Текст книги "Волшебный эликсир"

Глава 3
Болезнь Лены

Несколько лет назад Елена и Николай Поваровы были счастливой семьей. Они жили в большой квартире, ездили на хорошей машине. Лена работала управляющей в универмаге. Николай преподавал студентам английский язык, Миша и Ксюша ходили в гимназию. Мама Николая, Ирина Ивановна, часто приезжала в гости к внукам, один раз она привезла им очень красивого котеночка с белой пушистой шерсткой. Его назвали Василисой.

Жили себе Поваровы, поживали, горя не знали, а потом папа и мама вдруг начали ссориться. Миша и Ксюша очень переживали из-за того, что родители ругаются, и поэтому стали плохо учиться. Бабушка изо всех сил пыталась помирить Лену и Николая, но у нее ничего не получалось. В конце концов в доме прозвучало ужасное слово «развод». Папа ушел из дома, мама и дети остались втроем. Лена часто плакала по ночам, стала рассеянной, засыпала на рассвете, не слышала будильника, опаздывала на работу. Один раз, боясь опоздать на службу, Елена побежала через дорогу не по пешеходному переходу, не посмотрела по сторонам и попала под машину.

Через несколько недель врачи объяснили Поваровой, что она никогда не сможет ходить без костылей. Жизнь семьи сильно изменилась.

Чтобы порадовать больную маму, Миша и Ксюша засели за учебники и начали получать пятерки.

Лена не работала, ей приходилось покупать дорогие лекарства, женщина потратила весь свой запас в банке. Спустя некоторое время поняла, что у нее почти не осталось денег. И что ей оставалось делать?

– Неужели Николай не помогал бывшей жене? – возмутилась Зефирка.

Роки почесал за ухом.

– Кошка Василиса в деталях сообщила нам эту историю и говорит, что Николай оставил жене при разводе большую квартиру, все накопления в банке, сам поселился неизвестно где. Он не общается с бывшей семьей, денег на детей не дает.

– Большое жилье? – удивилась Зефирка. – То, что я успела увидеть, показалось мне очень маленьким и тесным. Одна комната и кухня меньше, чем у хомяка Герасима.

– Когда Лена поняла, что все средства потратила на лечение, она продала просторные апартаменты, переехала сюда, а на оставшуюся разницу жила с детьми, – пояснил Мози, – но сейчас у нее совсем нет денег. Василиса боится, что вот-вот случится беда.

– Какая? – поежилась Зефирка. – Что еще ужаснее может произойти?

– Ой, – присел на задние лапы Роки, – вон она, та самая Беда-бедовская шагает.

Зефирка завертела головой в разные стороны.

– Где?

– В сером костюме, – шепнул Роки, – тетка с портфелем, видишь ее?

– Да, – кивнула Зефирка. – Почему она беда?

– Некогда объяснять, – буркнул Мози, – Роки, беги к Василисе, скажи ей, что Беда вот-вот появится, а я ее придержу.

Бульдожки бросились врассыпную. Роки метнулся в подъезд, а Мози медленно пошел вперед, поравнялся с женщиной в сером костюме и начал жалобно поскуливать.

Незнакомка остановилась и закричала:

– Чья собака?

– Моя, – ответила Вера, сидевшая на скамеечке, которая стояла на детской площадке.

– Немедленно уберите ее, – потребовала тетка, – она меня укусит и блох напустит.

– Что вы, – засмеялась Вера, – мои ребята только зализать насмерть способны. И они чистые, без всяких паразитов. Мози, иди сюда.

«Француз» перестал плакать, но не отошел от Беды, наоборот, он постарался как можно теснее прижаться к ее ногам, поднял заднюю лапу…

– А-а-а! – завопила Беда.

Вера вскочила.

– Что такое?

– Он написал мне в туфлю! – орала тетка.

– Боже, – ахнула хозяйка, – не может быть!

– Считаете, что я вру? – впала в раж Беда. – У меня работа ответственная. Я сюда не конфеты есть пришла. К Поваровой. Изучать условия жизни ее детей.

Миша, который до сих пор стоял молча, рассматривая что-то в своем телефоне, схватил Зефирку и помчался в подъезд. Но мопсиха успела услышать слова Веры:

– Мне так неудобно, пойдемте скорей к нам домой, вымоете ногу, дам вам новые колготки.

Глава 4
Пришла Беда

– Ксю, – закричал с порога Миша, – Беда идет!

– Ой, мама! – испугалась девочка. – Мишаня, скорей!

Дети заметались по крохотной квартирке. Зефирка села в углу комнаты и молча наблюдала за происходящим. Ксюша живо собрала разбросанные вещи, Миша дал маме костыли, помог ей подняться. Она кое-как доковыляла до стула и села за стол, на который дети успели поставить тарелки. Ксюша притащила бутылку кетчупа.

– У вас в комнате порядок? – прошептала Лена.

– Да, – кивнула Ксюша, – ой! Там занавеска разорвалась! Большая такая дыра.

Зефирка удивилась. Значит, здесь есть еще одно жилое помещение? Хотя ей следовало понять это раньше, в комнате, по которой сейчас бегают ребята, только одна кровать. Но где же дверь в детскую?

– Скорее зашей, – распорядилась мать, – и положите полученную вчера пенсию на тумбочку у кровати.

Миша полез в сервант, Ксюша вытащила из буфета коробочку, открыла ее, достала катушку, толкнула соседнюю створку, та распахнулась. Зефирка увидела крохотное пространство, где стояли два маленьких диванчика и небольшой стол. Вся стена слева была заполнена полками с книгами. Мопсиха вздохнула: несмотря на отсутствие денег, Лена покупает литературу.

И тут раздался звонок в дверь.

– Явилась не запылилась, – выдохнула хозяйка, – открывайте.

Мальчик понуро вышел в коридор.

– Дырка в занавеске, – прошептала Ксюша, ставя коробку с нитками на пол и ногой запихивая ее под диванчик. – Беда придерется.

– Авось она ее не заметит, – сказала Лена.

– Добрый день, – сурово поздоровалась тетка в сером костюме, входя в комнату.

– Здравствуйте, Анна Семеновна, – вежливо ответила Лена.

– Здравствуйте, – эхом отозвались дети, глядя на гостью.

Зефирка поняла, что на нее никто не обращает внимания, осторожно вытащила коробку, которую Ксюша поставила под софу, поспешила в маленькую комнату, посмотрела на штору и ойкнула. Ну и ну! Это не дырка! От некогда красивой гардины почти ничего не осталось. Ну да ладно, глаза боятся, а лапы делают. Художественная штопка – любимое занятие мопсихи-сладкоежки, и нет ей равных в искусстве залатывания прорех. Зефирка живо вдела нитку в иголку и приступила к работе, слушая голоса, которые доносились из большой комнаты.

– Вижу, вам лучше, – сурово сказала Беда, – вы уже сидите.

– Я ходить начала. Правда, ребята? – весело сказала Лена.

– Мамочка уже бегает, – соврала Ксюша.

– Пообедаете с нами? – предложила Лена. – У нас, правда, просто: котлеты и картофельное пюре.

– С кетчупом, – добавил Миша, – ну очень вкусно.

– Предлагаете мне взятку? – буркнула Беда.

– Это просто котлета, – засмеялась Лена.

– Я при исполнении служебного задания, – объявила незваная гостья. – Елена Петровна, вы нашли работу?

Вместо Лены неожиданно ответила Ксюша:

– Мамочка прекрасная художница.

Беда не стала любезней:

– У Елены Петровны диплом торгового техникума, про умение рисовать в ее документах нет ни слова.

– Да, да, поэтому маму взяли в универмаг оформителем витрин, декоратором. Видите деньги?

– Ну? – протянула Беда.

– Мамуле заплатили, – похвасталась Ксюша. – Вы зайдите в нашу с Мишей спальню. Там висят лохмотья, это новое мамино задание, их надо починить, потому что хозяин хочет ими окна украсить в торговом зале.

Послышался звук шагов. Зефирка шмыгнула под диванчик.

– Где лохмотья? – поинтересовалась Беда. – Оооо! Какая красивая шторка! Очень элегантный узор. Так прекрасно выполнен, осталось чуть-чуть, и гардина будет как новая. Елена Петровна, вы искусная мастерица. Ну что ж, дела у вас вроде идут получше, я могу написать положительный отчет: мать физически активна, зарабатывает, у детей хорошая еда, в квартире порядок. Однако есть новость.

– Какая? – испуганно спросил Миша.

– Вернемся в гостиную, – велела Беда.

Зефирка поняла, что все переместились в другую комнату, вылезла наружу и опять схватилась за иголку.

Послышалось шуршание.

– Заявление от вашего мужа Николая, – пустилась в объяснения Беда. – В связи с вашей инвалидностью и тем, что материальное положение отца, временно безработного и не способного платить алименты, не позволяет ему обеспечивать детей всем необходимым, он просит передать Ксению и Михаила под опеку государства, поместить их в интернат.

– Нет! – закричал мальчик.

– Бред какой-то, – испугалась Лена, – Коля о сыне и дочке давно не вспоминает. И разве ребят у меня можно забрать? Я хорошая мать.

– Да, можно, – сурово ответила Беда, – потому что отец честно признается в неспособности содержать отпрысков, а вы инвалид.

– И что мне теперь делать? – пролепетала Лена.

– Принести бумагу от лечащего врача, что вы идете на поправку, плюс справку о доходах, о зарплате, которую вам теперь платят, – объяснила Беда. – Дети, выйдите из комнаты. Нечего вам тут делать. Елена Петровна, я вам сочувствую, поэтому помогу. Вы мне дадите пятьдесят тысяч рублей, а я поговорю с кем надо и все улажу. Заявление вашего супруга уничтожат.

Зефирка от злости выронила иголку. Беда врет! Никто у Лены детей не отнимет! Или все же могут так поступить? Ясно одно: противная тетка хочет получить очень много денег!

– У меня столько нет, – прошептала Елена.

– Времени вам даю неделю. Если все сдадите вовремя, дети останутся дома, если нет, их отправят в приют. До свидания, – завершила беседу гостья.

Раздался звук шагов, потом Зефирка услышала, как хлопнула дверь.

– Мама, – закричала Ксения, – придумай что-нибудь!

– Мы не хотим от тебя уезжать, – запаниковал Миша. – Как ты будешь жить одна?

– Главное, не впадать в панику, – прошептала Лена. – Так! Сохраняем спокойствие. Мне надо подумать. А вы сначала отведите меня в кровать, а потом накормите Зефирку и Василису.

Глава 5
Кошка Василиса

– Боже, опять дрянь несъедобная, – простонала белая кошка, входя в кухню.

Зефирка оторвалась от миски с гречневой кашей, скудно сдобренной подсолнечным маслом.

– А мне нравится.

– Один раз эту гадость съесть можно, – прохныкала киска, – но если ее предлагают постоянно утром и вечером, то смотреть на нее невозможно. Ты теперь будешь жить с нами?

– Не знаю, – честно ответила Зефирка.

– Я слышала, как ребята рассказывали маме, что спасли несчастного щенка, – продолжала Василиса, – для дворняжки ты слишком холеная и жирненькая.

– Это щенячья пухлость, – обиделась Зефирка, – я подрасту и стану стройной. Где ты живешь в Прекрасной Долине?

– В селе за Синей горой, – мечтательно протянула кошка.

– Я из деревни Мули, – представилась Зефирка, – главный у нас там сейчас мопс Черчиль, моя сестра Феня вышла за него замуж.

– О-о-о! Слышала о вас! Семья Мульяны спасла Прекрасную Долину от гибели, – восхитилась Василиса. – Пожалуйста, не покидай нас. Ты ведь видишь, как нам плохо.

– Ты Хранитель семьи Поваровых, почему сидишь сложа лапы? – возмутилась Зефирка.

– Что я могу сделать? – грустно спросила Василиса. – Я маленькая, беленькая слабая кошечка. Мне не достается полноценной еды, от невзгод лапки дрожат. Вот! Смотри.

– Действительно, трясутся, – протянула Зефирка.

– От переживаний нервы никудышные стали, – всхлипнула Василиса, – я ни на что не способна. Не знаю, как выручить своих из беды. Чувствую себя ненужной, бесполезной, пустым местом. Я позор Хранителей.

По пушистой мордочке Василисы медленно потекла слеза.

– Никогда не работала одна, всегда в паре с Мурзиком и Клеопатрой. Но они очень устали и ушли в Прекрасную Долину, а замены им все нет и нет.

Василиса вытянула вперед дрожащие передние лапки, сделала несколько шагов, упала на грудь мопсихи и отчаянно зарыдала. Зефирочке стало невыносимо жаль кошку, она нежно обняла ее.

– Ну, ну, успокойся. Слезами горю не поможешь.

– Я бедная, несчастная, мне так плохо, – стонала Василиса, – мечтаю о доме, о Прекрасной Долине, я больная, лапки мои! Лапочки мои несчастные!

Зефирка отстранилась.

– Василиса, тоска по дому самая тоскливая. Но если все время будешь повторять: «Я бедная, несчастная», то окружающие привыкнут это слышать и перестанут обращать на тебя внимание. Чем реже жалуешься, тем чаще получаешь помощь.

Василиса опять прижалась к Зефирке, от кошечки пахло чем-то вкусным, совсем не гречкой, скорей конфетами, печеньем, булочками. Но, наверное, это Зефирке просто кажется, у Поваровых никаких сладостей дома нет, Лене едва хватает денег на крупу.

– Хорошо тебе говорить, – прошептала кошка, – а что делать, если чувствуешь свою беспомощность?! И лапки дергаются.

– Быстро рассказывай, кто еще из наших живет в доме, – приказала Зефирка. – Надо созвать Совет.

Василиса схватила кухонное полотенце и промокнула им глаза.

– На третьем этаже два бульдога, Мози и Роки, но они не очень умны. В подвале обитает мопсиха Жозефина.

– Жози! – подпрыгнула Зефирка. – Она из нашей деревни, мы с ней в школе за одной партой сидели. Жозюня тут? Вот здорово. Но почему она в подвале? Она мне рассказывала, что у ее человеческой семьи большой дом, очень красивый.

Василиса схватилась лапками за голову.

– Ой, ой! Все у них было: и особняк, и машина. Но потом папа Филимоновых решил еще больше заработать.

– Зачем? – удивилась Зефирка. – Ему мало было того, что есть?

– Он заболел денежной жадностью, – прошептала Василиса. – Слышала про такую напасть?

– Да, – кивнула Зефирка, – Черчиль нам объяснял. Некоторые люди иногда начинают испытывать очень много неразумных желаний. У них есть семья, одежда, хорошая квартира, вкусная еда. Им бы жить и радоваться. Но кто-нибудь, чаще всего папа, иногда мама или взрослые дети, вдыхает вирус денежной жадности, и начинается кошмар. Человеку кажется, будто у него платьев-туфель мало, живет он в тесноте. А хуже всего то, что он начинает завидовать окружающим, которые, по его мнению, богаче и счастливее, и принимается охотиться на деньги. Забывает про семью, отдых, думает только о рублях, они для него главное. В голове ничего, кроме мысли, где бы еще достать средства, нет. Больной денежной жадностью строит трехэтажный дом в Подмосковье и узнает, что у кого-то особняк на море. Покупает себе здоровенную машину, но есть же автомобили еще больше! Такие люди всегда несчастны. Надо уметь радоваться тому, что есть, не в золоте счастье.

– Ты не права, – заспорила Василиса, – имей Лена средства, мы бы сейчас ели не гречку, а что-нибудь повкусней.

– Нужно хорошо работать, заботиться о своей семье, следить, чтобы у всех была одежда, а в холодильнике продукты, и отдых на море необходим, – перечислила Зефирка. – Но зачем джип размером с три автобуса, если вас всего двое в нем ездят? Хватит машины поменьше. И коттедж в три этажа не нужен. Вы же там друг друга не найдете. Некомфортно жить папе, маме, бабушке, дедушке, детям и собаке в однокомнатной квартире, надо из нее перебираться в бо́льшую. Но зачем семье из шести человек сто комнат? Не надо впадать в крайности. Моя старшая сестра Феня всегда говорит: «Не смотри на тех, кому лучше тебя, взгляни на тех, кому хуже тебя».

– Папа Филимонов что-то не так со своими деньгами сделал, и они у него сгорели, – пояснила Василиса. – Я только не поняла, что случилось. Может, пожар? Жози сама не знает. Тех средств, что остались, Филимонову хватило лишь на покупку подвала. Вот так.

– Жалко их, – вздохнула Зефирка, – и мне очень хочется увидеть Жози.

– Мама, мы с Ксюхой ушли, – раздался из прихожей голос Миши.

– Куда? – спросила Лена.

– Ты забыла? – удивилась Ксюша. – Сегодня же суббота, у нас занятия в театральной студии.

– Совсем из головы выпало, – призналась Лена, – погодите! Сегодня выходной, почему же Беда появилась? Она только по будням работает. Может, теперь она каждый день к людям ходит? Хорошо вам порепетировать.

– Спасибо, – хором ответили дети.

Зефирка от возмущения затопала лапами. Ясно, почему Беда явилась в субботу. Она вымогает у Лены деньги, боится это делать в служебное время.

Раздался стук двери.

– Отлично, – обрадовалась Василиса, – можем спокойно в гости сбегать. Лена сейчас уснет. Она много спит.

Глава 6
Встреча с подругой

Кошка подошла к мойке, открыла лапкой дверцу под ней, просунула голову за помойное ведро и крикнула:

– Жозень!

– Ау, – донеслось снизу.

– Твои дома? – спросила Василиса.

– Нет! Уехали на два дня в гости, – ответила мопсиха.

– Тогда мы к тебе идем, приготовь посадку, – велела кошка и повернулась к Зефирке: – Ты первая. Спускайся.

– Как? – не поняла та.

Послышались шорох и скрип.

– Загляни за мусорное ведро, – велела Василиса.

Зефирка засунула голову под мойку.

– Ой! Там в полу поднята крышка люка.

– Да, Жози лифт открыла, – пояснила кошка, – спускайся.

– Лезть в дыру? – уточнила Зефирка.

– Ага, – кивнула Василиса, – попой вперед. Там будет что-то вроде горки, на животе съедешь, я следом.

– Один раз дома я легла на горку головой вперед, – хихикнула Зефирка, – вот с той поры отлично знаю: соскользнуть вниз с высоты в таком положении можно только один раз. Второй точно не захочется.

– Эй, не спи, – закричала Жози, – я приберегла для тебя гато.

– Что такое гато? – удивилась Зефирка.

– Пирожное из французской кондитерской, – объяснила Василиса.

Если до этого момента в душе Зефирки еще жило сомнение: а стоит ли спускаться в подвал, непонятно же, как из него потом назад выбираться, то после слов «пирожное из французской кондитерской» мопсиха перестала колебаться. Она быстро шмыгнула к дыре в полу, спустила в нее задние лапы, ощутила под животом желоб и медленно поехала вниз. Путь показался ей долгим, но наконец-то лапки Зефирки заболтались в воздухе.

– Вася! – изумилась Жози. – У тебя шерсть почернела! Желоб стал таким грязным? Надо его помыть.

– Это не Василиса, – пропыхтела мопсиха, – а я, Зефирка.

Жози не поверила своим ушам:

– Кто?

– Зефирка, – снова представилась собачка, – дочь Мули, сестра Фени, Капы, Марсии, Куки и Мафи.

– Зефирочка! – обрадовалась Жози. – Вот здорово! Что ты здесь делаешь?

– Застряла в желобе, – прокряхтела мопсиха.

– Скорее прыгай, – велела подруга.

– Не могу, – простонала Зефирка, – меня кто-то держит. Прямо сдавил животик.

– Совершенно невозможное дело, – отрезала Жози, – в лифте никого, кроме тебя, нет.

– Йо-хо-хо! – донеслось сверху, и на голову Зефирке упал мешок, который незамедлительно закричал: – Жози, ты почему не подготовила посадку? Что за затычка у выхода?

– Это кто? – предусмотрительно поинтересовались из подвала.

– Роки! – представился «мешок». – На чем я лежу?

– На мне, – прокряхтела Зефирка.

– У-у-у-у, я самолет! – заорал другой знакомый голос.

Мопсиха ощутила толчок и поняла, что кто-то еще свалился сверху, теперь уже на Роки.

– Мози! – завопил брат. – Почему ты не проверил, свободен ли желоб?

– А-а-а! – закричал Мози. – Кто сел на мою голову? Что за шутки? Роки, прекрати!

– Как я могу плюхнуться тебе на башку, когда ты сейчас сидишь на моей макушке? – поинтересовался Роки.

– Мне тяжело, – прокряхтела Зефирка.

Кто-то схватил мопсиху за болтающиеся в воздухе задние лапки и сильно дернул за них.

– Падаю! – испугалась Зефирка и в ту же секунду оказалась на чем-то мягком.

Не успела она сообразить, где очутилась, как сверху прямо на нее свалился Роки, за ним шлепнулся Мози, последней спланировала кошка Василиса, она тут же застонала:

– Ой-ой! Больно! Как я ушиблась!

– А ну разойдись, – скомандовала Жози, – хочу лучшую подругу обнять. Зефирушка! Я счастлива тебя видеть. Не думала, что в мире людей встретимся. Как ты в нашем доме оказалась?

– Ее на улице украли, – радостно сообщил Мози.

– Не тебя спрашивала, – нахмурилась Жози, – и в гости я вас не звала.

– А мы пришли, – объявил Роки. – Вера с Юрой отправились на свадьбу, нас не взяли с собой.

– И правильно сделали, – в сердцах воскликнула Жози и почесала шею, – от вас одни неприятности.

– Какао нам дадут? – поинтересовался Мози. – Мне с двойным сахаром и пенку убрать.

– Нет, сначала Зефирка объяснит, что с ней приключилось, – ответила Жози и снова поскребла когтями под подбородком.

– Вроде у тебя для Василисы есть пирожное из французской кондитерской? – осторожно поинтересовалась мопсиха. – Можно мне его просто понюхать? Никогда такое не пробовала.

– Знаешь, Зефирчик, не надо тебе нюхать гато, – объявил Роки. – Почему мы все никак не могли по желобу скатиться? Потому что ты застряла и собой, как пробкой, выход заткнула. Толстым собакам сладкое не положено.

– У большого мопса большой аппетит, – улыбнулась Жози.

– Это щенячья пухлость, – привычно начала оправдываться Зефирка, – в детстве всегда надо хорошо и с аппетитом есть, иначе вырастешь хлипким и больным…

– На всю голову, – перебил Мози, – как Роки. Почему я умный и красивый? Всегда съедал, что мама давала. А Роки…

Брат отвесил болтуну затрещину, Мози тюкнулся лбом о стоящий на полу поднос с мисками, они жалобно звякнули.

– Немедленно прекратите, – велела Жози, – из-за вас пирожное развалится в крошки. Ой, а где оно?

Все уставились на поднос.

– Вот здесь лежало, – растерянно пробормотала Жози, – черный бисквит, безе, взбитые сливки.

– М-м-м, – простонала Зефирка, – восхитительное, наверное!

– У Васьки на подбородке темные крошки, – взвизгнул Роки, – а к носу прилип крем! Белый.

– Я Василиса, прошу не говорить «Васька», – поправила кошка, – ну да, я съела гато. Жози же сказала, что она его мне оставила.

Зефирка чуть не заплакала:

– Никогда не пробовала пирожные из французской кондитерской.

– Что я не так сделала? – прошептала Василиса. – Я очень проголодалась. У нас дома одна гречка, у меня лапки от голода дрожат. Простите, если кого обидела, извините, не хотела…

Василиса начала кланяться, по ее мордочке потекли слезы.

Жози обняла кошечку.

– Все хорошо, я дам Зефирке другое пирожное, в холодильнике еще одно есть.

– А мне? – облизнулся Мози.

– А тебе горячих пончиков, – взвизгнул Роки и пнул брата в лапу.

– Я так виновата, – плакала Василиса, – простите, простите, простите все! Простите меня!

– Хватит страдать, – велел Мози, – никто на тебя не злится. Вася, перестань слезы лить.

– Я молчу, – недоуменно произнесла кошка.

– Кто же тогда говорит? – удивилась Жози.