Текст книги "Падший демон. Дорога в никуда"

– Как же давно мы не виделись… Я уж и позабыл, как ты выглядишь. Но сейчас вспомнил, все вспомнил. Скажу тебе, ты нисколько не изменился. Только усы отросли, да и то хиленько как-то. А я-то думаю, кого ты мне напоминаешь? – На лице Клоина сверкала улыбка, но не такая, что была раньше, а совершенно иная – чистая, ничуть не обремененная ехидством.

– А ты изменился, возмужал. Но выражение лица осталось таким же, как и в те далекие детские годы.

– Садись к нам. Выпьем за встречу.

– С удовольствием, – закивал музыкант. – А, может быть, лучше ты… вы все к нам, за наш музыкальный стол?

– Нет уж, Ирв. Сначала выпей с нами, а потом поглядим.

– Хорошо, – быстро согласился певец. – Только ребят предупрежу. А то у меня скоро выступление.

И Ирвин Горлонский удалился.

Клоин сидел не шевелясь, как обухом ударенный. Глупое выражение счастья и неверия происходящему застыло на лице. Он глядел вслед приятелю, беспрестанно повторяя: «Вот это встреча!».

– Ты что, действительно знаком с этим человеком? – В глазах Наринны пылало обескураженное восхищение.

– По-моему, они когда-то были друзьями, – предположил демон, не менее шокированный сложившейся ситуацией.

– Да… он мой старый друг. Надо же, бардом стал! Ни за что бы не подумал. – Клоин все еще не мог прийти в себя.

– Ты удивил меня, Клоин. Сильно удивил. – Глаза девушки изумленно глядели на парня.

Вскоре Ирвин вернулся. И между двумя старыми друзьями потекла беседа.

– Познакомься, Ирв. Это Наргх, мой напарник, – указал на спутника вор. – А это – Наринна, – кивнул в сторону девушки.

– Мое почтение, дамы и господа! – низко поклонился музыкант. – Весьма рад с вами познакомиться. Друзья Клоина – мои друзья.

Наргх приветственно кивнул. Наринна же залепетала:

– У вас превосходный голос, господин Ирвин. Так поете, что душа разрывается. Для меня большая честь познакомиться с вами.

– Да будет, будет вам. Я пою так, как чувствую, как ощущаю этот мир.

– А музыку и слова тоже сами сочиняете?

– Что-то сам, что-то мои ребята пишут. Но в основном беру из творчества других бардов, моих предшественников, – с удовольствием отвечал Ирвин. Улыбка на его лице ясно говорила, что ему нравилось обсуждать себя.

– Лучше расскажи, как ты докатился до такой жизни. Как бардом-то стал? – вклинился вор.

– Ох, Клоха, с тех пор, как мы с тобой бегали по подворотням и норовили кому-нибудь напакостить, много воды утекло. Через три года после вашего отъезда из Параньи мы тоже отправились в путь. Отец хотел поселиться рядом с дядькой, в Олшонском графстве. Но не все случается так, как мы того желаем. – Улыбка стала спадать с лица Ирвина. – Во время путешествия на нас напали бандиты, скорее всего, дезертиры. Потом я слышал, как они промышляли в тех местах. Родители погибли, а все наши пожитки, разумеется, пропали. Я сам до сих пор удивляюсь, как мне удалось миновать смерть. Помню лишь, как я бежал, не оглядываясь и не останавливаясь ни на миг. Бежал по лесу. До сих пор слышу хруст ломающихся под ногами веток и шелест сухой листвы. И помню, как жутко сквернословил догоняющий меня налетчик. И если бы не притаившийся в листве булыжник, об который этот мерзавец споткнулся, я сейчас не сидел бы за вашим столом. – Лютнист умолк, лицо его посерьезнело. Совсем недавно сверкающие радостью глаза печально заблестели. Но Ирвин, упорно стараясь преодолеть тяжбу горьких воспоминаний, продолжил: – В результате того нападения я остался сиротой и бедняком. Потом меня приютили странствующие музыканты. Они определили, что у меня хороший голос и слух, и напророчили добрую славу, если вдруг я решу заняться их ремеслом. Один из них, Хорхе Вигсвун, научил меня всему, что знал, и даже подарил вот эту старушку. – Ирвин ткнул пальцем в свой музыкальный инструмент, висящий за спиной. – И после того, как мне исполнилось шестнадцать, я их покинул. Несколько лет подрабатывал в трактирах и гостиницах, на разных празднествах и гуляньях. Благо, бардам всегда рады. Деньги платили хорошие, на житье хватало. Но потом в голову пришла мысль, что можно зарабатывать больше, если выступать не в одиночку и комбинировать музыку разных инструментов. Мне почему-то казалось, что народу такое сочетание понравится. И как оказалось потом – я был прав. – Ирвин снова мило улыбнулся. – Вскоре основал группу и со временем стал тем, кем являюсь сейчас. Такова моя история.

– Обворожительный рассказ, – умиленно вздохнула Наринна. На глаза выступили слезы, губы едва подрагивали. Похоже, что девушка до глубины души прониклась повествованием приятеля Клоина.

– Да, дружище, досталось тебе, – понимающе кивнул вор.

Наргх же говорить ничего не стал. Слушая историю нового знакомого, он беспрестанно разглядывал его ауру, внюхивался в запах жизни. Но ничего подозрительного по-прежнему так и не выявил.

– Да что все обо мне-то? Расскажи лучше, как ты живешь. Как здесь оказался? Куда с друзьями путь держите? – резко перевел тему Ирвин.

– Да что рассказывать… – Парень напрягся. Говорить о своем ремесле ему не хотелось, а врать… врать старому другу было стыдно.

Молчание затянулось.

– Наемники мы, – нарушил неловкое молчание Наргх.

– Наемники? – повел бровью музыкант.

– Да, – подхватил Клоин. – А что, не похожи?

– Да как бы сказать… – замялся лютнист. – Наемники обычно большими группами собираются, нежели ваша. К тому же среди них женщины не встречаются. – Он скосил взгляд на Наринну, чуть улыбнулся и добавил: – Тем более такие молодые и красивые.

Девушка застенчиво улыбнулась, лицо вмиг залилось краской.

– А мы необычные наемники, – продолжал строить легенду вор. – Мы выполняем лишь особые поручения. Охрана караванов и их напыщенных хозяев – это не для нас. Мы корабли другого плаванья.

– И какого же? – Глаза барда заинтересованно блеснули.

Снова повисла пауза.

Наргх с Наринной переглянулись, но промолчали, дав возможность Клоину расхлебывать кашу вранья самому.

– И все-то тебе знать надо, Ирв. Соловей ты наш певчий! – растянул губы в улыбке парень, по-дружески хлопнув лютниста по плечу. – Прямо сейчас возьму и выложу секретное задание тебе на блюдечке.

– Секретное задание?.. Неужели?.. Странные вы наемники. – Интерес Ирвина не испарялся, а, наоборот, только усиливался.

– Я ж говорю: необычные. Наргх – наша боевая сила. Он хоть и выглядит хилым, но, поверь, стоит целого отряда. Наринна – лекарь. Такие, как она, тоже иногда пригождаются. – Ехидный взгляд скользнул по лицу девушки. – А я… – Клоин на миг задумался. – Я следопыт. Глаза и уши нашего отряда.

– Может, хоть скажешь куда направляетесь? – не отступал бард.

– На север, – пожал плечами вор.

– А точнее? – Глаза музыканта загорелись еще ярче.

– Крайние Горы, – пробасил Наргх.

– Вот как? – Ирвин обратил взор на демона, глаза взволнованно забегали. – Вы, наверное, по Большому Кольцу пойдете?

– Еще не решили, – ответил демон.

– По нему, родному, конечно же, – влез в разговор Клоин. – Другие дороги нынче непроходимы.

– Ох, дамы и господа. – Бард засуетился, оглядываясь по сторонам. – Это, наверное, удача, что я вас встретил.

– Конечно, удача, – хмыкнул вор. – Мы ж с тобой так давно не виделись.

– Это само собой, но я говорю о другом.

– О чем же?

Демон подозрительно прищурился, нечеловеческое обоняние снова заработало. Теперь оно определяло в Ирвине два колеблющихся чувства: волнение и легкую радость. Радость за что-то еще не содеянное, но близкое к завершению.

– В общем, просьба одна к вам есть.

– Какая? – Теперь заинтересовался Наргх.

– Один мой приятель нуждается в помощи таких людей, как вы.

– Постой, Ирв. Если твоему приятелю нужны охранники…

– Нет, нет. Ему нужно попасть в одно место. Находится, кстати, оно близ Вактийского графства, что как раз по дороге на север. У него там очень важное дело. А сейчас небезопасно доверять кому попало, сам знаешь. Ты – мой друг, тебе я доверяю. Поэтому и прошу помочь ему. Он заплатит. Щедро. Уж поверьте, я его знаю.

– Честно говоря, мы торопимся. А… сколько он заплатит?

– Давайте я его позову, и вы сами с ним все обсудите. – И не дожидаясь согласия, Ирвин встал и направился к своему столу.

– Нам сейчас не нужен лишний попутчик, – прошептала Наринна, возмущенно глянув на Клоина.

– Сам знаю. Но… вдруг он много денег предложит.

– А что будем делать, если он распознает Наргха?

– Демон меня раздери, я не знаю! Но деньги нам тоже нужны.

– Тихо вы! – погасил разгорающуюся перепалку Наргх. – Сначала поглядим на этого человека, а потом решим. Хорошо?

– Да как скажешь, – пожал плечами вор.

Вскоре перед путешественниками предстало два человека: Ирвин и его приятель – высокий, коренастый, облаченный в длинную монашескую рясу с капюшоном. На вид ему было лет пятьдесят. Строгое и чуть вытянутое лицо с невозмутимым спокойствием взирало на потенциальных «наемников».

– Познакомьтесь, дамы и господа, это брат Толк, монах…

– Достаточно, Ирвин, я сам представлюсь, – перебил приветственную речь человек в рясе. И, не дожидаясь предложения присесть, бесцеремонно плюхнулся на стоящий рядом стул.

– Тогда я вас оставлю. А то мне пора выступать. – И Ирвин исчез.

– Клоин Рейден. – Вор протянул руку.

– Как вы уже слышали, меня зовут брат Толк, – не обратив внимания на приветственный жест парня, заговорил человек в рясе. – Приветствия и любезности оставим на потом. От вашего друга я знаю, что вы замечательные люди и все такое. Лишний раз убеждаться в этом я не хочу. Перейдем сразу к делу.

– Извольте. – Клоин убрал руку.

Наргх тем временем начал внюхиваться в запах жизни нового знакомого. Характер приятеля Ирвина показался… демон не мог найти подходящего определения. Ясно было лишь одно – брат Толк являл собой личность весьма неординарную и сильную. И почему-то он сразу понравился Наргху.

– Меня осведомили, что вы держите путь на север, выполняя какое-то поручение. Это так?

– Что-то в этом духе, – кивнул Наргх.

– Так вот, скажу сразу: мне нет до вашего задания никакого интереса. Можете не волноваться, разузнавать я у вас ничего не стану. Меня волнует лишь успешность выполнения моего дела. Вам ясно?

Наринна быстро кивнула, Клоин недовольно повел бровями – ему монах не нравился. Демон же остался сидеть без движения, продолжая изучать ауру гостя.

– Тогда продолжим. Как вам уже успел сообщить наш общий друг, мне нужно попасть в место близ Вактийского графства. Вы знаете, где оно находится?

– Знаем, – неохотно кивнул вор. – А куда именно?

– Об этом чуть позже. Сначала скажите мне, сколько вы обычно берете за сопровождение человека?

– А сколько предложите? – В глазах парня заблестел интерес.

– Тысячу золотых. И торговаться я не стану, – глянув прямо в глаза Клоину, ответил брат Толк.

– Тысячу? – Теперь интерес в парне буквально полыхал.

– Так много? – Даже у равнодушной к богатству девушки загорелись глаза.

Невозмутимым остался лишь Наргх. Деньги, как и возможность наживы, его никогда не интересовали. Но, вопреки данному себе обещанию, помочь таинственному брату Толку ему по непонятным причинам хотелось.

– Да, тысячу. Половину получите сейчас. – На стол опустился увесистый кошель с монетами. – Остальное – потом.

– Так куда путь держим? – На лице парня засверкала счастливая улыбка, руки непроизвольно потянулись к деньгам.

– Это мне уже нравится, – довольно изрек человек в рясе и откинулся на массивную спинку стула. Переждав короткую паузу, он спросил: – Что вам известно о монастырях Братства Равновесия?

Глава 8

– Агх… О, Создатель, дай мне сил! – скрежетал зубами брат Лоренсо, морща от боли невредимую половину лица.

– Терпи, Лоренсо, терпи. Будет еще хуже, – успокаивал его бесстрастный голос Фенидия Лаврийского, искуснейшего лекаря Мирании, вот уже более пяти лет находящегося при Ордене.

– Разве нет никаких средств… для снятия боли? Разве нет? Ты же так славишься безболезненным врачеванием. Почему же… почему ты не можешь снять боль сейчас?

– Потому что тебе это не понравится, – пожал плечами Фенидий, его руки продолжали аккуратно работать над поврежденной половиной лица инквизитора.

– Почему не понравится?

– Ты знаешь.

– Магия? – еще больше скривился брат Лоренсо.

– Да. Без нее боль снять ох как тяжело. Применить?

– Ни за что! – воскликнул советник Ордена и тут же дико взвыл – жгучая боль усилилась. – Разве нет никаких… других способов?

– Нет. Ты же инквизитор, слуга Создателя, вот и проси помощи у него, – бесстрастно вымолвил лекарь, ни сколь не смущаясь страданиями пациента.

– Агх… – только и вырвалось у брата Лоренсо.

Фенидий Лаврийский – возможно единственный человек во всей Мирании, который мог открыто применять магию, не боясь при этом гнева Ордена. И, конечно, не без причин. Шесть лет назад он вылечил от чахотки отца Тобольга, после чего тот наградил его возможностью пользоваться Инквизиторской Неприкосновенностью. С тех пор члены Ордена не имели права вмешиваться в жизнь чудо-лекаря, закрывая глаза даже на его пристрастие к запретной науке. Но ему было поставлено одно условие – врачеватель должен был лечить членов Ордена, если те будут в этом нуждаться. Фенидий согласился. Более того, он с удовольствием пользовался своим уникальным правом, а однажды даже перегнул палку, предложив главе Ордена основать сообщество инквизиторских магов, на что, естественно, получил отказ.

Фенидий был уже не молод – ему недавно стукнуло шестьдесят два, тем не менее, выглядел он лет на сорок пять. Седые волосы давно поредели, но куцая бородка – пережиток моды врачевателей – все еще оставалась густой. Лицо его было всегда невозмутимым, а речи остры, отчего некоторые молодые послушники наградили его прозвищем «Философ». Чудо-лекарь знал об этом, и в глубине души восхищался столь льстивым мнением посторонних о себе.

– Гневишь Создателя, – сквозь зубы протянул брат Лоренсо.

– Он и без меня уже давно разгневан, – пожал плечами Фенидий.

– Я знаю, ты считаешь наше дело неправильным. Наш путь тебе противен. – Брат Лоренсо не мог молчать. В тишине боль казалась непереносимой.

– Зачем же ты так, Лоренсо? – Брови чудо-лекаря чуть нахмурились. – Если бы я считал ваше занятие совершенно неправильным, я бы вам не помогал. Наоборот, я думаю, что инквизиция необходима, она поддерживает порядок в стране. Но вы зашли слишком далеко. Зачем нужно было уничтожать Гильдию и устанавливать табу на владение магией? Кому от этого стало лучше?

– Магия – удел кощунственных колдунов! Владение ею – нарушение законов Создателя, – как гимн вымолвил брат Лоренсо.

– Не совсем верно. Магия помогала людям. Множество недугов, которые сейчас стали смертельными, раньше с помощью магии лечили в два счета. Если бы Гильдия была цела и тебя бы ранило при совершенно других обстоятельствах, то любой алхимик не ниже третьего порядка мог бы вырастить тебе новый глаз. Но, увы! Нынче все иначе. Ты останешься одноглазым до конца своих дней.

– Пускай я буду одноглазым, но ни за что не приму помощи колдуна.

– Необоснованная принципиальность. Если тебе хотят помочь, то тут все средства хороши.

– Магия никогда не станет хорошим средством. Пользоваться ею – значит служить Бездне! – твердил свое советник Ордена, будто не слыша слов Философа. Высказывание подобных речей делали его духовно сильнее, придавали значимости и веры. Во всяком случае, так ему казалось.

– В том-то все и дело, – вздохнул чудо-лекарь. – Вы впали в крайность и все испортили.

Впрочем, не смотря на свое открытое мнение по поводу действий Ордена, Фенидий не пытался ничего менять. Он понимал, что остановить этот давно запущенный механизм самоуничтожения ему не удастся. И относился к этому философски, полностью оправдывая свое прозвище.

Минуло еще немного времени, и работа лекаря закончилась. Теперь рана Черного Карателя была тщательно обработана противовоспалительным раствором, а половина лица плотно обмотана повязкой.

– Готово, Лоренсо. Повязку не снимай три дня. Потом, когда все же ее снимешь, смажь рану вот этой мазью. – Фенидий протянул инквизитору колбу с серым содержимым. – И так в течение шести дней.

– В ней магия есть? – Брат Лоренсо недоверчиво поглядел на флакончик.

– Да успокойся. Нет, конечно. Зато магия содержится в повязке, – с невозмутимым лицом изрек чудо-лекарь.

– Что? – Глаз советника Ордена блеснул, рука тут же дотронулась до перевязанной части лица, готовая сорвать бинты. Но остановилась – брат Лоренсо сообразил, что высказанное Философом было не более чем шутка. – С огнем играешь, лекарь. Не шути со мной.

– А иначе с вами нельзя. Слишком хмурые все ходите, – пожал плечами врачеватель, складывая медицинские инструменты в глиняную миску с водой.

– И с магией ты рано или поздно доиграешься. Либо она погубит тебя, либо это сделает Орден.

– А я это знаю, Лоренсо. Но меняться не собираюсь. – Не оглядываясь на собеседника, Фенидий принялся обмывать инструменты. Вода в миске вмиг окрасилась в красный цвет.

Черный Каратель усмехнулся, но говорить ничего не стал. Между тем, в его голове родилась подлая мысль, подавшись велению которой ему страстно желалось возвести меч над головой и рубануть по шее кощунственного врачевателя. Слушать ересь в чистом виде было невыносимо.

– Я уверен, сейчас ты стоишь, смотришь на меня и желаешь лишь одного – ударить по мне мечом, разрубив мое поганое тело на две части, – не поворачиваясь, поведал о своих догадках Фенидий. – И также ни сколь не сомневаюсь, что ты этого не сделаешь. Во всяком случае до тех пор, пока жив отец Тобольг. – Вопреки своему отношению к инквизиторам, к главе Ордена он питал приязнь, даже прибавлял к его имени слово «отец».

– Ты проницателен, – прищурил глаз брат Лоренсо, в глубине души понимая, что ненавистный лекарь все же заслуживает уважения хотя бы потому, что способен видеть людей насквозь.

– Иначе в нашем мире долго не проживешь, – пожал плечами Фенидий, протирая инструменты чистым полотенцем и косо поглядывая на пациента. – Повязка крепко держится?

– Крепко, но не уверен, что теперь шлем на голову налезет.

– Налезет, куда денется. Тем более ты же хотел выковать новый. Вот и учтешь размер.

Фенидий некоторое время молчал, аккуратно складывая медицинский скарб в деревянный сундучок с резным узором, потом заговорил снова:

– Кстати, Лоренсо, у меня для тебя есть кое-что очень полезное.

– И что же? – вновь подозрительно прищурил глаз советник Ордена.

– Насколько я знаю, ты преследуешь мага с демоном, – начал издалека врачеватель.

– Откуда известно?

– Есть источники, – махнул рукой чудо-лекарь. – Да, собственно, в этом мало тайного. Сам знаешь, слухи быстро расползаются. Люди-то, они везде одинаковы: что у вас, в Ордене, что в крестьянских селениях. Но дело не в этом. Главное то, что я хочу тебе помочь.

– Ты? Помочь? Каким образом?

– Конечно, я всегда был против уничтожения магов. Но мое мнение распространяется не на всех. Некромантов и, что еще пуще, демонологов я всегда считал позором Гильдии, осквернителями не только Закона Создателя, но и самой жизни. Поэтому истребление оных – дело не только благородное, но и полезное.

– Не могу понять, что ты хочешь этим сказать.

– Сейчас поймешь. Идем со мной.

Они вышли из приемной, минули несколько дверных проемов, ведущих в другие помещения Лечебницы Лаврийского – больницы, совсем недавно нареченной в честь самого Фенидия – и подошли к массивной широкой двери. Чудо-лекарь порыскал в кармане и, извлекши из него увесистую связку, принялся ковырять одним из ключей в замке. Прогремело железо, и дверь отворилась.

В пространной комнате, выбранной Фенидием специально для проведения магических опытов, которые, впрочем, ограничивались лишь созданием новых эликсиров, было неубрано. То тут, то там валялся разный хлам, о предназначении которого брат Лоренсо имел смутное представление. Крупные и мелкие реторты, пустые и наполненные разными жидкостями колбы, склянки с порошками и тертыми травами – все это громоздилось на массивных полках, распложенных вдоль серых стен комнаты. Многое здесь валялось без надобности уже несколько месяцев и ждало, пока хозяин удосужится заняться уборкой. Но Фенидию было наплевать на царивший в его обители хаос, а поручить кому-то такое щепетильное занятие, как чистка его собственной комнаты, он не решался. Потому что совершенно никому не доверял.

– Сжечь бы здесь все, – презрительно изрек брат Лоренсо, озираясь по сторонам.

– Только если вместе со мной, – ни сколько не смущаясь заявлением инквизитора, проговорил Фенидий.

– Я это учту.

– Так, постой. – Философ вытянул руку, подойдя к покрытому пылью стеллажу. – Она должна быть где-то здесь.

Из недр стоявшего на полках хлама он вытащил небольшую черную шкатулку с замысловатым узором.

– Это я нашел на пепелище одной гильдейской башни. – Фенидий открыл ее и извлек темно-красный полупрозрачный камень, величиной с куриное яйцо.

– Что это?

– Камень Души, – Чудо-лекарь повертел странный предмет в руке. – Демонологи часто использовали их для пленения душ призванных демонов.

– Колдовская вещь, – вывел умозаключение советник Ордена.

– Колдовская вещь. Можно назвать и так, – кивнул Фенидий. – Но вещь эта чрезвычайно полезная. Особенно для той цели, которую преследуешь ты.

– Ты хочешь, чтобы я взял это с собой? Эту оскверненную дрянь? – недобро прищурился инквизитор.

– Послушай, Лоренсо, – тяжело вздохнул Фенидий и, поставив шкатулку на полку, зашагал прогулочным шагом вдоль высоких стеллажей. – Твое задание слишком рискованно. Ты преследуешь не простого мага, способного лишь прыскаться струями огня или еще чего-нибудь менее опасного. Твоя цель – демонолог с цепным псом на поводке. Мага тебе убить, может быть, и удастся, но совладать с порождением глубин Бездны… Этот подвиг под силу не каждому смертному. Поверь мне, даже опытные маги гибли от лап демонов. Раны, смертельные для людей, для них не страшнее царапины. Их зубы и когти остры, а тела сильны и выносливы. Помимо этого, они владеют магией, причем более могущественной, нежели вымершие ныне гильдейцы. Это очень опасные существа, Лоренсо. Очень.

– Я не боюсь демона, лекарь. Я убью эту тварь так же, как и его повелителя.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – замотал головой врачеватель, бросив на собеседника укоризненный взгляд. – Сил и умений даже целого отряда опытных бойцов недостаточно для этого.

– Мне поможет Создатель… и вера!

– Так же, как она помогла тебе в борьбе с тем магом, что опалил тебе пол лица? – В глазах Фенидия блеснула усмешка.

– Не кощунствуй, лекарь. Не играй со мной, – тихо протянул инквизитор.

– Нет, Лоренсо. Ни Создатель, ни вера в него тебе не помогут. – Врачеватель остановился, полностью повернувшись к собеседнику. – Но тебя спасет это. – Он вытянул ладонь с лежащим на ней Камнем Души.

– Нет. Ни за что! – покачал головой советник Ордена. – Использовать колдовскую вещь – значит отдать себя во власть силам тьмы. Я скорее умру, чем совершу то, о чем ты просишь.

– Ты не понял, Лоренсо. Я не прошу тебя пользоваться магией. Этот камень, пусть и созданный руками магов, все же является более действенным оружием против порождений Бездны, нежели все другое, тебе известное. Этот камень – не магия, а лишь ее произведение. А это большая разница.

– Его создавали, находясь под властью демонических сил…

– Его создали вопреки демоническим силам, пойми это. Камень Души – не оружие демонов, а орудие против них, – твердо стоял на своем Фенидий.

– Но там есть магия.

– Магия там только одна, и она будет служить лишь тебе и только против демона. Иначе она действовать не станет. В Камень заложен очень точный механизм, приходящий в действие только в случае соприкосновения с плотью порождения Бездны. И никак иначе.

– А если этот механизм собьется, тогда мною овладеет искушение перейти на сторону Бездны. Я уподоблюсь нечистым магам. Если я не смогу совладать с этим камнем, что тогда? – не успокаивался Черный Каратель, пронзая единственным глазом чудо-лекаря.

– Вот и проверишь, сколь сильна твоя вера. Поддашься – значит, не достоин быть инквизитором, а нет – так станешь величайшим героем. Демоноубийцей. – В голосе Фенидия сквозила таинственность.

Бледное лицо советника Ордена гневно морщилось. На щеке играли желваки, глаз щурился, губы сцепились, превратившись в кривую линию. Было видно, что инквизитор на распутье. Он понимал, что дар Фенидия ему необходим, но принять его он… наверное, все-таки боялся.

– Бери, Лоренсо. Это твое спасение… и твоя месть. – Чудо-лекарь протянул руку с заветным камнем ближе к лицу брата Лоренсо.

Инквизитор еще несколько долгих мгновений стоял без движения, мучаясь противоречивыми мыслями, но вскоре принял решение. Его рука потянулась к ладони Фенидия, пальцы коснулись холодной поверхности камня, чуть помешкали, и тут же выхватили запретный плод.

– Как он действует? – спросил советник Ордена, вертя в руке странную штуковину, прикосновение к которой еще мгновенье назад ему казалось ужасным кощунством.

– Демонологи обычно вкрапляли такие камни в специальные ритуальные стилеты, которыми потом пронзали нерадивых демонов. В твоем случае, я думаю, можно использовать меч. – Чудо-лекарь опустил глаза на ножны собеседника. – Ты все равно собираешься пойти к кузнецу. Так вот попроси его вковать Камень Души в эфес меча. И будет у тебя почти такой же ритуальный стилет, как и у демонологов Гильдии.

– Я сделаю это, но только ради уничтожения демона. И только во имя Создателя, – не сводя взгляда с темного камня, проскрежетал брат Лоренсо.

– Вот и замечательно. – В голосе Фенидия звучала довольная ухмылка, тем не менее лицо врачевателя оставалось невозмутимым.

Покинув Лечебницу Лаврийского, советник Ордена направился в кузницу. На улице было холодно, шел снег. Мороз беспрепятственно проник сквозь плотную повязку, обожженную половину лица вновь защипало. В голове брата Лоренсо всплыла мысль, гласящая, что можно воспользоваться и другими благами еретически настроенного чудо-лекаря, как, например, средством для снятия боли. Но он тут же откинул ее, понимая, что, не сделав этого, он тем самым ступит на путь искушения, так быстро ломающего дух и развеивающего веру.

На следующий день брат Лоренсо забрал из кузницы свой заказ. Теперь на голове у него красовался скованный замысловатым образом шлем. Правую часть лица, ото лба и до подбородка, закрывала плотная стальная пластина. Надев такую керийскую шапку, советник Ордена мог не опасаться, что кто-нибудь заметит его уродство. Правда, теперь у прохожих возникнет другой вопрос: зачем так плотно закрывать половину лица? Что, впрочем, брата Лоренсо уже не смущало. На подобные вопросы он отвечать не обязан.

Помимо этого, руки советника Ордена стискивали грозное оружие – меч, в эфес которого был вкраплен Камень Души. Меч выглядел эффектно – темно-красный камень придавал ему загадочности и, казалось, предупреждал о затаившейся поблизости опасности.

Глава 9

Вьюга плясала вот уже несколько часов подряд. Горизонт заволокло снежной пеленой, слило с беспристрастным белым небом.

Четверо путников, укрываясь от неутомимого ветра, упорно двигались на северо-запад по Новоодокской. Дорогу сильно замело. На толстом покрывале свежего снега едва виднелись тонкие борозды от колес недавно проехавшего обоза. По ним путешественники и ориентировались.

– Сильно метет, – сквозь зубы просипел Клоин, упорно подгоняя скакуна. Замерзшее животное, недовольно фыркая, едва передвигало копыта.

– Надо было подождать, пока буря закончится. Зачем такая спешка? – прокричала Наринна, но в диком завывании вьюги ее голос прозвучал не громче комариного писка.

– Мое дело не терпит отлагательств, – невозмутимым тоном изрек брат Толк.

– Скоро дорогу совсем завалит, – заметил вор, пытаясь вглядеться в тонкие бороздки на снегу, которые с каждым мгновением становились все уже.

– Значит, пойдем на ощупь. – Брат Толк буквально пылал решимостью.

Клоина непреклонность монаха ничуть не смущала. Ради денег он готов был пойти на все. Чего нельзя сказать об ученице алхимика. Девушка уже несколько раз пожалела о том, что так беспечно согласилась помочь незнакомцу. Что же касается Наргха, то тут ситуация была неоднозначной. Столь решительные действия этого странного человека удивляли и интересовали одновременно. Где-то в глубине души он даже чувствовал некое восхищение и что-то отдаленно похожее на преданность. Природу этих ощущений он определить не мог, как, впрочем, и причин, по которым ему желалось следовать за монахом.

Минуло еще около часа, и страданиям путников пришел конец. Вьюга поумерила пыл, ветер начал постепенно стихать. Снег, совсем недавно казавшийся нескончаемым, теперь падал спокойнее.

Новоиспеченные наемники и их наниматель стали двигаться быстрее, пустив лошадей рысью, – дорогу хоть и замело, но натренированных животных это не останавливало. Скакуны попались – что надо!

Не прошло и четверти часа, как любопытный парень начал приставать к брату Толку с незатейливыми вопросами: о месте, куда они держали путь; о монашеской жизни; о необычном уставе Братства Равновесия и прочих мелочах. Монах же оказался на редкость словоохотливым, но давал на удивление скудные ответы. Складывалось ощущение, будто он о, казалось бы, знакомых ему вещах имел лишь поверхностные сведения. Даже на вопрос о том, представителем какого монастыря является он сам, брат Толк ответил, лишь хорошо подумав. Но когда заинтересованность Клоина коснулась политики, монаха буквально прорвало. Он начал излагать на редкость интересные факты, касающиеся его неоднозначного отношения как к империи, так и к самому его величеству. Вора такая разносторонность знаний спутника не удивила, он охотно поддерживал разговор, даже во многом соглашаясь с собеседником.

Увлеченные беседой Клоин и брат Толк ехали впереди. Наргх с Наринной немного отставали от них – несведущие в таком тонком деле, как политика, они быстро потеряли интерес и решили не мешать бурно текущей беседе.

– Тебе не кажется, что брат Толк не совсем тот, за кого себя выдает? – шепотом спросила девушка у демона, косо поглядывая на монаха.

– Не знаю. Он очень необычный человек. По силе духа ему нет равных. Даже инквизиторы не такие. И есть в нем что-то еще… что-то, чему я пока не могу найти подходящего определения.

– Что-то особенное?

– Да. Всему, что он говорит, хочется верить. Он… – Демон невольно задумался, ища правильное слово.

– Харизматичен, – закончила ученица алхимика.

– Да… наверное, это слово самое подходящее, – кивнул Наргх.

– Мне тоже так кажется. Он определенно умеет влиять на людей. И, знаешь ли, это очень странно. Монахи такими качествами обычно не обладают. Они по натуре аскетичны и нелюдимы. Наш же новый знакомый – лидер. Это видно в его манере говорить, в походке, в осанке. У него очень нехарактерное для монахов поведение.