Текст книги "Корона Судьбы"

Глава 8

Мы стоим на дне гигантского парового пинбольного автомата. Перед нами к стеклянному потолку поднимается наклонное игровое поле размером с теннисный корт. Его поверхность подсвечена снизу и покрыта яркими нарисованными сценами магических битв, фигурами фейри, гоблинов, драконов, морских монстров и прочих фантастических существ. На игровом поле установлены механические ласты, бамперы, кикеры и спиннеры – все обычные компоненты автомата для игры в пинбол, только увеличенные до гигантских размеров.

– Вот это машина! – ахает Адалин.

– Чемпионат по пинболу? – довольно усмехается Альфи. – Мы только «за».

Машина и вправду произведение искусства. И куда хаотичнее, чем я могла представить. Создатель Хаоса имел все права гордиться собой. Я оглядываюсь по сторонам, но его больше нет рядом с нами.

На самом верху игрового поля водружена гигантская механическая голова размером с микроавтобус. Словно этакий полубог, обозревающий всё вокруг и любующийся своим творением. У него тёмные пронзительные глаза, остроконечная чёрная борода и пышная длинная грива зачёсанных назад чёрных волос с проседью на висках.

С шипением пара и скрежетом невидимых шестерёнок механическая голова оживает. Глаза вращаются, чтобы получше разглядеть нас, гигантский рот открывается и закрывается.

– Добро пожаловать, доноры! – гудит низкий, трубный голос.

– Это же надо! – ахает Альфи. – Это даже круче, чем «Логово чародея».

– Молчи, смертный! – Гигантская голова недовольно смотрит на Альфи.

Хм. Видимо, это интерактивный чемпионат.

– Я – Саранон Мудрый, – продолжает голова, – величайший из чародеев. В древности я выковал Семь Камней.

Мы с Альфи обмениваемся взглядами.

До меня, наконец, доходит, и я говорю:

– Она создана специально для нас, как и говорил Создатель Хаоса.

Под игровым полем грохочет невидимый механизм, из отверстия рядом с верхней частью машины выскакивает блестящая серебряная сфера размером с шар для боулинга.

– Камень Силы, – рокочет голова. Играет музыка, и над шаром на белом фоне мигает чёрный символ.

Точно такой же шар появляется в следующем отверстии.

– Камень Перехода, – рокочет голова, и другой символ мигает красным. – Камень Видения, – нараспев добавляет она. Выскакивает ещё один шар, его символ мигает белым на чёрном фоне.

Появляются ещё три шара, символы на них мигают зелёным, серебряным и синим. Камень Защиты. Камень Памяти. Камень Жизни. Наконец, выкатывается шар, представляющий таинственный седьмой камень. И теперь перед нами выстраиваются семь шаров, каждый из которых помечен мигающим символом.

Звучат трубы, и символы гаснут. Пол под нашими ногами вибрирует, и перед нами поднимается консоль высотой по пояс. На её панели находятся две большие кнопки – белая слева и чёрная справа.

Альфи недоумённо смотрит на меня. Я пожимаю плечами.

– Эй! – кричит голове Адалин. – Что мы должны сделать?

Гигантская голова тяжело поворачивается и сердито смотрит на Адалин.

– Есть восемь шаров, – рокочет она. – И два ведра.

Зажигаются точечные огни, освещая два больших круглых контейнера на дне машины, недалеко от того места, где мы стоим. Тот, что слева, окрашен в белый цвет. Тот, что справа – в чёрный.

– Я вижу только семь шаров, – говорит Альфи.

Он прав. В верхней части автомата всего семь шаров. Но затем загорается ещё один прожектор, высвечивая узкий жёлоб в боку машины. Внутри жёлоба восьмой шар, идентичный остальным, лежит на большом подпружиненном поршне.

Мяч покачивается, и я слышу приглушённый крик.

– На помощь! Кто выключил свет?

– Брюс! – ахает Альфи.

Что? Нет! Не может быть!

Я смотрю вниз, но Брюса в моей руке больше нет. Когда же это произошло?

– В восьмом шаре находится ваш друг, – говорит голова, как мне кажется, не без злорадства.

– Верни его! – требую я.

Брюс пытается освободиться, и шар покачивается.

– ТИШИНА! – ревёт голова. – Вы вернёте своего друга, если сможете решить головоломку.

Короткая вспышка магии, и шар-Брюс падает и замирает на месте. Вот это облом. Вот и полагайся на фантастический интеллект Брюса, который помог бы нам решить загадку Создателя Хаоса!

– Цель – найти вашего друга, – продолжает гигантская голова. – Игроков трое, поэтому раундов будет три. Никакого сговора!

Я хмурюсь. Это означает, что каждый из нас, когда подойдёт его очередь, будет вынужден действовать в одиночку.

– И абсолютно однозначно никакой магии! – говорит голова. – Во время каждого раунда я буду распределять шары по вёдрам, и игрок должен угадать, в каком ведре находится ваш друг.

– Погоди, – возражает Адалин. – Что значит… Нужно догадаться?

– Ага, – отвечаю я. – Если нам нужно угадать правильное ведро три раза подряд, это даёт нам… – я произвожу мысленный подсчёт, – шанс на победу только один к восьми.

– Шансы невелики, – говорит Альфи.

Он прав. Это как подбросить монетку и сделать ставку на три решки подряд. В принципе возможно, но это не лучший вариант. И не совсем загадка.

– Забудь! – кричу я.

Воцаряется молчание, во время которого единственный звук – тихое шипение пара. Затем гигантская голова тяжело поворачивается, чтобы сердито взглянуть на меня сверху вниз.

– Задача поставлена, – гремит Саранон. – Либо сыграйте в игру, либо распыляйтесь на атомы в бескрайнем пространстве.

Адалин всплёскивает руками. Альфи пожимает плечами. Я себе под нос проклинаю Создателя Хаоса. Его машина раздражает так же, как и он сам.

– Ладно, уговорил, – огрызаюсь я. – Мы сыграем в твою дурацкую игру.

Под грохот шестерёнок и лязг цепей из темноты сверху спускаются две статуи и приземляются сразу за двумя вёдрами по обеим сторонам машины. Шипит пар, и обе фигуры оживают – сипят и дёргаются. Это автоматы – паровые роботы с магической анимацией.

Один из них – механическая версия королевы зимних фейри, а другой – роботизированный Горгомот. Королева кланяется, а Горгомот сердито трясёт кулаком.

Я смотрю на механическую королеву. У неё длинные белоснежные волосы и стеклянные голубые глаза. Сходство довольно неплохое, но она далеко не так красива, как настоящая, и не такая величественная.

Что касается настоящей королевы, то я надеюсь, что с ней всё в порядке. По последним новостям, она заперта в своём дворце, который окружён армией гоблинов. Найти Корону Судьбы и вернуть её ей – наша единственная надежда победить Горгомота, спасти дедушку и превратить его обратно из лягушки в человека.

– Прежде чем выбрать, – объясняет гигантская голова, – вы можете задать одному из этих двух советников один-единственный вопрос.

Альфи подходит к фигуре Горгомота.

– Что за вопрос? – с любопытством спрашивает он, рассматривая статую.

– Любой вопрос, какой пожелаете, – отвечает гигантская голова, – при условии, что он относится к местонахождению вашего друга.

Что ж, вполне резонно.

Но гигантская голова ещё не закончила.

– ОДНАКО, – гремит она, – НЕЛЬЗЯ задавать один и тот же вопрос дважды. – И добавляет, но скороговоркой и гораздо тише: – Кроме того, логически эквивалентные вопросы будут классифицироваться как один и тот же вопрос.

Я хмурюсь. В этом есть смысл, но мне всё равно кажется, что я что-то упускаю.

– Выбирайте с умом и переходите к следующему раунду. А если сделаете неудачный выбор, ваши атомы хаотично разлетятся по всей Вселенной, – самодовольно произносит гигантская голова. – А теперь пусть игра начнётся! ИТАК, ПЕРВЫЙ РАУНД!

Под рёв трубы поршень отходит назад, а затем резко движется вперёд и отправляет Брюса в недра машины. Шар с ним катится по дорожке с правой стороны игрового поля, исчезает в отверстии сбоку в приподнятой верхней части деки, а через мгновение вновь появляется на другой стороне, где отскакивает от пары бамперов и устремляется обратно к основанию машины.

Играет музыка, мигают огни, звенят колокольчики. Остальные семь шаров тоже выскакивают из своих гнёзд и катятся по деке. В следующий миг повсюду подпрыгивают и рикошетят шары, и Брюс теряется в этом хаосе.

Глаза гигантской головы светятся, её механический рот открывается и закрывается, сопровождаемый звуками безумного смеха.

Альфи, как зачарованный, смотрит на машину.

– Кто играет в эту игру?

– Я, – рокочет голова. – Вы всего лишь жалкие пешки в моей игре судьбы.

Пешки, вот как? Я хмурюсь. Не уверена, что всё это мне нравится.

Один из шаров проваливается через щель в нижней части машины и попадает в белое ведро. Остальные продолжают вертеться, отскакивая от бамперов, отлетая от рогаток и кикеров и проносясь сквозь блёсны. Они взлетают вверх по пандусам, проносятся по скрытым проходам, летят по спирали вдоль верхних дорожек.

Один за другим остальные шары падают в щель в нижней части машины. Когда они проваливаются, ворота с паровым приводом направляют их либо в белое, либо в чёрное ведро. Когда последний шар падает вниз, в каждом ведре оказывается по четыре шара.

– ИГРОК НОМЕР ОДИН! – ревёт голова Саранона.

Я смотрю на Альфи, Альфи смотрит на меня, и я уже собираюсь сделать шаг, но Адалин опережает меня.

– Давай я, – говорит она. – Это моё царство втянуло нас в эту катавасию.

Моё сердце ёкает в груди. Отчасти я рада, что не я первая, отчасти боюсь, что второго шанса у меня уже никогда не будет.

Ревёт музыка, включаются прожекторы, и две механические фигуры оживают.

– Вот инструменты моей судьбы, – сообщает гигантская голова. – Один всегда лжёт, а другой всегда говорит правду.

Ладно, что дальше? Кстати, есть одна небольшая вещь, которую гигантская голова не упомянула во время изложения правил.

– Секундочку, – протестую я.

Вся машина сильно кренится, чуть не повалив нас на землю.

– ПРЕДУПРЕЖДАЮ! – ревёт голова. – Никакого сговора!

Я закусываю губу. Очевидно, нам нельзя разговаривать во время хода Адалин.

– ВЫБИРАЙ! – рокочет голова.

Глава 9

Адалин подходит к консоли. Её крылья нервно трепещут.

– Хорошо. Я знаю. Одну минутку. – Она поворачивается к механической Зимней королеве. – Эй, привет.

Автоматическая фигура оживает, её стеклянные глаза открываются, руки двигаются как у робота.

– Привет, игрок, – механический голос звучит, как пародия на голос настоящей королевы.

– Не спрашивай её, принцесса! – кричит автомат Горгомот. – Она лжёт.

Механическая королева сердито смотрит на него.

– Молчи, Нечистый! – Она с ласковой улыбкой снова поворачивается к Адалин. – Задай мне свой вопрос, игрок. Лишь моему слову ты можешь доверять.

Адалин усмехается.

– Вообще-то, неважно, кого из вас я спрашиваю. Главное, я задаю правильный вопрос. – Она поворачивается и подмигивает нам с Альфи. – Я однажды видела это в кино.

– ВЫБИРАЙ! – рявкает голова Саранона.

Адалин закатывает глаза.

– Ладно, ладно. Только не снимай свой гигантский парик.

Она поворачивается к механической королеве.

– Королева, – говорит она. – Если бы я спросила Горгомота, в каком ведре находится череп, какое из них выбрал бы он?

Одну минутку? Почему Адалин спрашивает один автомат о другом?

Но Альфи довольно ухмыляется, – похоже, он понял, что задумала Адалин. А может, он смотрел тот же самый фильм.

Королева указывает на чёрное ведро.

– Он бы выбрал ведро, такое же чёрное, как его сердце.

– Хорошо, – улыбается Адалин. – Значит, если ты говоришь правду, то этот Горго-бот действительно выберет чёрное ведро, как ты и сказала. В этом случае Брюс окажется в белом ведре.

Её рука зависает над белой кнопкой, но она не нажимает на неё.

– Или, если ты лжёшь, – продолжает она, – тогда твой ответ должен быть ложью, что означает, что говорящий правду Горгомот на самом деле выберет белое ведро, а не чёрное.

Вот оно что! Теперь я понимаю логику Адалин. Если построить вопрос таким образом, не имеет значения, что говорит робот-королева – ложь или правду. Когда она ответила, она либо говорила правду о лжи, либо лгала о правде. В любом случае Брюс должен быть в белом ведре.

– Поэтому я выбираю белое, – говорит Адалин и нажимает белую кнопку.

Я задерживаю дыхание.

– Ты выбрала… – произносит гигантская голова. – МУДРО.

Четыре шара внутри чёрного ведра с грохотом скатываются по жёлобу и исчезают из вида.

– Ура! – радостно кричу я, и мы с Адалин даём друг другу пять. Она смеётся, затем сгребает Альфи в охапку и кружит его.

– ВТОРОЙ РАУНД! – рокочет голова, и моё ликование угасает. Мы ещё не закончили.

Один за другим четыре шара из белого ведра скатываются в поршень и запускаются обратно в машину.

Пока они носятся внутри, я отчаянно ломаю голову, пытаясь придумать, какой вопрос задать, когда придёт моя очередь. Неужели это так сложно? Но нам запрещено задавать один и тот же вопрос дважды…

Мысли бешено крутятся у меня в голове. Я отчаянно ищу идею, план, что угодно, лишь бы вытащить нас из этой ловушки. Нам нужно найти Горгомота, вернуть корону, кольцо, дедушку… и успеть на наш большой семейный ужин. Я не могу допустить, чтобы меня прямо сейчас распылили на атомы и бросили в бесконечность космоса. Но стук шаров и постоянный лязг машины не дают мне сосредоточиться.

– ВТОРОЙ ИГРОК! – рокочет голова Саранона.

Погодите, что? Уже?

Я смотрю вверх. Четыре шара достигли дна машины: два в чёрном ведре и два в белом.

И Альфи уже шагнул вперёд.

– ВЫБИРАЙ! – грохочет гигантская голова.

Я стою, затаив дыхание. Оба автомата оживают, и Альфи подходит к консоли. Я рада, что это не я, но переживаю за него.

Впрочем, мой друг выглядит уверенно.

– Мой вопрос к королеве.

– Эй, так нечестно! – протестует Горгомот. – Не спрашивай её снова. В прошлый раз она солгала. Я бы выбрал исключительно белое ведро.

Робот-королева снисходительно машет рукой.

– Не обращай на него внимания, игрок, – говорит она. – Его рот полон лжи.

– Наглая шарлатанка! – гневно ревёт Горгомот. Он очень даже реалистичен, с живыми глазами и насмешливой ухмылкой. – Зачем мне врать? Лично меня не волнует, выиграют эти несчастные существа или проиграют.

Альфи не обращает на него внимания.

– Ваше Величество, – говорит он. – Если бы я спросил вас, в каком ведре находится Брюс, какое вы бы выбрали?

Я моргаю. Адалин переминается с ноги на ногу. Я могу сказать, что Альфи доволен своим вопросом, но я всё ещё не понимаю почему.

Технически это другой вопрос, чем тот, который задала Адалин, – так что гигантская голова не может нас за это наказать, – но в нём присутствует похожая извращённая логика, отчего моему разуму кажется, что его выворачивают наизнанку.

Фигура Зимней королевы указывает на белое ведро.

– Я бы выбрала ведро белое, как снег.

– О’кей, дайте подумать. На этот раз, если королева говорит правду, она действительно выберет белое ведро, так что, похоже, это правильный выбор.

Но если она лгунья, то, говоря про выбор белого ведра, она лжёт. Её настоящий выбор – чёрное ведро. Но поскольку это тоже было бы ложью, значит, Брюс действительно лежит в белом.

И снова, что так, что этак, это явно белое ведро.

– Прекрасно, – говорит Альфи и хлопает ладонью по белой кнопке. Из правой ноздри гигантской головы вырывается струя пара, а сама голова поворачивается к нему лицом.

– Ты выбрал… МУДРО.

От облегчения у меня кружится голова, но я также чувствую сильное давление. Остался один раунд. Значит, всё зависит от меня.

Шары в чёрном ведре с грохотом стучат по жёлобу и исчезают, а два шара из белого ведра выстреливают в машину.

– ТРЕТИЙ РАУНД! – объявляет механическая голова.

Пока последние два шара крутятся внутри машины, я натужно пытаюсь думать. Адалина спросила у королевы, что сказал бы Горгомот. Альфи спросил у королевы, что скажет она сама. Что же могу спросить я?..

Я поняла!

Я с нетерпением жду, пока шары, подпрыгивая и отскакивая, носятся внутри. Теперь, когда я придумала вопрос, мне кажется, будто проходит целая вечность, пока они, наконец, не падают в вёдра, один в белое, а другой в чёрное.

– ТРЕТИЙ ИГРОК! – рокочет гигантская голова. – ВЫБИРАЙ!

Я встаю перед Горгомотом.

– Если бы я спросила королеву, в каком ведре находится Брюс, что бы она выбрала?

Это блестящий вопрос, он использует ту же логику, которую Адалин использовала для своего вопроса, только наоборот.

Ха! Вот тебе, Создатель Хаоса.

Фигура Горгомота моргает.

– Видишь ли…

– ВОЗРАЖЕНИЕ! – ревёт гигантская голова. – Игрок номер три, твой вопрос логически эквивалентен вопросу, заданному Первым игроком, и поэтому недействителен. У тебя есть тридцать секунд, чтобы задать правильный вопрос.

– Что? – протестую я. – Это ещё почему!

Адалин пылает возмущением.

– Так нечестно! Верно, Альфи?

– Вообще-то… – Альфи морщится. – Он на самом деле сказал, что…

– ТИШИНА! – грохочет голова Саранона. – Игрок номер три, у тебя есть двадцать пять секунд, чтобы задать правильный вопрос.

Спорить бесполезно. Я срочно должна придумать что-то ещё.

Я мечусь перед двумя автоматами, вопросы и ответы гремят в моём мозгу, как шары для игры в пинбол.

– Быстрее, игрок! – торопит королева, глядя на меня своими стеклянными немигающими голубыми глазами. – Задай мне свой вопрос, и я отвечу честно.

– Не слушай её, Ученица Уикс, – возражает фигура Горгомота. – Я единственный, кто говорит правду в этой части реальности.

– Лжец! – визжит королева-робот.

Горгомот злобно смотрит на неё.

– Подойди сюда и скажи это.

Я смотрю то на одного, то на другого. Кто говорит правду, а кто лжет?

Я знаю, что настоящий Горгомот лжец. Возможно, механический тоже. С другой стороны, что, если игра хочет, чтобы я так думала? Брр! У меня кружится голова.

– ВЫБИРАЙ! – ревёт гигантская голова.

Ладно, начнём с начала. Речь не о внешности, и не о настоящих Горгомоте и Зимней королеве. Это головоломка. Проверка логики.

Всё, что мне нужно, это мыслить логически.

Верно. Итак, как узнать, кто из них говорит правду? Слушая, что они говорят. А что сказали эти две фигуры?

Мне внезапно приходит в голову, что каждое их высказывание до сих пор было либо утверждением, что они говорят правду, либо заявлением о том, что другой лжёт. Все утверждения, кроме одного.

Да!

Фигура Горгомота сказала: «Меня не волнует, выиграют эти несчастные существа или проиграют». А поскольку фигура Горгомота – это просто бездумный автомат, то это должно быть правдой, верно? Значит, фигура Горгомота, похоже, говорит правду!

Я делаю шаг к консоли и замираю в нерешительности. Ведь что, если…

Что, если сказав, что ей всё равно… фигура Горгомота солгала? Возможно ли такое? Подумай об этом. Задействуй логику. Вдруг это ложь?

Если это ложь, то это будет означать, что фигуре Горгомота не всё равно. Но ведь это неубедительно, правда? Как может роботу быть не всё равно? Если только не…

А если фигура Горгомота вовсе не робот? Что, если это на самом деле человек? Человек, которому не всё равно, добьёмся мы успеха или проиграем?

И тут я вспоминаю ещё одно различие между королевой-роботом и Горго-роботом. Королева-робот называла каждого из нас «Игроком». Что и следовало ожидать от бездушного автомата, которому не нужно отличать одного человека от другого. Но Горгомот называл Адалин «принцессой».

И он назвал меня…

Внезапно всё становится на свои места.

– ВЫБИРАЙ! – раздаётся рёв гигантской головы. – ВЫБИРАЙ СИЮ ЖЕ МИНУТУ!

– Ладно, ладно. – Я подхожу к консоли. – Я спрошу Горгомота.

– Нет! – вопит фигура королевы.

Фигура Горгомота одаривает меня зубастой ухмылкой.

– Отличный выбор.

Я сглатываю комок. Даже если я права, это будет непросто. Я поворачиваюсь к механическому королю гоблинов.

– В каком ведре находится Брюс?

Горго-робот моргает, словно удивлённый простотой моего вопроса.

– Конечно, он в белом ведре. Он всегда был в белом.

– Спасибо, – говорю я и, сделав глубокий вдох – была не была, – нажимаю чёрную кнопку.

Как только я это делаю, мелькание огней прекращается. Рёв музыки стихает. Фигуры королевы и Горгомота склоняют головы и застывают в неподвижности. Светящееся игровое поле тускнеет, и луч прожектора падает на гигантскую механическую голову.

Саранон поворачивается ко мне и в упор смотрит на меня своими тёмными глазами.

– Игрок номер три, – произносит он. – Ты выбрала… МУДРО.

Чёрное ведро наклоняется вперёд, и к нам по полу катится шар для пинбола. Затем вылетает облачко, шар исчезает, а на его месте возникает…

– Брюс! – Я бросаюсь вперёд и подхватываю его. Я знаю – он жуткий зануда, но как же приятно, что он вернулся к нам!

Огоньки в глазницах старого черепа тускло вращаются.

– Это ты, матушка? Мы выиграли?

Как будто отвечая на его вопрос, звучат паровые фанфары, и в центре машины открывается дверь. За ней виднеется тёмный проём с пандусом, ведущим вниз, в подрагивающие, мерцающие тени.

– Червоточина ждёт, – рокочет гигантская голова.

– Ты это сделала! – восклицает Альфи, улыбаясь от уха до уха.

– Мы это сделали! – говорю я. – Силами нас троих.

Адалин обнимает меня и начинает отплясывать.

– Как ты догадалась, что Горгомот лжец?

– Мне просто пришлось думать логически, – отвечаю я. Эх, видел бы это дедушка! Или даже миссис Глок. Я улыбаюсь. – Но я также получила немножко помощи. От Создателя Хаоса. – Я указываю на фигуру Горгомота.

Альфи смотрит на неподвижную фигуру короля гоблинов.

– Это и есть Создатель Хаоса?

– Да. Не вмешайся он, я бы никогда этого не поняла. Но он хотел быть здесь, хотел видеть, как мы потерпим неудачу. – Я подхожу и встаю перед фигурой Горгомота. – Разве не так?

Раздаётся шипение пара, и фигура Горгомота оживает. Его глаза открываются, и он одаривает меня долгим, полным ненависти взглядом

– Вовсе нет. Я очень рад, что тебе удалось выиграть, – говорит он.

– Хм? – Адалин хмурится, затем её лицо светлеет. – А ведь верно. Он по-прежнему лжёт.

Глаза Создателя Хаоса сверкают злобой.

– И кстати, – добавляет он ядовитым тоном. – Я уверен, вам понравится следующий эпизод.

– Эй, что такое? – Альфи с тревогой смотрит на меня. – Если он всё ещё лжёт, то…

Свет гаснет, и всё исчезает. Всё, кроме шлюза в центре автомата для игры в пинбол.

Пол тоже исчезает, но мы не падаем. Вместо этого мы несёмся вперёд, как будто нами выстрелили из пушки. Мы проскакиваем через светящиеся ворота со скоростью около миллиона миль в час. Мгновение полной тьмы, а затем перед нами предстают мириады звёзд, мерцающих холодным светом.

Моё сердце замирает от ужаса. Мы в открытом космосе.

Я приказываю себе не кричать. Уверяю себя, что в этом нет никакого смысла – в космосе нет воздуха, и если я открою рот, то умру ещё быстрее.

И всё равно кричу.

Я всё ещё кричу, всё ещё ускоряюсь, когда вижу его – огромный диск, абсолютно чёрный в окружении бурлящего водоворота пылающего света.

Червоточина.