Текст книги "Бутон страсти"

– Я плакала не из-за Роберта. Нет. Я плакала из-за того, что никогда не была так желанна. Может быть, тебе не очень приятно это слышать, но это – правда.

Ли остановилась, чтобы вздохнуть: все она воспринимала сейчас сквозь какой-то туман, все время пытаясь контролировать себя.

– Ты должен поверить мне. Я не говорила тебе о Роберте, а должна была бы, но я никогда не лгала о своих чувствах к тебе. – Это была уже последняя степень унижения – говорить мужчине, который ни разу после ночи любви не посмотрел в ее сторону, о том, как она хочет его.

Она молча ждала его ответа. Ей было больно дышать, ноги не слушались ее. Она не могла заставить Кэбота поверить в то, что думала о нем, а не о Роберте, когда они любили друг друга. Она чувствовала, как проваливается в какую-то пустоту, комната плыла перед ее глазами. Она не могла сделать ни шагу.

Он повернулся к ней, но она не различала его лица и в панике закричала:

– Кэбот!

Он громко выругался:

– Что такое? Иди в кровать.

Она покачала головой, и боль пронзила ее тело. У нее подкосились ноги, и сильные руки подхватили ее.

– Скажи, что веришь мне.

– Это безумие, – прорычал он ей в ухо. – Не говори ничего.

– Скажи мне, – взмолилась она. Пустота тянула ее, засасывая в безмолвный лабиринт.

– Пожалуйста, Ли, – взмолился он. – Тебе не надо…

Слова его растворились в поглотившей ее темноте.

Глава 13

Ее могли убить. Ее могли убить.

Эти слова проникали в нее сквозь сон, пульсируя, как биение ее сердца.

Холодно. Ей было очень холодно.

Ли приоткрыла глаза, пытаясь определить, где она находится. Кресло-качалка и ночной столик были ей знакомы. Комната была освещена тусклым молочно-серым светом, проникавшим через окно. Она чувствовала запах горящих в камине дров, но не ощущала тепла. Ее знобило, она ощущала ломоту в суставах. Стараясь побороть ледяного монстра, она свернулась калачиком и застонала от боли в руке. Ей снова вспомнились подробности аварии: ужасный хруст, разламывающихся панелей, Джек, вылетающий из фургона и падающий на землю. Она замотала головой, отгоняя воспоминания, и поморщилась от боли в шее. Ли чувствовала себя озябшей и опустошенной.

Где же Кэбот? Он был ей нужен, чтобы прогнать ее страхи, согреть ее.

Ее чуть было не убили, и Джека заодно. Ей было страшно от осознания этого, она чувствовала, будто кто-то ледяными руками сжать ей горло. Кэбот. Где же Кэбот?.

Вдруг Ли поняла, что он лежит в кровати, и, стиснув зубы, попыталась перевернуться в его сторону. Он лежал рядом с ней в одежде, рубашка его была расстегнута и выпущена из брюк, рука его покоилась на груди.

– Кэбот, – прошептала она.

Он пошевелился, но не открыл глаз.

– Кэбот, пожалуйста, проснись!

Она нуждалась в его защите. Только он мог спасти ее от ужаса, охватившего ее, когда она поняла, что чуть было не распрощалась с жизнью.

Он открыл глаза и повернул к ней голову:

– Ли? Ну как ты? Все в порядке?

– Н-нет. – У нее стучали зубы. Она подвинулась к нему, пытаясь усмирить терзавшую ее боль.

Он наконец очнулся от сна и резко придвинулся к ней, положив ладонь ей на плечо. Она почувствовала жар его руки, даже через ткань халата. Он задел ее ушиб, и она поморщилась от §рли.

– Извини, – сказал он сонным голосом, скользнул рукой вниз по ее руке и сжал ей ладонь.

– Ты вся дрожишь, давай я принесу еще одно одеяло.

– Не надо, побудь просто рядом со мной. – Она крепко сжала его пальцы. – Ты мне нужен.

– Скажи мне, что для тебя сделать? Я все тебе принесу. – Он придвинулся ближе, и его дыхание согревало ее ледяную щеку. Он отнял свою руку и плотнее укрыл ее одеялом, подоткнув его со всех сторон.

Его глаза блестели, как ониксы, и только темные круги выдавали его усталость. Неужели она проспала весь день? Ли положила руку ему на грудь. Он вздрогнул.

– Ты вся, как ледышка. Давай я что-нибудь принесу. Может быть, горячего шоколада?

– Ничего не надо, только побудь рядом. – Она провела рукой вверх по руке Кэбота, закатывая рукава его рубашки. – Обними меня, Кэбот! Согрей меня! Мне так холодно и одиноко.

Он немного помедлил, затем обнял ее и притянул к себе. Она вздохнула и свернулась в его объятиях, прижавшись крепко к его голой груди и просунув ноги между его ног. Он крепко прижимал ее к себе, одной рукой гладя по спине.

– Тебе уже лучше? Обхвати меня.

– Мне все еще хододно. Обними меня крепче. – У нее стучали зубы.

– Давай я залезу к тебе. – Он поднял одеяло и проскользнул под него, подтыкая с двух сторон, чтобы тепло оставалось внутри. – Теперь лучше? Может быть, ты отпустишь меня, я хотя бы дров подброшу в камин.

– Нет, не оставляй меня. – Она подняла голову и поцеловала его в шею, проведя губами по его горячей, влажной коже. Она поцеловала его снова, шепча: – Ты мне нужен.

– Я здесь, я никуда не уйду. – Его руки крепко обхватцли ее, одной рукой он гладил ее по спине, другой нежно держал голову, большим пальцем поглаживая ей затылок.

Страх не отпускал Ли. Только Кэбот мог ее успокоить.

– Кэбот, пожалуйста.

– Что ты хочешь? Я здесь. – Он положил руку ей на ягодицы, крепко прижимая ее к себе.

– Ты мне нужен, сейчас. – Она обхватила его шею и потянула вниз. Ее холодные губы прижались к его горячему рту.

Он напрягся, отпрянул и с недоверием посмотрел на нее. Ли снова прижалась к нему, слезы щекотали ей горло. Холод не покидал ее, сковав все члены. Ей было страшно и больно.

– П-пожалуйста, Кэбот. Ты мне нужен.

– Но только не так. – Лицо его, освещенное только огнем от камина исказилось, он зло смотрел на нее: – Ты.не понимаешь, что ты говоришь. У тебя был сильный шок сегодня. Не делай этого, Ли, ни со мной, ни с собой.

– Ты мне нужен, ну как ты не поймешь?: – закричала она, стараясь подавить слезы. Отчаяние охватило ее. – Пожалуйста, помоги мне. Мне холодно и одиноко. Так холодно. Я хочу, чтобы ты был во мне.

Он шумно вздохнул:

– Это не то, что тебе сейчас нужно. – Голос его звучал непреклонно.

– Мне нужно, нужно, – настаивала она, заливаясь слезами. Она сжала ногами его ноги, устремляясь к его члену, и почувствовала, как он налился, отвечая на ее прикосновения. – Ты тоже хочешь меня.

Он тихо и злобно выругался в темноте. Его крепкие руки сильно сжали ее талию, и она содрогнулась от боли. Он снова выругался и отскочил от нее как ошпаренный.

– Послушай меня, Ли. Тебе это не нужно. Завтра ты будешь неудобно себя чувствовать. Я знаю, что мне тоже будет неловко.

– Нет, ты так не думаешь. Ты должен помочь мне, должен. Она захватила его руку и прижала к пульсирующей жилке на шее. – Почувствуй, как сильно я хочу тебя.

– Да нет же, черт возьми! Ты сильно ушиблась, и, даже если бы я согласился с тобой, а я не соглашусь, я бы все равно не дотронулся до тебя сегодня, после всего того, что с тобой случилось. Я бы только сделал тебе больнее.

– Ты мне делаешь больнее тем, что отказываешься. Разве ты не понимаешь, как ты мне нужен? Это больше, чем физическое…

– Я знаю. Ты пережила сильный испуг сегодня. Это вполне естественно, что ты хочешь подтверждения тому, что ты жива и здорова. Но, занимаясь любовью со мной, ты не получишь подтверждения этому, Ли.

– Получу. Это не то, что ты думаешь. Ты мне нужен внутри меня. Я чувствую там пустоту…

– Мы оба знаем, что есть что. – Его намек на Роберта накалил атмосферу между ними. Молчание затянулось, каждая секунда ранила все больней. Он снова заговорил, обращаясь к ней спокойнее: – Дай мне свои руки.

– Ч-что? – Она проглатывала слезы, отчаявшись доказать ему, что только он ей нужен, никто больше.

Он взял ее руки в свои и обвил их вокруг своей талии, затем обнял ее:

– Я буду держать тебя сегодня ночью и все. Не проси меня делать еще что-нибудь, я не смогу. И не захочу.

– Но, Кэбот…

– Обещай, Ли, – сказал он хриплым от отчаяния голосом.

Она проглотила еще одну мольбу, понимая, что, если не пообещает ему сейчас, он уйдет.

– Обещаю. – Это слово вырвалось из нее, оставляя в ней зияющую пустоту, которую она хотела заполнить.

– Хорошо, – сказал он.

Его дыхание, его запах мускуса успокаивали ее, и через несколько минут она заснула у него на руках.

Кэбот лежал абсолютно неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить – Ли. Он знал, что она искала поддержку, потому что он сам хотел ее получить.

Боль, которую она испытала сегодня, была не сильнее, чем та, которую испытывал он, разрываясь на части между желанием и необходимостью. Он желал ее страстно, безудержно, даже в таком состоянии, в каком она была сегодня. И презирал себя за это. И как ни были сильны его физические страдания, его душевная боль была во много раз сильнее. Она хотела его, чтобы убить воспоминания о Роберте. Какая еще причина у нее могла быть, чтобы так яростно желать его именно после аварии?

Кэбот закрыл глаза и постарался избавиться от чувства напряженности в горле. Она пришла к нему однажды из-за Роберта. Больше он этого не допустит.

Никогда в жизни он не испытывал такой слепой ярости, как сегодня, когда она рассказала ему о вторжении в их дом. Что еще она скрывала от него? И что самое главное, почему он не увидел, что она что-то скрывает от него? Он хотел растворить в себе эту боль и извлечь из нее урок для себя. Принимая ее, он сможет вспомнить, почему она вышла за него замуж и почему она отдалась ему.

Она не любила его. Она любила Роберта Беккера.

Впервые Кэбот признался себе, что Ли, возможно, всегда будет любить Роберта. Что бы она ни чувствовала к Кэботу, это не идет ни в какое сравнение с ее чувством к Беккеру. И он слышал сам, как она сказала, что рисковала своей жизнью и жизнями других людей, чтобы спасти честное имя Роберта.

Кэбот почувствовал приступ желчи. Когда она рассказала ему об обыске и он осознал всю серьезность этого происшествия, ему захотелось задушить ее. Его первоначальный импульс был – поверить в то, во что она боялась, что он поверит. Это беспокойство и Роберт и толкнули ее к нему. Теперь он не был в этом так уверен. Ему было мучительно признавать это, но ее отчаянные слова, перед тем как она потеряла сознание, попали в точку.

Она никогда не старалась скрывать своего отношения к Роберту. И хотя она ни слова не сказала о записях, она ведь его и не обманывала.

Да, он мог поверить в то, что она пришла к нему, потому что хотела этого. И все равно, он был в отчаянии. Он хотел оторваться от нее, но боялся, что не сможет. Раньше он переживал потери сравнительно легко, потому что никого не подпускал близко к своему сердцу.

Ли не только проскользнула к его тайнику, но и оказалась так близка ему, что он почувствовал ее боль, ее утрату, ее желания. Возможно, поэтому он слышал, что она говорит правду, умоляя его поверить ей. Потому что, видит Бог, он ей верил.

Эта мысль потрясла Кэбота, и ему снова вспомнилась авария. У него застыло сердце, когда он увидел ее, лежащую на склоне холма без движения. Ему тогда показалось, что время замерло. Тогда он наконец осознал, что любит ее, но не понял, насколько сильно. Он бы не хотел снова пережить этот холодящий кровь ужас. Именно поэтому он не мог допустить, чтобы она снова искала доказательства невиновности Роберта.

Сомнения одолели Кэбота и на следующее утро, когда он с чашкой дымящегося какао стоял в дверях спальни. Ли могла быть очень упорной, насколько он знал. Но и он мог быть таким же. И ее жизнь могла зависеть от того, отдаст ли она дневник шерифу Сандерсу.

Яркий солнечный свет лучами пронизывал комнату, придавая ей сказочно-нереальный вид. Она сидела в кресле-качалке, сдвинув брови и что-то обдумывая. Ее f яжелые каштановые волосы обрамляли лицо, и она. с усилием перекинула их на левое плечо.

Ли шумно вздохнула и поморщилась от боли, затем с трудом опустила руку и дотянулась до щетки, лежавшей у нее на коленях.

Кэбот переживал за нее. Он вошел в комнату со словами: ,

– Помочь тебе?

Она резко вскинула голову, и боль исказила ее лицо. Красные пятна стали покрывать ее шею и лицо. Взгляд ее был устремлен ему на грудь.

– Нет, спасибо, жестко произнесла она, расчесывая волосы щеткой. Лицо ее еще больше покраснело, и ему показалось, что ей неудобно за вчерашний вечер.

Воспоминание отозвалось в нем резкой болью в ноге. Он приготовился к спору о дневнике и двинулся прямо к ее креслу.

Она медленно проводила щеткой по волосам, не поднимая на него глаз. Ее густые, цвета красного дерева волосы, освещенные лучами утреннего солнца, ниспадали до пояса. Он хотел погрузить в эту тяжелую массу свои пальцы, так же как он делал это прошлой ночью. Он почувствовал, что хочет ее, и прогнал мысли прочь.

– Я принес тебе какао, – сказал он и протянул ей чашку.

Встревоженные серые глаза внимательно посмотрели на него. Она медленно положила щетку себе на колени и, взяв чашку, отвернулась от него, пробормотав:

– Спасибо.

Ее щеки горели румянцем, рука, державшая чашку, дрожала. Кэбот решил, что она смущена из-за вчерашней ночи. Он хотел как-то расслабить ее, но не знал, как это сделать. Он не мог, не хотел иметь с ней близости, зная, что она хочет забыть Роберта в его объятиях. Боль опутала его железной сетью, он чувствовал ее при каждом движении, каждом вздохе.

Он понял, что если будет продолжать так стоять перед ней, то не сможет заговорить с ней о книге Роберта.

Сладкий запах, исходивший от Ли, щекотал ему ноздри. Он жадно оглядывал ее, желание не покидало его все сегодняшнее утро. Она выглядела очень хрупкой, беззащитной в ярком дневном свете, со свежей царапиной на бедной щеке. Взгляд его упал на щетку.

– Помочь тебе расчесать волосы?

После долгого молчания она подавленно ответила:

– Нет, не беспокойся, я управлюсь.

– Никакого беспокойства. – Он взял щетку, пытаясь не обращать внимания на волнение, которое почувствовал, дотронувшись до ее бедра. Он слишком резко обошелся с ней вчера и хотел исправить впечатление. – Я постараюсь не сделать тебе больно.

Она встретила его попытку к перемирию молча, с неуловимой улыбкой на губах. Ее черная вздувшаяся шишка на виске была спрятана под волосами, и Кэбот, увидев ее, ужаснулся. Он еще раз убедил себя в необходимости поговорить о дневнике.

Кэбот перекинул тяжелую копну волос ей через плечо, наслаждаясь прикосновением к этой шелковой массе, и начал осторожно расчесывать снизу, распутывая узелки. Ли сидела не шелохнувшись, как каменная. Кэбот молча расчесывал ее. Изредка пощелкивали дрова в камине. Он чувствовал свою необыкновенно тесную связь с ней, какой никогда и ни с кем прежде у него не было.

Ой заговорил тихо, осторожно подбирая слова:

– Ли, я понимаю, что ты можешь не хотеть пока обсуждать этот вопрос, но…

– О Роберте? – Она напряглась и, подняв подбородок, посмотрела прямо перед собой. – Ты поможешь мне?

– Помочь… – Он застыл, держа одной рукой ее волосы, затем спросил, стараясь, чтобы его голос звучал мягко, ровно: – Ты же не хочешь сказать, что собираешься продолжать это безумие?

– Да, я должна все выяснить.

– Но я тебе не позволю. – Он сжал прядь ее волос и тут же попытался подавить гнев, обуявший его. – Тебя чуть не убили.

– Как ты не понимаешь? – закричала она, задирая голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Ее серые глаза блестели, в них была решимость и мольба. – Я хочу оставить Роберта в прошлом. Как я могу сделать это, если я не знаю; каким он был на самом деле?

– Это – безумие. – Кэбот еле сдерживал себя. Он смотрел на ее тонкую шею и думал о том, как она уязвима. Он не хотел диктовать ей или принуждать ее, он только хотел получить от нее дневник. – Ты должна передать это шерифу Сандерсу. Где сейчас книга?

– Я не скажу тебе до тех пор, пока ты не пообещаешь мне, что не пойдешь к шерифу. – Она вздохнула и закрыла глаза.

Его рука по-прежнему касалась ее головы нежно, но твердо. Он хотел вытеснить все мысли о Роберте Бек-кере из ее головы.

– Не будь упрямой. Речь идет о твоей жизни, черт возьми. И о жизни Джека. И кто-нибудь еще может быть связан с этим. – Он говорил тихо, но с яростью, которую не мог больше сдерживать.

Он почувствовал, как она замерла под его рукой, и увидел, как побелели костяшки пальцев, сжимавших чашку.

– Я это знаю, но ведь речь идет и о жизни Роберта.

– Мне нужны эти записи, Ли!

– Нет.

– Я… не… хочу… – Он замолчал, не зная, сможет ли произнести это вслух: «Я не хочу терять тебя». Он не мог выговорить эти сяова. Это замечание докажет Ли, как он зависим от нее, а он этого не мог допустить теперь.

– Ты не хочешь, чтобы я это сделала, и я знаю почему, – снова начала она, – из-за Роберта…

– Нет, – прервал он ее, испытывая адские муки. – Все, что я делаю, никак не связано с Робертом.

– Это мой долг, Кэбот.

– Да? А как насчет других долгов? – Слова, как будто сами по себе, вылетели из него. – Ты – моя жена, черт побери!

– А-а, наша сделка! – с болью в голосе воскликнула она. Ли замолчала и долго сидела тихо. Он стал думать, что она отступит и даст ему книгу. Ли закинула голову и посмотрела на него, глаза ее блестели от отчаяния. – Как бы ты себя чувствовал, если бы узнал, что Джек – не тот человек, за кого себя выдает…

– Мы говорим не о Джеке.

– … и что ты построил дружбу, партнерство с человеком, который предал тебя в конце концов? Ты должен был бы это выяснить, разве не так? – Голос ее дрогнул, но она продолжила: – Если Роберт был замешан в этой работорговле, то, значит наш брак был ложью. Я должна это знать.

– А почему бы шерифу Сандерсу не выяснить это? – жестко спросил он, так как знал, что он бы ответил так же, как она. – Почему ты должна заниматься этим в одиночку?

– Я буду не одна, если ты мне поможешь. Кэбот решил попробовать другую тактику:

– Сандерс сможет выяснить то, чего не сможешь ты. Это – его работа.

– Роберт не заслужил такого отношения. Если он был невиновен, я не хочу, чтобы его имя вообще упоминалось в связи с этим делом.

– И твое имя, – тихо добавил он, смотря поверх ее головы на затухавший в камине огонь. Она быстро дотронулась до его руки:

– Теперь мое имя не Беккер, но я должна все выяснить о Роберте.

Сердце его радостно забилось, он искал ее взгляда. Она оставила в прошлом фамилию Роберта, но не память о нем. Радость сменилась отчаянием.

– Мне не нравится все это. Совсем не нравится.

– Я, должно быть, подошла совсем близко к разгадке, иначе кто-то не стал бы…

, – Ты слишком легко воспринимаешь то, что с тобой случилось вчера. Или последствия этого, – резко заметил он, не пытаясь смягчить свой тон. Он импульсивно сжал прядь ее волос. – Вас с Джеком чуть не убили. Когда я думаю об этом… Нет, я не могу позволить тебе заниматься этим делом.

– Пожалуйста, Кэбот, пойми меня, – голос ее зазвучал хрипло и низко от волнения. – Скажи, что поможешь мне, не обращаясь к шерифу Сандерсу.

Он закрыл глаза, взбешенный этой просьбой. Ему не хотелось понимать ее просьб, .сопереживать ей.

– Пообещай, что ты ничего не будешь без меня предпринимать. Ничего. Никакой слежки в одиночку?

– Ладно.

– Будешь возвращаться домой до темноты? Молчание.

– Ли! – закричал он. .

– Да. – Она вздохнула и заерзала на кресле.

– И будешь давать нам с Джеком знать, где ты находишься?

Недолгая пауза. Ли посмотрела на его через плечо:

– Да, обещаю. Все?

– Нет, не все. Я не шучу. Это все слишком опасно. Тот, кто хочет достать книгу, не остановится ни перед чем, пока не получит ее.

– Я знаю, – Она всхлипнула и попыталась дотянуться до Кэбота. – Пожалуйста.

Он посмотрел на протянутую руку, но не взял ее. Ярость бурлила в нем. Стук копыт прервал его мысли, и он подошел к окну.

– Ты поможешь мне?

– Похоже, к тебе целая компания едет: полгорода уже показалось на холме. – Он отдал ей щетку и направился к двери, довольный тем, что разговор прервался.

– Кэбот, пожалуйста. – Она ждала от него ответа.

Он схватился рукой за дверной косяк, стараясь не давать выхода своим эмоциям. Сжав зубы, он обернулся и посмотрел на нее сквозь прищуренные глаза:

– Я признаю тот факт, что у меня нет выбора.

– У тебя есть выбор. – В глазах ее была мольба. Внизу застучали в дверь.

Голос его прогремел на всю комнату:

– У меня нет выбора! Я сделал свои ставки, если ты помнишь. Если я не помогу тебе, то ты все будешь делать сама. И вероятнее всего, тебя убьют.

– Спасибо тебе, ты не пожалеешь, – проговорила она извиняющимся тоном.

– Я уже жалею.

Стук раздался снова, на этот раз более громкий и настойчивый. Кэбот развернулся и пошел вниз, ругаясь про себя. Он согласился помочь ей спасти имя Роберта, – человека, которого Кэбот не любил уже потому, что Ли до сих пор любила его. Эта мысль сделала его больным и беспомощным.

Ли смотрела ему вслед и пыталась усмирить боль в сердце. Она знала, что он согласится помочь ей с Робертом, но забыла о том, как он по-настоящему к ней относится, и вспомнила об этом при его упоминании о своих ставках в браке с ней. Она закрыла глаза, отгоняя непрошеные слезы.

Он так нежно ухаживал за ней вчера вечером, после того Как она попросила его…

Ее залило румянцем от волнения. Мучительным было его напоминание об их договоре. Естественно, он просто хотел продлить их эмоциональные обязательства друг перед другом. Она не могла остановить поток грустных мыслей да и не пыталась. Теперь она не забудет об этом.

Кэбот тихо разговаривал с кем-то около входной двери: слышались чужие голоса. Кто-то поднимался по лестнице.

Кэбот знал теперь все, кроме ее подозрений относительно Саймона. И если она ему сейчас об этом расскажет, он не будет выпускать ее из виду, и не пустит, возможно, даже на работу.

Как, интересно, Саймон отреагирует на аварию? Сможет ли она определить, был ли он к этому прича-стен, когда увидит его? Мог ли он быть одним из тех, кто подрезал постромки? Дрожь прошла по ее телу, и холодом сковало живот.

В комнату стали входить гости, и она постаралась забыть свои грустные мысли. Тэд Нокс с женой, Чанси, преподобный отец Холли, Джеральд Бик, кузнец, и даже Лейден Стерн пришли навестить ее. Все желали ей скорейшего выздоровления, а Чанси преподнес ей вино из одуванчиков, «чтобы раны лучше залечивались», как он сказал.

Появился Кэбот и стал суетиться возле нее, как ангел-хранитель. Стоило ей только сделать какое-нибудь движение или вздохнуть, как он тут же оказывался возле нее. Но как только она ему благодарно улыбалась, лицо его мрачнело, брови сдвигались и в глазах появлялся холодный блеск.

Между ними опять возникла напряженность. После полудня появилась сестра Ре джина с Тимми. Ли к этому моменту уже чувствовала себя совершенно разбитой: у нее болело плечо и ломило все тело.

После того, как она ответила на все вопросы Тим-ми, и после того, как он и Реджина осмотрели ее ушиб на голове, Кэбот предложил ему:

– Тим, не хочешь спуститься вниз иа посмотреть, есть ли у Мэдди что-нибудь, чтобы накормить двух голодных мужчин?

Мальчик закусил верхнюю губу и с вопросом в глазах посмотрел на сестру Реджину.

– Все хорошо, милый, иди, – приободрила его монахиня. – Может быть, там будет вкусное печенье.

Кэбот вышел в холл и подождал мальчика, который тотчас же выскочил следом за ним. Реджина улыбнулась им вслед:

– Какая у тебя прекрасная сиделка!

– Скорее – часовой. Реджина засмеялась:

– Ну как ты себя чувствуешь?

– Болит все тело из-за сильных ушибов. Тимми даже перестал заикаться, когда увидел. Как он, кстати?

– Уже лучше, благодаря твоим занятиям с ним. Я была слегка обеспокоена, потому что нашла его пару раз в доках: он сидел и просто смотрел на воду. Но теперь он ходит туда играть. Он обожает корабли.

Ли затихла, задумавшись о способности детей быстро восстанавливать душевные силы. Он страдал из-за кого-то в прошлом, как и она.

– Эй. – Монахиня улыбнулась и пожала руку Ли. – Как дела у вас с Кэботом?

– Думаю, что так, как этого следовало ожидать. – Ли хотела рассказать своей подруге все, включая и настоящую причину «аварии», но она не смела вовлечь в это дело еще кого-то. Реджина нахмурилась!

– Это звучит не очень оптимистично.

– Я… не могу пока об этом говорить, но скоро мы все обсудим. – Ли посмотрела на Реджину, моля о понимании.

Реджина кивнула:

– Он выглядит таким заботливым по отношению к тебе.

– Да, это так и есть.

Как могла она объяснить ей, что он просто хотел обеспечить ее выздоровление для того, чтобы она родила ему ребенка?

В это время Кэбот вводил Тимми в курс дел на кухне. Несмотря на беспокойство по поводу состояния Ли, он решил оставить их с Реджиной одних, чтобы женщины могли поговорить с глазу на глаз.

– Тебе нравятся пироги с патокой? Мэдди испекла вчера. .

– Угу, – пробурчал Тимми, уставившись в стену. Кэбот сдвинул брови.

Он поставил на стол блюдо с печеньем, затем вышел в холодную кладовую между кухней и столовой и вернулся оттуда с кружкой свежего молока.

Печенье стояло нетронутым. Кэбот сел на стул рядом с Тимми и откусил кусочек сладкого тягучего печенья.

– Ты не любишь патоку?

Никакого ответа не последовало. Мальчик по-прежнему сидел, отвернувшись к стене.

Кэбот еще больше помрачнел. Может быть, мальчик боится его?

– А как насчет молока? Ты любишь… а, черт! Мальчик еще ниже опустил голову, подбородок его затрясся.

– Тим, ты в порядке? – Кэбот оглянулся назад в надежде, что кто-нибудь – сестра Реджина или Мэдди – придет в кухню.

Тимми повернулся к нему, в глазах его стояли слезы.

– М-мисс Ли… она у-умрет, д-да?

У Кэбота заболело сердце от этих слов. Мальчишка был напуган до смерти. Он смотрел на Тимми, не зная, что делать, что сказать. Печенье застряло в горле.

– Нет, конечно же нет. Мисс Ли не умрет.

– Умрет. – Тимми икнул, быстро-быстро мигая, чтобы остановить поток слез. Он отвернулся. – Она по-настоящему больна, правда?

– Нет, Тимми. – Кэбот постарался говорить спокойно и убедительно. Сердце его забилось сильнее, когда он вспомнил падение Ли из фургона. – У нее несколько ран и царапин, ну и голова болит, а так – все в порядке. Она просто отдыхает сейчас.

Тимми помолчал некоторое время, уставившись в стол и закусив нижнюю губу.

Кэбот поерзал на стуле, подавляя желание вскочить и бежать за сестрой Реджиной.

Большая слеза сорвалась с ресницы и побежала по щеке Тимми. Он повернулся к Кэботу и посмотрел на него глазами, полными страха.

– Т-так они и с-сказали п-про м-мою маму. Они с-сказали, она от-тдыхает, но она б-болыне н-не п – проснулась. – Он давился от слез.

Внезапно Кэбот вспомнил свой собственный страх, который он испытал, когда умерла его мать и тетка отправила его в приют в Каире. Он вдруг испытал безотчетный страх потерять Ли и прижал мальчика к себе.

– Ничего не случится с мисс Ли. Она скоро поправится.

Он покачал Тимми, повторяя ему снова и снова, заново переживая старую боль, окунувшись в забытые воспоминания. – Все будет хорошо. С мисс Ли все будет прекрасно.

Слова произносились Кэботом, как клятва, и он понял, что не меньше Тимми нуждается в ободрении.

«С ней все будет в порядке», – сказал он сам себе.

Несколько минут спустя вся рубашка Кэбота была спереди залита слезами. Потом Тимми оттолкнулся от груди Кэбота и вытер нос о рукав его рубашки. Кэбот неловко погладил мальчика по спине:

– Через несколько дней она будет как йовая.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Темные глаза Тимми жадно всматривались в Кэбота, и тот почувствовал неожиданную нежность к этому мальчугану.

– Можно мне съесть печенье?

Кэбот удивился такой быстрой смене настроения и придвинул к нему блюдо.

Ли слышала, как захлопнулась входная дверь, и поняла, что Реджина и Тимми ушли. Она легла на подушку и посмотрела в потолок. Ее пугала мысль, что она останется наедине с Кэботом.

Она пыталась читать «Илиаду» Гомера, но мысли ее все время возвращались к прошлой ночи, когда Кэбот отверг ее. Ли чувствовала себя неловко из-за этого. К тому же она понимала, что ей все равно придется обсуждать этот вопрос с ним. Но она не должна оправдываться перед ним. Она не сделала ничего дурного: просто хотела быть с ним. Но у Кэбота Монтгомери желания не принимаются в расчет.

Она вздохнула. Может быть, когда она узнает правду о Роберте, между ней и Кэботом воцарится наконец мир? Ли услышала, как открылась и закрылась входная дверь, и затем – тяжелые шаги Кэбота, поднимающегося по лестнице. Она, разволновавшись, закрыла книгу и положила ее на столик.

Жар прилил к ее шее и щекам, она почувствовала, что ладони стали влажными. Она извинится, а затем уснет. Завтра она пойдет в контору. Еще один день пролежать в кровати и смотреть, как он описывает круги около нее, думая, что она хочет его соблазнить, было невозможным.

Кэбот вошел и закрыл за собой дверь. Он удивился, увидев, что она сидит в кровати.

– Все еще не спишь?

– Не сплю, – выдохнула она, чувствуя неимоверную тяжесть в груди.

Он подошел к кровати, снял ботинки, затем начал расстегивать рубашку. Она сжала край простыни руками, молясь о том, чтобы он не отринул ее слова так же резко, как вчера.

Он скинул рубашку. Отблески пламени заиграли на его груди и плечах, четко очерчивая мускулы. Ли почувствовала, что хочет его. У нее разболелось сердце.

– Кэбот?

– Да. – Он посмотрел на нее, держась за пояс брюк. Напряженность возникла между ними, невидимая, как сообщения, беззвучно идущие по телеграфному проводу. Она поджала губы и начала разглядывать свои руки. Подняв наконец на него глаза, она выпалила:

– Насчет прошлой ночи… извини меня.

Это было мучительно. Смогут ли они когда-нибудь найти равновесие в своем браке? Импульс пойти к нему – без особого желания и надобности – возрастал. Но если он отвергнет ее во второй раз, она этого не переживет.

– Я поставила тебя в неловкое положение. Я была… сама не своя.

– Забудь об этом, – резко проговорил Кэбот. С непроницаемым видом он двинулся к ее столику. Погасив лампу, сказал: – Засыпай.

Одиночество захлестнуло Ли, и она снова захотела дотронутся до него. Она была уверена в том, что он тоже испытывал желание.

Он подошел к кровати со своей стороны. Брюки соскользнули и упали на пол. Она почувствовала, как кровать немного провисла под тяжестью его тела.

Ли лежала рядом. Боль в теле становилась слабее, уступая место новой, сердечной боли. Неужели Кэбот всегда будет отталкивать ее от себя?