Текст книги "Отец моего мужа. Скандальный Секрет"

Глава 9

Из больницы тем же вечером меня забрал Кир и привез обратно в дом своего отца. Я не сопротивлялась. Во-первых, идти все равно было некуда, а во-вторых, внутри поселилось какое-то странное чувство всеобъемлющей пустоты.

Я и сама не предполагала, насколько важным оказывается для меня было мнение Сергея Владимировича. А он озвучил его жестко и беспощадно. Я в его глазах проститутка. Девушка, продающее свое тело. Низший слой общества. И в обратное он никогда не поверит.

Следующая неделя тянулась словно резиновая.

Я почти не выходила из своей спальни, боясь случайно столкнуться с отцом своего мужа или Мариной. Отговаривалась тем, что врач посоветовал больше времени проводить в кровати.

Был обычный, ничем не примечательный вечер, когда Кир задержался на новой работе до самой ночи. «Тут ребята попросили проставиться. Не могу отказать. Сама понимаешь, коллектив новый, надо вливаться». – путанно сообщил он по телефону.

Я безразлично приняла информацию, выключила свет в своей спальне и легла спать.

Проснулась посреди ночи от шума и криков внизу.

– Щенок! – взревел рассерженный голос Сергея Владимировича. По коже прошелся холодок. Я даже не представляла этого мужчину вышедшим из себя.

– Папа! – кричал в ответ Кир. – Не лезь не в свое дело, окей?!

Запахнула халат, и босая побежала на лестницу.

Притаилась на втором этаже, когда увидела, как двое мужчин стоят посреди темного холла, и разъяренно сверлят друг друга взглядами.

– У тебя жена беременная дома. Ты что, блядь, вытворяешь? – шипит Сергей Владимирович, подхватывая Кирилла за ткань футболки. Тот пытается отстраниться, но куда ему против силы отца.

Стараюсь даже не дышать. В голову лезут страшные мысли. Что натворил муж? Почему Сергей Владимирович так зол на него?

– Я сам разберусь! – озлобленно говорит Кир. А в следующий миг его отец уже замахивается, чтобы ударить сына.

Невольно вскрикиваю. И оба мужчины тут же оборачиваются на меня.

Выдав свое укрытие, сбегаю по лестнице вниз.

– Не надо. – дышу часто и глубоко. Встаю рядом с мужем и смотрю в глаза Сергея Владимировича. – Не трогайте его! – оборачиваюсь к Кириллу. – Что произошло?

Цепляюсь за его руку. Парень отводит взгляд в сторону. Я вижу, что он не трезв. И задержался на работе явно дольше, чем планировал изначально.

Но ведь это не повод заниматься рукоприкладством.

Требовательно смотрю на Сергея Владимировича.

– Что случилось? – внутри закипает злость. Почему никто из них мне не отвечает?

Мужчина простреливает сына яростным взглядом.

– Сама спроси у своего мужа. – надменно говорит он. И резко развернувшись, уходит.

– Папа! – растерянно кричит Кир ему в спину, но мужчина не останавливается.

Обхватываю лицо парня ладонями.

– Кир, что случилось? Вы поругались?

Парень нервно жует губу. Видно, что до сих пор психует и не планирует успокаиваться. Привести в чувство не трезвого человека не так-то просто.

– Ничего. – отмахивается муж от меня. – Не бери в голову. Просто немного повздорили.

– Почему Сергей Владимирович говорил с тобой таким тоном?

Кир машет рукой.

– Злится, что я позволил себе отдохнуть с коллегами на работе. – говорит парень. – Ему ведь невдомек, что меня просто мужики не поймут, если не проставлюсь.

Я хмурюсь.

– Аня, иди к себе, ладно?

– Но…

– Аня, – рычит муж. – Только вот ты не доводи меня. Иди к себе, говорю.

Я поджимаю губы.

– Ладно. – соглашаюсь, оставляя его одного в холле.

Но адреналин, попавший в кровь, теперь не дает уснуть.

Внизу уже давно стихли все шорохи. Я слышала, как Кир прошел по коридору к себе в спальню, даже не заглянув ко мне. Видела, как за окном потихоньку начинают развеиваться сумерки. А глаза все никак не хотят смыкаться.

Встала с кровати и последовала на кухню, чтобы выпить стакан воды. Свет не стала включать, иначе немедленно придет экономка, а напрягать в этом доме кого-то хочется меньше всего.

Наполнила стакан водой. Не спеша, сделала пару глотков. Обернулась. И чуть не подпрыгнула от испуга на месте. Глаза различали еле заметный мужской силуэт в дальнем углу кухни.

– Не бойся. – тихо сказал Сергей Владимирович.

Кивнула на автомате, боясь оторвать от него взгляд. Он сидел за барной стойкой. А я часто моргала, пытаясь лучше его разглядеть.

Перед мужчиной стоял стакан, а мое обостренное обоняние улавливало в воздухе нотки крепкого алкоголя.

– Извините. – выдавила в ответ. – Я не хотела Вам мешать.

И поспешила оттуда убраться. Но мужчина окликнул меня уже возле лестницы.

– Аня… – сказал таким тоном, что я застыла на месте. Оглянулась. – Сядь.

Даже в темноте я видела, что он кивнул на стул напротив себя.

Еле дыша, тихо прошла обратно. Беззвучно отодвинула стул и села. Вблизи его лицо можно было разглядеть лучше. Хмурая тень залегла глубоко во взгляде. Что он хочет сказать мне?

– Ты ведь в ту ночь действительно была первый раз в клубе? – спросил строго.

Я открыла рот, не зная, как реагировать. Почему он задает такие вопросы? Я уже ни один раз говорила об этом, но он все равно не поверил. Так какой смысл переспрашивать снова и снова? Я не собираюсь ничего больше доказывать.

– Отвечай. – Сергей Владимирович придал голосу жесткости, не оставляя мне выбора.

– Да. Я была там первый раз. – «В отличие от Вас» – добавила про себя.

– И до этого не работала… с клиентами? – подбирая слова, вновь спросил.

Стиснула зубы.

– Я уже говорила.

Он тяжело вздохнул и отвел взгляд.

– Я нашел твою подругу. Машу. Она все рассказала мне. Сказала, что в последний момент ты испугалась и передумала. И о том…, что решилась на это из-за долга своего мужа… Это все правда?

Он впился в меня строгим взглядом.

– Правда. – на выдохе. – Кир влип в неприятности. – отрицать что-либо уже было бы глупо. – А я… Думала, что смогу… И я… Я же просила Вас… там… в номере… говорила, что не смогу.

– Ты тоже хотела этого. – произнес с нажимом, и я замолчала на пару секунд. Опустила голову. Не могу поверить, что мы разговариваем об этом на кухне его дома…

– Хотела. – признаюсь откровенно. – Можете быть спокойны. Я не считаю это изнасилованием. Все было по обоюдному согласию. И я получила оплату, на которую рассчитывала.

– Аня… – его голос вдруг сорвался на виноватый хрип. Мужчина крепче сжал в ладони стакан, будто только он и держал его на этом стуле. А иначе, он бы уже был гораздо ближе ко мне, чем сейчас… Или…? Все это мне только кажется…?

– Аня, я не поверил тогда тебе. – его пронзительный взгляд в полутьме кухни, пробирал до мурашек. Заставлял в памяти вновь и вновь всплывать старые воспоминания. – И я не знал, что все это ты делала из-за Кирилла…

– Это ничего не меняет… – мне казалось, что даже дышать стало больно. – Я совершила ошибку, и хотела бы, чтобы муж никогда о ней не узнал.

Мы напряженно друг на друга смотрели. Всего пару секунд, но мне казалось, что они длятся целую вечность.

Нет. Я больше не выдержу ни мгновения наедине с этим мужчиной. В сознании волнами хлещут ощущения от прикосновения его рук и губ к моему телу.

Резко встаю. Мечусь взглядом из угла в угол.

– Пожалуйста…, – измученно шепчу я. – Пожалуйста, забудьте все, что произошло между нами. – прошу я умоляющим тоном.

«И позвольте мне тоже забыть» – мысленно добавляю.

Бегу к выходу из этой чертовой кухни. Подальше от отца моего мужа. Подальше от этой бешеной энергетики, которая опять сносит все на своем пути. Хочется убежать и от себя. От своей памяти. От своих мыслей. От чувств.

Но он не позволяет мне этого сделать. Перехватывает запястье, останавливая возле двери.

Стоит близко, и я вижу, как глубоко и часто вздымается его грудь под тканью строгой рубашки.

Он протягивает руку мне за спину, захлопывает дверь, оставляя нас на кухне, которая вдруг стала казаться намного меньше. Стены давят, а воздуха не хватает.

Я боюсь взглянуть на него.

– Я не могу забыть. – хрипит он озлобленно.

– Я замужем за Вашим сыном.

Мы молчим. Его рука по-прежнему с силой сжимает мое запястье.

– Ты его любишь? – спрашивает он неожиданно, но абсолютно серьезно.

Из моих глаз уже текут слезы. Я просто не могу справиться с этой неконтролируемой волной из страха, возбуждения, чувства вины и адреналина.

Я не знаю, что ответить ему. Потому что сама уже месяц задаюсь тем же самым вопросом.

Люблю ли я Кира? Все два года считала, что да. Но разве любящий человек поступил бы так, как я с ним? Разве любящая жена смогла бы отдать себя другому мужчине?

И это еще не самое худшее. Разве женщина, которая любит, смогла бы так наслаждаться близостью с другим? Конечно же, нет…

– Да, люблю. – выдавливаю я из себя, почти что в истерике.

Мужчина неожиданно заносит руку и ударяет кулаком в стену рядом. Я смотрю на него со страхом и непониманием. Сжимаюсь, втягиваю голову в плечи. В глазах стоят не просыхающие слезы.

– Я не верю. – жестко говорит он. – В ту ночь между нами был не просто секс.

Он рубит тяжелую правду мне прямо в лицо, и, кажется, переубедить его уже невозможно.

Еще через миг, не задавая больше вопросов, резко склоняется. Находит в темноте мои губы и впивается в них жадными и грубыми поцелуями.

Внутри все трещит и рвется по швам. Что мы делаем?! Но вместо того, чтобы его оттолкнуть, я вжимаюсь в напряженное тело еще сильнее. Впиваюсь ногтями в его шею, спину и волосы.

Кусаю желанные губы. Целую так, будто это вовсе последний поцелуй в моей жизни.

Не в состоянии оторваться от этих диких, животных касаний, мужчина подхватывает меня под бедра и усаживает на кухонный стол.

На чертов стол, за которым завтракает и ужинает его жена и мой муж…

Рамки реальности размылись и стёрлись. Мы не контролировали себя и все, что собираемся сделать.

Я даже не думала, что на кухню в любой момент может кто-то войти.

Я не могла думать вообще ни о чем, кроме этого мужчины, которого я так сильно хотела, и о котором думала постоянно.

Глава 10

Без прелюдий и подготовки, он запускает руку мне под халат. С силой, до синяков сжимает бедро. Сдвигает трусики, и расстегнув молнию на своих брюках, тут же входит в меня.

Я выгибаюсь, из груди рвется крик.

– Нет! Нет! – бью в его грудь кулаками. Но в руках слабость и удары выходят смешные и не способные дать отпор.

Все сверкает от остроты ощущений. Мужчина вдавливает мое тело в свое, все резче и грубее насаживая на себя. Придерживает за плечи. Урывками ловит губы.

– Остановлюсь. – хрипит, прикусывая мочку моего уха. – Прямо сейчас. Хочешь?

Я, должно быть, похожа на бабочку с переломанными ко всем чертям крыльями. Мечущуюся в поисках желанной свободы.

И моя свобода сейчас лишь в одном – принадлежать этому человеку.

– Что же мы творим… – обреченно вырывается из меня. Говорю сейчас даже не я, а остатки затуманенного рассудка.

Сама запускаю дрожащие пальцы ему в волосы и притягиваю к себе. Ощущаю его тяжесть внутри, и меня распирает от болезненного возбуждения.

Он начинает двигаться еще быстрее.

– Плевать. – рычит мне в ухо. – Хочу тебя, девочка. Все время думаю о тебе.

От таких коротких признаний рвется на мелкие части моя душа. Это предел эмоций, который может ощущать живой человек. Это самая грань безумных, запретных чувств.

Резким движением мужчина распахивает халат на моей груди. Склоняется и впивается в напряженные соски. Кусает, ласкает их языком, двигаясь с каждой секундой все интенсивнее.

Этого просто не может быть! – грохочет у меня в голове, за секунду до того, как реальность рассыпается на миллиарды мелких осколков. Я зажмуриваюсь, пока тело пульсирует от приятного содрогания. Чувствую, как изнутри наполняюсь теплой жидкостью с пряным запахом.

Мы дышим часто и глубоко, боясь отпустить друг друга из плотных объятий. Боимся взглянуть друг другу в глаза.

Очередная ошибка совершена. Время не повернуть вспять.

Возбуждение смыло границы. А когда оно отступило, остался только очередной мерзкий камень из чувства вины…

– Аня… – хрипит он мне на ухо.

Но я, поддавшись очередному порыву затапливающей сознание совести, подскакиваю со стола и встаю на ноги. Закрываю полыхающее лицо руками. Верчу головой, будто это способно сейчас что-то исправить.

– Нет, нет, нет. – повторяю я беспрерывно. – Замолчи. Не говори ничего!

– Стой! – пытается ухватить меня, когда я устремляюсь к выходу. Но мое желание остаться сейчас наедине со своим стыдом, настолько сильно, что ни одна сила в мире не способна встать на моем пути.

– Оставь меня в покое! – сквозь слезы выкрикиваю громким шёпотом. Щеки пылают, а взгляд блестит праведным гневом.

Как можно быстрее взлетаю по лестнице, укрываюсь в собственной спальне, надежно заперев дверь изнутри и бегу в душ.

Как страшно!

Как стыдно!

Как мерзко мне от самой себя!

Что же я натворила? Как я могла? За стеной спит мой муж! На первом этаже спальня Марины!

А мы, два абсолютно бессовестных и беспринципных человека, только что занимались сексом прямо на кухне…!

Холодные струи воды бьют мне в лицо, но даже это не позволяет прийти в себя. Пытаюсь сконцентрироваться на мысли, что волнение сейчас противопоказано, но все это тщетно.

Изнутри рвутся больные спазмы.

Уснуть удается только через три жутких часа. Картинки его грубой ласки безостановочно мелькают перед глазами, будто в голове кто-то включил диафильм, и сейчас с жестоким остервенением перелистывает один кадр за другим.

– Черт, черт, черт. – мычу я в подушку, и остервенело колочу в нее сжатой ладонью, пока окончательно не выбиваюсь из сил и не проваливаюсь в пучину кошмарного сна.

В дверь барабанят, и я испуганно распахиваю ресницы. Озираюсь по сторонам, пока реальность произошедшего вновь не проникает в сознание. Лучше бы все это оказалось просто кошмаром….

– Ань, у тебя все в порядке? – требовательно спрашивает муж из коридора, не прекращая настойчиво колотить в дверь.

Зажмуриваюсь. Как я, после всего, вообще должна с ним разговаривать?

Мечусь по комнате. Но выбора нет. Приходится открыть. Мой взгляд тут же устремляется разглядывать паркет под босыми ногами.

– Анют… – Кир сует мне в лицо букет хризантем, и я удивленно впиваюсь взглядом в цветы.

Парень бесцеремонно проходит внутрь спальни, притягивает меня за плечи к себе для объятий. Внутри все сжимается.

Кажется, что каждый миллиметр моего тела сейчас прокалывают острые иглы стыда.

Это ужасное чувство!

Самое отвратительное, что мне вообще когда-либо довелось ощущать!

– Ты на меня обижаешься? – ласково спрашивает Кирилл и отвешивает мне легкий поцелуй в лоб.

Не могу скрыть удивления и все-таки заставляю себя поднять взгляд на мужа.

– Что…? За что? – лепечу, пока голос трескается и дрожит.

– За вчерашнее. – виновато говорит Кир. – Я что-то перебрал.

Выдыхаю.

– Нет, конечно же нет.

Пытаюсь отойти от него, якобы для того, чтобы положить цветы на стол. Хотя на самом деле его близость теперь меня просто душит.

– Ладно. – беззаботно отзывается муж. – Сегодня вернусь пораньше. Не скучай. – бросает взгляд на часы на руке и тут же скрывается за дверью.

Я растерянно смотрю ему в след.

Что. Мне. Делать? – отчаянно гудит в голове. Я понятия не имею, как найти ответ на этот вопрос…

Сажусь на кровати. Роняю голову себе в руки. Тело содрогается спазмами, но слез уже нет.

Я сама все разрушила. Я сама виновата.

Я не хочу разбивать сердце мужа. Но другого выхода нет. Мы не можем быть вместе после всего, что я натворила. Я не могу…

До самого вечера сижу как на иголках. Не в силах ни поесть, ни отвлечь свои мрачные мысли хоть на что-нибудь незначительное.

Бросаю тяжелый взгляд на чемодан возле шкафа. Его я собрала на случай, если муж не позволит мне еще на пару дней тут задержаться. А после всего, что я собираюсь ему сказать, он скорее всего не позволит. Я к этому абсолютно готова.

Вздыхаю. Конечно, обо мне и его отце я Киру рассказывать не собираюсь. Раз разрушила собственную семью, надо попытаться сохранить хотя бы чужую.

Но как объяснить причины своего ухода я все же придумала. Разве отсутствие чувств не весомый аргумент для развода? А как именно я это поняла, можно и умолчать…

Сажусь на пуфик возле трюмо и внимательно смотрю на свое отражение в зеркале.

Под глазами залегли темные круги, придающие внешности еще больше замотанности. Губы искусаны в кровь, а скулы впали, делая мою фигуру еще более хрупкой.

Забираю темные локоны волос в строгий низкий хвост. Поправляю простой серый свитер. Ни грамма косметики на опухших глазах. А во взгляде все еще лихорадочный блеск от пережитого ночью.

– Ничего. – шепчу я сама себе. – Найду комнату, или недорогую квартиру. Устроюсь на подработку. Как-нибудь справлюсь…

Верится во все это с большим трудом. У меня нет ни родных, ни друзей. С Киром я познакомилась, когда мне было семнадцать. С тех пор, все два года, он оставался самым важным человеком в моей скучной жизни.

– Всё бы так и осталась, если бы ты не решила это разрушить. – упрекаю я свое отражение, и почти подпрыгиваю на месте от резкого стука в дверь.

Ответить не успеваю, потому что она тут же распахивается.

В спальню заходит Сергей Владимирович.

Лицо крайне взволнованное.

Поднимаюсь на ноги и спотыкаясь, пячусь к стене.

Видеть его сейчас, при свете дня, после всего, что между нами было сегодняшней ночью, странно и тяжело.

– Что Вы тут делаете? – перепугано говорю первое, что приходит на ум. По его лицу пробегает тень.

Мужчина оценивающе смотрит сначала на меня, потом на собранный чемодан.

Я вижу, как напряженно двигается кадык на его шее.

– Кирилл в больнице. В реанимации. – наконец с трудом выдавливает из себя мужчина.

Я хватаюсь похолодевшими пальцами за край тумбочки.

– Что? – в полной уверенности, что мне послышалось, переспрашиваю.

– С утра он без разрешения взял мой автомобиль. – продолжает Сергей Владимирович, не отводя от меня взволнованных глаз. – По дороге попал в серьезную аварию.

Тело начинает трясти крупной дрожью.

– Едем. – не спеша меня успокаивать, произносит мужчина и кивает на дверь. Соглашаюсь, потому что увидеть мужа живым становится сейчас единственным желанием в моей голове.

В больничных коридорах светло и тихо. Мы с Сергеем Владимировичем почти бежим в ту часть больницы, где находится реанимация. В голове стучат миллиарды вопросов – как Кир мог не справиться с управлением? Неужели снова был пьян? Зачем вообще взял машину отца? Своего автомобиля у нас нет, поэтому за руль он не садился уже очень давно. А может… Может он узнал обо всем, и сделал это намеренно?

От страшных догадок сознание накрывает хаос, и я перестаю трезво соображать.

– Его оперируют. – перехватывает нас доктор, узнав Сергея Владимировича в лицо.

– Он мой сын. – хрипит мужчина в ответ, порываясь пройти дальше.

– Нельзя. – виновато отзывается врач. – Ждите. Мы делаем все, что можем.

Мы растерянно переглядываемся.

Как вообще можно ждать в такой ситуации?

Минуты тянутся словно резиновые, пока мы в полном молчании мерям шагами пространство в маленьком коридоре.

За спиной слышится быстрый стук каблуков. Оборачиваемся. Марина. На женщине от испуга нет лица.

Она в один миг приближается к нам. Растерянно смотрит на мужа. В глазах стоят слезы.

– Я приехала, как только мне передали… – говорит полушепотом. И не выдержав, бросается к Сергею на шею. Утыкается носом ему в плечо. Всхлипывает.

Он скользит взглядом по мне. Но жену все-таки обнимает.

– Марин, тише. – пытается успокоить ее.

Я остекленевшим взглядом наблюдаю, как нежно его руки гладят волосы женщины. Как ласково он к ней прикасается и внутри все начинает полыхать адским огнем.

– Сергей Владимирович. – запыхавшийся мужчина в строгом костюме подбегает к нам через минуту. Марина отстраняется от мужа, и утирая слезы, безмолвно всхлипывает.

– Сергей Владимирович, – продолжает мужчина. – Проверили. Машина была непригодна для вождения.

Отец Кира бледнеет у нас на глазах.

– Я проверял ее буквально на днях.

Его собеседник кивает.

– Да. Я знаю. – тут же твердит. – Кто-то испортил Вам тормоза. Сергей Владимирович, это покушение. И за рулем должны были быть Вы.

Повисает молчание.

Мы все ошарашенно смотрим на мужчину в костюме. Насколько я успела понять, он один из работников службы охраны отца Кира.

Я часто моргаю, и перевожу взгляд на Сергея. Внутри все рвется на части от боли и осознания того ужаса, что сейчас происходит.

Его сын чуть не погиб и теперь неизвестно выкарабкается ли с того света. Кир чуть не погиб, по страшной случайности сев за руль вместо отца…

Глава 11

В реанимации, за нашими спинами, началась суета. Выбежали двое врачей, тут же спеша быстрым шагом вглубь коридора.

– Что случилось? – Сергей Владимирович ухватил одного из них за плечо.

Молодой доктор нехотя остановился.

– Операция прошла успешно. Но он потерял много крови. Нужно срочное переливание. – он на секунду замялся, опуская глаза. – Мы не уверены, что у нас найдется такое количество подходящей по группе. Четвертая положительная, одна из самых редких.

Марина с мужем быстро переглянулись. Женщина выглядела еще растеряннее, если это вообще было возможно.

– Мы готовы сдать донорами. – Сергей Владимирович буквально потащил за собой жену, ухватив ее за ладонь. – Кто-то из нас должен подойти.

Врач хмуро кивнул, приказав им взглядом следовать за ним в процедурную.

Я тяжело вздохнула, и села на жесткое железное сиденье. Внутри закрутился настоящий вихрь из различных эмоций. Сознание отказывалось верить в реальность происходящего. Будто это и вовсе не моя жизнь, спокойная и размеренная. А кадры из какого-то фильма, в который я попала по чистой случайности. Ведь в моей жизни я бы ни за что не переспала с отцом своего мужа, ни за что бы не получила новостей о том, что Кир при смерти. И ни за что бы не захотела с ним развестись.

Спустя десять минут тишины, Марина с Сергеем вернулись к дверям реанимационной палаты. Они молча сели рядом со мной. А еще спустя пару мгновений уже знакомый доктор вышел из процедурной. Мы подскочили на ноги.

– Ну что? – нетерпеливо спросил отец Кира.

Доктор мазнул по нам взглядом.

– У вас обоих отрицательный резус-фактор. Кровь не подойдет, но нам уже доставляют нужную из банка доноров.

Врач не стал больше утруждать себя объяснениями, скрывшись за дверьми реанимации. А мы облегченно выдохнули. Кровь уже везут, а это значит, что Киру помогут. Это значит, что все будет хорошо.

Но на лице Сергея Владимировича залегла тяжелая серая тень.

Он задумчиво посмотрел на Марину. Женщина побледнела, нервно сглотнула.

– Как у Кирилла может быть положительный резус-фактор, если у нас обоих отрицательный?

Я стояла в стороне, невольно вслушиваясь в его морозящую интонацию голоса. Кожу головы тут же стянули мурашки. Лишь через пару минут до меня дошел смысл вопроса. И он был вполне закономерным. Если у обоих родителей отрицательная группа крови, то у ребенка просто не может быть положительной. Это противоречит всем законам биологии.

Выходит, что… кто-то из них не является родным родителем Киру?

Я ошарашенно прикрыла ладонью рот, пока Марина металась взглядом из угла в угол больничного коридора.

– Это какая-то ошибка. – залепетала она. – Конечно же, такого не может быть. Доктор ошибся. Но ведь нужную кровь уже везут. С Киром все будет хорошо. – она ласково взглянула на мужа и провела ладонью по его напряженной руке. – Все хорошо. – еще раз повторила она, будто пытаясь убедить не его, а себя.

В воздухе буквально физически чувствовалось электричество. Так часто бывает летом перед грозой. Дышать становится тяжело, а ощущение надвигающихся разрядов затапливает сознание.

Но Сергей Владимирович молчит. Небрежно стряхивает руку супруги и отходит от нее на безопасное расстояние. Безопасное для нее. Потому что даже я, по одному его взгляду могу определить, что мужчина еле держит себя в руках.

Неужели думает, что Кир ему не родной сын?

Уже ближе к вечеру, после бесчисленных разговоров с врачами, нам разрешили ненадолго зайти к Киру. Он наконец-то пришел в сознание.

Перебинтованный, будто в миг исхудавший, и с кровавыми ссадинами на лице, муж сливался с белоснежной палатой. Даже больничная койка казалась слишком большой для его худощавого силуэта.

– Кир… – растерянно прошептала, бросаясь к кровати, и беря мужа за руку. – Кир, мы так переживали за тебя.

Парень вскинул на меня затуманенный взгляд и усмехнулся.

– Я сам испугался. – еле слышно прохрипел он. Затем посмотрел на отца и кажется сжался еще сильнее.

– Папа, прости. – начал, но Сергей Владимирович его тут же осек.

– Машина была неисправна. – он сел на койку рядом с Кириллом и с извинением посмотрел парню в лицо. – Ты пострадал по моей вине.

Марина за нашими спинами жалобно всхлипнула, не справившись с нахлынувшими эмоциями.

– Мама. – умоляюще попросил Кир. – Не плачь, я жив. Все нормально.

Женщина тут же затрясла головой, и отвернулась к стене, тихонько утирая лицо носовым платком.

– Мы введем ему снотворное. – в палату заглянул врач. – Ему нужно отдыхать. – он распахнул дверь, указывая нам на выход. Безропотно подчинились. Я обернулась на мужа уже у самой двери, поймав его взгляд.

– Утром мне показалось… – он смотрел на меня вопросительно и с тревогой. Я знала, что Кир не мог ничего не почувствовать. Знала, что он догадается, что между нами не все хорошо.

– Ни о чем не переживай. – постралась придать голосу как можно больше уверенности. – Все в порядке.

– Ты ведь будешь ждать меня дома, когда я поправлюсь? – как-то по-детски наивно спросил меня парень. Будто зная, что я уже собрала чемодан, чтобы предательски сбежать с тонущего корабля нашего брака.

– Конечно буду. – ответила, точно зная, что придется выполнить обещание. Что бы не случилось, я не смогу уйти от него сейчас, когда он так слаб и нуждается во мне больше, чем когда бы то ни было.

Мы еще пару мгновений посмотрели друг другу в глаза, пока настойчивый доктор не подтолкнул меня в спину, заставляя покинуть палату.

До дома добирались в полном молчании, но напряжение буквально следовало за нами по пятам. Оно витало в салоне автомобиля, и пробралось в дом, стоило Сергею Владимировичу переступить порог собственного особняка.

Не выдерживая его близости, я поспешила скрыться на втором этаже в своей спальне. Она станет моим убежищем на ближайшие дни, и я постараюсь вовсе от сюда не выходить, чтобы не попадаться ему на глаза и не натворить еще больше ошибок.

На секунду мне стало жаль этого мужчину. Я даже представить боюсь, насколько сильно его сейчас топит чувство вины. Ведь накануне он переспал с женой своего сына, а уже через сутки тот попал в аварию по его же вине. Страшно подумать, как сильно он сейчас разбит, хоть внешне и кажется неприступным и собранным. Однако за толщей льда синих глаз прослеживаются устойчивые отпечатки боли.

Чтобы хоть чем-то себя занять, я разобрала чемодан, с нездоровым перфекционизмом разложив вещи на полках шкафа. Несколько часов бесцельно бродила по комнате, истоптав каждый квадратный сантиметр паркета. И далеко за полночь решила попробовать лечь спать. Но эта затея провалилась буквально через мгновение.

С первого этажа я услышала крики. Родители Кира скандалили. Это было слышно даже из моей спальни.

Приоткрыв дверь, я прислушалась:

– Как ты можешь?! – кричала Марина. В ее голосе отчетливо прослеживались нотки истерики. Мне показалось, что она была на грани срыва. – Как ты можешь меня в таком обвинять?!

– Это всего лишь вопрос. – холодный голос Сергея Владимировича не поддавался на истерику женщины. – Ответь вместо того, чтобы устраивать цирк. – немного раздраженно потребовал он.

Что-то с грохотом упало на пол и в дребезги разлетелось.

– Я терпела твоих любовниц долгие годы не для того, чтобы ты потом задавал мне такие вопросы! – воскликнула женщина.

Я удивленно приподняла брови. Терпела любовниц? Значит она была в курсе, что Сергей уже давно не хранит верность их браку? Но зачем ей все это? Ради денег?

С насмешкой в голосе ее муж не замедлил с ответом:

– Ты терпела моих любовниц – не скрывая сарказма, повторил он. – потому что не захотела вовремя подписать документы о разводе. Репутация нашей семьи оказалась для тебя важнее, чем тот факт, что наш брак давно уже рухнул.

– Я надеялась, что мы сможем все изменить!

– Не смеши меня, Марина. – устало отозвался Сергей в ответ на ее пылкий выпад. – Мы обговорили все еще несколько лет назад. Мне наплевать живешь ли ты в этом доме и числимся ли мы все еще мужем и женой. По факту мы ими не являемся. Я пошел тебе на уступки и не стал разводиться только из-за того, что уважаю тебя как женщину. Ты мать моего ребенка, и заслужила иметь все то, что имеешь сейчас. Если хочешь и дальше играть роль счастливой жены перед своими подругами – твое право. Но меня в эту комедию больше не вмешивай.

– И это после всего, что я для тебя сделала! – с обидой произнесла женщина. – Я всегда была с тобой рядом! Ни одна из твоих девиц не смогла бы пройти через такое!

– Именно поэтому я согласился обеспечивать тебя и позволил жить здесь. Не надо сейчас строить из себя святую. Ты давно уже свободная женщина, так же, как и я – свободный мужчина.

Не могу сказать, что не почувствовала облегчение от этих слов. Выходит, что их брак живет только лишь на бумаге? Выходит, что если я и разрушила семью, то только свою? Это не снимает вины ни с меня, ни с него. Но хотя бы немного ее уменьшает.

– Сергей… – Марина в миг изменила тактику, делая голос более мягким и ласковым. – Я не хочу ссориться. Наш сын сейчас в больнице. Мы оба нужны ему, и…

– И поэтому тест ДНК еще не проведен. – сурово отрезал мужчина. – Но как только Кирилл покинет больницу, будь уверена, я сделаю это. Так что тебе лучше сознаться во всем самой. Сейчас.

– Не смей обвинять меня в подобных вещах! – взвизгнула женщина. – Кирилл твой сын! Я всегда была тебе верна! Да ты что, слепой!? Он ведь твоя точная копия.

Между ними повисло молчание. Я чувствовала, что эти слова пошатнули уверенность Сергея Владимировича в измене супруги. Может быть врач в клинике действительно что-то напутал с результатами теста сегодня? Отрицать их внешнее сходство было бы глупо.

– Ты очень удачно забеременела тогда, Марина. – сухо сказал мужчина после недолгой паузы. – Не думай, что я не помню, на чем был построен наш брак. Я женился на тебе только потому, что хотел, чтобы мой ребенок рос в полной семье. Но я прекрасно помню, что новость о твоей беременности была для меня неожиданной. Ведь мы всегда были более чем осторожны…

– Что ты хочешь этим сказать? – женский голос звенел нервозностью.

– То, что ты не сможешь меня переубедить. Тест на отцовство будет. У тебя есть время признаться до тех пор, пока Кир не вернулся домой.

Их разговор закончился без криков, но от этого не казался менее эмоциональным. Хлопнула дверь, и я поняла, что Сергей Владимирович не останется сегодня ночевать в особняке. Тихонько отодвинув штору в собственной спальне, я проводила взглядом его автомобиль, тут же скрывшийся за поворотом.