Текст книги "Королева Лис"

– Таллика!

Эльвия помчалась в коридор, откуда на помощь Лиар уже спешила ее подруга. Айсин заметила, как кожа Таллики блеснула холодом стали, но ей пришлось отвлечься на Лиар, вскинувшую руки для колдовства. Вены на ее коже набухали, пропуская через себя магию и окрашиваясь в изумрудный цвет. Айсин, едва не поскользнувшись на разлившейся на полу жидкости, схватила Лиар за предплечья. Вспышка зеленого света едва зародилась в ладонях шамадорки, когда ее руки сковал толстый слой льда, и испуганный взгляд девочки, будто у мышки, встретился с ястребиным взглядом Айси. Для пущего эффекта она резким движением метнула в ноги Лиар замораживающий заряд, сковавший ей лодыжки, и поразилась, как ловко это у нее вышло. Девочка покачнулась и осела на пол, испачкав едой шелковое платье. Айсин бросилась на выручку Эльвии, отбивавшейся от Таллики в конце коридора.

Мортисийка вспарывала мечом воздух возле лица и тела Эль, которая едва успевала уклоняться, избегая тяжелых увечий. Каждая попытка землянки пустить в противницу сгусток или поток огня заканчивалась тем, что магическое пламя лишь облизывало кожу колдуньи, обращавшуюся в сталь за миг до удара. Айсин ринулась вперед и швырнула рой ледяных осколков в Таллику, преграждающую выход. Противница заслонилась левой рукой, чтобы они не вгрызлись острыми бритвами ей в лицо и не ранили глаза. Лед запел, разбиваясь о металл, однако это отвлекло Таллику: Эльвия подобралась поближе и раскрасневшейся от магии рукой схватила ее плечо.

– Сейчас ты узнаешь, что чувствует раскаленный металл…

Первая капля расплавленной стали упала под ноги дерущихся и почти мгновенно застыла остроконечной кляксой. Лицо мортисийки исказилось от боли.

– Эль, что ты делаешь? Бежим! – взгляд Айси с опаской метнулся в сторону все еще скованной льдом и ужасом Лиар.

– Это шанс остановить ее, иначе нам не… – Эльвия вскрикнула, когда разъяренная Таллика оттолкнула ее выверенным ударом ноги в живот.

Тело Айси среагировало быстрее, чем она успела сообразить, что делает. Оказавшись позади Таллики, она попыталась ударить ее в спину мощной волной магии. Картины и скрещенные мечи на стенах пошатнулись и зазвенели, ударяясь друг о друга. Даже тяжелые, пропахшие пылью времени гобелены колыхнулись, словно бумажные плакаты. Между тем противница легко уклонилась от атаки, приблизилась к Эльвии и провела левой ладонью по лезвию меча, словно затачивая его. Ее правая рука приобрела привычный человеческий вид, только теперь сжимала небольшой острый кинжал. Мортисийка резко нырнула вниз и полоснула лезвием по голени Эль. Та взвыла от боли, осела на пол и схватилась за ногу. Сквозь порванные джинсы сочилась свежая кровь. Неизвестно, что дальше сделала бы Таллика, да и, возможно, Айсин даже удалось бы ее обезоружить. Однако всплеск волшебной силы, похожий на взорвавшуюся бомбу, центром которого была Эль, отбросил противницу в стену. Обронив клинок, Таллика с грохотом ударилась о холодные каменные плиты, повредив спиной раму одной из картин и потеряв сознание. Айси решила воспользоваться временной слабостью мортисийки и заморозить ее, но, когда начала призывать дар, пальцы затряслись, а над их поверхностью родилась лишь легкая морозная дымка, похожая на утренний туман.

– Вот и надейся на магию, – проворчала Айсин и в несколько шагов добралась до Таллики.

Ударом ноги Айсин сбила со стены ближайший щит, оказавшийся тяжелее, чем она предполагала, и, держа его обеими руками, замахнулась, чтобы в случае чего ударить им стальную волшебницу, как вдруг что-то обрушилось ей на голову. Глаза заслезились, а пол стремительно приблизился.

Глава 7. Чашечка утешиина

Айси проморгалась и смогла открыть глаза, сощурившись от яркого света. Голова раскалывалась, затылок нещадно саднил, а запястья сковывало что-то крайне неудобное. Лежа, Айсин подняла набухшую от удара голову, но тут же взвыла от боли, прилетевшей точным апперкотом куда-то между глаз, и откинулась обратно. Когда неприятное ощущение отступило, Айсин сумела разглядеть, что ее руки скованы полупрозрачным материалом, напоминающим наручники с перчатками из солнечного света. Однако пальцы не чувствовали этот материал, как она ни пыталась дотронуться до него.

– Эй, очнулась уже? – поинтересовался мелодичный голос.

Перед Айсин замаячило расплывчатое женское лицо. Когда ее взгляд сфокусировался, она поняла, что ошиблась: над ней склонился красивый юноша с тонкими правильными чертами, аквамаринового цвета глазами и роскошными блестящими золотыми волосами до лопаток. Тонкий рот искривился в некоем подобии насмешливой улыбки, а во взгляде играли озорные искорки. «Выглядит как эльф», – мельком подумала Айси.

– Сколько же шума из ничего, – фыркнул юноша. – Один точный удар солнечной сферой, и первая вырубилась так быстро, что едва не проломила голову, вторая так вообще ослепла…

Мурашки побежали по коже Айсин от беспокойства.

– Где Эль? – свой же голос показался ей незнакомым и ржавым.

– Так вот как зовут эту мерзавку? – язвительно осведомился «эльф».

– Лу́нас [3]3
  Лу́нас Семпе́р [Сэмпэ́р].


[Закрыть], прекрати, – обладателя стального голоса Айси уже знала.

Она извернулась, села на мягком полу и увидела Нейрана возле двери. Командир был на целую голову выше и мускулистее «эльфа», но уступал ему в утонченной красоте. Айсин постигло неподходящее ко времени сравнение его со львом, грациозным и угрожающим. Нейран переоделся в шелковую угольную рубашку и черный дублет из плотного льна и шерсти, расшитый серебристой вышивкой. На плече красовалась платиновая эмблема профиля рычащей львиной головы. Штаны были заправлены в высокие черные сапоги. Лунас щеголял в таком же наряде, хотя нес себя, как особа королевских кровей. Айси показалось, что на голове этого светловолосого парня явно недостает короны.

– Где Эль? – упрямо повторила Айсин, поняв, что напарницы в тренировочном зале не наблюдается.

Нейран молчал, лишь смерил Айси безразличным взглядом. Лунас же не устоял перед возможностью продолжить разговор:

– Сидит под надзором двух других боевых магов, иначе я показал бы ей, каково это – обижать слабых и беззащитных, – бахвалился он, расхаживая по комнате.

Айсин вспомнила о Таллике, отлично владевшей боевыми приемами, и серьезно усомнилась в «слабости и беззащитности» противницы, но голова снова вспыхнула от боли, так что она придержала мнение при себе.

– Слушай, приятель, как думаешь, Нарина освободит нас от практики в награду за пойманных нарушителей? – взбудоражено прошептал Лунас Нейрану, однако Айси его все равно услышала.

– Я тебе не приятель, – косо взглянув на «эльфа», недружелюбно отозвался Нейран. – В ночном патруле тебя и близко не было, так что усмири свой пыл, Семпер.

– С тобой еще скучнее, чем с преподами, – фыркнув, Лунас скривил гримасу и отправился плавным шагом к окну. Несколько минут спустя он, оглянувшись, вдумчиво посмотрел на Айси: – Нам пора, Нарина вернулась.

Пленница медленно поднялась, стараясь не шевелить головой, и удостоилась предупреждающего взгляда Нейрана.

– Без глупостей на этот раз, – сурово предупредил он.

Айсин и ее конвой вышли на широкую мраморную лестницу, переливающуюся в свете солнца синими и зелеными прожилками. Теплые лучи нежно коснулись ее лица, пока они поднимались. Барельефы в коридоре третьего этажа средь многочисленных дверей представляли собой драматичные боевые сцены, где рыцари дрались на железных мечах; маг каменными руками сражался с химерой, раскрывшей зловонную пасть; статный мужчина в длинном камзоле прижал кинжал к горлу женщины, облаченной в корсетное платье, а рядом в диком поединке сошлись белый лев и мужчина с трезубцем, и море пенилось лепниной у его ног. Айси завороженно оглядывала их, не успевая рассмотреть детально, подгоняемая двумя юношами, едва не наступавшими на пятки. Они проводили Айсин до двери в виде пятиконечного кленового листа без ручки или хотя бы замочной скважины. Нейран постучал, и дверь зарябила, будто сломанный телевизор, после чего исчезла. Лунас подтолкнул пленницу в спину, заставив ее перестать таращиться на магический эффект и вступить в помещение.

В первое мгновение Айсин почудилось, что она вошла в стоматологический кабинет: вся мебель, включая письменный стол перед окном в противоположном конце комнаты, пару стульев и несколько кресел, уютный тканевый диван, три стеллажа с книгами, занавески, даже пушистый ковер, в котором кроссовки тут же утонули, – в се было молочно-белого цвета, от которого сводило челюсть. Однако присмотревшись, Айсин заметила картины в рамках из брусьев и зеркало, висящие на стене слева от входа. Кресло в форме кленового листа она сочла настоящим произведением резного искусства из полированного темного дерева с характерными узорами среза. А камин справа от стола напомнил зияющую огненную пасть дракона.

– Добрый день, арона Опирум, – почтительно поздоровался Нейран. – Ночью мы, как обычно, совершили обход, столкнулись со зверем Дикой Магии и поймали двоих нарушителей на южной границе Шамадора. Случилась небольшая стычка с учениками Мортиса, но все улажено.

Нейран обращался к сидящей за столом женщине лет семидесяти с россыпью морщин на лице и рыжеватыми пигментными пятнами на щеках и лбу. Светлые волосы до плеч, уложенные крупной волной, припорошило сединой, а блеклоголубые глаза под нависшими веками смотрели цепко и настороженно. Выслушав доклад, арона Опирум обратила свой взор на Лунаса, игнорируя присутствие пленницы. Ее руки покоились на столешнице, а пальцы сплелись в тугой замочек.

Землянка заметила благородный отблеск серебряного браслетацепочки, украшенного каплями янтаря.

– Остальное тоже, как я вижу, было улажено. Áро Семпером, верно? – арона Опирум жестом указала в сторону глубокого кресла, стоящего к вошедшим спинкой. Кто-то в нем поерзал, и на подлокотник легла рука с невообразимым количеством фенечек и браслетов.

– Эль! – Айсин побежала к ней и накрыла ее ладонь своей, присев на корточки. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что Лунас не шутил – глаза Эльвии, будто свинцовым туманом, застилала пелена серого цвета. – Ты меня слышишь?

– Ну конечно. Меня ослепили, а не оглушили, – проворчала Эль, тем не менее сжала пальцы Айси и проронила немного испуганно. – Я рада, что ты здесь…

– Они напали на Таллику и Лиар, – ответил Лунас. Его победоносная улыбка Чеширского Кота исчезла, словно он понял, что вряд ли дождется похвалы.

– Аро Нэмет, вы можете нас оставить, – Нарина кивнула. – Этот акт агрессии, полагаю, был вызван страхом, – холод ее тона мог запросто отморозить уши любому слушателю. – А вот ваше поведение, аро Семпер, вне всякого сомнения, недопустимо для будущего выпускника этой гордой школы.

Лунас съежился, как подросток, приготовившийся в очередной раз выслушать нотации родителей.

– Арони́те Таллике Áлнор будет оказана надлежащая медицинская помощь, хоть она пока и не является ученицей Шамадора, а вашей сестре необходима согревающая ванна и чашечка утешиина. Она вполне здорова. Однако ваши действия, аро Семпер, едва не привели к непоправимой потере зрения. Глаза – важнейший орган для мага, о чем вы прекрасно осведомлены, но это не помешало вам использовать свой дар. В данном учебном заведении даже с нарушителями границ не обращаются столь жестоко.

Лунас скрипнул зубами от досады. Нарина обрушилась на него летней грозой, однако, отважно встретив ее взгляд, он самонадеянно произнес:

– Вы же все равно меня не исключите.

– На этот раз нет, но вы близки к этому, – серьезно ответила женщина. – Отработаете превышение обороны у профессора О́лримана. А вот и вы, Фе́рхис, я как раз о вас говорила. – Лицо Нарины просветлело, когда в кабинет вошел крупный мужчина с длинными каштановыми волосами, отливающими медовым оттенком, с редкими белыми прядями, вытянутой козлиной бородкой и отпущенными усами. Он двигался не спеша и напоминал буйвола. В ручищах, одним движением которых легко можно было свернуть шею, он бережно держал колбу с сизой жидкостью, похожей на ртуть.

– Вы можете идти, аро Семпер, – не глядя на Лунаса, сказала Нарина и приняла из рук Ферхиса колбу.

– Выпейте это, слепота пройдет, однако первое время будет неприятно, – предупредила арона Опирум и отдала пузырек Эльвии.

Айси помогла приятельнице поднести ко рту хрустальный сосуд, не вылив содержимое на ноги. Запрокинув голову, Эль разом проглотила лекарство, и ее передернуло. Несколько мгновений ничего не происходило, как вдруг Эльвия захрипела и сжала пальцы Айсин до боли. По щекам побежали дорожки слез, но буквально через секунду Эль вытерла их тыльной стороной ладони, отпустила руку напарницы и с интересом огляделась. Айси уселась в соседнее глубокое кресло.

– Я знала, что вы добрая, – оценив убранство комнаты, заключила Эльвия.

– Добрая? – удивилась Нарина. – Отнюдь. Я просто не люблю, когда мои ученики пренебрегают правилами. Любой конфликт в первую очередь необходимо улаживать переговорами. Итак, для начала я бы хотела узнать, кто вы и что делаете на территории моей школы? И вы не из Мортиса, значит?..

Айси пообещала себе, что ничего не выдаст, несмотря ни на какие пытки – еще не хватало, чтобы маги пробрались через портал и устроили апокалипсис на Земле. Там достаточно своих преступников и террористов, она не допустит еще большей опасности для людей, которых мечтала оберегать. Никакой испытующий взгляд не заставит ее говорить. Молчала и Эль. В тугой жаркой тишине было слышно, как в очаге потрескивают поленья, разбрасывая снопы искр. Легкий пряный запах дыма витал в воздухе, щекоча обоняние и заставляя пустой желудок, наполнение которого обменяли на неудачную попытку сбежать, обиженно урчать.

– Вам позволят отужинать, как только ответите на мои вопросы, – в голосе Нарины Опирум прозвучал тот же холод, с которым она обращалась к Лунасу.

Тон ее недовольства, решила Айсин. Ферхис навис скалой позади женщины и смотрел на девушек, не отрывая взгляда. Он дышал шумно, раздувая легкие, как кузнечные мехи.

Живот Эльвии звучно согласился с негодованием желудка Айси, отчего они обе смутились.

– Нарина, я уже предлагал вам: отдайте этих нарушительниц королеве. Думаю, она найдет на них управу и необходимые меры убеждения.

– Я же сказала, Ферхис, они пересекли границы моей школы, а значит, эта проблема – моя. Не нужно утомлять Иве́ссу Арста́н [4]4
  Иве́сса [Ивэсса] Арста́н.


[Закрыть]. И не стоит сомневаться в принятых мною решениях.

– Арона Опирум, – послышался голос в дверном проеме.

Айсин выглянула из-за спинки кресла и, увидев вошедших, не сдержала разочарованный стон. Эль тоже обернулась и поняла, что так обескуражило приятельницу.

– У нас сегодня побит рекорд нарушителей границ за последние месяцы. Этот пытался пробраться в школу, – с казал Нейран и отпустил Фела, которого до этого держал за шиворот, как шкодливого енота.

– Привет, – невесело усмехнулся Феликс, но тут же скривился от боли – на подбитой губе виднелась запекшаяся кровь. Он был мокрым и подавленным, а на щеке виднелся пурпурный синяк в месте, куда, видимо, ему угодил кулаком Нейран.

– Что ж, вас уже трое. – Нарина в очередной раз кивнула командиру отряда, отпустив его, и указала Фелу на свободное кресло перед столом. – В связи с новоприбывшим, повторю свой вопрос. Кто вы и откуда явились?

– Фел, не!.. – хором воскликнули Айси и Эль, но было уже поздно.

– С Земли, – честно ответил Феликс.

Ужас сковал Айсин, подобно цепям, а маги недоверчиво уставились на гостей.

– С Земли? – переспросила Нарина с эмоциями, которые Айси не смогла распознать. Арона Опирум с сомнением покосилась на мужчину за своей спиной, будто ища в нем поддержки.

– Вы попали сюда через портал? – бархатистый бас, как у сказочника, разнесся по кабинету.

– Слушайте, можете пытать нас, но мы ничего не скажем, – смело заявила Айсин. – Мы не дадим вам захватить наш дом.

– Захватить? – арона Опирум в очередной раз переглянулась с Ферхисом, и грянул смех, сотрясший стены.

– Они нарушают границы нашего измерения, а потом говорят о захвате дома, – хохотал Ферхис, едва не задыхаясь. Смахнув выступившую слезу, он продолжал хихикать себе в бороду, глядя на троих пришельцев.

– То есть вы не хотите попасть на Землю, чтобы поработить людей?

– Когда-то давным-давно уже была война, разделившая магов и людей, – арона Опирум подавила улыбку и мрачно добавила: – Люди очень хотели уничтожить тех, кто на них не похож, но, слава Со-Здателю, до этого не дошло. Наши миры были разделены милостью Ордена Правосудия, порталы больше не изучаются, и все знания о том, как их открыть, под запретом. Поэтому нет, никакого желания иметь дел с людьми у нас не возникнет.

Ферхис все еще тихо посмеивался, отчего его волосы подрагивали, а медные глаза блестели от слез.

– Как же вы попали сюда, если все порталы закрыты? Ни одному магу не под силу в одиночку открыть его настолько широко, чтобы прошел даже он сам, не говоря уже о троих, – задумчиво спросил он, став серьезнее.

– Не знаю, это само собой получилось, – Эльвия умолчала про дедушку. – Нас затянуло в зеркало, а потом мы всплыли…

– В реке Лару́ччи на южной границе, да, мне об этом доложили, – кивнула Нарина. – Покажите свои дары, пожалуйста. Только без фокусов. Ферхис, будь добр, сними с них нейтрализующую магию аро Семпера.

Айси проследила, как профессор ловко выудил очередную колбу из мешочка на поясе. Когда он дошел до нее и коснулся ладонью, она ощутила уютное тепло. Другой рукой мужчина аккуратно вылил на солнечные перчатки коричневую жидкость, которая вспенилась, как шампунь, и испарилась в воздухе дымкой, пахнущей серой.

– Не знаю, почему-то не получается, – извиняющимся тоном пробормотал Феликс, размахивая правым предплечьем. – Кажется, я переволновался.

– Из тебя вышел бы отличный всадник без головы, – усмехнулась Эль.

Айси догадалась, что невидимой должна была стать рука Фела, но вместо нее исчезла его голова, оставив тело одиноко сидеть в кресле. Юноша только хмыкнул, и его лицо, украшенное улыбкой, вновь стало видимым. Эльвию не пришлось уговаривать показать магию: как только солнечные оковы были сняты, языки пламени вспыхнули пятью маленькими факелами на ее пальцах. Она с упоением наблюдала, как от них разбегались раскаленные даром вены, словно провода. Айси же с неохотой окутала часть ладони снежным покрывалом. Колючий взгляд Нарины Опирум внезапно сменился на потрясенный, и тень сомнения легла на ее лицо. Женщина выглядела так, будто быстрый, стремительный удар проник в самое ее сердце. Но это длилось всего мгновение, прежде чем она взяла себя в руки.

– Нарина, меня постигла вершительная кара безумия, или это действительно?.. – профессор Олриман не успел договорить, так как его прервала директриса.

– Не уверена, Ферхис. Когда мне донесли о способностях нарушительниц, я предполагала, что это дары До́ва и Фла́мме, но, кажется, перед нами два проявления Те́мпуруса [5]5
  Те́мпурус [Тэ́мпурус].


[Закрыть].

Арона Опирум решительно встала с кресла, поправив хвойно-зеленый костюм из атласной блузы с серебряным парчовым воротником с уже узнаваемой эмблемой льва и прямыми штанами, заправленными в черные замшевые сапоги, и едва не задела плечом подбородок Олримана, но он поспешно отступил. Сцепив руки в замочек, Нарина сдержанно произнесла:

– Честь оказаться в стенах лучшей школы боевых магов и защитников дается лишь единицам. Я готова предоставить вам временное проживание в Шамадоре. Вы останетесь здесь, пока мы не разберемся, кто вы и как попали в наш мир.

Торжественность ее речи возмутила Айсин. Она вскочила, ощущая, как ноги становятся ватными.

– Что значит останемся здесь?! Мы разве пленники? – Внутри нее клокотала ярость, и она чувствовала, как мороз скользит от ее сердца к рукам. Ледяной вихрь всколыхнул волосы Нарины и оцарапал ей лицо.

– Ничуть, – арона Опирум проигнорировала агрессивное проявление магии. – Вы можете свободно перемещаться по территории школы. Однако следует справедливо заметить, что в Шамадоре существует комендантское время. После заката запрещено выходить за охраняемые серебря́нкой пределы школы, ибо там беснуются животные Дикой Магии.

– Я хочу вернуться домой, а не сидеть в дурацкой школе для фриков. – Метель облизывала ноги Айсин. – Мое место не здесь!

Снежная буря крепчала, заволакивала белый толстый ковер, покрывая его хрустящей наледью. Фелу и Эль пришлось подняться с кресел и отойти подальше, чтобы не обморозить кожу.

– И никто меня здесь насильно не удержит, – прорычала Айсин, ощущая, как иней покрывает ее губы. Вьюга вздыхала, завывая, размахивая холодными розгами, увеличивая радиус действия. Костер в камине от соприкосновения с холодом ярко вспыхнул и мгновенно потух.

– Никто и не собирается, – арона Опирум постаралась перекричать шум метели. – Но ваш портал больше никогда не откроется.

Тяжесть бессилия и печали разом навалилась на Айсин, и снег осыпался на ковер алебастровым налетом. Она видела, как открываются рты Эльвии, Феликса и Нарины, видела их губы, выдающие какие-то звуки, но ничего не понимала. Ей казалось, что они – жители чужой страны, говорят на варварском языке, и у нее нет с ними ничего общего. Единственное, что имело значение – это дыра в сердце. Она обратилась к ней, словно могла потрогать дрожащими пальцами разорванные края кровоточащей раны, откуда только что вырвали отца.

* * *

Просторный зал окрасился морской зеленью, перечным красным, охрой и индиговыми тонами, когда распухшее жаркое солнце проникло в восточную часть дворца сквозь витражную крышу. Оранжевые и золотые пылинки кружили в воздухе, словно любовники в танце. Три пылающих камина согревали помещение, пахло дымом и жареным мясом. Круглые деревянные столы и стулья, расположившись в беспорядке по залу, напоминали разбежавшихся пауков. На одних гобеленах, украшающих стены, были изображены белые львы, стоящие на могучих задних лапах, на других – львиные морды, искаженные яростью, испускали немой рык, их гривы трепетали на ветру, а зубы блестели опасностью острейшего лезвия. Самый широкий гобелен с бледными нитями висел за спинами преподавателей. От их стола доносились равномерный скрежет столовых приборов и тихие волны разговоров, которые часто заглушались громкими пересудами шамадорцев. Несколько парней о чем-то спорили, постукивая кружками по деревянной поверхности. Самый худой из их компании, красноволосый, похожий на азиата, залпом выпил содержимое кружки и с быстротой молнии проглотил с дюжину цыплячьих ножек, горкой лежавших на блюде в центре стола. Когда он подавился куском, громыхнул смех, а затем, с трудом откашлявшись, он и сам заржал так, что куски курицы полетели во все стороны. Гвалт поддерживался и с другого конца зала, где компания активно спорила, чей горогон сильнее. За соседним столом переговаривалась группа студенток, то и дело закатывая глаза и недовольно щурясь, когда смех звучал так, что они не могли слышать друг друга. Одна девушка, стройная, как ива, с длинными ухоженными волосами цвета водорослей и глупеньким выражением лица, перехватила выходящую из зала Лиар и набросилась на нее с вопросами, выпаливая их, как дротики, словно собирала все последние сплетни. Она тараторила так, что слова превращались в абракадабру.

Весь этот гомон превратился в неровный ропот, пробежавший по залу и затихший с глухим шумом и шипением, будто потушили окурок. Воцарилась гнетущая тишина, и добрых полсотни пар глаз уставились на вошедших: одни были задумчивы, другие враждебны и любопытны одновременно. Ферхис, указав землянам на ближайший свободный стол, прервал давящее молчание уютным, словно рождественский вечер, голосом:

– Чувствуйте себя как дома. Мы обо всем позаботимся, но для начала вам нужно поесть, чтобы восстановить силы. Перед каждым из вас на столе начерчен рунический круг. – Он указал на узор, будто выжженный на древесине столешницы. – Достаточно прикоснуться к нему ладонью, и еда перенесется сюда из кухни. А теперь прошу меня простить, для преподавателей отведено отдельное место, – он улыбнулся в свои густые усы.

Айси ощутила короткий укол ярости от сравнения этого места с ее домом. Слова профессора обрушились на нее, как снаряд, пущенный из катапульты, и теперь беспомощная злость бурлила внутри. Сердце стиснула такая жуткая усталость, что она едва могла думать, но образ переживающего отца не желал отступать ни на секунду.

– Подождите, пожалуйста, – вежливо остановила его Эль. – Я не решилась спросить у ароны Опирум, но, может, вы подскажете, вернут ли мне фотоаппарат?

Эльвия попыталась жестами показать предмет, о котором говорила. Ферхис нахмурился, не понимая, о чем речь. Айси посмотрела на подругу, недоумевая, как в подобной ситуации можно думать о таких бесполезных вещах, как старая техника, наверняка уже неработающая.

– Его забрали парни, которые нас поймали. Пожалуйста, это все, что у меня осталось от дедушки! – не унималась Эль, сделав самое печальное выражение лица, на какое только была способна. Вкупе с потекшим темным макияжем и просвечивающим синяком на левой щеке она действительно выглядела жалкой, словно вымокший под дождем брошенный котенок, что, скорее всего, и заставило Ферхиса проявить сострадание:

– Конечно, я позабочусь об этом.

– Спасибо, – с довольной улыбкой кивнула Эль и снова остановила профессора, удостоившись осуждающего взгляда Айсин. – А что такое серебрянка?

Ферхис сильно удивился вопросу, видимо, в его мире каждый ребенок знал о ней.

– Редкое, уникальное растение в виде серебряной нити, которое можно приручить, – пояснил профессор, словно говорил с малышами. – Его семена прорастают только в Лесном Королевстве, но, если маленький побег взять к себе, она всю жизнь верно прослужит своему хозяину, выполняя его команды.

– Ух ты! Вот это питомец! – восхитился Феликс, получив одобрительный кивок от Ферхиса, который, похоже, очень любил магические растения.

Он еще раз улыбнулся на прощание и направился к своим коллегам. Троица послушно опустились на стулья. Фел обрадованно проронил:

– Ну, нас хотя бы голодом не уморят.

Эльвия вгляделась в причудливое изображение на столе и восторженно произнесла:

– О, я знаю эти две руны по центру! Учила с дедушкой еще на Земле!

– И что они означают? – полюбопытствовал Феликс.

– Насколько я помню, это «райдо» и «йера» – «дорога» и «урожай».

Эль еще какое-то время всматривалась в четкие линии рисунка, а затем приложила к нему руку. В ту же секунду соединение рун испустило тусклое голубое свечение, и перед Эльвией появилось удивительное разнообразие блюд. Фел повторил жест и теперь с воодушевлением наблюдал, как его рунический круг тоже наполняется едой. Со всем старанием он кинулся отведывать пищу магического мира.

– Здорово тут! – с задором воскликнула Эль, протягивая руку к глубокой миске с салатными красными листьями, орехами, зернами граната, сладким перцем и тертым синим сыром.

– Да вам здесь нравится! – одновременно не веря и возмущаясь этому, прошипела Айсин, пытаясь не обращать внимания на перешептывание за их спинами.

Феликс пожал плечами, подвинув ближе блюдо с куриными ножками, запеченными до золотистой корочки в беконе и меде. Бекон тут же захрустел между зубами, и Фел зажмурил глаза от удовольствия.

– У меня такая логика: не получается поменять ситуацию – расслабься, – произнес он в перерыве между обгладыванием косточек.

– Айси, нам ведь сказали, что мы не сможем вернуться тем же путем, если вообще сможем. Что толку злиться, если мы действительно ничего не в силах сделать, – согласилась Эльвия, выудив из корзинки ломоть свежевыпеченного хлеба.

Вооружившись вилкой, она уминала салат, а свой густой и пряный тыквенный суп подвинула подруге. Айсин обиженно отвела взгляд и уставилась на миску с супом, источавшим приятный сладковатый запах. Отстранив тарелку, она откинулась на спинку стула и вновь перенеслась мыслями в кабинет директрисы – так язык возвращается на дыру в десне, где раньше был зуб, – это вызывало зуд и боль, но прекратить она не могла.

Айси гоняла монолог ароны Опирум туда-сюда, будто футбольный мяч, стараясь не забыть ни единого слова. Воспоминания обжигали горечью так же сильно, как и в минуты, когда директриса его произносила: «Порталы – одна из самых сложных на свете вещей, которую маги никогда не могли создавать сами, поэтому пользовались лишь природными. Это феномен непостоянный, истончившаяся материя, где два мира соприкасаются друг с другом. Я все еще в большом замешательстве от того, что вы втроем прошли сквозь портал. Для любого живого существа перемещение между мирами сродни ощущениям младенца, появляющегося на свет, однако, помимо этого, травмируется и сама ткань Вселенной. Она очень хрупка, и на восстановление требуются месяцы, а то и годы, если проходит хоть один человек. Я даже боюсь предположить, сколько потребуется времени после вашего перемещения… Кроме того, портал никогда не возникает в одном и том же месте. До разделения миров маги рассчитывали, где и когда появится следующий проход. Сейчас подобные практики запрещены, потому что официально доказано – использование порталов разрушает Вселенную».

Догоревшим пепелищем Айсин пришло осознание, какую ошибку она совершила, ввязавшись в глупые магические игры. Это стоило ей отца. Айси медленно вздохнула, чтобы успокоиться, но не смогла и поднялась, бросив на Эль, как на зачинщицу всего, ненавидящий взгляд. На трясущихся ногах она вышла из кабинета директора, закусывая до крови губу, попыталась осилить еще один вдох, но лишь всхлипнула и беззвучно разрыдалась. Боль копошилась мерзкими червями где-то глубоко внутри, куда не достать ни пальцами, ни медицинскими инструментами. Утро ее дня рождения, проведенного с отцом, теперь казалось идеальным. Теплое воспоминание о его улыбке окрасилось плесенью настоящего, отчего Айсин заревела в голос. Чьи-то крепкие руки заключили ее в надежные объятия.

– Эй, эй, Айси, я понимаю, что ты чувствуешь, – прошептал Феликс. – Мы с Эль точно в такой же ситуации. Стой, погоди. Я лишь хотел сказать, что ты не одна. Мы справимся.

– Как? Я потеряла отца. Я… Он остался один. И я больше его никогда не увижу!

Фел растерянно взъерошил волосы.

– Последнее, что я слышал, выходя из кабинета, – Нарина считает, что можно попробовать установить контакт с нашими близкими при помощи магии. Мы все выясним. А если не получится узнать в Шамадоре… Айси, я обещаю, мы перевернем весь этот мир и найдем портал на Землю.

Айсин восхитилась серьезностью парня и кивнула, вняв словам друга. Вытерев слезы, она решила во что бы то ни стало связаться с отцом и объясниться, а после – вернуться. Она понимала, что ей здесь не место, но выжить и приспособиться придется ради достижения цели. Как раз в этот момент Эль вышла из кабинета директрисы вместе с аро Олриманом, который проводил их до самой столовой.