Текст книги "Нефритовый Глаз"
Автор книги: Дайан Вэйлян
Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Дайан Вэйлян
Нефритовый Глаз
Андреасу, Александеру, Элизабет и моей матери, с любовью
Глава 1
Вентилятор стоял на высокой ножке в углу офиса и гудел громко и ворчливо, будто старик, жалующийся на собственную немощь. Офис находился в здании старинной постройки в пекинском районе Чунъян. Мэй и господин Шао сидели лицом к лицу, разделенные письменным столом. Оба взмокли от страшной жары. Воздух, казалось, раскалился и загустел от обжигающего солнца.
Господин Шао достал носовой платок и вытер пот со лба, однако пиджак упрямо не снимал.
– Деньги не проблема, – откашлялся он. – Но вы должны заняться этим делом немедленно!
– У меня есть другая, не менее важная работа.
– Значит, мне придется доплатить вам сверхурочные, так я понимаю? Хотите аванс? Могу прямо сейчас выложить тысячу юаней. – Господин Шао вынул из кармана бумажник. – Они штампуют подделки быстрее, чем я изготавливаю настоящий товар, и сбывают их по цене вдвое меньшей. Десять лет я потратил, чтобы создать на рынке репутацию своей фирме, а сколько пролилось пота и крови – не измерить! Только учтите, я не желаю, чтобы вы втягивали в это дело своих старых приятелей из министерства! Никакой полиции, понятно?
– Но вы же не производите ничего запрещенного, ведь так? – Мэй удивилась готовности, с которой господин Шао вызвался заплатить аванс. Небывалая щедрость для бизнесмена, известного своей расчетливостью.
– Помилуйте, госпожа Ван, о чем речь? Что в наши дни запрещено, а что нет? Знаете, как нынче говорят: партия указывает стратегическое направление, а парод идет своим путем. – Господин Шао пристально посмотрел на Мэй своими узкими глазками. – Китайская медицина – все равно что колдовство. Правила и инструкции писаны для новомодных препаратов, от которых и пользы-то нету. А мои снадобья лечат. Вот почему люди их покупают!
Господин Шао добродушно хохотнул, но Мэй от этого веселее не стало. Как знать, не скрывается ли пол обличьем добропорядочного предпринимателя изобретательный проходимец?
– Не люблю полицейских! Не обижайтесь, госпожа Ван, – мне известно, что прежде вы служили в полиции, но к вам это не относится. Знаете, я начинал свое дело, продавая лечебные травы на улице. Полицейские не оставляли меня в покое: то товар конфискуют, то в участок заберут, будто я преступник какой. Товарищ Дэн Сяопин назвал индивидуальных предпринимателей, гэтиху, надеждой страны в строительстве социализма! Но в полиции одни негодяи. Им плевать на слова товарища Дэн Сяопина. Нынче многое изменилось к лучшему. Мои дела пошли в гору, и люди меня уважают. Только в полиции, на мой взгляд, все осталось по-прежнему. От них не дождешься защиты или помощи. Я вот обратился к ним, мол, приструните этих обманщиков! И знаете, что услышал в ответ? Они мне заявили, что подобные расследования не входят в их компетенцию! Но поверьте, объяви сейчас партия новую политику, очередную кампанию, или, скажем, нагрянет инспекция – полицейские тут же накинутся на меня, как голодные псы!
– Любите вы стражей порядка или нет, все равно должны соблюдать закон, – произнесла Мэй не слишком убедительно.
В Китае запрещено заниматься частным сыском. Чтобы обойти бюрократические рогатки, Мэй, как и все ее коллеги по бизнесу, зарегистрировала свое предприятие в качестве информационного и консалтингового агентства.
– Само собой, – согласился господин Шао, и его круглое лицо озарилось широкой улыбкой.
Как только господин Шао исчез за дверью, Мэй встала и подошла к вентилятору. Упругий поток воздуха продувал ее тонкую шелковую блузку, и ей стало немного легче.
Дверь снова отворилась, и в нее ввалился Гупинь, помощник Мэй, красный, как вареный омар. Не говоря ни слова, он первым делом бросился к своему письменному столу у входа и одним духом осушил поллитровую банку остывшего чая, приготовленную с утра. И лишь после этого сбросил с плеча на пол свой армейский рюкзак.
– Мне померещилось, или я в самом деле видел, как отсюда вышел господин Шао, король бальзама для роста волос? – спросил Гупинь, переводя дыхание. Он говорил с легким, но заметным акцентом, выдающим провинциальное происхождение.
Мэй утвердительно кивнула.
– И вы возьметесь за его дело?
– Сказала, что согласна, но теперь засомневалась. Есть в этом человеке что-то ненастоящее, фальшивое…
– У него накладные волосы!
Гупинь протянул Мэй маленький газетный сверток.
– Вот, развел господина Су на пять тысяч наличными! – улыбнулся он. Лицо, покрасневшее от жары, светилось гордостью за выполненную работу.
Мэй взяла сверточек, твердый на ощупь, и посторонилась, освобождая для Гупиня место перед вентилятором.
– Напряг он тебя?
Гупинь стоял совсем близко, их голые руки почти соприкасались. От его разгоряченного тела пахло потом.
– Только поначалу. Пытался меня запугивать, потом стал выворачиваться, как угорь. Скользкий тип. Жучара еще тот, мне такие и раньше попадались, ведь я прошагал по многим дорогам! Люди не ожидают встретить провинциала на подобной работе, это их озадачивает. – Словечко «жучара» из уст Гупиня прозвучало особенно неприязненно.
Мэй улыбнулась и, как всегда в таких ситуациях, невольно порадовалась, что в свое время наняла Гупиня себе в помощники. И, как ни странно, случилось это благодаря ее младшей сестре.
Когда Мэй открыла свое агентство, младшая сестра Лу очень ее бранила:
– Ты даже понятия не имеешь, во что влезаешь! Посмотри на себя – ни с кем не общаешься, ничего не смыслишь в политике, у тебя нет гуаньси – связей и контактов, просто необходимых в таком деле! Как ты надеешься выжить? Не думай, что заниматься собственным бизнесом легко. Это тяжкий труд, дорогая сестра, поверь, уж я-то знаю! У меня самой муж – преуспевающий бизнесмен!
Мэй только молча закатывала глаза. Сил спорить уже не было. С тех пор как она уволилась из министерства общественной безопасности, все будто сговорились поучать ее.
– Видать, ты просто дошла до ручки! – безнадежно вздохнула Лу. – Если уж работа в министерстве тебя не устраивает, что еще тебе остается? Можешь с таким же успехом попытать счастья в частном предпринимательстве. Только, сестра, напрасно ты лезешь в воду, не зная броду. Я постараюсь найти профессионала, который растолкует тебе, что к чему в этом деле.
На следующий день позвонил господин Хуа и пригласил Мэй в свой офис. И вот она сидит на мягком кожаном диване, пьет кофе, приготовленный для нее красивой секретаршей, а господин Хуа рассказывает ей о гуаньси, о том, что можно и чего нельзя позволить себе в частном сыске, о креативной организации бизнеса и тонкостях бухгалтерии, но больше всего о том, как важно держать ушки на макушке, а нос по ветру.
– Мой вам добрый совет – присматривайтесь и приспосабливайтесь к малейшим изменениям и тенденциям в политике, – наставлял господин Хуа. – Почаще оглядывайтесь, отыщется немало желающих нанести вам удар в спину. И еще один добрый совет. – Мэй очень скоро поняла, что «добрый совет» – любимое выражение господина Хуа. – Не доверяйте никому из тех, кто не входит в число ваших проверенных друзей. Если хотите добиться успеха, сплетите себе хорошую сеть гуаньси, особенно среди высокопоставленных чиновников.
Господин Хуа налил себе пятую чашку кофе и спросил:
– Как насчет секретарши?
– А что насчет секретарши?
– Вы уже продумали обязанности вашей секретарши и требования к ней?
Мэй ответила, что не собирается заводить секретаршу, по крайней мере до появления первых клиентов.
Господин Хуа покачал головой:
– Сейчас в Пекине можно нанять приличную секретаршу за очень небольшие деньги. Толпы приезжих из провинции готовы работать почти задаром. Если кто-то вместо вас станет отвечать на телефонные звонки и развозить документы, вы существенно сэкономите время, а расходы понесете минимальные. Опять же без секретарши ваш офис вызовет у клиентов недоумение. А раз так, они к вам не пойдут. Посмотрите по сторонам и скажите мне, что вы видите!
Мэй окинула взглядом большую комнату, обставленную дорогой мебелью, и признала:
– У вас великолепный кабинет!
– Вот именно! Я здесь, как говорится, пыль в глаза пускаю. Приглашаю сюда иностранных инвесторов, желающих участвовать в совместном предприятии, – как вы знаете, все зарубежные фирмы по закону обязаны иметь китайского партнера. Их представители приходят на переговоры, видят солидную обстановку, отличное местоположение офиса. Им и в голову не приходит, что у меня нет ни собственного производства, ни промышленных мощностей. Я вызываю у них полное доверие, и они готовы вести со мной дело. Подписав контракт, я должен только найти партнера среди местных производителей и предложить им свои условия финансирования. Заключая в год по одной такой сделке, я себя полностью обеспечиваю. Две сделки – и могу отправляться в отпуск до конца года.
Как видите, делать деньги не так сложно. Гораздо труднее убедить людей раскошелиться. Вот почему я предпочитаю иметь дело с иностранцами. С китайцами канители гораздо больше. Мой вам добрый совет – станете подыскивать секретаршу, не забудьте, что ей придется выколачивать для вас деньги у клиентов, а значит, девушка должна быть достаточно упрямая.
Мэй поняла, что в рекомендации господина Хуа есть здравый смысл, и поместила объявление о приеме на работу секретаря в свое агентство. Среди откликнувшихся Гупинь был единственным мужчиной. Вообще-то Мэй и в мыслях не держала иметь секретаря-мужчину, но все же пригласила его на собеседование.
Гупинь приехал в столицу из деревни в провинции Хэнань и теперь кое-как перебивался, подрабатывая на пекинских стройках.
– Я окончил среднюю школу в уездном центре с лучшими оценками в классе, – поведал он Мэй своим жутким хэнаньским говором. – Но пришлось вернуться в родную деревню, потому что я там прописан. Наш староста не хотел, чтобы я работал в уездном центре, сказал: нам в деревне нужен свой книгочей.
Мэй с трудом понимала суть его рассказа.
– Маманя толкала меня жениться. А мне-то на чо такое щастье? Вон брат женился, так кажный день встает спозаранок да вкалывает в поле дотемна. А урожай уберет, все равно жрать неча, а у него сын маленький. Папаша мой вот так же всю жизнь промучился. Он уж помер давно от туберкулеза. У нас на деревне болтали, мол, в больших городах все в золоте купаются. Дай, думаю, съезжу и я до Пекина. Не пропадать же почем зря!
Мэй внимательно наблюдала за парнем: широкоплечий, молодой – едва исполнился двадцать один год. Под рубашкой буграми ходят мускулы, а улыбка открытая и застенчивая.
Она ответила, что, к сожалению, вынуждена ему отказать. Гупинь совсем не знает Пекина, а его хэнаньский диалект создаст трудности в работе с клиентами.
– Из-за вашего произношения у посетителей может возникнуть неблагоприятное впечатление о вас и моем агентстве. Некоторые наверняка усомнятся в моей солидности и надежности. Это глупо, я понимаю, но таковы люди. Меня бы тоже воспринимали как чужую где-нибудь в Шанхае – таксисты старались бы обобрать, а прохожие указать неправильную дорогу.
Но Гупинь не сдавался.
– Вы меня испытайте, – умолял он Мэй. – Я сообразительный и работящий. Город-то я быстро узнаю! Через три месяца все улицы наизусть выучу! И произношение исправлю! Я сумею, вот увидите!
В итоге Мэй согласилась принять его на работу с испытательным сроком. Вспомнила добрые советы господина Хуа и решила, что если из Гупиня и не получится хороший секретарь, то сборщик долгов выйдет отменный, во всяком случае, лучший из всех, с кем Мэй успела провести собеседование. И жалованье он запросил низкое.
– Даю вам на изучение города год, – сказала она. – Вы даже не представляете себе, насколько велик Пекин!
Прошло немногим больше года, и Мэй успела убедиться, что Гупинь действительно умница и труженик, бесконечно ей преданный. В свободное от работы время он исколесил на велосипеде все хутуны и улицы Пекина, а некоторые городские районы узнал лучше Мэй. Гупинь стал для нее не просто помощником, но второй парой глаз и ушей.
– Отличная работа! – похвалила Мэй. – Господин Су не из тех, кто легко расстается с деньгами. А теперь давай приберемся в офисе перед выходными!
Они вдвоем навели порядок и тщательно заперли за собой дверь. В сумрачном коридоре было немного прохладнее.
– Надеюсь, в выходные будет не так жарко, – сказал Гупинь, когда они вместе вышли на улицу. На плече у него болтался неизменный армейский рюкзак. – Как планируете отдохнуть?
– Я приглашена на пикник в Летний дворец императора.
– Потащитесь в такую даль на пикник?
– Там соберется наша бывшая университетская группа.
В густом, как сироп, воздухе дрожало знойное марево. Они распрощались и направились в разные стороны. Гупинь зашагал к молодой осинке, у которой оставил свой велосипед модели «Летящий голубь», а Мэй к маленькому, двухдверному «мицубиси», припаркованному в тени старого раскидистого дуба.
Глава 2
В ту ночь Мэй проснулась от оглушительных раскатов грома. В легких окошечках ее квартиры дребезжали стекла. Ослепительно вспыхивали молнии. Ливень шумел с неистовой силой, пробуждай воспоминании.
Она думала о своих товарищах по учебе в университете и гадала, кого из них увидит завтра на пикнике. Вспомнила Чижика Ли, невысокого хмурого парнишку, вечно бренчавшего на гитаре; сквернослова и великана Гуана ростом метр девяносто; круглолицую Сестрицу Хуэй. Тесную общаговскую комнатенку, где едва помешалась пара двухъярусных коек. Каштан за окном и динамик на ветке, из которого каждое утро в половине седьмого гремела оглушительная музыка. Вспомнила, какими молодыми были они тогда.
Гроза понемногу шла на убыль. Только дождь продолжал шелестеть неумолчно и однозвучно. Мэй беспокойно ворочалась в постели. Перед ее мысленным взором возник двор храма в сгущающихся сумерках. Гуан возится с маленьким переносным примусом. В те выходные они всей группой отправились в поход в Западные горы. В предутренней мгле осторожно шагали по горной тропе, светя под ноги карманными фонариками. И только после восхода солнца разглядели, что бредут по кромке отвесной стены, ниспадающей в пропасть на сотни метров. Они крепче взялись за руки и двинулись друг за другом след в след.
Мэй держалась за руку Япина и ощущала тепло его ладони. Мысли начали путаться, и в подступившей дреме она увидела, что стоит на залитой солнцем вершине, а вокруг лишь бесконечные горы, склоны которых сплошь покрыты красными азалиями. Только теперь не Япин сжимает ее пальцы.
Шестилетнюю Мэй держит за руку отец.
Они идут долгой тропой, протоптанной в горах, в сопровождении лагерного конвоира. Позади них, спотыкаясь на каждом шагу, ковыляет старуха. Она приезжала навестить сына и теперь возвращается домой. Мэй предстояло вместе с ней добраться до Куньмина, административного центра провинции Юньнань. Там девочку встретит знакомая матери и поездом доставит в Пекин.
Отец несет на плече узел с пожитками Мэй – кое-что из одежды, пара казенных лагерных полотенец, зубная щетка, алюминиевая кружка и самодельные игрушки из проволоки, картона и крышек от тюбиков из-под зубной пасты. Туда же засунут блокнот, склеенный из листочков пожелтевшей бумаги. В него отец переписал заученные на память стихи эпохи Тан. Между страничек Мэй аккуратно вложила собранные ею опавшие листья.
Отец и дочь вспоминают все то хорошее, что пережили вместе, и говорят о будущем, которое ждет их впереди. Мэй на ходу касается красных головок азалий, растущих рядом с тропой, и те весело кивают ей вслед, похожие на больших порхающих бабочек.
К полудню путники выходят на проселочную дорогу у подножия горы, располагаются у водопада и ждут. Студеный поток низвергается со скалы в небольшое озерцо, а оттуда по бетонной трубе, наполовину врытой в землю, сбегает в речку, текущую ниже. Проселок тянется в обе стороны вдоль горных склонов, расцвеченных яркими красками юга.
Мэй смотрит то влево, то вправо и думает: куда ведет эта дорога? Далеко ли вьется речка, простираются горы-великаны и лес в долине?
Не спеша проходят минуты. Вот вдали появился старый автобус. Они наблюдают, как развалюха медленно приближается и с грохотом останавливается перед ними в облаке пыли.
Отец отдает узел водителю, и тот кладет его на крышу вместе с багажом пассажиров.
Старуха, которую Мэй велено называть «старшей мамой», берет ее за руку.
– Не беспокойтесь, товарищ Ван! Довезу маленькую Мэй в целости и сохранности! – Старшая мама карабкается в автобус.
Но отец не торопится отпускать Мэй.
– Передай матери и сестре, что я очень соскучился. Скажи им, я скоро вернусь!
– Автобус отправляется! – кричит водитель, прыгая на свое место.
Старшая мама поспешно втаскивает Мэй.
– Будь хорошей девочкой, Мэй! – кричит вдогонку отец. – Слушайся старшую маму! Я скоро приеду к вам в Пекин! Обязательно!
Автобус кашляет и трясется, как в лихорадке. Мэй бежит к запыленному заднему окошку, встает коленками на деревянное сиденье и отчаянно машет ручонками.
– До свидания, папочка! – пищит она и светится улыбкой, будто в сердце у нее поселилось солнышко. – Приезжай скорее в Пекин!
Дорога ползет назад, унося с собой отца, прощально машущего рукой, и конвоира – сначала медленно, потом все быстрее, пока они не превращаются в неразличимые крошечные фигурки. Над их головами нависают зеленоватые утесы, готовые раздавить обоих, как букашек. Но вот автобус огибает скалистый выступ, и они исчезают из виду…
* * *
Мэй проснулась. Ослепительное солнце заливало маленькую квартирку, которую она снимала в доме возле шумной и вечно перегруженной кольцевой автодороги. С того прощания на проселке прошло двадцать три года, но Мэй так больше никогда и не увидела своего отца.
Она посмотрела на черный будильник, тикающий рядом на тумбочке, и поняла, что проспала, но продолжала лежать, охваченная тупым безразличием ко всему на свете. Возле будильника стояла в рамочке маленькая черно-белая фотография отца, сильно выцветшая за долгие годы. Когда он умер, мама выбросила все, что о нем напоминало, – рукописи, фотографии, книги. Мэй сумела сохранить только этот крошечный портрет и повсюду носила с собой в томике «Джейн Эйр» сначала в школе-интернате, затем и университете. Она никому его не показывала и ни с кем не говорила об отце. То была ее скрытая боль и тайная любовь.
Мэй смотрела, как отец улыбается ей из прямоугольной рамки, ощущала беззвучное биение собственного сердца и молча горевала о несбывшемся счастье.
Послегрозовая свежесть и чистый воздух выманили пекинцев из домов. На Университетской улице не протолкнуться. Магазины одежды, парикмахерские и супермаркеты соблазняют прохожих всевозможными скидками. Торговцы выкрикивают цены на овощи и фрукты, горой наваленные поверх лотков на колесах. Деревенская тетка в брюках с широченными штанинами обмахивает соломенным веером дыни – мухи тоже любят хорошую погоду.
Мэй остановилась у светофора на перекрестке Трех Селений, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю в ожидании зеленого. Любая остановка сейчас очень некстати, Мэй чудовищно опаздывала. Слишком долго возилась со своими длинными прямыми волосами – мыла, сушила, укладывала. Много времени потратила на косметику: накрасилась – не понравилось, пришлось начинать сначала.
И стоило переживать из-за всякой ерунды? Мэй досадливо покачала головой. В университете она была не такая. Всех сторонилась и никогда не гналась ни за модой, ни за популярностью. Что же сейчас-то изменилось?
В конце Университетской улицы Мэй повернула на север и поехала вдоль высокой ограды университета Цинхуа. Машин на проезжей части поубавилось. В тени раскидистых осин неспешно катили велосипедисты. Мэй обогнала стайку молодых парней и девушек – очевидно, студенты направлялись в Западные горы на выходные.
Она вспомнила, как сама студенткой ехала на велосипеде по этой дороге. Университет Цинхуа является побратимом Пекинского университета, альма-матер Мэй, и с ее группой, в которой училось много девушек, по традиции поддерживало дружеские связи отделение инженеров-электриков в составе сорока пяти студентов. Будущие инженеры, в подавляющем большинстве ребята, с радостью устраивали совместные дискотеки. Япин вез Мэй на багажнике своего велосипеда, и ее длинные волосы развевались по ветру. Ночи тогда стояли теплые, в воздухе плыл аромат цветущего жасмина, с неба подмигивали звезды, а в прозрачной темноте мерцали уличные фонари. Вокруг пагоды у озера Вэймин звенели цикады.
В последующие годы Сестрица Хуэй будет держать Мэй в курсе всех важных событий, происходящих в жизни Япина: женился, получил диплом, поступил на работу, купил дом.
Временами она думала о нем, пыталась представить в вагоне чикагской подземки в костюме с галстуком. Интересно, он по-прежнему носит свои старые очки в черной оправе? Изредка в памяти возникали знакомые умные глаза и застенчивая улыбка. Иногда Мэй злилась на Япина и тогда воображала его старым, толстым и грубым. Но чаще всего вообще не могла припомнить забытые черты. Географические названия ни о чем ей не говорили – Чикаго, Эванстон, Норт-Шор. Она никогда не видела этих мест воочию или на фотографии, не знала, как выглядит жена Япина, не имела представления об их совместной жизни. Мэй свернула на шоссе Цинхуа – Запад. Отсюда уже виднелся парк Летнего дворца императора.
После завершения учебы Сестрица Хуэй собирала их группу на ежегодные встречи. Сама она осталась в университете – сперва поступила в аспирантуру, а теперь читала лекции студентам. Мэй поначалу не участвовала в этих собраниях – не хотела отвечать на расспросы о Япине и причинах их разрыва. Потом стало просто некогда. Ее начальника повысили по службе, и она как персональная помощница вошла в круг избранных. Ответственная должность и предоставленная однокомнатная квартира сразу привлекли к Мэй множество свах. Они знакомили ее с сыновьями высокопоставленных чиновников и молодыми перспективными дипломатами. Те водили Мэй по ресторанам, концертам, кинопремьерам и официальным банкетам. Она сидела в гостях у их родителей в просторных квартирах, выходящих окнами на бульвар Возрождения. Свободное время практически полностью уходило на взаимное узнавание потенциальных женихов.
Но все изменилось, когда Мэй уволилась из министерства общественной безопасности. От нее отвернулись те, с кем она работала несколько лет и считала своими друзьями.
Мэй вдруг пришло в голову, что, может быть, именно поэтому она так переживает сегодня из-за опоздания, своей внешности и того, как отнесутся к ней бывшие сокурсники. Уж они-то точно ее старые друзья. И хотя прежде Мэй вроде бы не слишком нуждалась в их поддержке, теперь без нее ей просто не обойтись.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?