Текст книги "Хардкорная история. Апокалиптические моменты от древности до наших дней"

Ассирийская армия располагала первой в истории настоящей кавалерией, организованной и вымуштрованной по современным стандартам[116]116
  Кавалерия появилась у кочевых племен евразийской степи задолго до оседлых обществ. Сначала возникли колесницы, а всадники уже позже. Ассирийцы стали использовать всадников где-то между 1000 и 900 годами до н. э., китайцы – лишь между 400 и 300 годами до н. э.


[Закрыть]. Ассирийский всадник вселял ужас во врагов. В Танахе их не раз называли «молнией» и «смерчем». Кавалерия у ассирийцев появилась для борьбы с варварами, киммерийцами и скифами. Конные лучники приходили с южных окраин современной России после 1000 года до н. э. и представляли собой самую большую военную угрозу цивилизованному миру того времени. Возможно, именно они названы в Библии Гогом и Магогом. Многие историки полагают, что именно ассирийцы спасли цивилизацию Плодородного полумесяца от этих жестоких варваров, потому что только они обладали силой, гибкостью и достаточной численностью армии, чтобы остановить эти вторжения. В противном случае человеческая история пошла бы совершенно другим путем. Ассирийцы были жестоки, но их усилиями была спасена цивилизация Западной Азии железного века. Именно они спасли свой мир от насилия, грабежа и жестокости древних варваров, предшественников орд монголов и гуннов[117]117
  Киммерийцы и скифы были первыми представителями кочевой степной культуры конников, которые стали культурными предками монголов, тюрков и гуннов.


[Закрыть].

Однако побежденные враги ассирийцев не были так благодарны, как порой считают историки. Легко приписать «спасителям цивилизации» альтруистические или героические мотивы. Но в действительности ассирийцы просто защищали свои завоевания и ресурсы от других захватчиков. Великолепная ассирийская армия не просто была средством защиты государства, но отстаивала и собственные интересы. А интересы эти заключались в крупномасштабном мародерстве. Грабительские набеги, являвшиеся основой процветания ассирийской экономики, стали нормой жизни.

Вот что было захвачено у рядового противника в ходе одного рейда. По этому списку становится понятно, что считалось движимым имуществом и активами в то время и в том месте:

40 колесниц с людьми и лошадьми;

460 лошадей, приученных к ярму;

120 фунтов серебра;

120 фунтов золота;

6000 фунтов свинца;

6000 фунтов меди;

18 000 фунтов железа;

1000 медных сосудов;

2000 медных тазов;

разнообразные чаши и котлы из меди;

1000 яркоокрашенных одежд из шерсти;

разнообразные деревянные таблички;

диваны, сделанные из слоновой кости и покрытые золотом из дворца правителя;

2000 голов скота;

5000 овец;

15 000 рабов;

дочери знатных людей с приданым;

сестра правителя;

ежегодная дань в 1000 овец, 2000 бушелей зерна, 2 фунта золота и 26 фунтов серебра.

В то время как мелких врагов Ассирии было достаточно просто облагать данью, другие крупные ближневосточные государства сталкивались с постоянными вторжениями и разрушениями. Элам, располагавшийся на территории современного Ирана, был давним и заклятым врагом, которого Ассирия сокрушала несколько раз. Конечно, эти завоевания были не настолько постоянными, как считали бахвалящиеся ассирийские цари. Гораздо более близкий Вавилон был еще одной проблемой, решить которую так и не удалось. Ассирийцы всегда относились к Вавилону лучше, чем к другим своим врагам, потому что город был культурным центром очень, очень древнего мира – своеобразным Парижем своего времени. Многие историки сравнивали отношения между Вавилоном и Ассирией с отношениями между Грецией и Римом. Римляне имели военное превосходство, но искренне восхищались греческой культурой и переняли многое из скульптуры, философии, литературы и архитектуры. Ассирийцы так же относились к древней культуре Вавилона – на тот момент очень высокоразвитой. Такое отношение и восхищение спасло Вавилон от судьбы, постигшей многие другие города и государства.

Но у каждой империи есть свои пределы, и после очередного восстания непокорных вавилонян (после того, как ассирийцы попытались использовать «мягкий» подход) ассирийский царь Синаххериб решил, что с него достаточно. В 689 году до н. э. он задумал окончательно решить вавилонскую проблему. Каменные барельефы рассказывают нам, что произошло дальше: «Как истинный ураган, я атаковал их, и, как буря, я их поверг, а трупами их я заполнил улицы города. Сам город и его дома, от оснований до крыш, я уничтожил. Огнем я прошел по всему городу, чтобы в будущем даже само место, где были их храмы, было позабыто».

Историк Гвинн Дайер говорит, что Синаххериб уничтожил Вавилон подобно атомной бомбе. Единственная разница между миром древним и современным в том, что раньше для достижения той же цели приходилось использовать больше человеческой силы. Ассирийские солдаты снесли стены и сожгли город. (Представьте, каково это – воссоздать Хиросиму или Нагасаки одними лишь человеческими руками.)

Разъяренный «царь мира» не только убил жителей Вавилона, но еще и повернул реку на город, а после засадил землю пустынными колючими растениями.

Конец Ассирийской империи мог наступить в силу ее же успехов. В ходе войн ассирийцы победили самые яростные и мощные племена Ближнего Востока. Некоторые историки полагают, что многие народы, приведенные к покорности, оставались мирными и после исчезновения Ассирии. Ко времени, когда ассирийцам наследовали персы, им уже не пришлось прибегать к такой жестокости, потому что Ассирия уже покорила многие племена, которые могли бы представлять угрозу[118]118
  Персидская империя Ахеменидов известна относительной терпимостью и снисходительностью. Было ли это уроком, усвоенным у ассирийцев? Или ассирийцы, «приведя Ближний Восток под ярмо империи», сделали жестокость излишней?


[Закрыть]. Возможно, спустя три века Александру Македонскому было легче вторгнуться в Персию, потому что регион уже был под пятой империи после многовековых войн с Ассирией.

Понять, почему великие государства приходят к упадку и краху, всегда нелегко. В крахе Ассирии обычно обвиняют гражданскую войну и военное перенапряжение. Один из последних великих царей, Синаххериб, разрушитель Вавилона, был убит собственными сыновьями. В записях говорится, что ему вышибли мозги, когда он молился, а орудием убийства была религиозная доска с изображением вавилонских богов. Вавилоняне сочли это отмщением за то, что Синаххериб сделал с их городом. Его преемник Асархаддон, по-видимому, считал так же, потому что он начал восстановление Вавилона. (Никому не хочется навлекать на себя гнев богов.)

Асархаддон, сын Синаххериба, подавил внутренние беспорядки и сделал то, о чем его предки могли только мечтать: напал на Египет. Он атаковал большую, мощную и очень далекую страну. Некоторые историки пишут, что ассирийцы «замахнулись слишком далеко». Победа над египтянами далась все еще блестящей ассирийской армии довольно легко, но удержать регион было очень трудно и дорого. Основная ассирийская армия надолго застряла в египетской трясине, а в самой Ассирии назревали серьезные проблемы. Империя попала в классическую ловушку военного перенапряжения.

А тем временем вакуум, созданный постоянными нападениями Ассирии на некогда мощный Элам, заполнило некогда незначительное и малоизвестное племя, возвысившееся на территории современного Западного Ирана. Народ, вошедший в историю под названием мидийцев, начал переходить в более организованное состояние под правлением царя Киаксара, отца которого убили ассирийцы. Киаксар превратил мидийскую армию в мощную силу[119]119
  По крайней мере, так говорится в античных источниках.


[Закрыть]. Поскольку основные армии Асархаддона застряли в Египте, Мидия начала причинять Ассирии проблемы, каких у империи не было долгое время.

В 615 году до н. э. Киаксар напал на Ассирию. Поначалу он потерпел поражение, но на следующий год вернулся и смог разрушить древний религиозный центр империи, старую столицу Ашшур. Это был серьезный удар. Вавилоняне, которые всегда мечтали освободиться от ассирийского владычества, почуяли запах крови и объединились с мидийцами – церемония заключения союза прошла на руинах Ашшура. Так возникла мощная антиассирийская коалиция[120]120
  Но в прошлом ассирийцам удавалось побеждать все подобные коалиции.


[Закрыть]. Киаксар выдал дочь за вавилонского царя, что скрепило союз. Ключевой момент (если такие моменты можно оценивать спустя столь долгое время) наступил, когда к мидийцам и вавилонянам присоединились варвары-скифы и их конные лучники. Объединенные силы двинулись на Ниневию в 612 году до н. э.

После нескольких сражений и трехмесячной осады великий древний метрополис пал. Мидийцы поступили с Ниневией так же, как ассирийцы с мидийским городом. Легенда гласит, что последний ассирийский царь собрал все свои ценности и артефакты и сжег себя вместе с ними, когда вражеские армии прорвались за стены Ниневии.

Современные археологи обнаружили в городском рву осколки керамики и глазурованного кирпича, что говорит об атаке на крепостные стены. Они нашли и бреши в этих стенах. В слоях пепла и сажи обнаружились следы огня столь жаркого, что он растопил стекло. Человеческие останки носили следы жестокого насилия.

Библейские пророки, которые предсказывали падение Ассирии, оставили такую эпитафию:

Вот, Я – на тебя! говорит Господь Саваоф.

И будет то, что всякий, увидев тебя, побежит от тебя и скажет: «Разорена Ниневия! Кто пожалеет о ней? где найду я утешителей для тебя?»

Нет врачевства для раны твоей, болезненна язва твоя. Все, услышавшие весть о тебе, будут рукоплескать о тебе, ибо на кого не простиралась беспрестанно злоба твоя?

И двести лет спустя, когда Ксенофонт стоял над руинами, никто даже не мог сказать ему, что это ассирийский город. Тем не менее город-призрак остался поблекшим свидетельством величия его строителей, кем бы они ни были. Нам кажется, что нас подобная судьба не ждет. Но когда-то так думали и они.

Глава V
Цикл жизни варвара

Все то, благодаря чему наше общество существует, мы порой воспринимаем как должное. У нас сложилась сложная взаимосвязанная система энергообеспечения, поставок пищи, военной или полицейской защиты. Финансовая система работает будто на автопилоте. Большинство из нас не замечает этих вещей, пока из-за какого-нибудь урагана не отключается электричество. Тогда мы достаем свечи и ждем, когда энергетическая компания все исправит. Но что, если электричество никогда не вернется? Как современный человек, полностью зависящий от электричества, справится с его вынужденным и постоянным отсутствием?

Ни одно поколение людей никогда не обладало такими способностями, как мы, и никогда еще не полагалось на них в такой степени, как мы. Наш разум привык мыслить в категориях постоянного совершенствования и модернизации. Мы автоматически полагаем, что способности всегда будут развиваться, а темпы технологических открытий и инноваций – ускоряться.

Возможно, это одностороннее мышление, но оно очень точно отражает жизнь человечества на протяжении веков. И неудивительно, что со временем мы забываем, что ситуация может развиваться и в обратном направлении. В конце концов, когда это случалось в последний раз?

Самым классическим примером можно считать падение Римской империи, а самым мрачным – опыт римской части Британских островов. В 55 году до н. э. Юлий Цезарь впервые привел средиземноморские легионы в этот туманный, неизведанный (по крайней мере, для жителей Юга) край. Он сражался с местными жителями, которые, по его словам[121]121
  Юлий Цезарь отчасти был завоевателем, а отчасти исследователем времен эпохи великих географических открытий или вселенной «Звездного пути». Его истории читали во всем Средиземноморье. Он впервые рассказал, как средиземноморский мир вторгся в мир совершенно чуждый – своеобразный античный аналог другой планеты. Цезарь познакомил читателей с новой цивилизацией. Подумайте, как увлекательно было бы сегодня читать нечто подобное.


[Закрыть], походили на кельтские племена Галлии[122]122
  Территория современной Франции.


[Закрыть]. Жители Британских островов ездили верхом, сражались на колесницах, их воины раскрашивали кожу в синий цвет, чтобы устрашить врагов в битвах. Цезарь считал их людьми примитивными по культурным и техническим стандартам Рима. Победив британцев в нескольких сражениях, Цезарь вернулся в Галлию и направился навстречу своей судьбе в Италию. А британские племена почти на целый век остались предоставленными сами себе. Но потом римляне вернулись. В 43 году н. э. римские завоеватели пересекли Ла-Манш, победили местных жителей и подчинили их себе. Все происходило как обычно: убийства и подавление. Жестокость римлян в том, что мы сегодня назвали бы борьбой с повстанческими формированиями, часто воспринималась как должное, хотя для местных жителей последствия были ужасными. Тем не менее долгосрочная польза для их потомков оказалась колоссальной. Римляне принесли «блага цивилизации» значительной части мира[123]123
  Это одна из точек зрения. «Римляне создали пустыню и назвали ее миром» – так «римскую цивилизацию» воспринимали те, кому она была навязана насильно. Европейцы принесли «блага цивилизации» аборигенам с других континентов, и «блага» эти были весьма спорными.


[Закрыть]. Но когда римляне возвращались домой, они зачастую забирали свои «блага» с собой. И вот в этот-то момент местная статуя Свободы начинала медленно погружаться в песок.

Под римским правлением Британия была частью одной из величайших империй в мировой истории, а потом стремительно потеряла этот статус. Нам, современным людям, трудно это понять. Несколько веков жизни при римлянах изменили «варварские» племена, и они стали «романо-бриттами». В Британии появились горячие публичные бани, великолепные общественные здания, фантастические дороги, мощные крепостные стены и разнообразные укрепления – все это строили римские солдаты, съехавшиеся со всех концов империи. Бритты включились в единую цивилизационную энергосистему Средиземноморья и Ближнего Востока, истоки которой уходили еще в древнюю Месопотамию. И вдруг в начале V века н. э. эти связи были разрушены. Деньги и войска, которые поддерживали Британию, понадобились в Италии, которая в тот момент оказалась под угрозой. После нескольких веков римского правления император сообщил жителям Британских островов, что им придется заботиться о себе самим.

В результате через сто лет после ухода римлян жители Британии оказались в положении гораздо более худшем, чем их предки. А что, если бы подобное произошло сегодня? Что произошло бы, если бы центральное правительство отказалось от власти в каком-то конкретном регионе? Проблемы дефицита продуктов и топлива возникли бы практически мгновенно, другие – через определенное время, в ходе которого системы и структуры постепенно разрушались бы.

Метафорически говоря, как долго горел бы свет в Римской империи после ее распада? Как долго функционировали бы общественные бани в бывших провинциях, прежде чем они бы разрушились и не осталось бы никого, кто помнил бы, как и чем их починить? А акведуки, которые поставляли воду? Кто поддерживал бы в нормальном состоянии стены и укрепления, которые защищали от врагов и захватчиков? Чем можно было бы расплатиться за их ремонт, если бы никто не собирал налогов? Кто выступил бы вперед и принял на себя роль, которую ранее выполняло правительство?

Историки рисовали сотни возможных сценариев «падения Римской империи»[124]124
  Речь о Западной Римской империи. Восточная часть Римской империи (с центром на территории современной Турции) просуществовала на тысячу лет дольше. Она жила и после распада западной части.


[Закрыть]. Некоторые специалисты полагают, что речь шла не о резком и драматическом «падении», а о постепенном переходе – изменении методов управления, если угодно. Эти перемены лучше удовлетворяли потребностям местного населения, чем прежние методы римской администрации. Но, как бы то ни было, трудно игнорировать тот факт, что новыми правителями многих бывших римских провинций на Западе, даже тех, где пытались сохранить римские методы, стали представители германских племен.

Если посмотреть на карту бывшего римского мира примерно в 600 году н. э., то понятно, как выглядела империя на момент распада. Вот что произошло. Римские земли в Северной Африке были захвачены германским племенем вандалов. Испания и часть Юго-Западной Франции оказались под контролем вестготов. Племя бургундов контролировало Юго-Восточную Францию. Северная Франция оказалась под владычеством «варварского» короля франков, а центр старой Римской империи – Италия находилась в руках остготов. Значительная часть других римских территорий превратилась в мелкие самостоятельные осколки. А ведь еще в 400 году н. э. все это принадлежало Риму! Во многих местах «варвары» все еще пытались сохранить прежний порядок. Историк Крис Уикем пишет: «Более крупные западные государства управлялись в римской традиции, но стали более милитаризованными. Их фискальные структуры ослабели. Они были менее тесно связаны между собой экономически, а внутренняя экономика зачастую была устроена проще… Армии «варваров» снова и снова вторгались в римские провинции, которыми пытались управлять по-римски. Так что ничего не изменилось, но в то же время изменилось все».

Как же это произошло? В период расцвета (около 100 года н. э.) Римская империя была самым мощным государством мира. Сравниться с Римом могла лишь китайская династия Хань. Империя была невероятно сложной, занимала громадную территорию, в ней проживало около семидесяти миллионов граждан[125]125
  Цифра эта неточная, и историки до сих пор о ней спорят.


[Закрыть]. Риму удавалось сдерживать натиск «варваров». Неудивительно, что Римская империя была также одним из самых воинственных государств в человеческой истории. Все это было бы невозможно, если бы Рим не обладал одной из лучших армий в мировой истории[126]126
  Это не означает, что Рим мог бы победить любую армию. В боксе есть выражение «Стиль определяет схватку», то есть некоторые стили ведения боя предпочтительнее. То же самое можно сказать о войне. Но римляне все же были господствующей военной силой своего времени.


[Закрыть].

Римская армия до сих пор изумляет современных военных историков. Реальная физика сражения на поле боя, как и с другими древними армиями, нам до конца не ясна. В период расцвета империи армия была многонациональной и состояла из профессионалов со всех концов истории. Всех их связывала институциональная традиция, сложившаяся за много веков. Солдаты были дисциплинированными, вымуштрованными, обмундированными и высокомотивированными. Командовали подразделениями знаменитые центурионы. На поле боя римская армия действовала так, как не могли действовать другие армии[127]127
  Римская система предусматривала ротацию армий, благодаря чему солдаты получали возможность отдыхать и восстанавливать силы. Подобная система была не уникальной, но довольно редкой в силу своей сложности. Наличие у римлян свежих резервов повергало в ужас даже самых сильных и мотивированных противников.


[Закрыть]. Римская армия – великолепный пример изощренности устройства древнего мира. Чтобы прокормить и снабдить всем необходимым такую армию, требовалась логистика такого уровня, какой мы редко связываем с обществами прошлого. Римское государство в любой момент времени защищали от трехсот до пятисот тысяч солдат[128]128
  Учитывая численность врагов Рима, это количество удивительно невелико.


[Закрыть]. Римские легионы располагались повсюду: от Северной Британии до Северной Африки, от Испании до Сирии.

Римляне доминировали и в бою. Как пишет историк Артер Феррилл: «В противоположность обычным правилам военной истории прошлого, римляне наносили врагу серьезный ущерб, даже когда терпели поражение. Как правило, римляне не бежали – а ведь именно во время бегства армия несет самые большие потери. Неподготовленная армия просто не могла их победить, даже имея значительное численное преимущество. Только когда римская армия была захвачена врасплох в неблагоприятных условиях, варвары получали шанс одержать тактическую победу.

Если бы можно было перенести римскую армию на тысячу лет в будущее, то она вряд ли уступила бы какой-нибудь европейской армии вплоть до конца Средних веков[129]129
  Хотя бы потому, что римская армия была гораздо больше любой другой. Армия Карла Великого считается очень большой, но большинство европейских армий после римлян были просто крохотными. В 1066 году норманны вторглись в Англию с армией меньше (возможно, намного меньше) пятнадцати тысяч человек. Римляне за тысячу лет до них вторглись в Британию с двадцатью тысячами легионеров и еще двадцатью тысячами вспомогательных войск. Вряд ли восьми-двенадцати тысячам средневековых солдат Вильгельма Завоевателя удалось бы выстоять против гораздо лучше обеспеченной сорокатысячной древнеримской армии. Кроме того, Вильгельм просто не смог бы обеспечить или нанять больше солдат, тогда как римляне для вторжения в Британию использовали лишь часть своей армии. На стратегическом уровне это был бы полный разгром. Римская империя с 70 миллионами граждан и огромными денежными и материальными ресурсами просто смела бы мелкую провинциальную армию герцога Нормандии. Римляне смогли бы с легкостью одолеть практически любую армию до появления огнестрельного оружия.


[Закрыть]. Насколько далеко в будущее можно было бы перекинуть лучшую современную армию с уверенностью в ее успехе?

Если соседние государства жили в мире с римлянами, то обычно по какой-то из трех причин:

1. Они уже были побеждены. Многие государства стали сателлитами Рима или вошли в состав Римской империи. Их население часто становилось римскими гражданами.

2. Они еще не были побеждены. Иногда случайная слабость Рима – как у любого государства с большой историей, у Римской империи были свои взлеты и падения – вынуждала римских дипломатов, обычно весьма агрессивно, заключать долгосрочные мирные договоры с соседями. Эти отношения часто заканчивались, когда положение Рима менялось к лучшему.

3. Рим не догадывался об их существовании.

Третья причина отражает особенность раннего периода человеческой истории. Порой мы, современные люди, наталкиваемся на небольшие, ранее неизвестные сообщества, которые живут в полной изоляции в очень отдаленных местах. В древней и средневековой истории люди плохо представляли себе устройство мира за пределами собственного региона. Поэтому встречи с ранее неизвестными государствами, культурами или народами были не только возможны, но и в процессе расширения империи неизбежны.

Мы живем в эпоху, когда весь мир нанесен на карту, а спутники «изучили» всю поверхность планеты вдоль и поперек. На наших картах больше нет морских монстров, символизирующих далекие и неведомые территории. Современные оборонные стратеги не знали бы, как действовать, если бы им приходилось учитывать территории, скрытые от них, подобно обратной стороне Луны. Что может таиться в неизвестном полушарии? Там можно столкнуться с земным вариантом «Войны миров» Уэллса – то есть со значительно более технологически развитым, но неизвестным обществом, которое попросту уничтожит вашу отступающую армию. Или все может произойти обратным образом: там окажутся примитивные варвары, мало чем отличающиеся от орд неандертальцев, и тогда вашей империи гарантирована победа. Такие ситуации случались со стратегами прошлого постоянно[130]130
  Монгольское вторжение? Или вторжение гуннов?


[Закрыть].

Мы, современные люди, не опасаемся новых, ранее неизвестных обществ, поскольку они наверняка окажутся значительно ниже нас по уровню технологического и экономического развития. Однако самые страшные народы в истории были именно такими. Мы называем их «варварами».

Термины «римлянин» и «варвар» тесно связаны друг с другом – варвары постепенно отвоевывали у римлян их западные территории. Но так называемые варвары жили задолго до римлян. Наше представление о варварах как о грубых бородатых воинах в рогатых шлемах и с боевыми топорами, которые молятся героическим богам, много пьют, а в бою приходят в состояние боевого безумия, в большей степени связано с историческим периодом и культурой. Древние греки представляли варваров иначе. Именно им принадлежит корень современного термина. Варварами они называли всех, кто не был греком[131]131
  Их определение было еще более эксклюзивным. Были ли греками македоняне? Македоняне думали именно так, а заносчивые афиняне с ними не согласились бы. Именно они назвали македонского царя, отца Александра Великого, «Филиппом-варваром».


[Закрыть], и к ним относились самые разные народы – большинство народов. Римляне использовали этот термин в том же смысле. Они именовали «варварами» даже очень развитые и передовые народы – например, персов и карфагенян. Но впоследствии в оседлых сельскохозяйственных обществах варварами стали называть племена кочевников. Когда мы говорим о варварах сегодня, то у нас есть свой стереотип: злобные, нецивилизованные, неграмотные, опасные, но почти по-детски простодушные разрушители всего красивого и полезного.

Похоже, у каждого древнего города-государства на заре его существования были собственные варвары, кочевники или соседние племена. Эти племена часто строили дома, шатры или убежища в пересеченной местности, куда не заходили крестьян и горожане: в холмах или горах, в пустыне или безлесной степи. Между двумя этими обществами шли торговля, взаимодействие, дипломатические отношения и, конечно же, трения. Города-государства часто подчиняли себе местные племена и кочевников – или наоборот.

Где-то в туманном, полулегендарном прошлом Италии, в VIII веке до н. э., зародился город Рим. К IV и III векам до н. э. он стал небольшим городом-государством и вел войны с соседями, которые жили в дне ходьбы. Спустя два века Рим превратился в огромную империю, земли которой располагались на всех трех известных тогда континентах[132]132
  Европа, Африка и Азия. Америка, Антарктида и Австралия тогда были неизвестны.


[Закрыть].

Римский автор Тит Ливий писал, что Рим завоевал мир в порядке самообороны, но что еще мог сказать патриотически настроенный римлянин?[133]133
  С этим утверждением можно поспорить, но мир римляне действительно завоевали.


[Закрыть] Ливий утверждал, что завоевания и победы над опасными врагами были необходимы для укрепления границ – но мир на границах не наступал. Всегда появлялись новые враги (обычно еще более жестокие и сильные). Цезарь завоевал Галлию и стабилизировал положение в этом регионе, но у Рима появилась новая граница по реке Рейн – и новые неспокойные соседи, которые раньше были проблемой Галлии. Теперь же они стали его проблемой – и проблемой Рима. С точки зрения римлян за каждым варварским племенем стояло еще более варварское – и так до самого края земли. Если хочешь обезопасить свои границы, то когда следует остановиться?

Самые опасные «варварские» враги Рима жили в местах, которые, в отличие от относительно близкой Галлии, находились вне досягаемости империи. Там возникали новые воинственные племена и народы – так вулканы рождают новые острова. Это удивительное географическое явление человеческой истории. Самые известные такие регионы называли «утробами народов» или «фабриками племен». И главным регионом стали Алтайские горы в Монголии. Из далекой морозной степи на протяжении веков приходили кочевые племена конников Центральной Азии: скифы, сарматы, гунны, авары, тюрки и монголы[134]134
  Что бы ни означало слово «приходили», мы не знаем, как появились эти народы. Вряд ли инопланетяне скинули их со своих летающих тарелок, но надежных исторических источников у нас нет. Возможно, развитие технологий позволит решить загадку, откуда появились все эти удивительно интересные народы и с какими другими народами они связаны.


[Закрыть]. Если это действительно так, то эти народы для римлян были «варварами». И жили они очень далеко от Рима. Римлянам пришлось бы дойти до границ современного Китая, чтобы задушить этот источник варварства в зародыше, как в Галлии.

«Фабрикой народов» была и Скандинавия. И этот регион Риму было бы крайне сложно покорить и колонизировать: относительно удаленный, суровый полуостров, испытывающий недостаток продовольствия, чтобы прокормить растущее население. Мало похоже на богатое и соблазнительное место для вторжения. Местные жители сами периодически переселялись в поисках лучшей доли. Крупные, энергичные, светловолосые и голубоглазые воины на протяжении веков были желанными или нежеланными гостями с дальнего севера. Викинги были последним поколением, породившим огромное количество скандинавских торговцев, мореплавателей, колонизаторов, пиратов и воинов, но этот регион на протяжении истории дал миру гораздо больше потомства. Предположительно, именно здесь появились германские племена готов, лангобардов и вандалов, и отсюда они двинулись на юг[135]135
  У многих племен сохранилась устная история, явно выдающая скандинавское происхождение. Дело осталось за анализом ДНК.


[Закрыть]. Все эти племена пришли в Центральную Европу спустя века после того, как римляне впервые столкнулись с народами, которых они стали называть «германцами»[136]136
  На латыни – Germani. Разобраться в этом этническом котле практически невозможно. Когда-нибудь анализы ДНК дадут нам более точную информацию, но по тысяче разных причин понять, чем «германцы» отличались, к примеру, от «кельтов» или «бельгов», мы не можем. Римские авторы оказались довольно ленивыми этнографами. Кроме того, у них были причины описывать эти народы так, как они это делали. Иногда они просто придумывали хорошие истории.


[Закрыть].

«Германия» – современное изобретение. Территории, на которых проживали народы и существовали культуры, называемые «германскими», гораздо больше территории современного национального государства Германия. Они располагались между Рейном и Вислой, тянулись от Северного и Балтийского морей до Дуная и даже Черного моря. На этой территории жили, сменяя друг друга, несколько десятков племен и племенных союзов, которых римляне обычно называли германскими[137]137
  Границы между разными народами и культурами обычно были очень размытыми. Так возникала своеобразная культурная дельта. Так могло появиться германо-кельтское племя или фракийско-германское.


[Закрыть].

В древней истории большая часть этого региона располагалась за пределами известного мира. Это был сухопутный эквивалент драконов и морских монстров, населявших океанический край света или неведомые глубины «чернейшей Африки» на ранних картах и глобусах. Конечно, торговцы и дружественные варварские племена давали определенную информацию о том, что за люди живут за Рейном, но сомнительно, чтобы эти истории могли подготовить римлян к furor teutonicus, который им предстояло испытать на себе.

«Первый контакт» – когда германские племена хлынули в Средиземноморье (где уже существовала грамотность и подобную информацию можно было зафиксировать) – произошел, когда многочисленные племена кимвров и тевтонов[138]138
  Это племя, несомненно, связано с нашим современным термином «тевтонский».


[Закрыть] начали мигрировать на юг. Началась так называемая кимврийская война[139]139
  Корни этих «германских» племен неясны, но считается, что они появились на берегах Северного или Балтийского морей.


[Закрыть]. В 113 году до н. э. эти племена вторглись на территорию кельтских союзников Рима. Как пишут античные авторы (чаще всего настроенные враждебно), кимвры и тевтоны представляли собой многочисленные воинственные племена «варваров», которые искали себе новые земли. Войска сопровождали повозки с семьями и имуществом[140]140
  Степень «варварства» различных племен римляне и китайцы оценивали по нецивилизованности их представителей. Китайцы называли племена, которые уже имели контакт с оседлыми обществами, «приготовленными», а совершенно дикие – «сырыми». В римских реалиях кимвры и тевтоны были не просто сырыми, но еще и активно сопротивляющимися готовке.


[Закрыть]. Римские авторы писали, что по ходу движения эти племена объединились с другими. В продвижении на юг к ним примыкали и отдельные люди. Все это еще более увеличивало их численность[141]141
  К ним присоединялись даже кельты. До сих пор ведутся споры о том, в какой степени эти северяне были германцами (доминирующая точка зрения), а в какой – кельтами. Некоторые ученые считают, что эти два народа вполне могли объединиться.


[Закрыть].

К этому времени Рим уже несколько веков боролся с так называемыми варварами. Но новая группа была исключительной даже по стандартам нецивилизованности: они пугали даже других варваров. Античные авторы описывали их как огромных людей с белыми волосами и серыми глазами. Одевались они в звериные шкуры, отличались нечеловеческой силой и были одержимы жаждой крови. Они разбивали одну римскую армию за другой и продвигались к Италии, угрожая самому Вечному городу. Потери среди легионеров были ужасающие. Рим охватило отчаяние.

Но затем, как об этом пишут античные авторы, варварские племена, как дети, которые легко отвлекаются на новую игрушку, обратили внимание на регион современной Испании и Франции и направились туда, дав римлянам время для разработки экстренного плана действий. В подобных ситуациях римляне поступали просто: они находили великого лидера и подчинялись его командованию.

Когда кимвры и тевтоны (и их союзники) в 104 году до н. э. остановили марш на Рим, римляне доверились опытному военачальнику, неоднократно избираемому консулом, – Гаю Марию. Этот человек, сыгравший важную роль в упадке Римской республики, спас Рим от одной из самых страшных угроз в истории. Он разбил тевтонов и их союзников в сражении при Аквах Секстиевых в 102 году до н. э. (предположительно, на поле боя полегли 90 тысяч германцев). В следующем году Гай Марий разбил кимвров в битве при Верцеллах (там погибло от 65 до 160 тысяч варваров)[142]142
  Мы снова не можем быть уверены в этих цифрах. Античные источники очень ненадежны, и в цифрах расходятся даже лучшие специалисты. Этот диапазон считается общепринятым.


[Закрыть]. Так римлянам удалось избавиться от первой германской угрозы в своей истории.

Спустя поколение (55‑е годы до н. э.) свою страшную германскую проблему решал один из величайших героев римской истории Юлий Цезарь (племянник Гая Мария). По словам самого Цезаря, кельтские племена, которые жили на территории современной Западной Европы (преимущественно в районе Рейна), подвергались нападениям воинственного народа. Цезарь называл этот народ «германцами». Он описывал их такими же страшными и неудержимыми, как и поколение назад, словно они были теми же кимврами и тевтонами, и писал, что кельты умоляли его помочь им отразить нападение или вторжение из-за Рейна.

Когда римские легионы прибыли на помощь своим галльским и кельтским союзникам[143]143
  «Кельты» в данном случае столь же сомнительны, как и «германцы». В целях данной книги термины «галлы» и «кельты» могут считаться взаимозаменяемыми.


[Закрыть], им стали рассказывать об ужасном и незнакомом противнике. Цезарь пишет, что в сердца легионеров закрался страх. «Наши расспрашивали о германцах галлов и купцов, – писал Цезарь. – Последние заявляли, что германцы отличаются огромным ростом, изумительной храбростью и опытностью в употреблении оружия: в частых сражениях с ними галлы не могли выносить даже выражения их лица и острого взора»[144]144
  Этому рассказу Юлия Цезаря более двух тысяч лет, в нем описывается древнейший франко-германский конфликт, которых немало было в предстоящие века. У Цезаря были личные мотивы написать это. Хотя его книга считается очень важным и ценным источником, многие фрагменты следует воспринимать со скептицизмом. Цезарь мог по собственным соображениям разделить народы искусственным образом.


[Закрыть],[145]145
  Здесь и далее пер. М. М. Покровского. (Прим. ред.)


[Закрыть]. По предвзятому, хотя и основанному на личном опыте, рассказу Цезаря, ужасающие описания этих «германцев» вызвали панику среди римских военных трибунов и префектов.

«Последние под разными предлогами стали просить у него позволения уехать в отпуск по неотложным делам; лишь некоторые оставались из стыда, не желая навлечь на себя подозрение в трусости. Но они не могли изменить выражение лица, а подчас и удержаться от слез: забиваясь в свои палатки, они либо в одиночестве жаловались на свою судьбу, либо скорбели с друзьями об общей опасности. Везде во всем лагере составлялись завещания».

Следует отметить, что ко временам Цезаря римская армия победила всех и считалась неудержимой. Армия, которую Цезарь описывает как запуганную таинственным врагом, на самом деле была армией, способной запугать любого.

Позже Тацит и Плутарх писали о том же, что и Цезарь: народы, которые, по словам Цезаря, жили на восточном берегу Рейна, были физически крупными и очень воинственными[146]146
  Заявляя, что подобные народы жили на восточном берегу Рейна, Цезарь заложил наши представления о том, где жили «кельты», а где «германцы». Он мог создать искусственные границы по личным соображениям, но интересно отметить, что эти границы в определенной степени сохранились и по сей день.


[Закрыть]. Говорили, что женщины и дети этого племени в повозках находились на полях сражений. Они ухаживали за ранеными и криками подбадривали своих воинов, подвергая себя опасности: ведь если их мужчины терпели поражение, то все погибали или становились рабами.

Тацит писал, что германским воинам был ненавистен мир. Когда их собственное племя не вело никаких войн, они отправлялись к тем, кто продолжал воевать: «Если община, в которой они родились, закосневает в длительном мире и праздности, множество знатных юношей отправляется к племенам, вовлеченным в какую-нибудь войну, и потому, что покой этому народу не по душе, и так как среди превратностей битв им легче прославиться, да и содержать большую дружину можно не иначе, как только насилием и войной»[147]147
  Здесь и далее пер. А. С. Бобовича. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Тацит добавляет: «Германцев гораздо труднее убедить распахать поле и ждать целый год урожая, чем склонить сразиться с врагом и претерпеть раны; больше того, по их представлениям потом добывать то, что может быть приобретено кровью, – леность и малодушие»[148]148
  По современным меркам, здесь явно прослеживаются элементы расизма, этноцентризма и стереотипов. Истина здесь смешана с нетерпимостью, но очень трудно понять, где кончается одно и начинается другое.


[Закрыть].