Текст книги "Бытие"
Автор книги: Дэвид Брин
Жанр: Зарубежная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 53 страниц)
19
Капсула времени
Иногда Хэмиш жалел, что не склонен постоянно носить очки, как молодые ничтожества, подростки и двадцатилетние, сканирующие одновременно десятки направлений, жонглирующие таким количеством одновременно отслеживаемых действий и измерений, что буквально шла кругом голова. Это объясняет, почему некоторые переключаются на умные новые контактные линзы, почти незаметные – за исключением того, как нервно мечется по сторонам взгляд пользователя, который бродит по ионосфере, прослеживая миллионы параллелей, но в то же время как будто живет здесь и сейчас.
С другой стороны, разве исследования не показывают, как резко падает умение сосредоточиваться от такого постоянного распыления внимания? В конце концов, сокращение ПС – «постоянно спрашивающий» – можно расшифровать и как «пустой». Те же исследования показывают, что старомодное умение сфокусировать внимание дорогого стоит…
…особенно когда произносишь речь. Еще одна причина, почему Хэмиш по-прежнему обходится невооруженным взглядом; у него есть только серьги, позволяющие принимать самые важные сообщения. Бдительный благодаря опыту и сосредоточенный на реальном мире, он изучал публику перед собой, тщательно отслеживая реакцию.
Конечно, зал был трудный. Вообще-то Хэмиш и не надеялся разубедить этих экстропистов, сторонников технологического будущего и (возможно) будущих мафусаилов. Его настоящая публика появится позже, когда Тенскватава напечатает сокращенную версию этого выступления, чтобы ознакомить с ней членов Движения и тем укрепить их решимость и волю.
Он взглянул на часы на кафедре. Пора закругляться.
– Послушайте, я не собираюсь просить, чтобы вы, учившиеся у боготворцев, изменили свои программы или отказались от своих мечтаний. Утописты и трансценденталисты всегда были с нами. Иногда их неудовлетворенность действительно оказывалась ценной и приводила к чему-то новому и полезному.
Но гораздо чаще блаженные и счастливые обещания не выполняются. Уверенность оказывается иллюзорной, а побочные эффекты перевешивают все преимущества. Религия, проповедующая любовь, впадает в одержимость ненавистью. Отрасли промышленности, обещающие обеспечить процветание, отравляют планету. И инноваторы, предлагающие какой-нибудь замечательный план спасения человечества, торопятся чуть шире открыть ящик Пандоры независимо от того, согласны ли с этим остальные.
Сегодня предложены десятки – сотни – планов, и их сторонники утверждают, что 90 или больше процентов за то, что не может случиться ничего плохого.
План распространить в стратосфере пыль и тем самым прекратить глобальное потепление – наоборот, снизить температуру, – вероятно, не приведет к своей противоположности и не будет иметь побочных вредных последствий.
Суперколлайдер, способный создавать черные микродыры, тоже, вероятно, не вреден.
Радиопослания, возгласы «здравствуйте!», отправленные в Галактику, создают ничтожную вероятность того, что привлекут нежелательное злобное внимание.
Распространение удобрений в обширных «пустынных» районах океана лишь увеличит количество рыбы и сократит процент СО2 и почти не грозит вредными последствиями.
Предосторожности несомненно помешают какому-нибудь рассерженному подростку использовать домашнюю установку для манипулирования генами, чтобы выпустить на свободу очередную эпидемию… список можно продолжать бесконечно…
…да, я вижу, что многие из вас улыбаются, потому что о большинстве этих неудачных новшеств я писал страшилки! Продаются они как горячие пирожки, и фильмы из них делают охотно. Ну за исключением «Рыбалки смерти». Признаю, это неудача.
Снова напряженный смех. Хэмиш почувствовал себя увереннее.
– Но вот что главное, – продолжил он. – Предположим, мы испробуем сотню честолюбивых проектов. Каждый из них обещает, что на девяносто процентов все пройдет хорошо. Попробуйте умножить девять десятых на девять десятых, на девять десятых, и так сто раз. Каков общий процент того, что произойдет нечто ужасное? Почти ноль.
Хэмиш замолчал в наступившей тишине.
Именно этот момент Ригглз выбрал, чтобы направить узкий конус звука в левую серьгу, отчего барабанная перепонка Хэмиша задрожала.
«Оставьте время на вопросы, – подсказал Хэмишу его цифровой помощник. – И еще я просканировал толпу и заметил Бетсби».
Хэмиш вопросительно хмыкнул. Ригглз ответил:
«Второй ряд сразу справа и сзади от женщины-репортера из «Медиакор», в больших очках. Он отпустил бороду. Но это он».
Хэмиш старался не смотреть в ту сторону слишком явно, машинально продолжая говорить:
– Я знаю: многие из вас считают меня луддитом, троглодитом и даже параноиком! Я рассмотрю это мнение. Если позволят голоса в голове.
Снова одобрительный смех в толпе. Шутка в свой адрес – лучший способ вернуть внимание публики, после того как бросил ей вызов. Но на этот раз шутка вышла поверхностной: Хэмиш смотрел на человека, отравившего сенатора Стронга. Русые волосы с вкраплениями седины. Тонкие очки, способные давать только надписи-заголовки, но не полное погружение в вир. А может, это просто старомодные стеклянные очки. Ретро может иногда выглядеть современным, и наоборот.
Значит, Бетсби все-таки пришел на встречу. Возможно, этот человек безумен, но нахальства ему не занимать.
– Вот что я вам скажу, – продолжил Хэмиш, решая закончить выступление на несколько минут раньше. – Давайте договоримся. Я обдумаю возможность того, что этот мир станет лучше, когда вы, приятели, населите его говорящими крокодилами, громогласными философами, киберкопиями с загруженными файлами и бессмертными придурками… Если вы в порядке ответной любезности подумаете над моей гипотезой. О том, что человечество слишком быстро движется вперед. Так быстро, что рискует сломать себе шею, столкнувшись с неприятностями, которые само породило.
Хэмиш помолчал, давая понять, что выступление близится к концу.
– Если я прав и если еще есть время, то решение возможно. Метод, использованный многими культурами, которым хватило ума беспокоиться о том, как идут дела. Десятью тысячами других обществ, прожившими гораздо дольше, чем хрупкое просвещение, которым мы так гордимся.
Да, мы ходим по Луне, изучаем галактики и проникаем в атом. Демократия – это отлично. Всеобщее образование тоже, как и инфосети и паутины. Стоя на плечах тех, кто был до нас, мы достигли такого, о чем мало кто мечтал. С другой стороны, наши предки делали такое, способности к чему вам, друзья, еще только предстоит доказать.
Они выжили, произвели на свет отпрысков и увидели, что их потомки благополучно идут дальше. Вот что означает слово «потомки»! Многие столетия и тысячелетия они передавали свой факел новым поколениям, а те продолжали развивать человеческую культуру и делают это по сей день. Они умирали, зная, что их история продолжится. Кажется, простая задача. Но для них она никогда не была простой. Дерзкий главный вызов – он поглощал всю их жизнь. Главная цель любого нормального индивида… или вида, кстати. Цель, о которой вы, те, кто пытается создать богов и во все вмешивается, как будто забыли в суматошной погоне за личным удовлетворением, за личным бессмертием и так называемым прогрессом.
Именно этой цели, вероятно, угрожает главная опасность, когда мы дружно движемся в опасное будущее.
В зале захлопали, однако не все. Хэмиш видел, что примерно половина слушателей хлопает, но другие сидят, сложив руки, и сердито смотрят на него. Среди этих последних был и Роджер Бетсби, который равнодушно смотрел на него из второго ряда.
Начались разговоры; иногда переговаривались соседи, но обсуждение шло и на уровнях усиленной реальности. Люди поворачивались и указывали друг на друга в толпе, неслышно шевелили губами, позволяя очкам передать их слова через вир-пространство. Некоторые даже вставали и жестами приглашали других присоединиться к ним в углах зала.
Черт, я их действительно раззадорил!
Хэмиш отлично себя чувствовал. С каждым новым выступлением получалось все лучше. Публика готова к обсуждению и использованию в мозговом центре Движения. Мысль о том, что он способен влиять на будущее мира, почти снимала боль от мысли о том, сколько времени он оторвал от творчества.
Как и ожидалось, вопросы последовали разные: одни содержали вежливые политические дерзости, другие были проникнуты откровенной враждебностью. Хэмиш не возражал. Он ответил нескольким фанатикам. И те зашумели, закричали, так что охранникам пришлось их выводить. Именно такие сцены люди Тенскватавы могут отредактировать, подчеркнуть и выделить ценные стереотипы. Показать самых ярых фанатиков. Продемонстрировать, что этим людям нельзя доверить горящую спичку, тем более что формально выступление окончилось. Но все большее количество слушателей постукивало по очкам, размахивало руками, общалось, передавало сообщения.
Да, они взбудоражены. А я могу незаметно выйти через боковую дверь.
Все это время Хэмиш старался не смотреть на бородатого мужчину во втором ряду. Те, у кого были самые современные сложные очки, могли проследить за его взглядом. Слишком много внимания в одной стороне – к одному человеку; это могли заметить.
Вот что я получаю, пытаясь одним клише убить нескольких зайцев. Бетсби хотел встретиться на людях. Я все равно направлялся сюда, и казалось естественным устроить встречу здесь. Но, честно говоря, кто ждал, что он придет?
В этом деле – в отравлении сенатора Стронга – ничто не казалось типичным. Преступник, который с готовностью признается в преступлении? Шантажист, отказывающийся сообщить жертве, какую тайну хранит или какое именно средство использовал, чтобы заставить сенатора так неосторожно выступить?
Псих-одиночка, который, вероятно, не думает, что нажил могущественного врага.
Значит, Истинный Верующий. Но он совершенно непохож. И расследование не выявило никаких связей этого психопата-одиночки. Врач, работающий в бесплатной городской клинике. Современный Швейцер? Конечно, это заставило бы его презирать сенатора Стронга. И у него есть знания и материалы для создания психотропного яда.
Но все это просто не вяжется. Бетсби должен быть чем-то гораздо большим, чем кажется. Наконечником стрелы. Острием копья. Частью более сложного оружия. Поэтому он захотел встретиться со мной здесь, в логове фанатичных сторонников технологий и гаджетов?
Собираясь задать следующий вопрос, встала женщина – приземистая и тяжелая для своих лет. Возможно, биоскульптура вызывает у нее аллергию или она ее идейная противница. Ее круглое лицо осветили с нескольких сторон. Стены с живой акустикой усилили ее слова, так что микрофон не понадобился и не было эха.
– Мистер Брукман, если не возражаете, я хотела бы сменить тему. Ведь будущее словно обрушивается на нас, даже когда вы стоите здесь и призываете нас сбавить ход.
– Что ж, – ответил он. – У нас всегда кризис. Бесконечная череда сделанных человеком ошибок. Какая именно из них сейчас вас тревожит?
– Та, которую нельзя назвать созданной человеком, сэр. Я уверена, вы слышали толки, распространяющиеся как цунами всю последнюю неделю. О том, что астронавты что-то нашли на орбите. Что-то совершенно необычное. Возможно, даже внеземного происхождения.
Хэмиш на миг прикрыл глаза. Утечка распространяется быстро. Последние сведения, полученные им накануне, перед сном, говорили об отчаянных усилиях правительства пресечь распространение слухов или по крайней мере выставить их сомнительными. Пророк ввел в игру кое-что из средств Движения, чтобы отвлечь внимание публики от этой истории.
«Пожалуй, самое время надеть очки», – подумал он, жалея, что, обдумывая ответ, невозможно получить самое свежее резюме. Способность одновременно выполнять несколько заданий имеет свои преимущества.
– Что ж, – усмехнулся он, скрывая всякий намек на недовольство, – по определению все, что вы найдете за пределами Земли, является внеземным…
Но нет. Эту слабую нить прясть не стоит. И он поступил наоборот: кивнул.
– Да, я слышал кое-какие толки и видел несколько расплывчатых изображений. Кто же их не видел? Пока это кажется не слишком правдоподобным. Как амбициозное возвышение «снежного человека» несколько лет назад. А помните квантовые существа? Люди утверждали, что видят их, прижавшись глазами к голограммам, изготовленным в Заире? Пока не было доказано, что они просто царапают собственную роговицу!
Это вызвало смешки. Но не много.
– Так какие же новейшие фантазии облетели земной шар? – заговорил Хэмиш с сильной издевкой. – Разве случившееся – исключение? Надежный, верный, самый-пресамый инопланетный артефакт! Оказался на орбите в точности там, где астронавт сумел захватить его с помощью лассо, когда убирал мусор. Как удобно!
Конечно, – добавил он менее саркастически, – нет никаких объяснений тому, как эта штука оказалась там. Блестящий комок, словно из опала или хрусталя, не больше вашей головы – вы ведь об этом говорите, верно? Но задался ли кто-нибудь вопросом, как такая штука могла перемещаться в поле тяготения Земли без двигателей? Тем более менять курс, корректировать орбиту…
– Может, кто-то ее бросил! – крикнули из публики. В зале можно было бы включить глушилки, чтобы помешать задавать вопросы. Но экстрописты не любят ограничений.
– А, старый гамбит НЛО, – улыбнулся Хэмиш. – Признаюсь, я сам в свое время забавлялся идеей «летающих тарелок». Такая богатая мифология! Существа, до которых вот-вот можно будет дотронуться, загадочно исчезающие, выступающие с непонятными заявлениями или грозящие; к тому же бесплатно делают фермерам колоноскопию.
На этот раз смех был громче, с запахом еды и выпивки. Вот тема, на которой мирится большинство. Хэмиш даже почувствовал легкую благодарность к женщине, увлекшей всех в сторону. Теперь можно закончить на более легкой ноте.
– Конечно, забавно, что этих чужаков всегда изображают одинаково. Они выглядят и действуют как фейри, какие-нибудь мерзкие эльфы из старинных сказок! Недвусмысленно демонстрируют, откуда явились.
Он постучал себя по голове, снова вызвав смех.
Впрочем, отклик по-прежнему был слабый. Хэмиш едва держит большинство… а остальные продолжают переглядываться и кивать. Очевидно, если бы не глушилки, в зале стоял бы сильный шум. Хэмиш продолжал:
– Учтем еще тот факт, что нашу планету все больше переполняют камеры, число которых каждый год-два удваивается. По последним данным, три четверти поверхности Земли находится под постоянным наблюдением. Но разве это помогло нам хоть раз увидеть эти докучливые летающие тарелочки? Ха! По чистой случайности они стали показываться во все более отдаленных местах! С каждым годом все дальше, чтобы оставаться расплывчатыми, несмотря на совершенствующиеся камеры!
Раньше у нас было множество мутных картинок, по несколько сотен метров, снятых на дороге или в городе. Сегодня встречи происходят в пустыне или в глубинах океана. Или астрономы-любители сообщают о странных огнях возле Марса или Луны. Где оптика еще позволяет показывать захватывающие…
Хэмиш намеревался продолжить, извлечь из темы все возможное, но коренастая женщина перебила:
– Мистер Брукман, не в обиду будь сказано – мы все знаем по «Эльфу», каковы ваши взгляды на НЛО. Кстати, самая дурацкая ваша картина. Но нельзя ли не уходить от темы? Похоже, вы час или два оставались вне связи с новостями.
На самом деле… – продолжила она, говоря все медленнее, постукивая по краю своих веб-очков и шевеля в воздухе пальцами другой руки. – Кстати… на самом деле… прямо сейчас…
Она смолкла, недоверчиво вглядываясь в изображение на внутренней поверхности очков, и наконец выдохнула всего два слова:
– Ух ты!
Отдельные островки отвлекшихся превратились в огромный бурлящий архипелаг: все больше людей торопились проследить, куда устремлено ее внимание. Люди тянули друг друга за руки. Некоторые, в свою очередь, ахали, показывая и комментируя увиденное окружающим. Видя перед собой море блестящих линз и машущих рук, Хэмиш откашлялся.
– Гм… что-то случилось? Может, кто-нибудь объяснит…
Встала еще одна слушательница, теперь из первого ряда. Стройная, высокая, в очках со множеством дополнительного оборудования вроде плавающих линз. При этом очки не скрывали ее проницательных светло-карих глаз.
«Тор Повлов из шоу “Повлов-версии” “Медиакоргруп”, – опознал женщину Ригглз. – Зовите ее “мисс Тор”».
Хэмиш проклял себя за тугодумие. Следовало дать Ригглзу субвокальную команду и получить краткие сводки новостей, тогда он бы знал, что всех взволновало. Сейчас уже поздно. Он кивнул:
– Да, мисс Тор.
– Поскольку вы, по-видимому, не подключились, мистер Брукман, позвольте пояснить, что происходит, и спросить вашего мнения. Очевидно, кто-то – несколько мгновений назад – выпустил в Сети более терабайта информации, похищенной в космическом центре НАСА «Марти». Видеозапись попыток общения с Объектом и перевода его сообщений.
Никто не усомнился бы в том, что слово «Объект» она произнесла с большой буквы.
– Правда? – Хэмиш повысил голос, чтобы его было слышно в поднявшемся шуме. Даже глушилки теперь не справлялись. – Что ж, не мне объяснять вам, что таким утечкам нельзя доверять. Почти все может быть сфабриковано и выпущено в вир-реальность, даже с официального сайта. Я не стал бы волноваться из-за невероятных видео.
К этому времени все слушатели полностью переключились на изображения. Хэмиша раздражало, что в его сторону смотрят всего несколько человек. Да и тех интересовал не столько он, сколько женщина-репортер. Впрочем, кроме Роджера Бетсби: бородатый отравитель не сводил с Хэмиша глаз.
Тор Повлов покачала головой.
– Тогда, полагаю, вы не слышали остального, мистер Брукман. НАСА и Министерство предвидения уже подтвердили. Они не успокаиваются и не стараются нас отвлечь. Не отрицают открыто сути утечки. Только обещают найти человека, ответственного за нее, и предъявить ему обвинение по статье «Преждевременное раскрытие».
Эти ее слова вызвали смешки и ехидные замечания. Никого никогда не останавливало такое хватание за руку. Никого, кто находится под защитой гильдии и ссылается на общественные интересы.
Хэмиш мигнул; ему вдруг захотелось очутиться в другом месте. В контакте со своими людьми. Или с Пророком.
Пока я здесь болтаю с экстропистами об их дурацких фантазиях, положение дел в реальном мире вышло из-под контроля.
Тор Повлов дружелюбно продолжила:
– «Медиакор» все утро наблюдает резкий рост обмена загадочными дипломатическими посланиями между различными государственными учреждениями, картелями и коммуникационными сетями. Очевидно, происходит рассылка предупреждений и консультации по какому-то очень важному вопросу. Но волна отвлечений мешала нам определить, какое событие всему причиной.
Вот чем занимался Пророк. По крайней мере несколько часов это работало.
– Но сейчас… – Она замолчала, продолжая искусно делить свое внимание, потом изящно продолжила: —…на три часа по восточному времени назначена пленарная пресс-конференция в Белом доме. Примерно через час. А отдел прогнозов «Медиакор» дает 92-процентную вероятность того, что это будет публичное подтверждение утечки в Гаване и последующее полное раскрытие.
Тор подняла руку жестом, который для человека ее поколения должен был означать драматическую уступку, и отключила вир-очки, чтобы все внимание теперь уделять Хэмишу. Конечно, маленькие жел-линзы продолжали передавать ее точку зрения всему миру.
– Поэтому, мистер Брукман, мой вопрос к вам таков. Вы только что битый час бранили будущих боготворцев. – Это она произнесла подчеркнуто, чтобы передать свой скептицизм. – Вы задирали их и оскорбляли мрачным перечислением тревог опасного мира будущего.
Но посмотрите – это будущее пришло! Это событие – или, если пользоваться вашим термином, «нарушитель», – может оказаться чем-то из ряда вон. Может, даже таким, как в ваших книгах.
Но на этот раз, кажется, человеческая глупость ни при чем. И в отличие от ваших романов это событие не удастся замолчать и прибрать подальше, прежде чем все о нем узнают. Я хотела бы знать, мистер Брукман, как вы предлагаете поступить в этих новых обстоятельствах?
Похоже, на наш берег выбросило приплывшую издалека бутылку с посланием.
И эта бутылка разговаривает.
ОТРЕЧЕНЦЫ
В прошлом, если та или иная культура клонилась к упадку, всегда находились другие, готовые подхватить ослабевшее звено. Когда пал Рим, продолжал светить Константинополь, потом Багдадский халифат и Китай. Когда Испания Филиппа стала угнетателем, Голландия принимала беженцев и ученых. Когда в середине двадцатого века пол-Европы сошло с ума, самые блестящие умы переселились в Америку. Когда Америка стала слишком снисходительна к своим порокам, когда ее начала раздирать новая Гражданская война, миграция переместилась на восток.
Но на этот раз дело обстоит иначе! Не просто часть мира решает возвыситься или пасть, обрести уверенность или отказаться от нее. Сегодня наши племена разделяет не география. Современная связь теперь позволяет неприятностям распространяться так же быстро, как торговле и надеждам, о чем мы узнали во время Киберчихания, Большого Ограбления и Суматранского Насморка. ЗС, ГИАС и двадцать сохранившихся американских штатов уже создали комиссию, которая должна следить за учеными и изобретателями, «советуя» им и «направляя» их к ответственному прогрессу.
Или к отказу от него? Как считают ученые из Футурологического института в Даймоне, у нас есть лишь одна надежда избегнуть катастрофы: жить замкнуто и по средствам, как при сегунате Токугавы и на полинезийской Тикопии. Экологически устойчивые, они самыми жестокими средствами защищали леса и препятствовали распространению пахотных земель. Эти «идеальные общества» также запрещали применение колеса. Или возьмите последователей Качиньского[14]14
Качиньский, Теодор Джон, также известный как Унабомбер (р. 22.05.1942) – американский математик, социальный критик, тер-
рорист, анархист и неолуддит, известный своей кампанией по рассылке бомб по почте.
[Закрыть] – те никого не стараются убедить. Если появляется что-то новое и технически новое, его просто взрывают.Наконец, есть Движение. Уравновешенное и разумное, десять лет назад оно помогло преодолеть последний большой кризис, способствовало восстановлению равновесия между сословиями и заключению Великого Договора. Однако сейчас оно убеждает человечество «взять паузу». Подумать о неудачах и возможностях, прежде чем возобновить продвижение вперед. Позволить мудрости сравняться с технологией. Но разве новые решения нужны нам скорее, а не без спешки?
Из книги Тормейса Анубис-Фейджела «Откровенное движение»
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.