Текст книги "Сыщики с Пэлл Мэлл"

Свиная голова

Сегодня я хотел бы написать об одном деле, которое мы расследовали с Итаном Кантвеллом пару лет назад. Итан, который сейчас сидит по правую сторону от меня и наблюдает, как я пишу, говорил, что это дело было одним из самых простых и одновременно самых незаурядных, оно было интересным и трагическим, но самое главное, оно было довольно необычным в нашей с ним практике.

Стояло холодное зимнее утро 1933 года. За окном лежал снег, и сильный ветер выл в трубах. Мы сидели около пылающего камина, то и дело подбрасывали в него поленья. Кантвелл мрачно развалился в кресле и просматривал газеты, а на моих коленях лежала книга Монтескье, которую я, по совету Кантвелла решил прочесть. В одно мгновение, Итан скомкал вчерашний номер «Дэйли Ньюз» и швырнул его в камин, а затем встал с кресла, подойдя к окну, стал смотреть на снегопад, заложив руки за спину.

– У меня такое скверное настроение, Флетчер, – пробормотал он, -что я просто не нахожу места и совершенно не знаю чем заняться. А если я не найду себе занятия, то постепенно начну сходить с ума.

Я отложил книгу и спросил:

– К чему вы клоните?

– Знаете, мой друг, почему-то кажется, что с наступлением зимы все преступники Лондона забывают, что они преступники, тихо и мирно сидят по домам и выходят из своих нор только весной. Это меня угнетает, Флетчер, просто угнетает.

– Ну, Кантвелл, я предлагаю вам сходить в оперу, или в ресторан за мой счёт.

– Флетчер, – отмахнулся он, – нет, нет, найдите мне какое-нибудь расследование и я буду очень вам благодарен.

Стояла пауза, я сидел в кресле, а Кантвелл продолжал рассматривать улицу и вдруг он воскликнул, прервав наше молчание:

– Флетчер, к нам направляется какая-то дама, она очень взволнована, по всей видимости, у нее что-то стряслось. Рано я беспокоился, что сегодняшний день проведу без дела.

Через мгновение мы услышали прерывистый звонок в нашу дверь и шаги по лестнице. В дверях показалась невысокая женщина, в длинном пальто и шарфе. В руках она держала кожаные перчатки. Вошедшая спросила:

– Джентльмены, извините, что побеспокоила вас, вы же Итан Кантвелл и мистер Флетчер, не так ли?

– Все верно, мадам. Давайте я повешу ваше пальто и шарф на вешалку, вы нам все расскажете.

Женщина сняла верхнюю одежду и села в кресло, при свете лампы я смог увидеть, что ее лицо заплакано и на нем отражается печать горя. Я сделал вывод, что эта женщина из небогатой семьи, о чем говорил простой фасон ее платья, она много работает на заводе, так как на ее руках виднеются характерные мозоли, и она замужем. Женщина взглянула на нас и начала:

– Я слышала о вас, господа и пришла к вам за помощью. Готова отдать любые деньги за то, чтобы вы нашли его. Я знаю, вы способны раскрыть любое дело.

– Мы постараемся помочь вам, мадам.

– Я очень в этом надеюсь, мистер Кантвелл. Вы – моя последняя надежда. Я уже сделала все, что в моих силах и сделаю все, что вы скажете, только, пожалуйста, найдите его.

– «В чем только не убеждает человека страх и надежда!» – воскликнул Кантвелл. – Придвиньтесь поближе к камину и расскажите нам обо всем подробней.

– Меня зовут Мартина Стендхилл, я вместе со своим мужем и сыном живу на окраине Лондона, Ист энд. Мой муж, Борис Стендхилл, постоянно проводит время в своих излюбленных лондонских пабах, он всегда вспыльчив, когда напьется. Иногда, он даже дрался по пьяни, нередко дела его заканчивались полицейским участком. А сын мой, Ян Стендхилл семнадцатилетний юноша, к сожалению, от отца унаследовал свой буйный нрав. Вот уже как два года он нередко шляется по различным пивным и пабам. Ян мог уйти спозаранку, а вернуться поздно вечером, в стельку пьяным. Но я хочу сказать вам, джентльмены, что мой сын не был таким уже потерянным человеком. В нем одновременно уживались две совершенно разные личности. Когда он хотел, он мог быть очень интеллигентным, усидчивым и приятным в общении человеком. Я пыталась воздействовать на него, на мужа, но все без толку. И из-за этого в нашей семье часто случались ссоры. При этом, мой муж поддерживал Яна и разрешал ему выпивать. Я же стояла на страже здоровья и правосудия, всегда пыталась направить сына на истиный путь, на мужа я уже давно махнула рукой.

– Вы все правильно делали, миссис Стендхил, – произнес я.

– Я тоже так считала, господа, но теперь думаю, что мне не стоило лезть в голову моему семнадцатилетнему сыну, беда произошла именно по моей вине.

Итан Кантвелл сидел в кресле и внимательно слушал женщину, куря сигарету:

– Нет, нет, мадам, вы поступали правильно и благородно, ни в коем случае не вините себя.

– Не могу, господа, я очень сильно люблю Яна, и даже стараясь забыться, мысль в том, что виновна я, всегда лезет мне в голову.

– Миссис Стендхил, мы всё ещё в неведении, что всё-таки произошло? – спросил я.

Женщина вздохнула и продолжила:

– Мой сын Ян, не появлялся дома уже три дня. И вот до меня дошли слухи, что на Эйворд-стрит сегодня утром произошла драка, якобы с участием моего сына. Пойманный участник драки говорил, что дрался с мужчиной, который был похож на Яна. На месте драки было найдено огромное пятно крови. Свидетели видели, что у Яна лицо и даже тело были как раз в крови. Но, то кровавое пятно, которое нашли рядом с местом драки было таким большим, что я подумала: «а что если то была кровь моего сына и он уже давно умер от кровопотери?» Но дело в том, что никто не видел убийства. Все видели только драку, а где Ян неизвестно. Его трупа не нашли. Он просто исчез. Полиция задержала одного соучастника, но он отказывается говорить, куда делся мой сын. Этот тип только уверяет, что никто не убивал Яна.

Пожалуйста, я умоляю вас, найдите моего сына, не пытайте меня и скажите, что вы думаете.

– О чем? – спросил Кантвелл.

– Жив он или мертв?

Итан поерзал на стуле:

– Скажу вам откровенно, что при такой большой потери крови шансы на спасение будут невелики.

Миссис Стэндхил всплеснула руками:

– И что мне делать, господа?

– Ну во-первых, не отчаивайтесь. Ведь надежда лучше, чем отчаяние. Отчаяние убивает и кромсает человека изнутри, это пустота, пропасть, а надежда, все-таки какое-никакое спасение, – сказал я.

– Мой друг прав, – произнес Итан и налил в бокал чуть-чуть вина и протянул женщине.

– Вы сказали об этом полиции?

– Да. Она обследовала все больницы, медпункты, но не нашла там Яна. Никто из паба ничего не видел.

– Превосходно. У вас есть фото Яна?

– Вот оно. Можете забрать его себе.

Миссис Стэндхил дрожащей рукой протянула нам черно-белую потрепанную фотокарточку. На ней был изображен привлекательный молодой человек, со светлыми кудрявыми волосами и правильными чертами лица.

– Вы не знаете, где он обычно бывал?

– Нет, джентльмены. Последние два года я вообще ничего о нем не знаю. Он никогда ничем со мной не делился.

– А его отец?

– Борис, думаю, знает чуть больше меня.

– Хорошо. Тогда пригласите его сюда к нам на Пэлл-Мэлл 29 к семи часам вечера. Нам нужно будет побеседовать с ним. А сейчас идите к себе домой и ни о чем не беспокойтесь. Мы сделаем все, что в наших силах.

Мы помогли одеться и проводили бедную женщину.

Кантвелл кинул окурок в камин и сказал:

– Мы сейчас же едем на Эйворд стрит.

– Зачем? – удивился я. – Обычно, мы с вами не берём такие скучные дела, пусть этим займется полиция.

– Но Флетчер, эта женщина попросила меня и мне очень хочется ей помочь, поэтому я думаю, что один раз можно сделать исключение.

Я вздохнул, вставая с кресла:

– Ох уж эта вечная проблема взаимоотношений между родителями и детьми.

– Соглашусь. Это одна из немногих проблем человечества, которая будет существовать всегда. Ну, так вы едете со мной?

– Да, пожалуй, поеду.

Кантвелл довольно улыбнулся:

– Я знал, что вы окажете мне содействие в этом деле.

Вскоре мы с ног до головы укутанные в теплые вещи вышли из дома, и через минуту сидели в кэбе который неторопливо вез нас на Эйворд– стрит.

Крупный снег медленно опускался на землю, а холодный ветер дул почти весь день. Такая погода была не часто в Англии. Поэтому ни кэбмены, ни дворники не были готовы к такому испытанию.

– Флетчер, сказал мне мой спутник, не хотите ли купить свою машину, чтобы такими зимними днями ездить в комфорте и тепле? Может быть, вам подойдет Форд или Рено?

Я улыбнулся:

– Боюсь, что моих денег хватит только на старенький Бьюик, да и по моим подсчетам машина выйдет нам дороже, чем пользование кэбом. Думаю, что это ненужная для нас трата.

– Ненужная, говорите вы? – улыбнулся Итан, – тогда зачем, черт возьми, вы выписываете журнал «Autocar»?

Я немного смутился:

– Даже не знаю, как вам объяснить.

– А я знаю, – сказал он, – вы хотите купить новенький Бентли, но он баснословно дорогой, не правда ли?

– Верно, – удивился я, – но как вы узнали?

– Очень просто, сегодня утром мне было скучно, и чтобы убить время я схватил со стола какой-то журнал. То был «Autocar», который вы выписываете. Пролистав его, я увидел, что все статьи, где упоминалась Бентли, были отчеркнуты карандашом. Из этого я понял, что вы хотите ее купить.

– Все правильно, – вздохнул я, – но как вы уже сказали он безумно дорогой, поэтому сейчас я только изучаю характеристики этой машины.

По лицу Кантвелла я видел, что он был доволен своим метким изречением на счет моей слабости:

– Флетчер, – произнес он, – но почему именно Бентли?

– А вот и Эйворд– стрит, – воскликнул я, чтобы уйти от вопроса.

Мы с Кантвеллом вылезли из кэба и осмотрелись, мы приехали в совершенно незнакомый район Лондона, бедный и мрачноватый. Улицы были не такими густозаселенными, и архитектура заметно отличалась от центра. На улицах было заметно грязнее и буквально на каждом углу находились пивные. Вдалеке мы заметили полицейские машины и направились туда.

– Флетчер, – спросил Кантвелл, – вам когда-нибудь доводилось бывать тут?

– Нет, не припомню, чтобы я хоть раз был здесь.

– А мне приходилось, – Итан достал сигарету и закурил. -Этот район один из самых бедных и криминальных в Лондоне. По большому счету все, что тут есть, это одни бары и пивные. Этот район просто кишит всякими ворюгами и потрошителями. Поэтому даже обычному человеку в ночное время здесь опасно ходить одному.

Подойдя поближе к полицейским, мы увидели сержанта Доновица. Он тоже заметил нас и направился на встречу.

– Добрый день господа, не ждал вас здесь встретить. Какими судьбами вас занесло сюда?

– Мы расследуем дело об исчезновении Яна Стендхила, – пояснил Итан. – Его мать попросила нас об этом.

– Вот уж не думал, что вы джентльмены, возьмётесь за такое обычное дело.

– Почему обычное? – спросил я. – Как по мне, в нем есть некая таинственная нотка.

– Кровавое пятно?

– Именно оно, – сказал Кантвелл. – Покажите нам его, пожалуйста.

Мы пошли вслед за Доновицом. Слева от нас примерно ярдов в ста находился захудалый паб «Бочёнок», а сзади него был палисадник. Мы же шли чуть-чуть правее по мокрому снегу. Вскоре сержант остановился. Мы находились на маленьком пустыре между пивной и просекой. Черной лентой было огорожено огромное кровавое пятно. Действительно, оно просто поразило меня своими размерами. Ярко-красное пятно отчётливо и жестоко выделялось на сверкающе белом снегу. Пятно было в характерной ровной форме, оно было непрерывное и около почти не было следов. Кантвелл достал из кармана рулетку и начал измерять его расстояние. Затем внимательно осмотрел снег и спросил у Доновица:

– Вы уверены, что драка была здесь?

– Конечно.

– Ну, а почему тогда около пятна особо нет следов, и они совершенно не похожи на следы во время драки? Это типичные следы обычного человека. Он невелик ростом, обут в тяжёлые охотничьи сапоги, толстый. Когда он отставил здесь свои следы, то был пьян.

– Ну, мистер Кантвелл, этот мужчина мог оставить свои следы здесь ещё задолго до этого происшествия.

– Возможно. Но что такое драка? Это борьба, значит следы крови должны быть прерывистыми, размазанными. А это – лужа, как будто драки и не было, а человека просто убили и он долго лежал в своей крови.

Доновиц не ответил, а я засунул руки в карман, так как было ужасно холодно, и подул резкий ветер.

Кантвелл вздохнул:

– Вы уверены, что это не краска, не сок и не вино?

– Это очевидно кровь, мистер Кантвелл.

– Я не могу представить, чтобы это кровавое пятно могло образоваться в результате драки.

– А в результате чего?

– Только убийства.

– Но, тело Стэндхилла не нашли, – возразил Доновиц. – Или он все-таки жив?

– В принципе все может быть. И вам, сержант, нужно взять это на вооружение, – мрачно пробормотал я, переминаясь с ноги на ногу от холода.

– Я ничего не понимаю, джентльмены! – воскликнул Доновиц. -Вроде бы все представлялось мне таким простым, но я даже двух слов связать не могу!

Кантвелл угрюмо стоял, засунув руки в карманы. Я уже успел полностью превратиться в сосульку, мои зубы отбивали ритмичный марш, и я не выдержал:

– Итан, ну что вы думаете? Я уже окончательно замёрз стоять здесь.

Мой друг ответил не сразу, затем он указал рукой на больше кровяное пятно и пробормотал:

– Я думаю, что это не кровь Стендхилла.

Я рассмеялся:

– А чья же тогда это кровь? Свиная что-ли?

Кантвелл и Доновиц не смогли сдержать улыбку и засмеялись. После чего мы поспешили покинуть это мрачное место.

Выходя на дорогу, сержант сказал:

– Мы задержали одного драчуна, не хотите ли посмотреть на него, господа?

– Я бы хотел взглянуть, – произнес я.

– Мой товарищ прав, – сказал Кантвелл.

– Тогда едем, расспросим этого типа.

Мы залезли в полицейскую машину и отправились на Ковент-Гарден в отделение.

Через двадцать минут мы уже входили в главное здание полицейского управления. Нас провели уже по знакомому длинному белому коридору. Сержант открыл пятую дверь слева, и мы зашли в маленькую и узкую камеру. Посередине нее сидел мужчина среднего роста, одетый скверно и с огромным шрамом на лбу. Его рыжие волосы были грязны и взъерошены. Я сразу же узнал этого человека и он меня тоже:

– А, мистер Флетчер, не ожидал вас здесь встретить.

– Я тоже вас, Грегбон. Думал, вы все-таки встанете на правильный путь.

Я знал Годфри Грегбона еще с тех времен, когда работал в полиции. В 16 лет он бросил школу и стал бродяжничать, вступать со всеми в конфликты. Он не учился, не работал, а жил на выкраденные деньги. Слыл чуть ли не первым драчуном и мелким грабителем Лондона. Но Грегбону всегда везло, он отделывался легким наказанием. Однажды я расследовал его дело. Тогда он подрался с одним джентльменом. Грегбон был человеком вспыльчивым и очень импульсивным.

Мы с Итаном сели на стул. Я задал вопрос Грегбону:

– Что стряслось на этот раз?

– Драка, с очень мерзким типом, – равнодушно отрезал он.

– Вы про себя, Грегбон? – сказал я. -Мы бы хотели узнать детали инцидента и личности дерущихся.

– Я вместе с несколькими моими дружками подрался с одним кудрявым типом.

– То был этот человек? – я вынул из кармана фотографию Яна Стендхилла и показал Годфри.

– Он самый.

– Из-за чего вы подрались? – спросил Канвтелл.

Грегбон равнодушно глянул на нас и медленно сказал:

– Этот ваш кудрявый тип настоящий козел. Мы пришли в паб выпить пива, а тот мерзавец взял и выпил нашу кружку, а затем стал оскорблять нас. Он врезал моему дружку в глаз, и мы не выдержали, вышли на улицу чуть поодаль паба и стали выяснять отношения.

– Как вы выясняли отношения? Кулаки, ножи или сразу пистолет? – серьезно спросил я.

– Помилуйте, мистер Флетчер. Да, нож был, но клянусь, что я его даже не задел. Я только помахал им.

– А каким образом вышло так, что у него все лицо было в крови? – произнес Кантвелл.

– Откуда вы знаете? – вскрикнул Грегбон, – действительно, где-то ближе к концу наших разборок у этого типа по-видимому пошла носом кровь, да так сильно, что даже я испугался.

– Не преувеличивайте, Грегбон. Я же знаю, что вам было наплевать на здоровье этого молодого человека. Вы не встречали его раньше?

– Нет.

– А чем закончилась драка? – спросил Итан.

– Он свалился на снег, и мы ушли.

– Больше вы ничего не хотите нам рассказать?

– Нет, мистер Флетчер.

– Хорошо, Грегбон. А я ведь все таки надеялся, что вы возьметесь за ум, ведь вы человек характерный и энергичный, но вы свою энергию направляете немного не в то русло.

– Не мог устоять, мистер Флетчер, – вздохнул он.

– Вы же обещали мне покончить со всем этим?

Грегбон не ответил, а только пожал плечами, тогда мы встали и покинули камеру. Через десять минут мы были в своей квартире.

Итан Кантвелл мерил гостиную шагами, я стоял у окна спиной к другу и курил сигарету.

– Как вы думаете, Флетчер, он придет? – пробормотал мой друг.

– Кто?

– Борис Стендхилл.

Я зевнул и ответил:

– Я уже и забыл, что мы ждем его. Думаю, он придет.

– А каким вам представляется этот человек?

Я развернулся:

– Он мне представляется таким, как и все пьяницы. Полный, с красным лицом и большими руками.

Кантвелл открыл было рот, чтобы возразить, но тут в дверь громко постучали.

– Войдите! – крикнул я.

На пороге показался высокий худощавый мужчина с желтым лицом, большими черными впадинами около глаз и проступающими скуловыми костями. Его потрепанная одежда висела на нем как огромный балахон. Он выглядел на 55—60 лет, но я уверен, что тот был намного моложе. Мужчина был так ужасен, что внешне напоминал ходячий скелет из мира мертвых, и я сразу догадался, почему он выглядит так плохо.

– Вы мистер Борис Стендхилл? – спросил я.

– Да. Что вам понадобилось от меня, господа? – сказал он очень резким голосом, по созвучию сравнимым лишь со скрипучим и визжащим механизмом.

– Присядьте, пожалуйста, – Кантвелл с пренебрежением пододвинул к нему стул.

Мужчина сел и положил ногу на ногу.

– Я думаю, – начал я, – вы осведомлены, что приключилось с вашим сыном.

– Мой сын? Понятия не имею, где он.

– Вы не слышали о драке на Эйворд– стрит?

– Эйворд —стрит? – прохрипел он. Я знаю, только то, что там находится один паб, я часто сижу там.

– Разве жена вам ничего не рассказала? – удивился я.

– Я и слушать ее не хочу, она весь день носится по дому и болтает о том, что ее сын погиб. Я же считаю что это полная чушь, она уже совсем сошла с ума. Мой сын взрослый человек, и сам может распоряжаться, где ему быть и что делать.

– Ну видите ли, мистер Стендхилл, – произнес Кантвелл как можно мягче, – миссис Стендхилл попросила нас найти вашего сына.

– Чепуха, как ушел так и придет, – отмахнулся он.

– Мистер Стендхилл, но это дело осложняет несколько непонятных нам фактов.

– Хе-хе – вскрикнул он. -И что это за факты?

– Флетчер, – обратился ко мне мой друг, -просвятите мистера Стендхилла.

– Если быть кратким, – начал я, – то ваша жена пришла к нам и рассказала о том, что до нее дошли слухи об убийстве вашего сына, но трупа не нашли.

– Ну что ж, я думаю, что это все неправда, – сказал Стендхилл. А кто хоть дрался с ним?

– Полиция задержала одного. Его имя Годфри Грегбон.

– Грегбон? – присвистнул Стендхилл. -Это очень опасный тип. Никому не советую встречаться с ним. Мне доводилось переносить его общество. Если Грегбон действительно участвовал в драке, то боюсь, что от Яна уже давно ничего не осталось.

– А чем занимался Грегбон в последнее время? – спросил Итан.

– Да буквально чем мог. Он был контрабандистом, вором, крал старые вещи и выдавал себя за старьевщика, Он был и шулером, Грегбон играл в карты на деньги с подвыпившими типами и обманывал их, забирая выигрыш.

– Вы часто виделись с ним?

– Нет. Я старался избегать его общества.

– Ваша жена сказала, что вы лучше знаете своего сына. Расскажите нам о нем поподробней, – попросил я.

– Ян уже взрослый человек, поэтому я не слежу за тем, где он бывает и что делает.

– У него были друзья?

– Была одна девушка, он часто наведывался к ней. Но последнее время они редко общались.

– Она девушка из высокого общества? – спросил Кантвелл.

– Нет, – протянул он, почесав затылок. -Она девушка из средней семьи, но никак не из низшего общества.

– Они сбегали из дома вместе?

– Не думаю, – рассмеялся Стендхилл, -она была слишком правильной особой и не любила приключений. При каждой встрече она страшилась меня, и по-моему, даже ни разу не была у нас в доме.

– Опишите ее пожалуйста, – попросил я.

– Мягкохарактерная особа, лет так 16—17, живет с матерью, которая не лучшего о нас мнения.

– Ее имя и адрес? – спросил Кантвелл

– Зовут ее Кристина Гейз. А живет видимо на, Кэвендиш– Сквер 15. Видел их там пару раз.

– Я могу идти? – пробормотал он.

– Да, – отрезал Итан.

Борис Стендхилл со вздохом поднялся со стула, надел старое пальто и вышел. Когда мы услышали, что дверь захлопнулась, Кантвелл, улыбнувшись, спросил:

– Ну и где ваш толстый мужчина с красной физиономией?

Я вздохнул:

– Если честно, то я еще никогда не видел более страшную рожу и туловище.

– Он наркоман.

– Согласен. Он курит опий.

– Верно, – сказал Итан, приподнимаясь с кресла. Опий это очень страшная вещь, как и все наркотики. В прошлом веке он пользовался значительной популярностью. Ему приписывали всевозможные магические свойства. Попробовав его, остановиться уже невозможно. Теперь вы увидели, что опий делает с человеком, превращая его в ходячего мертвеца. Курильщик может находиться в некой прострации, под действием наркотика и забывать, сколько прошло дней и где он вообще находится.

– Это все очень страшно. Но больше всего в этом деле мне жалко Мартину Стендхилл. Как она может терпеть этого негодяя? Теперь у нее нет вообще ничего. Только муж наркоман на руках.

– Да, – задумчиво протянул мой друг.

– Никому не желаю постичь ее участь. – Кантвелл с воодушевлением встал:

– А сейчас, мой друг, предлагаю забыть об убийствах и курильщиках и пойти выпить по бокалу виски.

Я ушел к себе в спальню в половине двенадцатого. Кантвелл же остался в гостиной. Я долго провалялся в постели, но никак не мог уснуть. Меня одолевала только одна мысль, мысль о нашем расследовании. Я либо лежал, уставившись в потолок, либо смотрел на соседние окна, в которых еще горел свет, или пытался сопоставить факты в этом деле, но всякий раз приходил к выводу, что думать в час ночи это не лучшее занятие. Только я пытался сомкнуть глаза, как передо мною всплывало жуткое лицо Стендхила. В три часа ночи я услышал скрип половицы и понял, что Кантвелл пошел спать. Еще около часа я пролежал, думая и размышляя. Я понял, что сегодня нужно будет обязательно навестить Кристину Гейз, и с этой мыслю наконец– то заснул.

Я проснулся в половине двенадцатого, весь потный и уставший. Встав с кровати, взглянул на себя в зеркало и увидел большие черные круги под глазами. Это значило, что я спал плохо и совершенно не выспался. Я лег и пытался уснуть, но ничего не вышло, накинув халат, я выполз из своей комнаты.

Кантвелл как всегда бодро сидел за столом и курил сигару. Его черные волосы были собраны в пучок, а на нем был свежевыглаженный твидовый костюм. Рядом с ним лежало, по меньшей мере, две газеты. Увидев меня, он сказал:

– Вам не спалось ночью, Флетчер?

– Вы угадали, – пробормотал я, садясь за стол.

– И чем же вы занимались все это время? Думали? – он откинулся на спинку кресла и пустил в воздух маленькие колечки дыма.

– Верно, – я отхлебнул чуть-чуть кофе. -У меня было очень много времени, чтобы подумать.

– Ну и что же вы надумали?

– Я надумал то, что сейчас мы с вами отправимся на Кэвендиш– Сквер 15 к Кристине Гейз. А вы, Кантвелл, как я понял, отправились спать только в три часа ночи. Тоже о чем нибудь думали, верно?

– И да и нет, – сказал Итан, отламывая кусок хлеба. – Одно время я читал Гюго, потом молча втыкал в потолок и думал.

– О чем же?

– О том же что и вы.

– Ну это просто замечательно, – воскликнул я, быстро проглатывая кружку кофе и вставая со стула. -Ну что, мы отправляемся?

Кантвелл невозмутимо потянулся:

– Извините меня мой дорогой Флетчер, но я не смогу составить вам компанию. Сегодня у меня очень много дел. Поэтому я думаю, что вы прекрасно справитесь без меня. Могу ли я на вас положиться?

– Вполне. Но что у вас за дела?

– Отлично, – он встал и похлопал меня по плечу газетой. -У меня есть маленькая работенка в управлении и еще мне нужно будет сходить в одно место. Я вернусь к вечеру, надеюсь, что с хорошими вестями.

Итан прошел в гардеробную и через несколько минут вышел из нее в большой шерстяной шубе с шарфом, закутанным почти до глаз и в широкой шляпе. На его руках были кожаные перчатки. Он помахал мне и вышел из квартиры. Одно время, я сидел неподвижно, передвигая по столу пустую кружку, а затем встал из-за стола, надел меховое пальто и неторопливо вышел на улицу. Я решил пройти до Кэвендиш-Сквер пешком, чтобы насладится красотой зимней природы. Я шел и под моими ногами хрустел снег, мимо проплывали однотипные высокие строения. Люди спешили куда-то, и на их лицах застыло угрюмое выражение лица. Тонкие ветви деревьев были облечены в чистый белый покров. Тут и там появлялись, слепленные детьми, веселые снежные фигурки. Кто как не местная ребятня была рада наступлению холодов. Да, признаю честно, сильный ветер совершенно не щадил меня, но несмотря ни на все я шел и любовался зимой. Могу заметить с гордостью, или наоборот с необычайной грустью, но я был единственным взрослым человеком, который действительно шагал и останавливался чтобы полюбоваться красотой. Ведь очень редко наш пасмурный и сырой Лондон превращался в такое прекрасное снежное королевство. Я не считал времени и автоматически брел по улицам, пока не дошел до таблички «Кэвендиш-сквер». Только здесь я опомнился от своих наблюдений, и пройдя чуть-чуть вправо, завернул за угол и оказался около дома номер 15. Я позвонил, и мне открыла высокая молодая девушка с волосами медного цвета, она была обладательницей больших зеленых глаз, которые выразительно смотрелись на ее правильном, милом лице. Она была одета в простое хлопковое платье нежного цвета, без всякой отделки. Девушка любопытно рассматривала меня.

– Добрый день. Мисс Кристина Гейз? – пробормотал я. Увидев кроткий кивок, я продолжил: -меня зовут Даниель Флетчер, я сыщик. Могу ли я пройти в дом?

– Да, мистер Флетчер, пожалуйста, – ответила мисс Гейз, жестом приглашая войти.

Ее квартира представляла из себя, всего две комнаты, гостиную и кухню. Девушка усадила меня на маленький диван, подле которого стоял чайный столик.

– Будете ли черносмородиновый сироп или может быть вы хотите компот из черники?

– Вы очень любезны. Могу ли я попробовать первое?

Кристина Гейз вышла из гостиной и вернулась с большим медным графином и двумя кружками.

Я налил себе чуть-чуть сиропа и выпил, девушка внимательно наблюдала за мной.

– Ну, что? Вам понравилось? Это готовила моя мать, сейчас она ушла на воскресную ярмарку. Надеюсь вам не тесно? Такая уж у нас каморка, но зато почти в самом центре Лондона.

Мисс Гейз налила себе в кружку сиропа и уселась рядом со мной на диван. Она выглядела совершенно расслабленной и ненапряженной.

Опустошив свой стакан, я сказал:

– Мисс Гейз, ваш сироп просто чудесен в такие морозные дни. Ваша мать просто волшебница.

– Спасибо, мистер Флетчер. Я обязательно передам ей. Не хотите ли отведать брауни?

– Нет, нет, спасибо мисс Гейз.

– Обижаете, мистер Флетчер. То уже творение моих рук, – улыбнулась она. – Я люблю готовить, и хочу связать свое будущее с этим.

Я улыбнулся, но все никак не мог подступить к интересующему меня делу. Мне было приятно поговорить с девушкой о бытовых вопросах, но все-таки нужно было приступать к допросу.

– Мисс Гейз, – сказал я, вертя стакан в руках. -Вы знаете Яна Стендхилла и то, что с ним произошло?

Я увидел, как лицо девушки переменилось. Она отставила кружку и сказала.

– Да. Я осведомлена об этом. И если вы сумеете нам как-то помочь, буду очень рада. Хотя я слабо верю, что еще можно сделать. Об этом даже тяжело думать, мистер Флетчер.

– Мы с моим другом постараемся сделать все, что в наших силах.

– Ваш друг Итан Кантвелл? О, я слышала о нем, – воскликнула Гейз, – тогда я полностью не сомневаюсь, что вы прольете свет на это дело.

Я налил себе еще чуть-чуть сиропа:

– Как близко вы знали мистера Стендхила?

– Знаете, – помедлила она, – я знакома с Яном уже где-то полгода, но мало что о нем знаю. Я не расспрашивала его, да и было как то неловко. Единственное, что знаю, так это то, что в 15 он бросил школу и любил бродяжничать. Его отец – Борис, если вы конечно видели его, производил, достаточно отрицательное впечатление. Я даже побаивалась его.

– Когда вы последний раз общались с Яном?

Кристина поправила волосы:

– Давно. Где-то месяца три назад.

– А почему вы не общались последнее время?

Мисс Гейз беспокойно оглядела комнату и с мольбой взглянула на меня:

– Знаете, мистер Флетчер, я не знаю, поймете ли вы меня сейчас или нет, но я расскажу вам все правдиво. Моя мать Хелен Гейз очень правильная и набожная женщина. С детства она приучала меня к вере и истинным английским традициям. Она хотела вырастить из меня ярую католичку и хорошую мать. Она заставляла меня ходить в воскресную школу, из которой я нередко сбегала. Мне была чужда вера и весь этот традиционный порядок. Но я тщательно скрывала и скрываю это, мистер Флетчер. У нее были очень жесткие требования относительно моих друзей. И вот, когда я познакомилась с Яном, я знала, что он ей не понравится. Во-первых, он бросил школу, сбегал из дома и т. д. Мы тайно встречались с ним, потому что его общество было мне интересно. И вот однажды, мать вернулась домой раньше обычного и увидела Яна. Она ужаснулась, и приказала ему немедленно уйти и больше не появляться здесь. Я объяснила ей, что это мой друг, но она категорически отказывалась слушать мою речь. Конечно, она запретила мне видеться с Яном, я долго обижалась на нее, но вскоре поняла, что она хотела уберечь меня от лишних проблем, ведь я действительно почти ничего не знала ни о Яне, ни об его отце.

Я внимательно слушал рассказ девушки, и когда она замолчала, спросил:

– Вы узнали об его пропаже из газет?

– Да.

– А не замечали ли вы чего-нибудь странного в обществе и разговорах с Яном Стендхилом?

Кристина Гейз налила себе кружку сиропа:

– Дайте подумать, мистер Флетчер, это было так давно.

Девушка улыбнулась и убрала прядку медных волос за ухо:

– Я думаю, что сейчас скажу вам просто абсурд, не смейтесь надо мной пожалуйста, это все почва моих фантазий. Я не знаю, можно ли считать этот факт за странный, но я заметила, что часто, когда мы гуляли с Яном он заходил в одну и туже пивную и просил меня подождать снаружи, он говорил, что отнесет деньги и придет. И всегда, когда я стояла около пивной, замечала рядом с ней очень странных людей. У всех были красные глаза, но в те дни в городе стоял смог, поэтому это вполне естественно. И они были все как на подбор страшные, некоторым выбили зубы в результате драки. Я думаю, что в том заведении часто происходили разборки.