Текст книги "Любовь с первого клика"

Глава 2

– Оно работает! Господи, Кобзев, оно работает! – Восторженный вопль сиротливо повис в тишине опенспейса.

Когда ответа не последовало, Лена откатилась в кресле от стола, поморгала, пытаясь избавиться от квадратного пятна на сетчатке, выжженного холодным светом монитора, и огляделась в поисках своего единственного союзника. Никиты не было. О том, что он ей все-таки не приснился, напоминала лишь пустая коробка из-под пиццы и горка мятых жестяных банок в ведре.

– Кит? – Лена потерла глаза на случай, если Кобзев все-таки материализуется где-нибудь поблизости. – Ты где? Имей совесть, мы всего час сидим… – Для верности она взглянула на часы, и голосовые связки схлопнулись.

Сидели они не час и даже не два. Время давно перевалило за полночь, офис опустел и погрузился в полумрак. Только в холле у лифтов с монотонным жужжанием подмигивала лампа. Обычно именно с таких кадров и начинаются ужастики про зомби-апокалипсис.

Лена сглотнула и машинально потянулась за кофе, но ее стаканчик, пятый по счету, был уже пуст. Последняя капля горечи лениво сползла на язык, лишь сильнее разжигая жажду.

Пришлось встать, с хрустом разогнуть затекшую спину и двинуться привычным маршрутом на офисную кухню за очередной порцией допинга. Вот кто бы сейчас поверил, что Лене всего двадцать три?

Четыре недели, четыре долгие бессонные недели прошло с тех пор, как Лена загорелась идеей создать систему электронного приворота. «Влюбитель» – рабочее название, которое придумал Никита и которое ужасно не нравилось Лене, хоть она так и не смогла предложить ничего интереснее.

Слава богу, Кобзев не соскочил: одна бы она не справилась. Каждый день в шесть вечера у них начиналась вторая смена. В офисе, в баре, в кафе, дома у Никиты… После двух ночей на раскладушке он взмолился о пощаде, мол, у нас даже секса не было, а ты уже ко мне переехала. Тогда пришлось вернуться к офисной схеме: завести в ящике стола зубную щетку и научиться спать в любой, даже самой скрюченной позе.

Да, от переизбытка кофе руки предательски подрагивали, как у запойного алкоголика. Да, мешки под глазами по размерам могли бы посоперничать с креслами-мешками в комнате отдыха. И да, всех курьеров из районной пиццерии Лена запомнила по именам и встречала как старых добрых друзей. Более того, по доставщикам Лена теперь определяла дни недели. Приехал Жолдасбек? Ура, пятница. Бежан? Печалька, рабочая неделя только началась.

Но все это меркло перед главным: «Влюбитель» Фетисовой – Кобзева, это чудовище Франкенштейна, слепленное из кусков старого алгоритма, рекламных методик и бог знает каких полузаконных способов манипулировать сознанием человека, был готов. За два дня до подписания контракта на продажу сервиса «SeeU. Романтика». Осталась сущая мелочь: протестировать его на живых людях, коих пока Лена вокруг себя не наблюдала.

Фетисова никогда не была фанатом живого общения и шумных компаний, но сейчас тишина ее нервировала. Лена шла в офисную кухню, стараясь особо не смотреть по сторонам: от безлюдных стеклянных коробок становилось не по себе, будто все здание эвакуировали перед бедствием, а ее, невзрачную девчонку в очках, забыли.

«Зомби не существуют! – мысленно напомнила Лена самой себе. – И даже если бы существовали, тебя бы они приняли за своего». Фетисова улыбнулась, представив, как пошутил бы на этот счет Кобзев, но тут оглушающую тишину прорезало странное шипение, и Лена резко шарахнулась в сторону, чуть не пробив плечом стеклянную перегородку. К счастью, стекло оказалось прочным, чего не скажешь о Лениных мышцах.

– Кит? – жалобно пискнула она, потирая ушибленное место. – Это ты?

И снова никакого ответа, только шипение стало громче. Теперь оно напоминало зловещее дыхание самого Вельзевула, и Лена, несмотря на все свое здравое критическое мышление, ощутила непреодолимое желание бежать.

– Кобзев! – повторила она упрямо, словно звук собственного голоса мог хоть немного ее успокоить.

Мотнула головой, призвав остатки – или скорее останки – самообладания, и настолько решительно, насколько могла, направилась на кухню. Именно оттуда доносился свистящий звук.

И в тот момент, когда от разгадки Лену отделяли какие-то пара метров, раздался хлопок. Фетисова вросла в пол. Она ни разу не имела дел с огнестрельным оружием, даже в тир в детстве не ходила, но вот боевиков посмотрела достаточно, чтобы знать: именно так звучит выстрел из пистолета с глушителем. И прежде, чем она смогла унять бешеную гонку пульса и убедить себя, что находится в офисе солидной социальной сети, куда оружие пронести едва ли не сложнее, чем в аэропорт, сзади послышался мужской голос.

– Твою мать! – крикнул кто-то. – Сдохла!

Вот тут-то и сработал злосчастный рефлекс «бей или беги». Драться Лена не умела, а потому сорвалась с места с такой скоростью, будто весь последний месяц только и делала, что готовилась к спринту. И плевать, что по пути она задела какой-то провод, и за спиной что-то с грохотом рухнуло – это лишь придало Лене ускорения.

– Стой! – окликнули ее.

Но Лена даже не обернулась. Инстинкт самосохранения, дремавший в ней всю сознательную жизнь, проснулся и заверещал пожарной сиреной: «Никаких переговоров с террористами!»

Прежде стеклянные стены офиса еще не видели таких скоростей. Жаль только, что Лена, унося ноги, тоже не увидела одну из этих стен. Клининговая компания отработала на славу: стекло без единого развода и бликов было чище воздуха в Альпах. По крайней мере, до столкновения с носом Фетисовой.

Удар – и Лену отбросило назад, лопатки впечатались в ковролин, а офисный полумрак сменила непроглядная тьма.

– Юля?.. То есть… нет… Лена? – Лицо Томского в ореоле радужного свечения парило перед ней в вакууме и немного двоилось, не переставая при этом быть образцом совершенства.

Лене даже слышалось отдаленное пение ангелов. Если она попала в рай, то он ее вполне устраивал.

– Ян, – выдохнула она с безмятежной улыбкой и лишь тогда ощутила на губах что-то липкое и соленое.

Свечение моментально померкло: вряд ли в Эдеме бывают сопли! Лена дернулась вверх, пытаясь сесть и одновременно вытереть нос тыльной стороной ладони, но в голове зашумело, а желудок мучительно сжался. Фетисова не знала толком, реален ли Томский или это всего лишь плод ее измученного любовью воображения, но ни перед настоящим, ни перед эфемерным шефом она бы не опустилась до тошноты. Медленно выдохнула, вытянув губы маленькой буквой «о», а потом снова заставила себя поднять взгляд.

– Ну хорошо, хоть меня вы узнали. Сколько пальцев я показываю? – Томский, видимо, все же из плоти и крови, поднес руку к ее глазам.

Лена нащупала очки – к счастью, разбилась только одна линза – и надела. Переносица болела зверски, зато присутствие Томского помогало лучше любой анестезии.

По правде говоря, пальцев было шесть. Но хоть зрение Лену и подвело, скромные познания в анатомии никуда не делись, а они гласили: если рука всего одна, то пальцев в ней явно должно быть меньше шести. Нехитрая операция по делению и…

– Три? – выдохнула она неуверенно.

– Ну, слава богу, сотрясения нет. Вы меня так напугали…

– Я в порядке.

– Нет, вам нужно прилечь… – Прежде чем Лена успела возразить, Томский подхватил ее на руки.

Просто раз – и поднял, будто она весила не больше папки с документами. О таком Лена не мечтала и в самых смелых своих фантазиях. Даже в деревне у бабушки, когда она читала дамские романы за неимением других развлечений и представляла Яна на месте всех этих Джейкобов и Ричардов, ей и в голову не могло прийти, что Томский оставит литературных жеребцов далеко позади.

Лена обмякла в крепких руках, боясь вздохнуть. Теперь-то она понимала, почему он регулярно опаздывал на работу – наверное, прокачивал все свои трицепсы и прочие дельты в тренажерке. А как он пах? Лена словно перенеслась на открытую террасу где-нибудь у Средиземного моря. Террасу в окружении кедров с видом на изумрудную безмятежность.

Приличия не позволяли Лене спросить напрямую, какими духами пользуется Томский, зато она отлично знала, чем займется в свою следующую ночную смену: проникнет в кабинет шефа, даже если для этого придется карабкаться на присосках по гладкой стене высотки, и непременно отыщет заветный флакончик. А потом купит себе точно такой же, опрыскает скрипучий диван на съемной квартире и будет еженощно засыпать, воображая на месте одеяла с подушкой эти сильные руки и рельефную мужскую грудь.

Затуманенным взором Лена смотрела на шею Яна, на резко очерченный подбородок – и млела. Ее внутренний фотоаппарат щелкал затвором, как сумасшедший, наполняя папку «Воспоминания. Лучшее» все новыми и новыми файлами. И она бы сохранила еще картинок, если бы Томский не склонился над лаймовым диванчиком и не водрузил на него ватное тельце Фетисовой.

На мгновение его лицо оказалось к ней так близко, что здравый смысл под натиском феромонов взмахнул белым флагом и капитулировал. Не отдавая себе отчета, Лена потянулась губами к Томскому, как молочный теленок к вымени, и неловко поцеловала в уголок рта. И вместе с щетиной Яна Лену кольнула совесть – шеф резко отстранился, и Фетисовой нестерпимо захотелось, чтобы лаймовый диван, подобно растению-людоеду, поглотил ее и переварил без остатка. Нет, вовсе не из-за того, что Томский смотрел на нее как на юродивую. Просто на его безупречной щеке красовался кровавый отпечаток.

– Вам нужно… – начал Ян, и голос его дрогнул.

Нужно – что? В сумасшедший дом? Держаться подальше от нормальных людей? Эвтаназию?

Лена приняла бы любое завершение фразы. Но Томский оказался слишком добр и хорошо воспитан, чтобы это озвучить.

– Вам нужно… салфетку, – закончил он и протянул ей целую упаковку, подспудно вытирая лицо.

Лена присела, дрожащими руками выуживая из коробки целую вереницу салфеток. В идеале – чтобы обмотаться целиком и больше никогда не попадаться на глаза Томскому. Из отражения в кофемашине на Лену глядело чудовище: безумный взгляд, всклокоченные волосы, а главное – размазанная под носом и вокруг рта кровища, будто Фетисова только что глодала с гиенами свежий труп. Иными словами, кастинг в «Ходячие мертвецы» она бы прошла с легкостью. И в таком-то виде она полезла целоваться с Томским! Мамочки…

– Я не знал, что в офисе еще кто-то есть. – Ян налил в стакан воды, видимо, хотел смыть неприятный привкус. – Пытался сделать себе кофе, но… Обычно его готовила моя секретарша, и я не думал, что этим чертовым аппаратом пользоваться так трудно. – Он кивнул на кофемашину. – Похоже, я ее сломал. Звук был такой, как будто она взорвалась…

Вот, значит, что за «выстрел» слышала Лена! И этот свистящий звук… Да, не быть ей частным детективом.

– А вы? – спросил Томский, не подозревая, какими словами сейчас мысленно себя кроет Фетисова. – Вы как здесь оказались в такое время?

– Я… работала… – пробормотала она, старательно прикрывая рот салфетками.

– Я не знал, что Вайц такой деспот. – Ян опешил. – Я поговорю с ним.

– Нет-нет, это… Ну, вроде личной инициативы. Мы с Кобзевым придумали одну вещь… «Влюбитель». Знаю, звучит глупо, но если вы посмотрите, то… – Лена попыталась встать, однако Томский тут же усадил ее обратно.

– Даже слышать ничего не хочу! – отрезал он. – Больше ни слова о работе! Посмотрите на себя, вы просто… Вы… – Он явно подбирал слова, чтобы не обидеть Лену, а учитывая ее вид, это было задачей не из легких. – Вы измождены. Знаете, пожалуй, я все-таки вызову «Скорую».

– Я в норме! Пожалуйста, посмотрите, это важно! Пока вы не продали «Романтику»…

– Нет, вам точно нужна «Скорая». – Томский вытащил из кармана телефон. – И больничный. Это ж надо – работать по ночам! Я скажу Вайцу, чтобы дал вам лишний выходной!

– Фетисова, где тебя носит?! Я кофе принес, а то машина глючила…

Никита обладал удивительной способностью появляться не в том месте и не в то время. Иногда Лене казалось, что Кобзев – скрытый телепорт, и место ему не в «SeeU», а в пантеоне героев «Marvel». Вот и сейчас он возник буквально из ниоткуда столь же стремительно, сколь до этого исчез в опенспейсе. Стоял в дверях с бумажными стаканчиками кофе и озадаченно пялился на Томского.

– Ян Олегович… – Кобзев машинально сделал шаг назад, потом перевел взгляд на Лену – и вовсе уронил челюсть. – Баг мне в код, ты что, засунула голову в вентилятор?

– Я… Э… споткнулась…

– О танк?! – Никита поставил стаканчики с кофе и обеспокоенно склонился над боевой подругой. – Ты, по ходу, нос сломала!

– Да? – Томский удивленно взглянул на Лену поверх Никитиного плеча. – А я думал, так и было.

– Зигзагом?! – выпрямился Кобзев. – Ей нужно в больницу!

– Вы можете отвезти? – спросил Томский, пока Лена испуганно ощупывала то, во что превратился ее нос. А она-то думала, это просто кривое отражение, как в комнате смеха! – Просто я немного выпил, мне нельзя за руль… – Ян вздохнул и доверительно взглянул на Никиту. – Расстался с девушкой, пришлось ночевать здесь, пока она вещи собирает…

Лена замерла, не веря своим ушам. Вот правду говорят: все, что ни делается, – к лучшему. Черт, да если бы понадобилось, она бы еще сто раз с разбегу влетела лицом в стену, лишь бы услышать нечто столь же чудесное.

Все безответно влюбленные девушки схожи в одном: они верят, что если их избранник одинок, то шансы завоевать его существенно возрастают. И Лена ощутила примерно то же, что чувствовали миллионы фанаток Брэда Питта, узнав о его разводе. А именно – надежду. И в эту минуту было бесполезно убеждать ее, что Томский – все еще существо из другого мира, а Лена Фетисова – по-прежнему та самая Муха из школы. Насекомое для таких, как Ян. Она забыла и про то, как выглядит, и про то, как испачкала его кровью. Значение в ее вселенной имел лишь один факт: теперь они оба свободны. Это ли не знак свыше? Тем более у нее в арсенале имелось секретное оружие – «Влюбитель».

И пока Кобзев вез Лену в ближайший травмпункт, она представляла, как на свадьбе встанет из-за стола, чтобы сказать тост. В своих фантазиях она была красноречива и остроумна, как Ургант.

– Все началось с того, что я приняла его за убийцу, – с улыбкой скажет она в микрофон перед полным рестораном гостей. – Я убегала, но он догнал меня, взял на руки… И в тот момент между нами проскочила искра.

Да, Лена бы слегка приврала. Но где вы видели невесту, которая говорит только правду?

– Лена! Лен! – Кобзев осторожно потыкал ее в плечо. – Ты там жива?

– Угу. – Она неохотно разлепила веки. Вот с чего бы ей умирать именно сейчас, когда все стало стремительно налаживаться? – Нам надо протестировать «Влюбителя».

– Нам череп твой надо просканировать! Женщина, ты можешь думать хоть о чем-то, кроме своего дурацкого алгоритма? – Затормозив, Никита обошел машину, чтобы открыть дверь перед Леной. И что-то ей подсказывало, он сделал это вовсе не из джентльменских побуждений. Просто боялся, что она запачкает ему салон кровавыми руками.

– Он работает, Кит! Ты понимаешь? – Лена осторожно ступила на асфальт. В ушах все еще шумело, зато разум был ясен, как никогда. – У нас два дня до сделки.

– Да и плевать! Мы его потом куда угодно продадим! – отмахнулся Кобзев. – Осторожно, ступенька!

Лена чуть не упала второй раз за ночь, но даже не успела испугаться. Когда ее охватывала очередная идея, реальный мир превращался в ничего не значащую картинку, в заставку на рабочем столе ее внутреннего монитора.

– Я знаю, кто будет нашим подопытным кроликом. – Она улыбнулась, и, судя по тому, как Никита отпрянул, улыбка вышла зловещей. – Томский.

Кобзев задумчиво оглядел Лену с головы до ног и обратно, видимо, проверяя, нет ли еще скрытых повреждений, потом бережно взял под руку и повел в травму.

– Ты меня слышишь? – уперлась Лена.

– К сожалению.

– План такой. – Она проигнорировала издевку. – Сейчас мне вправят нос, а потом мы запустим приложение. Томский вряд ли сможет уснуть в офисе, этот кожаный диван в его кабинете…

– К нему задница прилипает.

– Наверное… Погоди, – вдруг застыла Фетисова. – Ты-то откуда знаешь? Чтобы задница прилипла, она должна быть голой. А когда ты мог успеть… – Перед глазами замелькали картинки, способные взбодрить похлеще двойного эспрессо: голый Никита примеривается пятой точкой ко всем офисным поверхностям… – Хотя нет. – Лена мотнула головой. – Лучше не отвечай. В любом случае у него вся ночь впереди. А что делают мужики, когда не спится?

– Ты уверена, что хочешь честный ответ? – прищурился Кобзев.

Вот как, как ее угораздило подружиться с этим животным?!

– Фу! – с чувством воскликнула Лена и хотела брезгливо поморщиться, но то, что осталось от ее лица, было сейчас на это не способно. – Ян не такой. Нормальные люди, – произнесла она с нажимом, – серфят в интернете.

– Так а я о чем! Могу даже сказать, на каких сайтах.

– Вот поэтому я буду тестировать «Влюбителя» не на тебе, а на Томском.

– Ты правда думаешь, что он влюбится… – Никита скривился, взглянув на Лену, – …в это?!

– Да ты пойми, если он влюбится… – она очертила пальцем вокруг лица, – …в это, значит, приложение точно работает! Значит, наши возможности вообще безграничны!

– А если не сработает? Если Томский узнает про это все и выгонит нас обоих? Ты как вообще собираешься ему потом признаться во всем? Вот он такой встает перед тобой на одно колено, люблю, мол, сил никаких. А ты ему: «Супер, Ян Олегович, только это был эксперимент». – Кобзев скептически фыркнул. – И после такого он, конечно, сразу отменит сделку, ага.

– Главное, чтобы мы сами были уверены, что все работает. А про тест ему ничего не скажем, просто покажем приложение – и пусть запускает полномасштабное тестирование.

– Короче, Джобс. – Никита развернул Лену к кабинету, вокруг которого висели плакаты про оказание первой помощи. – Тебя сейчас подлатают, а потом спокойно все обсудим. Нам обоим нужно время подумать.

О, времени на размышления у Лены было предостаточно. И о Томском, и о тщетности бытия – особенно в те мгновения, когда ей вправляли нос. Мужик-травматолог одним своим видом настраивал на философский лад. Попав во власть этого человека-горы, Лена сразу же поняла, как мало в этой жизни от нее зависит. Перед глазами пронеслось все ее унылое прошлое: манная каша с комками в садике, разрисованные обои в углу, куда ставил Лену отец, собственно, за эти же рисунки и ставил, бляшки жвачки под школьной партой, где Муха пряталась от школьных хулиганов… Калейдоскоп наглядных иллюстраций того, что чем больше ты смиряешься и терпишь, тем больше становится поводов смиряться и терпеть.

И Лена вдруг отчетливо поняла: вот эти садистские манипуляции с ее носом – последняя капля. Достаточно. Больше она не будет глотать комки в каше своей жизни. Она создала нечто, способное перевернуть все. И теперь остановиться из-за каких-то рисков? Спасовать, потому что Кобзев, видите ли, сомневается в успехе? Ну нет, больше она не будет мухой. Только бабочкой.

Едва оказавшись дома, Лена закинулась обезболивающими, положила на нос пельмени из морозилки и взялась за ноутбук. К счастью, все необходимые файлы они с Кобзевым хранили на облаке, чтобы не было нужды везде таскать с собой рабочий компьютер. Найти Томского в соцсети «SeeU» было делом двух секунд, еще пять ушло на то, чтобы запустить виртуальную машину любви. Всего один клик до полного счастья! Кстати, отличный бы вышел рекламный слоган.

Впервые за последние недели Лена спала как деревенский кот на теплой печи. Спала так блаженно и крепко, что пропустила мимо ушей и первые трели будильника, и те, что прозвучали через десять минут, а потом еще через десять… Виной ли тому качественное обезболивающее, или мозг, истерзанный созданием «Влюбителя», взял тайм-аут, но проснулась Фетисова лишь тогда, когда по условиям контракта должна была уже находиться за рабочим столом.

С трудом водрузив запасные очки на пухлую повязку, Лена набрала Кобзева и поставила телефон на громкую связь, параллельно воюя с блузкой.

– Прикрой меня! – крикнула она в сторону смартфона, пытаясь просунуть голову в воротник, не расстегнув при этом пуговицы. Впрочем, как это обычно бывает, чем сильнее ты пытаешься сэкономить время, тем больше его уходит. – Я проспала.

– Ты была права, – каким-то глухим и безжизненным голосом ответил Никита, и Лена, окончательно запутавшись в рукавах, застыла, как насекомое, уставшее трепыхаться в паутине.

– В смысле?

– «Влюбитель» работает.

– Погоди… – Лена предприняла последнее усилие и выглянула наружу, едва не уронив очки. – Откуда ты знаешь?

– Лови картинку, – все так же глухо отозвался Никита, и телефон звякнул новым сообщением.

Лена поправила очки, открыла фотографию и забыла, как дышать. Потому что прямо на ее рабочем столе красовалась необъятная корзина алых роз.