Текст книги "Слишком лёгкая добыча"

Глава 5

– Теперь мне понятно, зачем капитан впутал меня в это дело, – сказал я, когда мы сели в майорскую «Волгу».

– Только теперь? Он шарахался от собственной тени, тем более от своей женщины. Возможно, она могла как-то вывести Барракуду на их след, и ему было важно, чтобы ты за ней последил.

– Нет. Он почуял, что им не уйти от расплаты, потому и нанял меня только лишь для того, чтобы я позаботился о его спутнице, когда его убьют. Кроме меня этого сделать некому, тем более, что Элеонора явно не в состоянии действовать самостоятельно. Но я опоздал.

– Вот только не включай Сент-Экзюпери. Ты их не приручал, а значит, за них не в ответе. К тому же, чем, по-твоему, занят этот курьер? О девице Лозинской есть кому заботиться.

– Ага. А кто позаботится о нём самом?

Максимов пожал плечами.

– Думаешь, Горелов тоже к этому причастен? – спросил я.

– С чего ты взял?

– Про местных налётчиков ты упомянул не просто так. Ты сказал, что их спугнул Горелов. Но ведь это маловероятно – я уверен, что здесь не могло побывать много народа. Но если убийца сам Горелов, то его спугнул я. Ему пришлось заняться мной, чтобы я не застал его за сбором краденого. Чтобы снять с себя подозрение, ему нужно было выдать за преступника меня.

– Ты правильно уловил ход моей мысли.

– Это не составляет труда. Просто дураки думают об одном и том же.

– Пусть так, но я всё равно подумал об этом раньше тебя. Что если Горелов имеет отношение к Барракуде? Всё равно проверить его лишним не будет. Зато сейчас он решит, что мы его не подозреваем. Расслабится, а там, быть может, и выведет нас на главаря.

– Барракуда, товарищ рыболов, это сейчас не самая важная рыба.

– Почему? Поймаем Барракуду – получим ключ к разгадке.

– Поймав Барракуду, ты кроме как подполковника не получишь ничего.

Максимов обиделся и пару минут молчал.

– Хорошо. А что получишь ты, когда найдёшь своего Логина?

– Всё. Начать с того, что мы найдём и Элеонору. Допросив обоих, мы узнаем, откуда ноги растут. А Барракуда ищет то же, что и мы. Так что рано или поздно мы всё равно встретимся.

– Предлагаешь ловить на живца?

– Это более разумно, чем искать иголку в стоге сена, тем более в Москве. К тому же я хочу разобраться. Мне не понятен этот человек. С такими как Игнат всё понятно – авантюрист, не признающий ничего, кроме денег и грубой силы, и потому жаждущий первого и трясущийся при виде того, кто превосходит его во втором. Но Логин – совершенно другой случай. Если я разгадаю его, я, может быть, докопаюсь до сути человеческой природы.

Майор снова пожал плечами.

– Кстати, прежде чем мы пересечём МКАД и окажемся внутри магического круга, предлагаю найти какую-нибудь забегаловку, сожрать там что-нибудь, а после заехать в офис компании, где трудился Логин.

С этим предложением Максимов спорить не стал, хоть и второй его пункт был поддержан им с гораздо меньшей охотой, чем первый. Мы остановились у ларька с табличкой: «Свежая выпечка». После бессонной ночи, проведённой, к тому же, не в самом приятной компании, склизкий беляш, запитый сладким кипятком со вкусом чая из пакетика, казался изысканным блюдом из книги вкусной и здоровой пищи.

В офисе «Фарма-зоны» мы появились в аккурат к началу рабочего дня. Оксана была занята подготовкой к ударному труду, а именно сосредоточенно красила губы.

– Ах, это вы, – сказала она мне, будто бы старому знакомому. – А Логин ещё не появлялся…

Тут она заметила погоны на рубашке Максимова и осеклась.

– Всё в порядке, барышня. Уголовный розыск, – пробормотал майор, раскрыв перед её лицом удостоверение. – Начальство-то появилось?

– Да, конечно… Аркадий Андреевич у себя.

– Прекрасно.

Максимов направился к кабинету, я задержался, чтобы хоть что-то объяснить девушке:

– Не волнуйтесь. Мы подождём Логина здесь.

Переступив порог кабинета, я не стал закрывать дверь, чтобы краем глаза следить за действиями Оксаны на тот случай, если она попытается предупредить кого-нибудь о нашем появлении. Максимов тем временем уже представился начальнику отдела логистики и кивнул на меня:

– Детектив Беркутов работает с нами.

– А, это вы вчера приходили, – констатировал офисный Аполлон. – Бондаренко Аркадий Андреевич. Присаживайтесь, господа. Оксана, приготовьте кофе сотрудникам уголовного розыска.

– Не стоит.

– Тогда только мне.

Теперь я смог его как следует рассмотреть. Это был респектабельный, сдержанный экземпляр мужского пола, внешний вид которого говорил о том, что он не привык бросать слова и деньги на ветер. В отличие от многих его ровесников, его солидность заключалась не в упитанности, а в манере держать голову прямо и с достоинством. Лицо можно было назвать ничем не примечательным, если бы не идеальный загар. Не увидь я его вчера здесь же, я решил бы, что ещё вчера он отдыхал на песчаных пляжах острова Мальорка, где его атлетическая фигура намертво приковывала к себе внимание всех девушек в бикини. Слегка ленивый взгляд выдавал знающего себе цену ценителя роскоши и наслаждений. Идеально выглаженный костюм свидетельствовал о том, что во всём, что так ценит Аркадий Андреевич, он не испытывает ни малейшего недостатка. При этом он, очевидно, был человеком деловым, «мужчиной с головой», как заботливые мамаши называют идеальных зятьёв.

Не удивительно, что Оксана вошла в кабинет на цыпочках и с трепетом поставила перед ним чашку кофе, будто бы прислуживала золотому идолу из древнего храма, бросив преданный, ожидающий одобрения взгляд. Он ответил ей сухим кивком, удостоив заднюю часть сотрудницы более пристальным и ласковым взглядом.

– Так чем я могу быть вам полезным? – спросил он тоном человека, который не позволит злоупотреблять своим временем, но и не хочет ссориться с органами охраны правопорядка.

– Мы разыскиваем вашего сотрудника Логина Постникова, – ответил Максимов.

– Он что-то натворил?

– Мы считаем, что он стал свидетелем преступления, – добавил я.

– Позвольте вопрос, господин майор.

– Пожалуйста.

– Это преступление связано с кем-нибудь из клиентов фирмы?

– Да. Убит Игнат Сидоров…

– …муж вашей клиентки Элеоноры Сидоровой.

– Сидорова… – протянул Бондаренко, будто бы пробуя фамилию на вкус. – К сожалению, не помню всех наших клиентов, тем более с такой распространённой фамилией. То есть вы полагаете, что наш курьер имеет к этому отношение?

Мужик оказался умнее, чем можно было бы предположить. Он учёл, что я интересовался им вчера, ещё, видимо, до того, как Сидоров отправился в мир иной.

– Пока мы ни в чём его не подозреваем и разыскиваем как свидетеля, – повторил я.

– То есть, его ещё и разыскивать требуется?

Бондаренко криво улыбнулся, будто бы самому себе, и откинулся на спинку кресла.

– Извините, господа, но для меня это важно. Вы же понимаете, что репутация фирмы превыше всего, и если выяснится, что наши сотрудники ведут себя неподобающим образом, я обязан принять строгие меры.

– Существует понятие оперативной тайны, – буркнул Максимов, не склонный церемониться с настойчивым коммерсантом.

– Разумеется, офицер, – ответил тот с невинным видом. – Я же не лезу в ваши дела, речь идёт только о моих.

Максимов нахмурился и ощетинился, однако, промолчал.

– Я так понимаю, Постникова мне уже не дождаться, – продолжил Бондаренко. – Значит, мне нужно срочно искать ему замену, чтобы избежать задержек и убытков. Оксана! Дайте объявление, что нам требуется курьер, и просмотрите заявки соискателей. Найдите хотя бы три кандидатуры и пригласите на собеседование.

– Для начала мы всё-таки разберёмся с Постниковым, – напомнил Максимов.

– Разумеется. Но пусть мои сотрудники не теряют времени зря. Часы тикают – убытки капают.

– У вас тут, я смотрю, всё серьёзно. Даже курьера без смотрин не берёте, – заметил я.

– Разумеется. У нас серьёзная фирма.

– То есть, Постников полностью устраивал вас вплоть до той минуты, когда мы стали его искать?

– У меня не было претензий к его работе. Разумеется, он был далёк от идеала. Но заказы он развозил в срок, работал аккуратно, хорошо водил служебный автомобиль и ухаживал за ним. Теперь вот, правда, исчез вместе с ним, но тогда я засчитывал это число его достоинств.

– Сколько он у вас проработал? – спросил Макисмов.

– Почти три года.

– Немалый срок. И никаких эксцессов?

– Нет.

– Всё-таки вы сказали, что он далёк от идеала, – напомнил я. – Что вы имели в виду?

– Видите ли, бизнес состоит из мелочей. Более того, секрет успеха – это как раз внимание к нюансам. Для клиента всё должно быть идеально, а контакт нашего клиента с фирмой – это прежде всего контакт с курьером. Постников был, как бы сказать, простым деревенским парнем.

«Короче, он не посещал солярий, не занимался фитнесом, не покупал галстук от Версаче и не душился парфюмом от Шанель, – продолжил я его мысль.

– Мало того, что он просто не следил за собой, – тут я был готов с ним согласиться, – он был слегка чудаковат.

– Как именно? – уцепился Максимов.

– Если бы видели его, то согласились бы, что для мужчины, который, к слову, не сильно младше меня, Логин слишком странный. Он выглядит как школьник-переросток, и манеры у него соответствующие.

– Вы имеете в виду то, что называют инфантильностью?

– Да, если хотите. Обычно мне ни к чему столь заумные определения. Более того, иногда мне казалось, что в нём затаилась какая-то обида.

– На кого? На клиентов или на вас?

– На весь мир. Я знаю породу неудачников, которые во всём винят окружающих. С его точки зрения такие как я виноваты перед ним тем, что богаче его и тем, что работаем сами на себя. Красивые девушки виноваты в том, что не интересуются такими прыщавыми заморышами, как он. Начальство виновато в том, что постоянно требует от них работать. В том, что они ничтожества, виноваты все, кроме них самих. Вечно им кто-то мешает обрести уверенность в себе, заняться собой и совершенствоваться, добиваться успеха и жить в полный рост.

– И Постников, по-вашему, ничтожество и неудачник? – уточнил я.

– Да. Просто закомплексованное, озлобленное на весь мир ничтожество.

Он произнёс это с брезгливостью и омерзением.

– Скажу откровенно, меня раздражают подобные типы. В жизни нужно уметь вертеться, добиваться поставленной цели, завоёвывать своё место под солнцем. Никто ничего не принесёт тебе на блюдечке с голубой каёмочкой – ты должен сам взять то, чего ты достоин. Для этого нужна железная воля. Если пускать нюни, тебя растопчут.

С этим трудно было не согласиться.

– Тем более, что сейчас такое время, когда у каждого есть возможность взять своё. Это не то, что раньше, когда все были одинаковыми ничтожествами, ютились в паршивых хрущёвках и простаивали в очередях. Теперь у каждого есть возможность начать дело, нормально работать и получать то, что заслужил. А подобным размазням жить при коммунизме – самое то. Но мне – увольте!

Он готов был даже плюнуть на крышку своего отнюдь не дешёвого стола, но в последний момент всё-таки сдержался. Видимо, он долго размышлял на эту тему и ему не с кем было поделиться плодами раздумий, кроме как с нами.

– У Логина случались какие-то отношения с клиентами? – спросил я, воспользовавшись тем, что он замолчал, чтобы перевести дух.

– Какие у него могут быть отношения?

– Я имею в виду, дружеские.

– Не думаю, что среди наших клиентов найдутся родственные с ним души. Всё-таки наша продукция не дешёвая и её могут позволить люди с более высоким доходом. У них не может быть чего-нибудь общего с такой мелочью.

– И тем не менее Сидорова, по всей видимости, хорошо знала Логина и общалась с ним, – буркнул Максимов.

– Возможно. Некоторые состоятельные люди учтивы с курьерами и прочего рода обслугой. Что касается Логина, это что-то вроде сострадания к тем, кого природа, на их взгляд, обделила волей и способностями. Может быть, госпожа Сидорова вообще занимается благотворительностью.

– Что вам известно о его прошлом?

Бондаренко прыснул от смеха.

– Почему вы считаете, что это должно меня интересовать?

– Потому что вы взяли его на работу, а вы, как сами недавно заметили, абы кого не берёте.

– Ну, когда я его брал, я это знал. Но сразу же забыл.

– А почему тогда взяли, раз вы так его презираете?

– Я же говорю, что тогда я ещё не раскрыл всю его сущность. Я оценил его достоинства, которые были, но теперь я о них тоже забыл. Когда же я всё насчёт него понял, увольнять его как-то не хотелось…

– Из сострадания к сирому и убогому? – не выдержал я.

– Нет. Это чувство, знаете ли, я не разделяю. Как я уже сказал, возможности равны для всех, но кто-то хочет их реализовать, а кто-то – нет. Я соблюдаю трудовой кодекс и не увольняю людей просто потому, что они мне не нравятся. Среди подобных типажей есть и такие, кто ни хрена не хочет работать, зато наизусть знает трудовой кодекс. Таскаться потом по судам мне не охота. Но зато этот Логин рано или поздно дал бы мне повод уволить его, что я с удовольствием сейчас и сделаю.

– Хорошо, – подвёл черту Максимов, когда стало ясно, что больше ничего из этого гения бизнеса нам не вытянуть. – Теперь нас интересуют Сидоровы. Потрудитесь найти в своей бухгалтерии данные, что и когда они у вас заказывали. Этим вы очень поможете следствию.

– Буду рад помочь всем, что в моих силах, – тусклым голосом сказал Бондаренко, натянуто улыбнувшись. – Сейчас я посмотрю у себя в компьютере.

– А я, если не возражаете, пообщаюсь с вашей сотрудницей.

Хоть я и сказал «если не возражаете», но в действительности его возражение вряд ли бы меня остановило. Я вышел в приёмную, где Оксана, всё это время слушавшая разговор, озабоченно глядела в монитор, будто бы пытаясь разглядеть, как по проводам бегает ток. Я закрыл дверь, оставив Бондаренко наедине с Максимовым, и сел напротив неё, но она никак на это не среагировала. Было заметно, что девушка изо всех сил пытается скрыть напряжение.

– Извините, что вчера вам наврал, – начал я. – Я – частный детектив, но работаю совместно с уголовным розыском. Нужды расследования требовали, чтобы вы этого не знали.

– Типа ложь во благо?

– Типа того. Хотя вопрос спорный.

– Скажите, раз вы вчера расспрашивали про Логина, вы что, его подозреваете?

– Не хочу больше вам врать, потому скажу так: пока мы ничего не знаем и устанавливаем, какое отношение он имеет к убийству. Мы слишком мало знаем о нём: что он за человек, что за личность. Если вы поможете нам, мы существенно продвинемся к разгадке.

– Я постараюсь. Но я не верю, что он может быть в этом замешан.

– Видимо, вы не разделяете мнение вашего шефа.

– Аркадия Андреевича? Нет, с одной стороны он, конечно же, прав. Просто Аркадий Андреевич сам такой сильный и такой твёрдый, что ему иногда трудно понять, что не все люди такие, как он. Мы всего лишь простые смертные, потому мы на своём месте, а он на своём.

– И на том спасибо. А то меня после вашего шефа уже самого замучило чувство неполноценности – я живу в хрущёвке и не ношу костюмы «Бриони», а главное, и не хочу их носить. И всё-таки, вы тоже считаете, что Логин был человеком чудаковатым?

– Я не стала бы говорить столь категорично…

– Говорите как есть. Я тоже его вчера видел.

– Ну, если так, то да. В нём есть что-то такое. Конечно, Логин – растяпа. Но очень милый растяпа.

– Вот как?

– Ну, вам нравятся фильмы с Пьером Ришаром?

– Честно сказать, не очень.

– Но Логин немножко такой. Он забавный, вот и всё. Без таких, как он, жить было бы совсем скучно.

– В чём заключалась его забавность?

Девушка задумалась, сняла очки и машинально прикусила дужку – такой жест привёл бы её шефа в экстаз, и, возможно, благодаря ему она и занимала это место.

– В нём есть изюминка. Я бы даже сказала, загадка.

– Он вам нравился?

– Конечно, я не стала бы с ним встречаться…

– Я не это имею в виду.

– В общем, да. Хотя ещё раз повторю, что это не тот мужчина, с которым чувствуешь себя надёжно, как за каменной стеной, и с которым хочется быть. Но с такими парнями тем и хорошо общаться, что с ними не может быть отношений. В основном парни всегда в глубине души строят на тебя планы. В книжках по психологии это называют основной инстинкт.

– Надеюсь, меня вы считаете слишком старым для кобеля, – буркнул я, чуть поморщившись. – А мои инстинкты исключительно пищевыми.

– Ну, не такой уж вы и старый. Многим девушкам нравятся зрелые мужчины.

– Если честно, я меньше всего хочу всем нравиться. У меня другие интересы. Ну ладно. Значит, его не интересовал противоположный пол?

– Нет, разумеется, интересовал. У него всё в порядке с ориентацией, если вы об этом. Но всё-таки, мне казалось, что он не очень опытен с девушками. Ведь опытного мужчину сразу видно.

– А вы ему нравились?

– Думаю, да. Мы находили общий язык, хоть это было и не легко. Меня вообще считают общительной, мол, и камень разговорю. Видимо, мне повезло – моя внешность к тому располагает.

– А кому ещё, кроме вас, хоть немного нравился Логин?

– Думаю, что никому.

– Бедолага.

– Я тоже так думаю. Его даже никто не жалел.

– И правильно. Не нужно жалеть людей, их нужно уважать. А какие отношения у них были с вашим шефом? Мне показалось, что они довольно натянутые, хоть сам он не стал заострять на этом внимание.

– Да. Аркадий Андреевич частенько делал ему выговоры и замечания.

– Ещё бы. Он искал повод его уволить. Насколько обоснованными были эти замечания?

– Не всегда обоснованными. Логин действительно был очень исполнительным сотрудником. Только вот внешний вид оставлял желать лучшего, а Аркадий Андреевич очень щепетилен.

– Логин злился на него?

– Если и злился, то не выплёскивал это. Может, конечно, он и сделал куклу шефа и протыкал её иголками, – Оксана хихикнула, изящным жестом прикрыв рот ладонью и поправив очки, – так сейчас многие делают. Но внешне он был спокоен. Наверно, принимал наши препараты для защиты от стресса.

– Как вы думаете, он способен на насилие?

– Насилие? Нет. Он безобидный. Хотя если бы он был чуть агрессивнее, может, он был бы более успешным и уж куда более сексуальным.

– Подумайте хорошенько. Всё-таки Логин подозревается в убийстве.

Девушка задумалась, прикусив верхнюю губу, и ответила:

– Не думаю, что он смог бы убить человека. Но ведь, наверно, каждый на это способен, если его хорошенько достать, так ведь?

– В принципе, да. Он не рассказывал вам о прошлом?

– Нет. Никогда. Я не спрашивала его, а он не проявлял инициативы. Но мне всегда казалось, что в его жизни была какая-то история, которая разбила его сердце и сделала таким замкнутым.

– Я это учту, – сухо произнёс я.

Дверь открылась и в приёмной нарисовались двое замученных кризисом среднего возраста мужчин. Один был на голову ниже товарища, лысый, с маслянистым лицом, похожим на Луну в полнолуние и вторым подбородком. Другой был астеничный, со впалыми щеками и желтоватым цветом лица, таким же, как футболки с логотипом «Фарма-зоны», красовавшиеся на обоих. Ещё их роднили жвачки, которые они синхронно перемалывали челюстями, и вальяжная походка

– Привет! – чавкая жвачкой, сказал лысый Оксане. – А что у нас за кипеш?

– Мальчики, у нас сотрудники уголовного розыска.

– О-па! А мы вроде ничего такого не натворили.

– Они ищут Логина.

– А он кого-то замочил?

– Не исключено, – ответил я.

Двое из ларца стёрли с лиц улыбочку.

– Это тоже наши курьеры, – пояснила Оксана.

– Олег. Титов, – представился лысый, выплюнув жвачку и скатав её в шарик.

– Тимур Карасёв.

– Значит, Логин был вашим непосредственным коллегой. – Я развернулся в их сторону. – Я как раз задал вопрос: был ли он агрессивен? Способен на насилие?

– Да кто же его знает? – Титов громко почесал лысину. – Странный он был, конечно.

– Необщительный, – подхватил Карасёв.

– Себе на уме. Я как-то раз пытался с ним пообщаться, всё-таки работаем вместе, так сказать, одну лямку тянем. Но его ни тачки, ни девчонки не интересуют.

– Даже футбол. Так что мы не виноваты.

– Конечно, скучно так жить. Может, он со скуки и убил?

– Понятно. В коллективе над ним подтрунивали?

– Да нужен он нам!

– Мы же по-дружески, но такие шуток не понимают.

– Никогда не знаешь, как он среагирует. Может, расплачется и убежит, а может, как прыгнет на тебя и башку открутит. Они же такие все, сильные…

– Так что нет, лишний раз не лезли к нему. Так только «здрасте», «до свидания». Даже подменить не просили. А то мало ли?

Этот бесплодный разговор начинал меня раздражать.

– Интересно, вы расстроились бы, если бы в один прекрасный день он взял бы и повесился?

Оксана вздрогнула и уставилась на меня так, будто бы я сказал что-то неприличное.

– Почему он должен повеситься?

– А почему бы и нет? Вы же ничего о нём не знаете. Да и знать не хотите. Вдруг он наркоман или алкоголик, который отчаялся бороться с зависимостью и которому нужна ваша поддержка? Вдруг он запутался в жизни и ему нужна ваша помощь? Скучно всё это. Гораздо лучше говорить про тачки, тёлок или сериалы, чтобы ненароком не узнать ничего лишнего.

Я поднялся и направился к выходу. Курьеры хмыкнули и закинули в рот очередные порции жевательной резинки. Девушка смотрела на меня широко раскрытыми растерянными глазами. А ведь я предупреждал, что не хочу никому нравиться. Да и лжи во благо всё-таки не бывает.