Текст книги "Честно о нечестности"

Что делать?

Теперь, когда мы стали немного лучше разбираться в сути конфликта интересов, нам ясно, насколько серьезные проблемы он может создавать. Мало того, что эти конфликты вездесущи: зачастую мы даже неспособны полностью оценить степень их влияния на нас и на окружающих. Так что же делать?

Нехитрая, но эффективная рекомендация: попробуйте полностью избавиться от конфликта интересов (конечно, сказать куда проще, чем сделать). К примеру, в области медицины это могло бы означать отсутствие у врачей права использовать принадлежащее лично им оборудование для диагностики или лечения пациентов. Вместо этого мы должны были бы настаивать на участии независимой организации, никак не связанной с врачом и с производителями медицинского оборудования. Мы могли бы запретить врачам консультировать фармацевтические компании или покупать их акции. В конце концов, если мы не хотим, чтобы у врачей возникал конфликт интересов, их доход не должен зависеть от количества и видов рекомендуемых ими процедур или лекарств. Аналогичным образом, если мы хотим снизить влияние конфликта интересов на деятельность финансовых консультантов, нам не следует разрешать им получать вознаграждение за действия, не связанные с интересами их клиентов: никаких комиссионных за услуги, откатов и дополнительных платежей за достижение поставленных целей.

Несмотря на всю важность и необходимость устранения конфликта интересов из нашей жизни, на практике добиться этого довольно сложно. Достаточно посмотреть на деятельность всевозможных посредников, юристов – или автомехаников. То, как оплачивается их труд, ставит их в условия жесточайшего конфликта интересов: ведь сначала они дают рекомендации, а потом извлекают прибыль из фактически проделанной работы или оказанных услуг, в то время как их клиенты не обладают ни опытом, ни рычагами давления. Задумайтесь: существует ли модель оплаты труда, которая не предполагала бы конфликта интересов? Если вы уже размышляли об этом, то, скорее всего, согласитесь: создать ее довольно сложно (если вообще возможно). Важно также понимать: хотя конфликты интересов и вызывают проблемы, порой для этого есть веские основания. Возьмем, к примеру, врачей (стоматологов), проводящих лечение пациентов с использованием принадлежащего лично им оборудования. С точки зрения конфликта интересов эта практика порочна. Но у такой ситуации есть и преимущества: скорее всего, профессионалы будут покупать оборудование, которому доверяют; они, вероятно, станут экспертами в тех методах диагностики и лечения, в которых используется это оборудование; это удобнее для пациента; кроме того, врач может даже провести некоторые исследования, которые помогут усовершенствовать оборудование или способы его использования.

Подводя итог, скажу: невероятно сложно придумать систему оплаты труда, при которой не возникает конфликт интересов и которая на нем не основана. Даже если бы мы могли избежать всех конфликтов интересов, за это пришлось бы заплатить слишком высокую цену, выражающуюся в негибкости и росте бюрократической составляющей; именно поэтому не стоит слишком рьяно призывать к введению драконовских правил и ограничений (например, лишая врачей права общаться с торговыми представителями фармацевтических компаний и приобретать в личную собственность медицинское оборудование). В то же время я считаю, что очень важно понимать, в какой степени мы можем оказаться ослепленными своей финансовой мотивацией. Следует признать, что у ситуаций, в которых возникает конфликт интересов, есть существенные недостатки, – и попытаться избегать их, если ожидаемая выгода очевидно не покрывает возможные издержки.

Думаю, вы понимаете, что во многих отраслях конфликт интересов недопустим. Вот лишь несколько примеров: советники по финансам, имеющие побочные заработки; аудиторы, одновременно работающие на компанию-клиента в качестве консультантов; финансисты, которые получают немалые бонусы в случае успеха своего клиента, но при этом не теряют ни цента, даже если тот остается без гроша в кармане. Это рейтинговые агентства, получающие деньги от компаний, кредитоспособность которых они оценивают. Это политики, обменивающие «пожертвования» и взносы корпораций или лобби на голоса. Мне кажется, во всех этих случаях мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы избавиться от конфликта интересов – в большей степени благодаря нормативно-правовому регулированию.

Возможно, вы скептически относитесь к возможности урегулирования этих процессов на законодательном уровне. Но даже в этом случае, без поддержки правительства или профессиональных организаций, мы как потребители должны признать опасность конфликта интересов и попытаться найти таких поставщиков услуг, в деятельности которых он присутствует в минимальной степени. С помощью власти, которую нам дают наши бумажники, мы можем заставить своих подрядчиков соответствовать этому требованию.

Наконец, в случаях, когда предстоит принять серьезное решение и мы понимаем, что человек, дающий нам совет, необъективен, потому что руководствуется собственными интересами (подобно врачу, который предлагает сделать татуировку на лице пациента), имеет смысл потратить еще немного времени и энергии на то, чтобы услышать мнение третьей стороны, не имеющей в этой ситуации никаких финансовых интересов.

Глава 4
Почему мы ошибаемся, когда устаем

Представьте, что закончился долгий и тяжелый для вас день. Допустим, это день переезда, самый утомительный из всех. Вы совершенно выбились из сил. Кажется, даже ваши волосы устали. Разумеется, о приготовлении еды не может быть и речи. У вас нет сил даже на то, чтобы найти среди множества коробок ту, где лежат сковорода, тарелки и вилки. Совершенно очевидно, что сегодня ваш ужин – еда навынос.

В вашем квартале три ресторана. Первый – небольшое бистро, в меню которого есть свежие салаты и сэндвичи. Второй – заведение с китайской кухней: даже запахи, доносящиеся оттуда, кажутся вам жгучими, как перец. Есть неподалеку и скромная семейная пиццерия, славящаяся огромными порциями. В какой ресторан вы направитесь, превозмогая усталость? Блюда какой кухни предпочтете? Для сравнения подумайте о том, какой выбор сделали бы после нескольких часов, проведенных с книжкой в руках в расслабляющей атмосфере собственного сада.

Для тех, кто еще не заметил: в дни, когда вы испытываете значительный стресс, вы склонны поддаваться искушениям и выбирать менее здоровые варианты. Китайская еда навынос и пицца, в сущности, синонимы переезда: они вызывают в памяти образ молодой, привлекательной, усталой, но счастливой парочки, уплетающей китайскую лапшу в окружении коробок с вещами. И, конечно, все мы помним, как друзья по колледжу угощали нас пиццей и пивом в благодарность за помощь с переездом.

Эта мистическая связь между усталостью и стремлением к нездоровой еде – не просто плод вашего воображения. Именно из-за нее люди, испытывающие сильный стресс, оказываются не в состоянии сидеть на диете или снова берутся за сигарету.

Тортик или фрукты?

В основе этой зависимости – борьба между двумя составляющими нашей личности: импульсивной (эмоциональной) и рациональной (склонной к созерцанию и размышлению). Здесь нет ничего нового. О конфликтах между желаниями и мотивами рассказывают многие шедевры художественной литературы (и научные труды), созданные в разные периоды человеческой истории. Достаточно вспомнить Адама и Еву, поддавшихся искушению съесть сочное яблоко, чтобы получить запретное знание. Или Одиссея, который знал, что сирены захотят соблазнить его и команду своим пением, и приказал морякам заткнуть уши воском, а себя привязать к мачте. Так он убил двух зайцев – смог послушать прекрасное пение и избавился от опасений, что его люди, сойдя с ума, погубят себя и корабль. Ну и, конечно, один из самых трагических примеров борьбы между эмоциями и рассудком – это история любви Ромео и Джульетты, которые оставили без внимания предупреждение отца Лоренцо о том, что необузданная страсть ведет к беде.

Конфликт разума и желаний блестяще продемонстрирован в эксперименте, который провели Баба Шив (преподаватель Стэнфордского университета) и Саша Федорихин (преподаватель Индианского университета). Они предположили, что люди гораздо чаще подвергаются искушению, когда та часть мозга, которая отвечает за принятие обоснованных решений, занята чем-то другим. Чтобы снизить способность участников к эффективному мышлению, Баба и Саша не удаляли часть их мозга (как иногда делают исследователи животных) и не использовали магнитные импульсы, препятствующие нормальной его работе (хотя некоторые устройства могут это делать). Вместо этого они решили усложнить процесс принятия решений участниками эксперимента, используя то, что психологи называют когнитивной нагрузкой. Проще говоря, они хотели выяснить, способствует ли напряженная работа мозга, занятого множеством мыслей, уменьшению осознанности – благодаря которой мы противостоим искушению – и росту склонности к уступкам.

Эксперимент строился следующим образом: ученые разделили участников на две группы и попросили одних запомнить двузначное число (например, 35), а других – семизначное (например, 7 581 280). Чтобы получить плату за участие в исследовании, нужно было повторить это число наблюдателю, находившемуся в другой комнате в конце коридора. Что, если бы участники не запомнили число? Не было бы никакого вознаграждения.

Испытуемые выстроились в ряд, и каждому показали одно из двух чисел (семизначное или двузначное). Стараясь не забыть увиденное, они устремились по коридору в направлении второй комнаты. Однако на их пути вдруг оказался сервировочный столик с огромными кусками шоколадного торта и аппетитно выглядящими фруктами. Когда участники проходили мимо столика, стоявший рядом экспериментатор говорил им: «Дойдите до второй комнаты, назовите число и получите один из двух вкусных призов. Но сделать выбор – торт или фрукты – нужно прямо сейчас, стоя у сервировочной тележки». Участники выбирали десерт, получали листок бумаги, на котором было записано, что они выбрали, и шли во вторую комнату.

Какие решения принимали участники в условиях большей или меньшей когнитивной нагрузки? Поддались ли они импульсивному «Ух ты, тортик!» или выбрали полезный фруктовый салат (что было бы рационально)? Как и подозревали Баба и Саша, ответ отчасти зависел от того, какое число нужно было запомнить участнику. Те, кто бежал по коридору, повторяя про себя «35» – и это было легко, – гораздо чаще выбирали фрукты, чем те, кто изо всех сил старался не забыть сложную комбинацию цифр (7 581 280). Внимание участников второй группы было полностью поглощено опасением забыть семизначное число, и им оказалось куда сложнее превозмочь свои инстинктивные желания, поэтому многие поддались мгновенному импульсу и выбрали в качестве вознаграждения шоколадный торт.

Уставший мозг

Эксперимент моих коллег показал: когда способность принимать осознанные решения подвергается нагрузке, влияние на наше поведение импульсивной составляющей увеличивается. Процесс еще более усложняется, когда мы думаем о том, что Рой Баумайстер (преподаватель Университета штата Флорида) метко назвал «истощение эго».

Чтобы понять его сущность, представьте, что вы стараетесь похудеть на пару килограммов. Сидя на утреннем совещании, вы буравите взглядом лежащее на тарелке слоеное пирожное, но, пытаясь вести себя «правильно», с огромным усилием преодолеваете искушение и ограничиваетесь чашкой кофе. В обед вы мечтаете о сытной пасте со сливочным соусом, однако вместо нее берете зеленый салат с цыпленком гриль. Часом позже, решив пораньше уйти с работы (вашего начальника нет в офисе), вы вновь останавливаете себя: «Нет, я должен закончить проект». В каждом из этих примеров гедонистические инстинкты подталкивают вас к приятным способам их удовлетворения, но заслуживающая похвалы сдержанность (или сила воли) оказывает встречное воздействие в попытке противостоять импульсам.

Основная идея понятия «истощение эго» состоит в следующем: сопротивление искушению требует значительных усилий и энергии. Подумайте о своей силе воли как о мышце. Когда мы видим жареную курицу или шоколадный молочный коктейль, наша первая инстинктивная реакция – возглас «Вкуснотища, хочу!». Пытаясь преодолеть искушение, мы начинаем тратить энергию. Каждое решение, направленное на преодоление искушения, требует усилий (как будто мы поднимаем штангу). С каждым новым искушением сила воли истощается (поднимать штангу раз за разом все тяжелее). Это означает, что к концу дня, в течение которого мы постоянно говорим «нет» самым разным искушениям, наша способность противостоять им уменьшается: в какой-то момент мы сдаемся, и дело заканчивается набиванием живота слойками, пирожными, картошкой фри и всем, что вызывает у нас обильное слюноотделение. Такая ситуация, безусловно, вызывает тревогу: мы каждый день вынуждены принимать решения и противостоять нескончаемым искушениям. Если постоянные попытки держать себя в руках истощают наши силы, стоит ли удивляться, что мы так часто терпим поражение? Истощение эго объясняет, почему особенно сложно контролировать себя по вечерам: после долгого дня напряженной борьбы с самими собой мы оказываемся совершенно без сил. С наступлением ночи мы более всего склонны потакать своим желаниям (подумайте о позднем перекусе как о кульминации целого дня противостояния искушениям).

КОГДА УСТАЮТ СУДЬИ

Если вы сидите в тюрьме и ждете решения суда об условно-досрочном освобождении (УДО), в ваших интересах, чтобы дело рассматривалось с самого утра или сразу после обеда. Почему? Согласно исследованию, которое провели Шай Данцигер (преподаватель Тель-Авивского университета), Джонатан Левав (преподаватель Стэнфордского университета) и Лиора Авнаим-Пессо (преподаватель Университета имени Давида Бен-Гуриона в Негеве), судьи, рассматривающие вопросы об условно-досрочном освобождении, склонны чаще принимать решения в пользу заключенных, пока еще полны сил. Изучив множество случаев УДО в Израиле, ученые обнаружили: комиссии по УДО гораздо чаще принимали положительные решения, если дела рассматривались одними из первых или сразу после обеденного перерыва. Почему? Заочное решение об УДО не является гарантией условно-досрочного освобождения. Но когда судьи испытывают прилив сил (а это обычно происходит с утра или сразу после вкусного обеда и перерыва), их способность преодолеть склонность к стандартному мышлению выше; они способны прилагать больше усилий, действовать более осознанно и чаще принимать положительные решения. В течение дня их когнитивное бремя растет с каждым новым принятым решением, поэтому они выбирают более простое, стандартное – отказать в УДО.

Думаю, аспиранты (тоже узники в некотором роде) инстинктивно понимают принципы работы этого механизма и поэтому так часто приносят пончики, печенье и кексы на защиту диссертации. Если использовать аналогию с УДО, можно сказать, что профессора в таких случаях более охотно предоставляют им «освобождение» от гнета учебы и дают возможность начать вольную жизнь.

Психическое напряжение: проверка на выносливость

В одном из эпизодов телесериала «Секс в большом городе» Саманта Джонс, излишне раскрепощенная блондинка (пояснение для тех, кто не помнит героинь по именам), вступает в длительные и весьма серьезные отношения. Она начинает бесконтрольно питаться и в результате набирает лишний вес. Самое интересное заключается в том, что именно стоит за столь бездумным поведением. Саманта замечает, что непреодолимое влечение к еде возникло после того, как в соседнюю квартиру вселился очень привлекательный мужчина, как раз такой, с которым она была бы рада начать роман, если бы все еще была одинока. Героиня понимает, что использует еду как защиту от искушения. «Я ем, чтобы не обманывать», – объясняет она подругам. У выдуманной Саманты – как и у настоящей – нет сил сопротивляться. Она не может противиться всем искушениям сразу, поэтому идет на компромисс и предпочитает «влюбиться» в еду, а не в человека.

Сериал «Секс в большом городе» сложно назвать шедевром с точки зрения как киноискусства, так и психологии, но он задает интересный вопрос: если в одних ситуациях людям приходится изо всех сил сдерживать себя, не ведет ли это к тому, что они меньше заботятся о морали, оказываясь в других условиях? Не ведет ли умственное истощение к обману? Это мы и решили выяснить вместе с Николь Мид (преподавателем Школы бизнеса и экономики Католического университета Лиссабона), Роем Баумайстером, Франческой Джино и Морисом Швейцером (преподавателем Пенсильванского университета). Как повели бы себя настоящие Саманты, которые истощили свои силы в борьбе с соблазнами, а затем вдруг получили возможность смошенничать – в какой-то другой области? Стали бы мошенничать по-крупному? Или нет? Могли бы они предугадать, что подвергнутся искушению, и постараться избежать его?

Наш первый эксперимент состоял из нескольких этапов. Прежде всего мы разделили участников на две группы. Людей из первой группы мы попросили написать короткое эссе о том, чем они занимались накануне, не используя в рассказе буквы «э» и «я». Чтобы понять, сложно ли это, попытайтесь сами выполнить задание: кратко перескажите один из своих любимых фильмов, не используя буквы «э» и «я». Важно: вы должны не пропускать звуки, а избегать употребления слов, в которых они встречаются (например, слово «велосипед» использовать можно, а «эпизод» нельзя).

Мы назвали это «неизматывающим условием», потому что – и вы с этим согласитесь – написать рассказ, не используя слова с буквами «э» и «я», довольно просто.

Вторую группу мы попросили выполнить то же задание, не используя буквы «а» и «н». Чтобы понять, насколько это сложнее, попробуйте сами.

Как вы наверняка уже убедились, попытка написать рассказ, в котором нет букв «а» и «н», заставляла наших рассказчиков постоянно и сознательно подавлять желание использовать слова, естественным образом приходившие им на ум. Вы не можете написать, что герой фильма «пошел на прогулку» или «встретил друга в ресторане».

Все эти незначительные акты подавления, накапливаясь, приводят к еще большему истощению.

После того, как участники сдали свои эссе, мы попросили их выполнить еще одно задание, которое, собственно, и было определяющим в нашем эксперименте. Речь идет о стандартном матричном тесте.

Что нам удалось выяснить? Все участники (действовавшие как в «неизматывающих условиях», так и в условиях необходимости тщательного выбора слов) продемонстрировали одинаковые способности к решению математических задач. Это означает, что истощение не повлияло на их способности к вычислениям. Однако в тех случаях, когда эксперимент предполагал уничтожение листов с записями (и возможность смошенничать), результаты были другими. Те участники, которые писали эссе без букв «э» и «я», а затем решали матричные задачки и уничтожали свои ответы, позволили себе небольшой обман, заявив об одной лишней правильно решенной матрице. А те, кому пришлось пройти суровое испытание подбором слов без букв «а» и «н», побили все рекорды: участники этой группы сообщили, что решили в среднем на три задачи больше, чем было на самом деле. Оказалось, чем сильнее истощены моральные силы человека, тем чаще и больше он обманывает.

Какие выводы можно сделать из вышесказанного? Когда ваша сила воли изнашивается донельзя, вам гораздо сложнее бороться с возникающими желаниями, что, в свою очередь, может привести к бесчестности.

Мертвые бабушки

На протяжении многих лет преподавательской деятельности я неоднократно замечал, что к концу семестра у моих студентов чаще умирают родственники. Особенно много смертей приходится на неделю, предшествующую выпускным экзаменам и сдаче дипломных работ. В ходе обычного семестра ко мне, как правило, подходит около 10 % студентов с просьбой перенести срок сдачи работ в связи со смертью родственников (чаще всего бабушек). Разумеется, я всегда расстраиваюсь из-за таких новостей и готов пойти навстречу студентам, дав им больше времени на подготовку. Однако мне не дает покоя вопрос: какой небывалой опасности подвергаются их родственники в последние недели перед выпускными экзаменами?

Этот загадочный феномен отмечали многие преподаватели, и, боюсь, мы были вынуждены заподозрить наличие причинно-следственной связи между экзаменами и внезапными смертями старушек. Более того, одному бесстрашному исследователю удалось ее доказать. Собирая соответствующие данные в течение нескольких лет, Майк Адамс (преподаватель биологии в Университете Восточного Коннектикута) выяснил: вероятность смерти любимых бабушек его студентов в 10 раз выше в середине семестра и в 19 раз – перед экзаменами в конце учебного года. К тому же бабушки не самых прилежных студентов подвержены еще большему риску – двоечникам утрата грозит в 50 раз чаще, чем отличникам.

В научном труде, посвященном этой печальной взаимосвязи, Адамс предположил, что описанное явление связано с внутрисемейными факторами. Иными словами, бабушки студентов настолько беспокоятся о своих внуках, что переживаниями во время сессии буквально убивают себя. Это могло бы объяснить, почему показатели смертности возрастают в тех случаях, когда академическое будущее студента оказывается под угрозой. Применительно к государственной политике результаты исследования Адамса приводят нас к следующему заключению: за здоровьем бабушек – особенно бабушек неуспевающих студентов – нужно внимательно наблюдать в течение нескольких недель перед выпускными экзаменами и во время сессии, чтобы специалисты могли вовремя выявить недуг. Другая рекомендация состоит в том, что внуки (особенно те, кто не слишком утруждает себя учебой) должны скрывать от бабушек даты экзаменов и свои оценки.

Хотя столь трагические события действительно могут быть связаны с внутрисемейными факторами, «эпидемию», которая буквально выкашивает ряды бабушек два раза в год, можно объяснить и другими причинами. Возможно, угроза жизни милых старушек действительно существует, но более вероятно, что проблема кроется в недостаточном прилежании студентов и их стремлении любой ценой выкроить еще немного времени на подготовку. Если я прав, возникает еще один вопрос: чем объяснить подверженность студентов «бабушкиному мору» (о котором свидетельствуют многочисленные электронные письма, которые они пишут своим преподавателям) именно в конце семестра?

Вероятно, ближе к концу семестра студенты оказываются настолько истощены месяцами учебы, что отчасти теряют представление о нормах морали – вплоть до демонстрации неуважения к жизни своих бабушек. Если такое простое действие, как запоминание нескольких цифр, заставляет людей выбирать вредный для здоровья шоколадный торт вместо полезных фруктов, несложно представить, как могут повлиять несколько месяцев изучения различных учебных предметов на желание студентов хоть немного облегчить себе жизнь (это не означает, что их можно простить за всех придуманных «мертвых» бабушек и за обман преподавателей).

Обращаюсь ко всем бабушкам мира: берегите себя во время выпускных экзаменов ваших внуков.