Текст книги "Энциклопедия правовых позиций судебной практики в сфере реализации корпоративного договора"

Довод ответчика о том, что доля на момент заключения корпоративного договора была меньше доли на дату ее реализации, отклоняется апелляционной коллегией, поскольку исходя из терминологии, изложенной в п. 1 соглашения, доля Корпорации – доля в уставном капитале Общества, принадлежащая Корпорации в тот или иной момент времени, следовательно, истец вправе в соответствии с порядком, изложенным в соглашении, реализовать именно ту долю, которой он владел на дату обращения с соответствующим требованием.

В остальной части решение Арбитражного суда г. Москвы по делу № А40-42442/16 от 31.10.2016 подлежит оставлению без изменения в связи со следующим.

В связи с принятием Пленумом ВС РФ Постановления № 7 от 24.03.2016 утратило силу Постановление Пленума ВАС РФ № 22 от 04.04.2014.

Положения ст. 308.3 ГК РФ в редакции Федерального закона № 42-ФЗ от 08.03.2015 применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу >Закона. По правоотношениям, возникшим до дня вступления в силу Закона, положения ГК РФ (в редакции указанного Закона) по общему правилу применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу Закона.

В соответствии со ст. 308.3 ГК РФ в случае неисполнения должником обязательства кредитор вправе требовать по суду исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, иными законами или договором либо не вытекает из существа обязательства. Суд по требованию кредитора вправе присудить в его пользу денежную сумму (п. 1 ст. 330 ГК РФ) на случай неисполнения указанного судебного акта в размере, определяемом судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ).

Согласно Постановлению Пленума ВС РФ № 7 от 24.03.2016 судебная неустойка может быть присуждена только по заявлению истца (взыскателя) как одновременно с вынесением судом решения о понуждении к исполнению обязательства в натуре, так и в последующем при его исполнении в рамках исполнительного производства (ч. 4 ст. 1 ГПК РФ, ч. 1 и 2.1 ст. 324 АПК РФ).

Удовлетворяя требования истца о присуждении судебной неустойки, суд указывает ее размер и/или порядок определения.

Размер судебной неустойки определяется судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения должником выгоды из незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ).

Решение Арбитражного суда г. Москвы от 31 октября 2016 г. по делу № А40-42442/16 в части отказа в удовлетворении требования об обязании выкупить доли отменить.

Обязать Разумова Виталия Борисовича выкупить у ОАО «РОСНАНО» долю ОАО «РОСНАНО» в уставном капитале ООО «ЭСТО-Вакуум» по цене, в порядке и на условиях, предусмотренных в Договоре об осуществлении прав участников ООО «ЭСТО-Вакуум» от 25.02.2011, заключенном между ОАО «РОСНАНО», Шитовым П. Н., Разумовым В. Б., Знатновым А. А., Белецким В. Е., Берлиным Е. В.

В остальной части решение Арбитражного суда г. Москвы от 31.10.2016 по делу № А40-42442/16 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

1.2. Выход участника хозяйственного общества, регулируемый корпоративным договором

По мнению М. Н. Жариковой принятие сторонами на себя обязанности по отказу от осуществления принадлежащих им корпоративных прав по своей правовой природе не является отказом от права и не влечет прекращение тех прав, осуществления которых был осуществлен отказ. Несмотря на заключение корпоративного договора с условием об обязанности не голосовать на общем собрании, не осуществлять право на выход, не отчуждать акции (доли) участник может воспользоваться своими корпоративными правами даже в нарушение заключенного договора⁴.

Не разделяем данное мнение указанного ученного, так как оно освобождает сторону корпоративного договора от выполнения взятых на себя обязательств. Отказ от реализации права, регламентированного корпоративным договором с условием об обязанности не голосовать на общем собрании, не осуществлять право на выход, не отчуждать акции (доли) позволяет участнику воспользоваться своими корпоративными правами в нарушение заключенного договора. В данном случае наступает общее основание ответственности в форме возмещения убытков, так как по сути налицо противоправность, нарушение взятых на себя договорных обязательств, что недопустимо в силу общего принципа обязательности исполнения обязательств.

Например, Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 08.02.2019 № Ф07-16409/2018 по делу № А05-5167/2018. Требование: О признании недействительными сделки по выходу ответчика из состава участников ООО, решения о регистрации изменений в сведениях в ЕГРЮЛ. Обстоятельства: Истец – сторона корпоративного договора, заключенного между истцом и участниками общества, ссылается на то, что выход ответчика из состава участников противоречит условиям договора. Решение: Дело передано на новое рассмотрение, поскольку не учтено, что ответчик, зная об установленных договором ограничениях, тем не менее совершил оспариваемый выход из состава участников, что не может рассматриваться как добросовестное поведение.

Индивидуальный предприниматель Тюкин Виктор Павлович, ОГРНИП 304290117500299, обратился в Арбитражный суд Архангельской области с иском, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), к участнику общества с ограниченной ответственностью «Персей-5», место нахождения: 163071, г. Архангельск, Воскресенская ул., д. 95, оф. 3, ОГРН 1052901207710, ИНН 2901142685 (далее – Общество), Петровскому Владимиру Клавдиевичу и инспекции Федеральной налоговой службы по городу Архангельску, место нахождения: 163000, г. Архангельск, ул. Логинова, д. 29, ОГРН 1042900051094, ИНН 2901061108 (далее – Инспекция), о признании недействительными:

– сделки по выходу Петровского В. К. из состава участников Общества, оформленной заявлением от 13.03.2017;

– решения Инспекции от 27.03.2017 № 2072А о государственной регистрации изменений в сведениях в Едином государственном реестре юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) в связи с выходом Петровского В. К. из состава участников Общества и переходом его доли в размере 51% в уставном капитале к Обществу;

– регистрационной записи от 27.03.2017 № 2172901097323 в ЕГРЮЛ в отношении Общества о выходе Петровского В. К. из состава его участников и переходе его доли в размере 51% в уставном капитале к Обществу.

Также предпринимателем Тюкиным В. П. заявлено требование о возложении на Инспекцию обязанности восстановить в ЕГРЮЛ сведения о Петровском В. К. как об участнике Общества с долей в уставном капитале в размере 51%.

Решением от 09.07.2018, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.09.2018, в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе предприниматель Тюкин В. П., ссылаясь на неправильное применение судами норм материального права и несоответствие их выводов обстоятельствам дела, просит решение и постановление отменить, требования предпринимателя удовлетворить.

Податель жалобы ссылается на то, что оспариваемая сделка по выходу Петровского В. К. из состава участников Общества нарушает права и законные требования заявителя.

По мнению подателя жалобы, суды, не применив положения пункта 2 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), допустили нарушение норм действующего законодательства.

Как следует из материалов дела, Компания (покупатель) и предприниматель Тюкин В. П. (поставщик) 01.08.2010 заключили договор № 817/28-10 поставки продовольственных товаров, по условиям которого поставщик обязался передать, а покупатель – принять и оплатить продовольственный товар в согласованном количестве и ассортименте согласно заявкам покупателя.

В соответствии с пунктом 9.1 договора срок его действия – до 31.12.2012. Если за 30 дней до истечения срока договора ни одна из сторон не заявит о его расторжении, договор считается продленным еще на 1 год.

Предприниматель Тюкин В. П. (кредитор) и Общество (поручитель) в обеспечение исполнения договора от 01.08.2010 заключили договор поручительства от 01.01.2015, согласно которому поручитель обязался отвечать перед кредитором за исполнение Обществом его обязательств по договору от 01.08.2010. Поручительство выдано сроком до 31.12.2020.

Пунктом 1.5 договора от 01.01.2015 установлен предел ответственности поручителя в размере не более 20 000 000 руб.

Участниками Общества Жемчуговой Е. В. с долей в уставном капитале в размере 49%, Петровским В. К. с долей в уставном капитале в размере 51% и предпринимателем Тюкиным В. П. 01.01.2015 заключен договор об осуществлении прав участников Общества (корпоративный договор), по условиям которого участники Общества обязались осуществлять свои корпоративные права в порядке, предусмотренном пунктом 1.1 корпоративного договора, а также воздерживаться от совершения действий, предусмотренных в пункте 1.2 договора.

Участники Общества обязуются воздерживаться от приобретения долей в его уставном капитале без получения письменного согласия предпринимателя, от отчуждения долей в уставном капитале, от выхода из состава участников Общества (пункт 1.2 корпоративного договора).

Положения пункта 1.2 корпоративного договора применяются в течение всего срока действия договора от 01.08.2010, а также в течение 6 месяцев со дня прекращения (расторжения) между Обществом и предпринимателем Тюкиным В. П. отношений по договору от 01.08.2010 (пункт 1.3 корпоративного договора).

Согласно пункту 6.3 корпоративный договор вступает в силу со дня подписания и действует до 31.12.2020.

В порядке реализации правомочий, предусмотренных пунктом 2.2 корпоративного договора, предприниматель Тюкин В. П. 29.03.2018 обратился к Обществу с требованием представить информацию о его организационно-хозяйственной деятельности.

Предпринимателю Тюкину В. П. предоставлена информация о том, что доля в уставном капитале Общества в размере 49% принадлежит Жемчуговой Е. В., а в размере 51% – Обществу. Основанием для перехода доли Петровского В. К. к Обществу явился факт выхода Петровского В. К. из состава участников на основании статьи 26 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон № 14-ФЗ). Соответствующие изменения внесены Инспекцией в ЕГРЮЛ.

Считая выход Петровского В. К. из состава участников Общества неправомерным, предприниматель Тюкин В. П. обратился с настоящим иском в арбитражный суд.

Суд первой инстанции в иске отказал, исходя из того, что в силу пункта 1 статьи 94 ГК РФ и пункта 1 статьи 26 Закона № 14-ФЗ участник общества вправе выйти из общества путем отчуждения доли обществу независимо от согласия других его участников или общества, если это предусмотрено уставом общества. Поскольку Петровский В. К., реализуя свое право участника на выход из Общества, подал заявление, Общество не имело права не принять долю выбывающего участника. Суд первой инстанции также сослался на пункт 1 статьи 173.1 ГК РФ и разъяснения, данные в пункте 71 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которым оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия (абзац второй пункта 2 статьи 166 ГК РФ). Кроме того, суд посчитал, что сделка по выходу Петровского В. К. из состава участников Общества непосредственно не нарушает права и законные интересы истца, а удовлетворение этого иска не обеспечит их восстановление. Суд также учел, что исполнение договора поставки обеспечивается договором поручительства, заключенным с Обществом.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

Кассационная инстанция, изучив материалы дела и обсудив доводы жалобы, находит основания для отмены обжалуемых судебных актов.

Пунктом 1 статьи 421 ГК РФ установлено, что граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена названным Кодексом, законом или добровольно принятым обязательством.

В пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» разъяснено, что согласно пункту 4 статьи 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано обязательными для сторон правилами, установленными законом или иными правовыми актами (императивными нормами), действующими в момент его заключения (статья 422 ГК РФ). В случаях, когда условие договора предусмотрено нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не установлено иное (диспозитивная норма), стороны могут своим соглашением исключить ее применение либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой.

В силу пункта 9 статьи 67.2 ГК РФ кредиторы общества и иные третьи лица могут заключить договор с участниками хозяйственного общества, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц обязуются осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств. К этому договору соответственно применяются правила о корпоративном договоре.

Сделка, совершенная стороной корпоративного договора в нарушение этого договора, может быть признана судом недействительной по иску участника корпоративного договора только в случае, если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором (абзац 3 пункта 6 статьи 67.2 ГК РФ).

Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Петровский В. К., зная об ограничениях, установленных в пункте 1.2 корпоративного договора, тем не менее совершил действия, направленные на выход из состава участников Общества, что не может рассматриваться как добросовестное поведение.

Наличие договора поручительства от 01.01.2015 не имеет правового значения для разрешения настоящего спора, а пункт 1 статьи 173.1 ГК РФ к спорным правоотношениям применению не подлежит.

Также кассационный суд не может согласиться с выводами судов о том, что сделка по выходу Петровского В. К. из состава участников Общества непосредственно не нарушает прав и законных интересов предпринимателя, поскольку выход участника из общества предусматривает выплату ему действительной стоимости доли и уменьшение активов общества.

Учитывая изложенное, кассационная инстанция считает, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене, а дело – передаче на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

1.3. Дивиденды участника хозяйственного общества, регулируемые корпоративным договором

Каждый участник предпринимательской корпорации имеет пропорционально размеру собственного участия долю в ее прибылях и убытках, это регулирование считается диспозитивным и действующим непосредственно только в том случае, если иных специальных положений на этот счет не будет предусмотрено решениями корпорации. Исходя из природы коммерческой корпорации, основная цель деятельности которой состоит в извлечении прибыли, главным имущественным правом является право на дивиденд.

Как отмечается в литературе, акционерное общество создается с целью извлечения прибыли, а цель его акционеров выражается в получении дивидендов. Соблюдение данного правила формирует комфортные и благоприятные взаимоотношения акционеров и общества и способствует сохранению баланса интересов⁵.

С.А. Синицин справедливо отвечает, что де-факто в большинстве случаев участники корпорации все-таки не обладают равными правами на получение и распределение прибыли не в последнюю очередь вследствие реализации разнообразных соглашений между участниками и плюрализма понимания принципов равного отношения и лояльности в европейском законодательстве и судебной практике⁶.

Термин «дивиденд» имеет латинскую этимологию. В самом общем виде дивиденд (dividendum) – это то, что подлежит разделу.

Д.В. Ломакин справедливо отмечает, что имущественное участие в деятельности акционерного общества является определяющим для акционера, что обусловлено самой природой акционерного общества как коммерческой организации, преследующей извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (пп. 1, 2 ст. 50 ГК РФ). Отсюда и имущественный характер самого права участия, которое, конечно, как и подавляющее большинство субъективных имущественных прав, сопровождается организационным неимущественным элементом, не влияющим на имущественную природу указанного права⁷.

Д.В. Ломакин справедливо отмечает, что дивиденд можно охарактеризовать в качестве экономического результата участия акционера в деятельности акционерного общества, выражающегося в присвоении им части чистой прибыли, полученной обществом за определенный период и распределенной в установленной пропорции по размещенным акциям общества на основании решения общего собрания акционеров⁸.

В обществах с ограниченной ответственностью право на участие в распределении прибыли закреплено в абз. 4 п. 1 ст. 8 Закона об ООО. В соответствии с п. 1 ст. 28 Закона об ООО принятие решения о распределении чистой прибыли общества является правом общества и относится к исключительной компетенции общего собрания участников. Таким образом, право требовать выплаты части прибыли возникает у участника только в том случае, если общим собранием было принято соответствующее решение, а также отсутствуют ограничения на принятие такого решения или на выплату части прибыли⁹.

Законодательные ограничения, связанные с реализацией права участника на получение части прибыли, могут быть двух видов: ограничения на распределение прибыли (п. 1 ст. 29 Закона об ООО) и ограничения на выплату прибыли (п. 2 ст. 29 Закона об ООО). Так, например, общество не вправе принимать решение о распределении прибыли до полной оплаты уставного капитала, а также до выплаты действительной стоимости доли участника в соответствии с п. 2 ст. 23 и п. 2 ст. 25 Закона об ООО. Принимать данное решение также запрещено в случае, если общество отвечает признакам несостоятельности (банкротства) или они появятся в результате принятия такого решения, а также в случае, если стоимость чистых активов общества меньше его уставного капитала и резервного фонда или станет меньше в результате принятия такого решения. Последние два обстоятельства являются также препятствием для выплаты прибыли, решение о распределении которой уже принято. По прекращении данных обстоятельств общество обязано выплатить прибыль, решение о распределении которой было принято.

Согласно п. 2 ст. 31 Закона об АО акционеры – владельцы обыкновенных акций общества имеют право на получение дивидендов. О наличии права на получение дивидендов у владельцев привилегированных акций говорится в ст. 32 данного Закона. В свою очередь из ст. 2 Федерального закона от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг» (далее – Закон о рынке ценных бумаг) следует, что акция – эмиссионная ценная бумага, закрепляющая права ее владельца (акционера) на получение части прибыли акционерного общества в виде дивидендов.

В акционерных обществах принятие решения (объявление) о выплате дивидендов также является правом общества (п. 1 ст. 42 Закона об АО). При этом вопросы, касающиеся рекомендаций по размеру дивидендов и порядка их выплаты, относятся к исключительной компетенции совета директоров общества (подп. 11 п. 1 ст. 65 Закона об АО). Совет директоров также устанавливает дату, на которую определяются лица, имеющие право на получение дивидендов (п. 3 ст. 42 Закона об АО). В соответствии с разъяснениями, данными в постановлении Пленума ВАС РФ от 18.11.2003 № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона “Об акционерных обществах”» (далее – постановление № 19), решение о выплате дивидендов, в том числе о размере дивиденда и форме его выплаты, принимается общим собранием акционеров в соответствии с рекомендациями совета директоров общества. Таким образом, невозможно взыскать дивиденды, которые были объявлены общим собранием акционеров без рекомендации совета директоров, сформированного в обществе.

При отсутствии решения об объявлении дивидендов общество не вправе выплачивать, а акционеры требовать их выплаты (п. 15 Постановления № 19). Таким образом, у акционера есть лишь право требования выплаты объявленных дивидендов. Указанное обстоятельство повлекло за собой многочисленные дискуссии относительно правовой природы права на дивиденд и его соотношения с правом на участие в распределении прибыли¹⁰. В отечественной правовой доктрине дореволюционного периода признание безусловного характера права на дивиденд можно встретить в работах И. Т. Тарасова¹¹.

О.И. Гентовт справедливо полагает, что право на участие в распределении прибыли является самостоятельным корпоративным правом, наличие которого обусловлено самим фактом членства в корпорации. Объектом данного права является непосредственно деятельность корпорации. В свою очередь, право требования выплаты объявленных дивидендов является по своей природе обязательственным, объектом которого являются действия общества по выплате конкретной суммы дивидендов. Право на участие в распределении прибыли является необходимой предпосылкой возникновения права требования выплаты объявленных дивидендов, однако само право требования возникает только при наличии дополнительных юридических фактов, таких как принятие решение общим собранием акционеров о выплате дивидендов¹².

По мнению Д. В. Ломакина после принятия решения о выплате дивидендов возникает обязательственное право, предоставляющее его обладателю возможность требовать от акционерного общества выплаты дивидендов в установленной форме и в определенном размере. При этом право на участие в распределении прибыли не прекращается и акционер вновь может быть внесен в список лиц, имеющих право на получение объявленных дивидендов. Это право существует постольку, поскольку между акционером и обществом есть особая связь в виде правоотношения участия. Соответственно основанием для его прекращения может послужить один из юридических фактов, влекущих прекращение самого правоотношения участия между акционером и обществом, например сделка, направленная на отчуждение акций. Что касается обязательства акционерного общества по выплате объявленных дивидендов, то оно прекращается, как правило, надлежащим исполнением (п. 1 ст. 408 ГК РФ) – выплатой обществом объявленных дивидендов в полном размере¹³.

Правомерно выделять право на дивиденд и как разновидность обязательственного права. В этом смысле оно порождается решением общего собранием акционеров общества о выплате дивидендов в установленной форме и определенном размере и представляет собой возможность требования выплаты объявленных дивидендов. Как и любое классическое обязательство, обязательство акционерного общества по выплате объявленных дивидендов прекращается надлежащим исполнением.

Таким образом, Д. В. Ломакин справедливо подчеркивает, что нет единого права на дивиденд, осуществление которого обусловлено фактом принятия общим собранием акционеров решения о выплате дивидендов. Есть два самостоятельных субъективных гражданских права: право акционера на участие в распределении прибыли и производное от него обязательственное право требования выплаты объявленных дивидендов, порождаемое корпоративным актом в виде соответствующего решения общего собрания акционеров¹⁴.

В связи с изложенным возникает вопрос о том, может ли акционер в рамках содержания принадлежащего ему права на участие в распределении прибыли, полученной акционерным обществом по итогам деятельности за определенный период, требовать от общества принятия решения о выплате дивидендов. Отмечу, что ни буквальное толкование норм действующего корпоративного законодательства, ни правоприменительная практика не дают достаточных оснований для положительного ответа.

Так чем, с момента формирования сложного юридического состава денежным долгом или ответственностью является сформировавшиеся требование по уплате дивидендов? С одной стороны возложение дополнительных обязанностей (например, обязанности выплатить дивиденды), является квалифицирующим признаком ответственности, но это не дополнительное бремя возлагаемое на Общество, а скорее выступает как реализация корпоративного неотъемлемого имущественного права участника Хозяйственного общества.

В современном гражданском обороте привлекает внимание категория так называемых «несозревших» денежных обязательств. Смысл данной категории заключается в том, что окончательное содержание обязательства такого рода определяется не в момент возникновения обязательства как правоотношения, а устанавливается дополнительными обстоятельствами.

В цивилистических работах используется термин «несозревшее» обязательство, им обозначают обязательство, по которому не наступил срок требования, т. е. это существующее обязательство, реализация которого возможна по наступлении определенного срока (или события).

По мнению B. C. Толстого, данные обязанности можно обозначить как пассивные, в активное состояние они переходят лишь по истечении определенного времени. Однако данное обстоятельство не дает оснований считать такие обязанности не существующими¹⁵.

Е. В. Тирская указывает, что объектом «несозревших» обязательств могут быть любые действия (бездействие) должника, в том числе действия направленные на уплату денежной суммы. В последнем случае возможна ситуация, когда обязательство возникает, однако окончательная сумма, подлежащая уплате должником, на данный момент не может быть определена. В качестве примера можно привести выплату денежного возмещения вреда на основании судебного решения¹⁶.

В качестве примера обратимся к гражданским правоотношениям, складывающимся в хозяйственных обществах между участником (акционером) и обществом по оплате дивидендов. Данные отношения носят в большинстве своем денежный характер.

Несозревшее денежное «обязательство» по оплате дивидендов, как правило, уже существует с момента становления участником хозяйственного общества, но срок исполнения его еще не наступил. Права принудительного истребования исполнения у кредитора еще нет, равно как и должник в данную минуту не обязан исполнять свою обязанность, но само по себе обязательство (права кредитора и обязанности должника) уже имеется как объективная действительность идеального свойства. Оно уже существует, известно его существо, максимальный срок исполнения и другие юридические характеристики, однако оно является как бы несозревшим к исполнению. Нельзя потребовать принудительного исполнения такого обязательства до момента, пока оно не станет созревшим. Обязательство из несозревшего с истечением определенного срока и установлением определенных обстоятельств (принятия участниками Хозяйственного общества решения о выплате дивидендов) становится созревшим, т. е. с наступившим сроком исполнения.

По мнению С. А. Синицина, с момента создания корпорации ее участник имеет право участвовать в принятии решения о распределении прибыли в установленном законодательство и корпоративными актами порядке, которое следует отнести к неотчуждаемым имущественным корпоративным правам; с момента же принятия решения о выплате дивидендов у участника корпорации возникает право взыскания соответствующего долга с корпорации, которое имеет уже сугубо обязательственную природу и может быть уступлено третьим лицам без видимых ограничений, что не создает риска вмешательства в дела корпорации не ее членов, поскольку речь идет уже об исполнении обязательства по уплате уже возникшего долга¹⁷.

Ограничения на выплату дивидендов, императивно установленные законом (ст. 43 Закона об АО), имеют объективные причины и служат цели обеспечения баланса интересов акционеров, общества и его кредиторов. Однако непринятие обществом решения о распределении прибыли далеко не всегда обусловлено наличием обстоятельств, ограничивающих право на выплату дивидендов. Анализ судебной практики свидетельствует о том, что во многих случаях общества безосновательно ограничивают права своих акционеров на получение прибыли.

В п. 1 ст. 43 Закона об АО приведен открытый перечень оснований, наличие которых препятствует объявлению дивидендов. Так, акционерное общество не вправе объявлять дивиденды: до полной оплаты всего уставного капитала; до выкупа всех акций, которые должны быть выкуплены при наличии оснований, предусмотренных в ст. 75 Закона об АО; а также если на день объявления дивидендов общество отвечает признакам несостоятельности (банкротства) или если указанные признаки появятся в результате выплаты дивидендов; наконец, если на день объявления дивидендов стоимость чистых активов общества меньше его уставного капитала, и резервного фонда, и превышения над номинальной стоимостью определенной уставом ликвидационной стоимости размещенных привилегированных акций либо станет меньше их размера в результате объявления дивидендов.