Текст книги "Русланчик"

– 

Ну отчего же не помочь хорошему человеку, – с улыбкой ответил Пургин

. Правда было непонятно кого именно он имел ввиду под «хорошим человеком» – саму Альбину или же ее протеже. – Кто он?

– 

Это мой бывший ученик, вполне способный мальчик. Недавно встретила его случайно. Если бы можно было его к нам устроить, – с вопросительной интонацией проговорила Альбина.

– 

А что к себе не возьмешь? – поинтересовался Пургин – тебе самой, что, толковые не нужны?

– 

Нужны, но ты же знаешь, что у меня нет штатной единицы, да и языками он никакими не владеет, а у меня в комитете без этого никуда.

– 

Да. Это правда, – согласился задумчиво Пургин. –

Ну и куда ты его прочишь?

– 

Может в комитет по науке? Там вроде было место помощника. Он бы мог подключиться к работе по линии Флеровского университета. Я понимаю, что ему надо будет время, чтобы пообтереться – но он справится.

– 

Не сомневаюсь. Ты ведь тоже когда-то начинала помощником, а теперь вон какими делами ворочаешь! Скоро всеми нами командовать будешь! Он что закончил?

– 

Ничего еще. Учится на пятом курсе, в педагогическом на экономике.

– 

Где? – удивленно посмотрел Пургин. – В педагогическом? А что так? Ты же сказала, что он способный.

– 

Способный, а в педагогический пошел по призванию – такое еще случается с некоторыми, – соврала Альбина и сразу покраснела, но Пургин, слава богу, не заметил.

– 

Ну ты хочешь, чтобы я с Фирсовым поговорил на счет твоего протеже? – спросил Пургин.

– 

Если тебе не трудно, то буду тебе очень признательна.

– 

Ну хорошо, поговорю. Это все?

– 

Не совсем, а нельзя ли его в Финэк на заочный перевести? Ты вроде с ректором хорошо знаком.

– 

Ну ты даешь! Такое участие в бывшем ученике! Добрейшей ты души человек! Ну хорошо, Альбиночка. Только вот В Финэке нет заочного. Можно в Инжэкон его определить – всяко лучше, чем Пед. Я с тамошним ректором тоже знаком – позвоню ему

.

Дам тебе контактное лицо, с кем надо будет все формальности уладить. Пришли мне данные своего протеже. Лет то ему сколько?

– 

Двадцать два скоро. Спасибо тебе огромное, Дима. Очень выручил.

– 

Да не за что пока. А с Фирсовым насчет его трудоустройства завтра переговорю. А как дела у нас с СП с Кока-Колой?

– 

Да все по графику. Американцы инвестиционный договор согласовали. Мы им участок под Пулково выделяем. Все проектные и строительные работы делает наша доверенная компания. Сумма на строительство заложена достаточная чтобы сработать с прибылью не меньше чем пять миллионов долларов. Это чистыми, – добавила она.

– 

Неплохо, – радостно сказал Пургин. – Вот бы все так могли договариваться. А как ты их уломала, чтобы работы по строительству нам отдали?

– 

Да очень просто – сказала, что Пепси интересуется участком для строительства завода, что предлагает дополнительную инвестиционную программу по развитию в обмен на приоритет перед Кокой на строительство завода, но что завода Пепси в Питере может и не быть, если Кока будет посговорчивее. Аргумент подействовал.

– 

Убедительно. Ну и правильно -

мы ведь должны отстаивать интересы государства, а не частных иностранных компаний, – как на митинге сказал Пургин. – Поэтому через годик можно вернуться к

разговору и о заводе Пепси где-нибудь в области.

– 

А что с поставками джинсов? Контракт подписан? – переключился на другую тему Пургин.

– 

Да, в общей сложности на двести тысяч пар. Закупочная цена – 5 долларов за пару. Продавать оптовикам будем по 25 баксов – вот еще четыре миллиона. Поставки пойдут через порт. С таможней вопрос решен. Пароход приходит на следующей неделе, можно подписывать контракты с оптовиками на отгрузку. Если все пройдет гладко – операцию можно будет повторить.

– 

А что с алюминием? – поинтересовался Пургин.

– 

Состав с алюминием ожидается в начале ноября. На станции я договорилась – его отгонят на дальние пути, но с возможностью подъезда грузовиков. Перегрузим в камазы и в порт. Таможенная очистка пройдет гладко, в порту грузим на голландский сухогруз. Пятьдесят процентов оплаты поступят после погрузки на корабль, но до его выхода в море. Оставшаяся половина – по прибытии груза в порт назначения.

– 

Ты умница, Альбина. Еще раз убедился, что с тобой приятно работать. Если бы все так умели! – сказал Пургин. Может вечером зайдешь к нам? Посидели бы по-родственному? – спросил Пургин. Альбина частенько к ним заезжала по вечерам с дочкой. Пургины своих детей не имели и Альбинина двоюродная сестра обожала нянчиться со Светочкой.

– 

Да нет, спасибо, не могу – дома дел накопилось много, – соврала Альбина. – Может на следующей неделе?

– 

Да в любое время! Мы всегда тебе и Светочке рады. Ну пока, мне надо ехать.

– 

Пока, Дима, – попрощалась с ним Альбина.

Ну вот теперь, когда вопрос с ее любовником был практически решен, можно было подумать о его экипировке. Срочных дел в Смольном у нее не было, и она решила поехать домой забрать Русланчика и отправиться с ним к Катерине, а затем в магазин. «Надо парню шмоток приличных купить, поедем ка с ним в Стрекозу», – с материнской заботой подумала Альбина.

Переезд к Альбине.

На следующий день Пургин позвонил Альбине и сказал, что уладил вопросы, о которых она его просила, и что ее протеже смело может собирать документы для перехода в Инжэкон – ректор обещал помочь.

– 

Запиши координаты контактного лица, – сказал он Альбине – его дал ректор, этот человек поможет выполнить все формальности. Позвонить ему надо завтра

в три часа. В комитете по науке тоже все в порядке. Фирсов ждет его на беседу завтра к

девяти утра. Но ты понимаешь, я могу только попросить, но формальное решение за ним. Не думаю, что Фирсов будет противиться, если твой протеже окажется действительно способным, но уж если нет – не обессудь.

– 

Спасибо, Дима, я все понимаю. Не бойся, он не подведет.

– 

Хорошо, удачи.

Альбина предложила Русланчику переехать жить к себе. Ей не хотелось с ним надолго расставаться, – после двух ночей, проведенных вместе она чувствовала себя помолодевшей лет на десять. «Поживет пока у меня, а там посмотрим», – думала Альбина.

– 

Это противоестественно и неудобно. Если ты будешь ночевать у меня, то по факту ты все равно как бы будешь жить у меня, так что лучше тебе переехать, если ты не возражаешь, конечно.

– 

Да что ты, спасибо! Я совершенно не возражаю, – ответил Русланчик, который, похоже, влюбился в Альбину по самые некуда. – Мне с тобой очень хорошо.

– 

Ну вот и отлично. Завтра поезжай к себе, собери вещи, а вечером я пришлю за тобой машину – переедешь.

Вечером Русланчик переехал. Вещей было немного – только учебники и тетрадки. Одежду, место которой было разве что на помойке, он решил не брать. На смену накануне была куплена новая – они потратили несколько часов в Стрекозе, экипируя Русланчика.

Мультибрэндовый бутик Стрекоза находился в самом конце Невского проспекта, рядом с Александро-Невской лаврой. Под него было выкуплено два смежных пятиэтажных дома. На первых двух этажах размещался сам бутик, а остальные сдавались под офисы. Торговал бутик только элитными брендами, ассортимент был и мужской, и женский. О том, что это был первоклассный магазин сразу же говорили витрины. Они не только представляли собой великолепную работу с точки зрения визуального мерчандайзинга, но дарили глядящим на них яркие краски и заряд хорошего настроения в серый осенний день. В витринах располагались стилизованные манекены и коробки, выложенные в форме разных животных. Минимальное цветовое решение и отсутствие каких-либо других декораций создавало неповторимое ощущение и свидетельствовало о высоком мастерстве дизайнера. В отличие от других магазинов, гордо именовавших себя бутиками, но по сути ни чем не отличавшихся ни по ассортименту, ни по организации торговли от обыкновенных комков (так называли в советские времена комиссионные магазины, куда сдавали фирменные вещи фарцовщики, моряки, привозившие их из-за границы, и другие граждане, которым посчастливилось не только побывать за границей, но и потратить там валюту), Стрекоза действительно был бутиком элитным. Об этом говорило все. Магазин был оборудован по образцу лучших мировых дизайнерских магазинов одежды. Зал визуально был разделен на зоны, и каждая зона была особо выделена правильно подобранным освещением. Стены были покрашены в пастельные тона и тоже были декорированы подсветкой. Полы, двери, окна, стеллажи и шкафы для одежды были выполнены из лучших сортов дерева. Все оформление магазина создавало ощущение целостности и добротности. Вещей было немного, но все они были первоклассными. Они не нагромождались друг на друга, как в дешевых магазинах, а были свободно развешаны в специально для этого оборудованных нишах или же были аккуратно сложены в стопки на полках, будучи сгруппированы в коллекции и комбинации. В центре зала среди невысоких столиков, на которых были разложены образцы, располагались удобные кресла и диваны, сидя в которых можно было обдумать покупку или просто насладиться чашечкой кофе, которую по первой просьбе приносили внимательные продавцы. Сервис тоже был не навязчивый – всегда готовые помочь продавцы были наготове, но лезли с советами, уважая выбор посетителя.

Альбину хорошо знали в магазине, и когда продавец увидел, что ко входу подъехал ее мерседес, то вышел ее встретить.

– Здравствуй, Саша, – поздоровалась с продавцом Альбина. – Я сегодня не одна. Вот – привезла молодого человека. Надо его одеть полностью и для работы, и для досуга, – с улыбкой сказала Альбина.

– Хорошо, Альбина Петровна, сделаем. Присядьте пожалуйста в кресло, кофе?

– Зеленый чай, пожалуйста.

– А вы, молодой человек, пожалуйте за мной, для начала подберем вам костюм.

На выбор ушло около часа, но когда Альбина увидела Русланчика в темно синем Китоне, она подумала: «А еще говорят, что не одежда красит человека». Рядом суетился портной, делая необходимые подвороты и заколы костюма прямо на Русланчике чтобы подогнать заготовку под фигуру. Затем последовали рубашки, галстуки и ботинки.

– 

Костюм закончат подгонять сегодня вечером и завтра утром мы доставим его по любому адресу, – сообщил Саша, а пока давайте подберем вам кэжуал.

– 

Что? – переспросил Русланчик

– 

Кэжуал – повседневную, так сказать, не официальную одежду, – пояснил продавец.

На подбор повседневной одежды ушло еще около часа. Они выбрали брюки, джинсы, пару свитеров, несколько футболок, обувь под джинсы, еще одни ботинки, затем перешли к верхней одежде, завершив выбор на пальто и кожаной куртке. В результате, Русланчик был экипирован для начала на все случаи жизни. Когда Саша назвал сумму счета, у Русланчика перехватило дыхание – одиннадцать тысяч триста долларов. Альбина незаметно сжала ему руку чуть выше локтя, давая таким образом команду выйти из коматоза, в который его вверг приговор продавца. Она достала из сумочки две пачки стодолларовых купюр, одну положила на стол, отсчитала из второй тринадцать бумажек и положила к первой пачке, остальное не спеша убрала на место в сумочку. Саша помог Альбине одеться, и вместе с охранником вынес из магазина пакеты чтобы погрузить их в багажник мерседеса, ожидавшего перед входом.

Дома Альбина выделила Русланчику отдельную комнату, где бы он при необходимости мог побыть один, – она очень ценила прайвеси, и – уважала в других людях желание побыть одному. «Да и ведь надо же ему где-то заниматься» – подумала она. Спальня у них была общая. Теперь предстояло наладить отношения с остальными обитателями квартиры – дочкой и няней. Она не знала, обрадуется ли дочка поселившемуся в их квартире дяде, не станет ли ревновать, но сильно рассчитывала на свою интуицию и навыки общения с детьми и помощь Марьи Николаевны.

– Тебе завтра к девяти часам надо быть в кабинете у Фиросова, – сказала она Русланчику когда они сидели в гостиной и пили чай. Это председатель комитета по науке. Он сейчас как раз реформирует свой департамент, так что ты мог бы сделать там неплохую карьеру. Тебе еще многому предстоит научиться – как себя держать с начальством, чтобы выглядело почтительно, но без лести, как разговаривать с подчиненными – решительно, но без грубости и хамства, как ходить, как сидеть, и много чего еще, но самое главное – это завтрашняя встреча. Если ты понравишься – то это половина успеха – карьеру можно будет сделать достаточно быстро. Если нет – то тебя скорее всего все-равно возьмут, поскольку ты пришел не с улицы, но тогда тебе придется во много раз больше усилий прикладывать, чтобы тебя заприметили, а без этого тебя продвигать вряд ли будут.

– Прийти тебе надо минут за пятнадцать-десять до встречи, об этом я позабочусь, – продолжила наставления Альбина. – Поедем завтра пораньше вместе. Недалеко от смольного я тебя высажу, чтобы нас вместе не видели – дойдешь пешком. Пропуск на тебя заказан. Кабинет 310. Когда войдешь в приемную, скажешь секретарше, кстати, ее зовут Алена, запомни, что пришел к Дмитрию Степановичу по звонку от Дмитрия Владимировича Пургина. Когда тебя вызовут в кабинет – держись уверено, одет ты по высшему разряду, так что внешнего вида стесняться нечего. Как войдешь – поздоровайся с Фирсовым по имени-отчеству, но руку не подавай, пока он сам не протянет. Если протянет – пожми уверенно, но не перестарайся, жать до одури не обязательно. Обязательно улыбнись, скажи, что это большая честь для тебя познакомится с ним – ты его сразу к себе расположишь. Когда он предложит тебе сесть, сядь так, чтобы оказаться к нему лицом. Сиди свободно, но не разваливайся, следи за ногами, не скрещивай их под стулом, руки тоже не забывай контролировать, старайся не сводить их в замок, не сжимай пальцы в кулак, не тереби ручку, и вообще ничего не тереби, лучше всего если ты их положишь перед собой. Вопросы слушай внимательно, но без угодливости на лице. Говорить начинай только после того, как он закончит фразу или задаст вопрос. Отвечай на вопросы обстоятельно, но не говори долго – он перестанет следить за речью. Должно хватить двух-трех минут чтобы ты сумел изложить суть вопроса, о котором тебя будут спрашивать. Постарайся не мямлить, говори ровным голосом и так, чтобы тебя хорошо было слышно. Фирсов мужик старой формации – нюни не любит. Когда у него иссякнут вопросы – думаю, что их будет у него немного, принимая во внимание твой опыт и стаж, – потрепала его по голове Альбина, – настанет твоя очередь спрашивать. Поинтересуйся, какие главные цели стоят перед комитетом, какие функции он исполняет, какие наиболее первостепенные задачи предстоит решить, спроси о структуре департаментов, расспроси чем именно каждый из отделов занимается. Когда он тебе расскажет, скажи, что это все тебе безумно интересно и ты был бы очень признателен, если бы тебе доверили попробовать себя в роли сотрудника комитета, что ты полностью осознаешь важность и значимость целей, стоящих перед комитетом, и хочешь быть причастным к большому делу. Обязательно скажи, что несмотря отсутствие опыта, ты уверен, что достаточно быстро мог бы влиться в коллектив. Именно мог бы, а не вольюсь – это важно – тебя еще никто никуда не пригласил. Скажи также, что ты готов все свое время посвятить делу, что ты очень быстро обучаешься и сможешь соответствовать поставленным целям. И в конце, слышишь, только в самом конце, поинтересуйся, есть ли перспективы карьерного роста. Надеюсь, это произведет должное впечатление. Когда будешь прощаться, не забудь поблагодарить за потраченное время. Скажи, что понимаешь его загрузку и вдвойне признателен, что он выделил время на беседу с тобой. И напоследок спроси, если он сам до этого не скажет, когда можно ожидать результата собеседования. Все должно быть без сюрпризов, ты уж постарайся пожалуйста. Я в тебя верю.

– Ну что ты, не бойся, Альбина, я тебя не подведу, – заверил Русланчик.

– Теперь о твоем переводе из Педа. В Финэк перейти не получится – там нет заочного, а на вечернем ты не сможешь учиться – много времени будет работа отнимать. Но можно перейти в Инжэкон – всяко лучше, чем Пед, – повторила слова Пургина Альбина. – В три часа позвонишь вот по этому телефону, – она дала ему бумажку с номером, – скажешь, что от ректора. Этот человек в курсе. Он тебе даст инструкции, что дальше надо делать, какие бумаги собрать, куда принести, и так далее. Но самое главное сейчас – это твое собеседование с Фирсовым. Надо выспаться, так что давай ка ложиться, а то я после двух бессонных ночей плохо понимаю на каком я свете – мечтательно сказала Альбина, предвкушая предстоящий секс, программу которого, впрочем, она намеривалась сильно сократить на сегодня, чтобы хоть немного выспаться.

Собеседование.

Без пятнадцати девять Русланчик был в приемной Фирсова. Войдя, он поздоровался с Аленой, назвав ее по имени, сказал, что от Пургина к Фирсову и стал ждать, когда его вызовут. Вызвали его на десять минут позже назначенного времени. Кабинет у Фирсова был большой, располагался он на третьем этаже, окна выходили на Неву, на противоположной стороне которой был виден универмаг «Юбилей» и ночной клуб «Невские мелодии». Навигация еще не закончилась, и по Неве сновали экскурсионные кораблики, побольше, поменьше, с экскурсоводом и без, пробегали метеоры, идущие в Петергоф, шныряли катера и лодчонки.

–Прошу меня извинить, молодой человек, что заставил ждать – дела государственной важности, – извинился Фирсов.

– Добрый день, Дмитрий Степанович, я понимаю. Какой у вас замечательный вид из окна, сказал Русланчик, почтительно поздоровавшись. – Прежде всего, хочу вас поблагодарить, что нашли для меня время, – как-то без лести удалось произнести Русланчику. Руку он тянуть первым не стал, помня наставления Альбины. Фирсов улыбнулся в ответ и сам протянул руку для пожатия.

– Рад знакомству, молодой человек, – произнес он, обмениваясь рукопожатием с Русланчиком. – Значит, хотите попробовать себя на поприще модернизации и развития высшего и среднего образования и науки? Похвально! Наука – это наше будущее! Обеспечение образования, обеспечение научного процесса – важнейшая задача, стоящая пред городом. Вы знаете сколько у нас в городе ВУЗов? – спросил Фирсов, и не дожидаясь ответа сам ответил – пятьдесят один! А школ? – более пятиста. А сколько научных центов? – Около трехсот. Можете себе представить? И деятельность этих организаций нам надо координировать в рамках городских программ. Конечно, ключевую роль здесь играет Министерство образования, но и город со своей стороны должен содействовать наиболее полному раскрытию потенциала! Наша главная задача заключается в формировании региональной нормативно-правовой базы, совершенствования управления и модернизации научно-образовательной деятельности, и мы не должны жалеть ни сил, ни средств, чтобы продвинуть нашу науку на передовые рубежи. А для этого нужны проверенные кадры! – как на митинге продекларировал Фирсов.

«Ну, вроде бы, первый шаг сделал правильно», – мелькнуло в голове у Русланчика.

– Присаживайтесь, пожалуйста. Расскажите о себе, молодой человек, – вполне дружелюбно предложил председатель комитета по науке. Вы, я слышал, учитесь на экономиста? – спросил Фирсов, оценивающе посмотрел на Русланчика Фирсов.

– Да, учусь, надеюсь после окончания применить полученные знания чтобы внести свою лепту в борьбу за процветание Родины, – торжественно произнес Русланчик, неожиданно вспомнив фразу, услышанную им по телевизору накануне.

– Похвально! Хорошие специалисты нам нужны!

Фирсов был из числа старых номенклатурных кадров, относящихся с опаской к нововведениям, которые пытались привнести в требующую немедленной перестройки систему плеяда так называемых реформаторов, из числа коих были и мэр, и его первый зам, обратившийся к нему с просьбой трудоустроить Русланчика. Старый ленинец понимал, что течения нового времени могут запросто потопить его прогнивший насквозь корабль, и пытался выстроить себе ковчег, который пронес бы его через бури и дрязги, а когда вода схлынет, выйти этаким Ноем и вписаться в новую реальность. Ему очень хотелось выяснить, был ли опасен ему протеже Пургина, который возможно хотел внедрить своего шпиона к нему в департамент, или же Пургин сам выполнял чью-то просьбу, договариваясь с ним об этом молодом человеке. Пургина он уважал, чувствуя в нем стержень и прямолинейность, чем так гордились истинные ленинцы доперестроечных времен, и решил уважить его просьбу, если конечно же молодой человек не окажется троянским конем в его команде. Пургин не был его непосредственным начальником, но был человеком безусловно влиятельным, и обижать его Фирсову совсем не хотелось. Однако ему казалось странным, что Пургин не захотел пристроить своего протеже ни в один из подконтрольных ему комитетов, а попросил об этом его. Причину такого решения и хотел выяснить Фирсов во время беседы с Русланчиком.

– Ну а почему вас заинтересовал именно комитет по науке, ведь для карьеры будущего экономиста он вряд ли может быть приоритетным? – спросил он Русланчика и с прищуром поглядел на него, ожидая потока откровений.

А вот на этот вопрос Русланчик как раз ответа и не знал. Они с Альбиной как-то об этом и не подумали. Он вообще ничего не знал про комитеты, и еще три дня назад ему было абсолютно все-равно – что комитет по науке, что по спорту, что какой-либо иной – ему даже во сне не могло присниться, что он будет сейчас сидеть в кабинете Смольного, беседуя запросто с высокопоставленным городским чиновником. Это был момент истины. Русланчик мгновенно понял – от ответа именно на этот вопрос зависит вся его дальнейшая судьба, и его прошиб холодный пот с головы до ног. Мысли судорожно завертелись в его голове, и он быстро пытался выстроить убедительную аргументацию, почему вдруг комитет по науке стал для него путеводной звездой. И тут, вдруг, его понесло: