Текст книги "Правовые гарантии в сфере алиментирования"

Остановимся более основательно на вопросе о специфике семейных правоотношений. А.И. Загоровский, не отвергая определенной схожести семейных отношений с отношениями, регулируемыми гражданским правом, вследствие их общей частноправовой природы, все же пришел к выводу о значительных различиях между ними, которые выражаются в следующем. Во-первых, основу семейных правоотношений составляют «потребности физической природы и нравственного чувства», но не хозяйственно-экономические нужды, лежащие в основе гражданских правоотношений. Во-вторых, гражданские права служат «источником господства над имуществом», когда семейные права ставят «в определенную личную зависимость одного члена семейного союза от другого». В-третьих, если гражданские права легко измеримы, то мера и счет семейных прав затруднительны ввиду того, что они носят больше моральный, нежели юридический характер. В-четвертых, содержание гражданских правоотношений свободно, а потому они весьма разнообразны, а содержание семейных правоотношений, как правило, определяется самой природой. В-пятых, если гражданские правоотношения свободно возникают, изменяются и прекращаются, то семейные правоотношения возникают как свободно (заключение брака), так и в силу закона (отношения между родителями и детьми), а прекращаются вне зависимости от частного усмотрения. В-шестых, гражданские права отчуждаемы, от них можно отказаться, в свою очередь, семейные права неотчуждаемы, связаны с личностью, отречение от них немыслимо. В-седьмых, гражданские правоотношения возникают между любыми субъектами права, а семейные правоотношения – только между физическими лицами. В-восьмых, в отличие от гражданских правоотношений, как правило, носящих временный характер, семейные правоотношения «не ограничены во времени». В-девятых, особая важность семейных отношений влечет абсолютный характер регулирующих их правовых норм, что вызвано наличием публичного элемента и определяет существенное ограничение частной автономии, что нельзя сказать об отношениях, составляющих предмет гражданского права. Кроме того, автор сформулировал важный семейно-правовой принцип «покровительства и защиты слабейших членов семейного союза»[215]215
  Загоровский А.И. Курс семейного права / под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2014. С. 2–3.


[Закрыть].

Как видно, выделяемые А.И. Загоровским особенности семейных правоотношений практически в неизменном виде не утратили своей актуальности и в наши дни. Они в полной мере присущи также алиментным обязательствам как семейным правоотношениям.

Во-первых, правоотношения по алиментированию действительно возникают вовсе не в целях удовлетворения хозяйственно-экономических нужд, обогащения получателя алиментов или извлечения выгоды, но исключительно ввиду физической природы, выражающейся в необходимости удовлетворения разумных жизненно важных потребностей несовершеннолетних и нетрудоспособных нуждающихся членов семьи, а также нравственного чувства долга у обязанного лица, из чего вытекает строго целевой характер алиментирования, его социальное назначение.

Во-вторых, получатель алиментов находится в определенной зависимости от плательщика алиментов, от его намерений надлежащим образом исполнять обязанность по предоставлению содержания. Этим и объясняется необходимость предоставления алиментоуправомоченному лицу правовых гарантий, обеспечивающих его субъективное семейное право.

В-третьих, алиментные обязательства хотя и являются правовыми отношениями, все же во многом обусловлены моральными основами, а именно моральным долгом взаимной поддержки между членами семьи.

В-четвертых, суть правоотношений по предоставлению содержания происходит из человеческой природы, наличия у людей жизненных потребностей, неудовлетворение которых делает невозможным их существование, жизнь.

В-пятых, право на получение содержания возникает у лица независимо от его желания, основания возникновения и прекращения алиментных обязательств императивно установлены в законе и не могут быть изменены посредством соглашений, заключаемых между членами семьи; в законе установлен запрет на погашение алиментарных требований зачетом (п. 1 ст. 116 СК РФ; ст. 411 ГК РФ) и др.

В-шестых, алиментные правоотношения носят лично-доверительный, фидуциарный характер, а потому субъективное семейное право на получение содержания неотчуждаемо и непередаваемо, исполнение корреспондирующей ему обязанности не может быть передано другому лицу (ст. 383 ГК РФ), смерть одной из сторон правоотношения влечет его прекращение. На сохранение доверительных отношений и предупреждение конфликтов между членами семьи направлены и семейно-правовые договоры, в том числе соглашение об уплате алиментов, что позволяет говорить о присущей им не только регулятивной, но и превентивной функции[216]216
  См.: Чашкова С.Ю. Система договорных обязательств в российском семейном праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 7.


[Закрыть].

В-седьмых, алиментные обязательства возникают только между членами или бывшими членами семьи, прямо указанными в гл. 13–15 СК РФ, т. е. они базируются на семейно-правовых связях. Причем в определенных случаях, как отмечает Н.Н. Тарусина, значение имеет и социальная характеристика лица, например, при рассмотрении споров об алиментировании между супругами (бывшими супругами)[217]217
  Тарусина Н.Н. Семейное право: в «оркестровке» суверенности и судебного усмотрения: монография. С. 17.


[Закрыть].

В-восьмых, правоотношения по предоставлению содержания носят, как правило, длящийся характер.

В-девятых, правовые нормы, регулирующие алиментные отношения, характеризуются преимущественно императивностью, что обусловлено наличием публичных начал в сфере алиментирования, а потому не подлежат произвольному изменению сторонами; этим объясняется существенное ограничение действия принципа свободы договора применительно к соглашению об уплате алиментов.

Для алиментных обязательств как имущественных правоотношений характерны и иные специфические черты, отличающие их от имущественных отношений, составляющих предмет гражданского права.

Во-первых, в предмете семейного права имущественные отношения являются вторичными относительно личных неимущественных отношений, находятся в зависимом от них положении[218]218
  См.: Рясенцев В.А. Семейное право. С. 9; Белякова А.М., Ворожейкин Е.М. Советское семейное право: учебник. С. 10; Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М.: Юрид. лит., 1974. С. 104; Фицере А.И. Личные неимущественные отношения в семейном праве СССР и ВНР: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1981. С. 5; и др.


[Закрыть]. При этом личные неимущественные отношения между членами семьи, по справедливому мнению Н.Н. Тарусиной, во многом предопределяют возникновение, изменение и прекращение имущественных отношений, их содержание, что применительно к алиментным правоотношениям может выражаться, например, в обусловленности возникновения или срока алиментных обязательств между супругами (бывшими супругами) поведением в браке лица, претендующего на получение содержания[219]219
  Тарусина Н.Н. Семейное право: в «оркестровке» суверенности и судебного усмотрения: монография. С. 18.


[Закрыть].

Во-вторых, безвозмездный характер алиментных правоотношений, поскольку в рамках таковых встречное предоставление не предполагается; семейным имущественным отношениям в целом не присущи эквивалентно-возмездные начала. Вместе с тем безвозмездность не просто предполагает отсутствие встречного предоставления. Как обоснованно подчеркнул А.А. Симолин, она подразумевает наличие обязанности у одного лица при условии того, что такая обязанность не находится в условной или каузальной зависимости от действий другого лица, либо наличие обязанностей у обеих сторон, притом что обязанность одной стороны по своему содержанию определяет или ограничивает обязанность другой стороны[220]220
  См.: Симолинъ А.А. Влiянiе момента безвозмездности въ гражданскомъ правѣ. Казань: Типолитографiя Императорскаго Ун-та, 1916. С. 48.


[Закрыть]. Напротив, для гражданско-правовой материи в большей степени характерна возмездность[221]221
  См.: Иеринг Р. Фон. Избранные труды. Самара: Самарская гос. экономическая академия, 2003. С. 84–91.


[Закрыть], что вытекает из положений п. 3 ст. 424 ГК РФ. Безусловно, гражданскому праву известны безвозмездные правоотношения, но таковые составляют исключение, нежели правило. В свою очередь, безвозмездность алиментных обязательств не исключает их взаимности, поскольку в последующем алиментоуправомоченное лицо при наличии обозначенных законом юридических фактов может стать обязанным по предоставлению содержания лицу, которое обеспечивает его в настоящий момент. Так, это актуально применительно к предоставлению содержания между родителями и детьми. Отсюда, по справедливому мнению Г.М. Свердлова, принцип взаимности в алиментных правоотношениях подразумевает не взаимность, не равенство предоставляемых материальных благ, но взаимную заботу, основанную на родстве или принадлежности к семье[222]222
  Свердлов Г.М. Алиментные права детей // Советское государство и право. 1940. № 2. С. 75.


[Закрыть].

В-третьих, в соответствии с п. 1 ст. 2 ГК РФ отношениям, составляющим предмет гражданского права, присущи такие признаки, как равенство, автономия воли и имущественная самостоятельность их участников. Однако, по разделяемому нами мнению О.Ю. Косовой, таковые не характерны в полном объеме для алиментных обязательств[223]223
  Косова О.Ю. Семейно-правовое регулирование отношений по предоставлению содержания членам семьи: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 152–153.


[Закрыть]. Относительно автономии воли наша позиция была ранее изложена. Что же касается юридического равенства и имущественной самостоятельности, то позволим себе усомниться в том, что о них можно говорить там, где одна сторона находится в зависимом от другой положении, являясь при этом нетрудоспособной и нуждающейся в содержании.

В-четвертых, наличие в семейном законодательстве норм, отсылающих к положениям ГК РФ, возможность субсидиарного применения гражданского законодательства, использование гражданско-правовых конструкций (например, конструкции договора), а также терминологии еще вовсе не указывают на гражданско-правовую природу обязательств по уплате алиментов. Как справедливо отметил В.А. Рясенцев, факт того, что в семейном праве употребляются понятия гражданского права, добрососедствует с тем обстоятельством, что и в гражданском праве используются понятия семейного права, и это обусловлено единой системой права[224]224
  Советское семейное право: учебник / под ред. В.А. Рясенцева. М.: Юрид. лит., 1982. С. 16.


[Закрыть], наличием системы межотраслевых связей. Более того, гражданско-правовые конструкции и категории встречаются и в трудовом, налоговом[225]225
  Серьезное внимание взаимодействию гражданско-правовых институтов, регулирующих отношения с участием предпринимателей, и налогового права уделено в рамках диссертационного исследования М.Ю. Челышева. См.: Челышев М.Ю. Взаимодействие гражданского и налогового права в регулировании отношений с участием предпринимателей: дис. … канд. юрид. наук. Казань, 1998. 215 с.; Его же. Взаимодействие гражданского и налогового права в регулировании отношений с участием предпринимателей. М.: Статут, 2014. 160 с.


[Закрыть], гражданско-процессуальном, исполнительно-процессуальном праве, что, однако, не влечет дискуссий по поводу их отнесения к подотраслям гражданского права. Представляется, что это обусловливается их универсальностью[226]226
  Это отмечает, напр.: Карягин Н.Е. Некоторые методологические аспекты исследования гражданско-правового регулирования отношений в сфере образования // Ученые записки Казан. гос. ун-та. Серия «Гуманитарные науки». 2007. Т. 149. Кн. 6. С. 132.


[Закрыть], возможностью отнесения к частноправовым явлениям. Например, в науке обосновываются мнения о частноправовой природе института обязательств[227]227
  См.: Косова О.Ю. Понятие и виды алиментных обязательств // Гражданско-правовые обязательства: вопросы теории и практики: сб. науч. статей. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2001. С. 173. О проблеме межотраслевого характера обязательства см.: Кулаков В.В. Обязательство и осложнение его структуры в гражданском праве России: монография. М.: РАП; Волтерс Клувер, 2010. С. 41–50.


[Закрыть], межотраслевой универсальности конструкции договора[228]228
  См.: Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. С. 292–293; Калабеков Ш.В. Договор как универсальная правовая конструкция: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2004. С. 7; Кашанина Т.В. Структура права: монография. С. 520, 522.


[Закрыть] и неустойки[229]229
  См.: Низамиева О.Н. К вопросу о правовой природе неустойки, взыскиваемой за ненадлежащее исполнение алиментных обязанностей // Вестник ТвГУ. Серия «Право». 2014. № 2. С. 220–221; Турусова О.С. Семейно-правовая ответственность в Российской Федерации и зарубежных государствах: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2011. С. 12.


[Закрыть].

Что же касается субсидиарного применения к семейным отношениям норм гражданского законодательства, то важно подчеркнуть установленные для этого в ст. 4 СК РФ пределы: гражданское законодательство может применяться к семейным отношениям лишь в случае, когда они не урегулированы семейным законодательством, и это не противоречит существу семейных отношений. Несмотря на некоторую размытость содержания понятия «существо семейных отношений», при возникновении возможной необходимости непосредственного применения гражданско-правовых норм, как правило, должно становиться ясным, будет ли это носить допустимый характер или нет. Так, если речь идет о гражданско-правовом регулировании общественных отношений, складывающихся сугубо в рамках гражданского (экономического) оборота, с учетом исключительно его целей и задач, то такие гражданско-правовые нормы не могут подлежать применению в силу противоречия существу семейных отношений. Однако на практике зачастую возникают определенные проблемы.

Рассмотрим один из таких примеров. Согласно п. 1 ст. 101 СК РФ к признанию недействительным соглашения об уплате алиментов применяются нормы гражданского законодательства о недействительности гражданско-правовых сделок. Вместе с тем остается открытым вопрос: отсылает ли данная семейно-правовая норма к ст. 181 ГК РФ, в которой устанавливаются сроки исковой давности по требованиям о признании сделок недействительными? В ст. 9 СК РФ закрепляется общее правило, представляющее собой правовую гарантию[230]230
  См.: Елисеева А.А. О совершенствовании семейного законодательства в области правового регулирования личных неимущественных отношений // Журнал российского права. 2010. № 3. С. 88.


[Закрыть], согласно которому на требования, вытекающие из семейных отношений, исковая давность не распространяется, за исключением случаев, прямо предусмотренных СК РФ. Как видно, в п. 1 ст. 101 СК РФ прямого указания на распространение сроков исковой давности на требование о признании недействительным соглашения об уплате алиментов нет. Применение ст. 181 ГК РФ детерминирует ситуацию, при которой срок для защиты нарушенного субъективного семейного права установлен не в СК РФ, но в ГК РФ, что противоречит оговорке об исключительности случаев применения исковой давности к семейным отношениям, содержащейся в п. 1 ст. 9 СК РФ. Более того, анализ судебной практики, подтверждающей тезис о неприменении исковой давности к требованию о недействительности алиментного соглашения, позволяет обнаружить дополнительный аргумент в его пользу: в п. 2 ст. 9 СК РФ закрепляется отсылка только к правилам ст. 198–200 и 202–205 ГК РФ, но никак не к положениям ст. 181 ГК РФ[231]231
  См.: определение Московского городского суда от 20 января 2014 г. № 4 г/7-94/14 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Таким образом, в данном случае речь должна идти о действии общих положений семейного законодательства, из чего следует невозможность субсидиарного применения к алиментным соглашениям положений ст. 181 ГК РФ. В противном случае невозможно говорить об общеправовом принципе формальной определенности права, логически вытекающем из ст. 19 Конституции Российской Федерации, поскольку положения закона не будут отвечать требованиям понятности, точности и недвусмысленности, однозначности понимания и истолкования. Как справедливо указывает Конституционный Суд Российской Федерации, нарушение обозначенного принципа повлечет «неограниченное усмотрение в процессе правоприменения»[232]232
  Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 ноября 2008 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 5 Федерального закона “О минимальном размере оплаты труда” в связи с жалобами А.Ф. Кутиной и А.Ф. Поварнициной» // Собрание законодательства РФ. 2008. № 51. Ст. 6205.


[Закрыть].

Тем не менее аналогичный вопрос в отношении брачного договора получил противоположный ответ в практике Верховного Суда Российской Федерации. Так, согласно определению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 20 января 2015 г. № 5-КГ14-144 к требованиям о признании брачного договора недействительным применяется срок исковой давности, установленный ст. 181 ГК РФ, «в целях стабильности и правовой определенности гражданского оборота»[233]233
  СПС «КонсультантПлюс». Данная позиция представлена также в научной и учебной литературе. См.: Чинчевич Е.В. Признание брачного договора недействительным // Вестник Саратовской гос. юрид. академии. 2016. № 3 (110). С. 132; Савельев Д.Б. Соглашения в семейной сфере: учеб. пособие. С. 93.


[Закрыть]. Между тем не составляет труда обнаружить отличающиеся по выводам решения судов[234]234
  См.: постановление Президиума Санкт-Петербургского городского суда от 9 сентября 2009 г. № 44 г-144 // СПС «КонсультантПлюс».


[Закрыть].

Подобный характер носит дискуссия о допустимости применения исковой давности к требованию о взыскании неустойки за несвоевременную уплату алиментов (ст. 115 СК РФ), что, как думается, обусловлено неоднозначностью правовой природы этого способа защиты нарушенных семейных прав. Однако поскольку требование о взыскании неустойки является дополнительным по отношению к требованию об уплате алиментов, на которое сроки исковой давности не распространяются, постольку на поставленный вопрос следует ответить отрицательно[235]235
  См. подр.: Гладковская Е.И. Применение исковой давности в семейных отношениях // Ученые записки Казан. ун-та. Серия «Гуманитарные науки». 2016. Т. 158. Кн. 2. С. 385–386.


[Закрыть].Вместе с тем в п. 65 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 декабря 2017 г. № 56 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов» представлен противоположный подход: исходя из положений ст. 4 СК РФ и ст. 208 ГК РФ суд может по заявлению стороны в споре применить исковую давность и отказать в удовлетворении иска (полностью или в части) о взыскании неустойки по мотивам пропуска срока исковой давности.

Таким образом, поиск решения обозначенных и им подобных проблем должен осуществляться прежде всего в рамках семейного законодательства. Во многом необдуманная квалификация любого сложного вопроса, возникающего в правоприменительной деятельности, в качестве пробела в семейно-правовом регулировании, а также неистовое стремление обратиться не к общим положениям СК РФ, но к нормам гражданского законодательства для целей выработки ответа на него провоцируют проникновение в семейно-правовое поле подходов, учитывающих специфику гражданского оборота и, как следствие, нивелирующих цели семейно-правового регулирования, что ставит под сомнение потребность современных российских общества и государства в отрасли семейного законодательства, без которой, как показывает опыт иностранного правового регулирования, вполне можно обойтись. Однако вряд ли российскому законодателю, зачастую злоупотребляющему всевозможными иностранными заимствованиями юридического толка, стоит отказываться от сформировавшихся отечественных традиций в сфере правового регулирования семейных отношений, притом что они, безусловно, являются обоснованными и целесообразными, выступая в качестве того положительного, что имеется в российском и отсутствует иностранном праве.

В-пятых, выделяемый исследователями признак гарантированности алиментных обязательств посредством государственного принуждения, выражающегося в применении мер ответственности разноотраслевой принадлежности[236]236
  См., напр.: Капитова О.В. Правовая природа механизма алиментирования в семейном праве Российской Федерации: монография. М.: Юриспруденция, 2010. С. 12.


[Закрыть], представляется, необходимо трактовать несколько шире, а именно как признак гарантированности осуществления субъективного семейного права на получение содержания (алиментов) и исполнения корреспондирующей ему юридической обязанности посредством развитой, межотраслевой системы правовых обеспечительных средств, обусловленной специальной целью института алиментирования.

Элементы и основания алиментного обязательства также обладают спецификой, что предопределяет необходимость их рассмотрения.

1. Субъектный состав алиментных правоотношений. В качестве субъектов алиментирования выступают алиментоуправомоченное лицо (получатель алиментов) и алиментообязанное лицо (плательщик алиментов), которые исчерпывающим образом перечислены в СК РФ независимо от того, уплачиваются ли алименты по соглашению об уплате алиментов или взыскиваются в судебном порядке.

В Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2004 г.[237]237
  Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2004 г. (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 6 октября 2004 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 1.


[Закрыть] была поставлена точка в весьма продолжительной дискуссии сторонников[238]238
  См.: Качур Н.Ф. Стороны соглашения об уплате алиментов несовершеннолетним детям путем предоставления недвижимого имущества // Семейное и жилищное право. 2007. № 1. С. 32–33; Косова О.Ю. Алиментные обязательства. Иркутск: ИЮИ ГП РФ, 2003. С. 139; Низамиева О.Н. Договорное регулирование имущественных отношений в семье. С. 161–163; и др.


[Закрыть] и противников[239]239
  См.: Антокольская М.В. Семейное право: учебник. С. 253–255; Одинцов А.В. Особенности договорного регулирования семейных имущественных отношений // Правоведение. 1999. № 4. С. 72; Чефранова Е.А. Имущественные отношения супругов: науч. – практ. пособие. М.: Эксмо, 2008. С. 244; и др.


[Закрыть]последнего тезиса: соглашение об уплате алиментов, обладающее силой исполнительного листа, согласно ст. 99 СК РФ может быть заключено исключительно между субъектами, обозначенными в гл. 13–15 СК РФ, т. е. между лицом, обязанным уплачивать алименты, и лицом, управомоченным на их получение, что подразумевает возможность их взыскания в судебном порядке; добровольное принятие на себя обязанности по предоставлению содержания другому лицу, не являющейся алиментной, т. е. в случаях отсутствия оснований алиментирования, может вытекать из гражданско-правового договора, который, однако, не будет иметь силы исполнительного листа.

В частности, в качестве такого договора могут выступать договоры ренты, дарения, безвозмездного пользования (ссуды). Применение к ним по аналогии положений гл. 16 СК РФ об алиментном соглашении невозможно, поскольку гражданским законодательством предусматриваются соответствующие системы правовых гарантий прав получателя ренты, одаряемого или ссудополучателя. Кроме того, как справедливо отмечает О.Ю. Косова, ст. 6 ГК РФ не допускает применение по аналогии к отношениям, составляющим предмет гражданского законодательства, положений семейного законодательства[240]240
  Косова О.Ю. Субъектный состав соглашений об уплате алиментов // Российская юстиция. 2002. № 12. С. 24–25.


[Закрыть]. Между тем в научной литературе вновь обосновывается необходимость придания ст. 99 СК РФ диспозитивного характера исходя из предъявления к таким соглашениям требования о соответствии общим началам семейного законодательства[241]241
  См.: Тарусина Н.Н., Лушников А.М., Лушникова М.В. Социальные договоры в праве: монография. М.: Проспект, 2017. С. 159. Автор главы – Н.Н. Тарусина.


[Закрыть].

Поскольку в качестве стороны правоотношения по уплате алиментов может выступать недееспособное или не полностью дееспособное лицо, постольку от его имени и в его интересах действует законный представитель. При этом нами разделяется мнение Е.В. Ерохиной о том, что законный представитель действует согласно своей воле, поскольку воля представляемого не имеет решающего значения[242]242
  Ерохина Е.В. Семейно-правовое представительство по законодательству Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2007. С. 9.


[Закрыть]. Это очевидно при заключении соглашения об уплате алиментов, когда при формировании его условий значение имеет исключительно воля законного представителя алиментоуправомоченного лица.

В отдельных случаях возникает определенная путаница, заключающаяся в том, что законный представитель по не вполне ясным причинам рассматривается правоприменителями в качестве непосредственно управомоченной стороны. Как справедливо отметил О.С. Иоффе, за – конный представитель замещает собой получателя алиментов, действуя самостоятельно, хотя и в интересах алиментоуправомоченного лица[243]243
  Иоффе О.С. Избранные труды: в 4 т. Т. II. Советское гражданское право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 139.


[Закрыть]. Вместе с тем такое «замещение» может привести к недопустимым последствиям. В частности, Н.Ф. Качур описывает следующую ситуацию: ввиду недееспособности алиментоуправомоченного лица законный представитель от его имени заключает соглашение об уплате алиментов путем единовременного предоставления недвижимого имущества в собственность (п. 2 ст. 104 СК РФ); поскольку стороной по соглашению выступает законный представитель, постольку государственная регистрация перехода права собственности на недвижимое имущество осуществляется на его имя, т. е. он становится собственником данного имущества, что влечет невозможность прослеживания «судьбы» такого имущества органами опеки и попечительства в рамках требований ст. 37 ГК РФ, а в случае смерти законного представителя – включения его в наследственную массу[244]244
  Качур Н.Ф. Стороны соглашения об уплате алиментов несовершеннолетним детям путем предоставления недвижимого имущества. С. 33–34.


[Закрыть].

Обозначенное весьма актуально и в отношении судебных решений, где в качестве получателя алиментов зачастую указывается не алиментоуправомоченное лицо, а его законный представитель. Однако, как обоснованно отмечает Л.Ю. Михеева, буквальное толкование ст. 60 CК РФ позволяет прийти к выводу о том, что в случае взыскания алиментов на несовершеннолетнего ребенка именно он и выступает в качестве алиментоуправомоченного лица, т. е. в качестве стороны алиментного обязательства, а родитель как законный представитель необходим лишь по той причине, что недееспособный ребенок не может самостоятельно осуществить свое право на получение содержания[245]245
  Михеева Л.Ю. Взыскание алиментов на несовершеннолетних детей // Исполнительное производство. Вопросы правоприменения. М.: Юрайт-М, 2001. С. 71–81. См. также: Сафин З.Ф. К вопросу о праве ребенка на получение содержания // Семейное право на рубеже XX–XXI веков: к 20-летию Конвенции ООН о правах ребенка: материалы Международной науч. – практ. конференции (г. Казань, Казанский (Приволжский) федеральный ун-т, 18 декабря 2010 г.) / отв. ред. О.Н. Низамиева. С. 246–247.


[Закрыть]. Данный вывод справедлив в отношении всех случаев уплаты алиментов недееспособным или не полностью дееспособным членам семьи независимо от субъектного состава и от того, происходит это по соглашению об уплате алиментов или по решению суда.

Представительство как правовое средство в рамках семейных правоотношений можно и должно рассматривать в качестве правовой гарантии прав и законных интересов сторон алиментного обязательства. Законный представитель потому и появляется в правоотношении, что необходимо обеспечить управомоченному лицу осуществление его прав, а обязанному лицу – исполнение его обязанностей, поскольку самостоятельно сделать они этого не могут. Тем не менее об эффективности и действенности представительства как правовой гарантии можно говорить лишь при правильном, корректном понимании того, кто является стороной алиментного правоотношения.

Посредством заключения сторонами соглашения об уплате алиментов или вынесения судом решения о взыскании алиментов происходит индивидуализация алиментных обязательств с учетом интересов конкретных субъектов правоотношения. Такая индивидуализация алиментных обязательств направлена на конкретизацию не только прав и обязанностей сторон алиментного правоотношения, но и системы правовых гарантий осуществления, защиты алиментных прав и исполнения алиментных обязанностей, возникающих у конкретных субъектов алиментирования. Иными словами, предусмотренная зако – нодателем модель правового гарантирования индивидуализируется с учетом отдельного правоотношения между конкретными субъектами и интересов последних. В рамках каждого правоотношения формируется собственная, исключительная и неповторимая система правовых гарантий, чему непосредственно способствует процесс индивидуализации алиментных обязательств, осуществляемый при помощи заключения соглашения об уплате алиментов или вынесения судебного решения.

2. Объект алиментного правоотношения. Вопрос об объекте алиментного правоотношения в научной литературе раскрывается с позиций трех концепций понимания объекта правоотношения, преобладающих в теории права. В рамках первой точки зрения различаются юридический объект правоотношения, под которым понимается поведение обязанного лица, которое вправе требовать управомоченное лицо, волевой объект правоотношения как «воля участников правоотношения, которая при помощи предоставленных им прав и возложенных на них обязанностей ставится в подчинение воле государства, выраженной в нормах объективного права»[246]246
  Иоффе О.С. Избранные труды: в 4 т. Т. II. Советское гражданское право. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 239.


[Закрыть], а также материальный объект правоотношения, т. е. «вещь или иное благо, с которым связано закрепляемое правом общественное отношение и на которое направлено поведение участников правоотношения»[247]247
  Иоффе О.С. Указ. соч. С. 239.


[Закрыть]; в качестве материального объекта правоотношения выступают явления и предметы материального мира, однако не все правоотношения обладают материальным объектом, в частности, к таковым, по мнению О.С. Иоффе, можно отнести суп – ружеские и родительские правоотношения[248]248
  Там же. С. 236.


[Закрыть]. Согласно второй точке зрения, под объектом правоотношения следует понимать явления, предметы окружающего мира, на которые направлены субъективные права и юридические обязанности, а существование некоего «юридического объекта правоотношения» отрицается, поскольку, как полагал С.С. Алексеев, волевое поведение людей включается в материальное содержание правоотношения[249]249
  Алексеев С.С. Собрание сочинений: в 10 т. [+ Справоч. том]. Т. 3: Проблемы теории права: курс лекций. М.: Статут, 2010. С. 323–326.


[Закрыть]. Сторонники третьей точки зрения выступают за множественность объектов правоотношения[250]250
  См.: Правоотношения и их роль в реализации права / науч. ред. Ю.С. Решетов. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1993. С. 15. Авторы параграфа – К.М. Гарапшин, А.В. Погодин.


[Закрыть].

Возвращая наше внимание к объекту алиментного правоотношения, рассмотрим взгляды представителей науки семейного и гражданского права. Так, по мнению Б.М. Гонгало, объектом алиментных правоотношений являются «действия по уплате алиментов»[251]251
  Семейное право: учебник / под ред. П.В. Крашенинникова. С. 190. Автор главы – Б.М. Гонгало.


[Закрыть]. М.В. Карпов выделяет объект алиментного обязательства, который составляют «действия должника по предоставлению средств для содержания», а также предмет алиментного обязательства, под которым понимает «денежные средства (алименты)»[252]252
  Семейное право: учебник для бакалавров / отв. ред. С.О. Лозовская. С. 230–231. Автор главы – М.В. Карпов. См. также: Давыдова О.А. Правовое регулирование алиментных отношений в семейном праве РФ: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2005. С. 6.


[Закрыть], что в целом соответствуют юридическому и материальному объектам правоотношения. О.Ю. Косова, напротив, характеризует объект алиментного правоотношения как алименты (содержание), т. е. блага, которые обязанное в силу указания на то закона лицо предоставляет управомоченному лицу для его жизнеобеспечения, а предмет алиментного обязательства – как определенные законом необходимые действия обязанного лица, т. е. предоставление содержания; при этом также обособляется предмет исполнения алиментного обязательства, представляющий собой «конкретные действия обязанной стороны, которые необходимо совершить в пользу управомоченной стороны для надлежащего исполнения алиментного обязательства»[253]253
  Косова О.Ю. Семейно-правовое регулирование отношений по предоставлению содержания членам семьи: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 12–13.


[Закрыть]. Предмет исполнения алиментного обязательства в целом являет собой конкретизируемый, индивидуализируемый предмет алиментного обязательства, формализуемый посредством соглашения об уплате алиментов или решения суда. Важно подчеркнуть, что предмет алиментного обязательства и предмет исполнения алиментного обязательства О.Ю. Косова относит к понятию «исполнение обязанности по предоставлению содержания», но не к объекту правоотношения[254]254
  Там же. С. 28–29.


[Закрыть]. Иными словами, действия обязанного лица есть не что иное, как содержание его юридической обязанности. В.А. Рясенцев характеризовал объект семейных правоотношений посредством объединения в содержании его понятия действий и вещей; объектом же алиментных правоотношений являются действия алиментообязанного лица, а вещи могут выступать в качестве объектов лишь семейных правоотношений по поводу принадлежности имущества[255]255
  Рясенцев В.А. Семейное право. С. 50.


[Закрыть].

В данном случае необходимо обратиться к понятию юридической процедуры, под которой в науке понимается «система последовательно совершенных действий и возникающих на их основе отношений, направленных на достижение определенного правового результата»[256]256
  Давыдова Г.Н. Юридические процедуры в гражданском праве. Общая характеристика: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2004. С. 7.


[Закрыть]. В этом определении подчеркивается соотношение понятий «организационные отношения» и «юридическая процедура», выражающееся в том, что, с одной стороны, организационные отношения существуют в рамках юридических процедур, а с другой – юридическая процедура являет собой объект организационного правоотношения[257]257
  Там же. С. 7.


[Закрыть]. В целом система последовательно совершенных алиментообязанным лицом действий по предоставлению содержания направлена на достижение определенного правового результата в виде достижения цели алиментирования. Однако следует ли из этого вывод, что такая система действий есть юридическая процедура, а на основе таких действий возникают организационные отношения?

В теории семейного права в последнее время обосновывается тезис об организационных отношениях в предмете семейно-правового регулирования[258]258
  См., напр.: Низамиева О.Н. Семейное право: электронный конспект лекций. Казань: ФГАОУ ВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет», 2014. С. 18; Гульманова Г.А. Организационные отношения в семейном праве // Вестник Института экономики, управления и права. 2009. Вып. 10. С. 127–130.


[Закрыть]. Несмотря на то, что не все исследователи разделяли и разделяют взгляды о существовании организационных отношений[259]259
  См., напр.: Агарков М.М. Предмет и система советского гражданского права // Советское государство и право. 1940. № 8–9. С. 54; Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. С. 42–47, 66.


[Закрыть], тем не менее в научных исследованиях О.А. Красавчикова и его последователей присутствуют внушительные доводы в пользу таковых[260]260
  См. подр.: Красавчиков О.А. Гражданские организационно-правовые отношения // Советское государство и право. 1966. № 10. С. 50–57.


[Закрыть]. Так, по мнению Б.М. Гонгало, организационные отношения, составляющие предмет семейного права, представляют собой неимущественные отношения, направленные на упорядочение действий участников иных общественных отношений[261]261
  См.: Гонгало Б.М. Гражданское право. Жилищное право. Семейное право: Избран – ное. М.: Статут, 2011. С. 215.


[Закрыть]. А.Н. Левушкин определяет организационные семейно-правовые отношения как «общественные отношения, направленные на организацию (упорядочение) имущественных и личных неимущественных семейных отношений с целью обеспечения реализации, охраны и защиты семейных прав»[262]262
  Левушкин А.Н. Теоретическая модель построения системы семейного законодательства Российской Федерации и других государств – участников Содружества Независимых Государств: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2013. С. 18, 34.


[Закрыть], справедливо подчеркивая их обеспечительное значение. Кроме того, выше уже отмечалось, что еще А.И. Загоровский указывал на присущий семейным отношениям элемент управления[263]263
  Загоровский А.И. Курс семейного права / под ред. и с предисл. В.А. Томсинова. С. 3.


[Закрыть], что позволяет говорить о существовании неких организационных отношений.

К семейным организационным отношениям в научной литературе причисляют отношения по поводу организации заключения и прекращения брака, установления происхождения детей, выявления, учета и устройства детей, оставшихся без попечения родителей, вообще отношения по государственной регистрации актов гражданского состояния, отношения по получению согласия конкретных членов семьи как условия реализации семейных прав, отношения по поводу обращения к нотариусу для нотариального удостоверения семейно-правовых сделок, отношения по поводу применения методов искусственной репродукции человека[264]264
  См.: Левушкин А. Н. Теоретическая модель построения системы семейного законодательства Российской Федерации и других государств – участников Содружества Независимых Государств. С. 255–268.


[Закрыть]. Однако часто данные отношения характеризуются исследователями как отношения публично-правового (административно-правового) характера, которые совместно с отношениями частноправового характера составляют предмет семейного права[265]265
  Семейное право: учебник для бакалавров / отв. ред. С.О. Лозовская. С. 10–11. Автор параграфа – С.О. Лозовская.


[Закрыть].

По мнению С.Ю. Морозова, принцип внутрисистемной конвергенции, на котором, наряду с принципами всемерного обеспечения имущественных потребностей граждан посредством организационных правоотношений, а также единства и дифференциации имущественных и организационных отношений, базируется теория гражданско-правовых организационных отношений, учитывает существование двух систем организационных правоотношений, а именно гражданско-правовых и административно-правовых. В соответствии с данным принципом, «попадая из одной среды в другую, однородные отношения способны менять свою отраслевую принадлежность»[266]266
  Морозов С.Ю. Система транспортных организационных договоров: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2011. С. 23.


[Закрыть].

Выделяя в предмете гражданского права организационные отношения, К.А. Кирсанов классифицирует их на самостоятельные и «относительно самостоятельные» организационные отношения. Первые являются «внешними по отношению к основным (организуемым) отношениям», способствуют их возникновению, а потому и предшествуют им и непосредственно регулируются законодательством. Вторые являются внутренними по отношению к основным (организуемым) отношениям, входят в их состав и существуют с ними одновременно, гарантируя их функционирование и реализацию; регулируются такие отношения опосредованно ввиду регулирования основных отношений. Применительно к имущественным отношениям такие организационные отношения могут быть обозначены как правопорождающие и правообеспечивающие соответственно[267]267
  Кирсанов К.А. Гражданско-правовое регулирование организационных отношений: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2008. С. 9–10.


[Закрыть]. Несмотря на некоторую самостоятельность организационных правоотношений, важно подчеркнуть, что они не могут существовать в отрыве от организуемых имущественных отношений[268]268
  См.: Морозов С.Ю. Система транспортных организационных договоров. С. 22.


[Закрыть].