Текст книги "Королевские сказки"

серолицый князь

Заехал однажды князь в очень красивый лес. Сияющий зеленью всех оттенков – от жемчужно-нежного до бурого. С вырывающимися из-под земли серебряными ручьями. С полянами, усыпанными синими и малиновыми цветами, покрытыми крупной россыпью свежей росы.

Вышел князь к одному из звенящих ручьев, сел опечаленный. Даже столь очаровательный лес не занимал его. Вдруг видит: выходит из-за дерева девушка, кожа как топлёное молоко, а глаза изумрудным огнём горят.

– Здравствуй, путник незнакомый. Чего пригорюнился? – спрашивает она. – Неужели тебя здешняя красота не радует?

Улыбнулся князь в ответ:

– Отчего же, заметил я, что тут хороший волшебник поработал. Только мне бы такого волшебника найти, чтобы помог с моими бедами справиться.

– А ты разве живёшь несладко? – говорит она. – Вон, платье на тебе богатое, да и конь, что неподалёку стоит, тоже, верно, твой. Знать, не нищий ты, не убогий.

– Да, не убогий. Князь я. Только землю свою отстоять порою нелегко. Порубил бы головы врагам, да где же взять меч, чтобы только взмахнул, и всем голова с плеч? – сострил он. – Дворец есть, да казна почти пуста. Полюбила бы девушка с очами прекрасными, да миловидным не уродился.

– Не тужи, молодец. Я тебе помогу. Не ведал ты, с кем говорил. Признаюсь. Дочь я здешнего волшебника. Вот, прими от меня подарки.

Протянула она руку, и появились на расшитой скатерти три вещи.

– Это меч-кладенец. В какую сторону направишь его, в той от врагов ни одной живой души не останется. А это мешочек, в нём золотая монета. Клади его каждую ночь под голову, наутро он будет полон. Трать монеты, на что нужно будет. Только одну не забывай каждый раз оставлять.

А вот третья вещь – пудреница. Как напудришь щёки – кожа станет ровной, подтянутой, цвет лица приятный. Девушка, какая тебя ни увидит, залюбуется. Так что не будешь жить один.

Обрадовался князь, глаза его засияли.

– Спасибо тебе, Дочь волшебника, век чудных твоих подарков не забуду, – сказал он, сел на коня и ускакал.

С той поры прошло полгода. У князя всё ладно стало. С врагами поквитался, в его сторону они теперь и глядеть боялись. Казну пополнил и дома в своём княжестве заново отстроил, дороги хорошим кирпичом проложил. Дружина сыта и довольна. Сам князь в парчовых одеждах расхаживает. Девушки, одна за другой, глаз ласкают, нежно улыбаются, за спиной шепчутся, всё не знают, которую из них выберет.

Вот поехал князь на охоту и опять в сказочный лес забрёл. Вдруг дружинники его слышат, кто-то неподалёку стонет. Подъезжают, а там девушка. А как князь их догнал, расступились они. Увидел князь, в чём дело, нахмурился:

– Это какая-то девушка неловко упала, встать не может.

И только хотели дружинники девушке помочь, а князь говорит им:

– Бросьте её, некогда нам с ней возиться, кабана упустим.

Отступили дружинники. И вдруг слышит князь как будто знакомый голос:

– Молодец, это я, Дочь волшебника. Та самая, что тебя в лесу как-то встретила. Ты на судьбу свою печалился, а я над тобой сжалилась и подарками тебя одарила.

– Врёт она всё, – гордо заявил князь, – никогда я на судьбу свою не печалился, у меня всё есть. А ты пронырливая девица, захотела славой моей воспользоваться, чтобы потом рассказывать всем, что тебе сам князь помог.

– Я правду молвлю, – с горечью сказала девушка. – Не оставляй меня одну беспомощной.

– Сама себе поможешь, – крикнул князь и поскакал прочь, а дружина за ним.

Заплакала Дочь волшебника. Больно ей стало от слов князя. Но вдруг чувствует, кто-то её лицо лижет. Убрала она руки от глаз, видит, а это оленёнок.

– Мы поможем тебе, – вдруг откуда-то хриплый голос слышится. Вниз глянула, а это ёж у её ноги сидит, принёс ей несколько ягод.

Дочь волшебника ягоды съела и улыбнулась. Тут белка шишку с дерева скинула. Девушка орехи погрызла и совсем успокоилась.

– Спасибо вам, звери лесные, – сказала она. – Только как я до дома доберусь? Не могу идти, ногу повредила.

– Подожди, поможем, – важно ответил ёж.

И тут два зайца с капустными листьями к ней подскочили.

– Подложи листья под ногу, не так больно будет, – заверил ёж. Просияла Дочь волшебника.

Вскоре ворона прилетела, каркая громко.

– Нашла волшебника? – ёж её спрашивает.

– Нашла, нашла. Как же не найду, когда я в этом лесу все потайные местечки знаю, – самодовольно прокричала ворона.

– Значит, вы батюшке моему передали, что я здесь?! – обрадовано воскликнула Дочь волшебника. – Какие вы милые! – и погладила зайчат, белку и оленёнка, а ежу лапу пожала.

Вдруг почуяли звери: ветер свистеть начал, прижали уши. А когда он затих и пыль улеглась, увидели: стоит перед ними в расшитом золотом и серебром кафтане, в высоких сапогах и с посохом в руке грозный волшебник по имени Добр, владелец здешнего леса и отец девушки.

– Что случилось, доченька? – спрашивает он ласково.

– Оступилась я, упала, да, видно, ногу сломала, – призналась она.

– Спасибо жители лесные за помощь! – поклонился им волшебник. Затем подхватил дочь на руки и на ветре домой унёс.

Дал ей волшебный бинт. Только она его повязала, как раздробленная кость тут же срослась. Теперь Дочь волшебника опять могла свободно ходить.

– Прости меня, батюшка, – говорит она отцу. – Ты учил меня делать добрые дела, но теперь должна я поступить иначе.

Как-то раз гуляла я по нашему лесу и встретила одного человека, наслушалась его слов о горькой судьбе, да решила облегчить её. Я думала, что поступаю верно. Но оказалось, что это злой и бездушный человек. Я не успокоюсь, пока не накажу его.

Отец прижал её к себе и молвил:

– Наказание за плохой поступок – тоже доброе дело.

Улыбнулась она.

– Пусть тебе, дочка, сопутствует удача, а волшебные вещи помогут, – добавил Волшебник Добр, глядя на неё с нежностью.

На другой день Дочь волшебника села на коня и направилась в ту сторону, где лежали земли молодого князя.

Подъехала к его владениям. И была удивлена, насколько всё вокруг было приглядно, крепко, причудливыми узорами украшено. Подождала она, пока князь отправится на охоту. И незаметно за ним поскакала. Подъехал он с дружиной к озеру. Дочь волшебника помазала себе ладонь волшебной мазью и превратилась в лань, стала меж деревьями прыгать. Дружинники за ней кинулись. Завела их Дочь волшебника поглубже в лес, да подальше от князя, а сама, обратившись в уточку, на озеро вернулась и затерялась меж других уток.

Тем временем князь доспехи снял, меч на камень положил, в воду вошёл и плескаться начал. Подплыла Дочь волшебника к мечу, толкнула его головой, он и соскользнул в прибрежную тину да затонул быстро.

Оглянулся князь, а меча нет. Вылез из воды, давай меч искать. Тут и дружина его подоспела. Приказал дружинникам всё вокруг осмотреть. Да напрасно. Вернулись они ни с чем в княжеский дворец.

Строго-настрого наказал князь не сказывать никому, что волшебный меч утерян. Но это было бесполезное дело. Один из дружинников ненароком жене проговорился, та служанке под страхом большой тайны. Но там уже оставался день, чтобы в столице всем стала известна новость.

Понял князь, что неминуема его встреча с врагом. Теперь неприятель снова отважится напасть на его княжество, как это случалось не раз в прежние годы.

Между тем Дочь волшебника превратилась в голубя, влетела через окно в княжескую опочивальню. И когда слуга пришёл убираться там, незаметно волшебную пудру в мешочек с мусором скинула. А потом упорхнула.

Хватился князь пудры, нет нигде. Опять лицо его некрасиво стало, и девушки перестали вздыхать при его появлении, не желали делить с ним ложе. Осерчал он, а от того ещё больше страшен стал.

Теперь важнее всего было сберечь мешочек с монетой. Но вот ночью, когда князь, как обычно разделся, лёг, а мешочек, к руке привязав, под подушку сунул и заснул, Дочь волшебника превратилась в мышку. Нитку зубами перегрызла, хвостиком нос князю пощекотала. Он встрепенулся, поднялся и чихнул. А она быстренько мешочек из-под подушки вытащила и в мышиную норку утащила. Там мыши – хозяйки чуланов и других тайных закоулков дворца, взяли мешочек, изгрызли, а монету спрятали надежно.

Проснулся поутру князь, а мешочка волшебного, деньги приносящего, нет. А тут ещё одно неприятное известие. Объявил князь соседнего государства, что идёт войною.

Оставил князь столицу на воеводу, а сам поскакал в лес, решил найти тот ручей, возле которого он некогда Дочь волшебника встретил, вдруг она снова появится. Знал он, что без волшебного меча ему никак с врагом не справиться, да и другие вещи, что он когда-то получил от неё, тоже нужны. Отыскал он знакомое место, опустился на камень. Глядь: а из-за дерева опять выходит Дочь волшебника, как и в прошлый раз спрашивает:

– Что молодец пригорюнился? Что глаза в землю опустил? Не сладко, что ли?

– Здравствуй, милая, – притворно ласково отвечает князь. – Вот решил опять у тебя помощи попросить. Ты тогда такие чудесные вещи мне дала. Но я виноват, не сумел сберечь их.

Про то, что он не помог Дочери волшебника, когда со своей дружиной её в лесу видел, князь умолчал. Понадеялся, что она тогда его не узнала или же забыла о том случае.

– Хорошо, – ответила Дочь волшебника, – я и на сей раз тебе помогу.

Удивился и обрадовался князь.

Протянула Дочь волшебника руку и опять перед ней скатерть вышитая оказалась, а на ней три вещи. И услышал князь:

– Вот мешочек с изумрудным камешком. Под подушку класть будешь, и наутро полон мешочек драгоценных камней будет. Вот пудра серебристая, сиять лицо от неё будет как у самой красивой статуи. А вот и меч, только не с железной ручкой, а с чугунной, но ты силён и удержишь такое оружие. Так ведь? – вонзила свой взгляд в князя Дочь волшебника.

Схватил он волшебные вещи, взлетел на коня, на ходу «спасибо» крикнул и домой помчался.

Подъехал к своему дворцу, заметил, что вблизи неприятель стоит. Послал князь вперёд воеводу с волшебным мечом, да только меч настолько тяжел оказался, что не выдержала рука воеводы, опустил он меч, и ушёл тот под землю. Пришлось врага своими силами отбивать. Потерял князь часть дружины, столица в дыму и копоти засверкала, а сам он – в разорванном кафтане остался.

– Но это ничего, – успокоил себя князь. – Я отстрою всё заново. Платье сменю. Только кошелёк под подушкой оставлю, и утром будет он полон драгоценных камней.

Никак не мог князь дождаться рассвета, а когда солнце вышло, мешочек из-под подушки достал, да нашёл там всего лишь листья, на изумруд похожие. Разозлился князь: «Кто это меня посмел обокрасть?». Бил слуг нещадно весь день, кричал и ногами топал, но молчали они, только тряслись от страха да глазами изумленными на князя взирали.

На следующее утро – тоже самое произошло, ещё ночь прошла – и опять мешочек оказался полон листьев.

Тогда князь решил испытать действие серебристой пудры. Высыпал на лицо щепоть, другую. Глянул в зеркало, а там кто-то с лицом не человечьей окраски на него смотрит. Стал он отмывать пудру. Разных лекарей приглашал – без толку. Так и остался с посеребрённым лицом.

Выбросил он и мешочек, и пудру. Хотел с Дочерью волшебника посчитаться. Но как? Она в лесу везде его встретить может, везде и укрыться без труда. А дружина его почти уже вся по домам разошлась, ни к чему было служить князю, которому нечем было платить за службу.

Так и остался князь в печали. Только теперь называть его стали Серолицый князь.

чужая судьба

Жила – была добрая девушка по имени Света. Работала она на королевской кухне, была помощницей одной из поварих. Чистила овощи, месила тесто, делала заварной крем и украшала блюда. Дружила с мальчишками-поварятами и подгоняла их, если они медленно посуду приносили, плохо овощи мыли. Повариха была к ней строга, но жалела её, сироту, и всегда к вечеру кусок пирога оставляла, а по праздникам угощала леденцами.

И вроде бы неплохо жилось Свете, да только всегда обидно было, что у других судьба была лучше. Завидовала она одним потому, что платье красивее её носили, другим – от того, что на прогулку верхом на лошади ездили, третьим – из-за того, что должность выше имели.

Сожалела Света о своей никудышной жизни, о своей не очень счастливой судьбе. Хотелось получить то, что она у других видела.

Дни проходили чередой. Но однажды…

Как обычно задержавшись допоздна на кухне, Света сидела у окна и сквозь ночное небо следила за светом уличных фонарей. И вдруг услышала шорох, насторожилась, сообразила, откуда он доносится.

Отодвинула небольшой шкафчик, где хранились баночки с крупой, и заметила мышиный хвост, тотчас скрывшийся в дырке. На полу была рассыпана крупа.

Осмотрела Света шкаф с задней стороны – а там небольшое отверстие прогрызано.

– Вот негодница, – выругалась Света на мышку-воровку, – погоди, придут завтра поварята, я им скажу твою норку замуровать. А если ещё где стену прогрызёшь, посоветую мышеловку поставить, – и задвинула шкафчик обратно.

На табурет села, чтобы продолжать мечтать, как опять услышала шорох.

– Какая же ты настырная! – возмущённо проговорила Света, обращаясь к невидимой мышке. Встала и отодвинула шкафчик. – Как можно никого не бояться и всё лезть? – заметила она рассержено.

И вдруг остолбенела от удивления. Мышка сидела перед ней на задних лапках да мигала кругленькими глазками.

– Прости меня, что тебя побеспокоила, госпожа помощница поварихи, – обратилась к ней мышка. – Но я хотела поговорить с тобой.

– Что? Со мной? – с трудом вымолвила Света. И опустилась прямо на голый пол от неожиданности. – Ну, слушаю, – сглотнув слюну, ответила она.

– Пожалуйста, не рассказывай никому про меня. Мне совсем немножко крупы надо, я маленькая, – попросила мышка.

– Ладно, – немного придя в себя, согласилась Света. – Я разрешу тебе брать крупу, но только из коробочки, которую буду к твоей норке ставить, чтобы ты больше шкаф не грызла и не шумела. А дырку в шкафу заделаю, а то кто-нибудь туда заглянет и поймёт, что воришка был.

– Хорошо, договорились, – пискнула мышка и убежала к себе в норку.

С тех пор стала оставлять Света за шкафчиком маленькую коробочку, насыпанную доверху крупой, а мышка лакомилась.

Через несколько дней поздно вечером Света снова услышала шорох за шкафчиком. Казалось, что кто-то пробирается к ней. «Что это с мышкой? Чего ей опять надо?» – удивилась Света и отодвинула шкафчик.

– Здравствуй, госпожа помощница поварихи, – поприветствовала её мышка, сидя на задних лапках.

– Привет, привет, – грубо ответила Света. – Чего ты ещё от меня хочешь? – нахмурившись, проговорила она. – Ведь я, кажется, достаточно тебе крупы отсыпаю. Или что-то ещё желаешь?

– О, я всем довольна, госпожа! – ответила звонко мышка. – Я просто поговорить с тобой хотела, вот и дала тебе знать об этом.

– Хорошо, – строго взглянув на мышку, согласилась Света, – выкладывай, что там у тебя за дело. – И устроилась возле мышки на корточках.

– Все эти поздние вечера, что я сюда прибегала и тебя слышала, ты произносила одно слово «жаль» и по многу раз, – сказала мышка. – Отчего это? Чего тебе жаль?

– Да вот посмотри, какая у меня жизнь и какая у других людей! На кого не взглянешь, у всякого судьба завиднее.

– А разве тебе не нравится быть помощницей поварихи? – удивлённо спросила мышка. – По мне, так нет ничего лучше, чем быть тобою.

– Вот ерунда какая! – возмутилась Света. – Ты просто мышка, не человек, вот ничего и не понимаешь.

– Не переживай так, госпожа помощница поварихи, – ласково проговорила мышка. – Если ты действительно считаешь, что быть кем-то другим лучше, то я тебе помогу.

– Как? – вытаращила глаза Света.

– А вот прутик возьми, – и мышка из-под шкафа вынула прутик размером с карандаш.

– Выбери того, чью судьбу ты хотела бы сделать своей, подойди к нему, незаметно коснись прутиком руки и скажи: хочу судьбу твою примерить на себя. И получишь, что желаешь.

– Вот здорово! – обрадовано закричала Света. И уж было, схватив прутик, решила бежать в свою комнату, как мышка её остановила.

– Подожди, госпожа помощница поварихи. Я не всё сказала.

Света раздосадовано села на табурет.

– Если тебе захочется опять стать помощницей поварихи, снять чужую судьбу, – начала мышка.

– Ладно тебе, не захочется, – перебила её Света, но тут же замолчала, решив из вежливости все-таки дослушать мышку. А та продолжила:

– Пойди рано утром к речке, обмой студёной водой лицо и скажи: сними, речка, чужую судьбу, верни мою. Запомнила?

– Сними, речка, чужую судьбу, верни мою, – быстро проговорила Света.

– Ну вот, а теперь прощай, – сказала мышка и, взмахнув хвостом, юркнула в свою норку.

Оставшись одна, Света стала думать, чью бы судьбу ей примерить. И всю ночь так просидела. А утром, как только увидела раздающего приказы начальника кухни, тут же решила: «Это как раз то, что нужно. Буду важной такой ходить, и все поварята, да и старшие повара меня слушаться будут!»

Подкралась она незаметно к начальнику кухни, прутиком до него коснулась, сказала слова заветные и без чувств на пол свалилась. А как очнулась, глядит: все перед ней бегают и спрашивают озабоченно:

– Как Вам, господин начальник кухни? Лучше уже стало? Или что принести надо? Питьё какое сварить? Лекаря позвать?

– Нет, нет, – говорит Света – начальник кухни. Они и угомонились.

Поняла она, кто теперь, обрадовалась. Быстро поднялась и давай командовать. Лицо строгое сделала, а про себя улыбается: «Как мне повезло, что начальником кухни стала!»

Но не прошло и часа её довольствия, как заглянул слуга и велел ей к королю на завтрак пожаловать. И пришлось ей целый час у стены стоять, пока король кушал. И только обратно Света – начальник кухни заторопилась по лестнице, как первого министра встретила, а тот ей:

– Ходят тут всякие, живот отъели, ни пройти, ни проехать, – и ткнул её тростью.

Очень Свете такое обращение не понравилось. А вечером в дом свой новый только она дверь приоткрыла, как на неё какая-то женщина с кулаками накинулась:

– Начальник кухни, а жене и шубу купить не можешь хорошую! Кролика какого-то притащил! Вот тебе, вот, – и давай дубасить.

Увернулась Света – начальник кухни, обратно в свою комнатку прибежала и думает: «Нет уж, такая судьба мне не нужна. Не хочу больше начальником кухни быть». И смекнула она, что лучше первым министром стать, вспомнила, как тот её сегодня обидел, да решила отомстить ему, примерив на этот раз его судьбу: «Это первый человек после короля. Все его уважают, все кланяются перед ним, и никто не смеет ему грубого слова сказать».

Утречком подстерегла она первого министра, прутиком коснулась его руки и стала с новой судьбой.

Ходит по дворцу, все перед ней останавливаются, глаза в пол опускают. Слуги одно платье лучшего другого предлагают. На пальцах у Светы – первого министра теперь по кольцу с каменьями разными, мантия золотом отделана, орденов на груди – не счесть.

Да только в полдень позвал к себе её король и говорит:

– Первый министр, придумал ли ты, как нам султана соседнего государства задобрить?

– Нет, Ваше величество, – отвечает Света – первый министр. Невдомек ей было, что нужно такого масштаба задачи решать. Она-то полагала, что только приказы первый министр раздает, а остальное как-то само собой делается.

– Ежели не придумаешь, – указывает король, – то лишу всех наград и титула. Запомни это.

«Вот те напасть», – думает Света – первый министр. А тут ещё беда: в боку закололо. «Что такое?» – не может она понять, ничего подобного раньше не случалось. Велела лекаря позвать, а тот и молвит:

– Ничего удивительного, господин. Старость это. Вам уж сколько годов-то! Так что и болезни соглашайтесь принимать, не ропщите.

«Что, значит, сколько годов?» – хотела возмутиться Света – первый министр, да язык попридержала. Вспомнила, как поварихи говорили, что первому министру уже за седьмой десяток перевалило. «Что же это, мне и жить недолго осталось? – вдруг подумала она. – Нет, нужно непременно вернуться в молодой возраст. Чего это я на себя судьбу старика примерять стала?»

Поразмышляла она часок, разглядывая придворных при мерцающем свете гремящего во дворце бала, и догадалась: лучше всего фрейлиной стать. И ближе к принцессе будешь, и наряды красивые иметь сможешь, и молоденькой, хорошенькой быть.

Так и сделала. На следующий день новую судьбу примерила. Стала вместе с другими девушками по дворцу бегать, с принцессой в прятки играть, песни под арфу петь, танцевать все вечера напролёт, даже кавалер-офицер у неё появился. И только, было, обрадовалась, как заметила, что некоторые фрейлины из ревности стали на нее небылицы наговаривать. И вот принцесса к ней подходит и со всей силы по лицу бьет.

Остолбенела Света-фрейлина: «Что такое? Ни в чем не виновата – и по лицу. Повариха, у которой она раньше помощницей была, никогда такого обращения себе не позволяла, хотя Света и не со всеми поручениями ловко справлялась. И вообще на кухне только поварят по толстому заду прихваткой стегали, да и то в шутку. А тут такое унижение! И полная несправедливость».

И решила Света-фрейлина самой принцессе отомстить: «Буду вместо неё дочерью короля. Примерю на себя её судьбу!»

Так что на следующее утро проснулась она в чудных покоях, с парчовыми шторами на окнах, с великолепными коврами по стенам и полу. Потянулась на широкой кровати, оглянулась – а постель из тонкого шелка, да росписью узоров украшена. Посмотрела на себя – а ночнушка её из нежного батиста, панталоны – и те в кружавчиках.

И не успела она очарованием нового убранства насладиться, как фрейлины в дверь постучали, а потом вокруг столпились, спрашивают, во что сегодня она играть прикажет, что скушать изволит. Служанки фрейлин вытолкали наружу и давай Свету-принцессу в роскошное платье одевать; волосы уложили и на самую макушку золотую диадему водрузили.

Задрала кверху нос Света, прогнала служанок, сунула ноги в атласные туфельки и стала вертеться перед зеркалом: «Вот какую судьбу нужно выбирать! Никому теперь завидовать не буду!»

И не успела это вымолвить, как батюшка король в комнату входит и говорит деловито:

– Приедет сегодня твой жених. Не забудь вниз спуститься, его поприветствовать. Не осрами меня перед иностранной державой!

– Слушаюсь, батюшка, – с почтением отвечает Света-принцесса.

«Ну, – думает, – и обязанности у меня самые простые, да важные. И король ко мне с лаской и нежностью обращается. Уж дочери своей он не прикажет у стеночки стоять и смотреть, как он ест, или какие-то сложные государственные дела решать. Принцессе во всём угодить желают».

И в столь приподнятом настроении вошла она в общую залу. Глядит по сторонам – а нет никакого молодца. «Где же жених?» – думает.

Тут батюшка, улыбаясь, её под локоток берет и приставляет с кем-то рядом.

– Как вы смотритесь хорошо, право! – утирает он появившуюся от умиления слезу.

«С кем это я хорошо смотрюсь?» – задумывается Света-принцесса, поворачивается к женишку и в обморок падает. А когда в себя приходит, тщательно у всех фрейлин, затем служанок спрашивает, правда ли, что папочка решил выдать её за плешивого старика?

– Не старик это, а султан соседнего государства, – поясняет ей вдруг откуда-то взявшаяся нянюшка. – Поженитесь вы, и подобреет сердце султана к вашему батюшке, будет мирно он жить, не боясь за свои владения.

«Вот оно что! – восклицает про себя Света. – Ишь, какой шустрый батюшка оказался! Министр его старый, что ли, предложил таким образом султана умилостивить? Они, значит, все довольны будут, а мне – со стариком жить? Нет, уж лучше опять фрейлиной стать, по лицу получишь, и всё. Нет, зачем по лицу? Лучше уж министром, пусть с болезнями, но лупить никто не будет. Нет, зачем мне годы свои уменьшать? Лучше уж начальником кухни – постояла так немножко у стеночки, пока король кушает, – и всё. А с женой и развестись можно. Да, а вдруг та не согласится? И вообще, зачем мне так много чужих проблем? Что может быть лучше опять по вечерам на кухне сидеть, на фонари глядеть, доброй поварихе помогать?! Сделаешь свою работу – и на бочок али мечтать».

Стала вспоминать Света-принцесса слова, что надобно было сказать, чтобы вернуть собственную судьбу – да не смогла. И заплакала.

Вошла на кухню, шкафчик отодвинула, за которым когда-то мышку увидела: а норку уже кто-то законопатил, нет там больше в стене дырочки, а, значит, не позвать мышку.

Совсем, было, отчаялась Света-принцесса. Вдруг слышит: повариха, та самая, у которой она раньше помощницей была, на кухню зашла воды попить. Она к ней, просит в отчаянии:

– Помоги мне, добрая повариха, скажи, как мышку найти. Не видела ли где тут мышку маленькую?

– Да что Вы, принцесса? – отвечает повариха. – Какие мыши? Зачем Вам?

– Не принцесса я, – ревёт Света. И рассказала тут поварихе, какая с ней беда приключилась. Как хотела чужую судьбу на себя примерить, как мышка помогла в этом. Только вот оказалось, что своя судьба гораздо лучше.

– И то правда, – согласилась с ней, покачав головой, повариха. – А давай-ка я у дворника поспрашиваю, может, он видел, где норку мышиную. Мы там что-нибудь вкусненькое оставим. Мышка и появится.

Так и сделали. Дворник, действительно, норку им одну показал на заднем дворе. Прошли туда. Прямо у входа ломтик сыра кинули. Погуляли чуток, а как вернулись, видят: маленький свёрток лежит. Развернули, а это на зелёном листе послание: те самые слова, что нужно сказать, если захочется снять с себя чужую судьбу.

Обрадовалась Света-принцесса, давай плясать, да повариха её остановила:

– Беги скорей к речке, да вот шаль мою возьми, укройся, чтоб тебя по дороге охрана не узнала. Рассвет забрезжит как, уже не так просто будет с королевского двора выскользнуть.

Кивнула Света-принцесса поварихе и бегом к реке, добежала, лицо умыла, заветные слова произнесла: «Сними, речка, чужую судьбу, верни мою».

А как во дворец вернулась, слышит, начальник кухни кричит:

– Это ты где была, негодница?!

Поняла Света, что это он её ругает. И засмеялась.

– Я сейчас, сейчас, – торопливо ответила.

«Пусть кричит. Этот, по крайней мере, не бьет и замуж за кого попало не выдает. Так что моя судьба лучше начальника кухни, министров и дочек королевских. Вот так-то!»

решение Горного короля

Высоко-высоко среди могучих скал жил Горный король. Всё свободное время он занимался тем, что выкладывал из камней узоры; кроме того знал дело алхимиков – умел получать золото.

Дворец Горного короля состоял из камней разных цветов и достоинств. Но один камень – у самого подножия был особый – вырастал каждый год заново. Это был камень исполнения желания. Его Горный король всегда относил вниз: туда, где были луга и поля, леса, болота, озёра и реки, где жили люди, звери и насекомые, и отдавал кому-нибудь, так как у него самого никаких желаний не было. Всё, чем был счастлив, он имел.

И вот в положенный срок, взяв чудесный камень, Горный король спустился в долину. Позвал Ветер и попросил привести к нему кого-нибудь из жителей Земли, чтобы он мог выбрать будущего обладателя камня.

Ветер, пробежав по лугу, одной рукой схватил направлявшуюся к цветку бабочку, а другой – жаворонка, угрюмо сидевшего в клетке. Эта клетка стояла на окне недавно выстроенного домика. И принёс их к Горному королю.

Горный король посмотрел внимательно на бабочку и жаворонка и велел им рассказать о себе.

Жаворонок поведал о том, как его схватил ловец птиц, а теперь он ведёт унылую жизнь, запертый в клетке. И его история была полна грусти.

Бабочка же, наоборот, светясь от радости, расхваливала всё вокруг. «Как хороша жизнь! – говорила она, – Где ни присяду, на каком цветке, – тут же для меня готов и стол, и дом». И рассказ бабочки был приятен.

– А кто из вас что умеет делать? – поинтересовался Горный король. Ему хотелось побольше узнать того, кому придётся отдать волшебный камень.

– Я могу петь, – вежливо сказал жаворонок.

Он и вправду умел петь, только вот уже давно не делал этого. Сидя в заточении много не напоёшь. И он завёл песню, хрупкую, как горный ручей, острую, как горный камень. И в ней слышалась такая печаль, такая боль, что королю стало плохо. Кончик его носа начал подрагивать от слёз, готовых выскользнуть из глаз.

Бабочка же воскликнула, что делать особо ничего не умеет. И от того, что ей хорошо, она танцует. И она тут же запрыгала, сначала на одной, потом на другой ножке. Закружилась и упала, опьянённая долгим весельем. Горный король невольно улыбнулся, глядя на неё.

– Как ты рассмешила меня! – сказал он.

Он уже решил, кому отдаст подарок, и всё же задал третий вопрос:

– А что бы каждый из вас сделал, будь у вас камень, исполняющий желания?

Жаворонок быстро ответил:

– Я бы обрёл свободу! – и он показал на сковывавшие его движения прутья. – Стал бы петь, завёл бы семью! – и тут его радостный голос дрогнул от ощущения собственного бессилия.

Бабочка даже не нашла что сказать сначала. Она несколько минут сидела, задумавшись. Что бы она ни загадывала, тут же вспоминала, что может получить это и так, без волшебного камня. И луг, полный душистых цветов, и свежий воздух, и ясное небо – всё это было у неё.

– Если только найти луг с какими-нибудь необычными цветами, – виновато предложила она, смущённая тем, что не может придумать что-нибудь стоящее.

– Ладно, – сказал Горный король. – Я решил, кому отдам этот камень, – и он показал подарок. – Тому, глядя на кого, мне начинало казаться, что я живу в лучшем из миров.

И он вручил камень бабочке. Та, было, задумалась на мгновение. Зачем ей волшебство, если она и так всем довольна? И почему бы не отдать камень тому, для кого он мог принести облегчение и радость? Но потом вспомнила, что Горный король выбрал именно её, и, возгордившись, сказала: «Значит, я лучше жаворонка!»

Бабочка потратила силу волшебного камня на сущую ерунду: попросила, чтобы цветы на лугу выстроились полукругом. А про встречу с Горным королём вскоре забыла.

А жаворонок запомнил этот день на всю жизнь. И доживая свой век в клетке, не раз размышлял о том, что вот ведь кто-то мог сделать его свободным и счастливым, но отказался.

король Мудриан

В одном небольшом селе жил-был парень по имени Матвей. Толковый был, разные загадки любил разгадывать. А однажды решил пойти мир посмотреть, узнать, как люди живут, чем занимаются, что хорошее есть, что плохое. Попрощался он с матушкой своей, взял котомку, которую она ему в дорогу собрала, и пошёл, куда глаза глядят.

Долго ли, коротко ли шагал. Набрёл на одно селение. Видит: все люди в цепи закованы, ноги кандалами скреплены, и только один человек свободным ходит по полю.

Подошёл Матвей к закованным людям и спрашивает:

– Кто вы? За что вас заковали?

– Да сами не знаем, что такое натворили.

Стали они наперебой рассказывать, как раньше жили, чем занимались. И хотя заглушал общий гул речь каждого, но всё же смог Матвей разобрать, что все эти люди обычные крестьяне и ремесленники, купцы и попы, и нет среди них злодеев.