Текст книги "Не доверяй никому"

9

11:00

Адвокатское бюро Кита Бельмонта

Третья авеню, Север

Кит Бельмонт запер туалетную дверь и повернулся к зеркалу. Ужас захватил его и рвался наружу, отражаясь в зеркальной поверхности. Он отвернулся, спустил воду и закрыл лицо руками. Зажал себе рот и сдавленно застонал.

Господи боже, почему же он не понимал, чем это может закончиться?

Боль пульсировала внутри, и слезы потекли по его щекам.

В какой-то степени именно он был виноват в этой ужасной трагедии.

Приезжала полиция… чтобы его допросить, но он не мог с ними разговаривать.

Не сейчас. С его губ сорвался еще один стон отчаянья.

Он должен был сказать «нет», когда Бен приходил. Он должен был предупредить своего друга детства, что война, которую тот собирался начать, ничем хорошим не кончится.

И вот Бен мертв.

– Господи, господи, господи… – Кит в отчаянии тер виски. Это я виноват. Это я виноват.

От одной мысли о том, что сейчас могло происходить с Селой, у него скрутило живот и сжалось сердце.

И с ребенком. Он стал качать головой, крепко сжав зубы, чтобы подавить очередной вопль ужаса.

Кит подумал о собственных детях, и ему стало еще хуже. Возможно, в этот самый момент кто-то следит за ними. Они с Беном открыли ящик Пандоры, и неизвестно, что еще может произойти.

Его трясло. Он дошаркал до раковины, умылся и попытался взять себя в руки. Бен и его жена – господи, и ее несчастная мать – заслуживали большего, чем его разбитое сердце и оцепеневший от ужаса мозг. Он, Кит Бельмонт, должен все исправить. Чего бы это ни стоило.

В кармане брюк завибрировал телефон. Он выхватил его и уставился на экран.

Слава богу, не эта настырная тетка-детектив. Помимо утреннего визита в офис, она уже два раза звонила. Не может же он вечно прятаться от нее и ее напарника. Но ему нужно время. Время, чтобы придумать логичные и обоснованные ответы на их вопросы, время, чтобы собраться с мыслями.

– Скажи мне, что ты что-то нашел, – сказал он в трубку.

– Нет еще.

От слов Нила Рамси у Кита только сильнее сжалось сердце.

– Ты смог пробраться в дом? Что-нибудь пропало? Что-нибудь, доказывающее, что это сделал кто-то другой, кто-нибудь…

Помимо подонков, которых они растормошили.

– Да, и я не нашел ничего, указывающего на грабеж как на причину вторжения.

У Кита внутри что-то оборвалось. Так значит, это правда. Он был виноват в том, что случился этот кошмар. Он медленно, про себя повторил эти слова. Рамси – сыщик, которого он нанял. Рамси ни разу не подвел. Кит, не задумываясь, доверил бы этому человеку жизнь собственных детей.

– Не буду спрашивать, как ты попал внутрь. – Дом охранялся полицией, и Кит подозревал, что так будет продолжаться до тех пор, пока криминалисты не закончат свою работу. Бывало, что собственность оставалась в распоряжении полиции в течение нескольких дней, а то и недель, поскольку потенциальные улики могли понадобиться на более поздних стадиях расследования.

– Тебе лучше этого не знать, – отозвался человек на другом конце провода.

Кит работал с Рамси уже много лет; они понимали друг друга.

– Удалось выяснить что-то новое?

Неважно, что Кит априори верил Рамси; телефонный разговор могли прослушивать, записывать. Поэтому было крайне важно осторожно подбирать слова.

– Боюсь, что нет, мистер Бельмонт.

– И насчет Селы – тоже ничего? – В ожидании ответа Кит затаил дыхание, надеясь услышать что-то обнадеживающее.

– Ничего.

Надежда испарилась.

– Позвони, когда что-то найдешь.

Он оборвал звонок, чтобы не разрыдаться снова. В два у него была запланирована встреча. И вообще, сколько можно торчать в этом туалете.

Кит думал о риске, связанном с продолжением этого неофициального расследования. Нервы были на пределе. Он не хотел отвечать за еще одну прерванную жизнь. Но если он сейчас остановится, подонки уйдут от ответственности за то, что сделали.

Кита охватила ярость, и он решительно сжал губы. Правда выйдет наружу, и он достанет этих сукиных сынов – так или иначе.

Кит отпер дверь и приготовился вернуться в офис.

Он должен попытаться все закончить – ради Бена.

10

13:30

Департамент полиции Бирмингема

Первая авеню, Север

Специальный отдел особо важных расследований

– В прошлом году Села Эбботт организовала четыре крупных фандрайзинговых аукциона и полдюжины мероприятий помельче, – сообщила Керри. Она сделала пару шагов назад и оглядела новый график на информационной доске. – Деловая дамочка, ничего не скажешь.

Фалько маячил перед доской, изучая новые даты и происшествия, добавленные в нижней части. Верхняя была уже испещрена известными им фактами и событиями, которые произошли за неделю до убийств, кроме того, там расположились фотографии потенциально причастных людей – снимков было немного. Единственный человек, который мог бы им помочь разобраться в этом деле, недоступен. Ассистентка Кита Бельмонта утверждала, что он уехал из города, однако Керри сильно сомневалась в том, что девушка говорила правду. Так или иначе, уже прошло полтора дня, а они все еще не смогли побеседовать с единственным близким другом Бена Эбботта.

Фалько вдруг остановился и уставился на доску.

– Да, вот уж кто обзавелся правильными связями. Ты только посмотри на список участников ее благотворительных мероприятий. – И он стал называть имена, тыкая в каждое пальцем. – Да это просто «Кто есть кто» в нашем чудесном городе. Здесь даже миссис Сьюзан Томпсон.

– Я заметила, – сказала Керри и покачала головой. – У большинства специалистов по фандрайзингу есть подчиненные или хотя бы один помощник. Но только не у Селы Эбботт. Она все делает сама.

– Похоже, нам надо встретиться со всеми ее партнерами по организации тех мероприятий и спросить каждого – или каждую, что они думают о пропавшей жене Бена Эбботта.

– Да, будем разделять и властвовать, – решила Керри. – Ты покрутись вокруг офиса Бельмонта и постарайся все-таки его поймать, а я пройдусь по этому списку.

– Угадать, с кого ты начнешь? – ухмыльнулся Фалько.

– Есть ли новости, о которых мне следует знать, детективы?

Керри обернулась на звук голоса лейтенанта Брукса. Он стоял в дверях их бокса и изучал информационную доску.

– Мы побеседовали с родителями Эбботта, – отрапортовала Керри. – Собираемся поговорить с Китом Бельмонтом. Мистер Эбботт назвал адвоката лучшим другом своего сына.

– И мы все еще ждем результатов экспертизы, – заметил Фалько.

Керри решила рассказать шефу еще об одной версии:

– Ассистентка Бена Эбботта утверждает, что у них с Тео Томпсоном произошел публичный спор из-за объекта недвижимости. В связи с этим мы планируем опросить мистера Томпсона.

Лейтенант нахмурился.

– Я думаю, вам следует подождать с Томпсоном, пока у вас не появится что-то еще, кроме слухов. Шеф полиции не хочет, чтобы мы зря расстраивали Тео или его отца, у них сейчас много дел.

Фалько кивнул.

– Да уж, политические кампании – это ад.

Керри еле сдержала улыбку, но лейтенант шутку не оценил.

– В таких громких делах, как это, Фалько, журналюги следят за каждым нашим шагом. Одно неверное движение может спровоцировать цепную реакцию, за которую нам не хотелось бы нести ответственность.

Фалько кивнул.

– Ясно, сэр.

– Молодец. Продолжайте копать, – Брукс обратился к Керри, прежде чем уйти.

– По-моему, я ему не нравлюсь, – сказал Фалько.

– Дело не в тебе, Фалько. Дело в политике. Наш отдел зависит от пожертвований городской элиты. Печально, но это факт.

Фалько вздохнул.

– Ну, я поехал караулить Бельмонта.

– Сначала отвези меня домой, чтобы я могла пересесть на свою машину.

– Ах да, я и забыл, что тебе нужны колеса, чтобы разворошить этот улей. – Он посмотрел ей в глаза. – Уверена, что хочешь это сделать, Девлин?

– Он велел не беспокоить Тео без веской причины, но он ничего не сказал про его жену.

Дом Тео Томпсона

Огаста-вей

Керри припарковалась на булыжной подъездной дороге перед домом Томпсонов. Высокое каменное здание располагалось на трех акрах роскошного участка. Огромные окна, массивные двери – дом выглядел как дворец.

На веранду вели четыре ступеньки. Керри остановилась у двери и позвонила. По дому прокатился глухой звук колокольчиков. Она взглянула в камеру, незаметно вмонтированную над дверью. Кто бы ни был сейчас дома, скорее всего, хозяева уже знали, что у них гости.

Дверь открылась, и перед Керри предстала хозяйка во всем великолепии. Идеально уложенные светлые волосы по плечи, безупречное лицо, ни морщинки, хотя ей было под пятьдесят. Ее карие глаза внимательно изучали Керри, пока та демонстрировала свой бейджик.

– Я детектив Керри Девлин, и мне нужно задать вам несколько вопросов, мадам.

Миссис Томпсон вежливо улыбнулась.

– Я всегда рада принять нашу полицию, но мне бы хотелось узнать тему нашей беседы, прежде чем мы начнем говорить.

Элегантное кремовое платье, которое дополняли того же цвета туфли на шпильках, говорило о том, что она только что закончила важный ланч или деловое свидание. Никто ведь не ходит по дому в такой нарядной одежде.

– Разумеется, – ответила Керри ей в тон. – Я расследую убийства в доме Эбботтов.

Сьюзан Томпсон вздохнула.

– Такая трагедия. Пожалуйста, входите.

Она первая пошла через небольшое фойе к лестнице, которая спускалась в роскошную гостиную с высоченным потолком, причем из окон, располагавшихся на уровне второго и третьего этажей, открывался вид на участок. Убранство комнаты было таким же изысканным, как и сама хозяйка. Каждый угол излучал богатство.

Миссис Томпсон присела на софу, скрестила ноги и сложила руки на коленях. Керри выбрала стул напротив. Томпсон не предложила освежающих напитков и не задавала вопросов, она просто ждала.

– Насколько хорошо вы знали жену убитого, Селу Эбботт?

– На самом деле, я ее совсем не знала, – ответила она с высоко поднятой головой. – Мы сталкивались на нескольких мероприятиях, что неудивительно. Но мы с ней едва знакомы.

– Вы вместе участвовали в одном фандрайзинговом мероприятии, – заметила Керри. – Много вы проводили времени вместе, пока планировали и организовывали его?

Томпсон фыркнула.

– О господи, да нет же. Хотя мое имя и значилось в программе, но всем занималась моя помощница. Я появилась только на самом аукционе. Видите ли, у меня каждая минута расписана.

– Хм, – промычала Керри с удивлением. – Так значит, вы совсем не знаете Селу Эбботт.

– Нет, не знаю. Только то, что говорят другие. – Она пожала плечами. – Слухи, знаете ли.

– Какого рода слухи? – Керри приготовила блокнот.

Миссис Томпсон глянула на блокнот, а потом спросила:

– Предпочитаете, чтобы я была с вами абсолютно откровенна, или выдать вам версию помягче?

– Пожалуйста, будьте абсолютно откровенны, – попросила Керри.

– Большинство дам в наших кругах считают ее охотницей за состоянием. У Бена были свои странности. Он вечно торчал в своих компьютерах и никогда не был общительным. Ботаник, так, кажется, это называется. По словам его матери, он все время работал. И вдруг откуда ни возьмись появилась Села, и все изменилось.

– Начав вращаться в ваших кругах, была ли она дружелюбна с другими дамами?

– О нет, вовсе нет, – миссис Томпсон покачала головой. – Но она наблюдала за нами. За всеми нами. Как будто планировала наш конец. Это было очень неприятно.

– Но вы никогда не имели с ней дела напрямую?

– Никогда.

– А что вы можете сказать насчет того, что ее муж недавно приобрел дом, ранее принадлежавший вашим родителям? Вы никогда не обсуждали с ней это приобретение или планы Эбботта на новую собственность?

Лицо Томпсон покраснело. Она заправила за ухо локон. Цвет ее щек практически не отличался от алого лака на ногтях.

– Это возмутительная история, крайне болезненная для меня. Но, отвечая на ваш вопрос: нет, мы с ней не обсуждали издевательские планы ее мужа. Это все просто неслыханно. Впечатление было такое, что они понимали, насколько мне будет больно, и все равно решили так поступить.

– Простите мою прямоту, мадам, но, если вы были так привязаны к этому дому, зачем вы вообще его продали? Пока он оставался в семье, у вас был контроль над ситуацией.

– Это было импульсивное решение. Я не должна была его принимать. – Она покачала головой. – Но семья, которая его купила, была в нем так счастлива и так хорошо заботилась о доме, что я подумала: все к лучшему. Моя мать хотела бы, чтобы кто-то наслаждался домом, который она так любила. А новая жена моего отца захотела что-то более управляемое.

– Но ведь ваше детство прошло не там, – настаивала Керри.

– Нет. Но это был дом, который моя мать всегда хотела. Я помогала ей декорировать его, и последние свои годы она провела там. Она так его любила.

Керри кивнула.

– Тяжело смотреть, как разрушается что-то значимое для человека, которого ты любил.

– Это все она! – воскликнула Томпсон. – Было в ней что-то, в Селе, я имею в виду. Что-то очень злое. Возможно, это она убила мужа и собственную мать – просто потому, что план, который она придумала, не сработал.

– Какой план?

Сьюзан Томпсон вздохнула.

– Понятия не имею. Я просто говорю, что Села Эбботт – чрезвычайно эгоцентричная особа, вознамерившаяся забрать себе все, до чего сможет дотянуться, – уверенно закончила она.

– Но вы же совсем не знали ее, как вы можете утверждать подобное?

– Так про нее говорят люди. Что она пойдет на все, чтобы добиться своего. Все, кому довелось провести с ней некоторое время, так говорят.

Возможно, что святая была не такой уж святой.

– Миссис Томпсон, мне очень нужно как можно больше узнать о Селе Эбботт. Если вы или ваши друзья способны прояснить какие-то вопросы для нашего расследования, вы окажете нам неоценимую помощь. Но мне нужны факты, а не намеки.

– На самом деле, я вам рассказала все, что знала, и большая часть из этого, как я сказала, слухи. Мои друзья не общаются с Селой Эбботт. – Она посмотрела на антикварные часы на стене. – Боюсь, у меня назначена встреча в офисе. Мы сейчас очень заняты предвыборной кампанией. – Она встала. – Я надеюсь, вы раскроете это дело, детектив. Уверена, что Дэниел и Темпест сейчас вне себя от горя.

– Спасибо, – сказала Керри, идя за ней к дверям. Перед тем как уйти, она спросила: – Возможно, ваш муж может знать больше о Бене и Селе Эбботт.

– Я совершенно убеждена, что это не так, – твердо заявила миссис Томпсон. – Но если вам нужно, я уверена, что один из его ассистентов сможет вам помочь. Всего хорошего, детектив.

И дверь захлопнулась у Керри перед носом.

Она подошла к своему «Вагонеру» и села в машину. Очевидно, Села Эбботт была не так уж популярна среди жен членов семьи своего мужа и его друзей.

Все, что Керри нужно было сделать, – это найти настоящую причину.

11

17:35

Дом Керри Девлин

Двадцать первая авеню, Юг

Фалько ждал Керри. Подъехав к дому, она первым делом посмотрела наверх – Тори стояла у окна. Увидев мать, она отошла в глубь комнаты. Короткая эсэмэска в половине пятого сообщила, что ее подруга ушла домой. Керри подумала, что должна быть благодарна и за этот маленький жест. Некоторые родители и того не имеют, просто это было так непохоже на ее дочь.

По крайней мере, она приехала домой до шести, как обещала. Керри устало выдохнула. Интересно, их с Дианой мать мучилась с ними так же?

Ее новый напарник сидел на ступеньках крыльца. Керри вышла из машины и подошла к нему.

– Твоя дочь пригласила меня подождать внутри, но я подумал, будет лучше, если я подожду снаружи.

– Правильно подумал. – Керри присела рядом с ним. – Я не так хорошо тебя знаю, чтобы разрешить тебе находиться в моем доме наедине с моей дочерью.

Он повернул голову и посмотрел на нее. Красные от усталости глаза и хриплый смешок, классический Фалько.

– Погоди. Я не пошел внутрь, потому что испугался, что я окажусь в опасности. Твой ребенок открыл дверь с газовым баллончиком в одной руке и телефоном в другой, причем на экране уже был набран номер 911. Одно нажатие пальцем – и я в большой беде.

Несмотря на то что день выдался на редкость непродуктивным и выматывающим, Керри рассмеялась.

– Умница.

– Определенно, – согласился он.

Мимо проехал минивэн, и они оба проводили его взглядами.

– В общем, я следил за офисом Бельмонта до самого конца рабочего дня, но он так и не вышел. – Фалько надул щеки и шумно выпустил воздух. – Я думаю, его секретарша или ассистентка, кто она там есть, говорила правду о том, что его нет в городе. Когда она ушла, я заглянул в окно, и там было темно.

Керри пока не понимала, что делать с адвокатом. Прошлым вечером он навестил Эбботтов. В принципе, на сегодня у него могла быть назначена встреча за городом. Но почему он решил уехать, вместо того чтобы изо всех сил стараться помочь семье искать Селу? Она ведь была женой его лучшего друга. Эбботты предложили приличную награду за ее благополучное возвращение. Интересно, это он им посоветовал? Керри так и не знала наверняка, потому что Бельмонт был слишком занят, чтобы с ней встретиться.

– Этот Бен Эбботт чересчур безупречен, Девлин. – Фалько положил руки на колени и наклонился вперед. – Ни врагов, ни порочащих связей. И из дома ничего не пропало, кроме ноутбука, насколько мы знаем.

И кроме его жены. Но об этом можно и не напоминать.

– И что ты хочешь сказать? – спросила Керри.

– Я хочу сказать, что мы не там ищем. Может быть, убитый – Бен Эбботт – погиб из-за чего-то, имеющего отношение к его прошлому, а не настоящему.

– Ты предлагаешь переключить внимание на что-то, о чем его семья почему-то не сочла нужным нам рассказать? – Она покачала головой. – Я так не думаю. Он был одним из самых богатых людей на планете – одно это делает его мишенью. Если у него и было что-то такое в прошлом, что могло бы угрожать ему теперь, его родители сказали бы нам. – Это не стопроцентная информация, но, скорее всего, именно так и обстояли дела. Керри все же пришлось стать адвокатом дьявола.

– Они могли и не знать, – возразил Фалько.

О’кей, возможно, он прав. Нет смысла оспаривать такую вероятность. Бен Эбботт больше десяти лет жил вдали от родного дома.

– Хочешь пива или еще чего-нибудь?

Он махнул рукой.

– Нет, спасибо. Я уже поеду. Просто хотел доложить тебе про Бельмонта. Ты поговорила с женой Томпсона или с кем-то еще из того благотворительного списка?

– Поговорила. – На самом деле голова у Керри до сих пор кружилась от бесконечных и бессмысленных сплетен. – Я поговорила со всеми: с кем-то по телефону, с кем-то лично. И все они с удовольствием поливали друг друга. – Она скорчила гримасу. – Я понятия не имела, что светские дамы могут быть такими бессердечными. Но все они, кроме одной, соглашались, что Села Эбботт – святая, бла-бла-бла.

– Хочешь, угадаю, кто эта одна. – Он ухмыльнулся.

Керри закатила глаза.

– Сьюзан Томпсон утверждает, что едва знает Селу, но при этом именно она настаивает, что та – охотница за состоянием и вообще ужасная злодейка. Она утверждает, что это мнение основано на рассказах других дам из ее круга, – вот только Сьюзан Томпсон – единственная, кто излучает негатив. Она, очевидно, терпеть не может Селу Эбботт. И сдается мне, она слишком сильно ее ненавидит, чтобы совсем не знать.

– Думаешь, стоит в этом покопаться?

– Возможно. Дай мне как следует переварить нашу с ней беседу, и завтра все обсудим.

Он встал, но Керри протянула руку и задержала его.

– Чуть не забыла, мне позвонила Гиббонс. Мы встретились в доме Эбботта и вместе прошли по всем комнатам. Она тоже не заметила никаких пропаж, кроме ноутбука.

– Черт возьми, Девлин, ты прямо как пчелка.

Керри поднялась на ноги.

– И я смертельно устала.

– Отдыхай. Завтра будет новый день. – Фалько повернулся, чтобы уйти, но вдруг замялся. – Слушай, у меня есть подруга, которая держит руку на пульсе этого города. Она тоже коп, но ты ее не знаешь. Она почти всю свою карьеру работает под прикрытием. – Он пожал плечами. – Как я раньше. В общем, у нее есть любые связи. Я ей позвонил, и оказалось, она владеет крайне интересной информацией по нашему делу.

Оставалось надеяться, что Фалько не выдал этой подружке никаких служебных деталей, которыми не имел права делиться.

– Что еще за информация?

– Она говорит, что всего несколько недель назад Эбботт начал копаться в чем-то, что случилось много лет назад. Случилось здесь, в Бирмингеме.

– Она как-то определила это «что-то»? – Новость, что Эбботт зачем-то стал копаться в прошлом, сама по себе была бесполезной, однако Керри по крайней мере поняла, откуда у ее напарника взялась эта идея «давай посмотрим в прошлое».

«Успокойся, Керри». В этой ситуации она не могла себе позволить игнорировать какие-то версии.

– Она сейчас этим занимается. Обещала сообщить, как только накопает что-то конкретное. Она не тот тип, чтобы увлекаться пустыми гипотезами. Она не стала бы говорить, если бы там ничего не было.

Керри задумалась, подбирая слова.

– Ты, разумеется, в курсе, что у нас имеется определенный протокол относительно распространения информации. Это особенно важно, когда речь идет об убийстве. Все остальные подразделения и так словно под микроскопом рассматривают наш Спецотдел, не говоря уже о прессе. Поэтому мы не можем вольно обращаться со служебной информацией. Если твоя подруга расскажет кому-нибудь о твоем звонке, может последовать обратная реакция, понимаешь?

Фалько изумленно вздернул брови.

– Во-первых, я не занимался распространением информации, Девлин. Я задавал вопросы хорошо знакомому осведомителю, который закидывает обширную сеть, охотясь за информацией. Она собирает все слухи и сплетни о людях в этом городе.

– О’кей, надеюсь, мы поняли друг друга.

Он поднял руки вверх.

– Мы поняли друг друга. Ты мне не доверяешь. Ясно.

Да что ж такое!

– Мы работаем вместе всего два дня, Фалько. Я не то что не доверяю тебе. Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть к твоим методам.

– Ага, о’кей. До завтра.

Чувствуя себя последней сволочью, Керри смотрела, как он садится в машину и уезжает. Она повернулась и стала подниматься по ступеням туда, где обитало еще одно недовольное ею существо. Керри достала ключи и отперла дверь.

– Я дома, – крикнула она и закончила себе под нос: – Если это кому-нибудь интересно.

Керри прошла в кухню и открыла холодильник. Она была не особенно голодна, но знала, что нужно поесть. На глаза ей попался пакетик со смесью орехов, кусочков сыра и сухой клюквы. Годится, решила она. Еще подумав, Керри прихватила бутылку пива. Дошла до кабинета и рухнула на стул у письменного стола.

Положив ноги на стол и держа в руке бутылку пива, Керри принялась изучать схему, которую составила вчера вечером. Две жертвы – или четыре, считая пропавшую жену и еще не рожденного ребенка. Ничего не украдено, кроме ноутбука, где могла находиться скрытая информация. Керри нахмурилась. Маловероятно, что компьютерный гуру допустит такую ошибку, так что вряд ли. Требований о выкупе нет. Никаких намеков на неприятности, профессиональные или личные, кроме спора о доме на Уиспер-Лейк-серкл.

Но должно же быть что-то. Людей редко убивают без причины.

Отставив пиво, она встала и подошла к доске. Несмотря на свои сомнения, Керри записала то, что ей сказал Фалько. Если что-то появилось из прошлого Эбботта, это должно быть что-то личное и что-то очень серьезное. Под фотографией Селы Керри дописала: «охотница за состоянием» – и поставила знак вопроса.

Им надо будет заняться семейной историей Эбботтов здесь, а потом – историей Бена в тех местах, где он жил за последние десять лет. И то же самое с женой и тещей.

Она посмотрела на фотографию Селы Эбботт.

– Где же ты, черт возьми?

Интуиция говорила, что Села, скорее всего, мертва, но глубоко внутри Керри хотела верить, что она где-то есть, дышит и, возможно, борется за свою жизнь.

На «горячую линию» поступали сотни звонков, особенно в связи с обещанной наградой. Ни один не был полезным. Два офицера, принимавшие звонки, держали Керри в курсе.

Завтра будет новый день, напомнила она себе. Каждое дело раскрывается в свое время. С этим они только начали.

Керри поднялась по лестнице и замерла у двери дочери, прислушиваясь. Там играла любимая поп-песня Тори. Еще несколько месяцев назад Керри, не задумываясь, открыла бы дверь и спросила, как прошел ее день.

Теперь там ее не ждали.

Чтобы не жалеть себя, она прошла в свою комнату, повесила куртку и спрятала оружие в сейф, стоящий на тумбочке. Потом спустилась вниз приготовить ужин – а подробности дела пусть пока что потихоньку улягутся в голове. Может быть, в результате ее мозг выдаст какую-нибудь бриллиантовую версию, которая изменит все.

В дверь позвонили, и Керри отложила замороженную лазанью. Когда она занималась расследованием, их с дочерью рацион в основном состоял из замороженных полуфабрикатов и готовой еды навынос. Тори никогда не жаловалась, но сейчас Керри вдруг почувствовала себя паршивой матерью.

Она вздохнула и посмотрела в глазок. Джен и Диана махали, как сумасшедшие. Улыбаясь, несмотря на усталость, Керри открыла дверь.

– Какими судьбами?

Джен помахала упаковкой пива.

– Если ты слишком занята, чтобы организовать девичник, мы решили принести его тебе – типа того.

Этого следовало ожидать. И Диана, и Джен давно уже просили Керри поужинать с ними. Но у нее вечно не было времени, тем более что с таким ненормированным рабочим днем она старалась каждую свободную минуту проводить с дочерью.

Диана сгребла Керри в объятия.

– Тори рассказала мне, как много ты работаешь над этим ужасным, жутким делом.

– Правда? – Керри чуть отстранилась. – Моя дочь беспокоится обо мне?

Выражение лица Дианы подсказало, что Тори двигало не только и не столько «беспокойство».

– Конечно. Мы же всегда волнуемся друг о друге!

Керри засмеялась.

– А как же! Заходите, девчонки, я как раз собиралась забросить в духовку замороженную лазанью. Будет здорово, если вы к нам присоединитесь.

Джен водрузила упаковку пива на обеденный стол.

– Забудь про замороженную фигню. Сейчас приедет пицца.

Не успела Керри закрыть за ними дверь, как снова раздался звонок. Она открыла и обнаружила за дверью разносчика с красной сумкой.

– Керри Девлин?

– Я, – подтвердила она. Керри обрадовалась приходу подруг. Ей нужно было отвлечься.

Разносчик открыл сумку, вытащил из нее две коробки и передал их Керри.

– Привет от Робби Своннера. Он еще сказал, что даст мне хорошие чаевые, если я станцую перед вами.

– Спасибо, но нет. – Качая головой, Керри закрыла дверь и заперла ее. За ее спиной Джен с Дианой недовольно свистели и улюлюкали.

– Такой хорошенький. – Джен прыгала то на одной, то на другой ноге, пытаясь стянуть сапоги на нереально высоких каблуках.

Керри отнесла пиццу на стол.

– Хорошенький, но слишком уж молоденький для нас, – заметила она.

– Кто слишком молоденький? – спросила Тори, спускаясь по ступеням.

Диана и Джен засмеялись. Керри ответила:

– Разносчик пиццы. Твои тетки заявили, что он хорошенький.

– Фу-у-у. Ну вы даете! Я видела его из окна – по-моему, он не старше Амелии.

Теперь смеялась Керри.

Тори достала из холодильника банку газировки и присоединилась к ним за столом.

– А ты разве не была однажды замужем за чуваком младше себя, тетя Джен?

Диана и Керри давились от смеха, жуя пиццу.

– Он был первым. Красив был как бог, – сообщила Джен Тори. – Но через полгода он решил, что преданность – не его стихия.

– По крайней мере, ты не сдалась, – сказала Тори с невинностью половозрелого подростка.

Керри и Диана обменялись удивленными взглядами. Если бы одна из них позволила себе такой комментарий, Джен пооткусывала бы им головы.

– Номер два был не слишком красив, но на него можно было положиться. Он был старше меня, работал бухгалтером, и за всю свою жизнь он ни разу не получил ни одного штрафа за парковку. – Джен передернуло. – Он требовал преданности, и через три месяца не выдержала уже я.

– С номером три вы были женаты аж целый год, разве нет? – осмелилась напомнить Диана и потянулась за пивом.

– Да, год, – подтвердила Джен, послав Диане многозначительный взгляд. – Но затем он решил вернуться к мамочке. Очевидно, я недостаточно о нем заботилась. Мамочка готовила ему, стирала и убирала за его друзьями, которые вечно у него паслись. Я бы, наверное, и раньше его бросила, но мне уже исполнилось тридцать, и второй развод за год – было бы слишком.

Диана засмеялась, зажав рукой рот, чтобы не прыснуть пивом.

– Никто из них тебя не стоил, Джен. Твой принц придет, ты только подожди – и увидишь.

Джен застонала.

– Если он промешкается еще немного, ему придется искать меня в доме для престарелых.

Когда новый взрыв смеха утих, Тори объявила:

– Я никогда не выйду замуж.

Керри посмотрела на лицо дочери, полное решимости, и у нее сжалось сердце.

– Ну, может быть, ты еще передумаешь, когда встретишь правильного парня.

– Амелия тоже не собирается выходить замуж, – сказала Тори, вместо того чтобы ответить на замечание матери. – Когда я уеду в колледж, я буду жить у нее. Она сказала, что я могу.

Диана улыбнулась.

– Вам обеим будет весело.

Керри заставила себя улыбнуться.

– А ты уже решила, чем будешь заниматься? Может быть, станешь адвокатом, как Амелия?

Тори пожала плечами.

– Еще не знаю. Спасибо за пиццу. – Она схватила еще один кусок и газировку и убежала к себе наверх.

– По крайней мере, она со мной поговорила. – Керри бросила свой недоеденный кусок на салфетку. У нее вдруг резко пропал аппетит.

– Она все еще настроена провести все лето с отцом на Манхэттене? – спросила Джен.

– О да. – Керри отпила пива. Она так и не придумала пока, как вразумить Ника.

Диана сжала ее руку.

– Нам надо устроить семейный ужин и обсудить, что мы все собираемся делать летом. Может быть, Тори тоже захочет остаться дома, с нами.

Керри сцепила руки на столе.

– Ник пригрозил добиться полной опеки, если я не соглашусь на все лето.

– Какой козел! – Джен сжала зубы, словно старалась сдержать остальные эпитеты.

Керри поняла. Ей бы тоже хотелось высказать все, что она думает о бывшем муже, но, если Тори услышит, это лишь ухудшит их и без того непростые отношения. Кем бы он ни был, Ник – ее отец.

– Мы этого не допустим, – настаивала Диана. – Ты мать, и это всегда был ее дом.

– Надеюсь, ты права.

На минуту повисло тягостное молчание.

– С другой стороны, – заговорила Диана, – уж как сильно я не хочу, чтобы Амелия уезжала, но мало-помалу начинаю привыкать к этой мысли. На самом деле я очень многого от нее жду. Она станет замечательным адвокатом.

Диана выставила руку, и Керри хлопнула ее по ладони.

– Давно пора.

– Шутишь! – поддразнила ее Джен, тоже хлопнув по ладони. – Эй, – повернулась она к Керри. – Как там новый напарник?

Керри пожала плечами.

– Лучше, чем я думала. Слегка неотесан, но у него отличные инстинкты.

Диана прижала руку к сердцу.

– Давно собиралась спросить – как идет твое расследование?

– Медленно, – призналась Керри. – У нас есть списки тех, кого следует опросить. Надо еще проверить несколько слухов, но в целом у нас нет ничего конкретного. Ждем результатов экспертизы и результатов вскрытия. – Она пожала плечами. – И немного удачи.