Текст книги "Камское путешествие. История одного круиза"

Глава 2. 18 сентября 2021 года. Чудесный город, где стреляют и наливают

Летние рассветы наступают очень рано, даря непередаваемые по красоте пейзажи. Воздух в эти часы еще свеж и бодр после ночной прохлады, отчего удивительно прозрачен.

***

Я поймал себя на мысли, что во время круиза не люблю долго спать на теплоходе. Да, это необходимый процесс, но одновременно – колоссальная потеря времени. Сколько интересного остается за бортом теплохода неувиденным, пока пассажиры мирно дремлют в своих каютах.

Утро нового дня встретило нас сильным и резким ветром. Своим мощным порывистым дыханием он играючи просто сдувал с палубы. По Волге бежали барашки, а неутомимый воздушный «трудяга» срывал с них пенные шапки, и даже на шлюпочной палубе гуляющие, коих было немного, могли ощутить на своих лицах брызги воды.

Тем временем «Маяковский» на всех парах подходил к Ульяновску, пассажиры, вооруженные дальнозоркостью собственного зрения, уже наверняка смогли бы разглядеть на горизонте хорошо узнаваемый венец гостиницы «Венец».

Волга, разливающаяся здесь на многие километры, позволяла волне разогнаться достаточно, чтобы даже такой большой теплоход, как наш, почувствовал легкое покачивание. И тем интереснее было находиться на палубе. Так было и сегодня.

По обыкновению, я встал задолго до завтрака и вышел на борт теплохода. Река разгулялась волнами всевозможных размеров, но судно терпеливо и старательно крушило своим острым носом всю их мощь. Разбиваясь, они огрызались миллионами брызг, освежающими корпус судна вплоть до самых мачт. Ветер подхватывал эту водяную пыль и нес вдоль палуб до самой кормы, ища «жертву», на которую можно было бы ее сбросить. Желательно сразу за воротник.

С другой стороны, такой сильный ветер сделал свое главное дело – разогнал тучи. Сегодня небо над Волгой не в пример вчерашней тоске. Редкие облачка еще оставались, но они уже были не в состоянии помешать поднимающемуся солнышку подарить земле в середине сентября еще один теплый денек.

В Ульяновске у нас была намечена полноценная остановка, правда, время на нее отвели в самую рань. Стоянка значилась технической, выход на берег не планировался, но что-то мне подсказывало, что те полчаса, которые «Маяковский» должен был простоять скованным швартовыми у городского вокзала, могли быть отведены на высадку и посадку туристов, выбравших Ульяновск в качестве порта отправления или прибытия.

До завтрака время есть, настроение, как и погода, прекрасное. Плюс в перспективе приближающийся встречным курсом город. Разве мог я уйти внутрь? Ответ отрицательный, я решил оставаться на палубе вплоть до завтрака.

Я прогуливался по палубе, подталкиваемый в спину порывом ветра, и неожиданно всплыли в памяти воспоминания: где-то в этой же акватории много лет назад я повстречал последний волжский пароход «Память Азина». Мы точно также подходили к Ульяновску и точно также были на четырехпалубном теплоходе. Миниатюрный, почти игрушечный, по сравнению с нами, пароходик важно и серьезно пропыхтел тогда встречным курсом и быстро скрылся из виду.

Удивительно порой повторяются в жизни какие-то мгновения. Почему я вспомнил именно этот момент? Иногда не захочешь, а поверишь теории, что в нашей памяти сохраняется буквально все, каждая секунда жизни. И мозг в той или иной ситуации может достать из своих закромов абсолютно любое мгновение. Непонятно, правда, что именно выступает спусковым механизмом, запускающим процесс вспоминания. У меня на этот счет есть два соображения.

Первое из области научной фантастики. Если принять за основу спиральную форму развития истории, то, чтобы такая временная спираль не разжималась подобно пружине, ее витки должны быть чем-то сцеплены. Для визуализации предположения допустим, что такой сцепкой выступает некая гигантская булавка. И в тех местах, где витки друг над другом сшиваются подобным образом, возникают вот такие вот парадоксы времени.

Второе, на мой взгляд, более реалистичное. Я все больше становлюсь уверен, что человечество обладает способностью к телепатии, только мы, за самым редчайшим исключением некоторых индивидуумов, не понимаем и не осознаем, как и когда это работает. Именно в этом своем предположении минуту спустя я и смог еще раз убедиться.

На очередном круге по средней палубе, размышляя об особенностях памяти, я задержался на корме. Захотелось немного постоять в безветренном месте, тем более свободном в это время от курильщиков. Неожиданно с другого борта сюда же вышла наша соседка по ресторану. Мы узнали друг друга и поздоровались. Было видно, что она тоже хотела тут задержаться, видимо, немного замерзнув на продуваемом борту палубы.

– Не спится? – спросил я, ощущая необходимость дежурного вежливого диалога.

– Да, что-то проснулась ни свет ни заря, – поддержала беседу спутница, – первая ночь на теплоходе. Наверное, адаптируюсь.

– Так и есть. Хотя правильно сделали, что выбрались на воздух. Здесь лучше, чем в каюте.

– Только что-то холодно, – поежилась Настя, так кажется она нам представилась вчера вечером.

– Да, погода на воде совсем не такая, как на берегу. Тут без теплой куртки не обойтись. Ну как впечатления? – накинулся я с вопросом. – Интересно узнать мнение человека, первый раз ступившего на борт. Я уже позабыл, каково это.

– Классно. Хотя я все же не в первый раз. Весной мне пришлось бывать на пароходе, – выдала спутница.

При слове «пароход» я вздрогнул. Сначала было вспомнил про гигантскую булавку. Как? Как это происходит? Тридцать лет назад я встретил здесь пароход, минуту назад, оказавшись снова в этих местах, я мысленно вспомнил про ту встречу (хотя до этого дня даже не возьмусь утверждать, когда последний раз именно пароход всплывал в памяти). А вот сейчас абсолютно посторонний человек неожиданно заводит речь про… пароход.

– Пароход? – искренне удивился я. – А поподробнее можете рассказать. Не знаю, как это объяснить, я тоже несколько минут назад подумал про пароход, вспомнил, что когда-то встречал его в этих краях.

– Да, конечно, – обрадовалась девушка. Журналистка, плывущая в одноместной каюте, испытывала явную нехватку общения.

Она с увлечением принялась рассказывать о своей майской поездке в Архангельск. Про историю Сормовского пароходостроения, конкретно про «Гоголя», про каюты, про пассажиров, в том числе про четвероногих. Но что больше всего поразило девушку, так это машинное отделение парохода, которое на девяносто процентов сохранилось в первозданном виде. Ей показали в работе паровую машину, паровые котлы, паровые насосы и другие механизмы, установленные на пароходе с 1911 года и безукоризненно работающие по настоящее время.

В какой-то момент она достала смартфон со словами:

– Вот. Я сейчас вам процитирую, там так «кучеряво» написано, что мне самой не повторить. Вот, нашла, слушайте.

Из дипломной работы студентки Сталь А. В.:

«Прибывшие пароходы построены по последнему слову техники того времени. Пар вырабатывается двумя огнетрубными пролетными паровыми котлами, работающими на березовых дровах, коих нужно по 40 кубометров в сутки. Главные паровые машины тройного расширения собственного производства Сормовского завода снабжены золотниковым приводом Джоя. Работая на бортовые гребные колеса, машина может развивать мощность до 500 лошадиных сил.

А двухпалубная белоснежная надстройка придает пароходу особенную красоту и величие, вызывая у всякого, видевшего пароход с берега, неистовое желание стать его пассажиром.

В последующем капитаны, работающие на «Н. В. Гоголе», отмечают на удивление удачную конструкцию парохода, в которой удалось очень гармонично совместить маневренность, устойчивость, достаточную простоту в управлении, а также надежность и экономичность в эксплуатации».

Настино повествование прервалось объявлением по радиоузлу с приглашением на завтрак, который как-то совсем вылетел из головы. Перебивать ее увлеченный рассказ абсолютно не хотелось, видно было, что эта тема ей крайне интересна. Услышав объявление, она прервалась, засмущалась, а затем рассмеялась:

– Простите, пожалуйста! Я вас тут совсем заболтала. Надо было меня остановить, говорить я та еще мастерица.

– Что вы, мне было весьма интересно. Я, кстати, тоже знаю про этот пароход, и даже в планах однажды пройти на нем круизом, но впервые встречаю человека, который на нем уже бывал. Так что, я слушал вас с огромным удовольствием.

– Но надо идти завтракать.

– Обязательно.

У меня же зазвонил телефон. Ирина предупреждала, что идет в ресторан, и, если мне нужно в каюту, предлагала встретиться в холле и передать мне ключ. Договорились увидеться сразу за столом.

Кстати, о питании. Вчерашний ужин удался на славу, накормили нас отменно. Традиционно для длинного круиза со второго дня пути питание проходит по заказной системе: из нескольких предложений можно выбрать два блюда на завтрак, одно первое, одно горячее и салат на обед, одно горячее и десерт на ужин. Возможно, оформление блюд и отличалось некоторой простотой относительно ресторанов столичных операторов, но, с другой стороны, меню радовало разнообразием и обещало, как принято в круизной индустрии, быть вкусным и питательным. Хотя, бесспорно, вкусно и изысканно лучше, чем просто вкусно.

Я уже не раз отмечал, что ресторан на пассажирском теплоходе – это отдельный самостоятельный сегмент круиза. Вкупе с экскурсионной и культурной программой на борту он создает ту самую особую атмосферу именно круизного отдыха. Причем я бы даже сказал больше: именно ресторан играет главную скрипку в этом трио, так как без последних двух обойтись все же можно, а вот без ресторана никак. Да, однозначно, ресторан главный!

Да что там говорить. Многие туристы идут в круиз из-за ресторанного питания. Именно отсутствием необходимости ежедневной готовки достигается максимальный эффект «оторванности» от повседневного быта. А отпуск тогда особенно незабываем, когда получается максимально сменить обстановку.

***

Мне показалось, что Ульяновск не изменился с момента моего последнего посещения в девяностых. Не знаю, как подобное возможно, но сложилось именно такое ощущение. Полагаю, отчасти оттого, что самого города с причала не видно, он остается высоко на горе, скрытым от глаз речных путешественников зеленью деревьев. Пассажирам судов достается лишь унылая картина порта, а там и в самом деле меняться нечему.

Короткая остановка закончилась быстро. «Маяковский» постоял полчаса у причала, дав время для оживленной и эмоциональной беседы команды с экипажем стоящего рядом буксира, после чего оперативно забрал швартовы и отправился дальше в путь. Несколькими минутами спустя нам снова предстояло пройти под Императорским мостом… каждый раз что-то ёкает где-то внутри в этот момент.

Волга, превращаясь чуть выше Ульяновска по течению в Куйбышевское водохранилище, просто необъятна. Широта водной глади огромна, и при хорошем ветре, какой разгулялся в этих краях сегодня, здесь запросто может разыграться настоящий мини-шторм. Конечно, это не морской шторм, но гонимое волнение вполне может заставить даже такого четырехпалубного гиганта-теплохода, как «Владимир Маяковский», ощутить легкое потряхивание.

Так оно этим утром, собственно, и произошло. Ветер все-таки добился своего: загнал всех последних, самых стойких палубных гуляк внутрь. Я тоже решил ретироваться с открытого пространства, чтобы ненароком меня там не продуло, и расквартировался в панорамном баре в носу шлюпочной палубы. Погода способствовала взять себе для настроения какой-нибудь горячий напиток, выбор был сделан в пользу бокала глинтвейна.

Рассказ Насти про пароход меня раззадорил, и я залез на сайт туроператора посмотреть расписание круизов по Северной Двине на следующий год. Информации пока, правда, еще не было, новый сезон был еще в разработке. Но на заметку себе я этот вариант отложил. Несмотря на свой возраст, «Н. В. Гоголь» сегодня выступает в качестве полноценного круизного судна. В расписании есть короткие двухчасовые прогулки, небольшие девятичасовые походы и самые что ни на есть настоящие, пусть и короткие, четырехдневные круизы. Конечно же, паровые котлы уже не топят дровами (они переведены на мазут), и пассажиров уже не делят на классы. Все каюты и общие зоны отремонтированы, их интерьер изменен с целью повышения комфорта путешествующих туристов. Проектная пассажировместимость значительно снижена – сегодня судно берет 54 пассажира, располагающихся в 26 каютах. Большинство кают двухместные, снабженные умывальниками с горячей и холодной водой, как и два люкса, в которых, помимо всего прочего, установлены и индивидуальные санузлы.

Пробежав глазами анонс, я поймал себя на мысли, что идея пройти круизом на настоящем пароходе меня реально зацепила.

После сегодняшнего обеда нас ждала первая остановка на маршруте – населенный пункт Тетюши. Город обещал быть небольшим, но интересным. К тому же это было новое место, где мне до сих пор бывать еще не доводилось.

В половине первого дня теплоход «Владимир Маяковский», грациозно развернувшись через левый борт, причалил к небольшой пристани, обозначенной скромным баннером с названием города. И сразу же по прибытии нас ожидал первый сюрприз: всех пригласили на правый борт теплохода наблюдать за театрализованным приветствием любознательных гостей Тетюшей.

Слушайте, это действительно получился настоящий спектакль, костюмированное музыкально-танцевальное представление в ретроспективе, рассказывающее историю города. С огромной натяжкой можно провести некоторую параллель с Мышкиным, но тамошнее действо рассчитано преимущественно на детвору. Здешнее же, напротив, заточено больше под взрослую аудиторию. И, по сравнению с Мышкиным, Тетюшинский размах граничит с настоящим шоу с танцами, песнями и разнообразными костюмами.

Под громогласные аплодисменты пассажиров «Маяковского» актеры завершили представление и разделились на две группы: одна, погрузившись в автобус, уехала в город сразу, а вторая, экипированная под стрельцов, собиралась сопровождать нас в обзорной экскурсии по Тетюшам, планируя разыгрывать дополнительные сценки на остановках по ходу движения групп.

Забегая вперед, возможно выдам спойлер, но скажу, что, будучи с круизом в этом городе, обязательно берите экскурсию: будет интересно и увлекательно.

Попасть с пристани в Тетюши можно двумя путями: пешком по длинной-длинной деревянной лестнице, убегающей ввысь по крутому берегу, или по дороге на каком-нибудь автомобиле, в нашем случае это были экскурсионные автобусы. Прежде чем продолжу рассказ о городе, скажу несколько слов о местном береге Волги.

Во-первых, самих Тетюшей с Волги не видно. Повторяется ситуация с Ульяновском, только в более радикальном варианте: о населенном пункте, находящемся где-то неподалеку, напоминают лишь плавучая пристань, крутая лестница, уходящая куда-то вверх, и некое строение на горе, имитирующее подобие древней смотровой башни (чуть позднее выяснилось, что именно таковой башней это строение и было).

Во-вторых, рисунок берега здесь очень экзотический, если не сказать экстравагантный. Склон, подмываемый волжскими волнами, как и во многих других местах, оползневый, а срез обнажившейся породы открывается взору очень причудливым рисунком. В общем, мимо, не обратив внимания, вы не проплывете.

На экскурсию поехало абсолютное большинство пассажиров «Маяковского»: четыре автобуса, полностью заполненные, натужно урча двигателями, поползли вверх по дороге. А последующие два часа принесли истинное удовольствие и создали прекрасный эмоциональный настрой. Мы объехали все значимые места Тетюшей, что трепетно и с душой подготовлены местными энтузиастами для знакомства туристов с городом.

Не раскрывая всех нюансов экскурсионного маршрута, укажу лишь основные локации. Мы побывали на той самой смотровой башне, откуда открывается поистине шикарный обзор на всю доступную взгляду акваторию Волги. Помимо познавательного рассказа и короткого костюмированного представления, те самые «стрельцы» с берега устроили для пассажиров теплохода мастер-класс по прицельной стрельбе из лука. Ирина, как истинный любитель и ценитель пальбы из всевозможного оружия, в стороне не осталась и, нисколько не сомневался в этом, второй стрелой точно поразила мишень ко всеобщей радости импровизированных тренеров и других участников стихийного турнира. Оказывается, жена и из арбалета стрелять умеет. Не устаю открывать в ней все новые способности.

Показали нам и известный памятник местному рекордному улову – огромной, почти с тонну весом, белуге, реально выловленной в здешних местах в 1921 году. Памятник, насколько я понял, выполнен в натуральную величину рыбины, а раз так, то вытянуть такую громадину из реки на берег было взаправду настоящим подвигом. Жаль, времени не хватило попасть в сам музей белуги. По информации от гида, там было бы весьма любопытно и познавательно.

Зато мы попали в музей краеведения. Опять же после небольшого приветственного мини-спектакля встретил и повел нас внутрь реальный потомок местного купца первой гильдии Серебрякова, в имении которого этот музей и расположился. Очень колоритный персонаж, надо признать, провел такую же колоритную экскурсию-повесть об истории здешних мест, фактах, событиях и легендах из жизни города и его жителей. В довершение увлекательного повествования для экскурсантов устроили настоящую дегустацию великолепной наливки, изготовленной по местному рецепту. Скажите, ну, в каком еще музее наливают? Нигде не встречал. А тут, пожалуйста, и наливочка-то знатная, задорная. Ах, чувствую, понравятся мне Тетюши.

Время пробежало быстро. Возникло полное ощущение, что двух часов мало. Надо здесь делать более долгую стоянку, ведь показать и рассказать есть что и о чем. Большие автобусы вернули уставших, но довольных туристов к месту посадки, и в половине четвертого «Маяковский», вновь довольный, заспешил вверх по реке. Оставшееся светлое время дня теплоход еще будет идти по Волге, но ближе к ночи начнет забирать правее и зайдет в Каму.

Ветер к вечеру стих, и палубы заполнились гуляющими пассажирами. Пройтись по борту или посидеть в шезлонге, наслаждаясь проплывающими пейзажами, да еще с чем-нибудь горячим в руках, после насыщенно проведенного дня, что может быть романтичнее и приятнее. Теплоход идеально заточен под такое времяпровождение. Тянет на философские размышления о вечном и мечты о грядущем.

А почему бы и нет?

Глава 3. 19 сентября 2021 года. Драконьи владения

Теплый сезон в Архангельске, когда средняя температура доползает до плюс пятнадцати, совпадает с календарным летом – с последнего дня мая до последних чисел августа, а редкими днями в июле и вовсе прогревается до рекордных плюс двадцати.

***

В ожидании сна вчерашним вечером Настя Сталь предалась воспоминаниям своего майского тура в Архангельск.

После экскурсии по пароходу она провела какое-то время в самом городе, гуляя по его улицам, и в гостиницу пришла уже достаточно поздно. Нужно было еще упорядочить и рассортировать собранную за день информацию, но сосредоточиться не получалось.

Воображение занимали белые ночи, сезон которых как раз устанавливался в это время в низовьях Северной Двины. Тщетно пытаясь заставить себя сесть за бумаги, девушка в растерянности откинулась на спинку гостиничного стула:

– Заболеваю, что ли? – сама себя спросила Анастасия Владимировна, – вроде и негде было простыть. Все-таки воздух тут какой-то странный, не такой, как у нас… И надо все же выяснить, что это у них тут такое цветет и так интересно пахнет.

Она встала и принялась бродить по номеру, снова погрузившись в разгадку мучающего ее ребуса с «фруктом». Это способствовало погружению в деловое состояние, даже получилось вернуться к наброскам.

Она перелистала сделанные записи, и взгляд задержался на описании меню буфета парохода «Н. В. Гоголь» от 1913 года.

Из дипломной работы студентки Сталь А. В.:

«В меню содержится свыше 150 наименований, в том числе блюда из семги и осетрины, стерляди, судака и налима, телятины и баранины, тетерева и рябчика. Предлагаются свежайшие апельсины и лимоны, вафли и шоколад, а также всевозможные пирожные. Отдельные страницы меню отводятся под марешаль из дичи, шнельклопс и маседуан из французских фруктов».

– На одном только кушанье «марешаль» наверняка можно будет при желании целую диссертацию выстроить, – подумала Настя.

Около часа она продержалась в рабочем ритме, покончив за это время с сортировкой материалов. Работа над дипломом спорилась, план раскрытия темы становился ясным и понятным, оставалось только «причесать» все к нужному формату.

Девушка осталась довольна полученным результатом и собралась было ложиться спать. Но ощущаемая ранее дремота куда-то запропастилась, сна не было ни в одном глазу. Мысли опять вернулись к белым ночам, она снова встала и подошла к окну.

Какой-то внутренний голос с удивительной настойчивостью тянул ее на улицу, где от дневного тепла не осталось ни малейшего следа. Девушка поражалась сама своим ощущениям, тому наваждению, поглотившему ее воображение. В конце концов она сдалась непреодолимому желанию и решила, что короткая прогулка не повредит. Прогноз погоды в Архангельске она изучила еще дома, запасшись полным набором теплой одежды, так что прохлада не могла ее остановить.

Экипировавшись, уже после одиннадцати вечера она выскользнула из гостиницы на уличную свежесть. Интуитивно пришло решение пойти на набережную Двины, именно там по ее соображениям можно было бы самым полным образом насладиться красотой неба белой ночи.

Небо и в самом деле было далеко не черным и даже не синим, а, скорее, бледно-серым. Книжку, возможно, и не почитать, но и ночью это назвать было сложным.

Настя неспешно пошла вдоль парапета набережной, в задумчивости пиная перед собой попавшийся под ноги небольшой голыш. Время не располагало к встрече со случайными прохожими, девушка на набережной брела в одиночестве:

– Классно! – улыбнулась девушка каким-то своим внутренним мыслям. Вчерашняя «свежесть» воздуха сейчас чувствовалась намного отчетливее. Она уже отчаялась вспомнить источник такого специфического запаха и просто дышала полной грудью ночным воздухом, наслаждаясь его чистотой и прозрачностью. В какой-то момент она, сама не поняв почему, остановилась и стала вглядываться куда-то вдаль горизонта. Если бы она могла сориентироваться по сторонам света, то поняла бы, что смотрит в сторону северо-запада.

Ровно в этот момент где-то высоко в небе громко крикнула чайка. Ее крик был подхвачен другой чайкой, но уже откуда-то издалека. Через минуту крики чаек повторились в обратной последовательности, и Настя почувствовала легкое движение воздуха на своем лице:

– Как странно, – вздохнула девушка, – мистика какая-то.

Постояв еще некоторое время, она зашагала обратно. Толстая большая чайка приземлилась на высокий каменный парапет набережной и с выражением некой ухмылки посмотрела вслед удаляющейся студентки:

– Океан выбрал тебя, – говорил ее взгляд, – и ты приняла его выбор. Теперь ваши судьбы переплетутся.

Вернувшись, Настя сразу забралась в постель и уснула. Всю ночь девушке снились корабли, пароходы, айсберги и белые медведи. Но сон не был страшным, наоборот, он был связным, логичным и последовательным.

Рано утром следующего дня Анастасия Владимировна проснулась отдохнувшей, полной энергии и идей. В семь часов утра она уже была в поезде, который увозил ее обратно в Москву. Материала для дипломной работы собралось достаточно, и студентка не сомневалась в ее успехе.

***

19 сентября наступило непривычно скоро даже для таких ранних пташек, как я. В пять утра я был уже на ногах.

Первоначально в расписании значилась стоянка в Болгаре, но сложившиеся навигационные условия не позволили нашему теплоходу совершить там остановку. В качестве альтернативы нам предложили незапланированное посещение Елабуги. Все ничего, только стоянку заявили с шести до девяти утра.

Скорее всего, тридцать лет назад я в подобной ситуации остался бы на борту, поддавшись лени, но не сейчас. Ирина поддержала меня в желании совершить утренний марш-бросок по новым землям и разведать, так сказать, окрестности. От экскурсии мы воздержались, оставив ее на обратный путь.

«Яндекс Погода» опять ошиблась и весьма кстати – утро третьего дня выдалось замечательным: солнечным и морозным. Наши умные часы показывали минус два градуса за бортом. А как вы хотели, вот такое бодрящее сентябрьское утро. Нормально!

В шесть утра в морозной тишине еще спящей Камы «Маяковский» аккуратно и практически бесшумно пришвартовался к пристани Елабуги.

Среди пассажиров нашего теплохода все-таки нашлись желающие и на такую утреннюю экскурсию. Дождавшись, пока все участвующие оперативно высадились и убежали занимать места в автобусах, мы тоже сошли на берег. Заморозки, фиксируемые часами, подтвердились тончайшей ледяной пеленой, покрывшей дощатые настилы причальной конструкции. От причалов до дороги шли длинные мостки, достаточно высоко поднятые над уровнем берега. Идти по ним приходилось весьма осторожно и внимательно, чтобы не поскользнуться.

Тем временем мороз ожидаемо постепенно растворялся в восходящем солнце, а отсутствие облачности сулило отличный денек. Теплые лучи пока еще не грели, но уже возвращали застигнутый врасплох морозцем камский берег из ноября в сентябрь.

Мы решили импровизировать, доверившись навигатору в телефоне. Сам город оставался на приличном удалении от пристани, и добраться до него пешком по дороге времени бы нам не хватило. Зато в пешем варианте выбора маршрута умная техника рисовала нам загадочную тропу, ведущую прямо в гору, как раз в область, обозначаемую именем Чертово городище. Вот туда мы и направились.

Тишина утра ощущалась физически. Календарным днем сегодня значилось воскресенье, отчего местный люд абсолютно закономерно пребывал еще в состоянии сна. Но складывалось впечатление, что спала и разномастная пернатая фауна, которая обычно в это время уже громогласно разливается радостными трелями. Эти, скорее всего, просто замерзли и еще не успели отогреться.

В этой обволакивающей тиши мы добрались до экзотической, весьма живописной лестницы, которая спустя некоторое время вывела нас на вершину горы.

– Ах! – только и вырвалось у нас, когда вся перспектива предстала перед глазами.

Вид отсюда и вправду открывался потрясающий. Действительно, лучшего места для обзора за окружающими просторами, а особенно за руслом Камы, отыскать было трудно. Первыми это поняли и древние воины, возведшие здесь массивную каменную сторожевую дозорную башню. Как-никак, тысячу лет со дня рождения Елабуга уже справила, а это более чем солидный возраст. Башня чуть помоложе, века тринадцатого, но и семьсот лет тоже немало. По телу пробежала знакомая дрожь от понимания масштабности всего того, что эти камни повидали на своем веку. Так всегда бывает при осознании себя в месте, где уже тысячу лет идет жизнь, народы воюют, сменяя друг друга, в конце концов уживаются, смешиваясь и создавая общую культуру, абсолютно уникальную по своему колориту и традициям. Это осознание наполняет душу какой-то неописуемой энергией, отчего хочется дышать полной грудью и петь песни.

Если не считать еще одной пары с «Маяковского», бродившей по этому же городищу достаточно далеко от нас, мы были полностью предоставлены сами себе. Другого такого шанса устроить фотосессию и придумать сложно.

Облазив все горки и пригорки и нафотографировавшись вдоволь, мы добрались до другого края парка. Здесь уже просто плюхнулись на землю, наслаждаясь открывающимся обзором.

День медленно расходился, и город, оказавшийся теперь уже от нас не так далеко, потихоньку просыпался. Доносящийся знакомый городской шумовой гул подтверждал это лучше всего. Где-то далеко под нами шло русло Камы, делающее здесь большую излучину. Даже можно было разглядеть большой пассажирский теплоход, приближающийся к Елабуге со стороны Перми. Точно также несколько веков назад другие дозорные наблюдали фарватер реки, высматривая плывущие суда и оценивая, ограбить их можно или готовиться к обороне. Да уж, тревожные и одновременно романтичные времена бывали в этих краях.

По правую руку на самом горизонте дымил какой-то промышленный гигант. Карта подсказывала, что это Нижнекамск. Сейчас он был подернут дымкой, что чуть смазывала картинку, но в ветреную ясную погоду видно его должно быть хорошо и отчетливо. По левую руку, в небольшом отдалении, над деревьями высились застройки старой Елабуги. Очень гармонично выглядели три храма, словно маяки, поднимающиеся над крышами зданий. Туда мы поедем с экскурсией на обратном пути. А прямо, бьюсь об заклад, мне казалось, что можно было разглядеть и трубы Набережных Челнов.

Неизвестный теплоход заметно приближался, увеличиваясь в размерах, да и нам пора было уже собираться на борт. Время приближалось к восьми утра, и минут сорок надо было оставить на дорогу назад.

Когда подходили, «Маяковский» встречал нас музыкой и соблазнительным запахом готовящегося завтрака. Очень вовремя! Подъем в гору и длительная прогулка потребовали значительных энергетических затрат, и организм был абсолютно не прочь подкрепиться.

Приближающимся пассажирским судном оказался однотипный нашему теплоходу «Александр Радищев». С большим и важным буруном под носом он надменно промчался мимо нас, но теперь сбавил ход и совершал разворот, явно собираясь швартоваться в Елабуге. Но сначала, видимо, должен был выпустить нас.

Добравшись быстрее задуманного, мы успели сделать еще несколько фотографий на берегу, после чего вместе с первым объявлением о предстоящем отправлении поднялись на борт. «Радищев» очень медленно подкрадывался к пристани, ожидая, когда ему освободят место.

В девять утра мы открепились от елабужских кнехтов и крутым правым поворотом стали выбираться на фарватер. «Радищев» улучил подходящий момент и включил форсаж: большое плотное черное облако выхлопа над массивной дымовой трубой говорило о его уверенном намерении занять освободившееся у причала место.

Что же, как говорится, пост сдал, пост принял!

Весь оставшийся день предстоит пройти без остановок, полностью посвятив его обозреванию Камы. День, к общей радости пассажиров, распогодился и позволял находиться на палубе, сколько захочется. Прекрасная возможность познакомиться с рекой.

Признаюсь, у меня сохранилось воспоминание, что Кама достаточно узка и лишь ненамного шире северных рек Невы и Свири. Но чем выше по течению мы поднимались, тем больше я убеждался в ложности этого убеждения. Получается, что я обманывался представлениями и путал картинку в памяти с какой-то другой рекой (возможно, с Доном, но теперь уже и в этом не могу быть до конца уверенным). Кама местами ничуть не уступает по ширине Волге, такая же полноводная.