Текст книги "Миссия в ад"

Глава 16

Роби проснулся первым. В комнате не было окон, и он понятия не имел, сколько сейчас времени. Часы у них отобрали сразу после приезда. Он медленно сел и потер раскалывающуюся голову. Перегнулся через край верхней койки и увидел Рил, спавшую на нижней.

Он с трудом сглотнул и поморщился, ощутив вкус вчерашней рвоты во рту.

– Мерзость, да?

Он снова глянул вниз и увидел, что Рил смотрит на него.

– Да уж, не то, что хочется повторить еще разок.

Он свесил ноги с края, спрыгнул на пол и присел на ее койку. Она поджала ноги, освобождая ему место.

– И зачем это все? – спросила она. – Не думали же они, что мы подпишем признания?

Роби глазами указал на подслушивающее устройство, но Рил потрясла головой:

– Мне плевать, если они услышат. – Она села и сказала громко: – Я не стану признаваться в этой херне!

Рил покосилась на Роби: он улыбался.

– Чего? – спросила она.

– Ничего. Мне просто нравится твой изысканный стиль.

Она уже собиралась ответить, но передумала и засмеялась.

Через секунду Роби присоединился к ней.

А потом оба замолчали, услышав приближающиеся шаги.

Дверь отворилась, и оба немедленно отпрянули назад, напрягшись и подняв руки, готовые к сопротивлению. Чтобы снова увести их, конвою пришлось бы потрудиться.

Однако на пороге стоял Эван Такер.

Роби кинул на Рил короткий взгляд. Лицо у нее было настолько разъяренным, что он испугался, как бы Рил не бросилась на директора ЦРУ. Он действительно начал поднимать руку, чтобы блокировать удар, когда она произнесла:

– Доброе утро, директор! Как вам спалось? Нам вот прекрасно. Лучшая ночь за много лет.

Такер при этих словах изобразил натянутую улыбку и присел на стул напротив их койки. Костюм у него был мятый, а рубашка несвежая, как будто путешествовал он отнюдь не первым классом.

– Я знаю, что вчера произошло. Это был мой приказ.

– Приятно слышать, – отозвался Роби. – Значит, это признание? Потому что, насколько мне известно, пытка водой незаконна.

– Незаконна, если применяется при допросах заключенных. Вы не заключенные, и никакого допроса не было.

– От нас требовали подписать признания, – возразила Рил.

– Обычная уловка. Никаких документов для подписи нет.

– Тот парень вчера говорил совсем другое. И условия сделки озвучил весьма точно, – заметил Роби.

– У него был сценарий, и он его придерживался. Но документов нет.

– Тогда зачем все это понадобилось? – спросила Рил.

– Чтобы посмотреть, как вы справитесь. Миссия, к которой вас готовят, связана с риском поимки. А про врага мы знаем, что он использует пытку водой в числе прочих инструментов допроса, чтобы сломать заключенных. Так что вам надо не только стрелять и попадать в цель.

– И это никак не связано с вашим стояком на меня, директор? – прищурилась Рил. – Вы правда хотите, чтобы мы вам поверили?

– Мне плевать, верите вы или нет. Я свою позицию изложил предельно ясно. Вы убили двух моих людей и разгуливаете на свободе. Я считаю, что это дурно пахнет. На мой взгляд, вам место в тюрьме, но это не мне решать. Я делаю свою работу, а вы – свою. Моя работа – обеспечивать безопасность страны. Вы двое – инструменты в моем распоряжении. Я использую вас по своему усмотрению. Если я сочту нужным припереть вас к стенке, а потом продавить сквозь нее, я так и сделаю. Если считаете, что вам это не по силам, скажите прямо сейчас, и покончим с этим дерьмом.

Он замолчал и выжидающе поглядел на них.

– А если мы хотим выйти из игры? – спросил Роби.

– Это можно устроить. Но велики шансы, что ваша напарница попадет под суд за убийство. И вы тоже, как ее сообщник.

– Значит, мы или остаемся и, возможно, погибаем, или оказываемся в суде? – поинтересовалась Рил.

– А вы ожидали более щедрого предложения? – скептически скривился Такер. – Если хотите загладить вину за то, что вы натворили, то вам лучше подтереть сопли, закончить здесь и успешно выполнить следующую миссию. А если собираетесь просто выйти из игры – тогда история совсем другая. Вам выбирать. И прямо сейчас. Я не могу тратить на вас время.

– Вот, значит, зачем вы здесь? – спросил Роби. – Чтобы поставить ультиматум?

– Нет, я здесь, чтобы положить конец вашим ложным представлениям о моих мотивах. Вас прислали сюда не для того, чтобы убить. Я слишком занят, чтобы беспокоиться о подобных вещах. Если вдуматься, по большому счету, ни вы, ни я не имеем особенного значения. Но сейчас у нас есть возможность изменить мир к лучшему. Сделать его более безопасным. Я должен быть уверен на тысячу процентов, что в этом вы на моей стороне, – иначе операция не имеет смысла. Опять же, решать вам. И опять же – прямо сейчас.

Он снова замолчал и уставился на них.

Роби заговорил первым:

– Я в деле.

Рил кивнула:

– Я тоже.

– Рад это слышать. – Такер встал, открыл дверь и вышел.

Прежде чем Роби и Рил успели сказать хоть слово, в коридоре опять послышались шаги.

Дневальный вкатил в комнату тележку. На ней стояли тарелки с завтраком и кувшин кофе. Еще один дневальный внес два складных стула. Они накрыли на стол, выставив еду и кофе, и сразу вышли.

Рил и Роби за все это время ни разу не шевельнулись. Наконец они посмотрели друг на друга.

– Как думаешь, там цианид? – спросил Роби.

– Плевать. Умираю с голоду.

Они пересели на стулья и набросились на еду и горячий кофе. Жевали молча, чтобы не тратить время на разговоры.

Потом, сытые, откинулись на спинки стульев, наслаждаясь приливом энергии.

Рил сказала:

– Невозможно переоценить влияние сытного завтрака на бодрость духа.

– Да, если только нас не откармливают, как телят на убой.

– Хочешь сказать, это наша последняя еда перед казнью?

– Хотел бы я знать, – ответил Роби. – До того как явился Такер, я был практически уверен, что нам каюк. А теперь сомневаюсь.

– Думаешь, он говорил искренне?

– Да ладно! Врал как сивый мерин!

– Почему ты так решил?

– Все шпионы врут. А он еще и старался прикрыть свою задницу после пытки водой.

– А ему это надо? Как будто мы члены профсоюза и можем подать жалобу.

Снова раздались шаги, и они инстинктивно схватились за ножи, лежавшие возле тарелок. Но это опять был дневальный – пришел за посудой. Их отвели в душ, где оба как следует вымылись и переоделись в чистое.

По пути обратно в комнату Рил шепнула Роби на ухо:

– Это пугает меня побольше пытки. С какой стати им хорошо с нами обращаться?

Роби шепнул в ответ:

– Может, это Такер распорядился.

– Верится с трудом.

Прошло четыре часа, прежде чем их снова побеспокоили. На этот раз поступил приказ переодеться в форму для бега. На внедорожнике их отвезли в дальнюю часть леса, окружавшего комплекс, и высадили там.

Погода была неплохая: плюс пять градусов, небольшая облачность, но солнце высоко стояло в небе и даже согревало. Роби подсчитал, что сейчас должно быть около двух часов дня.

Как только внедорожник отъехал, кто-то вышел на тропинку из-за деревьев. Они развернулись посмотреть, кто там.

Аманда Маркс стояла на тропинке в беговом костюме и кроссовках «Найк».

– Полагаю, вы сытые и отдохнувшие? – спросила она.

– И чистые, – ответила Рил. – Давайте не будем забывать.

– Значит, пора пробежаться? – Не дожидаясь ответа, Маркс развернулась и трусцой побежала вперед.

Роби и Рил растерянно переглянулись, после чего догнали ее и побежали – он справа, она слева.

– Вы знали, что Такер должен приехать? – спросила Рил.

– Мне сообщили в последнюю минуту. О чем он хотел с вами поговорить?

– Хотите сказать, вы не в курсе? – поинтересовался Роби.

– Будь я в курсе, не спрашивала бы вас.

– Он приехал объяснить нам, что наше пребывание здесь – не часть его личной вендетты. Сказал, что пытали нас не для того, чтобы выбить признание, а чтобы убедиться, что мы сможем выдержать воду, если нас поймают.

– И вы ему поверили? – спросила Маркс.

– А вы поверили бы? – Рил ответила вопросом на вопрос.

– Не знаю. Правда не знаю. Он более сложный человек, чем показался мне сначала.

– Я ему не доверяю, – сказала Рил.

– На вашем месте я тоже не доверяла бы, – согласилась Маркс.

Рил прищурилась:

– Похоже, еда, отдых и душ – ваша инициатива?

– Уж точно не директора и не Эндрю Вайолы.

– Вайолы, – повторила с удивлением Рил. – Он участвовал в этом?

– Я думала, вы узнали его голос, когда вас пытали. Вы же встречались с ним здесь, правильно? И я знаю, что вы вместе были задействованы в нескольких миссиях.

– Совершенно верно, но голос показался мне незнакомым.

– Наверное, ваша голова была занята другим, – сказала Маркс сухо. Она посмотрела на Роби.

– Вы знаете Вайолу?

– Только понаслышке. Он хорош.

– Проверенный боец, никогда не отступающий от устава, – ответила Маркс.

Рил и Роби быстро переглянулись. Рил сказала:

– Для этого и понадобилась пробежка в лесу? Чтобы поговорить начистоту?

– Я сказала бы так: сегодня утром я уже пробежала десять миль. Поэтому в качестве физической нагрузки пробежка мне не требуется.

– Значит, Вайола – командный игрок, – сказал Роби.

– А вы нет, – добавила Рил.

– Я этого не говорила, – ответила Маркс. – Я – командный игрок.

– А как насчет небольшого сеанса утопления прошлым вечером? – вставила Рил.

– Я в нем не участвовала. И провести его поручили не мне. Для этого понадобился Вайола.

– Удивительно, что мы не столкнулись с ним в комплексе раньше, – сказала Рил задумчиво.

– Его вызвали с другого задания, на короткое время, – ответила Маркс.

– Эван Такер вызвал? – спросил Роби, делая махи руками и разминая шею, пока позволял темп.

– Точно не знаю, но я не удивилась бы, окажись это так. Вайола – один из ценнейших сотрудников. Его не может вызвать кто-нибудь из мелкого начальства. А я, как номер второй, точно не вызывала.

– Так почему же Такер не поручил вам грязную работу? – хотел знать Роби.

Рил добавила:

– Или вы отказались пытать нас?

Маркс пробежала шагов тридцать, прежде чем ответить.

– Он меня не просил.

– А если попросил бы? – настаивала Рил. – Как бы вы поступили?

– Я никогда не соглашалась пытать даже плохих парней, не говоря о наших собственных агентах.

– И Такер, безусловно, об этом знает, – сказал Роби. – Потому и не стал просить вас. А у Вайолы с этим никаких проблем не возникло.

– Никаких. Он никогда не отказывался от исполнения прямого приказа. Это не такой человек.

– Но как Такер мог рассчитывать, что мы подпишем признание? – спросила Рил. – Даже под пытками…

– Он ведь не совсем из ЦРУ, – ответил Роби. – Никогда не работал в разведке. Его назначение было частью политической игры. Вероятно, он считал, что пытка срабатывает на всех.

– А вырванное признание имеет законную силу, – добавила Рил. – Он хотел, чтобы мы подписали, – что бы ни пел нам потом.

– Не думаю, что он собирается использовать признание в суде, – заметила Маркс.

Рил покосилась на нее:

– Тогда зачем оно ему?

Ответил Роби:

– Вероятно, чтобы убедить президента, что мы – плохие ребята.

Маркс добавила:

– И тогда президент отправит вас в отставку. Только не в такую, когда вы собираете вещи с рабочего стола и вас с почетом провожают на выход.

– Если Такер считает, что такое возможно и он руководит ЦРУ, то у Америки большие неприятности, – заметила Рил.

– Я сомневаюсь, – сказал Роби. – Возможно, он просто хотел убить нас.

– Или заставить помучиться, – вставила Рил.

– Это ему удалось, – заключил Роби.

Рил остановилась, и остальные тоже притормозили, глядя на нее.

– Что возвращает нас к вопросу о том, почему вы делаете то, что делаете, госпожа заместитель директора, – сказала она.

Маркс продолжала бежать на месте, чтобы не остывать и не расслабляться.

– Я командный игрок, Рил, не забывайте.

– Но?

– Но я умею проводить границы. Пытать водой собственных сотрудников – не мой репертуар.

– А что еще?

– Такер сказал, что мне надо провести вас через ад и не останавливаться. Он правда хотел проверить, годитесь ли вы для нового задания. Справитесь или нет. Я решила, это и есть его цель – выяснить.

– А теперь?

– А теперь я не знаю. В его распоряжениях есть подтекст… возможно, он не хочет, чтобы вы выбрались из этого места живыми.

– Но вы этот подтекст игнорируете? – спросила Рил.

– Предпочитаю думать, что он не может иметь это в виду, – сказала Маркс.

– Или убеждаете себя, что не может, – сказал Роби.

Маркс снова побежала, и пара агентов последовала за ней.

– И какой из этого следует вывод? – спросила Рил.

– Я не знаю, – призналась Маркс. – Но хочу сказать, что с этой минуты буду тренироваться с вами вместе.

– Зачем? – спросил Роби.

– Чтобы нас охранять? – предположила Рил.

– Просто буду рядом на тренировках.

– Это не ваша проблема и не ваша борьба, заместитель директора, – сказал Роби. – Не ставьте на это свою карьеру. Вы не заслуживаете возможного провала.

– Я заместитель директора, как вы справедливо заметили, Роби. А заместитель директора отвечает за ресурсы конторы. Вы двое – тоже ресурсы, и моя обязанность присматривать за вами.

– Значит, вы собираетесь помериться членами с Эваном Такером? – воскликнула Рил. – Номер один против номера два – исход очевиден.

– Возможно, – ответила Маркс загадочно. – Но тогда номеру два придется постараться сильнее.

Рил сказала:

– Хотите сделать Такера своим врагом?

– Намеренно я врагом никого не делаю. А сейчас просто выполняю свою работу.

– Я думал, ваша работа – следовать приказам, – сказал Роби.

– Моя работа – исполнять мои обязанности в качестве заместителя директора наилучшим образом. Этим я и собираюсь заняться.

Она прибавила скорость, оставив их позади себя в десятке ярдов. Видимо, специально, чтобы они обсудили то, что она сказала.

– Думаешь, она искренна или только притворяется? – спросила Рил.

– Не знаю. С виду вроде искренна. И зачем ей делать вид, что она – наш друг? Она притащила нас сюда. И может делать с нами все что заблагорассудится.

– Но она ничего такого от нас не требовала, – сказала Рил задумчиво.

– Пока нет, – поправил ее Роби.

– Так что же нам делать?

– Выжидать. Думаю, это единственное, что мы можем.

– А если она все-таки искренна?

– Тогда надеюсь, она не станет побочной потерей. Поскольку Эвану Такеру явно плевать, что будет с теми, кто встанет у него на пути.

Рил замедлилась, потом остановилась.

Он вернулся к ней:

– В чем дело?

– Роби, из-за меня вы все в опасности. Ты, она, Джули – все, кто связан со мной.

– Не глупи.

– Ты сам сказал! С теми, кто встанет у него на пути. На его пути за мной. Потому что… давай смотреть правде в глаза… это за мной он охотится.

– И что дальше?

– А то, что я должна пройти через это одна, Роби.

– Одна? Против ЦРУ?

– Я не хочу ставить под угрозу тебя или кого-то еще. Под еще бо́льшую угрозу. Из-за меня ты и так едва не погиб – и уже не раз.

– Ты помнишь, что я сказал тебе, когда мы стояли под дождем, Джессика?

– Помню, но…

– Я никогда не говорил этого никому другому. Ни разу.

При этих словах глаза Рил заблестели, она растрогалась, но быстро взяла себя в руки.

– Мы не выживем здесь, Роби. Этой ночью нас пытали водой. Что дальше? Расстрельная команда?

– Что бы это ни было, надо держаться вместе. Так мы удвоим свои шансы выжить.

– Нет, мы удвоим потенциальное количество жертв.

– Давай-ка двигать. Маркс слишком оторвалась. Что, если в наказание она оставит нас без сладкого?

Роби побежал. Рил постояла еще несколько секунд, потом тряхнула головой и бросилась за ним вдогонку. Но тревога в ее глазах осталась.

Глава 17

– Мистер Фонтейн?

Эрл, дремавший на своей койке в тюремном госпитале, вздрогнул, открыл глаза и огляделся.

– Мистер Фонтейн?

Перед ним стояла молоденькая докторша. Он сел повыше.

– Да, док?

Она придвинула стул и присела рядом с ним. Эрл заметил, что сегодня при ней не громила Альберт, а другой охранник. Но и он не сводил с Эрла глаз. Вероятно, он знал о «подвигах» Эрла – в отличие от докторши.

– Я хотела сказать, что сделала несколько звонков.

– Звонков?

– Насчет вашей просьбы.

Эрл прекрасно знал, о чем она говорит, но решил до конца играть роль беспомощного старика, которому недолго осталось.

– Про мою девочку, вы хотите сказать?

– Именно.

– Святый боже, вот ведь спасибо вам, док!

– Я переговорила кое с кем в Вашингтоне.

– В Вашингтоне! Ну дела! Спасибо, спасибо вам.

– Я объяснила ситуацию, и меня связали с другими людьми. Но гарантий никаких нет.

– Естественно, нету, док, я их и не ожидал. Не знаю, как и благодарить вас за все, что вы сделали. Это для меня как дар свыше.

От такого потока благодарностей докторша смутилась. Раскрасневшись, она продолжала:

– Вопрос очень деликатный, вы и сами понимаете.

Эрл яростно закивал:

– Конечно, я понимаю. Все будет шито-крыто.

– Да. Теперь вот что: это, конечно, не моя сфера, но я постаралась все объяснить как можно лучше. Маршалы США…

– Маршалы, господи боже! – воскликнул Эрл. – С моей малышкой все в порядке, а?

– Маршалы отвечают за программу защиты свидетелей, мистер Фонтейн.

– Ох, да, я вспомнил. – Он указал на капельницу. – Эти лекарства, док, чертовы лекарства… От них у меня в голове мутится. Не могу толком думать. Частенько даже имя свое забываю.

– Я понимаю, – сказала докторша, сочувственно улыбнувшись ему, после чего продолжила: – Они сказали, что просьба крайне необычная и им придется все проверить. Не могу сказать точно, сколько это займет. Но я ввела их в курс вашей ситуации. Что вы… – она запнулась.

– Что я вот-вот отдам богу душу, – заботливо подсказал Эрл.

– Да, примерно так я и сказала. В подробности не вдавалась – это было бы нарушением врачебной тайны.

– Конечно, конечно, – одобрил ее Эрл. – Черт, вы правильно сделали. Не то чтобы меня волновало, что кто-то узнает. Я так и так умру.

– Но они сказали, что если информация подтвердится, они предпримут шаги, чтобы связаться с вашей дочерью и по крайней мере поставить ее в известность.

– Да вы исполнили мою чертову мечту, это я уже и сейчас знаю, – сказал Эрл. У него по щекам покатились слезы, и он прижал руку к груди.

– Но, мистер Фонтейн, вы должны понимать: даже если они ее уведомят, это не означает, что она примет ваше приглашение приехать и повидаться.

– Черт, док, кому ж и понимать, как не мне! Но у нее хотя бы будет выбор, верно? Не то что у меня. – Он протянул ей дрожащую руку. – Уж и не знаю, как вас благодарить, док. Надеюсь, когда придет ваш черед, вы вспомните этот момент. Что вы сделали старика счастливым впервые за о-о-очень долгое время.

Докторша взяла его руку и легонько пожала. Охранник, глядя на это, закатил глаза.

* * *

После того как она отошла, Эрл опять откинулся на подушки. Сердце бешено колотилось во впалой груди; он постарался дышать ровно, чтобы его успокоить.

«Нельзя умирать сейчас, старина. Надо держаться. Надо держаться».

Он глянул на Мелкого, который таращился на него со своей кровати. Было что-то в его взгляде, вызвавшее у Эрла беспокойство.

– Чего тебе надо, Мелкий? – спросил Эрл.

– Ты что-то задумал, старик? – сказал тот.

– Если и так, это не твое чертово дело, ясно?

Мелкий смотрел на Эрла с улыбкой.

– Я тебя насквозь вижу, Эрл. Я – гребаный убийца. Убивал сучек по всей Алабаме. Не мог удержаться, вот просто никак. – Он постучал пальцем по лбу. – В этом все дело. Башка не как у других людей, сказали доктора. Если бы еще клятые присяжные их послушали!

– Единственное, что у тебя не как у людей, это твоя рожа. Вылитая кабанья задница. Тебе поэтому и приходилось их резать – никто не стал бы трахаться с таким уродом, если не пригрозить ножом.

Мелкий как будто его не слышал.

– А вот ты, Эрл, – настоящий психованный сукин сын. Ты – дьявольское отродье, и ты что-то замышляешь. Я прямо чую.

– А я чую вонь дерьма, и идет она от твоей койки. Ты снова обосрался, как гребаный младенец?

Но сердце у Эрла было не на месте насчет Мелкого. Ему не нравилось, что тот что-то заподозрил. Вдруг кому-нибудь расскажет? Поднимет шум? Как это скажется на его плане?

– Прямо чую, старик, – повторил Мелкий и угрожающе улыбнулся. – И собираюсь крепко над этим подумать. Может, что и придумаю. А тогда, может, кому и скажу. Доку, например.

– А они, может, не поджарят твою задницу на электрическом стуле, да? Только я бы не надеялся.

Он отвернулся от Мелкого и позвал медсестру. Та подошла, и Эрл негромко попросил:

– Мне нужно позвонить. Устроите это, дорогуша?

– Кому вы хотите позвонить?

Эрл глянул на Мелкого – тот снова лежал с закрытыми глазами.

– Да так, одному приятелю. Что-то вдруг загрустил. Мне положен один звонок в день. А я уже четыре дня не звонил. Поможете мне, сладенькая?

Сестра сказала:

– Я посмотрю, что можно сделать.

Эрл улыбнулся ей:

– Буду ждать тут. Никуда не денусь.

Она усмехнулась его шутке и отошла.

Улыбка на лице Эрла растаяла. Он снова посмотрел на Мелкого.

Плохо. Очень плохо.