Текст книги "Чувства на салфетке"

Глава 5. Экстрасенс с манией величия

Новое утро было таким же отвратительным для Кары, как и все предыдущие. Она не переставала думать о тех кроваво-красных глазницах, когтистых лапах и изуродованном лице, принадлежащем проклятому слуге ада. И теперь уже ненависть со стороны Дерика и Лесли казалась ей такой смешной, детской и глупой, что девушка не понимала как раньше могла вообще придавать этим мелочам такое большое значение. Всё познаётся в сравнении. А ей, отныне, есть с чем сравнивать.

Прошло пару недель. Мистер Флэтчер пропал из школы на несколько дней. Это, безусловно, расстраивало. Кароль боялась, что учитель больше не вернётся и она вновь останется одна в своём унылом горе. И хоть директор сообщил студентам, что историк просто уехал на заседание фонда «Молодые Учителя Англии», страх потерять Чака не угасал внутри мисс Джефферсон.

Она скучала по нему. Скучала, потому что он единственный искренний и добрый человек в стенах этой «обители деточек с богатыми родителями». Скучала, потому что они стали очень близки за короткий срок его преподавания в Клейсморе. Скучала, потому что оказалась без памяти влюблённой в него. Девушки такие непостоянные, милый друг. Аж жалко смотреть.

И почему мистер Флэтчер так не вовремя покинул её? Почему даже не предупредил о возможном отъезде? Что там такое могло произойти, что он бросил учеников в такой ответственный момент? Ведь совсем скоро первые в этом году экзамены, к которым, разумеется, никто из них не готов.

Но экзамены мало волновали Каролину. Правильнее сказать, совсем не волновали. Гораздо больше её тревожили жуткие сны, повсюду мерещащиеся дьявольские очи, мерзкие гогочущие слова на чужеземном языке, звучащие в её голове каждое тоскливое утро, и эта необъяснимая любовь к новому наставнику. А ещё, его ненависть. С момента их «прогулки» по лесу, в Чарльза как демон вселился. На каждом уроке он заваливал её каверзными вопросами, вытребовал пересказов параграфов чуть ли не наизусть, а когда она отвечала блистательно, добивал вопросом, ответ на который, во всем мире, знал только он. И, когда Кара, по понятным причинам, не отвечала правильно, ставил «С» и оставлял на наказание. А потом по два часа Кароль сидела с ним в кабинете за выполнением домашнего задания, а Чарльз только сверлил её льдистым топазовым взглядом и молчал. Два часа, блять! Пялился и молчал. Молчал и пялился. И вот уже две недели подряд: каждый вторник, четверг и пятницу она сидела в его кабинете под пристальным взглядом своего Цербера с сапфировым взглядом и не могла понять, какого хера он смотрит так, словно дыру на ней силится прожечь?!

Кароль прикрыла глаза и попыталась вспомнить досконально такой последний «вечер».

«… – Мистер Флэтчер, да в чём дело? – Оторвала лицо от долбанной таблицы по праву Каролина и бросила в адрес преподавателя гневный вопрос, пока он безмятежно разглядывал её, склонившуюся над тетрадкой, голову.

– Вы уже закончили, мисс Джефферсон? – Невозмутимо поинтересовался историк и отодрал пятую точку от учительского стула, чтобы подойти к студентке поближе.

Достиг её парты, опустил морду в рабочую тетрадку и неудовлетворительно выдохнул. Только на основной части. Ещё, как минимум, столько же. Засранка непослушная.

– Не тратьте время зря, мисс Джефферсон. Вы не сделали и половины. – Упрекнул Чарльз, а сам остался в том же положении.

«Сука, опять у неё пуговица на груди расстегнулась. Купить ей что ли рубашку на размер побольше, чтобы титьками своими не светила? Мне-то только в радость полюбоваться, но смотрят же все, кому не лень. А ебучий Бломфилд больше всех. Аж теряется, когда палит. Словно знает, что там скрыто ото всех тонким лифом. А может не словно?», – мысленно беседовал сам с собой Флэтчер.

– Да как можно что-то делать, когда вы смотрите на меня так, словно хотите поджечь взглядом?! – Отвлёк тоненький возмущенный голосок от размышлений.

Чарльз с трудом оторвал взгляд от груди и поднял глаза на рассвирепевшую пантеру. Ух, какие глазища! Правда злится. Или это потому что она заметила, как он изучает взглядом её бюст? А, плевать. Он мужчина. Думать надо, когда с такой грудью надеваешь обтягивающие блузки. И почему ему кажется, что в другие дни она надевает форму по-свободнее, когда случайно встречается с ней в коридорах школы?

– Хотите внеочередное наказание, мисс Джефферсон? – Не удержался от острастки Чарльз.

– Да куда уж больше. – Истерически хихикнула брюнетка. – Я в вашем кабинете на наказании третий раз за неделю. А у нас, насколько вам и самому известно, как раз столько в неделю история, экономика и право.

– Мало. – Коротко буркнул Флэтчер, не спуская нечитаемого выражения с личика зеленоглазки.

– Что мало? – Насупилась Кара.

– Мало раз в неделю у вас история, экономика и право. – Пояснил Флэтчер и невольно задумался, что с большой радостью оставался с этой мордочкой наедине каждый вечер. А лучше каждую ночь…

– Вы не единственный, мистер Флэтчер. – Приструнила его мисс Джефферсон. – А если меня захочет кто-нибудь другой? – Закинув ногу на ногу, спросила она и нервно затрясла носком туфли.

Выпад не остался без внимания Чака и вот его взгляд уже скользит по длинным ногам, торчащим из-под парты.

– Прости? – Чарльз аж поперхнулся слюной на такую двусмысленную фразу и повёл взглядом выше.

«Кто там тебя ещё захочет, малышка? Ты охренела что ли?!», – разъярённо бормотал он про себя, пока взор уже остановился на области между трясущихся ног, – «это трусы?! Это, чёрт возьми, трусы?! Какого хера у этих студенточек такие короткие юбки?!», – сетовал мысленно правовед.

Хотя, конечно, другие студентки его мало волновали. Но эта, с чёрными длинными волосами и нереальными зелёными глазами, волновала до дрожи в конечностях и неудовлетворенного воя. Давно он сделался мазохистом? С какой целью он оставляет её после каждого урока на наказание, зная, что пребывание с мисс Джефферсон воззовёт в нем желание к самоудовлетворению? Давно уже стоило после уроков не в кабинете с соплячкой сидеть, а цыпочек цеплять в ближайшем ночном клубе. Но о них мистер Флэтчер почему-то думал в последнюю очередь. И не стремился обращаться за помощью к малознакомым шлюшкам, когда у него такой лакомый кусок стынет в кабинете. Но Чак любит прожарку «Well Done», а пока это только «Medium Rare». Но это пока. Гриль у него есть. И не один.

Блуждающий взгляд не остался без внимания Каролины и она решительно оправила юбку, лишая его удовольствия созерцания белых трусиков, проглядывающихся под плиссированной тканью.

– Оставить на наказание захочет. – Пояснила Каролина и залилась краской, поняв, какой скрытый подтекст содержали её предыдущие слова.

Гипнотизёр хуев. Это все он виноват. Стоит тут весь такой совершенный, искры из глаз пускает и воздух парфюмом будоражащим заполняет. Кто вообще берет на роль преподавателя у совершеннолетних девушек таких красавчиков? И ещё позволяет им оставлять их на наказание? Ясно же одно – лучшее наказание он может устроить ей только одной мышцей, скрытой ширинкой и боксерами, пока другие мышцы так и проглядываются сквозь ткань чёрной рубашки. Сука, ещё этот чёрный цвет… С ума можно сойти. Так и сливается с пышной шевелюрой и оттеняется безумно глубокими голубыми глазами, на дне которых она уже давно плавает – бездыханная, сдавшаяся и лишенная надежды на спасение.

– Значит, я буду биться с ними насмерть за право оставить тебя на наказание. – Бросил брюнет и чуть ли не засмеялся в голос, когда нарисовал в голове уморительную картину, как он дерётся со стариком Чапманом или снобом Кроном, чтобы заслужить право наказания Каролины Марии Джефферсон. Бьёт пидорасов учебниками по голове и раздаёт удары тетрадками в другие жизненно важные органы.

Ох, как бы ему хотелось правда вступить в такую схватку. Причин предостаточно.

– Как благородно. – Фыркнула Каролина и задрала нос от собственной значимости.

– Делайте. Задание. Мисс. Джефферсон. – Металлическим голосом отдал приказ Чарльз.

Если они так и будут болтать, ничем хорошим это не закончится. Варианта только два – либо они подерутся, либо эта сучка с острым языком окажется разложенной на этой самой парте, за которой восседает в треклятой обтягивающей блузке и коротенькой юбочке. Да и если они подерутся, то все закончится вторым вариантом. Короче, болтовню надо сворачивать. Сцепятся языками в прямом смысле слова, если не замолчат.

– Не буду! – Надула губки Каролина и подалась головой вперёд, чуть ли не влетев лбом в грудь Чарльза, нависающего над ней мощной тенью.

– Делай, я сказал! – Наклонившись ещё ниже, прорычал историк.

– Я. Не. Буду. – По буквам отчеканила Каролина и тоже двинулась в его сторону намеренно близко.

Между лицами учителя и ученицы оставалась буквально пара дюймов. Ещё один такой выпад – и они столкнутся носами.

– Значит я поставлю тебе «F» за семестр. По всем трём предметам. – Принялся разбрасываться угрозами Флэтчер и оторвал торс от крышки парты.

Опасно оставаться с ней в такой близости. Эти алые губки так и просят надавать по ним. Головкой члена.

– Ставьте. – Не поддалась на провокации Кароль.

Если он правда так сделает – она пожалуется тете. А та его быстренько на место поставит. Она-то знает, что проблем с историей, правом и экономикой у Каролины никогда не было, пока этот сученыш в «Клейсморе» не появился.

– Р-р-р! – Просипел Чарльз на детскую непокорность.

«В кого ты такая упрямая, детка? Неужели ты думаешь, что я тебе по зубам?», – отвечал про себя преподаватель.

«Как же ты меня заебал, ублюдок! Сил нет никаких! Что ты прицепился? Ну что тебе от меня надо?! Я думала с момента нашей первой встречи, что ты будешь поддерживать и защищать от этих гадёнышей, а ты, наоборот, смешиваешь меня с дерьмом, напоминая, где моё место – на помойке», – драла глотку в глубине души Каролина и нагло смотрела преподу прямо в глаза, мечтая растопить этот лёд, которым были залиты его сапфиры.

– Устала от меня, малышка? – Самодовольно бросил Чарльз, не выдержав гнетущего молчания, в котором они только изучали лица друг друга сталкивающимися взглядами и каждый мысленно посылали один второй гневные фразочки.

Сложил руки на груди в замок, выпячивая мышцы на накаченной груди пуще прежнего и расставил ноги на ширине плеч. Явно намеренно.

«Выебывайся в другом месте, мистер Флэтчер. Тут и так все знают, что ты царь и Бог», – не прекращала внутренний монолог Каролина.

Непроизвольно сглотнула и призадумалась, что для учителя он слишком накаченный. Совершенный ублюдок. Для кого качается? Для толпы охающих и ахающих школьниц, которые табунами за ним бегают? И почему тогда на наказании у него сидит только одна строптивая негодница, которая единственная вздыхает про себя, а не вслух? Охотник всегда чувствует сильную жертву? Самую вкусную, рьяно вырывающуюся, и сочную? Видимо, так и есть, раз уж в кабинете на наказании сейчас именно такая.

– Знали бы вы, КАК я от вас устала, мистер Флэтчер. – Прикрывая лениво веки, выдохнула Каролина и вновь посмотрела на таблицу, доделывать которую желания в ней не было никакого.

– Однажды ты скажешь мне за это «спасибо». – С уверенностью заявил учитель.

И она скажет. Но, отнюдь, не за это. Поводы будут более веские и требующие благодарностей.

– Никогда. – Рьяно отчеканила студентка.

– Никогда не говори никогда. – Фразой, старой как мир, ответил мужчина.

– Пф, какая банальщина, мистер Флэтчер. – Не оценила Кароль клишированную реплику. – Вы меня разочаровываете. – Картинно вздохнула и слегка прогнулась в спине, поскольку дико устала сначала от семи академических часов, а потом ещё от двух лишних, наказуемых.

На такой выпад, и без того натянутая ткань на груди, слегка треснула и ещё пара пуговиц выскользнули из петель, открывая похотливому взору Флэтчера бежевый бюстгальтер.

Чарльз закашлялся, обомлев от увиденного, и опустил пытливый взгляд в пол, даря Каре возможность стремительно застегнуть пуговицы и лишить его удовольствия созерцания дешевенького бюста, купленного в одном из секондов Лондона. Но Каролина на застегнула! Наслаждайся, ублюдок. Пусть тебе тоже будет неловко.

– Зато есть вещи, в которых я точно тебя никогда не разочарую. – С дьявольской ухмылкой изрёк Чарли, когда вернул глаза на студентку и увидел, что прикрываться она не стала, и невольно задумался, что принадлежность, которой он бы воспользовался в этом предложении, давно готова перейти от предложений к действию.

– Сомневаюсь. – Пробормотала себе под нос Кароль и таки застегнула блузку, мысленно улыбаясь, что он следит за её действиями и явно возбуждается.

И дело тут не в высокомерии, которого в Каре никогда не было. Физиология. Даже самая невзрачная грудь не останется без внимания мужчины. Для личной оценки. А у Кароль есть что предоставить на оценку. И грудь её явно заслужила «А», в отличии от знаний по истории, экономике и праву.

Чарльз недовольно хмыкнул, когда понял, что оценивание груди завершилось, но отмечать её поступок не решился. Хотя, как сказать.

– Хочешь проверить? – С той же чертовской ухмылочкой вопросительно изрёк он и не удержался от соблазна.

Приласкал большим пальцем вишневую губу, отметив её бархатную мягкость, и опустился до ложбинки под шеей, в которой уже собрался пот от нервного напряжения и электричества, витающего между ними.

– Хочу уйти. – Промычала Кароль и отодвинула стул, лишая Чака возможности дотягиваться до неё похотливой ладонью.

– Не хочешь. – Уверенно бросил он и спрятал руки в карманы темно-синих брюк, ослабляя натяжение в ширинке.

Но вздутый орган был слишком велик, чтобы такое действие позволило мистеру Флэтчеру скрыть его возбуждение от зоркого глаза мисс Джефферсон. Напротив, подобный непосредственный поступок привлёк её внимание и теперь уже Кара скользит взглядом по фигуре учителя, воображая похабные низости в голове.

– Откуда вам знать?! – Но слова и мысли – вещи разные. Не хватало ещё засранцу понять, что она хочет не меньше, чем он.

– Я всё знаю о твоих желаниях. – С полной уверенностью в голосе заявил Флэтчер, давая понять, что думает она слишком громко, и облокотился на парту, стоящую напротив парты Кары.

«Я уже поняла, что у тебя большой член, сладкий. Не старайся», – отметила про себя поступок учителя Каролина.

Потому как не нашла иной причины такого расслабленного поведения. Ширинка была чуть ли не напротив её носа и открывала глазу вид на внушительную продолговатость. Если так устал, мог просто сесть за свой стол. А тут расположился перед ней, стояком своим размахивает, явно завлекая, рекламируя. Но Кароль, как и большинство людей в цивилизованном мире, рекламу не любила.

– У вас мания величия, мистер Флэтчер? Или вы экстрасенс? – Слегка посмеявшись, иронично поинтересовалась Кароль, бесстыдно сканируя малахитовым взглядом целый холм, воздвигнутый напротив её парты.

– Экстрасенс с манией величия. – Парировал историк.

– Если бы вы правда были экстрасенсом, вы бы знали, как я хочу уйти. – Вернув взгляд с ширинки на лицо правоведа, изрекла Кара, давая ему понять, что он её невербальным предложением не заинтересовал.

– Именно потому что я экстрасенс, я знаю, что уйти ты хочешь в последнюю очередь. – Каролина на это ничего отвечать не стала.

Прав ведь, сукин сын. Даже в этом правовом аду ей намного приятнее находиться, нежели в одних стенах с ненавистными одноклассниками.

– Не завидую вашей девушке. – Внезапно выпалила Кароль, явно проверяя почву.

– У меня нет девушки. – И выдохнула, когда получила ответ, который и хотела услышать.

– Теперь мне понятно почему. – Чарльзу аж смешно стало от её жалких попыток принизить его.

«Хочешь быть моей девушкой, детка? Пока рано. Нужно убедиться, что ты не расхочешь никогда. Позлись ещё. Мне так нравится», – размышлял учитель и незримо улыбался, когда чувствовал, что жертва практически нагнана. А он даже не старался.

– Делайте домашнее задание, мисс Джефферсон. – Ледяным тоном произнёс Чарли, пока сам уже сгорал от нетерпения преподать гордячке другой урок. В иной плоскости. – И не грызите, чёрт возьми, свой карандаш! – Моментально среагировал он, когда Каролина по привычке принялась кусать кончик письменной принадлежности от нервозности, решив последовать указанию.

– Я буду делать, лишь бы не говорить с вами. – Обиженно процедила Кара и намеренно затолкала карандаш ещё глубже в рот.

– Как скажете. – Сдался Флэтчер и вернулся за учительский стол с диким удовольствием принявшись вновь терзать острячку непроницаемым взглядом. – Карандаш. Изо. Рта. Убрала. Сейчас же! – Не выдержал он, когда заметил, что эта засранка ещё с большим упоением обхватила кончик губами, вынуждая его завыть в голос.

Каролина скривила недовольную физиономию, но таки вынула письменную принадлежность изо рта, успокоив неудовлетворённого тигра, живущего внутри её секси-историка. Чак выдохнул и вернул себе ледяную маску равнодушия на лицо.

И пусть его глаза блестели льдистой коркой, под слоем льда горело смертоносное пламя, которое больше всего на свете мечтало объять эту сладкую мордочку жгучим языком и не выпускать из дьявольской пляски лязгающего пламени никогда…»

Прозвенел очередной звонок на урок, вынудивший Кару отвлечься от воспоминаний и поднять пятую точку с дивана рекреации. И она лениво поплелась в класс, мыслями всё так же находясь с мистером Флэтчером.

Но потом, не в силах совладать с эмоциями, девушка решила, что лучше просто уйти из школы, дабы не думать о секси-историке и этих глупых чувствах по отношению к нему.

Проскользнув от одного угла к другому, девочка оказалась с внутренней стороны порога учебного помещения, и уже через секунду выскочила на школьный двор. Что уж там скрывать, Кара робела от мысли о том, что мистер Томпсон (директор Клейсмора) будет проходить мимо и заметит беглянку. Неприятности с руководством школы ей сейчас не нужны уж точно. Хватает и без того неудач.

Вот уже и двор школы оказался за спиной. Ноги вновь вели в неизвестном направлении, но девушка решила не обращать на это никакого внимания. Уже ничего не пугало. Ведь что может быть в этой жизни страшнее самого Люцифера? Вот именно – абсолютно ничего. А так как с вышеупомянутым Кароль уже была знакома лично, бояться ей было нечего. Разве что, всё того же директора. О да, его зализанная причёска и поросячьи глазки не намного приятнее Тёмного Владыки.

Холодный осенний ветер подул с новой силой, вынуждая густые тёмные волосы изгибаться подобно гремучим змеям. Каролина слегка вздрогнула, когда прохладный воздух достиг кожи, упрямо забравшись под тонкий школьный пиджак тёмно-красного цвета.

«Неужели будет дождь» – пронеслось в голове прогульщицы.

Ведь зонта у неё, ясное дело, не было. А промокнуть и заболеть не казалось такой хорошей идей. Но выбор у Джефферсон отсутствовал, вследствие чего, она продолжала идти сама не зная куда.

– Ты когда-нибудь перестанешь прогуливать? – Послышалось за спиной.

От этого внезапного оклика девочка вздрогнула, ощутив как неприятный комок ужаса подступил к горлу. Брюнетка в страхе обернулась, чтобы понять кому принадлежали эти осуждающие возгласы и плавно выдохнула, осознав, что бояться нечего. Точнее некого.

– Рик, мать твою, ты до смерти меня напугал! – Прикрикнула мисс Джефферсон на нарушителя покоя.

Да, это был он. Бломфилд. Стоял прямо перед ней со своей привычной ухмылкой на пухлых губах. Ну что ему ещё надо от неё?

– Как ты здесь оказался? – Кароль попыталась отдышаться, водрузив костлявую ладонь на грудную клетку. Слишком уж неожиданной оказалась встреча.

– Следил за тобой. – Без зазрения совести признался молодой человек.

– На кой чёрт? – Выражение лица школьницы становилось серьёзнее, а голос громче и злее.

Не хватало ещё очередных признаний и нытья по поводу их несостоявшихся отношений. Ведь в голове давно все мысли заполнены совсем другим молодым человеком. Статным, с терпким запахом бобов тонка и сандала и бездонными льдистыми глазами цвета грозового неба. Янтарь проиграл. Но просит реванша.

– Хотел поговорить. – Парень приблизился к испуганной брюнетке и скорчил жалкую гримасу, дабы не сводить дружескую беседу к конфликту.

Ещё слишком много правды они скрывали друг от друга, чтобы строить из себя холодных незнакомцев.

– Повторю тебе, уже наверное в сотый раз – нам не о чем с тобой разговаривать. – Каролина была настроена крайне враждебно.

Но, к её же несчастью, Дерик умел обращать её вражду в эмоции более положительного характера.

– Тебе тоже снятся эти сны, Кароль? – Неожиданно для самого себя, выпалил резкий вопрос блондин.

– Какие ещё сны? О чем ты? – Девушка сделала вид, словно не понимает о чём идёт речь. Но зрачки, увеличившиеся в несколько раз от испуга, доказывали обратное.

– Ты прекрасно понимаешь о чём я. Не строй из себя дурочку. – Тут уже лицо светловолосого стало суровее, прогнав прочь улыбку с губ.

Рик не понимал зачем Кара играет с ним, пытаясь обмануть. Неужели ей есть что скрывать?

– Да, мне тоже снятся эти сны, Бломфилд. – Осознав, что нет больше смысла лгать, сдалась брюнетка. – Ну, а дальше-то что? – Напряжение между одноклассниками возрастало, вынуждая обоих насупиться и задышать тяжелее и глубже.

– А это я у тебя хотел спросить. – Снял с себя ответственность юноша.

Безусловно, было страшно и непонятно. Но он, по природе своей, обвинял в собственных страхах кого угодно, но только не себя. И в этот раз обвинения пали на плечи Каролины.

– Я тоже боюсь, Дерик. Мне так же, как и тебе, хочется во всём разобраться. Но я не знаю как. – Теперь уже беседа становилась теплее и искреннее.

Девочка поняла, что ей стоит хоть кому-нибудь довериться, какой бы сложной задачей это не было. Хватит с неё бесполезной лжи. Всё равно ничего этим не добьётся, к большому её сожалению.

Каролина приземлилась на потёртую лавку клейсморовского парка, в который забрела словно по ошибке, и опустила голову на свои же колени. Совсем не хотелось смотреть в глаза Дерику и в сотый раз осознавать как он нужен ей. Да, она уже убедила себя в том, что отныне ни к нему неровно дышит. Но блондин как всегда всё испортил, подкравшись в тот самый момент, когда нового предмета воздыхания не оказалось на горизонте.