Текст книги "Аллергия на кота Базилио"

Глава десятая

– Вытащи руку из унитаза, – продублировала я совет Кузи, – тогда сможешь повернуться.

– Он утонет! – запаниковала Нина. – Я вцепилась в него!

Сеня приблизился к унитазу и заржал. Я подошла к Собачкину и увидела, что пальцы Нины сжимают большую губку.

– Нинуша, – сказал Сеня, – поверь, она не утонет.

С этими словами Собачкин вытащил руку домработницы из воды.

Я взяла Нину за плечи и повернула ее лицом к нам.

– Привет! – помахал ей Кузя. – Все живы, здоровы. Зачем ты губку спасала?

– Наверное, испугалась, что она забьет трубу, – предположила Марина.

– Нинуша, не надо нервничать из-за ерунды, – попросила я, – твое здоровье намного дороже, чем вызов мастера, который прочистит засор.

– Он погибнет! – всхлипнула Нина. – А я его полюбила!

– Кого? – вытаращил глаза Сеня.

– Губку, наверное, – ответила вместо помощницы по хозяйству Марина.

– Губка женского рода, – напомнила я, – а Нинуля сказала: «Его полюбила». Наверное, есть еще муж губки!

– Значит, губка-тетя от тоски бросилась в унитаз, – протянул Семен, – а губка-дядя, именуемый далее в мужском роде «губк», решил ее спасти. Нина полюбила парня-губк, решила его вытащить из унитаза, но перепутала. Спасла тетю. Дядя утек в канализацию.

Я покосилась на домработницу, конечно, она очень эмоциональна и жалостлива, но странно рыдать над куском поролона, или из чего там нынче делают банные принадлежности. Наверное, надо показать Нинушу невропатологу. Или психологу. Надеюсь, до психиатра дело не дойдет!

– Что вы тут делаете? – спросил Дегтярев, заходя в санузел. – Доложите, по какой причине в столовой царит такой разгром?

– Мы сейчас оплакиваем мужа губки, – торжественно заявил Кузя.

Александр Михайлович обрадовался.

– Новая серия про Спанч Боба вышла?

Слова полковника повергли меня в шок, Кузю, похоже, тоже. Наш компьютерный гуру подпрыгнул:

– Эй! Ты смотришь этот мультик?

– Нет, – быстро ответил полковник, – я не занимаюсь такой глупостью! Патрик, Сквидвард и Сэнди меня вообще не интересуют[4]4
  Американский мультсериал «Губка Боб – квадратные штаны» появился в эфире в мае 1999 г. и стал одной из самых популярных анимационных программ на ТВ. Морская звезда Патрик, кальмар Сквидвард и белка Сэнди, которая тоже живет под водой, – все они главные герои мультика.


[Закрыть]. И логики никакой в их историях нет. Разве белка может жить под водой? А?

– Я держала котенка, – дрожащим голосом произнесла Нина, – он на моих глазах прыгнул в унитаз.

– Но ты сжимала губку, – напомнила я.

– Значит, котик превратился в мочалку, – резюмировал Кузя.

– Если вы ведете речь о Фоме или Платоне, то кто-то из них висит на люстре, – сказала Марина.

Я подняла голову. А и правда!

– Во дает! – обрадовался Сеня. – Зацепился лапой и раскачивается, морда протокольная. Дашуня, глянь, в вазе кто-нибудь спит?

Я пошла в столовую и закричала:

– Да!

– Значит, оба брата живы-здоровы, – подвел итог Собачкин, – надо пересчитать всех членов стаи. Что мне на голову капнуло?

– Наверное, Марк покакал, – предположила я, – он только что в ванную полетел.

– Почему у меня в руке оказалась губка? Ответьте! – потребовала Нина. – Мне надо это знать!

– Есть загадки, на которые нет отгадок, – раздался голос моего мужа. – Ну, например, рукопись Войнича, древний текст, который до сих пор никто не смог прочитать, или каменные шары в Коста-Рике. Есть предположение, что они сделаны в шестисотом году нашей эры, но для чего? На какие-то вопросы ответов не существует.

Сеня провел ладонью по волосам.

– Мда! Может, наденем на Марка памперс? Дашуня, ты вроде собиралась их купить.

– Забыла, – честно ответила я, – простите.

– Легкая амнезия часто с возрастом развивается, – вздохнул Кузя, – пока нет подгузников, советую носить дома головные уборы. С полями. Соломенные шляпы.

– Так, – громко заявил Дегтярев, – Нина, необходимо убрать беспорядок в столовой. Кузя тебе поможет. Дарья живо съездит в торговый центр на шоссе, там есть магазин для животных. Сеня, сбегай в сарай, найди там шляпы, принеси по одной для каждого. Феликс, выкинь кота из вазы и сними второго с люстры. Я сяду пить чай, когда выполните мое задание, доложите.

– Йес, босс! – заорал Кузя. – Нина, шагаем за веником и всей его семьей!

– Куда подевался Гарик? – спросил Маневин.

– Еще один вопрос, на который нет ответа, – засмеялась я и поспешила в гараж.

Торговый центр и впрямь находится в десяти минутах езды от Ложкина. Я оставила машину на парковке, поднялась на пятый этаж, вошла в лавку и услышала радостный возглас продавца Максима:

– Ой, здрассти, рад вас видеть! Как обычно, да? Корм мешками? Банки палетами?

– Нет, – сказала я, – сегодня другой набор. Есть ли у вас памперсы для птенца ворона?

– Имеются подгузники для попугайчиков, – ответил Макс, – должны подойти. Каков вес птицы?

Я вынула телефон и позвонила домой.

– Резиденция Ложкино, – пропела домработница, – ой, ой, ой! Лови его! Гони ее вон из лотка! Шмиззи! Пиззи! Физзи! Как ее зовут?

– Лиззи-Биззи-Диззи, – подсказала я.

Послышались странные звуки.

– Нина, – позвала я.

– Аюшки, – отозвалась домработница, – свинка опять написала в лоток то ли Фомы, то ли Платона! Вот вредина! Купите еще наполнитель и ошейники, чтобы котов различать.

– Взвесь Марка, – попросила я.

– Зачем? – удивилась домработница.

– Памперсы продают… – начала я.

– Точно! Сообразила! – перебила меня Нина. – Через секунду перезвоню.

Я положила телефон на прилавок.

– Сейчас пришлют данные. Еще мне нужны ошейники…

– Эй, парень, – закричала дама, замотанная в бусы Шанель, – сколько стоит красный матрас?

– На каждой стойке есть ценники, – ответил Макс.

– Тебе что, ответить западло? – рассердилась тетка.

– Подстилок такого цвета много, – объяснил продавец, – если покажете, какой выбрали, дам точный ответ.

– Россия – страна хамов, – резюмировала тетка, – вот за границей покупателю в пол кланяются.

Я потупилась. Случись такая ситуация в Париже, продавец бы сказал покупательнице:

– Мадам, я сейчас обслуживаю клиента. Прошу вас подождать.

Не знаю, как в других странах, но во Франции всегда соблюдают правило: если торговец занят, те, кто пришел позже, смирно стоят в очереди.

– А у нас только облают и рады, – договорила дама и исчезла из зоны видимости.

– Простите, – сказал Макс. – Вам нужны ошейники для собак?

– Для котят, – уточнила я, – они как сиамские близнецы, мы их не различаем.

Максим положил на прилавок два ободка.

– Вот, гипоаллергенные. Скажите имена, я нанесу их с помощью машинки. Надпись никогда не сотрется, она выжигается.

– Фома и Платон, – сказала я.

Максим открыл ящик, вынул из него коробочку с проводом и взял один ошейник.

– Значит, Фома и Платон? Сейчас!

Коробочка зажужжала, парень взял полоску голубого цвета, поднес к ней нечто, похожее на наконечник бормашины, и начал медленно водить им по ошейнику.

И тут на прилавок шлепнулся матрас и женский голос произнес:

– Это дерьмо сколько стоит? Отвечай живо!

Глава одиннадцатая

Не успела я отъехать от торгового центра, как зазвонил телефон. Номер не значился в моих контактах, поэтому я решила не отвечать. Давно поняла, если меня беспокоит кто-то неизвестный, то скорей всего это реклама. Трель стихла, зато прилетело сообщение на ватсапп. Я доехала до заправки, припарковалась и открыла смс: «Здравствуйте, Даша. Вы оставили мне свой номер. Извините за беспокойство. Забыла сказать, что дедушка Миша водит тайком экскурсии в лес, туда, где неподалеку находится дом Софьи Петровны. Не знаю, надо вам это знать или нет. Заказать экскурсию можно на сайте. Адрес я указала. А моя бабушка Лиза, которой я рассказала о вашем визите, обрадовалась, что у нее есть однофамилица, она кой-чего знает о Григории Викторовиче. Может что-то интересное рассказать, только ей нужна новая стиральная машина, старая сломалась. Яна». Я быстро написала ответ и полетела в Ложкино.

Поскольку в офисе горел свет, я направилась туда. В большой дом заглянула на пару минут, попросила Нину забрать из моей «букашки» покупки, надеть на котят ошейники, а на Марка – памперс.

– Ну, наконец-то! – бурно отреагировал Дегтярев, увидев меня. – Где пропадала?

– Сам велел в магазин ехать, – ответила я.

– Похоже, ты в Париж летала, – возмутился полковник.

Ввязываться в спор, говорить, что отсутствовала меньше часа, не стоило. Поэтому я молча села в кресло.

– Кузя, начинай! – велел Александр Михайлович.

– Докладываю, что я пока нарыл на Зинаиду и Григория Викторовича, – начал Кузьмин, – у Зины самая простая биография. Никаких непоняток. Всю жизнь она провела в Повалкове, у Григория вроде тоже нет подозрительных моментов. У меня есть лишь один вопрос, квартирный. Софья нам сказала, что семья подкопила денег и купила участок. Земля в районе Новорижского шоссе в то время за сотку стоила немного. Вот это у меня вызвало недоумение. По словам Софьи, они купили по дешевке землю. Однако слово «дешево» можно употребить, если сравнивать прежнюю стоимость земли с сегодняшними ценами в том районе. Сейчас сумма, которую семья заплатила за участок, коробку дома, отделку и мебель, кажется маленькой. Но если вернуться в те годы, когда возводился особняк, то она очень даже значительная. Гляньте на экран, там цена, которую Николаевы заплатили за загородное жилье. Она приблизительная, я сделал расчет по старым ценам.

– Ого-го! – воскликнул Сеня. – Немало они заплатили.

– Ну, сегодня их дом с землей стоит во много раз дороже, – усмехнулся Кузя. – Возникает вопрос: откуда тугрики?

– Николаев взял в долг и не отдал, – начал размышлять вслух Сеня, – я знаю интересный случай. Один человек занял у знакомого банкира нехилые миллионы на покупку двухсот гектаров земли в Подмосковье. Оформил земельку как фермерское хозяйство. Чтобы к нему не придрались, засеял все люцерной, она просто как сорняк прет. И затих. Человечек был не дурак, правильно рассчитал: через лет пять-семь его поле захотят купить под застройку. Не станем вдаваться в юридические тонкости, не спрашивайте, можно ли фермеру своими гектарами торговать, в те времена все решали деньги. Сидит наш мужичок тихо, люцерну скосил, снова посадил. Прибыли у него ноль, одни убытки, но впереди маячит большой куш. Одна сложность, кредитор решил вернуть свои кровные. А у мужичка нет ни копейки, чтобы долг заплатить. Как он поступил? Написал «телегу», дескать, такой-то товарищ, член ОПГ, хранит у себя в сарае на даче мешок гранат, автомат и патроны. На фазенду к банкиру примчались суровые парни в бронежилетах. И нашли оружие. Дальше – просто: следствие, суд, солидный срок. Барыга мамой клялся:

– Понятия не имею, откуда арсенал взялся!

Да кто ж ему поверит?! Песню с припевом: «Не знаю, не видел, не слышал» исполняет каждый второй подследственный. Навесили владельцу банка срок, и поехал он туда, где леса бескрайние, реки бездонные, воздух свежий, вода чистая. Отсидел мужик по полной, вернулся домой голый, без штанов, позвонил заемщику, напомнил:

– Должок за тобой.

А тот уже подружился с застройщиком, на своих полях поселок ставит, денег заработал, ответил ему:

– Отдам, конечно, все до копеечки. Но процент за то время, что ты на нарах провел, платить не стану. Приготовился я долг погасить вовремя, да тебя посадили. Если считаешь, что я не прав, пусть нас смотрящий рассудит.

А бывший сиделец рад-радешенек, что ему основную часть денег без спора отдают, согласился на все условия. Через пару годков того, кто поля купил в кредит, застрелили. Подозреваю, что до заимодавца информация дошла, что оружие в сарай ему подбросил должник и он же в милицию стукнул.

– Я знаю много похожих историй, – кивнул полковник, – думаешь, Григорий нечто подобное совершил?

– А где он тугрики накопал на дом? На зарплату учителя трудно даже собачью будку купить, – прищурился Кузя. – И еще интересно, почему он построился в лесу?

– Искал, где подешевле, – предположила я.

– Дешево и сердито было бы на Волоколамском, Дмитровском, Каширском направлении километров за семьдесят от столицы купить сараюху в деревне, – разгорячился Кузя, – снести ее, щитовой домик поставить из двух комнатенок плюс веранда. Вот в таком случае у меня ни одного вопроса не возникло бы. А куда Григория потянуло? На Новорижское шоссе. Между прочим, оно в начале двухтысячных уже интерес у богатых вызывать стало, туда сразу застройщики побежали. Но в селах там еще можно было найти избушку-развалюшку. Бабушке-хозяйке купить однушку на окраине столицы, переселить ее туда, дальше по уже известному плану. Но Григорий хапнул прорву леса! Взятку он точно нехилую дал тому, кто разрешение на вырубку деревьев выписал. И дом возвел в шестьсот квадратов.

– Софья называла триста, – возразил Сеня.

– Вот-вот, – ухмыльнулся Кузя, – соврала она. Еще один у меня вопрос. А какой смысл ей фантазировать? Обычно народ врет в бо́льшую сторону. Поставят конуру из досок и плетут знакомым кружева: «У меня коттедж, в нем площадей полкилометра». Хвастаться людям свойственно. Софья Петровна же все наоборот сделала.

– Может, она просто не знает точный метраж дома, – предположила я, – или забыла.

– Размер нашего особняка назови, – велел мне Дегтярев.

– Основного дома? – уточнила я. – Или с гостевым и сарайчиками?

– Только большого дома, – ответил вместо полковника Сеня.

– Девятьсот пятьдесят или семьдесят квадратных метров, – сообщила я, – вот видите, я тоже точно не помню.

– Совсем немного забыла, – отметил Кузя, – а Софья триста и шестьсот квадратов перепутала!

Дегтярев постучал карандашом по столу.

– Подведем итог! Болезнь, которая похожа на рак легких последней стадии, но не является им, случилась на фоне отменного здоровья у двух людей. И у Григория, и у Зинаиды были семьи. Однако остальные их родственники здоровы. Следовательно, болезнь не вирус, не бактерия. Иначе в домах у Николаевых и Кириных все бы слегли. Надо аккуратно узнать в психиатрической больнице, где служила Зина…

– Уже сделал, – перебил Дегтярева Кузя и втянул голову в плечи, – то есть… э… я хотел сказать… прямо сейчас выясню, здоровы ли коллеги Зинаиды и те, о ком она заботилась. Как только вы велели, я нашел информацию! Она сверху плавала! Секунда понадобилась!

Я слушала, как юлит Кузя. Наш компьютерный гений прекрасно осведомлен, что полковник терпеть не может, когда кто-то опережает его в расследовании. А Кузенька успел узнать, что те, с кем общалась Зина на службе, живы-здоровы. Ох и влетит ему сейчас от полковника!

Дегтярев сдвинул брови, открыл рот, и тут с криком: «Это не привидение», в офис влетела Марина. Она, не обращая внимания на Александра Михайловича, цвет лица которого стал напоминать кожуру спелого помидора, затараторила:

– Успокаиваемся, не боимся, выдыхаем. К нам прилетал не призрак.

Меня охватило любопытство.

– А кто? Или что?

– Фома и Платон сдернули с сушилки, которую Нина поставила на солнце у окон маленького домика, две майки Саши и запутались в них, – отрапортовала наша кулинарка. – Один из котят запрыгнул в офис и стал метаться по нему. Другой ухитрился не потерять футболку, домчаться в ней до особняка, и…

Полковник встал.

– Все! Заседание переносится. Собираемся завтра утром после того, как поедим.

– Во сколько? – спросила я.

– Для непонятливых повторяю, – процедил Дегтярев, – совещание переносится на следующий день.

Но я не успокоилась.

– Ты сказал: после завтрака. Уточни время.

Александр Михайлович издал протяжный вздох и неожиданно спокойно произнес:

– Завтрак подается утром, обед – днем, ужин – вечером. Утро – это когда мы просыпаемся…

– В том-то и вопрос, – обрадовалась я, – ты встаешь в одиннадцать, а я раньше. Твой завтрак длится до полудня, ты ешь медленно, смотришь новости по телику. А я чудо-ящик редко включаю, в полдесятого уже могу начать работать. На чей завтрак мы ориентируемся? На твой или на мой?

Дегтярев молчал.

– Встречаемся в девять тридцать или в одиннадцать? – завершила я свое выступление.

Александр Михайлович прищурился, направился к двери, но на пороге обернулся:

– Сейчас всем пришлю эсэмэс, в нем укажу день, месяц, год и время нашего сбора.

Глава двенадцатая

Мне на лоб упала капля. Пришлось открыть глаза и посмотреть на потолок. Он был сухой, а на люстре сидел Марк. Я провела ладонью по лицу, встала и поспешила в ванную в самом радостном настроении.

Отчего я радуюсь, убедившись, что в очередной раз меня обкакал маленький ворон?

Радость познается в сравнении. Представьте, что вам не удалось пройти собеседование, вы не получили вожделенную работу, идете домой, еле сдерживая слезы, да еще дождь начинается, а зонтика нет… Что тут сказать? Определенно наступило утро невероятных невезений. Чтобы полностью не промокнуть, вы забегаете в вестибюль какого-то офиса, отряхиваетесь, натыкаетесь глазами на доску с объявлением: «Собеседование с соискателем на место помощника генерального состоится сегодня до пятнадцати часов», вы решаете еще раз попытать удачу, и… Получаете место, прекрасный оклад, вливаетесь в дружелюбный коллектив. Утро невезения становится днем удачи. Радость всегда познается в сравнении. А вот еще пример. Живет человек, не болеет, но ощущает себя несчастным: квартира маленькая, родня сварливая. Потом он попадает в больницу и… выздоравливает. Вот она, радость. Квартира маленькая, родня сварливая, а он счастлив. Почему? Потому что узнал, что такое настоящая беда. Вот и я сейчас в очередной раз нарисовала в уме картину потопа, а что оказалось? Всего-то умыться надо.

Я быстро привела себя в порядок, спустилась на первый этаж и спросила у Нины:

– Где подгузники для птички?

Та протянула мне пачку.

– Вот. Только их на Марка невозможно натянуть.

Я взяла упаковку и прочитала:

– «Памперсы для жабы»! Зачем они нам? И к чему штанишки лягушке? Гертруда сидит в аквариуме. Мы ей просто воду меняем.

– А еще имена котят написали неправильно, – наябедничала Нина, – смотрите.

Теперь я стала изучать две полоски из искусственной кожи и пришла в изумление.

– Фопла и Плаф?! Продавец все перепутал. Но когда он оформлял ошейники, к нам все время подходила другая покупательница и отвлекала парня, и тот голову потерял. Сегодня съезжу в торговый центр, велю поменять и бумажные штанишки и парфорсы[5]5
  Парфорс – строгий ошейник.


[Закрыть].

– Застегну пока на Платоне тот, где Плаф. А на Фоме другой, – решила Нина, – пусть привыкают. Вот только как разобрать, где кто?

– Надо у Маши спросить, – осенило меня.

Нина заморгала.

– Вы забыли?

Я встрепенулась.

– О чем?

– Манюня с семьей улетела вчера в Париж, – сообщила Нина.

– Точно! – вспомнила я. – Они вернутся в сентябре. Маша отпуск взяла! Совсем у меня с головой плохо. Так, Фома потолще! Платон тощенький.

– Я тоже так думаю, – согласилась Нина, – эй, мальчики! Идите сюда!

– Так они и прибегут, – засмеялась я.

– Я сделала вам омлет, – сообщила Нина, – с сыром и помидорами, какао сварила, тостики поджарила!

– Спасибо, – обрадовалась я, – только за телефоном сбегаю. А где собаки?

– По двору носятся, – ответила Нина, – вчера Мафи и Афина гамак сломали, прыгнули на него вместе. И привет качелям с матрасом! Надо их подвязать, мастера вызвать.

– Вот еще, деньги тратить, – произнес Феликс, входя в комнату, – сам починю! Ты завтракала?

– Пока нет, – ответила я, – принесу мобильный и сяду.

Муж посмотрел в окно.

– День обещали жаркий! Пожалуй, я поменяю пиджак, надену льняной.

Минут через пять я опять очутилась в столовой и обнаружила на своем месте пустую тарелку и чашку.

– Вкусно? – спросила Нина, выглядывая из кухни.

– Не знаю, – ответила я, – не попробовала еду.

– Почему? – удивилась Нинуша.

– Потому что ее нет, – объяснила я.

Нина вышла в столовую.

– Нет? Омлет только что лежал на столе!

– Лучше было положить его на тарелку, – с самым серьезным видом посоветовал Феликс, который, успев переодеться, вернулся в комнату.

– Он там и находился! – занервничала домработница. – Еще я какао полную чашку налила! Сыр нарезала!

Нина исчезла и через секунду появилась снова, держа в руках фарфоровую миску.

– Вот, овсяная каша есть!

– Кто слопал мой завтрак? – возмутилась я.

– В этом можно заподозрить Мафи. Нинуля, а где масло? – спросил Феликс.

– На столе, – удивилась домработница.

– В масленке пусто, – ответил Маневин и пошел на кухню.

Нина схватила стеклянную «лодочку».

– Вот те на! Тут был большой кусок.

– Мафи на улице, она вне подозрений, – оправдала я пагля. – Нинусь, сделай, пожалуйста, новый омлет. Пока он жарится, я успею одеться.

Я вышла из столовой, дошла до лестницы, сообразила, что снова забыла телефон, вернулась в комнату и замерла на пороге.

На столе сидели котята. Один уплетал печенье из вазы, чем несказанно удивил меня. Вот уж не предполагала, что кошки любят бисквиты. Второй лопал кашу из фарфоровой миски. Но как он это делал! Бенгал опускал лапу в миску, зачерпывал порцию овсянки, отправлял ее в пасть, потом повторял действие. Все проделывалось очень быстро, ловко, ни одной капли не упало на скатерть.

Из кухни послышался звук шагов, Фома и Платон исчезли с такой скоростью, что я засомневалась: видела ли котят? Ясно теперь, кто лишил меня омлета и чая. А чай? Временные жильцы любят этот напиток? Хихикая, я вышла в коридор.

– Нина, где моя каша? – раздался из столовой голос Феликса.

– На столе, – ответила домработница.

– Ее там нет, – констатировал профессор.

– Только что ее поставила, минуту назад! – изумилась Нина.

Я поспешила вверх по лестнице. До сих пор в нашем доме был только один член семьи, способный стянуть и слопать все, включая салфетки, – это собака Мафи. Но ей для того, чтобы залезть на стол, надо сначала запрыгнуть на стул. Когда мы поняли, как действует псинка, выработали правило, которое гласит: «Если ты поел, то, уходя отодвинь свое кресло к стене». И все! У Мафуни нет шансов продемонстрировать свои таланты обжоры-воришки. Но что делать с бенгалами, которые легко забираются на любую высоту?