Текст книги "Змееловов больше нет"

– Не приплетай сюда детей!

– А они, по-твоему, слепые? Как ты будешь убеждать их, что война закончилась, если сам в это не веришь? Не можешь держать себя в руках – возвращайся, на твое место пришлют кого-то более вменяемого!

– Я не оставлю воспитанников на эту!.. – кивнул на меня Аспис.

– Да заткнитесь вы оба! – вдруг рявкнул на них Фалин, заставив дернуться от неожиданности даже меня.

Рыжий подскочил со своего места и, в два прыжка обогнув стол, оказался за спиной Сверты.

Только теперь все остальные, включая меня, обнаружили, что девушку трясет. Сжавшись на стуле, обхватив ладонями голову, она, крепко зажмурившись, кусала губы, а по щекам потоком текли слезы.

Мужчины настолько опешили, что даже Аспис не влез. Рыжий, рухнув на колени, крепко обнял девушку одной рукой, прямо через спинку стула, поверх локтей, а второй – принялся массировать ей макушку, что-то тихо приговаривая. Трясти Сверту перестало почти сразу, еще через несколько секунд она бессильно уронила руки. Фалин взял обе ладони в свои и начал разминать какие-то точки уже на них. Потом на пару мгновений отвлекся, рывком отодвинул стул вместе с девушкой и обнял ее через подлокотник, продолжая массировать ладонь. Змея, тихо всхлипывая, уткнулась мужчине в плечо.

Мы все это время сидели молча. Мне было искренне жаль Сверту: пожалуй, ей и самой требуется помощь, такие реакции на ровном месте не возникают. Непонятно только, почему с мужчинами отправили именно ее с такими проблемами, если у них хватало желающих. Или там, где они жили, все с ней было нормально и никто просто не мог ожидать, что на новом месте она так сорвется?

Но еще я немного мелочно злорадствовала. Уж очень виновато ошарашенные были лица у змеев, Аспис и вовсе совершенно побелел.

– Извините, я не хотела! – тихо всхлипнула в рыжего Сверта.

– Тебе не за что извиняться, – мягко возразил Фалин. При этом взглядом, которым он по очереди наградил обоих мужчин, можно было и поджечь. – Хочешь, я покажу тебе библиотеку? Она тут очень красивая.

Девушка судорожно кивнула несколько раз и, ни на кого не глядя, шмыгнула к выходу. Рыжий молча последовал за ней, не оборачиваясь.

Все-таки интересный он тип, со вторым дном. Любопытно, каким? Состоял в подполье и потихоньку учил змеенышей? Или к войне это не имеет отношения?

Хотя надо понимать: король отправлял сюда людей, в которых был уверен. Конечно, за исключением змеев, на которых повлиять не мог. А все остальные прошли некую проверку делами, значит, простых людей со стороны тут нет. И Фалин, и даже энергичная милая Ежина оказались здесь не случайно, они должны быть подготовлены к неожиданностям и резким поворотам, устойчивы к враждебной атмосфере и научены располагать к себе окружающих.

– Давайте пока вчерне составим расписание и прикинем распорядок дня для учеников, – нарушила я наконец напряженную тишину. – Нужно хотя бы примерно определить перечень предметов. О специализации, конечно, говорить рано, большинство пока будет осваивать основы. Но за пару лун они научатся контролировать силу, потребуются азы разных направлений. Боевая магия, защитная магия. Бытовые чары могу взять на себя: там много универсального, где не важна стихия, а вот основы целительства ложатся на кого-то из вас. Основы артефакторики и алхимии тоже равнодушны к стихии, их обязательно нужно прочитать, чтобы выявить возможные склонности. С некоторыми дисциплинами не нужно ждать достижения полного контроля над силой, например, с теорией порталов. Подготовку к ней стоит начать уже сейчас, в первую очередь освежить в памяти математику. Она и для остальных сложных чар пригодится, и этим тоже стоит заняться мне.

Зарк слушал внимательно, и в его взгляде я читала все большее одобрение. Когда я взяла паузу, чтобы перевести дух, черный змей напомнил о занятиях по контролю за оборотом, очень важных для юных змеенышей, и еще одной общей дисциплине, которую подзабыли с уходом змеев из жизни мира, – теории времени. Это, конечно, не для детей, только вчера осознавших свою силу, но помнить о ней следовало. Очень специфическая и сложная штука, я знала о ней в общих чертах и, признаться, сама не отказалась бы послушать лекции.

– А вы сумеете показать на практике? – всерьез заинтересовалась я.

– Мы – нет. Сверта может. И уже показала бы, если бы не ваш коллега, – уголками губ усмехнулся Зарк.

А я только уважительно качнула головой.

Некоторые змеи умели воздействовать на время. В замкнутом объеме, с серьезными ограничениями, но даже это впечатляло. А Великого Змеелова и вовсе пугало до истерики, не просто же так он постарался стереть все упоминания о подобных талантах детей Долгой Змеи. Откуда этот страх, я, правда, не представляла, да и остальные его соратники – тоже. Поэтому и заинтересовалась в какой-то момент этим вопросом и постаралась отыскать упоминания о нем.

Раньше, до всех конфликтов, плоды трудов этих магов широко применяли в обычной жизни, например, зачарованные ими ящики банально использовали для хранения продуктов. Насколько я сумела разобраться, остановить время в небольшом замкнутом объеме, заполненном неживой материей, было просто. А вот в отношении верхнего предела реальных возможностей змеев найденные мной источники очень разнились и противоречили друг другу. Одни пугали историями про великих магов, способных остановить время для целого замка со всеми его обитателями, кроме самого колдующего, другие – проявляли скромность и ограничивались небольшим замедлением отдельных людей в пределах поля зрения мага. Но все они сходились на том, что более сложные воздействия требуют от мага очень серьезной подготовки, психологической – в том числе.

– Сверта из-за склонности к этой магии такая… чувствительная? – спросила я, осторожно подобрав наименее обидное слово.

– И это тоже, – уклончиво ответил Зарк.

Возражений по делу у змеев не нашлось, так что мы, временно оставив вопросы расписания, переключились на распорядок дня и общие принципы организации учебы. Я опасалась, что слишком строгую дисциплину змеи не одобрят, но тут мы оказались на одной стороне. Вернее, Зарк соглашался, а Аспис не принимал участия в обсуждении. Но хоть не мешал, уже радость.

Мы сошлись на том, что пока главное – основательно занять детей, чтобы у них было поменьше свободного времени и соблазнов потратить его на какие-то глупости. Поэтому отбой, подъем, питание – все строго по распорядку, домашние задания – тоже. Побольше движения и игр на свежем воздухе: энергии у детей много, надо ее куда-то девать. За территорию поместья выпускать только в сопровождении взрослых, из здания – под неусыпным контролем здешней защиты, сложной, продуманной и многофункциональной, чтобы и не такое реализовать. Контроль за этим я оставила себе: осматривая дом, заодно взяла на себя хозяйские обязанности. Зарк не возражал, змеи в любом случае недостаточно разбирались в человеческих защитных чарах, да и не управились бы они с чуждой стихией.

Впрочем, спокойно обсудить и до конца определиться хотя бы с этим мы не успели: я почувствовала вызов из портального зала. Защита не допустила посторонних на территорию и позвала меня разбираться.

Сомнений, кто прибыл, не возникло, так что я, извинившись, поспешила встречать детей. Змеи увязались следом.

Глава 3
Тьма за стеклом

Первыми появилась пара сопровождающих, молодые мужчины в форме королевской стражи встали возле портального круга и поздоровались вежливыми кивками. Встречающие остановились на расстоянии нескольких метров, чтобы не вносить помехи в работу портальщиков.

Потом начали появляться ученики, которые выглядели гораздо хуже привезенных змеями. Чистые, в новой форме, они все равно казались пойманными за руку воришками-оборванцами – в глазах стоял страх и готовые пролиться слезы.

Первые трое, совсем еще дети, сбились в кучку в нескольких шагах от сопровождающих. Стражников змееныши явно продолжали бояться, но не так, как незнакомого места и находящихся здесь чужаков. Похоже, до сих пор не верили, что их не собираются убивать.

Наблюдая за ними, я заметила следующего, только когда меня окликнули по имени.

– Нори! – просиял Мангир.

Я с улыбкой кивнула ему в ответ.

Стройный, высокий юноша с мягкими каштановыми волосами и внимательными зелеными глазами, не по годам серьезный и обстоятельный. Я с удовольствием отметила и здоровый цвет лица, и общее спокойствие парня: его вид говорил о том, что детей никто не обижал.

Ко мне Мангир не подошел, остался ждать сестер ближе к порталу, хотя видно было, как его распирает любопытство. А вот девчонки, появившиеся следом, с разгона с визгом повисли на мне, едва не сбив с ног. Я с удовольствием обняла обеих, чувствуя себя совершенно счастливой, – это были те немногие люди, чьи прикосновения не вызывали отторжения. Девочек я воспринимала как родных и даже не думала с этим как-то бороться.

– А я говорила, что Нори нас в обиду не даст! – заявила Дорика, более боевитая из близняшек.

Внешне обе девочки очень походили на брата – тот же цвет волос, те же глаза, и черты лица во многом похожи. Даже не зная, что они родственники, об этом трудно не догадаться.

– Угу, – смущенно пробормотала Торика, норовившая залезть мне под мышку и смущенно шмыгавшая носом. – Мы так испугались, когда за нами опять пришли!.. Письмо от тебя, правда, передали, но все равно до последнего тряслись.

– Будем надеяться, больше бояться не придется, – отозвалась я с улыбкой, потрепав обе девичьи макушки. – Присмотрите за младшими, ладно? Вам они скорее поверят.

Дори коротко кивнула с видом бравого солдата и поволокла к разросшейся группе учеников сестру. Брат, еще раз улыбнувшись мне, пошел за ними: привык опекать и делал это даже тогда, когда сами девочки категорически возражали.

Именно сходство имен в свое время способствовало тому, что девочки поверили мне и прониклись симпатией. Старые, образованные от числительных «нор», «дор», «тор» – это «один», «два» и «три» на одном из мертвых языков. А заодно указательный, средний и безымянный пальцы: считать тогда умели только на них.

Я проводила всех троих взглядом, чувствуя застарелую горечь и тоску. Каждый раз, когда я смотрела на Мангира, горло словно сдавливала невидимая холодная рука. Потому что именно так мог бы выглядеть мой сын, если бы он был жив, и порой я позволяла себе осторожно мечтать о том, что именно в искупление его смерти Создатель послал мне этих троих.

А теперь вдруг оказывается, что мой ребенок выжил и есть надежда взглянуть ему в глаза. Создатель!.. Пусть он найдется! Пусть ненавидит меня и всех змееловов, пусть не желает меня видеть, пусть никогда не простит, но… пусть просто будет жив. И счастлив.

Как и прежде, долго предаваться этим мыслям я себе не позволила. Встряхнулась, сбросила оцепенение, а потом и вовсе отвлеклась на новые приятные впечатления: следом за группой незнакомых детей появилось еще несколько моих ребят, которых тоже хотелось обнять, сказать каждому что-то утешительное и ласковое, поддержать.

За это время Дори собрала перепуганных младших вместе, поближе ко мне, непрерывно треща о том, что уж теперь-то все точно наладится. Как и следовало ожидать, симпатичную юную девушку дети боялись куда меньше, чем меня и уж тем более – взрослых змеев, на которых смотрели с суеверным ужасом. Закономерно: они выросли в страхе перед этими существами, с мыслью об их опасности и жестокости и до сих пор, наверное, не отождествляли себя с ними. И это – одна из проблем, которые нам предстояло решить.

Наконец портал заметно раздулся, когда в него влили разом больше энергии, – и закрылся. В точке выхода остались еще один страж, невысокий крепкий мужчина в возрасте, и светловолосый парень со скованными за спиной руками и в ошейнике, цепочка которого была в руке мужчины.

– Вы что, совсем озверели? – рыкнула я, выпутываясь из детских рук и жестом велев всем оставаться на месте. – Что это за представление?! Наручники и ошейник – снять!

– Госпожа змеелов, так это… – растерянно начал стражник, нашаривая камень-ключ от магических оков.

– Змееловов больше нет, сожри вас Долгая Змея! – процедила я, напоминая себе, что грязно ругаться сейчас нельзя, тут дети.

И хорошенько приложить этих остроумных ребят об стену нельзя – по той же причине. А еще потому, что в таком случае он вообще никогда не найдет этот проклятый камень-ключ.

– Так он же совсем того. Невменяемый же, псих… На людей бросается, человеческой речи не знает, – продолжил старший конвоир.

– Он десять лет в канализации прожил, это не укрепляет любви к людям.

Не дожидаясь, пока стражник сам справится со сложными чарами, я забрала у него небольшой белоснежный голыш и сжала в кулаке. Подошла к парню – длинный, тощий, он был выше меня на голову, но весил, кажется, раза в полтора меньше.

– Кергал, сейчас я все это сниму, – заговорила с ним. От звука своего имени парень дернулся, в глазах мелькнуло не то понимание, не то еще больший страх. – Ты понимаешь?

Короткий нервный кивок.

– Хорошо.

Наручники растаяли, а камень-ключ ощутимо потяжелел. Белобрысый нервно потер запястье, ухватился за ошейник, напряженно глядя на меня.

– Здесь дети. Они не враги. Нападать на них нельзя. Понимаешь?

Еще один отрывистый кивок.

– Хорошо. Я снимаю.

Стоило растаять ошейнику, который сдерживал всю магию, включая оборот, и очертания Кергала смазались, потекли. Через удар сердца передо мной уже поднимался на кольцах собственного хвоста серебристо-зеленый змей – гораздо красивее, чем на снимке. А еще через мгновение он уже распрямился пружиной в прыжке к окну.

Не успел бы, дурак, только в щит врезался и, не дай Создатель, поранился осколками! Но проверить это, к счастью, не удалось: откуда-то сзади и сбоку, из-за моей спины метнулась белая молния, и на мраморном полу портального зала сплелись две разноцветных ленты змеиных тел.

Белый был не только старше и опытнее, но еще крупнее и тяжелее, так что шансов вырваться из такого захвата у мальчишки не было. Некоторое время в напряженной тишине слышалось только невнятное шипение – понять змею в обороте может только другая змея, чем они нередко пользовались во время войны. Правда, им это не особенно помогло: порталы и иоры, связные артефакты, на практике оказались гораздо полезней.

– Шел, а у тебя тоже такие вот перышки вырастут? – нарушил тишину звонкий детский голос.

– Вырастут, – вместо неведомого Шела со смешком ответил Зарк. – Или перышки, или шипы, у кого как.

– Я тоже хочу быть змеей! – решила девочка. – Только красной. Так красивее.

«Шелет и Оташа», – вспомнила я, находя взглядом говорящих. Оба одинаково белобрысые, девочка – так и вовсе хороша, словно куколка, со своими льняными локонами. За змеями она наблюдала с искренним любопытством и совсем без страха, это обнадеживало. А оглядевшись, я поняла, что Оташа не одинока в своих симпатиях: напуганными казались только несколько детей помладше, остальные наблюдали за происходящим с жадным любопытством или даже восхищением.

Неплохое начало: как минимум большинство учеников не боится змеев во второй ипостаси. Глядишь, и с оборотом проблем не возникнет.

Да я и сама не могла смотреть на них без восхищения. Даже Кергал, хотя почти не отличался от обычных пресмыкающихся, был красив, а уж Аспис…

Яркий, с двумя серебристыми и одной голубой полоской вдоль спины, крупной головой необычной формы – словно граненой. Посередине между глазами начинается хохолок из коротких серебристых перышек, которые на затылке становятся длиной в две ладони, до половины окрашены лазурью и образуют роскошную корону. Дальше на длине в пару ладоней перья собираются в постепенно сходящий на нет гребешок, чтобы опять появиться ближе к хвосту тремя полосками и создать на его конце причудливую трехгранную кисточку.

Интересно, а как выглядит черный? Если следовать контрасту дальше, у него должны быть именно шипы.

Наконец змеи о чем-то договорились и одновременно перетекли в человеческий облик. Поза изменилась соответственно: Аспис стоял на одном колене, заломив полулежащему парню руку за спину и удерживая шею в захвате. Отпустил, поднялся, подал руку. Кергал хмуро зыркнул в ответ, но помощь принял.

– Это юное дарование я возьму себе, в группе с ним вряд ли удастся справиться, – сообщил чем-то ужасно недовольный блондин.

Я только кивнула, принимая к сведению, и обернулась к смущенным и встревоженным стражникам. Когда змеи обратились, у этих троих сработали рефлексы, они все схватились за оружие. Хорошо еще, ринуться в бой не успели, Создатель знает, что бы из этого вышло!

– Это все? В таком случае спасибо, можете быть свободны.

– Госпожа… Неро, – Старший стражник, который вел Кергала, запнулся, но выводы с первого раза сделал правильные и вовремя исправился: – У нас приказ остаться здесь на случай каких-то проблем и конфликтов.

Я смерила троих оценивающим взглядом. Капитан – крепкий седеющий мужчина без лишних нажитых выпуклостей, на котором синяя форма сидела на удивление ладно. На лице – приметный шрам через щеку. Лишнее напоминание о том, что без змеев с целительством все было плохо: средней руки маг мог бы свести это безобразие за пару раз. Раньше, свежий, а сейчас – уже не знаю. Поначалу я не обратила внимания, но теперь привлек внимание взгляд капитана – ни опаски, ни подобострастия, только любопытство и легкая ирония.

С ним – двое молодых парней. Повыше – русоволосый, немного нескладный, зато по сторонам осматривается с явным интересом и без малейшего опасения. Пониже – крепко сбитый, с тяжелым и недобрым взглядом исподлобья. Все трое – с вещмешками.

– Ладно, Создатель с вами, – не стала спорить я. Приказ – это приказ, тут не поспоришь. – По коридору направо, там у лестницы найдете план здания. Идите в учительскую и ждите меня. И… пожалуйста, капитан, постарайтесь не ссориться со змеями, ладно?

– Не волнуйтесь об этом, – коротко дернул головой мужчина. – Госпожа Неро, по поводу ошейника… Мы же понимаем, что он не от хорошей жизни. Но…

– Забудьте, – поморщилась я. – Я была не права, накинулась, не разобравшись. Идите. Сейчас поселим детей и подумаем, чем вас занять.

Где кого размещать, в основном решали змеи, а я шла рядом просто для успокоения новоприбывших. Уже заселившихся соседей новенькие воспринимали настороженно, но без страха: вместе устраивали одногодок или около того, бояться особо нечего.

Пока мы разговаривали в учительской, Мрон Таврик работал. Не знаю, как он успел, но всем прибывшим раньше ученикам выдали форму, и те даже переоделись.

Никаких значков и шевронов не было. Черные штаны или юбка, удобные низкие ботинки, белая рубашка и серый, с искрой китель. Смотрелось строго и элегантно, красиво – если не задумываться, что это. Змееныши, конечно, не догадывались, во что их нарядили, почему-то не проявляли беспокойства и змеи постарше. А вот я ученическую форму ордена Змееловов знала преотлично, сама в ней выросла, и потому испытывала сейчас очень странные чувства. Сарказм ситуации – змееныши в этой одежде будут учиться магии в родовом гнезде Великого Змеелова – зашкаливал, и я никак не могла определиться, смешно мне или жутко от таких перипетий судьбы.

Впрочем, его величество наверняка не думал о том, как это будет выглядеть. То есть не мог не понимать, но вряд ли эти мысли как-то сказались на принятии решения. Просто у него осталось много ненужной формы, которую всегда запасали в достаточном количестве и не экономили на качестве, а с другой стороны – появилась новая школа и толпа оборванцев, которых надо одеть. Отличное изящное решение. А что Великого Змеелова от этого в Бездне корежит – так пожалеть его некому.

В мелкой бытовой суете прошел остаток дня, к концу которого я сделала приятный вывод: с учениками нам почти неприлично повезло. Те, что помладше, еще не успели до конца пропитаться ужасом своего положения. Да, все они приютские, и жизнь там – совсем не то же самое, что с любящими родителями. Но, нужно отдать змееловам должное, содержанию сирот уделялось достаточно внимания, и дети были сыты, одеты, обучены и находились в относительной безопасности. Несколько дней в застенках ордена хоть и напугали всех, но со змеенышами не успели сделать ничего по-настоящему плохого. А все, что было, легко смоется новыми впечатлениями.

Те же, что постарше, хоть и хлебнули страха, но все они успели увидеть и другое отношение, потому что им помогли. Кому-то я, кому-то – другие люди, но в любом случае они не разучились совершенно доверять окружающим и способны верить в лучшее.

По-настоящему тяжело будет только с Кергалом, но тут очень удачно вмешался Аспис. И, несмотря на мое к нему отношение, стоило поблагодарить его за это. Парню нужен хороший целитель душ или уж хотя бы опытный наставник, который знает, что делать в такой ситуации. То есть точно не я, несмотря на то что последние годы занималась именно преподавательской деятельностью.

Три с половиной года назад, вскоре после знакомства с близняшками, Великий Змеелов отстранил меня от полевой работы. Слишком часто мои отчеты, когда нужно было проверить информацию о змеях и змеенышах, сводились к короткому «уничтожен при попытке к бегству» и горстке пепла, по которой не понять, кого именно там сожгли. Так проще всего было оправдать исчезновение в неизвестном направлении очередного ребенка.

Старый коршун был слишком самоуверен, чтобы заподозрить истинное положение вещей, и считал вместе с остальными командирами ордена, что я проявляю слишком большое рвение и ненависть к змеям, а за такое не осуждали, в крайнем случае – мягко журили. Меня вот, опасаясь срыва слишком сильного боевика, просто посадили при штабе делиться опытом с подрастающим поколением.

В тот момент было очень обидно, что больше не получится никому помочь, но излишне настаивать на возвращении «в поля» я не рискнула – могли заподозрить неладное. Оставалось пытаться привить человечность воспитанникам, но без особой надежды на успех: в самом сердце ордена слишком мало пространства для маневра, не хотелось засыпаться на такой ерунде, как крамола.

К счастью, почти в то же время я узнала о появлении короля, нового врага Великого Змеелова, которого просто не могла не поддержать. И в этот момент постоянное пребывание в столице оказалось благом, а жизнь получила новую цель.

Прикрыв за собой дверь, Мангир неуверенно замер на пороге. В большой светлой комнате с зеркалами и дорогими гардинами на окнах по углам стояло четыре простых кровати, возле них – столь же простые тумбочки, вдоль стен – одинаковые шкафы, а середину занимал роскошный круглый стол на резных лапах с наборной столешницей. Возле него спиной к двери сидели двое парней, а чуть в стороне стоял еще один, рослый крепкий блондин с яркими, соломенного цвета волосами. До прихода новенького явно что-то происходило, потому что при его появлении грянул взрыв хохота.

Мангир особенно остро ощутил себя здесь чужим. Он и раньше, до побега, не отличался общительностью, а уж в той деревне, где они с сестрами прятались последние годы, и вовсе отвык: самому молодому тамошнему обитателю, не считая их маленькой семьи, было уже под сотню.

– Привет! – дружелюбно улыбнулся блондин, естественно сразу заметив пришельца. – А вот и наш четвертый. Я Барес, это – Лейм и Рагрор. Раз ты последний – извини, выбора нет. Вон та кровать. – Он кивнул в угол у окна.

– Мангир, – неуверенно назвался парень и прошел к указанному месту.

Вещей у него было – тощий мешок со сменной одеждой. Форма, которую выдали в столице, кое-что из грубого домотканого полотна, прихваченное в деревне, – и, пожалуй, все. Если не считать спрятанной в вещах маленькой деревянной лошадки, вырезанной с большим тщанием и мастерством. Подарок от деда, который умер очень давно, еще до побега. Единственное напоминание о прошлой, почти спокойной и счастливой жизни. Мангир стеснялся своей привязанности к этой детской игрушке и даже от сестер ее прятал. Ну как можно? Он мужчина, ответственный за двух безалаберных девиц, и вдруг – деревянная лошадка в мешке.

– Ты откуда? – Барес, кажется, проявлял участие вполне искренне, но Мангиру все равно было неспокойно, юноша ждал подвоха.

– Из Чумных болот. Почти.

– И как там? – восхищенно присвистнул блондин. Такую реакцию можно было понять: про вторую родину Мангира ходило много слухов один другого страшнее. Только к действительности они, насколько он мог видеть, не имели никакого отношения.

– Болото, – неопределенно пожал плечами новенький. Положил мешок с вещами, осторожно сел на край кровати, настороженно рассматривая соседей.

Все трое казались ровесниками самого Мангира. Русоволосый Рагрор, несмотря на грозное имя, был очень худым и маленьким, с живой мимикой и бьющим во все стороны неукротимым фонтаном энергии. Он сидел, задрав ногу на край стула и обнимая ее одной рукой, и постоянно вертелся. Лейм же напоминал медведя – огромный, с буро-коричневыми волосами, собранными в небрежный хвост. Но он, как ни странно, производил наиболее приятное впечатление – казался самым спокойным и добродушным, что ли. Наверное, потому, что походил на дядьку Тредо, у которого Мангир с сестрами жил все эти годы.

– Давай с нами, – предложил Рагрор. – Мы в пантомиму играем. Тут на карточках написаны фразы, надо объяснять их жестами. Пока Барес отдувается, посмотришь.

– Давайте, – решил Мангир.

Играть ему не хотелось, но на ровном месте ссориться с соседями, которые явно настроены мирно, не хотелось еще больше. Да и время чем-то надо занять, не таскаться же за сестрами целый день. Нет, он бы с радостью, так было бы спокойней и не приходилось поминутно задаваться вопросом, не влезли ли близняшки в неприятности. Но Дори точно возмутится. А с ней не хотелось ссориться тем более.

Неожиданно для себя Мангир быстро втянулся в игру. Правила несложные, задания – смешные и разные, да и новые знакомые приняли четвертого в свой круг на удивление хорошо. Он все ждал и ждал неприятностей, каких-то проверок для новичка в сложившейся компании, но почему-то так и не дождался.

Он же не знал, что на этот счет всех отправляющихся к людям змеенышей основательно проинструктировали, даром что намеренно выбирали самых дружелюбных, общительных и неконфликтных. И те трое, к кому его поселили, изначально были готовы взять на себя опеку над новым соседом, независимо от того, насколько он окажется плохим или хорошим.

– А ты тоже будешь учиться с младшими? – спросил Лейм, когда атмосфера в комнате разрядилась и новенький немного расслабился. – То есть ты силу пока не освоил?

– Вряд ли с ними, но как именно – не знаю, – честно пожал плечами Мангир. – Пару лет я проучился, так что кое-что знаю и многое помню, а теперь… Может, Норика сама возьмется учить, я бы с радостью.

– Погоди! Ты человек, что ли? – сообразил Барес. – А почему тебя тогда сюда отправили?

Мангир поначалу вновь ощетинился, ожидая враждебности уже по этому поводу. Но – опять зря, никакой неприязни и осуждения в змеях не было. Это… сбивало.

– С младшими сестрами, – не иначе как из-за смятения прямо ответил он. – Близняшки – обе змеи. Мы из дома сбежали, когда родители… – Он запнулся. – В общем, когда стало ясно, что у девочек за дар.

Предательство родных они никогда не обсуждали, это было негласное правило. Не заговаривали об этом девочки, молчал и Мангир. А что можно сказать, если родители – казалось, любящие, заботливые – сами сообщили в орден, что в их дочерях проснулся запрещенный дар? Проще оказалось сделать вид, что никаких родителей не было вовсе. Их трое – и больше никого.

Но не говорить – не значит не думать. Мар все эти годы пытался понять, как такое получилось. Кто виноват, почему родители даже не попытались заступиться за девочек? Да, в их семье было шестеро детей, но разве это повод отдавать в руки палачей кого-то из них? Как могло случиться, что строгая и страшная на первый взгляд женщина, явившийся по их души змеелов, оказалась гораздо сердечней и заботливей родной матери?

– А Норика, у которой ты хочешь учиться, – это та женщина, которая тут командует? – заинтересовался Рагрор. – Суровая. Взгляд такой – ух!

– Норика лучшая! – резко возразил Мангир.

– Извини, я не подумал, что ты… – немного смутился тот. – Но она красивая, это точно. Хотя, по-моему…

– Да не влюбился я, – поморщился Мар. Пару секунд помешкал, но потом решил, что надо договаривать, раз уж начал, и пояснил: – Это она сестер спасла и спрятала. И меня.

Змеи озадаченно переглянулись. Обо всех возможных опасностях большого мира их предупреждали подробно, и госпожа змеелов в списке шла первой. И новость о том, что она кого-то там спасла, оказалась неожиданной.

В этот момент, удачно прерывая серьезный разговор, глубокий и приятный женский голос из коридора громко пригласил всех на обед. Явно какая-то магия: слишком хорошо было слышно, но при этом чувствовалось, что за дверью никто не стоит.

Игнорировать приглашение, конечно, никто не стал, и все четверо отправились в столовую. Новые знакомые успели разобраться в нехитрой планировке здания и шли уверенно, так что у Мангира не осталось даже призрачного шанса заблудиться.

Огромный сверкающий зал с блестящим полом и зеркальным потолком с непривычки производил впечатление, и новоявленные воспитанники школы заметно терялись в окружающем великолепии, втягивали головы в плечи и боязливо трогали позолоченные завитки на стенах. Даже для полусотни обитателей здесь было слишком просторно, зал без труда вместил бы и в четыре раза больше.

Внося дополнительные штрихи в общую странную картину, под потолком летали тарелки и плавно пикировали на столы перед учениками, не разливая при этом ни капли. Кто-то провожал их завороженными взглядами, кто-то – испуганными и долго не решался есть из такой самостоятельной посуды, не зная, что еще взбредет ей в голову.

Мангир первым делом нашел взглядом сестер. Он бы легко сделал это и в куда более густой толпе: за годы научился отлично чувствовать, как далеко они находятся, что здорово помогало, если девчонки вдруг сбегали в лес или на речку. Близняшки сидели за одним из больших столов в шумной, по большей части девичьей, компании. Разумеется, Дори находилась в центре внимания и что-то с жаром рассказывала. Бойкая и общительная, она больше остальных маялась от одиночества на болотах и сейчас, вырвавшись наконец из скуки прежней жизни, наслаждалась каждым мгновением.

Юноша улыбнулся Тори, которая заметила брата и помахала ему рукой, но дальше прошел за своими новыми знакомыми к свободному месту у соседнего стола.

– Твои сестры? – уточнил Барес. Просто из вежливости, это и так было понятно: других близняшек в зале не наблюдалось. – Симпатичные! Не смотри на меня так, я без всякой задней мысли, – рассмеялся он.