закашлявшись, Ева стояла, опершись рукой о холодную стену, и чувствовала, как сердце колотится в горле. Сзади подбежала Настя.

– Ева, прости! Я не знала, что ты не выносишь сырую рыбу! – Настя протянула бумажный платок.

– Дело не в рыбе. – Еве казалось, что в горле пылает огонь. – Я знала его. Я знала Акихиро Судзуки.

– Композитора, музыку которого мы будем исполнять? – уточнила Настя.

– Я знала его, – шепотом повторила Ева.

Ева в приподнятом настроении цокала каблуками по полу токийского аэропорта. Как же хорошо в Японии. Вот бы навсегда сюда переехать! Если все сложится удачно, то… Нет, еще слишком рано об этом думать! Нельзя загадывать, а то не сбудется.

С улыбкой Ева выпорхнула через «зеленый» коридор и почти сразу резко затормозила. Чемодан на колесиках со скрипом наехал ей на пятки.

У него снова обострение. Так я и думала…

В толпе встречающих сгорбившись стоял Акихиро Судзуки. Не нужно быть врачом, чтобы понять – у него проблемы. Сальные спутанные волосы торчат в разные стороны. На растянутом свитере масляные пятна, из выреза вылез мятый ворот рубашки. Верхняя пуговица почти оторвалась и болтается на нитке, покачиваясь при каждом вдохе. «Наряд» он дополнил черными классическими брюками и кроссовками со шнурками разного цвета. Но хуже всего – стеклянный взгляд, направленный в пустоту.

У Евы сжалось сердце. Бедный Акихиро! После развода его болезнь обострилась.

Заметив Еву, композитор натянул на лицо улыбку. Ева тоже улыбнулась. Обняв Акихиро, она почувствовала сильный запах моющего средства.

Надеюсь, Акихиро его не пил.

– Я заказал такси. Не хочу в таком состоянии садиться за руль, – сказал он хриплым голосом.

Мыслит здраво. Уже хорошо.

В синих тенях наступающих сумерек Ева медленно шагала по гравийным дорожкам сада Хаппоен. После случившегося днем ей необходимо было немного погулять в одиночестве и тишине.

Впервые в жизни она сорвала репетицию, хотя всегда считала себя настоящим профессионалом. Что теперь думают Настя и Юлий? А организаторы концерта? Можно сослаться на сильное отравление. Сделать вид, что впервые приехала в Японию и местная кухня вызвала расстройство желудка. Организаторы концерта должны принять такую отговорку, а друзьям можно рассказать правду. Но позже.

Ева немного успокоилась и пошла вниз к пруду с парчовыми карпами, куда, журча, впадало несколько ручейков. Ей нравилось наблюдать за этими красивыми рыбами. В один из приездов в Японию, она даже хотела набить татуировку с карпом, но так и не решилась.

Ева присела на край водоема и опустила кончики пальцев в холодную воду.

Хорошо, наверное, быть рыбой. Целыми днями спокойно плаваешь в тишине. Ни забот, ни хлопот…

К берегу подплыла пара карпов и стала смешно открывать рты, выпрашивая еду. Ева улыбнулась и вдруг снова вспомнила инцидент в коридоре концертного зала, когда ее стошнило у всех на глазах.

Иори Абэ!

Ева похолодела. Она беспардонно налетела на знаменитого скрипача, а потом блевала на пол у него на глазах. Ужас!

Ева закрыла лицо мокрыми руками. Так опозориться перед уважаемым человеком! Что он теперь подумает?

Перед мысленным взором Евы появилось красное одутловатое лицо скандального дирижера Михайлова, и она окончательно потеряла способность мыслить здраво.

Михайлова пригласили работать в Японию почти сразу после развала СССР. И хотя дирижером он был, безусловно, талантливым, его человеческие качества оставляли желать лучшего. Михайлов был жутким скандалистом и пьяницей. За недолгое время работы в Японии он успел изрядно потрепать нервы и Акихиро, и Иори, и другим уважаемым людям.

Из-за его выходок у Евы сформировался комплекс – ей всегда хотелось доказать, что не все в России пьяницы и дебоширы. А теперь, когда ее саму стошнило посреди коридора на глазах у Иори, Ева была уверена – он решит, что она стала такой же, как Михайлов.

Ева сидела у пруда посреди вечерней прохлады парка и с трудом дышала, словно оказалась в парилке. Ей была невыносима мысль, что Иори сейчас сравнивает ее с Михайловым.

Завтра непременно нужно подойти к Иори, извиниться и все ему объяснить…

Только что́ она собралась объяснять? Для начала неплохо бы самой разобраться в своих проблемах.

Ева горько усмехнулась.

Сзади раздался шорох. Наверное, охранник. Нужно отойти от края пруда. Ева обернулась…

Первое, что увидела Ева после пробуждения, – солнечные блики на белом потолке больничной палаты. Она попыталась сесть, но потолок и пол тут же начали плясать перед глазами, и она снова легла.

Ева никак не могла вспомнить, как и почему оказалась здесь. Вчерашний вечер был окутан туманом. Кажется, от него осталась только сильная головная боль. В этот миг дверь в палату отворилась, и внутрь вошел человек в строгом костюме.

– Здравствуйте, меня зовут детектив Моро.

Удивленная Ева кивнула в ответ.

– Что со мной произошло?

– Вчера вечером на вас напали в саду Хаппоен. Мы полагаем, преступник хотел вас ограбить, но вы оказали сопротивление, завязалась потасовка, и при падении вы ударились головой и потеряли сознание. Преступник скрылся. Возможно, его спугнули посетители парка, которые и нашли вас.

Ева коснулась кончиками пальцев ссадины на виске.

– Вы можете рассказать что-нибудь о нападавшем? Рост? Внешность? – Детектив занес ручку над блокнотом с черной обложкой.

– Простите, я ничего не помню, – произнесла Ева.

Детектив разочарованно щелкнул ручкой.

– Я принес вашу сумочку. – Детектив протянул Еве прозрачный пакет для улик. – Проверьте, пожалуйста, всё ли на месте.

Ева зашелестела пластиковой упаковкой, извлекла сумочку и расстегнула молнию. Смартфон, ключ от номера в отеле, жвачка, невидимки, кошелек, пачка влажных салфеток, блеск для губ. Вроде бы ничего не пропало.

– Спасибо, – кивнул детектив. – Я так и предполагал, что преступник не успел осуществить задуманное. Простите, но сумочку мне придется забрать. Как только эксперты закончат с ней работать, я лично верну ее вам. Вот опись ваших вещей, распишитесь, пожалуйста.

Ева машинально черкнула закорючку. Она никак не могла поверить, что на нее напали в Токио. Столько раз здесь была и не сталкивалась с проблемами… Почему все это происходит с ней?! Да еще и так не вовремя.

– Да, чуть не забыл. Это ваше? – Детектив продемонстрировал еще один пакет для улик, внутри которого лежала струна.

Ева ощутила легкое дежавю. Словно она уже видела свернутую струну в прозрачном пакете.

– Нет, – после паузы сказала она.

Детектив кивнул, поклонился и вышел. Ева прикрыла глаза, но дверь снова открылась – и в палату вошла Настя.

– С добрым утром! – сказала Настя и плюхнулась на стул рядом с кроватью. – Как чувствует себя любительница ночами слоняться по паркам? Что, хотелось прочувствовать местную экзотику? Прочувствовала!

Ева прекрасно понимала, почему Настя злится. Она и сама реагировала бы так же, если бы они поменялись местами. Ева вздохнула и почувствовала, что ее шею стягивают бинты.

– А это «привет» от твоих модных бус! – Настя выудила из прикроватной тумбочки «морские» бусы, сделанные из мусора. – Слушай, может, на тебя напала полиция моды? Увидели на тебе это безобразие и не смогли пройти мимо?

Смех отозвался болью в висках Евы.

– Кстати, твоя одежда тоже здесь. – Настя постучала ногтями по гладкой поверхности тумбочки. – Какие же аккуратные люди эти японцы!

– А почему полиция не взяла остальные вещи на экспертизу? – машинально спросила Ева.

– Думаю, им и сумочки достаточно. У тебя ведь не одежду пытались украсть. И вообще, тебя же не убили! И даже не обокрали. Ты думала, что из-за неудачного ограбления оцепят весь Токио и введут в стране военное положение? – фыркнула Настя. – Радуйся, что полиция вообще взялась за твое дело. Наверняка, только потому что ты иностранка и в какой-то степени известный человек.

– В какой-то степени известный человек… теперь я знаю, что писать в социальных сетях в графе «о себе»

– Не благодари, – сказала Настя со смехом.

Ева тоже улыбнулась, но стоило ей увидеть бусы на тумбочке, как улыбка исчезла с лица. Настя проследила за ее взглядом и нахмурилась.

– Я, конечно, понимаю, современная мода и все такое. Но надо же было додуматься – повесить на цепочку зеленые куски пластика вперемешку с контейнерами из шоколадных яиц с сюрпризом! – Настя двумя пальцами подняла ожерелье над тумбочкой и снова бросила обратно. – Хотя знаешь, в этих бусах удобно провозить контрабанду. Запихнуть в эти контейнеры наркоту или брильянты – никому и в голову не придет проверять. – Настя посмотрела на Еву. – Надеюсь, ты не заплатила за них кучу денег?

– Нет. Это подарок от Йоко Судзуки.

– Жены композитора Акихиро Судзуки? – осторожно уточнила Настя. – Надела бусы, чтобы порадовать старушку?

– Она мертва. Убита. Ее тело нашли вскоре после смерти Акихиро.

Настя присвистнула.

– Ты хорошо их знала?

Ева вздохнула. Ей казалось, что на грудь положили огромный камень. Каждый вдох давался с трудом. Хотелось распахнуть грудную клетку, пусть даже для этого пришлось бы сломать себе ребра. Еве не хотелось говорить, но и молчать было невыносимо.

– Акихиро был другом нашей семьи. Часто гостил у нас. Хотя нет, в основном мы приезжали к нему. Акихиро ненавидел Петербург. Говорил, что у нас слишком сыро и тоскливо, – Настя улыбнулась. – Став старше, я часто приезжала в Токио уже без родителей. А в тот год, когда Йоко бросила Акихиро, я прожила здесь, кажется, больше, чем дома.

– Он страдал депрессией, так ведь? Удивительно. – Настя откинулась на спинку стула. – Самый знаменитый и богатый японский композитор XX века вместо того, чтобы наслаждаться успехом, пребывал в сплошном унынии…

– Депрессия – серьезная болезнь, а не просто плохое настроение! – слишком зло сказала Ева. – Депрессией страдают не только неудачники.

– Почему же он не лечился, если все было так плохо?

– Лечился. Но тут не все так просто. Когда он принимал таблетки – не мог писать музыку, а когда не принимал – не мог нормально жить. – Еве показалось, что легкие сводит судорога. – Знаешь, а я ведь была в него влюблена. Глупо так, по-детски. Думала, смогу его спасти. Что если мы будем вместе, он мгновенно излечится и будет счастлив. Но все вышло иначе.