Текст книги "Теория выбора и случайностей. Часть 2. «Кто есть кто, или Долой маски!»"

Ведьма была в мрачном расположении духа, несмотря на попытки друга приободрить её. Оптимистический настрой Волка к вечеру тоже испарился, и внутри него опять стала тлеть ярость. Эта ярость была направлена на Владимира Петровича и Максимилиана.

Двое друзей вошли в дом. В молчании они двигались по комнатам, изредка здороваясь с встречающимися на пути вампирами. Наконец, они вступили в гостиную. В то же мгновение там наступила гробовая тишина. Ахмедов, стоявший у окна, повернул к ним лицо и замер. Его тёмные глаза были прикованы к вошедшим.

– Всем привет, – сказал Туманов.

– Привет, ребята, – вполголоса произнесла Анжелика.

Вампиры вразнобой ответили. Макс повернулся и тихо поприветствовал друзей:

– Привет.

Члены Общества Дьявола прошли к свободному дивану. Мужчины пожимали вожаку руку.

– Разрешите? – с улыбкой кивнул Андрей на диван.

– Конечно, – улыбнулся Максимилиан и тоже сел, покинув своё место у окна. Влад устроился рядом с ним. – Отчего такие мрачные?

Ангела и Волк переглянулись.

– Да… – начал было мужчина, но запнулся. Наложенная магия не давала ему произнести то, что он хотел. Стараясь сохранять спокойствие, он ответил, изменив задуманную фразу: – Да Дьявол нам его немного попортил с утра.

– Дьявол? – удивился Ахмедов. – А зачем вы к нему сегодня ходили? Ведь не просто поболтать?

– Нет, – вздохнула Нестерова. – О-о-о… какая же я дура!

– Ты что, Ангела?! – воскликнул Юра.

– Мы ходили к Владимиру Петровичу поговорить о тебе, Макс, и спросить разрешения говорить с Лёшей!

– Чья это была идея? – поинтересовался Саша.

– Моя! – вскричала девушка с досадой.

– И вы получили отказ? – предположил Коля.

– Не совсем, – ответил Андрей. – Мы получили предупреждение.

– Какое?

Вожак стаи посмотрел на подругу. Он произнести это вслух не мог.

– Если мы заикнёмся об этом кому-нибудь, а особенно – Лёше, то вылетим из Общества, – пояснила Лика. – А ты, Макс, вместе со своим Обществом – из города.

– Вот как? – протянул Ахмедов.

– Да. И, кстати, Лёше Владимир Петрович ничего не говорил. Он сам в этом признался.

– Да ну?

– Да, Макс.

– Ты мог бы познакомиться с Лёшей сам, – заметил Туманов. – Хотя ты можешь побояться вылететь из города вместе со своим Обществом, но, мне кажется, на это нет оснований: угроза имеет отношение к нам и нашему участию в вопросе вашего знакомства. Мы ничего не можем сказать Лёше, но ты – можешь.

– Волк, ну не смеши! – презрительно усмехнулся Максимилиан. – Можно подумать ему это нужно! Да и не верю я, что Дьявол ничего не сказал своему сыночку.

– Макс, но он ведь сам так сказал! – воскликнула ведьма.

– О! А я должен ему верить? С какой стати?

– Макс… – протянул Волк. – Ты – осёл. Честное слово. Характером ты точно не в мамочку пошёл.

– Это ещё почему?

– Потому что ты такой же упрямый баран и такой же эгоист, как и… Вы оба только о себе и думаете, а на Лёшу – плевали. В чём только Лёха провинился, я никак не пойму?!

– Да не верю я, что он ничего не знает!

– А я не верю, что знает!

Мужчины уставились друг на друга. Они сверлили друг друга гневными взглядами. Но из двоих умнее был Андрей, а потому он первый и прекратил это бессмысленное занятие, громко вздохнув и откинувшись на спинку дивана.

– Знаешь, что меня больше всего бесит в этой ситуации? – тихо спросил он.

– Нет.

– Что, в конце концов, больше всех пострадает Лёха! Потому что отец всю жизнь ему врал, а ты не пожелал иметь с ним ничего общего! О-о-о… – Вожак постарался успокоиться. – Ты вряд ли уже приобретёшь отца, но брата ты мог бы иметь. И какого! Лёха бы тебя обожал и тоже всё бы тебе прощал. Когда мы сказали ему, что вам нужно познакомиться, он решил, то у нас с Ликой какие-то проблемы. Он ничего не понимает, Макс. И ты… вроде умный мужик, а ведёшь себя… глупо, по-детски.

– Конечно! – разозлившись, воскликнул Ахмедов и вскочил с дивана. – Ваш Лёха – идеальный, а я – кусок дерьма!

И круто развернувшись, мужчина в бешенстве покинул гостиную. Туманов зажмурился и тихонько застонал.

– Лика… – еле слышно прошептал он.

Она всё поняла без слов и тоже вскочила с дивана. На выходе из гостиной пара вампиров попробовала её остановить, но она умоляюще вскричала:

– Отойдите, пожалуйста!

Мужчины тут же расступились, и девушка выбежала в коридор. Макс был уже практически в конце. Она окликнула его, но он не остановился – лишь сбавил темп ходьбы. В итоге, догнала его Анжелика уже на втором этаже.

– Стой, Макс! – воскликнула она, упираясь руками в его плечи.

– Да я уже всё понял! – Он пытался вывернуться, пройти.

Нестерова поняла, что он очень обижен, и обняла его, несмотря на сопротивление. Она желала его утешить и смягчить нанесённую ему обиду.

– Да не надо меня трогать! – кричал мужчина, но вскоре всё-таки перестал вырываться.

Ведьма гладила его по голове и ласково приговаривала что-то, успокаивая, словно ребёнка. Когда она подняла голову, то увидела, что Максимилиан хмурится. С такой гримасой на лице он и вправду был похож на обиженного ребёнка. Их глаза встретились.

– Волк не хотел тебя обидеть, Макс. Он просто зол из-за того, что Владимир Петрович наложил на него магию. И на него, и на Федю, и на Мишу, и на Лёву – больше мы никому ничего не успели сказать. Знаешь, всё это было очень неприятно.

– Что? – агрессивно осведомился вампир.

– Разговор с Владимиром Петровичем. Не твоё родство с ним, конечно! Мы тебя любим, Макс. Ты неправ, и это всё, что мы хотели тебе сказать. Это не значит, что мы перестанем тебя любить. Мы любим тебя по-прежнему. Ты нам дорог. Мы не хотели тебя оскорбить. Пожалуйста, вернись в гостиную.

– Вряд ли Волк сожалеет.

– Сожалеет, Макс. Вот увидишь. Пойдём.

Ангела потянула его за руку. Нехотя он всё же подался и пошёл за ней.

– И за Люцифера Волку обидно, – продолжила девушка. – И мне – тоже. Я не упрекаю тебя – ты не думай, но ты многое теряешь, лишая себя общения с ним. Он бы тебе понравился. Такие, как он, тебе всегда нравятся: положительные, правильные, потому что сам ты любишь правила нарушать. А Люцифер – правильный. Добрый, положительный, вежливый. Ты, наверное, его стал бы защищать.

– От кого?

– От Владимира Петровича. Да, – задумчиво подтвердила она, – от Владимира Петровича.

Они вошли в гостиную. Там было очень тихо, и лишь редкие вампиры коротко переговаривались между собой. Андрей сидел, склонив голову и упершись локтями в колени. Глаза его были закрыты. Лика и Макс проследовали к диванам. Когда сидение под ведьмой прогнулось, вожак тут же это почувствовал и поднял голову. Взгляды мужчин перекрестились.

– Извини, Макс, – твёрдо сказал Туманов. – Оскорбить тебя я не хотел. Похоже, я перестарался.

Максимилиан кивнул, по-прежнему глядя Волку в глаза. Тот также взгляда не отводил. Анжелика переводила глаза с одного на другого. Наконец, Ахмедов улыбнулся, прищурившись как-то хитро. Волк тихо рассмеялся.

– Но это не значит, что я отказываюсь от своего мнения, – заметил Андрей. – Я лишь извиняюсь за оскорбление.

– Другого я от тебя и не ожидал, – усмехнулся вампир.

– Знаешь, Макс, ты можешь упрямствовать, сколько тебе угодно, но подумай, пожалуйста, что ты почувствуешь, если вдруг окажется поздно что-то менять. Если с Лёшей что-то случится, а ты потом узнаешь, что был не прав. Будешь ли ты жалеть? По-моему, нет ничего ужаснее сожалений в конце жизни о том, что ты чего-то не сделал. Но это твоё дело, конечно. Думай сам…

После этого разговоры в комнате возобновились. Нестерова и Туманов немного поспрашивали своего друга о его единственном разговоре с отцом, о том, как он создавал своё Общество, об отношении его матери к этому, а потом оставили эти темы и перешли к обыкновенным в таких случаях разговорам. Когда через полтора-два часа гости прощались с хозяевами, вожак стаи крепко пожал Максимилиану руку, а ведьма сказала:

– Доброй ночи, Мефистофель.

Макса это развеселило, и, когда они уходили, он улыбался. А двое друзей покинули здание и сели в машину в каком-то странном настроении. Оба молчали. Машину водитель на заводил.

– Спасибо, Лика, – еле слышно произнёс Волк и положил голову на руки, покоящиеся на руле.

– Что с тобой, Волк? – воскликнула Лика.

Он помотал головой:

– Ничего. Просто… всё это плохо кончится.

Девушка погладила друга по кудрявой голове и ласково ему улыбнулась, когда он на неё посмотрел.

– Странно слышать такие пессимистичные речи от тебя, Волк. Ты просто устал. Завтра утром встанешь, и всё покажется не таким уж и страшным.

Андрей весело рассмеялся.

– Забавно, что ты меня утешаешь.

– А почему бы нет?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Пожалуй, я и вправду немного устал. От всего устал.

– От чего «всего»? – удивилась ведьма.

– От борьбы с собой.

– А по какому поводу ты с собой борешься?

Туманов усмехнулся, помотал головой и завёл машину.

– Наверное, мне весь день хочется набить кому-нибудь морду. И я никак не могу решить, кому больше: Владимиру Петровичу или Максу.

Друзья расхохотались и уже в лучшем настроении поехали домой.

Глава 7

Волнение по-прежнему не оставляло Анжелику. Оно ёрзало внутри каждый день, каждый час, каждую минуту. В какой-то мере девушка с ним смирилась, но её беспокоило то, по какой причине оно появляется. Она для себя связывала его со всеми невероятными событиями, которые происходили в последнее время с ней и её друзьями, а поэтому ожидала чего-то ещё в этом же роде, потому как исчезнуть волнение не соизволило.

Ангеле хотелось бы с кем-нибудь о нём поговорить, но с людьми обсуждать это было невозможно, а с друзьями она не могла. Её самым близким другом был Волк, и именно с ним она всегда могла обсуждать свои мысли и чувства, но на сей раз отчего-то не делала этого. Ведьма пробовала заговорить о своих ощущениях, но что-то её в самый последний момент останавливало, словно инстинкт самосохранения.

Римма замечала состояние коллеги, спрашивала о нём, а та лишь улыбалась, отшучивалась. И хотя внутренне убеждала себя в том, что волнение имеет происхождение мистическое, что-то шептало ей, что она ошибается, что оно принадлежит к какому-то иному роду. Временами это чувство казалось ей знакомым, но когда она начинала вспоминать, откуда знает его, и была почти у цели, безумный страх останавливал её. А, успокоившись, она снова оказывалась далека от разгадки. При этом девушка испытывала глубокое чувство вины за свою трусость, потому что она почти явственно слышала, как внутренний голос шептал ей: «Ты знаешь ответ, но боишься услышать его. Потому что тогда лишишься своего спокойствия».

Всё это мучило Ангелу, и она не находила себе места. Однако, к радости девушки, она отыскала себе пациента. Теперь её мысли были направлены на предстоящий сеанс, и думать о волнении времени не находилось.

Это был последний пациент в текущем году. Остальных она вылечила ещё до осени, и когда обнаружила, что осталось вылечить лишь одного, стала тянуть время. Ведьма не хотела исчерпать свой лимит задолго до окончания года: без работы ей было скучно, а потому она принялась более придирчиво подбирать последнего пациента. Тех, кого были способны исцелить и другие ведьмы, она отвергала и ждала человека с более серьёзным недугом. И, наконец, нашла мужчину, больного СПИДом, спасти которого было не под силу никому, кроме неё.

Вечером в пятницу они с Волком приехали к тому домой, где Анжелика и восстановила его иммунную систему, почти не испытав боли, но потратив много энергии. Как и всегда, девушка отключилась. В себя она пришла ночью.

В помещении было темно. Нестерова села. Она всё ещё находилась в состоянии полузабытья и мутным взглядом обводила комнату. Совсем незнакомую комнату. Эта мысль невероятно перепугала ведьму, и она вихрем взлетела с кровати и даже умудрилась пробежать половину пути до двери. Но тут у неё закружилась голова, и в глазах зарябило. Едва сознавая саму себя и своё тело, Лика замахала руками в поисках опоры. Сквозь какой-то туман до её слуха дошёл звук открываемой двери, и в следующий миг чьи-то руки обхватили её за талию, не давая упасть. Тотчас девушка всё поняла: что держит её Волк, и что она находится у него дома, в его спальне.

– Ты что, Лика? – послышался тихий голос Андрея. – Ты у меня дома.

– До меня дошло, – еле ворочая языком, ответила она.

Вновь наступила тишина. Туманов продолжал держать подругу за талию, ожидая, когда у неё прекратится головокружение. Очень медленно Ангела приходила в нормальное состояние. Однако, как только закончилось головокружение, с ведьмой начало происходить что-то странное.

Во-первых, к ней вернулось нормальное зрение, и она увидела, что Волк в одних только брюках. Конечно, она и прежде видела друга без рубашки, когда они ездили на речку, но в этот момент словно узрела его впервые. Торс вожака стаи произвёл на Анжелику не меньшее впечатление, чем когда-то произвела его спина.

Андрей вообще не принадлежал к типу волосатых мужчин. Основная часть его волосяного покрова находилась на голове. Волосы были у него и на руках и на ногах, но негустые, короткие и русого цвета, который не бросался в глаза. Грудь же его и спина были безволосыми. Совершенно. Кожа была гладкая, упругая и в свете фонаря, который едва-едва проникал в окно спальни с улицы, отливала серебром.

Туманов не был излишне накачанным, и все его мышцы были рабочие, развитые. Тело этого мужчины говорило об активном образе его жизни, о постоянных физических нагрузках. Его грудь тоже об этом говорила: на ней было множество впадин и выпуклостей, виден был пресс, каждая мышца скульптурно выделялась. Такими же скульптурными, как и грудь, были его руки, бицепсы, за которые держалась в данный момент ведьма. В общем, Волк был живая древняя скульптура, воспевающая красоту человеческого тела.

Во-вторых, Лика начала испытывать желание… очень странное желание… прикоснуться к нему. Ей хотелось пошевелить пальцами и погладить его бицепсы, хотелось прикоснуться губами к его груди, которая была как раз напротив её лица. Ей хотелось гладить его тело, хотелось, чтобы он обнял её. Его бицепсы, за которые она держалась, его руки, которые обнимали её за талию, жгли ей кожу. Девушке пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не двигать пальцами, чтобы он не понял её состояния, её желания, но она всё равно почти физически ощущала, как её дыхание касается его груди.

Андрей прерывисто вздохнул и чуть отстранился.

– Голова не кружится? – спросил он.

– Нет. Я в порядке. – Нестерова с трудом соображала. – Извини, что разбудила. Я не узнала твою спальню в темноте и отчего-то перепугалась.

– Ничего страшного. А-а… я понимаю, что ты, наверное, спать не хочешь, но сейчас два часа ночи, и я бы поспать ещё не отказался.

– Два часа какого дня?

– Воскресенья.

– А-а-а… – протянула ведьма, – твой единственный выходной. Я тоже, пожалуй, поспать не откажусь.

– Хорошо. Только… есть одна проблема.

– Какая?

– У меня есть всего два набора постельного белья. Один из них в той кровати, на которой ты лежала, а на втором я сплю на диване в гостиной. Проще говоря, я спал на обоих. Прости. Просто я не подумал, что ты можешь очнуться среди ночи: раньше такого не случалось. Я могу предложить тебе лечь в моей постели здесь, если ты не брезгуешь, или положить тебя сверху под пледом, как ты лежала сейчас. Понимаю, что это не гостеприимно…

– Я не брезгливая! – оборвала его Анжелика. – В отношении тебя, по крайней мере. Я лягу здесь, если ты не против.

– Не против, естественно, – усмехнулся вожак стаи и поднял её на руки, посадив затем на стул, стоявший рядом с кроватью.

Он снял с кровати покрывало, откинул пододеяльник, который оказался пустым. Потом поискал что-то в шкафу и извлёк оттуда, как оказалось, одеяло.

– Тебе вставить его или ты сверху им можешь накрыться? – осведомился Туманов.

– Накроюсь сверху, – рассмеялась Ангела. – А ты что, совсем без одеяла спишь?

– Ну, да. Мне под одеялом всегда жарко.

В его голосе послышалось смущение, которое позабавило девушку. Волк подошёл к ней, поднял на руки и перенёс на кровать.

– Спасибо, – тихо произнесла она. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Лика.

Ведьма проводила его сильную и высокую фигуру взглядом и стала раздеваться. Спать в одежде неприятно, невыносимо, и Лика решила зря не мучиться. Снимая бюстгальтер, она вдруг смутилась, хотя никто не мог её видеть: она слышала, как скрипнул под Андреем диван, когда он на него ложился. Раздевшись побыстрее, девушка нырнула под пододеяльник. Немного подумав, она пристроила свой бюстгальтер под брюки, на случай если другу что-то понадобится в комнате, и он в неё войдёт. На том успокоившись, Нестерова легла в холодную постель и накрылась ещё сверху одеялом.

Сначала её беспокоило лишь то, что она замёрзла, но как только она стала согреваться, с ней опять начало происходить что-то странное. Девушка повернула голову на подушке и вдруг почувствовала, что та пахнет… Волком. Это был тот самый специфический запах, про который Туманов говорил ей меньше, чем полгода назад. Подушка пахла им самим и немного его одеколоном. Такой родной запах, такой знакомый… Анжелика уткнулась носом в подушку. Теперь она чувствовала, что вся постель пахнет Андреем, и этот запах сводил её с ума. Ей было невообразимо приятно, что она чувствует этот запах, что он повсюду. Ещё ей была приятна мысль, что в этой постели спал Волк. Она гладила руками подушку, простыню, и ей казалось, что гладит она того кудрявого мужчину, который спит в соседней комнате.

«Извращенка», – сказала Ангела себе мысленно, но избавиться от этого наваждения не могла.

Ей было хорошо в его постели. Запах Андрея будоражил её душу. Все мысли теперь были о нём. Ей вспоминались те сумасшедшие мысли, которые приходили в голову, пока она стояла с ним рядом, вспоминался его голос, которого поначалу она так боялась, а потом полюбила. Как назло, ей стало вспоминаться, какие на ощупь его волосы, как это, когда он приобнимает за плечо, как это: кружиться с ним в танце. Ей вспоминались его насыщенно-карие глаза, широкая улыбка. От всех этих мыслей и воспоминаний у ведьмы снова стала кружиться голова. Но это странное гипнотическое состояние не проходило, и тому способствовали запах, исходящий от постели, и осознание того, что Волк в ней спал.

С мыслями о вожаке стаи Лика и заснула. Утром, когда она открыла глаза, оказалось, что солнце уже светит вовсю, а хозяин дома делает что-то на кухне: слышно было, как гремит посуда, и течёт вода из крана. Голова у девушки была тяжёлая и немного побаливала: сказывалось то, что она долго не могла заснуть.

Неожиданно Ангела припомнила, какие именно навязчивые мысли не давали ей заснуть этой ночью, и густо покраснела. Ей стало стыдно. Теперь, при свете дня, всё это казалось минутным помешательством.

Ведьма встала с постели и оделась. В гостиной послышались тихие шаги Туманова. Анжелика пришла в ужас от мысли, что он увидит её вот такую неумытую и непричёсанную, хотя раньше её это так не беспокоило. Но ей повезло: мужчина вскоре снова ушёл на кухню. Беспокойно озираясь, девушка пробежала в ванную. Там она умылась, очень критически осмотрела себя в зеркале, попробовала расчесать волосы руками, но должного результата не добилась.

Бегом же она вернулась в спальню. Ей хотелось, как можно скорее привести себя в порядок, но её взгляд упал на разобранную постель, и она не смогла пройти мимо. Заправляла её Ангела торопливо. Закончив, она приблизилась к туалетному столику, на котором лежала расчёска. Воспользоваться ею без спроса ей мешала совесть, но без расчёски с её волосами справиться было невозможно.

Раздался стук в дверь, от которого ведьма вздрогнула. Она так глубоко задумалась, что не услышала шагов друга и испугалась. Испуг выдавала рука, прижатая к груди.

– Прошу прощения, – послышался голос Волка, вслед за которым в дверном проёме появилась его кудрявая голова. На лице мужчины растянулась широкая весёлая улыбка. – Испугал? Прости. – Он вдруг рассмеялся: – Ты забавная какая-то сегодня. Такая резвая с утра пораньше. Бегаешь, как…

Девушка смущённо улыбалась после того, как он назвал её забавной, а когда он осёкся, не закончив сравнение, развеселилась тоже:

– Как кто?

Андрей стушевался и чуть покраснел.

– Вообще-то женщину принято сравнивать с ланью, но мне в голову пришло другое сравнение.

– Какое?

– Неважно.

– Важно! Говори.

– Нет. Не буду. Ты обидишься. – Против воли он улыбался.

– Скажи, Волк. Я не обижусь.

– Хорошо: ты бегаешь по дому, как перепуганная зайчиха. Прости, подруга: у нас попросту лани в лесу не водятся – только зайцы.

Лика хохотала. Туманов улыбался:

– Если бы я был поэтом, то все женщины бы от меня разбегались, чтобы я не написал про них стихи и не сравнил с чем-нибудь не очень поэтичным.

– Неправда. Мне нравится твоё сравнение. Всё лучше, чем быть ланью.

– Спасибо, что успокоила. – Он опять улыбнулся. – Ах, да! Привет, подруга!

– Привет, друг, – улыбнулась в ответ ведьма.

– Завтракать будешь?

– Да.

– Хорошо. Если ты не против, то я составлю тебе компанию: завтракал я уже давно и опять хочу есть.

– Я никогда не буду против такой компании, как ты.

– Отлично. Тогда я тебя жду.

– Волк! – окликнула его Анжелика.

– Да, Лика? – спросил он, вновь появляясь в проёме.

– А можно твоей расчёской воспользоваться?

Андрей улыбнулся подруге с ласковым укором.

– Зачем ты спрашиваешь? Конечно, можно.

– Спасибо! – прокричала она ему вслед.

Девушка по-прежнему улыбалась, хотя друг уже ушёл. От короткого разговора с ним у неё поднялось настроение, и губы не могли прекратить улыбаться, отражая внутреннее состояние своей хозяйки.

Ангела взялась за расчёску. Её глаза тут же зацепились взглядом за несколько кудрявых русых волосков, оставшихся в ней. И её вновь охватило это странное чувство близости к Волку. Она сердито замотала головой, отделываясь от наваждения, и принялась яростно чесать свои длинные волосы. Потом девушка быстро вытащила из расчёски свои волосы, оставшиеся в ней, и пошла прочь, как можно скорее, убегая от этой расчёски, словно в ней таится какое-то зло.

Она вошла на кухню, снова чувствуя себя смущённой, то краснея, то бледнея. Однако ей казалось, что ведёт она себя как обычно, не замечая, что всё делает иначе, чем всегда.

Они сели пить чай. Лика внезапно стала стесняться есть при Андрее. Ей мерещилось, что она всё делает не так: кусает, чай пьёт. Она краснела и старалась на друга не смотреть. Он же улыбался. Вскоре ведьма, несмотря на своё смущение, заметила это.

– Отчего ты такой счастливый? – полюбопытствовала она.

Туманов опустил глаза, не в силах стереть с лица улыбку. С ответом он немного помедлил, но всё-таки поднял глаза и, чуть смущаясь, пояснил:

– После того дня, когда мы отмечали окончание ремонта, ты первый гость в моём доме.

– Серьёзно?

– Да, с тех пор никто ко мне домой ни разу не приходил. Так что я очень рад тебе, как моей первой гостье. Впрочем, ты всегда желанный гость в моём доме.

– Спасибо, Волк. – Нестерова улыбнулась. – А ты давно завтракал?

– Сразу как приехал из леса. Около восьми часов примерно.

– Кошмар! Неужели ты каждый день так рано встаёшь? Ты ведь никогда не высыпаешься!

– Отчего? – удивился вожак. – Во время отпуска я часто на пересмену не являюсь. А вообще я привык. И я из тех, кого называют жаворонками.

– Всё равно это ужасно, – вздохнула девушка. – Ну, а как там в лесу? – спросила она, отвлекаясь от грустных мыслей.

– А как может быть в лесу? Всё хорошо. Правда, сегодня на дежурство заступали Серёжа и Валера, но даже их рожи не способны мне испортить настроение: сегодня хороший день, солнечный, хотя и прохладно. А ты как себя чувствуешь?

– Нормально. Полный порядок.

Волк пристально посмотрел подруге в глаза:

– Точно?

– Да точно, точно! – рассмеялась Анжелика. – В какой-то степени СПИД лечить проще, чем многие болезни. От заразы избавлять больно, а восстанавливать иммунную систему – совсем нет.

– Не обманываешь меня? – прищурился мужчина.

– Нет. Клянусь.

– Ладно. Тогда пойдём дальше: как спалось?

Ведьма расхохоталась.

– А что, у нас какая-то определённая программа?

– Нет. То есть у меня в голове – да. Так как?

– Что? Спалось? Хорошо. Знаешь, я снова успела привыкнуть к квартире и забыла, как хорошо спится в частном доме. Такая тишина! Никакие соседи не орут, собаки не скребутся когтями по линолеуму, не слышен ничей телевизор. В доме какие-то другие звуки, они совсем иного характера.

– Да, – согласился Андрей, – в своём доме полно звуков, но это другое. Не представляешь, как я рад, что съехал из квартиры! Вообще не понимаю, как люди в них живут. Я всю жизнь прожил в частном доме, и квартиры мне невыносимы. Да и с волчьим слухом там с ума сойти можно! Всех соседей слышно.

– Представляю!

Друзья звонко рассмеялись. Потом они немного помолчали, продолжая улыбаться.

– А ты с соседями познакомился? – осведомилась Ангела. – Они, наверное, удивляются тому, на какие деньги ты купил себе такой огромный дом. Да и денег столько в него вложил! Даже в двадцать девять лет это почти никому без помощи родителей не удаётся.

– Может, и удивляются, но мне об этом не говорили. Я познакомился только с теми соседями, с которыми соприкасается мой огород, и познакомился, именно работая в огороде. А пару недель назад ко мне приходил участковый, чтобы познакомиться. Кстати, его фамилия Горлов. Он случайно не…

– Дима?! – в восторге вскричала Лика. – Дима Горлов? Твой участковый? Поверить не могу!

– Это сын Станислава Сергеевича?

– Да. Хороший парень, правда?

– Согласен. На отца совсем не похож – так сразу и не скажешь, что его сынок. Ответственный паренёк. Ты с ним знакома?

– Немного. Мне он нравится. Бедняга: он свою работу не любит.

– Серьёзно? – удивился Волк. – А не скажешь. Я ни на одной квартире своего участкового не знал, да и в родительском доме – тоже, а этот сам пришёл знакомиться. Удивил меня приятно. Кстати, он любопытствовал, на какие средства я умудрился дом купить.

– И что ты ему ответил?

– Правду. Сказал, что работаю на Владимира Чернова, и зарплата позволила накопить деньги. Ну, и везучий я, конечно.

– Почему это?

– Потому что нашёл этот дом. У нас редко такие большие дома строят, тем более редко продают – всё больше халупы всякие. Даже выбирать не из чего.

– Но ты так много в него вложил!

– Хорошо, что было, куда вкладывать! – рассмеялся вожак стаи.

– И то верно, – сдалась всё-таки Нестерова.

Они задумчиво замолчали. Девушка грустно вздохнула.

– Отчего грустишь? – спросил Андрей.

– Это был мой последний пациент в этом году. Жаль. Отчего так мало людей требуется вылечить? Впрочем, я не права. Тем ведьмам, которые имеют семью и детей, такого количества достаточно. Это мне одной, наверное, занять себя нечем.

– Значит, выходи замуж, чтобы не скучать.

– Не рано ли?

– В двадцать три года? Нет, в самый раз. Это мне уже становится поздновато жениться, а тебе – самое время.

– Да? А я не думала что-то о замужестве совсем.

– Значит, пришла пора подумать, – улыбнулся Туманов.

Анжелика неуверенно улыбнулась и ничего не ответила. В душе её было смятение, и мысль о замужестве была почему-то неприятна. Друг на неё внимательно смотрел, и она почувствовала себя неловко. Ей даже страшно стало, что он со своей проницательностью и мудростью поймёт её состояние.

– А ты по-прежнему боишься не успеть жениться? – осведомилась ведьма, желая отвлечь Волка.

– Не особенно.

– Но всё же боишься. Отчего? Боишься, что через пару лет облысеешь? Ведь многие говорят, что те, у кого густая шевелюра в молодости, в зрелости её теряют совсем.

Мужчина улыбнулся, убирая кружки со стола. Ангела хотела встать и помыть их, но хозяин дома взглядом приказал ей сидеть.

– Конечно, причёску нового русского мне не очень хотелось бы, – сказал он, ополаскивая кружки под краном. – Но я надеялся, что в магии существует какой-нибудь способ это предотвратить.

– Да, думаю, существует. И мне даже кажется, что я знаю, как это делается. Обращайся, если что.

– Спасибо, обращусь. Но пока что, к счастью, со мной всё в порядке. – Андрей обернулся. – Лика, мы ведь сегодня в лес собирались. Едем же?

– Едем, едем.

– Сначала к тебе едем, чтобы ты переоделась, да? Вряд ли ты будешь гулять по лесу в таком официальном костюмчике.

– Да, ты прав.

– Отлично. А сейчас я переоденусь. Подождёшь?

– Конечно.

Он вышел из кухни.

– Ой, Волк! – вскричала, опомнившись, девушка. – А с кем едем-то? С Лёвой?

– И с Мишей, – ответил вожак, появляясь вновь на кухне. – У его Ксюши сегодня какие-то дела, и свидания не получается. Так что едем вчетвером. А Федя с Олей идут как раз на свидание и к нам не присоединятся.

– Ясно. Спасибо.

Мужчина кивнул и ушёл переодеваться. Минут через десять друзья уже ехали к дому Лики. Девушка всю дорогу сожалела, что у неё нет времени зайти в ванную: чувствовала она себя кошмарно грязной и мечтала лишь помыться.

Наверх они поднялись вдвоём.

– Разувайся, Волк, – сказала Ангела, когда они вошли в квартиру, – проходи. Я не такая шустрая, как ты, поэтому придётся немного подождать. Но не бойся: я не слишком долго.

– Лика! – окликнул Туманов её, находившуюся уже на полпути к своей комнате. Она остановилась и обернулась, вопросительно подняв брови. – Мы никуда не торопимся. У нас есть время, поэтому если ты хочешь сделать что-то ещё, то делай: думаю, полчаса у нас найдётся.

На лице ведьмы появилась счастливая улыбка, в которой она сама себе не отдавала отчёта. Мужчина, увидев эту улыбку, тихонько фыркнул себе под нос от смеха.

– Кажется, я угадал твои мысли.

– Ты угадал моё желание. Я бы не отказалась зайти в ванную. Ты это предполагал?

– Именно.

– Но… как ты догадался?

Волк улыбнулся.

– Во-первых, исхожу из того, что сам бы чувствовал на твоём месте, во-вторых, кое-что знаю о твоём характере, а в-третьих, ты сегодня спала в чужой постели – не удивительно, что тебе хочется помыться.

– Я чувствую себя грязной, но совсем не от того, что спала в твоей постели.

«А из-за тех мыслей, которые приходили мне в голову, пока я там спала», – мысленно закончила фразу Анжелика, проходя в свою спальню.

Мылась она быстрее, чем обычно, и при этом против воли всё время думала о том, что Волк совсем недалеко, что их разделяют считанные метры. Она чувствовала, как он близко.

Девушка тщательно вытерлась, но если тело после этого стало сухим, то волосы – нет. Они были очень густые и длинные, и на их естественное высыхание обычно уходило несколько часов. Однако сегодня их у Нестеровой не было в наличии, а потому она просто воспользовалась магией: стоит только встряхнуть головой, и волосы абсолютно сухие.

Одевшись во всё свежее, ведьма вышла из ванной. Андрей повернул голову на звук, и его брови при виде подруги удивлённо приподнялись.