Текст книги "Спросите у северокорейца. Бывшие граждане о жизни внутри самой закрытой страны мира"

Что такое правопорядок в Северной Корее?

Д.Т.: О северокорейских концлагерях хорошо известно, но что можно сказать об общей системе законности? Как и в любой бедной стране, где правовые нормы слабы, здесь есть законы для бедных и законы для богатых.

Чжи Мин Кан:

Конституция воплощает национальное самосознание и национальное право страны, и ни один человек, даже правитель, не может стоять над конституцией и властью закона. По крайней мере, так это работает в нормальной стране. С другой стороны, северокорейская конституция – номинальный свод правил, и есть люди, обладающие властью пересматривать конституцию, чтобы удовлетворить свои аппетиты.

Итак, как люди живут день за днем в стране, где власть закона не применяется ко всем одинаково?

Северная Корея – страна, где превалируют нарушения прав человека, и даже те, кому грозит смертная казнь, не имеют права на адвоката или справедливый суд. Такие преступления, как разбой, мошенничество и убийство, происходят в Северной Корее, как и в других странах, но мало кто предстает перед судом за эти преступления. Полицию и судебную систему волнует другое: политические заключенные.

Конечно, в уголовных преступлениях обвиняется много людей. Но большинство из них не могут сами нанять себе адвоката. Что еще хуже, большинство северных корейцев даже не знает о существовании адвокатов или не в курсе, чем те занимаются. Даже если кто-нибудь наймет защитника, у него будет не больше шансов доказать свою невиновность, чем получить удар молнией.

Полицейские в Северной Корее всегда были деспотичными, непрестанно требующими взятки и обычно злоупотребляющими своей властью и способными повлиять на смягчение приговора. По этой причине, несмотря на то что правящая идеология утверждает, что в Северной Корее все рождены равными, бедные сталкиваются с наказанием, несоразмерным с незначительными правонарушениями, в то время как богатые могут в буквальном смысле слова избежать наказания за убийство.

Например, один человек, которого я знал, убил пятерых в автоаварии, когда вел автомобиль пьяным, но был приговорен только к трем годам тюрьмы, потому что его отец был старшим офицером полиции. Он вышел на свободу, проведя в тюрьме год, и может снова свободно разгуливать по улицам.

Для сравнения, группа очень бедных людей ворвалась на государственную фабрику, чтобы украсть еду, – возможно, это самое распространенное преступление в Северной Корее. Их поймали и приговорили к публичной смертной казни. Хотя их должны были обвинить всего лишь в грабеже, их судили по обвинению в подготовке восстания против северокорейского правительства. Конечно, им не позволили нанять адвоката или даже подать апелляцию. После казни оставшиеся члены их семей были насильственно выселены в поселки в сельской местности.

Это происходит по всей стране и во всем мире: люди, которые голодают, крадут еду. Но так как большинство северокорейских полицейских не профессиональны (и в КНДР не хватает полицейских), большая часть этих преступлений остается нераскрытой. Люди, даже если они становятся жертвами грабежа, не сообщают об этом в полицию, потому что не надеются, что полицейские поймают виновных.

Большинство признанных виновными в экономических преступлениях получают тюремный срок от трех до десяти лет. Но приговор свыше пяти лет на самом деле является смертным приговором: большинство заключенных не выдерживают более трех лет тяжелого принудительного труда и тюремных условий.

Без поддержки семьи большинство заключенных умирает в тюрьме, вероятно, через один-два года. В Северной Корее есть несколько так называемых «исправительно-трудовых центров». Убийц, нелегальных уличных торговцев и тех, кто путешествует без разрешения, отправляют в эти места, где они месяцами вынуждены принудительно трудиться. На это время они исчезают – их семьи не уведомляют о их местонахождении.

Временами, когда большое количество беженцев депортируется обратно в Северную Корею, власти не могут приговорить их всех к тюремному заключению или казни как политических заключенных. В результате в городах рядом с границей у многих есть хотя бы один сосед, который раньше сбежал из Северной Кореи.

Вот почему были созданы эти исправительно-трудовые центры. Северокорейские беженцы, отправленные назад, должны были принудительно трудиться в исправительно-трудовых центрах, даже не зная, в чем их обвинили. Они только смутно догадывались, что их побег из Северной Кореи по экономическим причинам был преступлением.

В Северной Корее закон существует для защиты тех, кто у власти, уничтожения тех, кто им противостоит. Закон – только инструмент для поддержания диктатуры семьи Кимов. Никто не имеет права на защиту перед законом.

Обожествление Ким Ир Сена намного важнее конституции, а воля Кимов стоит над любым законом в Северной Корее.

Правда ли, что в Северной Корее есть настоящая «модная полиция»?

Д.Т.: Государство вмешивается почти в каждую область жизни людей, так что совсем не странно услышать, что северные корейцы могут сталкиваться с суровыми мерами из-за того, как они одеваются. Женщины не должны носить «сексуальную» одежду или даже брюки, хотя теперь ситуация постепенно меняется. Прически также регламентируются. Но все-таки истории в зарубежной прессе о мужчинах, вынужденных в обязательном порядке носить те же прически, что Ким Чен Ын, – глупости.

Чже Сон Ли:

До 2010 года северокорейским женщинам даже в голову не могло прийти надеть блузку без рукавов или мини-юбку. Женщинам не разрешалось носить брюки, не говоря уже о коротких юбках. Правда, за верхней частью одежды следили не так пристально: подруга, уехавшая из Северной Кореи в этом году, сказала, что теперь власти применяют суровые меры к женщинам, одетым в короткие юбки и блузки без рукавов. В Северной Корее юбки должны прикрывать колени. Женщинам разрешается носить блузки с коротким рукавом, но не без рукавов. Кроме того, ложбинка между грудями должна быть прикрыта.

Женщины не должны носить брюки, им также не разрешается ездить на велосипеде или мотоцикле. Правительственные правила также касаются причесок. Женщины всегда должны носить либо коротко подстриженные волосы, либо хвостики или косы. Женщины в колледже должны носить форму (да, студенты колледжей в Северной Корее носят форму, словно они все еще школьники!). Для студенток считается неуместным носить что-либо другое в общественных местах. Вы никогда не можете надеть джинсы, брюки-клеш или короткую юбку. Но если тебе говорят не носить ту или иную одежду, тебе еще больше хочется надеть ее. Или это только я так чувствую?

Все же власти не круглый год принимают строгие меры к женщинам, которые носят короткие юбки, или к тем, кто забыл надеть значки с Ким Ир Сеном и Ким Чен Иром. Они набрасываются на них в определенные периоды. Во время сезона проверок уполномоченные стоят на улицах через 20 метров, проверяя, как одеты прохожие. Если вы не одеты в соответствии с правительственными рекомендациями, вы не пройдете больше 20 метров. Мужчинам легче пройти мимо этих инспекторов, если только у них не причудливые прически.

Но женщина в любом случае никогда не пройдет мимо инспектора, если она не одета в юбку. И неважно, сколько ей лет. То же самое правило касается пожилых женщин. Бабушки, отправляющиеся в горы собирать овощи, должны быть в юбках. Вы не можете жаловаться или вслух выражать свое мнение о том, что правительство делает в Северной Корее. Однажды я натолкнулась на одну пожилую даму, которая жила в моем районе, и она пыталась как можно выше подтянуть свои брюки.

– Что вы делаете? – спросила я.

– Я просто пытаюсь надеть юбку до того, как встречу на улице инспектора, – сказала она.

Потом она вытянула из кармана кусок ткани и обернула его вокруг талии поверх брюк. Определенно, это могло сойти за юбку. Я подумала, что это просто абсурдно, что женщина должна быть в юбке, когда она собирается подняться в горы, куда непросто вскарабкаться даже в брюках. Большинство этих женщин выходит из дома не просто прогуляться. Они кормильцы и каждый день усердно работают, чтобы накормить свои семьи. И все равно от них требуют, чтобы они ходили в неудобных юбках.

Кроме того, если посмотреть на каждого, проходящего по улице, можно заметить, что почти никто не идет с пустыми руками. Они всегда несут как минимум 5 кг различных вещей, а не так просто передвигаться в длинной юбке, неся такие тяжелые инструменты для работы. Однажды я надела брюки в школу, и меня поймали школьные инспекторы. Мужчина-учитель посмотрел на меня так, словно он не мог понять, почему я предпочитаю брюки юбке.

– Чже Сон, разве юбка не намного лучше? Юбки хороши для циркуляции воздуха. Почему ты надела брюки, а не юбку? Почему ты не носишь юбку? Я не могу тебя понять.

Женщина, которая случайно проходила мимо и услышала разговор, резко ответила учителю, защищая меня.

– Сэр, вы когда-нибудь носили юбку? – сказала она. – Откуда вам знать, если вы никогда в жизни ее не носили? Попробуйте завтра надеть юбку, и вы измените свое мнение.

Я была благодарна за ее замечательный ответ!

Являешься ли ты еще учащейся, числящейся в школе, или уже работаешь, нёмэн, организация, состоящая из домохозяек, может призвать тебя на временную работу, такую как прополка сорняков, переноска камней, раскопка песка и так далее. И ты будешь беситься, выполняя эти работы в юбке. Мужчины не имеют представления, насколько неудобно наклоняться и держать равновесие в юбках.

Если тебя поймают на том, что ты в брюках, а не в юбке, Трудовая партия заставит тебя писать письма самокритики. Однажды я была поймана на ношении брюк в общественном месте членом местного офиса партии. В качестве наказания я должна была десять раз пробежать вокруг спортивной площадки и при этом петь песню под названием «Поддержим социализм». После этого я должна была больше часа выдергивать траву на спортивной площадке и написать три страницы покаянных писем, и только потом мне разрешили вернуться домой. По дороге домой я была настолько расстроена, что подумала про себя, что продолжу носить брюки, и все будет хорошо до тех пор, пока меня не поймают.

Но вскоре я изменила свое мнение. Не стоило навлекать на себя неприятности и иметь дело с такими людьми. До происшествия я каждый раз, когда видела женщин, послушно носящих юбки в общественных местах, думала, что они слишком покорные и запуганные. Но я изменила свой взгляд. Я думаю, что они на самом деле умны и избегают неприятностей. Да, большинство этих правительственных правил в Северной Корее – абсолютнейший нонсенс! Но самый разумный способ защитить себя в такой стране – подчиняться им.

Вы когда-нибудь видели какое-нибудь несогласие с правительством?

Д.Т.: Северная Корея, вероятно, самое регламентируемое государство в мире. Хотя имеет место постепенная либерализация экономики, политический контроль все еще остается тотальным и любое отступление жестоко подавляется. Поэтому перспектива любого «бунта» маловероятна, и никто не хочет представить последствия такого события, если оно произойдет.

Ким Ю Сун:

Иностранцы удивляются, почему здесь нет антиправительственного движения, которое свалило бы диктатуру. Иногда они объясняют это тем, что мы, северные корейцы, слишком глупы, чтобы осуществить такое восстание. Но обычные северокорейцы просто-напросто слишком боятся стать членами антиправительственного движения, потому что знают правду: они не смогут сами осуществить изменения.

Реальность такова, что Северная Корея не сможет измениться, если только само правительство не решит измениться. В таких странах, как Южная Корея и США, люди могут критиковать своих президентов или даже дойти до того, чтобы протестовать на улицах, и если только эти протесты и демонстрации легальны, правительство или полиция не вмешиваются. И даже если протестующие нарушают закон, в результате их часто ждут только незначительные правовые последствия.

Но в Северной Корее все не так. Если люди выйдут на улицы и скажут что-нибудь негативное о Ким Чен Ыне или политике правительства, их казнят в тот самый момент, когда они откроют рот. Либо так, либо они будут названы изменниками всей корейской расы и отправлены в политические концлагеря – эта перспектива пугает всех северных корейцев.

Если бы другие страны контролировали свои народы таким образом, ни один человек в мире не мог бы публично критиковать своего президента или правительство.

Другими словами, для обычных северных корейцев просто невозможно свалить руководство страны путем организации антиправительственного движения. Так что, если вы действительно хотите помочь северокорейцам, лучше не посылайте брошюры, а, пожалуйста, помогайте, отправляя такие пожертвования, как медикаменты и молочные смеси для северокорейских детей.

Еще одной причиной того, что в Северной Корее нет антиправительственных протестов, является промывка мозгов, происходящая в государственных школах. С детского сада северные корейцы растут под рассказы о незаурядности руководителей Северной Кореи. Это заставляет людей безропотно соглашаться с руководством, не подвергая сомнениям его решения. Так что у людей вряд ли могут быть какие-либо мысли против режима. Есть старая корейская поговорка: «Если ты сто раз скажешь ложь, она станет правдой». Так как северным корейцам постоянно промывают мозги, с рождения до смерти, они часто не могут сами прийти к мысли, что что-либо, сделанное режимом, может быть неправильным. Это еще одна причина того, почему организовать антиправительственное движение в Корее непросто.

Я иногда слышал об ограниченных формах оппозиции, когда еще жил в Северной Корее, таких как граффити на стенах или в туалетах, протестующие против правительства. В своем родном городе я даже слышал сплетни о том, что кто-то однажды ночью установил Тхэгыкки (государственный флаг Южной Кореи) на территории школы, это было действительно чем-то шокирующим. Как бы там ни было, я никогда не видел чего-то подобного своими глазами.

Время от времени можно слышать негативные слухи, распространяемые о правительстве. Но, как я уже сказал, всегда существует риск, что люди, плохо говорящие о правительстве, могут просто исчезнуть ночью. Из-за этого такие слухи обычно быстро затихают.

В качестве примера расскажу, что, когда я учился в колледже, у меня был одноклассник, сын одного из руководителей Министерства охраны безопасности государства. Однажды он сказал мне, что кто-то написал антиправительственное высказывание на стене в туалете и Министерство охраны безопасности государства каким-то образом смогло их вычислить. Так что, хотя ограниченные формы протеста могли время от времени появляться, они никогда не становились достаточно крупными для того, чтобы вызвать масштабные политические волнения, на которые можно было бы надеяться. Министерство охраны безопасности государства жестоко подавляет любые подобные действия, а замешанных в них казнят в подземных тюрьмах без малейших шансов на судебное разбирательство.

В общем, я думаю, что если и когда в Северной Корее случается протест, эти происшествия обычно очень незначительны и быстро подавляются без всякого следа. Так что тот, кто организует антиправительственные действия, должен быть очень смелым человеком, а если его или ее поймают, их дни на земле будут сочтены.

Короче, Министерство охраны безопасности государства очень хорошо работает для того, чтобы гарантировать, что любое инакомыслие или акция протеста исчезнут задолго до того, как у них будет шанс распространиться в другие регионы, не говоря о том, чтобы разрастись так, чтобы вызвать удар против режима. Я думаю, что система надзора и сбора информации Министерства охраны безопасности государства работает еще более профессионально, чем сеть АНБ (Агентства национальной безопасности США). Более того, Министерство охраны безопасности государства может следить за людьми, постоянно контролируя их местонахождение, выясняя, что они замышляют, и «даже зная, сколько у них ложек и тарелок» (как говорится в одной пословице).

Сколько еще продержится система КНДР?

Д.Т.: Эксперты и пресса любят размышлять о том, «когда» северокорейское государство рухнет. Но КНДР уже пережила голод, войну, развал Советского Союза и переход от социализма к своего рода феодальной монархии.

Когда что-то рушится, это обычно застает всех врасплох – только посмотрите на когда-то могучий Советский Союз. Мы попросили группу северокорейских перебежчиков высказать свое мнение об изменении режима и о том, сколько времени это может занять.

Чой Сун Гук:

Как минимум, пять лет, как максимум – десять. Почему я так думаю? Потому что, прежде всего, с годами северокорейское общество склоняется к рыночной экономике.

В 1980-х годах общая идея покупки и продажи была ограничена в основном пожилыми женщинами, идущими на рынки. В 1990-х годах в это включилось некоторое количество энергичных людей, но их присутствие не слишком приветствовалось северокорейским обществом. Тем не менее во время «Тяжелого марша» (экономического кризиса в Северной Корее с 1994 по 1998 год) люди были вынуждены искать собственные источники дохода. Сегодня очевидно, что коммерция стала основным источником дохода для предприимчивых людей. Это означает, что северные корейцы в большей степени, чем когда-либо раньше, отдают предпочтение собственному благосостоянию, а не обязательствам перед государством.

Почему это происходит? Причина проста: рыночная экономика вознаграждает людей в зависимости от объема вложенных усилий. Это говорит нам, что социально-плановая экономика северокорейского правительства уже находится на краю пропасти.

Хён Му Чжун:

Когда я уехал из Северной Кореи, казалось, что режим Ким Чен Ира может рухнуть в любой момент. Но когда я приехал в Южную Корею, то понял, почему он способен держаться так долго. Однако после того, как я стал свидетелем прихода к власти третьего представителя семьи Кимов, то снова начал думать, что северокорейский режим вскоре может развалиться в любое время.

В отличие от своего отца, Ким Чен Ын простоват и неопытен. В его политике нет последовательности, и это очень очевидно. Его единственная жизненная цель – сохранить власть в качестве Верховного лидера. Он пытается породить страх с целью подавления верхушки элиты. И хотя на первый взгляд его стратегия может показаться успешной, это не продлится долго.

Наён Ко:

Это преждевременно – прогнозировать крах северокорейского режима, потому что Китай продолжает играть огромную роль в его поддержке.

Главной причиной того, что северокорейский режим сохраняется так долго, являются социалистические государства, которые когда-то существовали и поддерживали его. И хотя большинство социалистических государств уже рухнуло, Китай продолжает поддерживать Северную Корею.

Эта поддержка крайне важна. Когда Северная Корея переживала Великий голод (вызванный природными катастрофами и изоляцией от международного сообщества после смерти Ким Ир Сена), северокорейский режим смог выжить благодаря гуманитарной помощи, предложенной Китаем. Я гадаю, смог бы режим выжить, если бы не вся эта еда и одежда, которые поступали из Китая во время голода? Так что я уверена, что пока Китай не откажется от поддержки Северной Кореи, режим будет продолжать существовать.

Чжинву Хам:

Ким Чен Ир смог править страной сорок лет, с 1970-х до 2011 года, благодаря тому, что его считали божественным наследником, сыном Ким Ир Сена. Но Ким Чен Ир потерял доверие простых людей во время своего пребывания у власти. Было много покушений (взрывы в Йончхоне), попытка переворота (инцидент с 6-й бригадой), и мне кажется, что около 70–80 процентов людей просто ждали, когда он умрет.

Приход к власти Ким Чен Ына произошел на фоне сильного общественного недовольства Ким Чен Иром. Что еще хуже, у Ким Чен Ына нет сильной политической позиции, и большая часть народа Северной Кореи считает его простоватым, молодым и неопытным избалованным ребенком. А теперь, после смерти Чан Сон Тхэка (дяди, которого он казнил), его дела могут пойти еще хуже.

Я уверен, что Ким Чен Ын будет убит в течение ближайших трех лет из-за борьбы за власть, и это приведет к краху режима.

Се Хёк О:

Сегодня очевидно, что северокорейская система поддерживается не только разросшейся бюрократией, но и тем, что руководители в Пхеньяне знают слабые места своей системы лучше, чем кто-либо еще. Люди этого еще не осознали, и, несмотря на желание увидеть реформу своего правительства, у них еще нет сил противостоять системе.

Чан Сон Тхэк был единственным человеком, который мог одновременно проталкивать реформы в Северной Корее и объединять бюрократию режима. А теперь, хотя говорят, что в правительстве все еще есть те, кто хотел бы увидеть реформу страны, если они не смогут объединиться, то не смогут показать свою силу. Это позорное положение дел.

Чжихюн Парк:

Хотя нынешний режим находится под санкциями ООН за прошлогодние испытания ядерного оружия и ракет, он все же получает экономическую помощь от Китая, особенно после открытия Рачжина и Сонбона. Кроме того, КНДР продолжает получать помощь из Южной Кореи через Промышленный регион Кэсон (примечание: Кэсон был закрыт с тех пор, как автор написал это). Поэтому я уверен, что до тех пор, пока внешний мир будет продолжать обеспечивать помощь режиму, тот не рухнет.

Северная Корея не похожа ни на одну другую страну мира. Там один миллион солдат на 25 миллионов населения. Большинство промышленных предприятий Северной Кореи – военные заводы, в то время как все фабрики и компании, которые могли бы улучшить жизнь людей, закрылись. При этих условиях крах Северной Кореи будет трудным: режим сохранит тотальную власть, если только не будет крупных разногласий внутри самого правительства или восстания, во время которого народ одержит верх над режимом.

Проф. Инэ Хён:

Северная Корея не дает любой информации из внешнего мира распространяться внутри страны, вместо этого сохраняя исключительное право на продвижение среди людей только официальной идеологии. Так как система контролирует все стороны человеческой жизни, в настоящих условиях невозможно представить зарождение любого гражданского движения или революции. Так что мы можем ожидать только военного переворота, вызванного нестабильностью верхушки элиты, который вызвал бы крупные перемены.

После казни Чан Сон Тхэка стало ясным, что среди элиты шла борьба за власть. Эта борьба была вызвана в первую очередь экономическими факторами. Кроме того, кажется, что народ сомневается в способностях Ким Чен Ына как руководителя: лично я сомневаюсь, что он обладает качествами, необходимыми для руководства такой бедной и сложной страной. Более того, я на самом деле не думаю, что он достаточно умен.

Сун Ха Чжу:

Уверен, что она продержится, как минимум, еще пять лет. Помимо всего прочего, трудно представить, чтобы в Северной Корее произошла насильственная смена власти. Также ясно, что соседние страны, такие как Южная Корея, не хотят, чтобы наступил ее крах. Так что я уверен, что режим Северной Кореи рухнет только тогда, когда умрет Ким Чен Ын, но я не вижу каких-либо факторов, которые угрожали бы ему в ближайшем будущем.

Но что могло бы вызвать крах режима Ким Чен Ына? Для меня – только его убийство или потеря власти центральным правительством из-за стремительного распространения рыночной активности.

Но учитывая то, что некоторые эксперты говорили, что объединение Германии было бы намного более трудным, чем объединение Корей, вы можете видеть, как сложно предсказывать историю. Более того, кто мог бы предвидеть время развала Советского Союза?