Текст книги "Чувства на салфетке"

– Жаль он разбит не об твой нос. – Не осталась в долгу Джефферсон. Ещё не остыла от их словесной перепалки на скамейке.

– Блять! Вот что я в тебе нашёл?! Язва психованная. – Сетовал блондин, а сам старательно собирал капли с лица «язвы» с особой осторожностью и какой-то даже нежностью.

– Сука импульсивная, язва психованная… Это такие комплименты ты мне у себя дома обещал? – Напомнила ему Кара об его словах в их первую совместную ночь, когда Дерик лишил её невинности, напев про то, что будет романтиком только с ней, отныне.

– Надавать бы тебе по заднице. – Прокомментировал её ответ мистер Бломфилд и невольно ушёл в представления о том, как Кара лежит обнажённая на его постели, привязанная к изголовью, и ждёт умелый удар флоггера по упругим ягодицам.

На такие представления, член блондина не остался в долгу и вскочил из уважения к БДСМ субкультуре за несколько мгновений. Джентльмен.

– Спасибо, мне хватает лба и колен. – Вернула его в реальность зеленоглазка.

А потом огляделась по сторонам и слегка насупилась. Ни одного огонька – сплошная темень и непроглядные ветки.

– Р-рик, – заикаясь от холода, окликнула она приятеля, – мы по-по-т-терялись. – И тихонько усмехнулась над ситуацией, в которую они попали по её дурости.

– Я вижу, карамелька. – Вздыхая, ответил тот и усадил страдалицу к себе на колени, чтобы так не дрожала.

Зуб на зуб не попадал. Тело била мелкая дрожь, поэтому Кара обмякла в руках товарища и прижалась к его груди, как птенчик к крылу мамы-птицы. Сил на пререкания не осталось. Лоб саднил, колени тоже. Можно немного побыть слабой и оставить строптивость на потом.

– Не называй меня так, таракан. – Недовольно шикнула Джефферсон и куснула товарища за плечо, в которое уткнулась носом.

– Как хочу, так и буду называть. – Игриво начал дразниться блондин, ощутив азарт, исходящий, от греющейся у него на груди, студентки.

Рик аккуратно убрал прядь волос с испачканного кровью, но не менее прекрасного, лица и улыбнулся от забавной физиономии, которую скорчила Каролина. Мёртвая тишина повисла между ними, смутив пару родившимся безмолвием. Но через минуту парень ещё больше осмелел и позволил себе притронуться, к посиневшим от холода, губам одноклассницы. И она ответила ему на такой порыв. Раз уж все обстоятельства сложились так, что они остались тут наедине друг с другом, то почему бы не поддаться страсти?

Через несколько мгновений их губы слились уже в более горячем и настойчивом поцелуе, а тела запылали от нетерпения. Но устрашающая обстановка никак не давала расслабиться. Больно холодно и жутко было этим осенним вечером в чаще незнакомого леса.

– Дерик! – Неожиданно выкрикнула брюнетка, оторвав губы от приятеля. – Ты слышишь это? – И навострила уши, пытаясь распознать непонятный звук, идущий словно со всех сторон леса.

– Как ты хочешь меня? Конечно, слышу. – Пикантно вымолвил Бломфилд и продолжил покрывать поцелуями шею и плечи возлюбленной.

– Прекрати думать только о пристройке своего члена! – Одёрнула его юная леди. – Ты действительно не слышишь этого шепота? – Озадаченно продолжала она, пытаясь убедить себя в том, что не сходит с ума.

– Слышу, малыш, слышу. – Прерываясь, лепетал молодой человек, отвлекаясь на соприкосновения с бархатной кожей одноклассницы. – Это каждый дюйм твоего тела умоляет расцеловать его. – Игриво протараторил он и принялся лобызать грудь Каролины.

– Бломфилд, мать твою! – Кароль начинала злиться от несерьёзности спутника.

Ведь она действительно слышала что-то недоброе. Будто какая-то пожилая женщина шептала гадости ей на ухо на незнакомом языке. Девочка недовольно отмахнулась от друга и, попутно застегивая пуговицы на полурасстёгнутой блузке, попыталась встать. Кое-как подавив ноющую боль в области лба и колен, Джефферсон оказалась на ногах.

– За мной! – Уверенно скомандовала она и бросилась в объятья древнего мрачного леса.

Дерик и понять ничего не успел, как спина его пассии скрылась за ветвями вековых деревьев. Выбор оказался невелик и парнишка покорно последовал за брюнеткой.

– Кароль, не могла бы ты идти помедленнее!? – Сердито выкрикивал он, запыхавшись от беглого темпа. – У нас ещё вся ночь впереди. – С иронией и легкими смешками добавлял Дерс, сделав вывод, что одноклассница, похоже, не собирается сбавлять скорость.

А девочка шла настолько уверенно, словно знала до дюйма, куда ей точно стоит опустить ступню. Над ней будто кто-то стоял и диктовал в какую конкретно сторону следует бежать. Кара не знала кто или что ждёт её за нескончаемыми деревьями, но покорно подчинялась шестому чувству. Ещё шаг, два, три… За следующим поворотом притаилась душегубка-судьба, готовая наброситься на свою загнанную жертву. Они вот-вот встретятся, чтобы навсегда воссоединиться. Каким же всё-таки лёгким оказался этот бой. Даже легче, чем Вершитель думал. Но это лишь начало. Отправная точка. Впереди немало скользких путей, только и жаждущих, как сломать заблудшего путника. Обитель открыла двери для каждого библейского агнца. Прошу, милый друг, устраивайся поудобнее. Тебя ждёт немало испытаний и чудес, от которых твоя кожа покроется ледяными мурашками, а глаза увеличатся в размере. Только не смей плакать. Слезами горю не поможешь. Мы открываем наше шоу!

Каролина вышла из тьмы леса и замерла у подножья неизвестного здания. Масштабы сооружения поразили настолько, что бедняжка раскрыла от удивления рот. Это место не было похоже ни на одно другое, встречавшееся девушке до этого. Взора не хватало, чтобы охватить его целиком. Белые, слегка почерневшие от времени стены, освещали темную и жуткую ночь. Вместо окон – квадратные дыры, на которых по-идее должны находиться рамы. Стёкла выбиты то ли ушедшими годами, то ли, зачастую бродящими тут, вандалами.

Дыхание Каролины окончательно сбилось, а за шиворотом образовался холодный пот, сплошь пропитавший блузку. Руки затрясло, от неподдающегося объяснению, страха. Она не знала что делать с ситуацией, состоявшейся этой ночью в недрах незнакомой местности.

Девочка даже представить себе не могла, что столько лет прямо возле её носа скрывалось такое мистическое сооружение, а она познакомилась с ним только сегодня. Тысячи голосов звали, просто умоляли войти внутрь и встретиться с обитателями полуразрушенных стен. Но она отважно сражалась с ними, отражая натиск неупокоенных душ.

Сердце Кары билось с неуловимой скоростью, по щекам текли горячие слёзы ужаса, тело полностью пришло в оцепенение, а сама девочка рухнула на разбитые колени, лепеча что-то несвязное под нос. И в этот жуткий момент из леса вышел Дерик.

У парня перехватило дыхание. Он просто обомлел от увиденного. Но первым делом молодой человек бросился к дрожащей Каролине, кричавшей не своим голосом незнакомые фразы. Жути нагоняли непонятно откуда взявшиеся вороны, противно гогочущие над крышей брошенного помещения. Их вой заполнял лес от конца и до края, внушая осатаневшей девочке кричать ещё громче. В неё словно кто-то вселился и так ловко управлял, отчего Кароль потеряла всякий контроль над своей тушей и, не переставая, вопила чужеземные молитвы.

– Ради Бога, Каролина, приди в себя! – Разрывал глотку Бломфилд, зажав между ладоней, искаженное от ужаса, лицо подруги. – Успокойся, карамелька, что с тобой такое?! – Продолжал вопить он, теперь уже не теша себя надеждами привести одноклассницу в чувства.

Блондин не понимал, что стряслось с его спутницей. Впервые видел, когда такие страшные и необъяснимые человеческим языком вещи происходят с людьми. Он никогда не здоровался за руку с безумием или одержимостью дьяволом. Не знал как умеет нечистый выворачивать наизнанку невинных девочек, сбившихся с праведного пути. Но именно это удалось ему сегодня исправить, лицезрев козни сатаны в тени заброшенной психиатрической больницы имени Уильяма Гарвейя. Рогатый только начал свой спектакль. Ещё немало ужасов состоится, прежде чем объявят антракт. Держите бинокли наготове. Шоу Сатаны объявляется открытым!

Глава 2. Победила любовь

Солнечные лучи упрямо били в окно, пробираясь через легкие шторы комнаты Каролины и Сюзанны. Осенний ветер выл, заблудившись в старинных ставнях, пытаясь разбудить обитательниц спальни, дабы те не опоздали на занятия в первый учебный день. Но девочки продолжали забавно посапывать носом, видя теплые девчачьи сны. По-крайней мере, так могло бы показаться тем, кто наблюдал за ними со стороны.

Увы, отнюдь не самые ванильные и радужные сновидения приходили к мисс Джефферсон, когда та была окутана объятьями Морфея. Всю ночь Кароль мучили непрекращающиеся кошмары, от которых брюнетка просыпалась каждые полчаса в холодном поту. Кто только не являлся ей: то люди в черных балахонах до пола с закрытыми мрачными лицами; то какой-то татуированный парень, ранее не встречавшийся Джефферсон; то сморщенная старуха, лопочущая на том необъяснимом и незнакомом языке. Бесчисленное количество расплывчатых событий, трудно распознаваемых головным мозгом юной и несостоявшейся особы. Но Каролина знала одно – все эти люди как-то связаны с тем заброшенным зданием, скрывавшемся в чаще леса, расположенного за общежитиями. И как – ей предстоит только выяснить. Недаром они являются именно ей. Тут явно присутствует какая-то зависимость, последовательная цепочка, которую необходимо распутать. И почему-то конкретно ей.

Кароль свесила ноги с кровати и зевнула, прикрыв ладонью рот. Жуткая ночь истощила целиком и полностью. Девочка не могла вспомнить, как оказалась в постели. Ведь всё что мисс Джефферсон припоминала – то, как они с Дериком заблудились в лесу. Быть может, она заснула в его тёплых объятиях, а он смог найти дорогу к кампусу и принёс её сюда? Да, такое развитие событий вполне устраивало. Да и времени на все эти раздумья у Каролины не было. Её ждали шесть академических часов в компании с нелюбимыми одноклассниками. Это осознание ещё больше расстраивало, ведь она на дух не переносила тех, с кем доводилось питать знания в общих стенах, с кем была вынуждена сидеть за одними и теми же партами, шагать по смежным коридорам и изнашивать одинаковую форму.

Вновь зевнув, и, окончательно перебросив унылый взгляд на соседку по комнате, Каролина сочла хорошей идей разбудить её.

Набрав воздуха в лёгкие, девушка обрушила лавину кричащего голоса на сладко спящую подругу:

– Сюзанна Батлер, если ты сейчас не встанешь – я окачу тебя ледяной водой из графина! – От такого гомона Сюзи зашевелилась в постели и противно пискнула.

– Который час? – Сонно вымолвила девочка, потерев глазницы после крепкого сна, и перевернулась на левый бок, дабы встретиться взглядом с подругой.

– Семь утра. – Теперь уже таким же заспанным и уставшим голосом процедила Кара. Последние силы ушли на крик в адрес соседки.

– Ты где лобешник так разбила? – Изумилась Сьюзан, когда окончательно продрала веки и столкнулась взглядом с огромной присохшей раной на лбу у подруги.

– Лучше тебе не знать. – Трепать про то, что они с Дериком гонялись по лесу, в поисках острых ощущений, точно не стоило.

Поэтому Кара, заклеив рану широким пластырем, накинула подобие шелкового халата на плечи и добавила:

– Через полчаса завтрак, а мы ещё даже очередь в душ не заняли. – Потянувшись за банным полотенцем, брюнетка не сочла нужным добавлять что-то ещё, а просто поторопилась в ванную, пока её не опередила сожительница.

Приняв долгожданный душ, и, почистив зубы, Джефферсон поспешно оделась и через пять минут уже двигалась по лестнице в сторону столовой. Лоб нещадно саднил и чесался, не давая забыть о пережитом ужасе минувшей ночью. Когда наконец Кароль оказалась внизу, перед ней предстала не очень приятная картина: к её горю, за столом находились практически все обитатели дома, помимо проспавшей Сьюзан и, никогда не завтракающей со всеми, Берил Уолтон – несуразной шатенки, что всяческими способами измывалась над собой, зачастую изнуряя тело голодом.

Заняв положенное место, Кара начала изучать одноклассников взглядом, ибо некоторых из них она вчера так и не застала за ужином, поскольку пропустила его. Больно была занята выяснением отношений с Дериком.

Как раз, находящийся прямо напротив неё, Бломфилд по-королевски восседал на законном деревянном стуле и уплетал вторую порцию блинчиков. Его вид был таким же глупым и соблазнительным, как и всегда, словно молодой человек не видел этой жуткой одержимости, случившейся с Кароль минувшей ночью.

Вечно снующая рядом со своим любовником, Лесли ковырялась в тарелке, делая вид, что на очередной диете и не голодна. Параллельно красотка бросала взор на шею возлюбленного, на которой красовался синий засос, оставленный ему Каролиной на память в чаще холодного осеннего леса. Королева школы недовольно вздыхала, догадываясь от увиденного, что Дерс опять ей с кем-то изменил, но не решалась выяснять отношения при всех. У них всё прекрасно. Главное, чтобы все так думали.

Чуть дальше блондинки разместился Стивен Гаррет – знатный обжора, не упускающий ни одной вкусной вещи из-под носа. Паренёк мерзко чавкал, заглядывая в чужие тарелки, попутно запивая еду апельсиновым соком. Подле него распласталась Розалин Хенсли – пепельная блондинка с небесно-голубыми глазами и бледным, словно болезненным, лицом. Блондинистая леди попивала кофе, смешанный с крепким французским виски, который она стащила вчера из багажника машины вечно пьяного, но не менее состоятельного, отца. Несчастная Рози отходила после бурной ночи со своим страстным кавалером – Марком Вудом, что вцепился в её левую руку, бормоча какие-то низости девочке прямо на ухо. Брюнет изредка поглядывал от голода в тарелку с остывшим блюдом. Однако, совращать вторую половинку ему хотелось больше, нежели есть.

Рядом с ними сидела ещё одна особа – сплошь усыпанная веснушками и вечно улыбающаяся Нэнси Бёрнс, которая увлечённо что-то обсуждала со своим лучшим другом – Кельвином Диксоном, пять минут назад чуть ли не заплевавшем от смеха Дэвида Колдуэлла – мрачного и неразговорчивого мальчика, родители которого являлись основными спонсорами «Клейсмора». Именно по этой причине никто не осмеливался издеваться над ним или высмеивать его неординарную внешность. Какой человек осудит тебя за то, что ты неформал, когда твой отец жертвует ни одну сотню тысяч на развитие и усовершенствование школы.

А в самом дальнем углу, чуть приближённее к Каролине, чем все остальные, оказался Эгберт Маккормик – худой и прыщавый мальчик, выигравший гранд на обучение в этом элитном заведении. Над ним все так же насмехались, как над Джефферсон и Батлер, ведь он не был обеспечен деньгами и не имел богатеньких родственников. Богатством для этого скромного парня был его интеллект, который и помог ему попасть в эту частную школу. Кудрявые волосы как обычно были аккуратно зачёсаны и закреплены гелем для волос, что очень бесило Стивена, не прекращающего набивать рот всевозможной едой.

– Что, Эгби, так и не лишился девственности этим летом? – Попытался отвлечь всех, от утоляющих голод, дел Гаррет очередной глупой фразой. – Может быть, хотя бы это помогло тебе избавиться от твоих миленьких прыщиков. – Бормотал он с набитым ртом, пытаясь задеть закомплексованного мальчика.

Большинство сидящих за столом залилось хохотом. Кароль лишь съёжилась от привычных низостей, пытаясь придумать что-то, дабы задеть обидчика товарища. Да, они с этим умником всегда были приятелями. Их с Эгбертом вечно называли влюблённой парочкой, потому что Кара не позволяла хамам-одноклассникам унижать такого благородного и эрудированного человека, как Маккормик. Джефферсон не собиралась позволять им начинать новый учебный год с травли, именно поэтому, немедля, вмешалась в состоявшуюся разборку:

– Сначала есть научись, а потом будешь умничать, Гаррет. – Злобно отчеканила она, направив изумрудный гневный взгляд на обжору.

Со всех сторон раздался возмущенный свист и ухмылки, не внушающие абсолютно ничего хорошего. В этот миг даже самые нудные обитатели дома заинтересовались, выжидая последующего хода сражения.

– Ой, кто это тут у нас замямлил?! – Наконец-то Стивен сумел прожевать пищу и начал говорить более внятно. – Ты бы вообще не высовывалась, Джефферсон. Давно не получала от Её Величества Лесли Даррелл? Или это она тебе лоб так круто разбила? – Ехидно и мерзко протараторил юноша, пихнув в плечо блондинку, призывая её подключиться к перепалке.

– Отвали, Стив! – Недовольно шикнула красотка, потерев от боли место, куда её ткнул одноклассник.

Лесли никак не могла свести глаз с засоса на шее Бломфилда. И история его возникновения – единственное, что волновало Лес на данный момент.

– Ешь молча, Стивен. Нет желания смотреть на твой открытый чавкающий рот. – Огрызнулась Кара и впихнула в пухлые губы ложку каши.

Гаррет, поняв, что помощи ждать неоткуда, просто продолжил изничтожать запасы школьной провизии, уткнувшись в тарелку носом. Над завтракающими повисла тяжелая смущающая тишина, избежать которой было уже невозможно.

Закончив, непонятный ядовитый и, оскорбляющий друг друга, завтрак ребята покидали посуду в раковину, ожидая, что домоправительница уберёт всё за них и начали медленно подбираться к выходу, чтобы отправиться на занятия.

В то время, Каролина, нечаянно обронив телефон под стол, принялась искать его среди нескончаемых ножек стульев. Девочка даже не заметила, как практически все ушли и остался только Бломфилд, ожидающий её возвращения из мира деревянной мебели, ещё тёплых крошек и кусочков еды, живущих под обеденным столом. Паренёк жадно покусывал губы, наблюдая за открывшимся перед ним видом пятой точки Джефферсон. Рик потерял связь с реальным миром и кокетливо воображал в чумной любвеобильной голове, какое бельё надела Кара сегодня и насколько тонкое кружево на её трусиках. Он был похож на голодного пса, перед носом которого потрясли ароматным и сочным куском мяса. Столь сильным было его желание, справиться с которым Дерик не мог, да и не хотел.

Наконец, отыскав свой телефон, Кара поспешно выбралась из-под стола, ударившись при этом макушкой. Невольно вскрикнула, схватившись за голову, а Дерс дернулся, откинув извращённые фантазии. Юноша кинулся помогать ей и аккуратно вызволил одноклассницу из-под мебели.

– Бломфилд! – Сварливо вымолвила юная леди, встретившись взглядом со своим вечным спасителем. – Что на этот раз? – Девочка отбросила его руки с тела и отряхнула блузку от пыли, прибившейся к ней под столом.

– Не будь злюкой, малыш. Лесли ушла в школу без меня. Нас никто не услышит. – Он привычно изогнул светлую бровь, соблазняя брюнетку взглядом, задержав свои золотисто-карие очи на расстегнутой пуговице на блузке Каролины.

– Так! – Сердито процедила девочка и сию же секунду продела пуговицу в петлю. – Это не меняет сути моего вопроса: что тебе нужно от меня? – Она продолжала строить из себя железную леди, ибо боялась, что в стенах «Океана Мудрости» их может услышать кто угодно и моментально донести Лесли. Сплетницы блондинистого монстра царили на каждом углу. Расслабляться никак нельзя было.

– Ничего, кроме любви. – Практически шепотом вымолвил блондин и прильнул к дрожащим губам собеседницы.

Она сомнительно ответила на поцелуй, но в тот же миг отпрянула от мужской груди, невольно оттолкнув. Разум и сердце бились друг с другом. Сердце кричало повторить поцелуй, а разум нашептывал, что надо убираться. А сама Кароль пока не знала к чьему зову хочет прислушаться.

– Рик, ты что творишь? – Тихо, но не менее сердито отреагировала юная леди на порывы страсти со стороны товарища. – А если кто-нибудь нас увидит?! – Девушка испуганно забилась в угол, чтобы быть ни при делах в случае появления одноклассников в гостиной, и слегка выставила руки, чтобы блондин не переходил границы.

В нефритовых глазах читался неподдельный страх. Даррелл стёрла бы несчастную в порошок, если бы узнала, что она хотя бы пальцем трогала её Бломфилда. Да практически любой житель этого дома, без сомнений, рассказал блондинке эту интересную новость, если бы застал тут целующихся Каролину и Дерика.

– Мне плевать, Кароль! – Дерри чуть ли не кричал, приближаясь вновь всё ближе и ближе к «жертве», наплевав на барьер из её рук.

Всё нутро изнемогало от желания. Юноша был готов прямо здесь сорвать школьную форму с горячего тела Джефферсон, чтобы сцепиться с ней в жарких страстных объятиях. Но понимал, что ни сама Каролина, ни воспитанники, а, в особенности, персонал дома такого порыва чувств не оценят. Понимал, а действовать продолжал.

– Я больше не могу молчать. Хочу только тебя одну. – Он, как и прошлой ночью, начал покрывать бархатную шею Каролины маленькими и тонкими поцелуями, отчего её дыхание участилось. – И вообще. – Отрываясь от самой сладкой шейки на свете, опомнился юноша. – Ты мне спасибо должна сказать за то, что я тебя допёр до кампуса. Мог трахнуть и бросить в лесу. А я тебя в постель уложил и даже лоб обработал. Как, кстати, не болит? – У Кароль такая ярость пробудилась в душе от услышанного.

Кулачки сжались до хруста, скулы напряглись от праведного гнева, а острый язык принялся говорить:

– Ещё раз подойдёшь ко мне, ублюдок, это я тебя вывезу в лес и брошу. Дохлого. – Рука занеслась над лицом противника, но Дерик умело её перехватил, вдавив в крепкую ладонь, и с придыханием взглянул на свою рассвирепевшую пантеру.

– Лечи мне. Ты всегда огрызаешься, а потом дрочишь на мои фотки в ванной, я уверен. Трахнуть тебя, крошка? Прям здесь могу. – Шаловливая рука потянулась к краю школьной юбки, слегка задирая, и скользнув к кружеву трусов, принялась массировать клитор безо всякого зазрения совести прямо через ткань.

– Руки, нахуй, убрал свои… Ах… – Рычала и стонала зеленоглазка, не зная чего ей хочется больше – кайфануть от эротического массажа или поставить одноклассника на место.

– Такая мокрая для меня. Моя мятная карамелька. Холодная, но сладкая внутри. – Средний палец, преодолев край трусов, скользнул во влажную дырочку, пока большой оставался на чувствительном клиторе, нещадно массируя его, а губы Бломфилда терзали бьющуюся венку на шее.

Кароль прикрыла от удовольствия глаза, даже боясь представить, что сказала бы Жаклин, если в это самое мгновение вошла и увидела здесь их в такой позе.

Блондин согнул ногу подруги в колене и, закинув на своё бедро, добавил к среднему пальцу ещё и безымянный, прибавляя темпа и глубины проникновению.

– Дерик, хватит! Мы, блять, в столовой общежития! – Кричащим шепотом призывала остановиться брюнетка, пока одноклассник терзал её лоно пальцами, подводя к краю.

– Похуй вообще. Давай. Хочу, чтобы ты кончила мне на пальцы. – Наказал блондин и впился в вишнёвые губы, вдавив стонущую девчонку в стену до боли в костлявых лопатках.

Пальцы с характерным хлюпающим звуком буравили горячее влажное лоно и обещали мощную разрядку, пока язык в такт с ними проникал в рот строптивой зеленоглазке. И она позволила себе расслабиться. На мгновение. Мысль о том, что в любой момент может войти кто угодно, расслабиться полностью не позволяла. Кара не переставала зажиматься и оглядываться по сторонам, чем только злила обезумевшего товарища.

– Ты ебанулся? Трент и Жаклин наверху. М-м-м… – Замычала она, когда блондин задолбил просто в бешеном ритме, задевая при этом заветную точку внутри влагалища.

Кароль широко раскрыла глаза и, утопая в янтаре одноклассника, затряслась, ощутив себя на пике блаженства. Ресницы невольно опустились и девочка упёрлась затылком в стену, запрокинув голову. Грудь вздымалась из-под тонкой форменной рубашки, в глазах засверкали искры от знакомства с первым оргазмом в жизни, а пальцы Дерика наконец-то выскользнули обратно, лишив ощущения наполненности. Два: два, мисс Джефферсон. Вы можете проиграть.

– Наверху будешь ты. – С дьявольской ухмылкой умозаключил паренек и облизнул освобождённые влажные пальцы, вынудив Кароль высунуть от омерзения язык. Они же были… Там… Гадость какая! – Сегодня вечером. В моей бэхе. На мне. Хочешь? – Но Дерик лишь насладился вкусом соков своей горделивой брюнетки, зная наверняка, что кроме него и его пальцев никто в ней не был.

– Наверху твоя рука будет. Когда удава будешь душить. – И даже оргазм не приструнил острячку. Хоть и в глазах плясали черти, мечтающие схватить адреналинового наркомана за член и запихнуть его себе же внутрь.

– Ты сама мне подушишь. Око за око, как говорится. – Намекнул паренёк на то, что ждет взаимных благодарностей за игру на струнах почти невинной бедняжки.

– Мечтай. – Фыркнула студентка и отошла к противоположной стене, чтобы Дерику ещё чего не вздумалось с ней сотворить.

– Хотя, к чёрту вечер. Пошли прямо сейчас. – Но блондин быстро её нагнал и вновь вторгся в рот шаловливым языком, мечтая, чтобы там побывал не только язык, а кое-что повнушительнее.

– Отойди от меня, придурок! Никуда я с тобой не пойду! – Оттолкнула его в грудь упрямица, не собиравшаяся становиться участницей пошлых планов.

Дерик на это лишь неудовлетворённо рыкнул и потянулся за школьной сумкой, которую ещё в самом начале разборки кинул под стол.

Эта словесная потасовка могла бы продолжаться вечно, если бы в гостиную не вбежал опомнившийся Ник Лебовски – ещё один проспавший житель «Океана Мудрости» и, по совместительству, лучший друг Дерика и его верный товарищ по розыгрышам одноклассников.

Заметив в комнате только Джефферсон и Бломфилда, юноша звонко шлёпнул себя по лицу, удовлетворительно воскликнув:

– Дерс, блять, вот ты где! – Он приблизился к товарищу, закрыв туловищем Каролину, словно её тут и не было. – Все уже ушли. Я думал придётся одному плестись в школу. – Парень облегчённо похлопал друга по плечу и потащил к выходу из гостиной.

Дерик пытался сопротивляться, глядя растерянной Каролине вслед, но Ник даже и подумать не мог о том, что отвлёк его от разговора с этой замухрышкой. Кто ж знал, что они тут не просто разговаривали.

Друзья скрылись за дверями пансиона, после чего Кара облегчённо выдохнула, придя к мысли о том, что если она задержится в доме хотя бы на пару минут – опоздания на урок ей не избежать.

По школе бегали разъярённые дети, раздражающие ещё сонную и, замученную шаловливыми пальцами Дерика, Кароль. Она не понимала, откуда столько сил в их маленьких и хилых тельцах; что они такое едят и пьют, чтобы поддерживать эту не затухающую энергию. Пытаясь вспомнить себя в их возрасте, девочка невольно улыбнулась, мысленно встретившись с давними товарищами из государственной школы. Да, было время беззаботное и спокойное, где никто не смел её обидеть или унизить. Где максимум могли игриво дёрнуть за косичку, чтобы просто привлечь внимание.

Каролина уже и позабыла эти безропотные года, в которых папа ещё любил маму и даже не думал ей изменять. Позабыла, вечно хулиганящего, но безгранично светлого и отзывчивого старшего брата, погибшего несколько лет назад по нелепой случайности. Кара не помнила, что такое настоящая семья. От её образа осталась лишь фотография брата в траурной рамке и разбитая машина отца, замусоренная пустыми бутылками из-под ликёра, выпитыми её отчаявшейся мамашей. Она забыла это всё с такой же лёгкостью, как забыли про неё саму ещё живые, но такие испорченные и безразличные родители.

Да, смерть близких делает из нас настоящих монстров, вынуждая плевать на всех. Даже на самих себя. И какие же всё-таки страшные и непоправимые вещи творит с нами время. Как легко и безжалостно оно ломает людские судьбы, хрумкая костями, словно имбирным печеньем. Времени подвластно всё. Оно берёт над нами верх, управляет подобно бездушными марионетками. И мы подчиняемся, покорно подчиняемся ему, позабыв какими счастливыми людьми были когда-то.

А Дерик проходил мимо, не обращая ни малейшего внимания на Каролину. Он продолжал строить из себя равнодушного идиота, который высмеивает её от тоски и зажимает в руках безмозглую Лесли Даррелл, до сих пор злившуюся и скалившую зубы на огромный синий засос на его шее. Рик упрямо делает вид, будто утренний инцидент в гостиной попросту приснился Джефферсон. Словно это не он трахал её пальцами и целовал дрожащие вишневые губы, обещая продолжения. А она осталась рада этому в какой-то степени. Его необъяснимая любовь вовсе не нужна девушке – от неё одни проблемы. Проще покончить с этими чувствами, надеясь, что уход из школы заберёт и симпатию к Бломфилду. Заключительный год покончит с их неоднозначной симпатией, словно её никогда и не было.

– Кара, прости меня. – Безмолвно, одними губами, произносит Бломфилд, прижимая к себе хохочущую Лесли, с треском посасывающую его губы, пытавшуюся создать видимость того, что у них всё прекрасно.

Но это бутафория. Прекрасно ему было в столовой. С одной пышногрудой брюнеткой.

Но парочка выглядит такой счастливой и беззаботной. Как и всегда. Их смех, словно омерзительный скрип, разрывает уши мисс Джефферсон, принуждая девочку затыкать их от отвращения. На эти открытые проявления чувств давно закрывают глаза учителя и директор. Да и все остальные воспитанники пансиона больше не корчат недовольные гримасы, а просто проходят мимо, словно ничего не происходит. Им всем плевать. Всем, кроме Каролины. Она в сотый раз глотает молча слёзы, до крови прикусывая нижнюю губу. Сердце по привычке сжимается от боли и девушка решает сбежать подальше от этих голубков, чтобы избавить себя от этой душещипательной картины.

Поворот… Второй… Третий… Долгая дорога в неизвестном направлении. Девушка далеко за пределами школы. Она бежит глубоко в лес, доверив дрожащее тело судьбе. А там, по роковой случайности, не поджидает Каролину абсолютно ничего хорошего.

Несчастные и отчаявшиеся люди всегда наиболее уязвимы, нежели счастливые. Им нечего терять. Именно поэтому они совершают глупые и необдуманные поступки. А Кара ощущает себя отчаявшейся далеко ни первый год. Её жизнь рухнула в тот злосчастный миг, когда автомобиль её любимого брата столкнулся с фурой. И всё хорошее в ней сломалось и измельчилось вместе с костями Кёртиса Джефферсона. Господи, ну почему он не мог остаться дома? На кой чёрт сдалась ему та вечеринка у Мелоуна?!

Кароль ревела навзрыд. В чаще тёмного леса некому было осудить её за порыв слабости. Зажав в горячих ладонях мокрые осенние листья, девочка кричала, проклиная всё на свете. Ну как ей отпустить его? Как забыть и перестать ощущать эту боль? Почему люди до сих пор не создали лекарство от любви? Ох, насколько оно порой спасало бы. Но брюнетка не может не любить этого парня. Им переполнено её, пока ещё бьющееся, сердце; залито до краёв. Юная особа влюблена в каждый дюйм этого высокомерного и заносчивого юноши. Да-да, любовь зла…