Текст книги "Теория выбора и случайностей. Часть 2. «Кто есть кто, или Долой маски!»"

Девушка начала понимать, насколько не ограничена власть главы Общества. Она осознавала теперь, что он может сделать всё, что ни пожелает, и что никто не сможет ему в этом помешать. Он имеет абсолютную власть над всеми и всем. И никакие Законы, никакая Группа внутреннего порядка не смогут его остановить. Никто его не контролирует.

Правда, она, Ангела, Дьявола сильнее. Но от этого ведьме становилось ещё страшнее. Её огромная сила есть и огромная ответственность. Теперь она осознавала это в полной мере. И при этом понимала, что не знает, как остановить Владимира Петровича при необходимости. Понимала, что, несмотря ни на что, не сможет причинить ему вред.

Вдыхая морозный ноябрьский воздух полной грудью, Нестерова засунула руки в карманы куртки и повернулась к друзьям, остановившись у молодой осины. На лицах ведьм и волков была написана грусть. Чтобы отвлечь их от переживаний, она спросила про Вадима.

Члены Общества стали делиться мнениями обо всех ушедших. Как оказалось, никто из присутствующих волков Вадима не любил и о его уходе не сожалел. Расставание со многими членами стаи сожаления не вызывало, но Ярослав заметил, что не думал, что из стаи уйдёт Данил. Туманов признался, что никакого конкретного мнения – плохого или хорошего – о Даниле у него так и не сложилось.

Ангелу это удивило: сама она парня не любила и твёрдо относила к числу плохих. Сомнения Волка на его счёт её изумляли, но не изумляли слова Ярослава: девушка часто видела, как Данил и Ярослав хорошо и по-дружески разговаривали. И понимала, что Ярослав испытывает к Данилу дружескую симпатию, хотя это и вызывало у неё недоумение.

Скоро беседа перешла на Виолетту. Её уходом были шокированы все без исключения. Никто не понимал мотивов, которыми волчица руководствовалась при принятии этого решения. Но о них догадывались и Лика, и Андрей, и Федя, однако вслух ничего не произнесли. Туманов только признался, когда его спросили, что боится за Летту.

Через пару часов друзья покинули первый участок и Тёмный лес. Ангела, уходя, обернулась и бросила на первый участок прощальный взгляд. И в тишине ей померещился тяжёлый вздох, прокатившийся по лесу.

Глава 8

Стая начала функционировать в новом ритме. На первый взгляд всё было так же, как прежде, но проблема состояла в том, что никто из волков основной стаи не знал, что творится на первом участке. Правда, там всё-таки кто-то дежурил, и это всех успокаивало.

На следующих выходных после тех, когда стая была разделена, Анжелика не увиделась с друзьями совсем: в субботу – работала в библиотеке, а в воскресенье – была у Нестеровых.

Не было никакой вечеринки, никакого праздника, но в доме Нестеровых всё равно находилось множество гостей. Одни гости приходили, другие уходили – в этом доме не было покоя и тишины. Одним из постоянных гостей здесь был Станислав Сергеевич, и сегодня он как раз присутствовал. Блондинка и была рада видеть Горлова, и не была, и никак не могла определиться, чего же испытывает в его присутствии больше.

Она не совсем понимала, что делает в этом доме и зачем вообще пришла. Отец позвал – она явилась. К концу визита ведьма пришла к выводу, что отец просто хотел её видеть и ничего больше.

Николай спрашивал её о работе, о том, как она живёт, всего ли ей хватает – в общем, интересовался ею. Ангеле это было приятно, и она даже почувствовала, что соскучилась по отцу. Девушка полюбопытствовала в ответ, всё ли хорошо у него, и внимательно его выслушала. У неё создалось ощущение, что никому в этом доме нет никакого дела ни до него, ни до его проблем. Ему словно не с кем было поговорить.

Отец и дочь проговорили пару часов, пообнимали друг друга и, в конце концов, оба остались довольны встречей. Впечатление от посещения Нестеровых у Лики осталось хорошее, но был один эпизод, который отчего-то запал ей в голову. Это была глупость, мелочь, но она не выходила у девушки из головы несколько дней.

Дело было в следующем: один из отпрысков бизнесменов города Сибирска, присутствовавший в доме Нестеровых, назвал Кристину красоткой. Он сделал ей несколько комплиментов по поводу её внешнего вида, когда она спустилась, принарядившись, чтобы куда-то ехать. В тот момент Анжелика поняла, что её никто и никогда в жизни не называл красоткой, и вдруг засомневалась в том, красива ли она, хотя ей не раз об этом говорили друзья.

Девушка пришла домой и стала разглядывать себя в зеркале. Она и так, и сяк на себя смотрела, но никак не могла решить, нравится ли себе. То ей казалось, что внешне она вполне ничего себе, то внезапно начинала сомневаться в этом, бросалась к зеркалу и делала вывод, что нехороша. Её стал мучить вопрос: как видят её мужчины? Нравится ли она им? Привлекает ли?

В пятницу вечером в резиденции Дьявола Ангела неожиданно снова начала сомневаться – а утром она решила, что всё-таки недурна – и подошла к зеркалу. Она склонила голову набок и принялась себя рассматривать. Ведьма настолько глубоко задумалась, что совсем забыла, где находится.

– Что ты там пытаешься увидеть? – вырвал её из раздумий голос Волка.

Лика резко повернула голову и посмотрела на него. Мужчина сидел и удивлённо на неё глядел. Он был одет в чёрные брюки и сиреневую рубашку в тонкую полоску того же цвета, но на тон темнее. Руки его были скрещены на груди, а губы чуть изогнула улыбка.

В комнате они были вдвоём: все остальные куда-то разбежались. Андрей же ждал Алексея, к которому у него был разговор по работе. Подъехать сын Дьявола должен был с минуты на минуту.

Девушка вздохнула и опять поглядела на себя в зеркало.

– Волк, скажи мне честно… – Она повернулась к нему и твёрдо спросила: – Я – красива?

Туманов поперхнулся от удивления, рассмеялся, но спустя несколько мгновений всё-таки ответил, посмеиваясь:

– Да!

– Нет, Волк, не как друг! – вскричала ведьма с досадой. – Как мужчина! Посмотри на меня, как мужчина!.. Я – красива? Не бойся меня обидеть: я хочу получить честный ответ.

– Красива. Конечно, красива, Лика! Какие тут могут быть сомнения?

– А ты уверен?

– В чём?

– В том, что я красива.

– Я говорю тебе своё субъективное мнение: здесь не может быть точного ответа. Это дело вкуса, подруга.

– Но ты уверен, что действительно так считаешь? – допытывалась Нестерова. – Может, ты просто привык ко мне и уже не замечаешь моего уродства?

Вожак стаи расхохотался.

– Я уверен, что считаю тебя красивой, – сообщил он с улыбкой. – Теперь твоя душа спокойна?

– Относительно, – вздохнула девушка.

– Отчего тебя вдруг взволновал этот вопрос?

Она неуверенно посмотрела на друга, но всё-таки рассказала всё, чуть поколебавшись. Она перечислила ему все комплименты, которые парень сделал Кристине, опустив лишь слово «красотка».

– Хм. – Андрей улыбнулся. – Я догадываюсь, с какой целью он ей это говорил.

– В надежде, что тогда она охотнее с ним переспит? – предположила Ангела.

Мужчина удивился.

– Да, – растерянно подтвердил он. – Откуда знаешь?

– То есть ты тоже считаешь, что по Кристине видно, что она переспит с любым?

– Пожалуй. А кто ещё так считает?

– Макс. Он так сказал мне, когда был у отца на дне рождения.

– Я с ним согласен. Своим поведением она демонстрирует свою суть.

– А я?

– Ты тоже демонстрируешь, но на твою суть приятно посмотреть.

Ведьма слегка покраснела и улыбнулась.

– Спасибо, Волк.

– Пожалуйста, – мягко улыбнулся Туманов. – Но почему тебя вдруг забеспокоило, красива ты или нет? Почему тебя это так волнует?

– Не знаю.

– Должна быть какая-то причина.

Что-то кольнуло Анжелику внутри. Она знала причину, но даже себе о ней не говорила.

– Я просто засомневалась в своих… достоинствах. Внешних. – Она дёрнула плечом от неловкости. – Разве это не естественно, когда хочется быть красивой?

– Не знаю. Наверное, естественно. А сама ты себя считаешь красивой?

– Ещё не решила. Но моё мнение здесь имеет малую цену.

– Почему? – удивился Волк. – Кому тебе ещё нужно нравиться, как не себе?

– Окружающим. В частности, мужчинам.

Мужчина рассмеялся.

– Отчего ты смеёшься? – набросилась на него Лика. – Что я такого сказала? Да, мне хочется нравиться мужчинам. Что тут такого? Все хотят нравиться представителям противоположного пола. Разве нет? Неужели же тебе не хочется нравиться женщинам?

– Нет.

Девушка с сомнением подняла бровь.

– Врёшь. Так не бывает.

– Нет! – повторил вожак стаи. – Мне не нужно нравиться всем женщинам… – Он запнулся и после короткой задержки закончил фразу: – … достаточно нравиться лишь одной.

Ангела встрепенулась. По его лицу было видно, что он нечаянно проболтался, сказал то, что говорить вслух не собирался.

– Одной? – переспросила она. – Какой? Ведь она существует? – Андрей смутился. – Она существует! Кто она? Волк, ты влюбился?

– Да, пожалуй. То есть… абсолютно точно.

– Ты влюбился! – в восторге вскричала ведьма. – Поверить не могу! Это… это… это прекрасно! Я рада за тебя.

Она и вправду была счастлива. Она помнила, как он всегда мечтал жениться, а для этого нужно было влюбиться. И это свершилось. Анжелика понимала, что реже будет видеться с другом, когда у него появится девушка, но не могла жалеть об этом, зная, как друг будет счастлив.

В душе у девушки потеплело. Она чувствовала себя так хорошо, словно влюбилась сама. По её лицу расползлась широкая улыбка.

– Кто она? – спросила Нестерова. – Волк, скажи, кто она! Скажи, пожалуйста! Мне так интересно…

Она даже подпрыгивала от нетерпения, любопытства и восторга. Расширенные её глаза уставились на мужчину. Тот расхохотался.

– Волк! – с весёлым упрёком воскликнула Лика. – Ну, скажи. Я же умру от любопытства, если не узнаю! И мне так интересно, какая девушка умудрилась привлечь твоё внимание… Но кто бы она ни была, она тебя недостойна – говорю сразу.

Туманов снова рассмеялся.

– Я так не считаю, – с улыбкой возразил он.

– Конечно, не считаешь. Ты не можешь оценить объект своей симпатии беспристрастно. Но я могу. Скажи, кто она. Пожалуйста!

– Ладно.

Посмеиваясь, Волк встал с дивана, приблизился к девушке вплотную и с широкой улыбкой сказал ей прямо в лицо:

– Не твоё дело.

Она ахнула от удивления и возмущения. Размахнувшись, Ангела хотела шутливо ударить его, но он увернулся и, рассмеявшись, пулей вылетел из комнаты. Ведьма выскочила вслед за ним, тоже смеясь.

На мгновение она растерялась: коридор был пуст, и из него вело множество дверей в разные комнаты. Но интуиция подсказала ей, в которую из них войти.

Андрей говорил Лёве что-то на ухо, глядя на вход. Анжелика подозрительно прищурилась, когда поймала его взгляд. Он же отвернулся, скрывая улыбку.

– Конечно, ты красива, Ангела! – воскликнул Курганов. – Естественно! Ты у нас самая красивая. Правда, ребята?

Девушка стояла и растерянно смотрела на него, густо покраснев.

– Да, ты у нас – красавица, – поддержал друга Федя.

– На тебя мужики постоянно пялятся, – заметил Миша. – Особенно на пляже. Не пристают только потому, что нас побаиваются.

– Ты – настоящая красотка, Ангела, – вставил Лёня. – Здесь не может быть никаких вопросов.

– А уж когда ты наденешь свой чёрный кожаный костюмчик… – протянул Лев с хитрой улыбкой, – … то прямо-таки «секси»!

Все расхохотались. Нестерова, красная от смущения, с улыбкой сказала, просмеявшись:

– Спасибо, мальчики. – Её взгляд переместился на вожака. – Ты – сволочь, Волк!

– Отчего? – сделав невинное лицо, спросил мужчина. – Разве тебе не нужен был точный ответ? Теперь у тебя есть мнение ещё четырёх представителей противоположного пола. Можешь смело делать выводы.

– Спасибо за совет. Обязательно сделаю. Но ты отвлёкся от темы: мы говорили о тебе. Ты так и не ответил на мой вопрос.

– Неправда, – улыбнулся он. – Я ответил.

– «Не твоё дело» – это неправильный ответ! – недовольно сказала Ангела, но против воли ей хотелось улыбаться.

– А о чём это? – поинтересовался Бархатов.

– Волк влюбился, а в кого – не говорит.

Она скрестила руки на груди и с вызовом подняла бровь. Волки удивлённо посмотрели на своего вожака. Тот широко улыбнулся и весело шевельнул бровью. Глядя на Лёву и чуть к нему наклонившись, он шёпотом пояснил:

– У меня не было выбора: иначе бы она решила, что я – гей.

Мужчины рассмеялись. Ведьма улыбнулась над тем, как невозмутимо и ловко он вывернулся. В комнату заглянул Лёша.

– Всем «привет»! Мама Вера сказала, что меня кто-то искал.

– Да, я тебя искал, – ответил Андрей и двинулся к нему.

Остальные волки тоже стали вставать со своих мест. Всё вокруг пришло в движение. Среди этой суматохи Лика остановила Туманова, взяв за руку повыше локтя.

– Так я не поняла: ты влюбился или нет? – тихо осведомилась она.

Волк улыбнулся и, ничего не ответив, вывернулся. Его тихий смех достиг ушей ведьмы. Она задумчиво нахмурилась. Ей было непонятно, кому он сказал правду: ей или волкам. И никогда она не видела, чтобы он так вилял при ответе на вопрос! Это вызывало удивление и недоумение.

Ангела посмотрела на свои руки. Одна из них словно горела. Этой самой рукой она прикасалась к Андрею, как припомнила девушка через несколько мгновений.

«Что со мной?», – спросила она себя.

Но ответа у неё не было, а рука продолжала пылать. Щёки у ведьмы покраснели. Словно издеваясь над ней, сознание подкинуло воспоминание о том, какие твёрдые мышцы у Волка на руках. Она ощутила это, пока держалась за его бицепсы.

Анжелика обхватила голову руками.

«Господи, что происходит? – воскликнула она мысленно. – Я ничего не понимаю. Не понимаю…».

* * *

На следующий день так вышло, что совместной прогулки у друзей не получилось. Лёва дежурил в лесу, у Феди и Оли были свои планы, Миша же готовился к ужину с Ксюшей, который устраивал у себя дома. Андрей, как обычно, работал, но в обеденный перерыв собирался посетить Тёмный лес и проверить волков. Лика вызвалась подвезти его туда: ехать одной в лес не хотелось, а поехать очень даже требовалось.

Все мысли в голове у девушки перепутались. Она никак не могла разобраться в себе, в своих чувствах и отправлялась в Тёмный лес в надежде, что природа и свежий воздух помогут ей всё прояснить.

Ангела подъехала к цеху около половины первого. Через пару минут она увидела, как Волк вышел из сооружения и направился к её машине. Сердце у ведьмы забилось чаще, и унять его никак не получалось. Дыхание сбилось, и внутри воцарилось волнение. Голова начала немного кружиться.

Как загипнотизированная Анжелика глядела на то, как стремительно Андрей приближается. Где-то на задворках сознания появилась мысль о том, что ей нравится его уверенная походка. И его высокая фигура.

Дверь распахнулась, и в «БМВ» влез Туманов. Одет он был в осеннюю куртку.

– Привет, подруга! – поздоровался он с улыбкой.

– Привет.

Губы её несмело улыбнулись. Смутившись от его взгляда, девушка чуть порозовела и поспешно отвела глаза, одновременно с этим поворачивая ключ зажигания. Автомобиль мягко тронулся с места.

– Мы торопимся или можно ехать нормально? – спросила Нестерова, чтобы скрыть своё состояние.

– Можешь ехать так, как тебе хочется: я не тороплюсь.

– Не боишься опоздать с обеда?

– Нет. Вечером задержусь ровно на столько, на сколько опоздаю с обеда. Я всё отработаю – не беспокойся.

– Об этом я как раз не беспокоюсь. А ты уже обедал?

– Нет, пообедаю, когда вернусь.

– Значит, ты – голодный?

– Не настолько, чтобы думать только о еде, – усмехнулся вожак стаи.

Лика улыбнулась, глядя на дорогу. На своего пассажира она старалась не смотреть. Душа её была в смятении.

Ведьма думала, что если не будет на Волка смотреть, то волнение пройдёт, но ошиблась: оно не проходило. Она слишком остро ощущала его присутствие, его близость и ощущала не физически, а духовно. Так бывает, когда находишься с кем-то наедине в одной комнате. Ты можешь даже не знать этого человека или нечеловека, но чувствовать, как его душа соприкасается с твоей и словно вторгается в неё. Это может раздражать, когда человек незнаком или враждебно настроен, а может и быть приятным, когда к нему хорошо относишься. И Ангеле было приятно, что его душа так близко, что она прикасается к её душе. Они были вдвоём в этой машине, и их души просто не могли не соприкасаться.

Ещё Анжелика ощущала взгляд Андрея, который скользил по её лицу, волосам, рукам, держащимся за руль. Он редко смотрел в окно – всё больше на неё, и её это и радовало, и смущало. Она слышала его голос – он говорил ей что-то – и чувствовала, как по спине бегают мурашки. Но теперь дело было не в страхе – ей нравился его голос, он волновал её. От этого необычного голоса всё внутри у девушки вибрировало. Больше не было ей покоя рядом с вожаком стаи.

Ей следовало огорчаться, наверное, но огорчения Ангела как раз не испытывала. Она была рада тому, что он здесь, с ней. Эти насыщенно-карие глаза смотрели на неё, эти губы улыбались ей, и она ощущала себя… счастливой. Лика чувствовала внутри лёгкость, невесомость. И её душа как будто увеличилась в размерах, стала шире.

Окружающий мир теперь ей казался особенно добрым и уютным, светлым. Она улыбалась невольно, будучи не в силах сдержать свою радость, свою любовь к этому миру.

Они подъехали к Тёмному лесу, остановились. Андрей отправился проверять волков, а Ангела, выйдя из «БМВ» и накинув на голову капюшон шубки, стала бродить между деревьями. Волк ушёл, но с его уходом это странное состояние не исчезло. Ведьма по-прежнему улыбалась, чувствовала себя счастливой. Ей было жарко, и она прислонилась пылающим лбом к холодному стволу высокой сосны. Её распирало изнутри от этого необычного, непонятного счастья, и отчего-то она рассмеялась. А потом покачала головой, удивляясь самой себе, и пошла дальше.

Снег, лежащий на земле плотным слоем, скрипел под ногами. Ноябрьский воздух был холодным и слегка обжигал дыхательные пути. Солнце светило ярко, но уже по-зимнему, так, как светит только в морозный день. Лика шла, улыбалась и щурилась от ослепляющего света солнца, отражающегося от чисто-белого снега.

Небо было ярко-голубым, чистым, без единого облачка. Девушка периодически погладывала на него, двигаясь по Тёмному лесу. Направлялась она к участку, где дежурил Лёва. По дороге она встретила двух волков, в которых признала членов Общества, и поздоровалась.

Через несколько минут Анжелика вступила на участок Курганова. Ей пришлось идти ещё минут пять, прежде чем среди деревьев показался четвероногий зверь, бдительно стоявший на своём посту. При её появлении его острая морда повернулась в её сторону. Он медленно и грациозно двинулся по направлению к гостье.

Девушка улыбнулась, любуясь гибким хищником, приближавшимся к ней. Он подошёл. Она наклонилась, по его взгляду понимая, что погладить себя он разрешает. Её руки то скользили по короткой мягкой шерсти от головы и до конца позвоночника, то трепали голову зверя, то касались его ушей. Хвост Лёвы в обличье волка мотался из стороны в сторону, сообщая об испытываемом им удовольствии. Ангела тоже наслаждалась процессом и улыбалась, и посмеивалась.

– Ох уж мне эти ведьминские нежности! – услышали они недалеко от себя весёлый голос Андрея и обернулись.

Туманов стоял, прислонившись плечом к дереву и скрестив руки на груди. Глаза его блестели, губы улыбались. Лёва превратился в человека, вытянувшись во весь рост. Ведьма тоже выпрямилась.

– Андрюх, поверь: ты многое теряешь, лишая себя этого удовольствия, – с довольной улыбкой сказал Курганов. – Это классно, когда тебя гладят.

Вожак стаи фыркнул от смеха и, отстранившись от дерева, пошёл к ним. Лика покосилась на Льва, широко улыбаясь, и потрепала его по голове уже в обличье человека. Тот зажмурился и едва не замурлыкал, как кот. Все трое рассмеялись.

Они поговорили минут пятнадцать, прохаживаясь по участку Лёвы, после чего распрощались. Ведьма и оборотень двинулись по лесу в сторону трассы. Поначалу они оживлённо беседовали, но вскоре замолчали. Анжелика шагала рядом с другом, про себя жалея о том, что совсем позабыла о цели визита в лес и так ни в чём не разобралась. Она была в таком странном настроении, что даже ни разу не вспомнила, зачем приехала сюда, и лишь наслаждалась своим непонятным счастьем.

Теперь же память вернулась к девушке и всё потому, что рядом с ней снова был Волк. Ей было хорошо с ним и молчать, но страх шептал, что она выдаёт себя, не заводя разговор. Мысли метались в её голове, она лихорадочно искала тему для разговора. Наконец, память подкинула воспоминание о вчерашних странностях в поведении Туманова, об их разговоре, о неотвеченном вопросе, и она вцепилась в него, так как ничего другого ей не оставалось.

– И всё-таки, Волк… – неуверенно начала Ангела, – … ты влюблён или нет?

Он помолчал немного, продолжая идти вперёд, а потом ответил вопросом на вопрос:

– А я могу не отвечать?

– Нет, – весело улыбнулась ведьма. – Сказал «А», значит, говори и «Б».

– Допустим.

– Допустим? – поперхнулась смехом Нестерова. – Это ответ такой? И что он означает? Что ты не уверен в том, что влюблён?

– А как ты думаешь?

– Думаю, что это означает «нет».

Андрей резко остановился, повернулся к ней и, серьёзно глядя в глаза, произнёс:

– Неверно.

– То есть всё-таки влюблён? – уточнила девушка.

– Да. Именно так.

Лика твёрдо смотрела ему в глаза и молчала. Она получила, наконец, честный ответ, но чувствовала себя неприятно от того, что так долго его добивалась. Её хорошее настроение не испортилось, однако в душе появилось глухое раздражение на него за то, что он столько времени мучил её, вилял, водил за нос. И она не смогла справиться с желанием чуть-чуть его подразнить.

– Хм, – легко и немного насмешливо хмыкнула ведьма. – А я тебе не верю, – с широкой улыбкой заявила она мужчине и пошла дальше.

Он, похоже, растерялся.

– То есть как? – воскликнул Волк, идя за ней. – Почему?

Анжелика весело пожала плечом, продолжая улыбаться, не сбавляя шагу и не останавливаясь. Она самую малость наслаждалась тем, что теперь не она наивная дура, не её водят за нос.

– Мне ты сказал, что влюблён, а ребятам – что боишься, что я посчитаю тебя геем, – пояснила Ангела. – Вот я теперь и думаю над той мыслью, которую ты сам мне подкинул.

– Над какой? – не понял Туманов.

– Что ты – гей.

– Что?! – расхохотался мужчина.

– А почему ты смеёшься? – серьёзным тоном поинтересовалась девушка. – Ведь это интересная мысль. Отчего она мне самой в голову ни разу не приходила?

– Не смеши, Лика, – отмахнулся вожак, но в его голосе еле заметно послышалась злость.

– Я серьёзно, Волк, – сказала Нестерова. Его глаза прищурились, и в этом выражении тоже проскальзывала злость, но ведьма не испугалась и не остановилась. – Ну, сам посуди: тебе двадцать девять лет, ты – молод, красив, энергичен, а у тебя уже, как минимум, три года нет женщины. И ведь больше, чем три года! У тебя и до того, как мы начали общаться, девушки не было… сколько? Полтора года? Это много, друг. Может, ты и вправду гей? Может, ты просто этого не осознаёшь?

– Прекрати, – ровным голосом попросил он. – Это чушь.

– В этом нет ничего страшного, Волк! – воскликнула она. – Тебе нечего стыдиться. Поверь. Сейчас это воспринимают более спокойно, чем прежде. И ты ведь не виноват, что тебя тянет к мужчинам, а не к женщинам!

Андрей расхохотался. Лика хотела продолжить свою речь, но он хохотал, не останавливаясь, и хохотал довольно долго.

– Лика, я не понял! – смеясь, заговорил он. – Ты что, пытаешься убедить меня в том, что я – гей?

– Я вовсе не пытаюсь тебя ни в чём убедить, – своим мягким тоном психотерапевта ответила девушка. – Я просто пытаюсь тебе сказать, что буду продолжать с тобой дружить и дальше, даже если ты – гей. Я приму тебя любым, Волк. Ты можешь ничего не бояться. И скрывать от меня ничего не нужно.

Улыбка Туманова немного померкла, но всё же не исчезла совсем.

– Пошутили и хватит, подруга, – вполголоса сказал мужчина. – Прекрати. Мы уже достаточно подробно обсудили мою ориентацию.

– Если не хочешь говорить об этом, то больше не будем, – согласилась Анжелика, но таким тоном, словно не сомневается в том, что он – гей, и закрывает тему лишь для того, чтобы не травмировать его душу.

– Лика! – самым настоящим образом рявкнул Волк. – Я сказал: «Хватит»! Какая муха тебя укусила?

– О чём ты? – наигранно удивилась она. – Ведь я же согласилась закрыть тему! Что тебе не нравится?

Он недовольно поджал губы. Ноздри его немного раздувались, а на щеках заиграли желваки. По всему было видно, что он едва держит себя в руках.

– Лика, я – волк, – тихим, мягким на удивление голосом произнёс Андрей. – Среди зверей, насколько мне известно, нет и никогда не было геев и лесбиянок. Это у людей случаются отклонения от нормы, но не у зверей.

– Но ты ведь не родился волком, – заметила ведьма. – Ты был человеком с рождения. Не думаю, что тебя не взяли бы в Общество только потому, что ты – нетрадиционной ориентации.

Мужчина громко, во весь голос, вздохнул с раздражением.

– Тебе что, доказательства нужны? – осведомился он.

Ангела издевательски мягко улыбнулась ему и похлопала по плечу со снисхождением.

– Это невозможно ни доказать, ни проверить. Расслабься. Просто оставим эту тему. Хорошо?

– Нет, не хорошо! – воскликнул вожак стаи. – Ты хочешь доказательств?

Она не понимала, почему не может остановиться. Он был прав, и с шуткой давно пора было завязывать, но у неё это никак не получалось. Она видела, что Волк уже давно зол, что продолжать в том же духе даже опасно: всякому терпению есть конец, но ничего не могла с собой поделать.

«Отчего я веду себя, как злобная тварь?», – спрашивала девушка себя, но словно какой-то бес подталкивал её вперёд, не давал прекратить дразнить Андрея, и она поддавалась, не в силах сопротивляться.

– Я же сказала: это невозможно доказать, – ответила Лика, отворачиваясь и идя дальше.

– Ошибаешься! – резким тоном возразил Туманов.

Ведьма обернулась.

– Ты хочешь доказательств? – повторил он опасно-тихим голосом.

Нестерова видела, что мужчина в ярости, но совсем не боялась этой ярости. Ей стало любопытно, каким образом он станет это доказывать. Мысли в голове роились, как пчёлы. Ей подумалось, что из этого может выйти интересная игра.

– А ты можешь это доказать? – с восторженной улыбкой полюбопытствовала она.

Андрей не улыбнулся в ответ. Его глаза пристально и как-то холодно глядели на неё.

– Могу, – ответил он, чуть помедлив. – Но ты уверена, что хочешь это доказательство получить?

Раздумывала Ангела всего лишь мгновение, а потом смело сказала:

– Хочу.

Она готова была рискнуть. Что-то ей подсказывало, что как только он выплеснет свою ярость, спор исчерпает себя, а ей хотелось поскорее с этим фарсом покончить.

– О'кей, – тихо сказал Волк. – Ты получишь своё доказательство.

Ведьма открыла было рот, чтобы спросить, что они будут делать дальше, но не успела произнести и слова: в следующий миг руки мужчины с силой схватили её за плечи и дёрнули не себя. Лика ахнула от неожиданности. Автоматически она выбросила руки перед собой, но её это не спасло: Андрей был сильнее, и эти руки оказались прижаты к его груди так, что оттолкнуться ими возможности не было.

Капюшон чуть было не слетел с головы девушки от резкого движения, но рука Туманова в последний момент легла на её затылок и не дала капюшону упасть. Вторая его рука оказалась на спине Анжелики и крепко прижала её к себе. Всё это произошло за доли секунды. А затем губы вожака впились в рот подруги поцелуем.

Что это был за поцелуй! Горячий, страстный, крепкий. Всё в душе у Ангелы всколыхнулось от этого поцелуя. Весь мир провалился куда-то, исчез, и ничего и никого в нём не осталось кроме них двоих. Несмотря на мороз, ведьме стало жарко.

Таким образом её точно никогда не целовали. Её вообще кроме Ильи, не считая Виктора с его насильственным поцелуем, никто больше не целовал, а поцелуи Ильи в сравнении с этим были безликими и даже, можно сказать, посредственными. В них словно отсутствовало что-то очень важное. В них словно не было самой сути. Этот же поцелуй был иным: он был наполнен чем-то. Чем-то незнакомым девушке.

Это был бешеный, дикий, звериный поцелуй. Однако, как ни странно, грубым его назвать было нельзя.

Поначалу Лика была безучастна. Она была ошеломлена и только позволяла себя целовать. А потом рука Волка надавила на её затылок. Эта рука заставляла, вынуждала её ответить на поцелуй. Мужчина как будто говорил ей этим жестом: «Ты хотела получить доказательство? Так бери его!». И Анжелика подчинилась. Но вовсе не потому, что он заставлял: о ссоре она успела позабыть – но потому, что хотела этого. Она хотела ответить и ответила.

После этого их обоих закрутило в вихре этого поцелуя. Они целовались, как сумасшедшие, позабыв обо всём на свете. Они всё целовали друг друга и целовали. Сердце Ангелы билось очень быстро и очень громко. Ей казалось, что звук его биения разносится по всему Тёмному лесу. Сердце Андрея тоже билось, как ненормальное, – девушка ощущала это сердце под своими руками, прижатыми к его груди.

Голова у Лики начала кружиться. Её пальцы изо всех сил вцепились в края полурасстёгнутой куртки Туманова. Правда, она всё равно бы упала, если бы он не держал её так крепко.

Дыхание у обоих сбилось, стало поверхностным. И когда ведьме показалось, что она вот-вот задохнётся, вожак стаи, наконец, прекратил её целовать.

И он, и она громко втянули в себя воздух, который им не удавалось вдохнуть полными лёгкими последние несколько минут. Они находились в полубессознательном состоянии и некоторое время просто стояли, прислонившись друг к другу лбами. Глаза у Анжелики были закрыты, и сил открыть их она в себе не находила: веки казались безумно тяжёлыми. Губы у девушки горели от поцелуя, а дыхательные пути – от холодного, зимнего воздуха, который она с жадностью вдыхала.

Волк тоже очень тяжело дышал, как слышала ведьма. И сердце его билось практически в том же ритме, что и во время поцелуя. Оно лишь немного сбавило частоту биения.

– Я тебя убедил или мне продолжить? – задыхаясь, спросил Андрей.

И только теперь к Ангеле вернулась память. Она, наконец, вспомнила о ссоре, о том, что всё это было фарсом. И о том, что этот поцелуй – всего лишь доказательство. Что ж, она не могла не согласиться с тем, что геи так не целуются.

– Не надо, – слабым голосом попросила девушка. – Я всё поняла. Ты убедил.

– Отлично.

Тон мужчины был лёгким. Добившись от неё ответа, он тут же отстранился и отступил. По всему было видно, что он относится к этому поцелую так, как и должно: как к ничего не значащему эпизоду. Это был спор и ничего больше.

Но Лика так не могла. Для неё поцелуй не был «ничего не значащим эпизодом». Она больше не могла врать самой себе: она целовала Волка не из-за спора, а потому что хотела его целовать. Ей нравилось его целовать, ей нравилось, когда он целовал её, когда обнимал. И её душа в этом поцелуе принимала самое непосредственное участие! Она целовала его, как мужчину, который ей нравится.