Текст книги "Счастливый случай"

12-43

– Артём, ты просто красавец! – тихо прошептал сам себе, Артем, просматривая в оптический прицел, улицу. Зона действия выглядела просто шикарно, всё было как на ладони. Две недели он всеми мыслимыми и немыслимыми способами «пас» цель. Почти не было никакой возможности отработать безнаказанно свой гонорар, слишком уж большие деньги тратила жертва на свою защиту. Три машины сопровождения, 10 постоянных и сменных телохранителей от охранной фирмы «Витязь», большинство которых состояло из бывших военных профессионалов ОМОНа, Спецназа и десантуры. Если их работодатель выходил наружу, то не меньше шести бойцов прикрывали своими телами его, закрывая почти все свободные зоны –  360 градусов были под их вниманием. И только здесь, у одного из входа в его один из многочисленных банков, появлялась пятисекундная заминка в концентрации защитников, почему-то, обзоры охранников рассеивались и градусов двадцать были свободны. Именно в эти двадцать градусов входил этот дом, в котором сейчас и находился Артём. С 14.22.32 по 14.22.37…, пять секунд – в этот отрезок надо было вложиться в момент и запустить единственную пулю в лоб. На повторный выстрел времени уже не было.

Если всё получалось, то Артёму отходили миллион баксов и небольшая вилла в Майями. Как говориться – или пан или пропал…. Такой шанс выпадает один раз на долю профессионала-убийцы, и грех им было не воспользоваться. Правда, в случае неудачи, за жизнь Артёма никто не ручался…, или бы заказчик следы подтёр, отправив на тот свет его, или жертва. Но в случае удачи, можно было уйти на заслуженный отдых и жить в своё удовольствие – 38 лет, вполне прекрасный возраст для новых начинаний, тем более имея внушительный банковский счет.

Почти полтора часа оставалось до часа Х, времени было много. Артём стал рассматривать окружающую обстановку, непредвиденные ситуации могли поставить крест на реализации плана и надо быть готовым ко всему.

12-53

«А почему бы нет?» – думал Артём, просматривая прохожих в свой 24ёх-кратный «Нокион». – «Найду хорошую жену, родим двух деток, девочку и мальчика…, а ну мальчика, с ними только морока…., двух девочек!»

Парень с девушкой сидели на скамейке, держась за руки, в оптике, казалось, что они сидят в метрах трёх от Артёма. Девушка нежно улыбалась словам своего приятеля, тот о чём-то азартно рассказывал. У неё был взгляд добрый и умный, как будто она выслушивала банальности любимого своего, но ещё глупого, сыночка.

– Ничего страшного, детка…, прости его, через несколько лет он возмужает…, и поумнеет…, я думаю…. – вслух прошептал Артём и улыбнулся.

– «А этот все выпрашивает…., братишка-мудачишка…» – перевёл направление своего прицела на «алконавта» с табличкой. Тот почёсывал в этот момент бороду, зыркая глазами по сторонам оценивая прохожих. А взгляд у него, сквозь сгустки кустистых бровей, был злой и колючий, совсем не похож на спившуюся и опустившуюся личность. С виду потрёпан, но этот оценивающий и анализирующий взгляд выдавал его с потрохами…, он далеко не алкоголик. С другой стороны, общеизвестный факт, нищая братия иногда совсем не такая, как кажется. Какой-то фильм Артём видел про нищего, живущего в особняке…, может и этот случай примерно из того же репертуара. – Хитрец, однако….

– А вот и вурдалаки…. – сплюнул в сердцах, Артём. По тротуару, шли двое полицейских. Весь их вид говорил, что они хозяева этой улицы – шли вальяжно и нагло. Один из них с пивным животиком, другой – худой и высокий. Очень часто, со стороны, Артём наблюдал неприятные вещи, которые не видны, там в толпе. Так и в этот раз. Стражи порядка остановились, и один из них, тот, что с животиком, направился к просящим на паперти, людям. С начало он подошёл к старушке и стал разговаривать с ней. Она, сделала ловкое и незаметное движение и вложила в карман полицейскому небольшой сверток из бумажек. Это были сторублёвые банкноты, спасибо 24ёх-кратности. Хотелось нажать на курок и очистить этот мир от этой гадости – но нельзя, за такой поступок не заработаешь, разве что, только карму немного очистишь «богоугодным» делом. – Твари!

Блюститель закона обошёл всю мирскую нищую братию, собирая оброк, и закончил «фальшивым» алкашом-бородачём. С ним, особо долго задержался с беседой полицейский, слишком хорошо Артём видел их весёлую жестикуляцию и улыбки.

– «Хотел бы я послушать, о чём они так мило беседуют…» – с одной стороны, а с другой – плевать было Артёму на самом-то деле. Главное, чтобы они не помешали замыслу, а всё остальное – лирика.

13-21

Полицейских уже минут пять, как след простыл с улицы. Обычные люди сновали туда-сюда, у всех своя обыденная жизнь, дела да проблемы. Кто-то улыбался, успевая в движении переписываться, тыкая пальцами в свои телефоны. Другие, хмурые пробирались сквозь людской поток, озабоченные житиём-бытиём. Некоторые, как сомнамбулы, без всякого выражения на лицах, выполняли свой обыденный ритуал существования в движении, таким людям Артём только сочувствовал.

И тут он увидел ЕЁ. На фоне этой серой толпы, Она была почти мультяшным, ярким персонажем. Она шла по тротуару и улыбалась. В одной руке держала зажатый чёрный пакет, а в другой, в ладошке, сжимала небольшую сумму денежек. Она почти скакала и, судя по мимике, пела песенку. Неожиданно, она остановилась и стала смотреть на небо, открыв в любопытстве рот.

– Да что же это там… – пробубнил тихонько Артём, отставляя в сторону винтовку и выглядывая наружу, с открытого окна. Девочка, судя по направлению, смотрела на небо. Ничего необычного…, самолет летит далеко, облака, небо….

– Ну ка, ну ка…. – Артём понял, что так заворожило девочку – одна из тучек, была очень похожа очертаниями на толстую корову, даже вымя просматривалось. Он улыбнулся, снова прильнув к снайперскому прицелу. Девочка захихикала, он почти услышал её голос, если такое может быть на большом расстоянии, но в приближённом виде. Малышка пальцем стала чертить в воздухе, наверно она пыталась прорисовать очертания этой коровы. Артём тоже заулыбался, «что-то с возрастом все сентиментальней становишься…», мелькнула мысль в голове.

Девочка поскакала дальше, мимо стоящих на паперти. Артём видел, как нищие заулыбались, малышка как будто всех заражала своим хорошим настроением. Около одной старушки, девочка остановилась и стала что-то говорить. Нищая отвечала, глаза светились добром и нежностью, потом они взялись за ручки друг друга, ещё парой слов обмолвились и разжали свои рукопожатия. Девочка побежала дальше, а старушка перекрестила спину убегающей малышки.

И только «братишка-алкоголик» хмурно смотрел на девочку, пронзая её колючим взглядом, он остался безразличным к хорошему настроению ребёнка, и даже наоборот, казалось, он ещё больше злился, а ещё Артёму показался в глазах его, нездоровый и плотоядный блеск.

Девочка скрылась за углом дома, Артём еще раз глянул на небо…, очертания коровы расплылись, превратившись в простой ком – магия рассеялась.

13-40

Она уже бежала с чем-то в пакете, наверно хлеб или молоко. Улыбка так и продолжала играть на её лице. Красивая, русоголовая девчушка. «…Только девочек!» – более уверенно подумал Артём о будущей своей семье.

– Ну что же ты такая неуклюжая!… – она, в этот момент споткнулась и растянулась на асфальте. – Сейчас расплачется….

Девочка встала, отряхнулась и задорно засмеялась, глядя на ту же старушку, которая её крестила. Нищая бабулька тоже смеялась, вытирая платком проступающие от возраста слезинки. Артём заулыбался, поражаясь оптимизмом малышки.

Надо было однозначно исполнять этот заказ и начать жизнь заново! Артём чувствовал, что созрел. Он очень хотел новую жизнь, жену, детей…, а для этого надо было завершить это дело и уйти на «пенсию». Хватит мотаться по стране да конспирироваться, хотелось стать обычным человеком…., если с миллионом и жильём в Майями – то необычным человеком…. Артём хмыкнул носом от своего каламбура.

14-03

Время развязки приближалось неумолимо, пора было подготавливаться к выстрелу. Вытащив из нагрудного кармашка единственный патрон, Артём вставил его в заслонку и взвёл курок. После этого действия, он отложил оружие в сторону и вытянулся в полный рост, надо было размять косточки и избавиться от онемений в суставах. Единственный выстрел надо было произвести точно в цель, без огрехов и дрожи.

И опять эта девочка…. Артём поднял винтовку, выставил предохранитель и посмотрел в окуляр. Малышка опять с пакетом шла, пританцовывая, и махала рукой нищей братии в приветствии.

– Ой, глупышка… – вздохнул умилённо Артём, он уже понял, что примерно она несла в пакете, слишком уж проникся этой наивной душенькой, почти сроднился.

Так и есть, малышка из пакета стала доставать всякие вкусности: печенья, сдобу и колбасы и раздавать всё это добро попрошайкам.  Наверно, мама не смогла отказать этому ангелочку, когда та попросила…, да и Артём бы не смог, если бы он был отцом её…. Все принимали эти подарки и, поглаживая волосы девочки, благодарили. Один лишь фальшивый алкоголик, молча, схватил колбасу и стал грызть её, без всяких церемоний.

14-18

Оставалось 4 минуты, скоро должна была появиться жертва. Артём стал молиться небесам, чтобы эта девочка ушла – он не хотел бы убить человека на глазах этого ангелочка. «Небеса» услышали, девочка, наговорившись с нищими, повернулась от них и поскакала счастливо домой.

– Слава Богу! – вздохнул с облегчением, Артём. На дороге появились три чёрных БМВ, наступал час икс.  Машины остановились у зарезервированной стоянки, перед банком. Из машин выскочили амбалы в чёрных костюмах и стали высматривать вокруг территорию.

Артём, для спокойствия души глянул на удаляющуюся девочку и чуть не поперхнулся. «Фальшивый» алкоголик шёл следом за ней, посматривая по сторонам. От такой сцены попахивало мрачным абсурдом. Артём явственно различил в правой руке нож, а на губах его похотливую и холодную улыбку. Это было исчадие ада, в чистом его виде….

– Да что же это такое происходит…. – не верил своим глазам Артем, кидая прицел то на девочку с маньяком, то на машины, с одной из которых, должен был появиться клиент.

Девочка приближалась  к углу дома, за которым она должна была скрыться. В голове Артёма бил набат…, он понял, что сейчас он находился на какой-то жизненной развилке….

*                                                 *                                                  *                                              *

5 секунд…. Он дергал «ствол», руки задрожали….

4 секунды…. Из машины вышла жертва, его лысина, как яркий маяк, притягивала прицел Артёма. Он разрывался….

3 секунды…. Артём произвёл единственный выстрел, приглушённый глушителем….

2 секунды…. Девочка повернула за угол, продолжая радостно скакать, сзади её, маньяк приостановился….

1 секунда…. И упал лицом в пол, орошая своей чёрной кровью асфальт….

Артём сидел у открытого окошка…, клиента уже закрыли со всех сторон и проводили  к входу в банк, шанс был упущен. Даже если бы было время на перезарядку, почему то, он понял, что всё…., он исчерпал себя…, но на душе было легко и хорошо. Он опять посмотрел на небо, одно из облак опять очень напоминало корову. Артём улыбался….

Омар

Антон уже почти полгода отработал аниматором-зазывалой в маленьком ресторанчике «Омар». В 10 утра он одевал паралоновую, ненавистную «шкуру» этого морского гада, изрядно пахнущую внутри пОтом и ещё чем-то мерзким. Выходил на улицу и «радостно» скакал по тротуару в двух с половинометровой, красной одежонке. Он всовывал, своими клешнями, в руки прохожих, рекламные буклеты своего заведения и, полными энтузиазма словами, предлагал зайти в гости.

Первая передышка начиналась в 13-00. Дотянувшись до своего верха, то бишь, усов, и склонив их, чтобы пройти в двери, Антон уходил в служебные помещения, в комнату отдыха, где с омерзением снимал с себя этот костюм. Сполоснув в умывальнике руки и голову, он включал чайник, потом по коридору пробирался в кухню ресторана, где Анвар, помощник шефа, вручал ему обед на подносе. Кормили вкусно из трех блюд и главное – бесплатно, не всегда свежим, но пока, славу богу, ни разу не пронесло.

– Как там, на воздухе, Антоха? Весело? – интересовалась какая-нибудь официантка или кухонная работница, вошедшая покурить или перевести дух в комнату.

– Обхохочешься… – бубнил в ответ, Антон, проглатывая обед. Организму было двадцать пять лет, и никаких отложений в боках ещё не намечались. Да и работа в таком костюмчике высушивала априори.

В 13-30 заходил шеф, директор этого заведения. У него были свои принципы, не понятно на чём основанные. Он считал, что хороший руководитель должен знать своих подчиненных в лицо, и регулярно общаться с ними. Почему-то общение было строго подвержено временному регламенту. С 13ти до 13-20 он заходил на кухню, с 13-20ти до 13-30ти он общался с техперсоналом, потом наступал период разговора с Антоном или ещё с кем «залётным», по неосторожности заглянувшим в комнату отдыха. Последний месяц в 13-30 до 13-45ти никто и не забегал – люди прочухали эту регулярность командира…

– Здорова, Антоний! – шеф «включал» своего парня и крепко сжимал ладонь Антона в рукопожатии. – Как брат, дела?

– Добре, Глебович! Лучше всех! – молодость, и в меру, наглость – лучшее оружие при общении с хозяином. А если честно, на вакансию «омара», желающих не наблюдалось, можно немного и понаглеть. Антон даже не вставал с дивана во время приветствия.

– Смотрел как вчера «Трактору» вдули? – хоккею все статусы покорны, именно в этой игре все мужики специалисты, неважно какого возраста…, ну, или почти все. Шеф устроился рядом с Антоном, на диване.

– До трёх – ноль ещё смотрел, потом переключил, там уже всё было ясно…, а вообще этот сезон провален… – глубокомысленно изрёк Антон, отхлёбывая горячий кофе.

– И я о том же…, такие деньги они получают…, легионеров набрали…, а толку? Гнать надо всех в за шею и молодёжь ставить…, а то содержим этих спиногрызов….

– Да уж…. – спорить с шефом пока Антон не решался, мало ли…, хотя у него было своё видение причин неудачных игр. На пару минут наступала тишина, оба смотрели бездумно в маленький телевизор.

– Ладно, Антоний! Держись брат, ты нам нужен! Улыбка несёт позитив! – заканчивал своё общение с Антоном, командор, глупо улыбаясь. Время контакта с подчиненными заканчивалось, и шеф проявлял нетерпение.

– Окей! Глебович! – кивал головой Антон, соображая, зачем в «омаре» улыбаться, если люди за тряпичной сеткой не видят лица артиста.

Антон остался один в комнате, только лёгкий шлейф аромата дорогих вод шефа ещё говорил о недавнем его присутствии. Пора было натягивать на себя костюмчик – обеденный перерыв кончался. Проглотив последнюю кофейную жижу и заточив остатки еды, Антон «наряжался» в вонючее членистоногое существо.

* * *

– Ой, какой прикольный! – очередная дамочка радостно визжала от непонятного восторга, при виде Антона. Её подруга, так же под шафе, вытаскивала фотоаппарат, готовая к «незабываемым» кадрам. Поочередно меняясь, они провели небольшую фотосессию в разных позах с морским гадом. Антон проявлял фантастическое воодушевление и напускную радость, результат не заставил себя ждать – эта парочка растворилась в недрах ресторана.

Иногда Антон задумывался над смыслом жизни, благо времени для этого было «море», зачем всё ЭТО? Скакать, как угорелый, по улице в ряженой кукле и зазывать толпу…, вроде ничего не производишь…. Но дальше Антон не развивал свою мысль, почему-то он стопорился и не видел дальнейших перспектив. У него даже сновидения были зациклены на омарах, пару раз, он совокуплялся с такой же морской «красавицей», но у неё были чуть меньше «усыки», после чего просыпался утром со «стояком»…, а вот это было уже ненормально….

– Урод! – кто-то вдарил ногой по заду, через слой паралона….

–Чё? – в недоумении стал неловко поворачиваться Антон, пытаясь разглядеть в своё окошечко обидчика.

– Через плечо…, даун! – удар повторился, но разглядеть удалось. Это был подросток лет четырнадцати, в метрах двадцати стоял такой же засранец. Оба ржали как ненормальные, второй снимал на камеру телефона этот инцидент.

– Вы оборзели что-ли? – возмутился, Антон, резко выкручиваясь. Хвост «омара» застрял в рядом стоящей лавке, и законы физики взяли своё – с придохом, горе-аниматор, сделал кульбит. Приземление было акробатически неудачным, на пятую точку. Копчик возмутился нудной болью.

Было обидно и неприятно, пацаны стояли и ухохатывались. Любопытствующие прохожие останавливались заинтересованные действием.

– Ах вы, твари, держитесь! – озверел Антон, в остервенении вскакивая на ноги, благо хвост отцепился. Из-за неуклюжего костюма пришлось делать лишние движения головы, все же она дополнительно весила килограмма пять. На этот раз длинные усы мотанулись об перило злополучной лавки. Опять резкий рывок…., небо в окошечке…, ноги вперед и падение….

Антон лежал на асфальте и смотрел на проплывающие облака. Он слышал хохот этих малолеток, смех других людей и наверно, пролетающие над ним голуби тоже курлыкали от веселья.

* * * *

– Да сколько можно то…. – зло шипел через зубы Антон, поднимаясь на ноги – ….что за издевательство….

Схватив свои злополучные усы и подогнув их, он пошел внутрь ресторана. Пора было всё высказать Глебовичу.

– В конце концов, я человек и имею своё право… – бормотал Антон, в голове клокотало от обиды, щёки горели в «адском» огне.

Толкнув дверь в кабинет шефа, без церемоний и предисловий, Антон ворвался к Глебовичу, и прошёл к его столу, снося неуправляемым хвостом графин с водой.

– Антоний, ты чего? – чуть дрогнувшим голосом спросил шеф, испуганно хлопая ресницами.

– Глебыч…., сколько можно? Я уже полгода как ряженным прыгаю в этом вонючем «омаре»… – смешно махнул «клешнями» Антон, вызвав истеричный смешок начальника – …Хватит! Надоело!

– Антоша…., успокойся, ради бога…, хмм…, чего ты хочешь, брат? Я это сделаю в меру своих сил! Обещаю!

– Так… – опешил Антон от тона шефа – …Ну…, эээ…, подрежьте эти поганые усы…, и хвост тоже, а то цепляются нафиг….

Ну не мог Антон представить, что-либо другое во «вне»…, стопорился….

Немного авангарда

Она любила принимать раз в неделю, гостей, своего, околотворческого круга. Туда входили начинающие музыканты, поэты, художники и, конечно же, люди коммерческой направленности, а куда без них, кушать-то и пить хочется всем. Ведь все эти непризнанные вундеркинды, доход имели очень уж малый, а покушать и попить любили вкусно – не соизмеримо к своим «недооценённым» талантам. Копчённые мидии да гребешки, малосоленая сёмушка с осетриной, икра красная, всякая там экзотическая фруктовщина и овощинина, не говоря уж о санкционных сыров да колбас – вот обычное меню этих светских раутов. И за всё это платили приглашённые «папики»…, как она умудрялась их раскошеливать на эти посиделки, творческой молодёжи было не понятно, но и спрашивать особо никто и не хотел.

И что самое удивительное в этих вечерах – большая часть приглашённых, были особи мужского пола, некая такая «псовая стая», увивающая за хозяйкой. Хотя если честно, парочка её лучших подруг всегда присутствовали на посиделках, но эти две дамы были влюблены друг в друга, и вида они были, на фоне хозяйки, очень уж мужицкого. Нрав у этих девушек был ядовит и ост, за словом далеко не лезли и прям в глаза ваши, могли сказать, кто вы и куда вам следует идти. Так что, игривости и ухаживания гостей, доставались лишь хозяйке одной, чему она, в глубине души, была рада.

Каждый раут был посвящен какой-нибудь основной теме. Тематика эта зависела от творческой тяги хозяйки именно на этой недели. Ну что мы тавтологией занимаемся, хозяйка да хозяйка, пусть имя у неё будет Анна, а еще лучше Антонина, да, именно, Антонина. Антонина могла заняться ваянием шедевров из глины, тогда субботний вечер был посвящён именно скульптурологии. Потом, неожиданно, она открывала в себе талант пейзажиста, и в день, под восторженные восхваления очередного наставника, намалёвывала пару цветастых картин. Производительность у Антонины была феноменальной. Две её лучшие подружки, только и говорили: «Антониночка, это шедевриально!». И в очередной раз, гости ходили по залу, просматривая недельную работу хозяйки. Будь то картины, скульптуры или просто, какие-нибудь поделки, но однозначно, гости, в восхищении, охали да ахали. Конечно, когда в твоей руке белый хлеб с намазанным, на нём, маслом и обильно посыпанный красной икрой, критиковать как-то и не очень охота эти произведения весьма сомнительной художественной ценности.

Сама Антонина в глубине души понимала истинную ценность своего искусства, но это понимание было атрофировано и высушено хвалебными одами окружения. И даже две ненавистницы мужского пола, обличительницы всех и во всём, режущих правду-матку, так и не открыли истинный взгляд на эти творения Антонине.

И вот произошла очередная смена деятельности героини. В один из прекрасных солнечных дней, она в интернете вышла на виртуальную художественную галерею авангардного сюрреализма. Антонина заворожено стала перелистывать творения художников. Черная клякса на фоне белого фона, буро-фиолетовая корова с тремя розовыми рогами, бесформенная масса в луже с глазом, посередине или просто, много квадратиков и прямоугольников, и тут Антонину осенило! Все предыдущие творческие поиски себя, были тернистой тропой к настоящему искусству, а оно вот, перед глазами!

Почитав о новых направлениях авангарда, Антонина решила уединиться от всех на пару недель. Её подруги пребывали в лёгком недоумении, даже они не получили доступ к творческому процессу. Загадочность и таинственность взбудоражило, привыкшую к еженедельным вечерам, интеллигентность. Все с нетерпением ждали явления Антонины с её новыми творениями.

«Великая» художница накупила продуктов с расчетом на пару недель, большое количество слабительного, пищевые краски разнообразных цветов и холсты формата А1 и А2. Творческий процесс начался….

Сперва, она промывала свой кишечник, используя клизму и слабительное, подготавливалась к творению, так сказать. После, на полу, устроив холст на самодельные подставы, она садилась перед экраном, раскорячив ноги. Разводила разные цвета, добавляла слабительное большой концентрации и вводила всё это добро, опять же используя клизму, в кишечник. Через пять минут, с характерным бульканьем и чавканьем, содержимое выстреливалось на холст. Новый метод творческого ваяния был освоен Антониной в совершенстве. Такое авангардное производство было тяжелым и изматывающим, но конечный продукт стоил таких физических усилий. Картины получались с разнообразной палитрой, в зависимости от концентрации и количества красок….

Две недели пролетели в один миг. Удалось создать 16 картин. Измождённая и похудевшая Антонина встречала гостей. Все отметили тёмные круги под глазами и её страдальческий взгляд – люди понимали, через какие творческие муки Антонина прошла. Истинное искусство – это вам не пирожки продавать на базаре.

– Я просто душой это писала, девочки…, знаете – как тяжело эти чувства переживать, сердце то моё не железное! – чуть не плача, жаловалась хозяйка, после того как её лучшие подруги, чуть на колени не упали от восхищения, перед этими шедеврами. С сочувствием и нежностью, они стали обнимать Антонину и говорить про рождение настоящего искусства, и как они счастливы находится в этот момент рядом с ней.

– Это что-то неестественно-мистическое! – чуть не кричал один из приглашённых гостей, его волосы бесбашенно торчали в разные стороны, что выдавало в нём тоже гениальную личность. Он бегал вдоль выставленных работ. – Сколько экспрессии! Огня! Феноменально!!!

Гости в согласии кивали головой и одобрительно гудели, попивая шампанское. Настал счастливый миг творческого удовлетворения Антонины. Она, радостная, стояла у одной из своих картин, и скромно потупив взор перед публикой, поглощала эти флюиды восхищения. А ещё, к концу вечера, подошёл представитель какой-то московской авангардной галереи и предложил выставить эти произведения за вознаграждение….

Вот такое это искусство непонятное, для нашего непросвещённого общества…, правда, после, Антонина ещё два месяца покупала всякие средства от геморроя – но искусство, как говориться, требует жертв….

Стереть аккаунт!

Грише было пятнадцать лет, взрослый парень крепкого телосложения, правда, со стороны смотря, люди бы сказали – среднего, и даже тщедушного. Но перед зеркалом во весь рост, на Гришу смотрел очень даже «ни чё» парнишка. Для убедительности, Гриша втянул животик и напряг бицепсы рук, сжав их. Просто мистер обаяние, если бы не выпирающие ребра.

– Ну, что, детка? Познакомимся? – басистым тембром спросил своё отражение в зеркале, Гриша, исподлобья «пронзая» взглядом. Реально, сколько мужества и красоты в стоящем, в одних трусах, Грише.

– Меня зовут Григорий! Для тебя, красавица, можно Жора! – на последнем слове, голос немного дрогнул, из баса перепрыгнув на фальцет, пришлось Грише немного прокашляться.

– Гришка! Ну, ты скоро! Одному что-ли надо? – за дверью ванны раздался девчачий голосок и ручка замка несколько раз дернулась.

– Скоро, скоро! – пробубнил Гриша, пронзительно всматриваясь в кончик своего носа. Так и есть, маленький прыщик предательски краснел.

– Мааааа! Гришка там заснул! – хныкающий сестрёнкин голос стал удаляться.

Надо было проявить аккуратность и точность в удалении этой подростковой напасти. Приблизив лицо к зеркалу, Гриша всмотрелся, в принципе, с белой головкой, не опасный. Как заправский мастер-давитель, Гриша, резко нажал двумя ногтями на проблему. Проблема брызганула на зеркало, пришлось полотенцем вытирать следы, родителям могло не понравиться….

– Сынок, серьезно, хватит уже ванну занимать, Наташке через пятнадцать минут выходить! – теперь приблизился к двери женский голос, наябедничала «мелкая», подкрепление позвала.

– Выхожу! – крикнул в дверь Гриша, и зло прошептал, в полголоса: – Надоели….

Закрыв льющуюся воду из крана, Гриша опять повернулся к зеркалу. Сложив пальцы рук в виде пистолета, он направил «дуло» в себя и с прищуром, по ковбойски, пробасил:

– Осталовиста, бэби!

Выходя из ванной, под рукой прошмыгнула Наташка, успев со всей своей девчачьей восьмилетней силы, треснуть в бок Григория. – Дурак!

Было немного обидно получить от соплюшки, но дверь уже захлопнулась и закрылась изнутри.

– Сама дура! – всё же крикнул вдогонку Григорий и, подтянув сползающие трусы, важно засеменил на кухню.

– Предки – салют! – поднял вверх руку, Григорий, немного жест был похож на фашистское приветствие.

– Не кривляйся! Садись и ешь! – грозно сказала мама, она стояла у плиты и накладывала кашу в тарелку.

– Не в духе! – тихо прошептал отец, заговорщески подмигивая Грише. Он с преувеличенным наслаждением хлебал «манку» за столом.

– А чё так? – так же тихо спросил Гриша у отца, усаживаясь на своё место.

– Ни чё, а что! Оболтус! – получил не сильный подзатыльник Гриша, от мамы, подкравшейся сзади. Под носом закружилась тарелка. – Ешь, неуч.

Отец опять подмигнул, улыбаясь, его почему-то радовал «террор» сына от благоверной.

* * * *

Сестра первая вышла из дому, во дворе её уже ждала подруга. По наивному, сделали вид целовальной встречи, не соприкасаясь губами, где-то насмотрелись, дурочки, гламурной «сердечности». Тьфу, сплюнул Гриша, смотря на эту сцену в окно, в своей комнате. Взявшись за ручки, девочки побежали в школу. На подоконнике, Гриша писал, в этот момент, письмо. Лоб его хмурился, мысли с трудом ложилась на бумагу, вот если бы на «клаве» это писать.… Но уговор был такой – только от руки!

Наконец письмо было написано, горестно вздохнув, Гриша взял эту бумагу и подошёл к письменному столу и засунул её под клавиатуру.

– Ну что любимая комната? Покедова! – тихо прошептал Гриша, окидывая свою комнату печальным взглядом. На стене висела шестиструнная гитара, рядом плакат с «Агатой Кристи» – братья Самойловы дружно еще обнимали друг друга, надо же. На кровати валялся плюшевый тигр, одна из тех старых игрушек детства, которые так жалко выкинуть. Схватив спортивную сумку со стула, Гриша вышел из комнаты.

– Сынок, сколько сегодня пар у вас? – спросила мама, они с отцом как раз одевались в прихожей, так повелось, родители выходили всегда вместе из дому, на работу.

– Три пары, мам. – Дрогнувшим голосом ответил Гриша, почему-то в этот момент, особенно почувствовал к ним любовь. Хотелось обнять обоих и расцеловать.

– В магазин зайди после учёбы, купи литр молока, хлеб и сметану! Ты останешься за старшего, сестру накорми, суп в холодильнике, котлеты не трогать, на ужин они…, ну все сына! – ЦУ были получены, и мамочка чмокнула в щеку, подошедшего, Гришу, а отец потрепал волосы.

– Предки, я вас люблю! – не выдержал Гриша, прошептав эти слова.

– Мы тоже тебя любим! – сказала мама, немного с испугом глянув на сына. – Ты не заболел?

– Нет, всё нормально, ма!

– Ой, что за сопли! – сконфузился отец, открывая входную дверь. – Пора бы уже выезжать, а то в пробки попадем.

Дверь за родителями захлопнулась, Гриша остался один в квартире. Забрав с тумбочки оставленные деньги на продукты, он стал одевать кроссовки. Почему-то, с каждой минутой, силы таяли. Хотелось на всё плюнуть и остаться дома, прилечь на кровать и включить телик. Но дела надо было доводить до завершения, не поймут такой слабости люди.

Наконец Гриша вышел из квартиры, но пошёл не вниз, а вверх по лестнице. Дойдя до пятого этажа, Гриша вытащил из заднего кармана джинсов, приготовленный ключ, и дёрнул на себя, вниз, лестницу, ведущую на чердак. Она на салазках, съехала на пол. Ключ к замку подошёл отлично, и люк был открыт.

* * * *

– Эй, пипл, всем привет! – махнул приветственно Гриша. Телефон стоял на вентиляционной трубе с направленной камерой на парня. – Настал час икс, господа подписчики…., не забывайте ставить лайки под видео. Мой ник «Бравый» в группе и я первый, выпавший вчера на голосовании. Спасибо, кто поддержал моё имя. В следующем розыгрыше, я отдаю свой голос «Аэлите», она меня поддерживала всегда в трудную минуту. Кстати, группу нашу поздравляю с тысячным подписчиком, час назад, зашёл на страничку, увидел! Ну, пора!

После последних слов, Гриша подошёл к телефону, он работал в режиме «Видео». Достал палку для селфи и вставил телефон в проём, и опять направил камеру на себя.

– Начнём шоу! – подмигнул зрителям, Гриша. – Мальчики и девочки! Ведём онлайн-трансляцию с крыши моего дома, сейчас мы это сделаем. Я как Гагарин, буду первым в нашей группе. Вы обязаны там поставить лайки под видео, я вернусь – проверю! Шутка!