Текст книги "Спросите у северокорейца. Бывшие граждане о жизни внутри самой закрытой страны мира"

Дэниэл Тюдор
Спросите у северокорейца. Бывшие граждане о жизни внутри самой закрытой страны мира

Ask a North Korean

by Daniel Tudor

© 2017 by Daniel Tudor & NK Consulting Inc.,

© Крузе М.А., перевод на русский язык, 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

От Андрея Ланькова

Если посмотреть на список публикаций, станет очевидно, что Северная Корея выступает далеко не в своей весовой категории, когда речь идет о привлечении внимания зарубежных ученых и журналистов. Хотя по своей экономике и численности населения Северная Корея находится примерно на одном уровне с Мозамбиком, о ней много говорят в иностранных статьях и книгах.

Но если присмотреться поближе, обнаруживается серьезная проблема. Большинство этих публикаций принадлежит одной из двух основных групп. Первая группа – это многочисленные исследования, связанные с северокорейской политикой, прежде всего с ее ядерной программой и проблемами международной дипломатии. Во-вторых, есть книги в стиле показаний свидетелей, написанные перебежчиками, рассказывающими ужасающие истории о стране, в которой на самом деле царит крайне репрессивный режим.

Как бы там ни было, в существующей литературе есть ряд серьезных пробелов. В первую очередь из виду упускается реальная повседневная жизнь подавляющего большинства северных корейцев, а эти люди не находятся в исправительно-трудовых лагерях, обычно они живут нормальной, хотя часто бедной и регламентированной жизнью. В целом они обладают теми же чувствами и мыслями, которые есть в жизни людей в Нью-Йорке или Лондоне, несмотря на кажущиеся очень разными условия жизни.

Во-вторых, очень заметна нехватка северокорейских голосов. В работах, посвященных бывшему Советскому Союзу и странам соцлагеря, когда-то были более выражены мнения диссидентов из этих стран. Но журналистов, писателей и ученых северокорейского происхождения в этой области очень мало.

Отсутствие подлинных северокорейских голосов имеет свои причины. В отличие от эмигрантской общины времен холодной войны большинство беженцев из Северной Кореи принадлежит к бедному и малообразованному слою северокорейского общества. Они плохо владеют английским языком (основным международным языком в мире) и не привыкли выражать на нем свои мысли.

NK News, веб-сайт, с которым я работаю уже не первый год, запустил программу, цель которой – не просто познакомить читателей со всего мира с повседневной жизнью обычных северных корейцев, но сделать это, рассказывая подлинные истории северокорейских участников. Вот как появилась колонка «Спроси северокорейца».

Колонка уделяет основное внимание аспектам, о которых редко можно прочитать где-нибудь еще. Например, если речь идет о еде, участники говорят о способах приготовления, вкусах и правилах поведения за столом, а не о производстве зерна или нормах выдачи риса. Когда они говорят о наследственной кастовой системе сонбун, то рассматривают ее не как фактор распространенной по всей стране политической поднадзорности, а как нечто, на что нужно обратить внимание во время поиска спутника жизни.

Это может показаться малозначительным тем, кто ожидает справедливых обвинений, разоблачающих нарушение прав человека режимом власти. Но есть простая истина: как подтвердят многие из живущих при авторитарных правительствах (в том числе и автор), даже при самом репрессивном из режимов жизнь не обязательно состоит из страданий, мучений и страха. В действительности, и к счастью, большинство людей живет нормальной жизнью даже в плохое время и в плохом месте, и мы не сможем понять их, если не знаем, какова их жизнь.

К счастью, проект NK News «Спроси северокорейца» дает нам возможность заглянуть в эту жизнь.

Предисловие

Незачем и говорить, что несмотря на то, что северные корейцы живут при очень необычной и часто очень жестокой и некомпетентной системе правления, они – такие же люди, как все, с более или менее такими же желаниями, тревогами и целями, что у меня и у вас. Однако северных корейцев обычно считают роботами или жертвами с промытыми мозгами, при этом не прилагая почти никаких усилий для того, чтобы попытаться понять, какой может быть их повседневная жизнь или что они думают об обществе, в котором живут.

И это вопреки тому, что существует огромное разнообразие книг о Северной Корее. В последнее десятилетие или около этого выпускается нескончаемый поток книг о геополитической ситуации, правящей династии Кимов и драматических побегах перебежчиков из Северной Кореи.

Но при этом нельзя сказать, что многие из них были написаны самими северными корейцами. Даже популярные мемуары перебежчиков чаще всего написаны другими. Так что цель этой книги – дать возможность высказаться самим северным корейцам и показать вам, читателям, подлинную картину Северной Кореи из первых уст.

Но все же есть одно предупреждение. Все люди, чьи рассказы представлены в этой книге, – перебежчики из Северной Кореи. Перебежчики – это те, кто был достаточно несчастен или ущемлен для того, чтобы с большим риском пересечь границу, а затем проделать путь в Южную Корею из Китая, страны, правительство которой часто отправляет перебежчиков обратно на Север. Их взгляды могут быть не всегда типичными для среднего северокорейского населения.

И все-таки мы собрали разных авторов родом из разных районов Северной Кореи, женщин и мужчин, молодых и старых. Некоторые принадлежали к элите, другие были очень бедны. Это значит, что, читая эту книгу, вы узнаете очень разные мнения. Если вы попросите состоятельного жителя Манхэттена или фермера из Арканзаса описать жизнь в Соединенных Штатах, то, скорее всего, получите противоположные ответы. То же самое касается Северной Кореи, поэтому мы подумали, что будет важно привлечь к участию самых разных людей, а не просто рассказать вам о жизни в Северной Корее по мнению какого-нибудь одного перебежчика.

Большая часть этой книги посвящена тому, как живут, работают, любят, учатся и так далее обычные люди. Если вы не знаете Северную Корею достаточно хорошо, то будете удивляться на каждой странице. Вы узнаете о том, как молодые северные корейцы пьют самогон и танцуют под южнокорейский кей-поп в заброшенных зданиях, вы узнаете о том, что значит быть богатым в стране, считающейся последним настоящим коммунистическим/сталинистским местом на Земле, вы узнаете о северокорейской моде и красоте и даже о пластической хирургии, вы узнаете новый сленг, и вы узнаете о трудностях в организации похорон в Северной Корее, а также многое-многое другое.

Мы коснемся темы репрессивности государства – это неизбежность жизни в Северной Корее. Но, читая эту книгу, вы можете заметить, что в центре нашего внимания оказалось совсем не то, что в других книгах о Северной Корее. Сначала это может показаться вам спорным и странным, когда вы будете читать, например, о джинсах-скинни или азартных играх в контексте такой страны. Но джинсы-скинни означают своего рода свободу для молодых северокорейских женщин, а ставка во время игры в карты может стать для других временным возбуждением и отвлечением от повседневных трудностей жизни. Мы не хотим «обелять» действия режима. Мы просто хотим подчеркнуть, что северные корейцы – люди, и у них больше общего со всеми остальными, чем об этом говорят в СМИ.

Примечание к содержанию «Спросите северокорейца»

Большая часть содержания этой книги первоначально взята из раздела «Спросите северокорейца» веб-сайта NK News. Затем материал был отредактирован и «причесан», сформирован в соответствующие разделы. Также, чтобы принять во внимание недавние события и ранее не затронутые вопросы, было добавлено много новых рассказов, как нам кажется, интересных.

Рассказы представлены в форме вопрос-ответ, большинство было переведено с корейского на английский язык Элизабет Джэ, Нарой Хан и Эшли Чо. Небольшая часть была переведена Дэниэлом Тюдором. Редактура была осуществлена Робом Йорком и Дэниэлом Тюдором.

Благодарности

Мы хотели бы поблагодарить «ТК» из блога «Спроси северокорейца» за то, что он побудил нас к созданию колонки «Спроси северокорейца».

Также спасибо Сокилу Парку за ценные предисловия.

Участники

Чо Уй Сон

Чо Уй Сон сбежал из страны в Южную Корею во время последнего года обучения в области электронной техники. Сначала он хотел быть журналистом в Сеуле, но теперь учится на преподавателя начальной школы. Ему 28 лет.

Мина Юн

Мина Юн – бывший солдат, она покинула северо-восточную Северную Корею в 2010 году. Теперь она студентка в Сеуле.

Чжи Мин Кан

Чжи Мин Кану под тридцать лет, он уехал из Северной Кореи в 2005 году. Сначала он отправился в Южную Корею, но теперь живет в Лондоне, Англия.

Ким Чхоль

Ким Чхоль родом из Хамхына, в провинции Хамгён-Намдо. Сбежав из Северной Кореи, он стал студентом университета в Сеуле. Сейчас он учится на втором курсе.

Чжинхёк Парк

Чжинхёк Парк стал участником «Спроси северокорейца» на NK News весной 2016 года, он работал и учился в Пхеньяне, Северная Корея, и Вашингтоне, округ Колумбия. Ему под сорок, и он женат на северокорейской перебежчице. Он приехал в Соединенные Штаты в 2011 году и учится в американском колледже.

Ким Ю Сун

Ким Ю Сун – участник «Спроси северокорейца», в 2005 году уехавший из уезда Кильджу, Хамгён-Пукто.

Чже Сон Ли

Чже Сон Ли – участница «Спроси северокорейца». Ей около тридцати лет, и она уехала из окрестностей горы Пэктусан в 2011 году.

В разделах с обсуждениями за круглым столом будет еще несколько участников. Если вы хотите узнать об этих людях больше, пожалуйста, загляните в раздел «Спросите северокорейца» на веб-сайте NK News.

Часть 1
Деловая жизнь

Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР), больше известная в мире как Северная Корея, считается олицетворением коммунистического, коллективистского экономического контроля. Но насколько это верное представление?

Ответ – не очень. Когда был жив основатель государства Ким Ир Сен, граждане получали паек, бесплатное образование, жилье и медицинское обслуживание от государства, хотя, по правде говоря, стандарты этого не всегда были высокими. Но вслед за распадом Советского Союза и, что более важно, опустошительным голодом по всей стране в середине 90-х, эта система разрушилась. Сегодня обычный северный кореец почти ничего не получает от своего правительства.

В результате фактического банкротства государства сегодня почти все северокорейцы зависят от частной торговли, по-другому известной как «капитализм». Имеющие связи и доступ к границе могут привозить товары из Китая, комиссионеры транспортируют эти товары по всей стране, дамы среднего возраста продают их на уличных рынках, а официальные лица берут взятки за то, что смотрят на это сквозь пальцы. Высокопоставленные чиновники в Пхеньяне могут брать намного более крупные взятки у членов зарождающейся финансовой элиты, занимающихся такими разнообразными областями бизнеса, как строительство жилых домов, создание универсальных магазинов и открытие пивных баров. Все это, строго говоря, незаконно. Но это явление, которое разрослось до того уровня, когда государство в действительности не может его контролировать.

В прошлом все, за исключением элиты, жили одинаково. Но сегодня есть северные корейцы с деньгами и те, кто хочет продемонстрировать это. Те, кто может себе это позволить, могут регулярно брать отпуск, ездить на дорогих автомобилях, пользоваться услугами пластических хирургов и использовать импортную косметику (более подробно об этом читайте ниже).

К сожалению, в Северной Корее до сих пор существует невероятная нищета. Жизнь большинства трудна, особенно в сельских районах и небольших городах вдали от Пхеньяна или границы с Китаем.

Правда, что в Северной Корее нет системы налогообложения?

Д.Т.: При коммунистической системе налогов нет – ведь все и так уже принадлежит государству. Так что неудивительно, что в КНДР нет официальной системы налогообложения. Но в реальности Северная Корея уже не коммунистическая. Люди зарабатывают собственные деньги, и государство должно искать пути забрать себе их часть, как это происходит во всем мире.

Ким Ю Сун:

Да, вы правы – в Северной Корее официально нет системы налогообложения. 21 марта 1974 года Верховное народное собрание провозгласило отмену всех форм налогообложения. До сегодняшнего дня Северная Корея празднует «День отмены системы налогообложения» 1 апреля, в этот день (в том же 1974 году) закон вступил в силу.

Но Северная Корея все же собирает с людей налоги, просто называя их как-нибудь по-другому. Правда, люди не платят деньги напрямую правительству, но правительство забирает большую часть товаров, производимых людьми, и результатов их труда. Короче говоря, Северная Корея собирает со своего народа больше налогов, чем любая другая страна.

Северные корейцы больше не обязаны отдавать некоторую часть своего дохода правительству, но они вынуждены предлагать свой труд бесплатно, и если бы у северокорейцев была возможность, они предпочли бы платить налоги, как в других странах, чем отдавать свой труд и ничего не получать взамен.

В прошлом году правительство Северной Кореи объявило, что будет изымать только 70 процентов зерна, произведенного людьми, а гражданам будет позволено потреблять 30 процентов произведенного ими. Оно добавило, что количество изымаемого им будет снижено до 50 процентов урожая, как только экономика страны улучшится.

Конечно, ему никто не поверил. Как северные корейцы могли бы поверить, когда они так тяжело работают каждый день, а правительство говорит, что им положено только 30 процентов того, что они произвели своим трудом?

Это смехотворно, что Ким Чен Ын делает такие заявления, словно он оказывает большую милость, позволяя людям взять 30 процентов их собственного урожая. Настоящая причина того, что правительство забирает такую большую часть зерновых, заключается в том, что они хотят остановить дальнейший рост черного рынка.

Когда Северная Корея в 1974 году «официально» отменила систему налогообложения, правительство хвастливо назвало это «огромным прыжком вперед от старой системы к историческим изменениям, ведущим к воплощению мечтаний корейцев в жизнь». Более того, они даже сказали, что не будут восстанавливать налоговую систему во время Великого голода благодаря «великодушным» политике и руководству Ким Чен Ира. Но с 2000 года Северная Корея собирает налоги со своего народа, только называет это по-другому.

Усугубляет ситуацию то, что экономика Северной Кореи еще больше пострадала после ряда природных катастроф и санкций, наложенных Соединенными Штатами. При таком безвыходном положении как центральное, так и региональные правительства Северной Кореи встретились с серьезным долгом и финансовыми трудностями. У них не было выбора, кроме как начать собирать деньги с народа. Таким образом, они начали брать с людей плату за пользование электричеством и водой, сдавать в аренду жилье и землю. Они заставили всех платить одинаковую сумму денег, вне зависимости от количества используемого ресурса.

Это не очень отличается от системы налогообложения в капиталистических странах, хотя различия существуют. Во-первых, это правда, что северокорейское правительство начало собирать с народа деньги за использование электричества, воды и т. д. Но все же сумма собранных налоговых поступлений намного меньше, чем в капиталистических странах. Во-вторых, в большинстве капиталистических стран, таких как Южная Корея, богатые платят большую сумму налогов, чем те, кто зарабатывает меньше. Но в Северной Корее все платят одинаково. Это два больших различия в том, как система налогообложения работает в Северной Корее и других странах.

С официального упразднения системы налогообложения в 1974 году правительство заявляет, что в Северной Корее нет налогов. Но если приглядеться поближе, Северная Корея собирает налоги своим особым способом.

Как можно описать жизнь беднейшего социально-экономического класса в Северной Корее?

Д.Т.: Разумеется, вы не удивитесь, узнав, что беднейшие люди Северной Кореи живут в действительно ужасных условиях. Хотя сейчас стихийный капитализм многим дает возможность улучшить свою жизнь, недостаточное питание до сих пор является проблемой. Если вы проведете время в любом месте Северной Кореи за пределами Пхеньяна, то обязательно станете свидетелем этого.

Чо Уй Сон:

Если вам надо разделить людей в соответствии с социальной иерархией, критерием для самого нижнего слоя будет экономический. Великий голод 1990-х годов (который называют «Тяжелым маршем») разделил людей на тех, кто должен был беспокоиться о том, когда им удастся поесть в следующий раз, и на тех, кого это не беспокоило. В соответствии с этим многие были переклассифицированы и стали частью самого нижнего общественного класса. СМИ обычно уделяют внимание ужасной жизни северных корейцев, и многие уже рассказали о том страшном времени. Мне больно даже думать об этом, так что я лучше попробую показать настойчивость жизни, превозмогающей смерть, расскажу о том, как северные корейцы организуют новый жизненный уклад, и о том сострадании, которое возникает в нижнем слое общества.

Прежде всего, вы заблуждаетесь, если думаете, что те, кто находится на нижнем уровне северокорейского общества, являются невежественными и незначительными людьми. Среди них много культурных, умных людей. Это произошло потому, что те, по кому голод ударил сильнее всего, принадлежали к интеллигенции и грамотному классу тех людей, которые работали для общества и доверяли пайковой системе. Знания, которыми они обладали, не помогли им быстро понять опасность и среагировать на нее. На самом деле эти знания вызвали обратный эффект. К тем, кто пострадал от голода, относилось много интеллектуалов. Но те, кто выжил, значительным образом повлияли на так называемую культуру «самого нижнего класса». Они сыграли ведущую роль в создании культуры общества в области образования детей, в экономике, а также просто распространяли юмор и шутки в стремительно меняющейся обстановке.

Я чувствую, что самые бедные люди больше всего наполнены чжон (человеческим теплом и взаимным жертвованием). Иногда это кажется самым желанным образом жизни. Надеюсь, вы не считаете меня слишком восприимчивым или «поэтичным» за то, что я это говорю, потому что у меня есть опыт жизни на дне дна. Это не так ужасно, как вам может представляться. Есть чувство юмора, позволяющее людям смеяться над своими трудностями, есть чжон, заполняющий пустоту нищеты. Это пустырь, но тот, где дети могут побегать от души. Если бы можно было измерить счастье, северокорейские дети, должно быть, были бы в десять раз счастливее, чем живущие в Южной Корее, скованные постоянной конкуренцией в школьных классах и частных академиях.

Самым запомнившимся лакомством из моего детства был «быстрый рисовый хлебец». Вы добавляете воду в порошок, который получается, когда дробят кукурузу, перемешиваете это пять минут и получаете рисовый хлебец (конечно, это не в буквальном смысле слова «рисовый» хлебец). Это блюдо, которое любят мужчины, женщины и дети. Он клейкий, и всего несколько штук могут наполнить ваш живот на целый день. Но мы не могли есть его часто.

Каждый, кто когда-то понял, насколько скорость важна для голодного человека, с этим согласится. Рисовый хлебец – это также любимая еда вечно голодных студентов колледжей. Время от времени приходили гости, и мама делала несколько «быстрых рисовых хлебцев». Она берегла ингредиенты для специальных случаев. И не было счастливее дня, чем тот, когда мы ели рисовый хлебец.

В Северной Корее мы настолько ценим гостеприимство, что есть выражение «хорошо поесть благодаря гостю» (то есть вся хорошая еда готовится, когда приходит гость). В любом доме лучшее одеяло – гостевое одеяло.

Благодаря чжону люди смеются и плачут, благодаря этому чувству те, кто находится на самом дне, преодолевают трудности и выживают.

Хорошая новость – сейчас дела идут намного лучше. Люди постепенно учатся жить при рыночной системе, и они больше не будут умирать в больших количествах, доверившись государству. Теперь прижилась идея, что люди ответственны за свою жизнь.

Но, возможно, в людях уже меньше чжона, чем раньше, так как рынки растут и люди начинают интересоваться деньгами. Правда, в сельской местности ничего не меняется. Селяне, которые до сих пор сами никак окончательно не освободятся от голода, все еще кормят проходящих мимо путников.

Хотя этого недостаточно, чтобы подробно углубиться в различные аспекты жизни, которую я видел, слышал и чувствовал, когда путешествовал по Северной Корее, я надеюсь, что эта статья немного прояснит и добавит теплоты унылому и темному образу самых бедных членов северокорейского общества.

Как вы устраиваетесь на работу в Северной Корее? Легко ли поменять работу?

Д.Т.: Голод 1990-х годов все изменил. До этого катастрофического события правительство давало тебе направление на работу, и ты работал – всю оставшуюся жизнь на этом месте. Но сегодня у вас есть возможность дать взятку, чтобы избавиться от этой бесполезной работы и заняться чем-нибудь другим.

Мина Юн:

Традиционно жители Северной Кореи не имели свободы выбора рода занятий. Вы получали направление на работу от правительства, и она становилась вашей работой на всю жизнь. Причина этого очень проста: правительство изучает, сколько человек требуется в каждой отрасли и в каждом месте, что является частью сохранения строгого контроля над всеми ресурсами при коллективистской системе, и в соответствии с этим направляет туда людей.

Но это изменилось после того, как в 1990-х разрушилась пайковая система. Теперь ваша официальная работа – всего лишь бессмысленная должность, которую вы можете упомянуть, когда вас спрашивают: «Где вы работаете?» Фабрики давно остановили производство, и фабричные рабочие не могут ждать компенсацию за свой труд. Даже если у вас есть работа от правительства, вам приходится самому искать способы заработать на жизнь. Вот почему многие родители в Северной Корее начали давать взятки правительственным чиновникам еще до того, как их дети закончат старшую школу. Они хотят, чтобы их дети получили достойную работу, где до сих пор платят зарплату и обеспечивают паек.

Среди популярных рабочих мест в Северной Корее – организации, зарабатывающие иностранную валюту. Эти организации, появившиеся в начале 2000-х годов, теперь распространились по всей стране. Они занимаются в основном экспортом северокорейских ресурсов за границу и созданием фондов для правительства. Работающие в этих организациях до сих пор получают пайки, но помимо этого у них есть шанс на дополнительный доход, в зависимости от результатов своей работы. Работающими в таких организациях восхищаются почти так же, как теми, кто работает в крупных компаниях, таких как Samsung в Южной Корее.

Зарабатывающие иностранную валюту организации очень влиятельны, так как большинство из них находится под покровительством партии, вооруженных сил или других государственных органов. Конкуренция за то, чтобы попасть в такие организации, очень жесткая, и для того, чтобы получить там работу, вы должны обладать либо очень хорошим социальным происхождением, либо большим количеством денег. На самом деле большинство работающих в таких организациях – дети партийных чиновников или руководителей таких организаций.

Некоторые фабрики были очень популярны среди соискателей из-за того, что они находились под прямым контролем Ким Чен Ира или Ким Чен Ына. Прямой контроль семьи Кимов означает невероятно хорошие условия. Это значит, что сырье будет предоставлено правительством, что там существует реальное производство. Поэтому рабочие получают пайки. Кроме того, у некоторых рабочих есть доступ к продукции, которую они могут воровать и продавать где угодно.

Благодаря растущей потребности в более прибыльной работе взяточничество все сильнее распространяется в Северной Корее. Есть определенные шаги, которые надо предпринять, чтобы получить желаемую работу. Во-первых, вы должны дать взятку правительственным чиновникам и украсть свое личное дело из местного административного учреждения. Затем вы должны дать взятку директору фабрики или местному секретарю партии, чтобы они выдали письменное подтверждение, что хотят вас нанять. Наконец, вы должны предъявить это подтверждение в административном учреждении, отвечающем за распределение рабочих мест. Каждый, кто в этом участвует, знает о взяточничестве остальных сторон, но закрывает на это глаза.

Сегодня родители пытаются придумать все возможные способы, чтобы дети получили хорошую работу, добиваясь этого путем взяточничества или использования своего социального происхождения. Те, кто не может дать взятку чиновникам, просто посылают своих детей туда, куда они получили направление. Они дают взятку директорам фабрик, чтобы их дети не были вынуждены ходить на работу, вместо этого те работают на рынке, но должны отдавать часть своего дохода фабрике. Большинство молодых женщин торгует на рынке, в то время как их фамилии зарегистрированы на формально принадлежащих им рабочих местах. В Северной Корее не работать незаконно, это может закончиться наказанием.

Военнослужащие, прослужившие в вооруженных силах более 10 лет, также получают направления на новую работу, когда уходят со службы. Большинство из них возвращается в родные города и работает там, где им скажет местное правительство. Но некоторые солдаты-неудачники не получают разрешения вернуться туда, откуда они родом. Правительство направляет тысячи только что демобилизованных участвовать в государственных проектах или работах, где требуется много рабочей силы. У тех, кому выдали такие направления, нет выбора, кроме как подчиниться.

Например, когда Ким Чен Ир был жив, он надзирал за уездом Тэхондан в провинции Янгандо, регионом, который богат картофелем, но в нем живет мало людей. Ким Чен Ир начал контролировать регион и вскоре выяснил, что народа для выращивания картофеля недостаточно. Так что тысячи бывших военнослужащих были вынуждены переехать в Янгандо и стать пожизненно выращивающими картофель фермерами.

Они должны были своими руками построить себе дома. Они также беспокоились о будущем своих детей, потому что дети фермеров также могли быть направлены работать на фермы, где они выросли. Несмотря на беспокойство, они ничего не могли поделать. Это был порядок, установленный Ким Чен Иром, и они не хотели бунтовать.

Также не хватало женщин, на которых они могли бы жениться. Многие бывшие солдаты в Янгандо так и не смогли найти супруг. Уезд Тэхондан – всего лишь один пример, такие принудительные переселения происходят по всей стране и касаются различных государственных отраслей промышленности, поэтому солдаты перед наступающим увольнением беспокоятся о своем будущем.

Однако, как я уже говорила, строгие правила относительно профессиональной деятельности теперь, после коллапса социалистической системы в Северной Корее, существуют только на бумаге. Взяточничество стало настолько распространенным, что теперь оно неконтролируемо. Думаю, что эти перемены явно являются еще одним симптомом неисправной системы социализма.

Какова жизнь в Северной Корее для «богачей»?

Д.Т.: «Богатый» и «северный кореец» могут показаться исключающими друг друга определениями. Но сегодня это не так. Зарождающийся северокорейский капитализм означает, что большинство людей имеет больше, чем раньше, а небольшая группа становится на самом деле очень состоятельной.

Ким Ю Сун:

Мой тесть в его родном городе известен как самый богатый человек. Я не знал об этом до тех пор, пока мне об этом не сказал один северокореец из той же провинции. Он сказал, что моего тестя даже называют Ли Гон Хи (председатель Samsung Electronics) или Дональдом Трампом этой провинции. По его словам, имя моего тестя известно всем в этом регионе. Вот каким богатым он был.

Мой тесть руководил компанией, чистая прибыль которой составляла 6–7 миллионов долларов в месяц. Когда дела действительно шли хорошо, компания зарабатывала намного больше.

Что они обычно ели каждый день? На их столе была баранина, мясо тюленя, икра морского ежа, икра минтая и куриные яйца. Это то, что всегда было на столе, во время каждого приема пищи, просто потому, что мой тесть это любил. Несмотря на повсеместно распространенный образ нищенствующей Северной Кореи, богатые семьи могли без труда позволить себе в Северной Корее такую роскошную еду. Блюда, перечисленные выше, были дополнением к большему набору блюд, которые моя жена ела каждый день. Моя жена рассказала бы об этом подробнее, но она считает, что северокорейские власти могут использовать информацию о его питании, чтобы найти ее отца.

В Северной Корее наибольшее восхищение вызывают автовладельцы. Там не так просто иметь автомобиль, даже если у вас есть деньги на его покупку. Жена рассказывает мне, что ее отец владел в Северной Корее парой самых роскошных, дорогих автомобилей. На одном он ездил на работу, на другом – в деловые поездки. Помимо двух дорогих автомобилей у него был слуга, который каждое утро мыл и протирал его автомобиль.

Жена говорит, что ее отец был успешным бизнесменом, но любил смеяться и наслаждался досугом. На Новый год северные корейцы устраивают шумный праздник, и взрослые не забывают давать детям карманные деньги. Но она говорит, что ее отец часто доставал из бумажника сумму, равную 500 американским долларам, и давал ей. Не думаю, что даже в США или Южной Корее многие запросто достанут 500 долларов из бумажника, чтобы дать детям просто потому, что захотелось, конечно, если только они не богачи.

Сам я родом из городка, расположенного вдали от Пхеньяна, и моя семья никогда не была богатой. Праздники я всегда проводил дома и отмечал их с семьей и родственниками. Но жена говорит, что она ездила в Пхеньян, где на Новый год и Чхусок отец покупал ей и ее маме дорогую одежду и вкусную еду. Жена ходила в развлекательный центр «Моранбон», и семья ела вкусную лапшу в знаменитом пхеньянском ресторане «Окрюгван».

В конце дня они шли в сауну. Жена говорит, что посещение сауны стоило 100 долларов за человека. Даже в США и Южной Корее она считалась бы дорогой сауной, если вы должны заплатить 100 долларов за вход, ведь так? В Северной Корее большинство обычных людей зарабатывает меньше 100 долларов в месяц. Я даже не могу себе представить, какая роскошь должна быть внутри этой сауны, если для того, чтобы помыться там один раз, надо было заплатить 100 долларов.

Их развлечения в выходные этим не ограничивались. Жена ходила с родителями в боулинг и на спортивные мероприятия. В Северной Корее есть красивые места, куда люди любят приезжать, но не каждый может себе это позволить. Но благодаря своему отцу, который любил достопримечательности и обладал деньгами, моя жена побывала во всех этих известных горах и местах отдыха, в том числе в горах Пэктусан, Чхильбосан, Кымгансан и на станции Ёнмун.