Текст книги "Демон рода Орловых. Книга 1"

– Ник, давай не будем драматизировать ситуацию, – дядя осторожно поднялся со стула, засунув руку под пиджак, – успокоимся и поговорим по-родственному. Без горячки.

Горячку пороть я не собирался. Впрочем, как и ехать в какой-нибудь там пансионат или заведение для душевнобольных.

«Не смей! Только попробуй! И я…»

– Последний раз прошу по-хорошему – покажись, – произнес я вслух.

Леонид вытащил руку, в ладони дядя сжимал небольшой блестящий никелем пистолет. Модель с длинным узким стволом была мне незнакома, но я не сомневался в том, что у главы Тайной канцелярии оружие должно было быть крайне смертоносным.

Мое обращение Нила решила проигнорировать. Ну что ж, придется нанести себе небольшой урон. Я зубами оторвал пуговицу на рубашке и стащил рукав к локтю. Нила была, безусловно, могущественным существом, но и у нее имелась своя слабость. Королева Теневых Лезвий не переносила боль. Я выяснил это случайно, ударившись мизинцем ноги об угол кровати. Было больно, но демон вопила так, будто ее пилой на части разделывают.

«Ты мерзкий шантажист! Ублюдок! Надо было тебя… а-а-а-а-а-а!» – заорала Нила, когда я воткнул себе в предплечье нож и слегка провернул лезвие.

– Ты чего?! Ник! Брось нож! Немедленно брось! – Леонид вторил ей с округлившимися от ужаса глазами.

Я бы сказал ему что-нибудь успокаивающее, но не мог, так как стиснул зубы до хруста – пытка и мне особого удовольствия не доставляла. Но я соревновался в силе духа с архидемоном и собирался на него надавить сильнее. Причем надавить в самом прямом смысле этого слова – я вогнал лезвие чуть глубже.

«Стой! Хватит! Я согласна!» – выкрикнула демонесса в тот момент, когда и я хотел уже сдаться.

Я вытянул нож перед собой. Дядя поднял пистолет, думая, что я сейчас кинусь на него. Вдруг нож окутался синими всполохами, его клинок покрылся изморозью. Ребром ладони я ударил по лезвию, оно разлетелось острыми брызгами.

– Ну вот, как-то так я вскрыл ту дверь в камере, – сказал я дяде.

Глава 7

Фокус удался на славу. Дядя осел обратно на стул и открывал рот, как выброшенная на сушу рыба, не в силах произнести ни единого слова. Сенсоры дома определили, что на ковре появился опасный мусор.

– Не двигайтесь, – проворковали динамики под потолком голосом бойкой девчонки, – будет произведена экстренная уборка помещения.

Из открывшейся в стене ниши выскочил прямоугольный белый корпус робота-уборщика. Он начал сновать у меня под ногами, щеточками и вакуумными трубами собирая осколки стали.

Катя, схватив со стола салфетку, подбежала ко мне и начала перебинтовывать руку. Ты смотри, не испугалась вида крови!

– И что… что ты сейчас проделал? – запинаясь, спросил Леонид.

– Это не я. Это демон.

– Демон, значит, – дядя убрал пистолет и потер переносицу, – который вышел из портала после взрыва источника?

Я кивнул.

– А это точно… демон? Ну, знаешь ли… ты мог приобрести свои способности благодаря неожиданному физическому эффекту.

– Демон-демон, – подтвердила Катя, закончившая оказывать мне первую помощь, – я его вижу. Точнее – ее.

– Ее? – Дядя переводил взгляд с меня на девушку и все никак не мог решить, сумасшедшие мы или нет.

– Да. Я вижу ее расплывчато и только в тот момент, когда она пользуется силой. Но определенно это женщина.

От лестницы раздалось недовольное фырчанье. Леонид обернулся и увидел высунувшегося из «норы» Хому.

– И ты тоже видишь демона? – спросил дядя у медоеда.

Тот не стал отвечать и вернулся в свое убежище.

– И что… что нам теперь делать?

Я никогда не видел Леонида Анатольевича настолько растерянным. Для любой ситуации у него был план, на любой вопрос – ответ.

– Мы с вашим племянником собирались выяснить, кто и зачем на нас напал, – сказала Катя.

– А с демоном что? И с твоим даром видящей?

– А с ними мы продолжим жить дальше, – как ни в чем не бывало ответила девушка.

– Кто нас вас напал, – задумчиво произнес дядя. Он встал, прошел к бару, взял бутылку с вишневой наливкой и налил себе полную рюмку. Осушив ее одним махом, он просипел: – То, что вы хотите найти отморозков, напавших на жандарма…

– И журналиста! – напомнила о своем существовании Катя.

– Да-да. И на представителя прессы – это правильно. Неправильно то, что вы собрались заниматься этим самостоятельно. Без участия государственного аппарата. Я такую самодеятельность не поддерживаю. Теперь это дело берет под контроль канцелярия!

– С чего это?! – Меня заела гордость за родную контору.

– Ты плохо слушал, о чем тебе говорила эта юная особа? За ней в день инцидента приехали жандармы! Я ничего не имею против лейб-жандармерии, но тебе не кажется, что ее сотрудники замешаны в чем-то нехорошем?

– Жандармерия стоит на страже секретов НИЭ, – озвучил я всем известный факт, – и ты хочешь сказать, что ее сотрудники каким-то образом…

– Стоит на охране – да, – не стал дослушивать меня дядя, – но жандармы этих секретов не знают!

– Ты хочешь сказать, что в лейб-жандармерии зреет предательство?! – Мысль была настолько крамольная, что я ее произнес чуть ли не шепотом.

– Не хочу. Ты до этой идеи дошел сам. Поэтому ты свое руководство пока в известность не ставишь.

Я понимал, что происходит. Спецслужбы любой страны конкурируют друг с другом. За бюджет, за влияние, за определение курса всей страны, в конце концов. И, соглашаясь на предложение дяди, я подставляю родную жандармерию.

– Ты кому присягу давал? – видя, что я колеблюсь, спросил Леонид. – Его превосходительству, генерал-лейтенанту, командиру корпуса жандармов? Или Родине? Ты обещал интересы России блюсти в первую очередь!

– Но мне завтра на службу…

– Возьмешь отпуск! – видя, что я поддаюсь, дядя развил инициативу.

– И?

– И станешь на время сотрудником канцелярии.

– Как?

– Внештатным сотрудником. На время.

– Э-э-э… знаете, для меня это нетипично, но я думаю, что эта информация для меня лишняя. Я, пожалуй, пойду, – направилась к выходу Екатерина Беляева, не желая погружаться в разборки спецслужб.

– Куда же вы, сударыня? Я вам хотел предложить стать внештатным сотрудником.

– Мне? Я вынуждена отказаться…

– Ваше право. Силой я заставить вас не могу, но вы же понимаете, что в данный момент являетесь носителем сведений исключительной важности. И я буду вынужден на время разбирательств по делу взять вас под стражу.

– Вот! Я про это и говорила! Правовой беспредел! Покушение на свободу слова! Ограничение…

– Екатерина, я даже спорить с вами не буду. Беспредел и покушение, – спокойно ответил дядя на пламенную речь девушки, – а также ограничение и удушение свобод. Но если вы мне не верите, спросите у Никиты, что было бы, если бы его и мое ведомство не занималось удушением и ограничением. Максимум в пятнадцатом-двадцатом году прошлого века по России-матушке прокатился бы такой бунт, такая кровавая резня, что себе и представить страшно. Да и если бы не открытие Бекетова, если бы НИЭ не были изобретены, спроектированы и поставлены на поток, и жандармы, и тайная полиция черта с два бы этот бунт сдержали! Только дешевая энергия источников, только резкий рост промышленности позволили нам избежать революционного коллапса!

– Ну мы этого точно не знаем, – неуверенно произнесла девушка.

– Не знаем? – Дядя оседлал своего любимого конька. – А сороковые, когда Германия подминала под себя всю Европу, почему, думаешь, немецкие бронетанковые кулаки застыли возле наших границ?

– По всем оценкам мощь российской армии… – фразой из учебника ответила Катя.