Текст книги "Прикосновение"

− Спасибо, но мы с братом против того, чтобы к ней кто-либо прикасался. Если вы не можете сказать, от чего она умерла, прошу вас, уходите. Дайте нам побыть с нашей мамой наедине, − ответил снова старший брат.

− Я могу сказать, но для этого мне необходим более тщательный осмотр, который я могу провести только у себя дома.

− Уходите, − Даниэль указал лекарю на дверь.

− Вы должны понимать, что это уже не только ваше внутрисемейное дело! − Таот посмотрел на Венегора, ожидая поддержки, но парень по-прежнему молчал. − Любая странная смерть подлежит расследованию, и проводить его должны скобры Мегара.

− Мы на это не пойдем. Ни к чему нам это. Мать нам уже никто не вернет. Так зачем тревожить ее сон ненужными исследованиями?

Растерянный лекарь был вынужден покинуть дом ни с чем. Даниэль знал, что вскоре он вернется. И вернется не один. Но до того времени он успеет уничтожить все улики.

− Что ты думаешь по поводу всего этого? − спросил он Венегора, когда лекарь ушел.

− Ничего. Мне нужно побыть одному. − Венегор пропал в своей комнате. И не выходил оттуда до следующего утра. Но когда вышел, то первое, что он сделал, это отыскал брата (тот спал в гостиной, уронив голову на стол) и спросил.

− Это ведь ты сделал, Даниэль?

− Что?

− Убил нашу мать.

− Ты, верно, с ума сошел, − по лицу Даниэля растеклось изумление, казалось бы, непритворное, но Венегор ему не верил.

− Она никогда не закрывала дверь. Ее закрыл ты. Незадолго до ее смерти. И открыл утром ее тоже ты.

− Это все твои фантазии, братишка. Мне незачем было это делать.

− Я знаю, что это сделал ты. Но зачем? Ты не смог простить ее из-за того случая с оружейником? Это был один-единственный раз!

− Ну, во-первых, я ее давно простил, − соврал Даниэль. − А во-вторых, чтобы ты знал, это был не единственный раз.

− Да какая разница! Не заслужила она такой участи! Ты ее сын! Как ты мог, Даниэль? Что с тобой случилось?

− Я ни в чем не виноват.

− Лекарь сказал, что это был яд. Ты дал ей выпить его, да? Ты будешь вечно гореть за это в аду!

− Лекарь еще ничего не сказал. И не скажет.

− А если я расскажу об этом скобрам Мегара? Как ты думаешь, что они с тобой сделают?

− Ты не расскажешь. Из нашей семьи остались только ты да я. И мы должны держаться вместе. Ибо быть единой семьей не так уж и плохо. Иначе никак.

− Я не смогу, не смогу жить с таким горем на душе. − Венегор закрыл лицо руками. − Это выше моих сил…

− Сможешь, братец. Тебе придется.

Кто знал, что именно с этого момента в глазах Венегора поселится грусть, которая будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. И сердце его так и не смирится со смертью матери.

Он замотал головой из стороны в сторону и заревел.

− Зачем же ты это сделал, господи? Зачем?!

− Не твоего ума дело. Тебе следует помалкивать, если, конечно, хочешь…

− Хочешь что? Остаться в живых? А не то ты и меня, как и нашу мать, отправишь к праотцам? Ты это хотел сказать, братец?!

Экспрессия Венегора была неподдельной в своем исступлении. Впервые за все время Даниэль увидел его таким возбужденным. От былой вялости и апатии не осталось и следа. Лицо его обратилось в ярость, пальцы сжались в кулаки, а глаза жгли подобно каленому железу. Не сказать, чтобы это его пугало, но, определенно, прошлый Венегор ему нравился больше.

− Ты безумен. Наверное, самое лучшее, что ты можешь сейчас сделать − это пойти в жандармерию и во всем признаться.

Даниэль подумал о том, что довольно забавно видеть молчаливого тихоню в состоянии неприкрытого ожесточения и злости. Но ответить ему не успел.

В следующую секунду в дом ворвался лекарь Таот в сопровождении отряда плечистых стражей с мечами. В руках он сжимал серебристый кубок, так хорошо знакомый семейству Калот.

− Именем короля Мегара, всем оставаться на своих местах!

Стражники с мечами окружили братьев, но человек в шляпе-конусе показал пальцем лишь на одного из них:

− Вот этот.

Двое верзил отделились от остальных и встали напротив парня в черной рубахе.

− Удивлен? − Таот обратился к Даниэлю. Не дождавшись ответа, он снова спросил: − Сколько тебе лет, Даниэль?

− Шестнадцать, − небрежно бросил парень.

− Хороший возраст. В таком возрасте совесть еще не является критерием самосознания. Она еще не грызет тебя по ночам и не заставляет переживать все заново. Все то, что ты уже пережил когда-то.

Итак, если позволите, я расскажу.

Вчера, когда я увидел вашу мать в первый раз, то сразу понял, что перед сном она приняла какой-то сильнодействующий яд. Это было отчетливо видно по запавшему белому языку и затвердевшей роговице глаз. Но я хотел убедиться. И для этого попросил у вас разрешения забрать тело. Однако получил отказ. Это было первое, что натолкнуло меня на мысль о возможной причастности к смерти Варвары Калот кого-то из вас. Но поначалу я засомневался: вдруг ваша мать действительно покончила с собой? Я задался вопросом: зачем женщине в самом расцвете сил сводить счеты с жизнью, оставляя на произвол судьбы двоих детей? Нет, конечно, у меня нет никаких сомнений в том, что вы сумеете прокормить себя, но до сих пор все заботы по вашему содержанию все же несла ваша мать. Я расспросил соседей, тех, кто видел Варвару Калот накануне вечером. И все они в один голос заявили, что никаких предпосылок к подобному поступку у нее не было. Одним словом, ничего не способствовало тому, чтобы она вдруг взяла и отравилась.

Таот посмотрел сначала на одного, потом на второго. И продолжил:

− Я нашел этот сосуд в выгребной яме недалеко от вашего дома и спросил себя: кому потребовалось выбрасывать столь дорогую вещь на помойку? Проведя свои исследования, я выяснил, что в кубке еще совсем недавно находился травяной чай − наличие остатков листьев молодой розы свидетельствует об этом.

Но самое интересное заключается в том, что в состав чая входил яд индийской кобры! Одна капля этого зелья способна убить буйвола. А в чаше было гораздо больше одной капли!

Ночью, когда ты спал в гостиной, Даниэль, я проник в твою комнату. И нашел там вот это. − Таот достал из кармана прозрачный пузырек с жидкостью зеленоватого цвета. − Как вы думаете, что это? − Лекарь обратился ко всем присутствующим и заметил, как Венегор метнул презрительный взгляд в сторону брата.

− Правильно! Это тот самый яд, который Даниэль подмешал в чай своей матери.

Таот выдохнул, словно сбросил камень с плеч.

− Выходит, вы с самого начала знали, что мою мать убили? Вы не поверили в то, что она покончила с собой? − Венегор смотрел на пузырек в руках Таота, проклиная в мыслях всех змей на свете.

− Поверить в то, что молодая женщина с двумя детьми вдруг ни с того ни с сего покончила с собой? Такого просто не может быть!

− Что же ждет его теперь?

− Это решит королевский суд.

Каждое слово лекаря убеждало Даниэля в необходимости бегства. Мысли о нем посетили его еще вчера, когда лекарь изъявил желание дополнительно осмотреть тело Варвары. Но тогда он не решился. Подумал, что все обойдется. Теперь же он понял, как жестоко и непростительно заблуждался. Недооценив лекаря, он собственными руками вырыл себе могилу, которой для него станет аристадская тюрьма.

Бежать надо было немедленно. И если не решиться на бегство сейчас, то потом сделать это будет невозможно. Ведь из строго охраняемой подземной темницы в Аристаде совершить побег не удавалось еще никому.

Даниэль поймал момент, когда внимание стражников было ослаблено рассказом лекаря. Он выскользнул из кольца окружения и кинулся к окну. Он прекрасно знал, что ставни старые и сломаются, если на них хорошенько надавить. Так и получилось.

Он снес преграду и выпрыгнул в проем, упал на гравийную дорожку, перекувырнулся через себя и тут же вскочил на ноги.

Когда лекарь подбежал к окну, он увидел бегущего со всех ног мальчишку. Через пару мгновений Даниэль исчез в дебрях ближнего леса.

От отчаяния Таот выругался и стукнул кулаком по подоконнику. Дышащие в спину стражники в один голос изъявили желание кинуться вслед за беглецом, но Таот понимал, что момент для погони упущен, поэтому отверг их начинания, сказав, что в таком деле пороть горячку бессмысленно. Для этой цели надо выделить отряд добротных воинов, укрепить его парой-тройкой следопытов и только тогда отправляться на поиски Даниэля.

− Я не могу понять… зачем, зачем он это сделал?! − вопрошал Венегор, смотря на пешие тропинки, ведущие в глубь леса.

До сих пор его била нервная дрожь, до сих пор он был во власти ужасающей картины смерти, и до сих пор он видел перед собой бледное лицо матери с открытыми глазами. Его разум еще не смирился с реальностью нового дня, в котором ее не было.

Да, Даниэль нашел себе врага, создал его образ, взлелеянный чувством мести. И так как больше никому отомстить не мог, ибо призрак его вражды был слишком эфемерен, он выбрал самый простой вариант − убить того, кто доверяет. Того, кто слаб и уязвим.

Его агрессия, обращенная ко всему миру, миру, который забрал у него единственного по-настоящему любимого человека, и обостренное чувство несправедливости, а потом и слепая ярость превратились в куда более всеобъемлющее чувство − ненависть. А по степени воздействия на человеческий мозг оно было наиболее сильным. После любви (?).

− Куда он теперь? − Венегор подошел к лекарю.

− Подумай, а куда бы ты отправился в первую очередь, если бы знал, что за тобой гонятся стражники королевской гвардии? − Таот устремил взор вдаль, туда, где кончался лес.

Там, на краю горизонта верхушки гор, торчащие из перистых облаков, упирались в синее небо. В лучах восходящего солнца белели заснеженные склоны. И, как казалось, только там, в царстве одиночества и холода, где-то на подступах к небу, жила великая свобода.

− Но там ведь только скалы… Ни один человек не сможет там выжить.

− Человек-то, может, и не выживет, только я не уверен, что твой брат человек.

II

Аригола,

полицейский участок на Средней улице

− Поначалу я тоже подумал, что всем этим исчезновениям есть логическое объяснение. Волки! Но сразу же отмел эту версию, как не выдерживающую никакой критики.

− И, тем не менее, инспектор, меня и моего друга, едва не съели именно волки! − Молодой человек прошелся от двери до окна. − И если бы не та девушка, которая появилась из ниоткуда и исчезла вместе с волками в лесу, я бы сейчас не стоял перед вами и не рассуждал о таинственных исчезновениях. − По его лицу бродила тень воспоминаний, отголосок тех событий, что произошли с ним минувшей ночью. Старавшийся никогда не выказывать и малейших признаков сомнений, в этот раз Роберт Блатт вынужден был признать свою растерянность.

− Про девушку вашу я уже слышал. − Его собеседник и не пытался изобразить удивление. Этот коренастый мужчина слегка за сорок с могучей шеей и массивным подбородком, с короткой стрижкой песочных волос, торчащих ежиком, лишь грустно улыбнулся и добавил: − И это наводит меня на странные мысли. − На его лице застыл отпечаток многолетней усталости и, что греха таить, недоверия к приезжему пинкертону. Впервые за все время его работы была поставлена под сомнение способность подведомственного ему отдела справиться с создавшейся в городе ситуацией.

− На какие же, черт побери? На какие мысли вас это наводит?

− Я бы не спешил связывать нападение лесных хищников на вас с таинственными исчезновениями. К тому же сама ваша история мне не кажется правдоподобной.

− Если бы я был уличен во лжи и небылицах, инспектор Габор, − детектив подошел к столу, за которым сидел полицейский, − меня бы сюда не позвали, − заключил он, скрестив на груди руки.

Ив Габор гадал, что же ему не нравится больше всего в этом молодом человеке с кудрявыми черными волосами, серыми глазами и выразительным лицом: его тщеславие, самоуверенность или же это легко читающееся в глазах презрение к провинциалам, коим, безусловно, являлся и сам инспектор?

Как только детектив появился в дверях его кабинета, он понял, что разговор у них получится тяжелым. Явно на взводе, утомленный после долгой ночной поездки да еще и побывавший в серьезной переделке, он (сознательно или нет) будет винить в этом полицию города. И, естественно, главного представителя этого ведомства, то есть его.

− Я лично не звал, − сказал Габор, пожав плечами.

− Ну хорошо, не вы, а мистер Дарей Пол. − Роберт поймал в глазах инспектора хитринку (искру враждебности? Потаенную злобу? Или смелую, но еще не оперившуюся надежду на его провал?).

− Нашему мэру виднее. Я помню его слова о том, что ваши дела говорят сами за себя. Признаться честно, я тоже наслышан о ваших подвигах в Аристаде и Менкаре, но это ровным счетом ничего не значит. Подвиги были в прошлом, сейчас у нас другая ситуация…

− Не подвиги, мистер Габор, а дела, рабочие дела! Для меня это всего лишь рабочие дела. Я не люблю простоев и не люблю незавершенных дел. Поэтому стараюсь вникнуть в каждую деталь нового расследования. В каждую. Понять и разобрать на составляющие все нюансы, которые окружали жертву, и попытаться найти ядро причинно-следственной связи. Вы понимаете, о чем я?

− Безусловно. − Взгляд Габора остановился на руках приезжего детектива. Во многих местах исцарапанные, с синяками и ушибами, они больше походили на орудие боксера, чем на руки интеллектуала.

− Наконец, понять мотив убийства. Это очень важный момент.

− Неизвестно, мертвы ли пропавшие, или у нас еще есть шанс. Я считаю, что волки хоть и грозные хищники, но не настолько всеядны, чтобы не оставлять после себя даже костей. Если бы они съели всех тех, кто пропал без вести, а всего их было пятеро, то мои люди наверняка нашли бы хоть какую-то одежду или кости. Но мы прочесали Хазельбрант еще две недели назад, после первого исчезновения. И ничего там не нашли. Ни малейшего намека на человеческие останки. Никаких следов смерти.

− Раньше ничего подобного в городе не случалось?

− На моей памяти нет. А работаю я здесь уже десять лет. Конечно, были редкие нападения волков на человека, но было это так давно, что уже и не кажется правдой. Тем более ни одного смертельного случая зафиксировано не было. − Ответ инспектора прервал стук в дверь. − Войдите, − бросил Ив Габор, и через миг в кабинете появился молодой полицейский с пистолетом в руке.

− Лейтенант Крос, спешу познакомить тебя с человеком, который будет вести расследование. Это детектив Блатт из Аристада.

Крос приветственно кивнул и поднял руку, показывая детективу черную беретту.

− Это ваше оружие, сэр?

− Да. − Роберт сделал пару шагов и взял из рук лейтенанта потерянный пистолет. Открыв патронник, он убедился, что тот пуст.

− Сомневались, что стреляли, детектив? − не обращая внимания на ехидный вопрос, он посмотрел в глаза Кросу. К сожалению, в них он увидел то же смятение, что и на его лице.

− Что вы еще нашли в лесу, лейтенант?

− Больше ничего, сэр, − сказал Крос, обращаясь не то к своему начальнику, не то к его гостю.

− Если что-то и было, то все следы смыл дождь, − коп пожал плечами.

− Дождь…

Ив Габор увидел в задумчивости детектива признак досады и в который раз за сегодняшнее утро усомнился в способности молодого человека возглавить расследование.

− Я стрелял в волков, я выпустил в них все пули!

− В таком случае их мертвые тела должны сейчас лежать в лесу и кормить стервятников. Верно?

Роберт не ответил.

− Отряд из двадцати человек все утро прочесывал Хазельбрант! Но ничего, ничего, кроме вашего пистолета, не нашел.

− Вы что, за идиота меня принимаете?

− Отнюдь. Просто мне кажется, что вам это померещилось. Ночь, темнота, проливной дождь… Видимость нулевая. Может что угодно показаться.

Манера неторопливо, с расстановкой, по-провинциальному излагать свои мысли не могла не раздражать жителя большого города. И Габор понимал это, в то же время не делая никаких попыток ее скрыть.

− Померещилось?! Что вы несете, Габор? − Роберт убрал пистолет в карман и уселся на стул прямо перед носом полицейского босса. − Я убил напавших на меня животных. Но они ожили. − Он понимал, что несет откровенную чушь, но с другой стороны, что он мог еще сказать, чтобы оправдать свою пустую скорострельность? − Ожили и ушли вместе с ней.

− Я уже это слышал, мистер Блатт, − холодно ответил Ив Габор. − Надеюсь, сами вы понимаете, насколько абсурдно звучат ваши слова.

Роберт решил не развивать эту тему дальше, чтобы не выглядеть совсем уж дураком в глазах сразу двух полицейских.

− Что с моей машиной, инспектор? − спросил он, вспомнив про разбитый внедорожник.

− Ваш автомобиль нуждается в ремонте. Я отдал распоряжение отправить его в сервис. Вы не возражаете?

− Буду благодарен.

− Можете пока воспользоваться моим служебным «Фордом». Вот ключи. − Габор положил на стол связку ключей с синим брелоком. − Он стоит возле участка при входе.

Роберт кивнул.

− Давайте начнем, − и достал из кармана серого твидового пиджака, в свое время заботливо упакованного в багажник и поэтому не тронутого дождем, тонкий блокнот, развернул на середине и сказал: − Здесь у меня имена всех пропавших. Всех пяти человек.

− Так… − Ив Габор откинулся в кресле.

− Насколько я знаю, все они пропали в разных местах.

− Совершенно верно.

− Четырех из них объединяют родственные связи.

Детектива прервал голос лейтенанта.

− Сэр, я могу идти? − спросил Крос у шефа.

Габор молча кивнул, и Крос покинул кабинет.

− Я получил этот список от мистера Пола три дня назад.

− Ну, с мистером Полом все понятно…

− После этого больше никто не пропал?

− Нет.

− Скажите, а вы вообще уверены, что они именно пропали, а не ушли сами?

− Мистер Блатт… − Габор опять затянул, намеренно выказывая снисхождение к своему коллеге. − Представить себе то, что люди, всю жизнь живущие на одном месте, привязанные к этому самому месту и экономически, и морально, в один миг куда-то сорвутся и уедут, не предупредив никого, решительно невозможно. К тому же у некоторых здесь остались родственники. Да и причины я не вижу.

− Допустим. Скажите, какие действия проведены за последние дни?

Инспектору неприятно было выступать в роли допрашиваемого. Хорошо еще, что он вовремя отправил из кабинета Кроса. Этот детектив из Аристада был гораздо моложе него, а гонору хоть отбавляй. К тому же эта гребаная тактичность − манера лицемеров и лжецов − необходимость все время называть его на вы выводила Габора из себя.

− Все, что могли, мы сделали. Опросили родственников пропавших, выставили дополнительные патрули на улицах, прочесали лес и горы. Но этого оказалось недостаточно. Информации как не было, так и нет.

− Вы собираетесь и дальше бездействовать?

− Что вы имеете в виду под словом «бездействовать»? − Габор напрягся. Недоверие, легко читаемое на его лице и раньше, теперь обратилось в подозрение. − Честно говоря, я не понимаю вас.

− Если бы я не приехал, вы бы и дальше продолжили бездействовать? − перефразировал Роберт.

− Я смотрю, вы очень уверенный в себе молодой человек.

− Я профессиональный детектив, мое дело − расследовать убийства. Именно для этой цели меня и вызвал ваш градоначальник.

− А вы уверены, что это убийства?

− Я уверен, что…

− Постойте, в этом деле вообще трудно быть уверенным в чем-то. А когда видишь, как люди теряются от страха и начинают верить во всякую чушь, то задаешься вопросом, а так ли они неправы? Хотя все это, конечно, ерунда, − сквозь маску недовольства проскользнул сухой смешок.

− Во что же они верят?

− В нечисть, − коротко ответил полицейский, но позже пояснил: − Суеверия правят нашим городом. Суеверия. Один кто-нибудь скажет чушь, другие подхватят! Некоторые вообще дошли до того, что стали носить с собой чеснок и четки, только чтобы отпугнуть нечистую силу. Вампиров, призраков всяких… Я работаю в Ариголе десять лет. И за это время здесь случилось всего семь убийств! Понимаете? За десять лет семь убийств! Это ли не моя заслуга, детектив?

− Безусловно, ваша.

− А раз так, то о каком бездействии идет речь? Смею думать, что я выполняю свою работу хорошо. Чего и вам желаю.

− Возможно, я слишком резко выразился, но это не меняет сути дела. Вы стоите на месте.

− Только не нужно строить из себя гения сыска, мистер Блатт! Мне еще предстоит посмотреть на вашу работу и на то, каких успехов вы в ней достигнете.

− Я могу увидеть досье пропавших без вести?

Габор потянулся и достал из верхнего ящика стола толстую папку с надписью «Округ Мирта-Краун, Аригола» и изображением горы Эль-Парад, под которым главенствовало: «Dura lex, sed lex»[1]1
  Dura lex, sed lex − закон суров, но это закон (лат.)


[Закрыть]

− Здесь вся информация о пропавших людях. Фотографии, личные характеристики, места жительства, телефоны − практически все, что нужно настоящему следователю.

− Ну что ж, для начала сойдет, − кивнул Роберт и открыл папку. − Вы можете описать пропавших своими словами? − спросил он, не отрываясь от просмотра.

− Своими словами? Но вы ведь и так все знаете лучше меня!

− Хорошо. Тогда давайте начнем с первого случая. − Роберт перелистнул несколько страниц и остановился на первой фотографии.

− Две недели назад пропал молодой человек по имени Влад Топур. Местный парень, работяга, двадцать семь лет. Последний раз его видели в районе Старых Дорог, месте, куда местные стараются не захаживать без особой надобности. Это развилка на возвышенности в самом конце Минеальмы за лесом. Местность там хоть и безобидная, но редко посещаемая ввиду близости к отвесным скалам. Расположена гораздо выше, чем сам город. Там часто случаются оползни и камнепады. Несколько лет назад там погибли пятеро туристов.

Спустя три дня после исчезновения мужа пропала его жена. Эльза. Пошла за водой и не вернулась. Во дворе нашли ее следы, которые терялись на пути к колодцу. Опросили соседей, но безрезультатно. Никто ее в тот день не видел. Дом обыскали, девушку не нашли. И так как родственников у них не осталось, дом пришлось опечатать до лучших времен.

Роберт уставился на фото. Высокий молодой парень с простоватым лицом и улыбкой до ушей. Типичный представитель малых городов. Такого с ходу и не запомнишь. Жена его, наоборот, обладала милым лицом и большими голубыми глазами.

− Кто следующий?

− Женщина по имени Марта Агрикола и ее десятилетняя дочь.

Габор вытащил из папки фотографии и разложил их веером на столе. Роберт увидел женщину с выцветшими волосами и острым лицом и девочку с длинной рыжей косой, заснятую смеющейся и запускающей в небо воздушного змея.

− Пропали обе сразу через четыре дня после исчезновения Эльзы Топур. Пошли утром на виноградники и не вернулись.

− Что они там делали?

− Виноградники − их семейное дело. На территории фамильного имения у них есть маленькое поле, приспособленное под кусты мерло и кечкемета. В тот день они, как всегда, отправились туда, чтобы отдать указания рабочим, может, самим поучаствовать в сборе винограда. Насколько я знаю, это практиковалось в их семье. А что случилось потом, не знает никто. Об их исчезновении нам сообщил Икер, отец девочки, муж Марты Агриколы. Глупо говорить, в каком состоянии находился и до сих пор находится этот человек… А вот и пятая жертва. − Габор ткнул пальцем в снимок. − На данный момент последняя из пропавших.

− Как ее зовут? − вопрос повис в воздухе. Роберт не услышал на него ответа. Его мысленный взор замутился воспоминаниями. Ночная сцена вновь замелькала у него перед глазами. Дождь, пронизывающий ветер, темный лес, волки. Девушка в длинном белом платье.

Виски сжало холодными тисками. Пальцы впились в фотографию.

С глянцевой бумаги на него смотрело лицо вчерашней незнакомки. Длинные черные волосы, зеленые глаза, аккуратный нос и линия чувственных губ. Только вместо белого платья она была одета в черный лонгслив.

− Так как, вы говорите, ее зовут?

− Вы что, меня не слышите? Детектив? Я же говорю, ее зовут Мелисса Мона, двадцать пять лет, дочь местного священника. Жила с отцом. Пропала три дня назад в Хазельбранте. Ее отец говорит, что в то утро она отправилась на привычную прогулку в лес…

− Я знаю ее.

− Что?

− Это та девушка, которую мы с Мартином повстречали на пути в Ариголу.

− Так вы говорите, видели ее живой?

− Да, это была она.

− И она ходила по лесу с волками…

− Все было в точности так, как я вам рассказал, инспектор. Однако меня тревожит вопрос. Почему вы мне сразу не сказали, что Мелисса и есть та самая незнакомка из Хазельбранта?

− Вы мне плохо ее описали.

− Разве?

− Вы хотите честный ответ, мистер Блатт? Хорошо, я вам скажу. Как только вы мне рассказали про вашу незнакомку и про волков, я сразу понял, что вы гнете свою линию.

− В каком смысле?

− Неужели у вас нет фотографий жертв?

− Нет. − Роберт пожал плечами. − Откуда? Только имена.

− Верится с трудом.

− Так вы до сих пор считаете, что я все это выдумал? О, боже, от идиотов спасу нет!

− Полегче в выражениях, детектив. Вы еще ничего не добились в расследовании.

− Но зачем?! Зачем, по-вашему, мне это надо?

− Кто вас знает. Ваша встреча с жертвой похитителя − лишний повод смешать полицию с грязью, − с тяжестью выдохнул Ив Габор. − Конечно, допустить то, что Мелисса до сих пор жива, я еще могу. Но то, что она живет в лесу и дружит с волками… это, знаете ли, не вписывается в рамки моего воображения.

− Если бы мой друг был сейчас в сознании, он бы подтвердил вам каждое мое слово!

− Не сомневаюсь. − Габор отвел взгляд. − Но кома − вещь совершенно непредсказуемая.

– Я буду надеяться на лучшее. И доведу дело до конца.

– Месть не самый удачный советчик в расследовании такого запутанного дела.

– Считайте, как хотите. А что касается этой девушки, скажу так. Я не сомневаюсь в том, что она хотела бы вернуться. Но, к несчастью, не может. Что-то заставляет ее оставаться там, в лесу. Не знаю точно, что именно. − Роберт подумал о томительной печали, которая притаилась в уголках зеленых глаз. − Но что-то очень сильное.

− Завидую вашей уверенности, − не без иронии произнес инспектор, посматривая на дверь.

Но Роберт эту иронию не заметил. Его взгляд, как и мысли, не отрывался от фотографии.

− Вы сказали, что она жила с отцом…

− Да. Бедняге сейчас очень тяжело. Питер Мона остался совсем один. Месяц назад умерла его жена, Натали Мона. Мать Мелиссы. Она бросилась со скалы в ущелье. Трагедия потрясла многих. Что уж говорить о ее дочери и муже. Искренне жаль священника. Такие удары судьбы выдержит не каждый.

− Дочь его еще рано хоронить.

− Люди говорят, что он стал частенько прикладываться к бутылке, − лицо Габора скривилось, словно он только что попробовал лимон. − Но продолжает исправно ходить на службу в Церковь Святой Ирены. Весь день проводит там, хотя, как говорят, прихожан у него значительно поубавилось. Так что, если вздумаете его искать, идите прямо в церковь. Хотя не знаю, что он может поведать вам такого, чего не сказал нам.

− В деле появились новые обстоятельства.

− Не сводите несчастного отца с ума! Ваша история о девушке в белом платье может серьезно подорвать его и так изрядно пошатнувшееся здоровье.

− Я еще не решил, рассказывать ему об этом или нет.

− О чем же вы будете с ним говорить?

− Люди пропадают семьями. Он не может не догадываться об опасности, грозящей ему.

− Мы его уже предупреждали. Предлагали охрану. Но он наотрез отказался от помощи.

− Надо установить за ним наблюдение. И за Икером Агриколой тоже.

− Это проблематично. У нас не так много людей, чтобы вести постоянный контроль. Иногда мы просто не успеваем…

− Я поговорю с мэром. Вы одолжите мне на время эти снимки?

Габор сложил стопкой фотографии и протянул их детективу. На оборотной стороне каждого снимка стояла подпись − имя и адрес пропавшего человека и день, когда жертву видели в последний раз.

− Надеюсь, ваши люди не будут мешать моей работе?

Ив Габор ответил не сразу.

− Я понимаю, вы берете на себя ответственность за расследование. За вашими плечами множество раскрытых дел. Вы знаковая фигура. Но все же смею напомнить вам, что вы находитесь на моей территории. Я понимаю, наш градоначальник хотел поручить это дело именно вам, но полностью исключить участие полиции не может и он. Не в его это компетенции. К тому же он постоянно в разъездах в последнее время и вряд ли сможет взять контроль над следствием в свои руки.

− Я не прошу вас полностью забыть об этом деле. Наоборот, ваша помощь со временем мне понадобится. Я прошу только одного − не мешать мне. Я всегда работаю один. Или со своим коллегой. Но сейчас его со мной нет, так что я буду работать один.

− Не надорветесь, детектив? Без нашей помощи вам не обойтись.

− Я привык работать быстро, инспектор. Если позволите, я примусь за дело немедленно.

− Не сомневаюсь, вам есть чем заняться, − с деланной важностью сказал Габор.

− Для начала я навещу своего друга и коллегу. А потом… Впрочем, вы все узнаете сами.

− Я не планирую следить за вами, мистер Блатт.

− Да ну? − Роберт выдавил улыбку. − Габор, расслабьтесь. У вас уже было время, чтобы чего-то добиться в расследовании. Но вы не преуспели. Теперь оставьте это дело профессионалу.

Ив Габор еле сдержал проклятье, но скрежет зубов и медленно наползающую на лицо тень возмущения сдержать не смог. Да и не хотел.