Текст книги "Правила жаркого секса"

– Может быть, еще и не уехала.

– Уехала, уехала, – покачала головой Леся. – Я сейчас вспомнила, что видела, как она вчера вечером стояла у машины, а охранник загружал в багажник ее вещи. Так что старушка уехала, и нам ее не найти.

– А вот в этом я с тобой не согласна! Нет ничего проще, чем найти эту старушку! – воскликнула Кира. – Все постояльцы по приезде регистрируются у администратора или у главврача.

– У этого Семена Голиафовича? – уточнила у нее Леся.

– Вот именно! – воскликнула Кира. – Уверена, где-то в бумагах администрации остался домашний адрес и вообще все данные на эту старушку.

И, немного поразмыслив, Кира добавила:

– Только почему-то с этой просьбой мне не хочется обращаться к самому Семену Голиафовичу.

Леся пожала плечами. Идти к Семену Голиафовичу на поклон ей тоже не хотелось. Хотя она и не могла дать четкого объяснения своей неприязни к нему. Может быть, потому что он не без проблем поселил подруг в люкс, дав им при этом таких неприятных соседей по ресторану? Но, в конце концов, это же не его вина. Они сами купили себе люксовские путевки. А он только распорядился поселить их, как говорится, согласно купленным билетам.

Но как всегда виноватым в итоге оказался стрелочник, а в данном случае Семен Голиафович. Подруги обвинили его в большей части своих неприятностей, твердо в это поверив.

– Нам нужно только найти среди работников санатория человека, который бы помог нам раздобыть сведения о нашей милой старушке с вязаньем. И не стал бы при этом задавать лишних вопросов, – заключила наконец Кира. – И я уверена, старушка, когда мы ее найдем, сумеет хотя бы отчасти удовлетворить наше с тобой любопытство.

Глава шестая

И такой человек, способный помочь подругам в розысках уехавшей старушки, вскоре нашелся! Подруги обнаружили его, верней, ее слоняющейся без видимых дел на стоянке для машин. Именно эта молодая девица появилась в приемной Семена Голиафовича, когда подруги уже уходили оттуда, вызвав неодобрительное замечание начальства за свое опоздание. Звали ее Галиной. Работой она себя явно перетруждать не привыкла. Сколько могли видеть подруги, Галина все время пребывала в состоянии полусна. Оживлялась она только в одном-единственном случае, когда видела симпатичного мужчину или модную шмотку.

Кроме того, в этом санатории у нее был свой интерес. И как раз сейчас она и терлась возле него, выклянчивая какие-то деньги на покупку облюбованного ею колечка. Клянчила она их у здоровенного парня, занимавшего в санатории ответственный пост охранника автостоянки.

– Говорю тебя, Галя, нет у меня денег, – твердил ей парень. – Три сотни всего осталось, так это на бензин, а то нам вечером и до Луги с тобой не доехать. А зарплата, ты сама знаешь, у меня только завтра.

– Но до завтрашнего дня его обязательно купят, – ныла девица. – Толик, такое колечко! Просто мечта! И идеально подходит к моим сережкам.

– Нет у меня для этой покупки сейчас денег! – страдальчески морщась, отвечал Толик. – Да и вообще, с чего вдруг подарок? День рождения у тебя только через неделю! Тогда и куплю!

– Толик, – заунывно гудела девица. – Я же тебе говорю, его до тех пор непременно схватят.

– Другое купим!

– А я другое не хочу! – упиралась девица.

– Но что я могу поделать? Нет у меня сегодня денег!

– Так ты займи! – дружески посоветовала ему Галина. – И дай мне.

У Толика даже глаза округлились.

– У кого? – поразился он. – Зарплата не у меня одного завтра! У всех завтра! Кто же мне накануне три тыщи одолжит?

– А три и не надо! – оживилась девушка. – У меня тысяча есть. Еще тысячу мне Светка обещала дать, если ты недостающую сумму доложишь. Больше у нее нет, но тысячу она мне твердо обещала. Что же, выходит, Светка меня любит больше, чем ты? Да?

И у Галины на глазах блеснули слезы. Толик откровенно смешался. И, как всякий мужчина на его месте, попытался решить проблему, попросту удрав.

– Будет тебе колечко! Обещаю! Только у меня сейчас дела. Потом поговорим! – торопливо пробормотал он и бросился со всех ног к пожилой даме, пытавшейся припарковать свой новенький блестящий автомобиль и меньше всего нуждавшейся сейчас в указаниях Толика, как ей лучше это сделать.

А Галина осталась страдать в одиночестве. Желая немного утешиться, она разглядывала свои пальцы, к слову сказать, и без того щедро украшенные многочисленными колечками. Видимо, другими подношениями Толика или Толиков. Но старые колечки сейчас нисколько не утешали жадную до обновок девицу. Ее сердце рвалось к новой покупке, лежащей на прилавке в ювелирном магазине и грозящей в скором времени оттуда исчезнуть, увы, не в ее шкатулку.

Видя такую неудержимую страсть к приобретению новой побрякушки, а также сопоставив недостающую Галине для этой цели сумму, которая была совсем не велика, а также близость девушки к рабочему столу и бумагам Семена Голиафовича, подруги приободрились. Судьба явно посылала им отличный шанс.

– Предложим ей эти деньги, – сказала Кира.

– Ага, – легко согласилась с ней Леся. – В другое время могла бы нас и послать с этой тысячей. А сегодня возьмет с радостью. Дорога ложка к обеду. Вчера, например, было еще рано, завтра будет поздно. А вот сегодня ей эти деньги позарез нужны.

И она не ошиблась. Уже через пять минут Галина прониклась их желанием найти старушку, которая взяла у двух подруг на время телефон, чтобы позвонить родной внучке, да и забыла, видимо, вследствие прогрессирующего склероза, отдать его владелице перед отъездом.

– Ай! Ай! – поразилась Галина, когда она опознала на фотографии нужную подругам старушку. – Прекрасно ее помню! Такая милая бабуля. И стащила телефон! Надо же! Никогда бы не подумала, что она способна на воровство. Одета так хорошо. И на собственной машине прикатила! И украла!

– Забыла отдать, – деликатно поправила ее Леся, которая и так испытывала муки совести, что им пришлось оболгать ничего не подозревающую старушку.

– Все равно! – отмахнулась Галина. – А дорогая у вас трубка была? Какая модель?

Кира собиралась уже соврать, что страшно дорогая, самая навороченная, с выходом в Интернет, но, заметив, как алчно сверкнули глазки Галины, решила ограничиться другим ответом.

– В прошлом году за пять тысяч покупала, – сказала она.

– А! – мигом разочаровалась Галина. – Значит, сейчас эта трубочка и на три штуки не потянет.

– Но там все мои контактные телефоны, – возразила Кира. – И вообще, мне могут звонить на эту трубку. А бабушка трубку отключила, мы звонили и проверяли. Так что мои друзья решат, что со мной что-то случилось, если я не отвечаю на их звонки. И вообще, никак не даю о себе знать. Будут волноваться. Беда!

– Это и верно, непорядок! – согласилась с ней Галина. – Так что вам нужно? Адрес этой бабули?

– Верно, – обрадовалась Кира. – Адрес!

И чтобы у Галины отпали последние сомнения, она добавила:

– Мы тут слышали, что вам не хватает тысячи для покупки, так я с радостью вам ее одолжу.

– Только до завтрашнего дня! – страшно обрадовалась Галина, для которой розыск адреса отбывшей старушки стал внезапно представляться делом крайней степени важности. – Завтра мне зарплату выплатят. Я вам обязательно верну!

– Можете не торопиться, – успокоила ее Кира, вручая девушке голубовато-зеленую веселенькую бумажку.

После этого Галина развила бешеную скорость и исчезла в здании администрации, предложив подругам никуда не уходить.

– Я быстро! – заявила она. – Одна нога там, другая уже тут.

Вернулась она и в самом деле в рекордно быстрые сроки. Причина ее поспешности стала ясна, когда, запыхавшись, она попросила подруг:

– Извините, а вы меня до Луги не подбросите? А то боюсь, что, пока буду ждать Толика, пока у него смена закончится, пока он меня в Лугу повезет, колечко мое уже купят или магазин закроется. А бабушка ваша живет тоже в Луге. Так что нам по пути.

Кира уже успела заглянуть в бумажку, которую вручила ей Галина, и согласно кивнула.

– Садитесь!

Галина проворно забралась на заднее сиденье Кириной машины. И три девушки отъехали прочь со стоянки, не заметив ни удивленного взгляда Толика, которым тот проводил их, ни странно-задумчивого взгляда Семена Голиафовича, которым тот также проводил свою помощницу.

Главврач появился на ступенях административного корпуса как раз в тот момент, когда Галина садилась в машину, и не успел помешать ей в этом. И уже после того, как машина Киры окончательно скрылась из вида, лицо Семена Голиафовича приняло озабоченное выражение, по нему мелькнула мрачная тень. Затем долговязая фигура развернулась и поспешно скрылась в дверях.

Ничего этого девушки не заметили. Сейчас все их мысли были заняты предстоящим разговором с бабулей, которую, как свидетельствовала записка Галины, звали Светланой Владимировной Неличко. И была она дамой, чей возраст уже подкатывался к восьмому десятку.

– Никогда бы не подумала, что эта бабушка такая древняя, – покачала головой Леся. – Выглядит от силы лет на шестьдесят. Курс омоложения она тут проходила, что ли?

При этих словах Галина странно дернулась и как-то смутилась.

– Да нет, – пробормотала она. – Как это возможно? Она же обычная отдыхающая. Никаких дополнительных пометок в ее путевке не было. Да и денег, я уверена, у нее таких сроду не водилось. Хотя одета очень даже прилично. И машина опять же у нее имеется, но все равно, не тот доход.

Но больше она ничего не добавила. А подруги, поглощенные своими мыслями, не уточнили, что имеет в виду Галина.

– Это верно, – вздохнула Кира в ответ, с тоской думая о том времени, когда ей может понадобиться помощь пластического хирурга, чтобы сбросить пару десятков лет. – Все эти омоложения стоят жутких денег. Просто безобразие.

– Зато когда результат налицо, верней, на лице, жаловаться на дороговизну никто не торопится! – заявила Галина.

– Может быть, наша Светлана Владимировна что-то с собой в прошлом делала, – предположила Леся. – Или от природы ей так повезло. Бывают же люди, над которыми время вроде бы и не властно.

Но Галина с этим не согласилась.

– Чушь! – заявила она. – Я ведь в медицинском учреждении работаю. Уж я-то точно знаю, чего только люди не делают, чтобы моложе казаться. Вернее, не знаю, чего они не делают. По-моему, все средства испытали. И все новые ищут.

Прибыв в Лугу, подруги сразу же распрощались с Галиной, которая тут же прямым ходом помчалась в магазин покупать облюбованное колечко. А подруги поспешили к дому, в котором жила Светлана Владимировна. Слава богу, дом находился неподалеку от ювелирного магазина. И Галина легко объяснила подругам, как им лучше и быстрей добраться до места.

Дом оказался небольшим. Всего три этажа. Но выглядел очень симпатично. Его стены недавно покрасили в темно-оранжевый, почти коричневый цвет, который очень оживляли многочисленные миниатюрные балкончики, чьи перила были увиты зелеными побегами какого-то растения, усыпанного крупными белыми цветами. Жильцы этого домика проявили трогательное единодушие. И почти все балконы были покрыты этими белыми цветами.

И тут возле самого домика Лесю снова со страшной силой охватили сомнения.

– А что мы ей скажем, когда приедем? – допытывалась она у Киры. – Вдруг она начнет отрицать, что была знакома с Кашиным и вообще носков сроду ни для кого не вязала.

– У нас же есть фотографии! – напомнила ей подруга. – И потом, у меня предчувствие, что она так не скажет.

Предчувствие Киры сбылось, но настолько своеобразным и жутким образом, что лучше бы ему и не сбываться вовсе. Поднявшись на второй этаж, на котором располагались всего три квартиры, Кира подняла руку и нажала на упругую кнопочку звонка.

– Какой милый домик, – оглядываясь по сторонам, произнесла тем временем Леся. – Так чисто. А ведь дверь подъезда даже на кодовый замок не закрыта. Удивительно!

– Провинция, – пробурчала Кира, сосредоточенно прислушиваясь к звукам, которые, как ей казалось, доносились из-за закрытой двери. – Патриархальные нравы.

– При чем тут патриархальные нравы?! – возмутилась Леся. – Просто люди хорошие живут!

– Т-с-с! – досадливо цыкнула на нее Кира. – Дай послушать!

Она приложила ухо к двери и, сосредоточенно хмурясь, стала слушать.

– Ну что? – с интересом спросила у нее Леся, которая уже налюбовалась вдоволь чистотой и порядком, царящими на этаже, и немного заскучала. – Как думаешь, откроют нам дверь или нет?

– Не знаю, – произнесла Кира. – Вроде бы мне казалось, что в квартире кто-то есть. А теперь кажется, что шум доносился от соседей.

– Так позвони еще! – предложила Леся. – В конце концов, может быть, она уснула или смотрит телевизор. И не слышит звонка!

– Я звонила уже раз пять, не меньше, – сказала Кира, но все же снова надавила на звонок.

Леся же, не доверяя электричеству, принялась стучать в дверь Светланы Владимировны кулачком.

– Что вам тут надо? – внезапно раздался за их спинами недовольный мужской голос.

Подруги обернулись и увидели рослого здоровяка средних лет. Самой примечательной деталью его внешности были, без всякого сомнения, роскошные соломенного цвета усы, которые свисали у него до самого подбородка. Времена меняются, женщины все реже носят косы, а мужчины бреют подбородки до зеркального блеска. Подруги были девушками современными и вообще-то не одобряли усатость и бородатость у представителей мужской половины человечества, но тут поневоле залюбовались. Однако мужчину светящийся в их глазах восторг не растрогал. И он спросил, ничуть не менее сурово, чем в первый раз:

– Что вам тут надо?

– Мы к Светлане Владимировне, – поставила его в известность Кира. – Вы не знаете, она дома?

Мужчина одолел последние несколько ступенек, разделявшие его и девушек. И теперь возвышался над ними живой громадой.

– Вы ей кто? – бдительно спросил он у подруг. – Родственницы?

– Вовсе нет, – ответила Кира. – Просто мы отдыхали с ней в одном санатории. И она забыла при отъезде у себя в номере кое-какие вещи. Мы как раз ехали в Лугу, и нам поручили…

– Какие вещи? – хмуро спросил у них усач.

Подруги переглянулись. Скажите на милость, ему-то какое дело? Но так как поблизости не наблюдалось других людей, способных подсказать, куда делась из своей квартиры Светлана Владимировна, то подруги решили не портить отношения с этим усатым типом и удовлетворили его любопытство.

– Ночную сорочку она забыла! – с некоторым раздражением, но все же сказала Кира. – Ясно вам? Еще какие-нибудь вопросы есть?

Усатый мужчина покачал головой.

– Не надо, – сказал он. – Выкиньте.

– Что значит, не надо? – изумилась Кира. – Как это выкиньте?

– Почему это вы чужими вещами разбрасываетесь? – вступилась за старушку Леся. – На каком основании?

В ответ мужчина махнул рукой и сказал:

– Ничего Светлане Владимировне не нужно. А ее наследникам, коли объявятся, бабкина ночная рубашка точно не нужна. Потому и говорю, выкиньте вы ее. И живите себе спокойно. Возвращайтесь обратно и отдыхайте дальше.

– Не понимаю, – недоуменно произнесла Кира. – Какие еще наследники? При чем тут наследники?

– На что вы намекаете? – дрогнувшим голосом, спросила Леся. – Вы хотите сказать, что…

Но тут голос у нее окончательно задрожал. И она замолчала, не в силах вымолвить страшных слов.

– Вот именно! – кивнул головой мужчина. – Скончалась Светлана Владимировна. Как раз в эту ночь и скончалась. Сегодня тело увезли.

– Как скончалась? – прошептала Леся. – От чего?

– Откуда я знаю? – пожал плечами сосед Светланы Владимировны. – От старости, я так думаю. Хотя, может быть, чем и болела. Только об этом у ее приятельниц спрашивать надо. А я с ней мало общался, хотя и живем мы рядом. Но так уж вышло, что дружбы промеж нами не водилось. Здоровались при встрече, но и только.

И он двинулся мимо подруг к своей квартире. Они ошеломленно смотрели ему вслед. Видимо, почувствовав их взгляды, мужчина, уже открыв дверь, обернулся и произнес, кивая на дверь напротив:

– Вам если надо насчет Светланы Владимировны разузнать, так вы к Майе Захаровне обратитесь. Они вроде бы дружбу водили. Я их много раз вместе видел.

И он скрылся в своей квартире. А подруги, немного придя в себя от свалившегося на них страшного известия, начали звонить в третью, и последнюю, дверь на этаже.

– Иду! Иду! – раздался за дверью старческий голос. – Костик, это ты?

И дверь тут же распахнулась. Перед подругами стояла сухонькая старушка с внимательными темными, словно чернослив, глазами и совершенно седыми волосами, забранными назад в аккуратную прическу. Несмотря на то, что она была у себя дома, одета она оказалась в темное платье с белоснежным кружевным воротничком и манжетами. Стояла она, немного припадая на одну ногу. И в руках держала палку.

– Вы кто? – изумилась старушка при виде девушек и не обнаружив на площадке своего Костика, кем бы он ей ни приходился.

– Извините, – смущенно сказала Леся, – нам сказали, что с вами можно поговорить о Светлане Владимировне.

И так как старушка молчала, то Леся воскликнула:

– Скажите, неужели это правда, что она умерла? Или тот усатый мужчина, которого мы встретили на лестнице, просто неудачно пошутил?

И она ткнула пальцем в дверь квартиры напротив, чтобы у старушки не осталось сомнений, о каком именно усатом мужчине идет речь.

– Милочка! – неожиданно энергично воскликнула в ответ Майя Захаровна. – Что вы такое говорите? Я живу в этом доме уже пятый десяток. А Сергея знаю чуть ли не с пеленок. И за все эти годы я не слышала, чтобы он хоть раз пошутил. А тем более такими вещами!

– Так Светлана Владимировна в самом деле умерла? – дрогнувшим голосом сказала Леся.

– Скончалась, – мрачно кивнула старуха. – Да вы заходите, в ногах правды нет. И мне долго стоять тяжело. А разговор у нас с вами, судя по всему, выйдет долгий.

И с этими словами она повернулась и вошла внутрь тесноватой квартирки, приглашая подруг следом за собой. Разумеется, долго уговаривать они себя не заставили. И прошли за старухой. Она довольно живо ковыляла в сторону комнат, миновав кухню, из которой доносились потрясающе вкусные запахи домашней выпечки и какого-то мясного блюда.

Но угощать подруг даже чаем Майя Захаровна, судя по всему, не собиралась. Вид у нее был весьма сосредоточенный, когда, доковыляв до старинного шкафа, она выдвинула один из ящиков и, с трудом нагнувшись, извлекла из-под стопки постельного белья плотный желтый конверт.

– Вот, – произнесла она, со стоном разогнувшись. – Это Светлана просила передать вам, если ей не доведется с вами увидеться перед смертью.

– Нам? – изумились девушки. – Вы уверены?

– Естественно, – кивнула им старуха. – Она мне вас именно так и описала.

И, продолжая протягивать подругам конверт, Майя Захаровна недовольно осведомилась:

– Так вы будете у меня его брать или нет?

– Да! Да! – спохватилась Кира. – Простите, пожалуйста! Конечно, мы его возьмем.

Избавившись от конверта, Майя Захаровна ничуть не подобрела.

– Садитесь! – велела она подругам. – И рассказывайте!

– Что? – обалдели подруги.

– Почему бабку свою при жизни ни разу не навестили! – рявкнула на них Майя Захаровна, гневно стукнув палкой по полу. – Вот что!

И так как подруги молчали, Майя Захаровна продолжала:

– Она мне ваши фотографии показывала!

– Наши? – ахнули подруги.

Но Майя Захаровна их удивления даже не заметила.

– Правда, вы там на них совсем крошки, – невозмутимо продолжала она. – Одной пять, другой три годика. А теперь вон какие вымахали! И родную бабку ни разу за столько лет не навестили!

– Простите, – пролепетала Леся, собираясь сказать, что произошла ошибка и они никак не могут приходиться родными внучками незнакомой старушке.

Но Кира неожиданно пихнула ее кулаком в бок. И Леся осеклась.

– Молчи, а то живо конверт назад потребует! – прошептала ей на ухо Кира.

А Майя Захаровна тем временем продолжала метать громы и молнии:

– Не у меня вам прощение просить надо было бы! – заявила она, потрясая в воздухе своей палкой. – Не у меня, а у бабушки своей! Только поздно уже! Я вообще удивляюсь, как это вы сподобились доехать. Или сообщил вам уже кто?

– Нам Светлана Владимировна, то есть бабушка, сама позвонила, – промямлила Кира, чувствуя, что слишком уж она завирается.

Но, к счастью, Майю Захаровну ее ответ вполне удовлетворил.

– Вот оно как, – понимающе кивнула она. – Предчувствовала Светлана, значит.

– Что, простите? – не поняла Кира.

– Конец, говорю, свой предчувствовала, – пояснила ей Майя Захаровна. – Потому и вам позвонила. Ну что же, коли телефон ваш у нее все эти годы был… Значит, могла и сама вас найти. И не так уж вы и виноваты. К тому же приехали все же к ней, хоть теперь, пожалуй, уже и поздно.

И она посмотрела на подруг уже без прежней враждебности.

– Скажите, а как получилось, что Светлана Влад… что бабушка умерла? – набравшись решимости, задала Кира тот вопрос, который больше всего интересовал подруг.

– Да как оно всегда получается? – вздохнула Майя Захаровна. – Каждому человеку бог свой срок от рождения уже отмерил. Значит, кончилось у Светланы ее время. Вот и умерла. Хотя, если так рассуждать, то ничем она особенно не болела. Давление иногда прыгало, так ведь не девочка уже. И после санатория, напротив, хорошо себя чувствовала. Врачи приезжали, диагностировали остановку сердца. Сказали, что в ее возрасте такое неудивительно.

Майя Захаровна замолчала, а подруги переглянулись. Ой, что-то не верилось им в то, что Светлана Владимировна скончалась от возраста. По санаторию она вполне резво бегала. И вообще, все эти смерти выглядят как-то странно. Сначала Кашин, потом она. И, учитывая, что они были знакомы, напрашивается определенный вывод. А именно, что старушке кто-то помог уйти из этой жизни, обставив ее уход, как обычную смерть от старости.

– Скажите, а вчера днем к ней в гости никто не приходил? – спросила у Майи Захаровны Кира. – Может быть, приходил, она разволновалась, и вот такой печальный результат?

– Не знаю, – покачала головой Майя Захаровна. – Если и приходил, то она мне об этом не доложила. И вообще, на самочувствие вчера вечером не жаловалась. Вечером на улицу мы с ней выходили, воздухом подышать. Она была вполне здорова, только задумчива немного. Ну а утром уже была мертва.

Простая констатация факта без слез и причитаний. Не обращая внимания на подруг, Майя Захаровна задумалась, опершись на палку. Плакать она явно не собиралась. Старые люди вообще иначе относятся к переходу в мир иной. Когда твои друзья, с которыми ты вместе ходил в детский садик, школу или учился в институте, потихоньку начинают переселяться на кладбище, то сначала это приводит человека в состояние шока. А потом вселяет в самых сильных какую-то мрачную решимость дойти до финиша последним. Судя по всему, Майя Захаровна была именно таким крепким орешком.

– Скажите, – отвлекла ее от размышлений Кира, – а фамилия Кашин вам ничего не говорит? Не было среди знакомых Светланы Владимировны такого человека?

И она описала приметы погибшего Кашина. Вдруг им повезет и окажется, что Светлана Владимировна и Кашин были знакомы еще до поездки в санаторий. Но чуда не случилось.

– Нет, – решительно покачала головой Майя Захаровна. – Хотя вроде бы знакомая фамилия.

И она задумалась. Подруги тоже молчали, не решаясь перебить ход ее мыслей.

– Ну да, – произнесла она наконец. – Кашин. Был у меня в молодости поклонник с такой фамилией. Только я ему отказала и вышла замуж за отца моего Костика.

– Значит, другого Кашина вы не припоминаете? – разочарованно спросила у старухи Леся.

– Нет, – покачала та головой. – Но молодых людей возле Светланы вообще не было. Одни старики. Родственники ее, как вы сами знаете, не навещали. И вообще, жила она очень уединенно. И об источниках своего благополучия тоже никогда не распространялась.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Кира.

– Это уж вам лучше знать! – хмыкнула Майя Захаровна. – Поскольку вы же ее внучки и, следовательно, прямые наследницы. Только, как я погляжу, вы о своей бабке немного знаете. Неужели вам родители ничего не рассказывали о ней?

– Нет, – покачала головой Кира.

Надо же, ей даже не пришлось на этот раз лгать.

– Значит, не простила ваша мать Светлану, – глубокомысленно произнесла Майя Захаровна. – Вот ведь глупость какая! Зачем такую ненависть в сердце хранить? И сама несчастье свое всю жизнь лелеяла, и вам с бабкой общаться не разрешала. А если разобраться, в чем была вина Светланы? В том, что она полюбила настоящего мужчину? Так женщина для того и создана, чтобы любить. И если уж влюбится, то ни муж, ни дети, ни внуки ей не указ.

Подруги во все глаза уставились на Майю Захаровну. Определенно слова старухи открывали для них в жизни Светланы Владимировны новые страницы. А Майя Захаровна распалялась все сильней.

– Да и что такого ужасного она сделала?! – воскликнула она. – Светлана дочь свою не бросала. Ваш дед сам не отдал ей ребенка. И что ей было делать? Разумеется, она пошла дорогой великой любви. И неизвестно, что было бы лучше: останься она с вами и страдай всю жизнь или вот так, как оно и вышло.

– М-да, – пробормотала Кира. – Между людьми – это всегда все очень сложно. Особенно когда между двумя вступает третий. Наверное, Светлана Владимировна была права, когда не стала цепляться за семью, а ушла следом за любимым мужчиной.

На самом деле ее мысли и не думали забираться в такие дебри времен. Киру интересовало, кто сейчас крутился возле Светланы Владимировны. И какого рода отношения связывали старушку и убитого Кашина. Но, судя по всему, в этом Майя Захаровна ничем не могла им помочь. Оставалась одна надежда на бумаги, которые были вложены в плотный конверт желтоватой бумаги.

Такие конверты продаются на почте для желающих отправить не простое, а заказное письмо, к тому же не обычного формата. Например, этот конверт был рассчитан на бумаги формата А4. И подруги с вожделением разглядывали его, хотя совершенно ясно, что его содержимое предназначалось не им, а тем самым внучкам Светланы Владимировны, которых она вроде бы вместе с дочерью, мужем и прочими своими родственниками бросила ради любовника.

– Хотя лично я никогда бы так не поступила! – внезапно произнесла Майя Захаровна. – Но мне повезло. Я вышла замуж за любимого человека. И любила его все эти годы. И наш союз был благословлен ребенком. Мой Костик – чудесный мальчик. Он просто вылитая копия его отца и отрада мне в старости.

И тут раздался звонок в дверь. Это явился тот самый долгожданный Костик. Он оказался весьма упитанным мужчиной лет пятидесяти, с намечающейся плешью и внушительных размеров животиком, выдававшим в нем любителя вкусно покушать. Ничего чудесного, на взгляд подруг, в нем не было. Но, разумеется, свое мнение они благоразумно удержали при себе.

– Мама, а что у нас можно покушать? – первым делом осведомился Костик, втянув в себя воздух довольно крупным носом. – Никак не пойму, что это так вкусно пахнет. Мои любимые тефтели в винном соусе? Или котлетки с поджаркой из яблок со сладким луком?

Майя Захаровна в ответ лишь загадочно улыбнулась и, представив сыну подруг как внучек их соседки, тут же поспешно отправилась на кухню, чтобы разогревать там обед для своего мальчика. А великовозрастный Костик на некоторое время остался в прихожей с подругами. Он уже знал о случившемся с приятельницей его матери несчастье. И не прочь был поговорить об этом, пока грелся его обед.

– А что вы хотите? – пробормотал он в ответ на расспросы подруг. – Возраст такой.

И, помолчав, прибавил:

– Конечно, странно все получилось. Ведь вчера Светлана Владимировна была еще совсем бодра. И мы с ней даже договорились, что я сегодня отвезу ее к нотариусу.

– Что? – хором откликнулись подруги. – К нотариусу? К какому нотариусу? Зачем?

– Она сказала, что собирается составить завещание, – произнес Костик. – И когда я утром позвонил ей в дверь и мне никто не ответил, то, ясное дело, я забеспокоился. Дело в том, что Светлана Владимировна очень меня просила об этой услуге. И мы с ней не меньше десяти раз обсудили, что в девять утра она, уже полностью готовая, будет ждать меня. Но я звонил и звонил к ней, а потом вернулся к маме. Она-то и посоветовала мне открыть дверь и посмотреть, не случилось ли со Светланой Владимировной чего плохого. Все-таки она была человеком преклонного возраста. Не девочка.

– Так это вы нашли тело? – спросила Кира.

– Я, – кивнул Костик.

Но в это время из кухни появилась Майя Захаровна и стала кидать на подруг весьма выразительные взгляды, намекая, что они обо всем уже переговорили. А теперь ей бы хотелось остаться наедине со своим сыном. И обсудить с ним личные дела, которые посторонних не касаются. А также скормить сыну предназначавшийся исключительно ему обед.

Поэтому, поспешно распрощавшись с Майей Захаровной и ее сыном, подруги вышли за дверь. И лишь на лестнице еще раз внимательно осмотрели конверт. Никаких надписей или пометок на нем не было. Но он был плотно заклеен, так что заглянуть в него, не испортив бумагу, не представлялось возможным.

– Как ты думаешь, мы имеем право его вскрыть? – почему-то шепотом спросила у подруги Леся. – Ведь он предназначался вовсе не нам, а внучкам Светланы Владимировны, на которых мы, по случайному совпадению, просто похожи. Или даже не похожи, но все равно эта старуха нас приняла за них.

– Просто так ничего в этой жизни не бывает, – наставительно произнесла Кира. – Наверняка кто-то там, наверху, – Кира сделала многозначительное лицо, – хотел, чтобы этот конверт попал нам в руки и мы бы его вскрыли.

У Леси было свое мнение на этот счет. Но Кира твердила, что настоящие внучки Светланы Владимировны наверняка даже не знают о кончине своей бабушки. И кстати говоря, возможно, если отношения у них в семье были такие запутанные, то именно из этих бумаг в конверте станет ясно, где искать родню бедной старушки.

– Ты же не хочешь, чтобы хоронить ее явились одни соседи? – строго посмотрела на подругу Кира. – Бедная Светлана Владимировна заслуживает прощения от своей семьи хотя бы после смерти. А так на кладбище не окажется ни единой родной ей души. Ты этого хочешь?

Разумеется, этого добрая Леся никак не могла хотеть. И окончательно задавленный доводами Киры здравый смысл в последний раз пискнул и замолчал. А Кира уже извлекла из своей косметички пилочку для ногтей. И, сосредоточенно пыхтя, принялась осторожно вскрывать конверт. К этому времени подруги уже снова с определенным комфортом сидели в своей машине. Но Кира все равно была недовольна.

– Конечно, над паром подержать, так ловчей бы вышло, – пробормотала она. – Но ладно, и так сойдет. Вот! Готово!

И она раскрыла желтый конверт, из которого выпало несколько густо исписанных листов бумаги. Просмотрев первый, подруги поняли, что перед ними исповедь Светланы Владимировны перед своей покинутой ею когда-то семьей, перед дочерью и бывшим мужем. То есть в руки подругам попала вещь очень личная и для выяснения, сама ли Светлана Владимировна отправилась на тот свет или ей кто-то угрожал и обещал туда спровадить, совершенно непригодная.