Текст книги "Повелитель демонов из Каранды"

Брадор откашлялся, отнял у разыгравшегося котенка указку и начал:

– Как я уже сообщил вам в Рэк-Хагге, некто по имени Менх полгода назад вышел вот из этого огромного леса к северу от озера Каранда. – Он ткнул указкой в изображение большого лесного массива, простиравшегося от Карандийской горной цепи до Замадских гор. – О его прошлом нам почти ничего не известно.

– Это не совсем так, Брадор, – возразил Белгарат. – Цирадис сообщила нам, что он гролимский священник или был таковым. Это наводит на некоторые размышления.

– Интересно послушать какие, – сказал Закет.

Белгарат, прищурившись, оглядел комнату, и взгляд его остановился на графинах с напитками и нескольких бокалах, стоящих в буфете у противоположной стены.

– Вы не возражаете? – спросил он, указывая на графины. – С бокалом в руке мне лучше думается.

– Угощайтесь, – ответил Закет. Старик поднялся, подошел к буфету и налил себе бокал ярко-красного вина.

– Гарион? – спросил он, держа в руке графин.

– Нет, спасибо, дедушка.

Белгарат поставил хрустальный сосуд на место и начал ходить взад и вперед по голубому ковру.

– Ну, давайте поразмышляем, – начал он. – Нам известно, что поклонение демонам продолжает существовать в глухих районах Каранды, хотя гролимы и пытались искоренить эти обычаи, когда во втором тысячелетии карандийцы были обращены в веру Торака. Мы знаем также, что Менх сам был священником. Далее. Если гролимы в Маллорее отреагировали на известие о смерти Торака так же, как и в Хтол-Мургосе, значит, они были полностью деморализованы. Тот факт, что Урвон провел несколько лет в поисках пророков, которые захотели бы возвысить голос в пользу сохранения церкви, свидетельствует о том, что он столкнулся с почти полным отчаянием гролимов. – Старик замолчал, чтобы отхлебнуть вина. – Недурно, – одобрительно причмокнул он, обращаясь к Закету. – Совсем недурно.

– Благодарю вас.

– Далее, – продолжал Белгарат. – На разочарование в религии можно посмотреть по-разному. Некоторые сходят с ума, некоторые пытаются, как могут, найти забвение, иные отказываются признать реальность и продолжают сохранять старые формы существования. Но есть, однако, и такие, кто пускается в поиски новой религии – обычно полностью противоположной той, какую они исповедовали раньше. И так как на протяжении многих веков гролимская церковь яростно боролась против поклонения демонам, то логично было бы предположить, что кое-кто из отчаявшихся священников стал искать повелителей демонов с тем, чтобы овладеть их секретами. Вспомните: тот, кто действительно смог подчинить себе демона, обладает большой властью, а жажда власти всегда была присуща гролимам.

– Немного не сходится, почтеннейший, – возразил Брадор.

– Почему же? Смотрите. Торак умер, и Менх внезапно обнаруживает, что у него из-под ног выбили почву. Возможно, какое-то время он занимается тем, что обычно священникам запрещается: пьянство, разврат и так далее. Но если не знать меры, человек рано или поздно пресыщается. Ведь даже распутство со временем становится скучным.

– Тетушка Пол очень удивится, если услышит от тебя подобное, – хмыкнул Гарион.

– Надеюсь, ты ей не скажешь. Наши споры о моих вредных привычках – главное в наших отношениях. – Белгарат отхлебнул еще вина. – Оно просто великолепно, – произнес он, поднимая бокал, чтобы насладиться игрой солнечного света в хрустале. – Итак, в одно прекрасное утро Менх просыпается, у него разламывается голова, во рту – вкус медной проволоки, а в желудке – такой пожар, что его и бочкой воды не потушить. Он не видит смысла в жизни. Может быть, он даже берет в руки жертвенный нож и приставляет его к своей груди.

– Не слишком ли вы даете волю своей фантазии? – осведомился Закет.

Белгарат рассмеялся.

– Когда-то я был профессиональным рассказчиком, – с поклоном сказал он. – И не могу не добавить в повествование некоторых художественных подробностей. Ну ладно, может быть, он и не помышлял о самоубийстве. Важно то, что он дошел до точки. Вот тогда-то ему в голову и пришла мысль о демонах. Вызывать демонов так же опасно, как первым лезть на стену при осаде города, но Менху нечего было терять. Итак, он пробирается в лес, находит одного из карандийских колдунов и каким-то образом уговаривает его научить его этому искусству, если так можно сказать. У него уходит около двенадцати лет на то, чтобы постичь все тайны.

– Да почему вы так решили? – спросил Брадор. Белгарат пожал плечами.

– Со смерти Торака прошло четырнадцать лет или около того. Ни один нормальный человек не может больше двух лет подряд предаваться разгулу – иначе он просто начнет деградировать, поэтому, вероятно, около двенадцати лет назад Менх отправился на поиски колдуна, который стал его наставником. Затем, выучившись всем премудростям ремесла, он убивает своего учителя и…

– Подождите минутку, – прервал его Закет. – Зачем ему было его убивать?

– Его учитель слишком много знал о нем, да и сам мог вызвать демонов и послать их на вашего переродившегося гролима. И еще: дело в том, что в таких случаях между учеником и учителем существует соглашение о пожизненной службе, подкрепленное клятвой. Менх не смог бы уйти от своего хозяина, пока тот не умрет.

– Откуда вам столько известно, Белгарат? – поинтересовался Закет.

– Я сам прошел через все это, когда жил среди мориндимцев несколько тысяч лет назад. Мне нечем было заняться, а волшебство меня всегда интересовало.

– И вы убили своего хозяина?

– Нет, не совсем. Когда я ушел от него, он послал за мной демона. Я овладел им и послал обратно.

– И он его убил?

– По всей вероятности. Так обычно происходит. Но вернемся к Менху. Полгода назад он подходит к воротам Калиды с целым полчищем демонов. Ни один здравомыслящий человек не вызывает одновременно более одного демона, потому что их очень трудно держать под контролем. – Он хмуро продолжал мерить шагами комнату, глядя в пол. – Единственное, что я могу предположить, – ему удалось вызвать и подчинить себе Повелителя демонов.

– Повелителя демонов? – переспросил Гарион.

– У них, как и у людей, есть свои правители. Если Менх подчинил себе Повелителя демонов, то это существо собрало армию из своих подчиненных. – Старик с довольным видом налил себе еще вина. – Так скорее всего выглядит история жизни Менха, – добавил он, наконец усаживаясь на место.

– Вы настоящий виртуоз, Белгарат, – поздравил его Закет.

– Спасибо, – ответил старик. – Я и сам так думаю. – Он взглянул на Брадора. – Теперь, когда мы все знаем о Менхе, расскажите нам подробнее, что же произошло.

Брадор снова подошел к карте, отгоняя указкой все того же котенка.

– После того как Менх взял Калиду, слава о его подвигах прошла по всей Каранде, – продолжал он. – И в первую очередь выяснилось, что поклонение Тораку на самом деле не прижилось среди карандийцев и выйти из повиновения им не позволял лишь страх перед жертвенными ножами монахов-гролимов.

– Та же история, что и с туллами? – поинтересовался Гарион.

– Очень похожая, ваше величество. Однако, когда Торак погиб и церковь его пошатнулась, карандийцы стали обращаться к своей прежней вере. Снова появились старые молитвенники и возродились прежние обряды. – Брадор содрогнулся. – Отвратительные обычаи, – сказал он, – мерзкие.

– Хуже, чем гролимский обряд жертвоприношения? – мягко осведомился Гарион.

– Для него есть оправдание, Гарион, – возразил Закет. – Быть избранным для подобной церемонии – честь, и жертвы добровольно шли под нож.

– Я, во всяком случае, этого не замечал, – ответил Гарион.

– Мы можем побеседовать на эту тему сравнительной теологии в другое время, – вмешался Белгарат. – Продолжайте, Брадор.

– Прослышав о Менхе, – продолжал мельсенский чиновник, – карандийцы начали стекаться в Калиду, чтобы поддержать его и встать на сторону демонов. В семи королевствах Каранды всегда существовало подпольное движение, и очень многие горячие головы считают, что демоны дают надежду на избавление от ангараканского ига. – Он взглянул на императора. – Я не хотел вас оскорбить, ваше величество, – пробормотал он.

– А я нисколько и не оскорбился, Брадор, – заверил его Закет.

– Естественно, что местные карандийские князьки попытались удержать своих людей от присоединения к Менху. Потерять подданных – беда для любого правителя. Войска, наши войска, также были встревожены большим числом карандийцев, собирающихся под знамена Менха, и попытались преградить им путь. Но поскольку большая часть армии находилась в Хтол-Мургосе с его величеством, то у них просто не хватило сил. Карандийцы либо обошли их, либо разгромили. Теперь армия Менха насчитывает около миллиона человек, возможно, плохо вооруженных и неподготовленных, но миллион есть миллион, даже если они вооружены палками. Не только Дженно, но и Ганезия уже покорились Менху, и не сегодня-завтра он захватит Катакор. А после этого неизбежно двинется на Паллию и Дельчин. Если его не остановить, он скоро подойдет к воротам Мал-Зэта.

– И в этих битвах он использует всех демонов? – спросил Белгарат.

– Не совсем, – ответил Брадор. – После того, что произошло в Калиде, в этом нет необходимости. Достаточно одного их вида, чтобы перед ними открылись ворота городов. До сих пор города сдавались без борьбы.

Старик кивнул.

– Что-то в этом роде я и предполагал. Демона, который почувствовал вкус крови, очень трудно снова усмирить.

– Проблема даже не в демонах, – продолжал Брадор. – Менх наводнил всю Каранду своими агентами, и истории, которые они рассказывают, приводят людей в неистовство. – Он взглянул на императора. – Представьте, мы схватили одного из таких проповедников в карандийских казармах здесь, в Мал-Зэте.

Закет строго посмотрел на него и спросил:

– Как он пробрался сюда?

– Он прикинулся полковником, возвратившимся из отпуска по ранению, – ответил Брадор. – Даже сам себе нанес рану, чтобы сделать свою историю правдоподобной. И с большим чувством ругал мургов.

– Что вы с ним сделали?

– К сожалению, он не пережил допроса, – нахмурившись, произнес Брадор и наклонился, чтобы сбросить вцепившегося ему в ногу котенка.

– К сожалению?

– У меня были кое-какие планы на его счет. Я очень близко к сердцу воспринимаю, когда кому-нибудь удается обвести мою секретную полицию вокруг пальца. Это дело профессиональной чести.

– И что ты посоветуешь? – спросил Закет.

– Боюсь, что вам придется привести сюда из Хтол-Мургоса армию, ваше величество, – ответил Брадор. – Мы не можем вести войну на два фронта.

– Абсолютно исключено, – произнес Закет непреклонно.

– Мне кажется, у нас нет выбора, – возразил Брадор. – Почти половина всех наших сил в Маллорее – карандийцы, и полагаться на них в борьбе против Менха просто безумие.

Закет слегка изменился в лице.

– Рассудите сами, ваше величество, – продолжал увещевать его Брадор, – если вы ослабите армию в Хтол-Мургосе, то, вполне вероятно, потеряете Рэк-Хаггу и, возможно, Рэк-Горут, но если вы не вернете армию сюда, то потеряете Мал-Зэт.

Закет молча воззрился на него.

– Еще есть время поразмыслить, ваше величество, – рассудительным тоном добавил Брадор. – Это всего лишь мое мнение. Я уверен, что вы захотите услышать подтверждение моих слов от военной разведки и проконсультироваться с Верховным командованием.

– Нет, – отрезал Закет. – Решение принимаю я. – Он опустил глаза. – Хорошо, Брадор, мы вернем сюда армию. Иди и сообщи Верховному командованию, что я немедленно хочу всех видеть.

– Да, ваше величество.

Гарион встал.

– Сколько времени понадобится, чтобы переправить ваши войска из Хтол-Мургоса? – спросил он, заподозрив неладное.

– Около трех месяцев, – ответил Закет.

– Мы не можем так долго ждать.

– Мне очень жаль, Гарион, но ни у вас, ни у меня нет выбора. Никто из нас не покинет Мал-Зэт, пока сюда не прибудет армия.

Глава 8

На следующий день рано утром Шелк вошел в покои Гариона и Сенедры. На маленьком человечке снова были камзол и панталоны, однако на этот раз почти без украшений. На плечах развевались две маллорейские туники, легкие и пестрые, – излюбленная одежда жителей Мал-Зэта.

– Ты не хочешь прогуляться по городу? – спросил он Гариона.

– Сомневаюсь, что они нас выпустят из дворца.

– Я об этом уже позаботился. Брадор дал мне разрешение – при условии, что мы не попытаемся ускользнуть от людей, которые будут следовать за нами.

– Неприятная перспектива. Терпеть не могу, когда за мной следят.

– Тебе придется к этому привыкнуть.

– У тебя какие-то определенные планы или это просто осмотр достопримечательностей?

– Я хочу заглянуть в свою контору и поговорить с нашим агентом.

Гарион недоумевающе посмотрел на него.

– Агентом, который управляет нашими делами здесь, в Мал-Зэте.

– Ах вот что. Я ничего об этом раньше не слышал.

– Это потому, что ты не занимаешься делами. Этого человека зовут Долмар. Он мельсенец – очень толковый и не слишком много ворует.

– Не знаю, доставит ли мне удовольствие слушать о ваших делах, – сказал Гарион. Шелк украдкой огляделся вокруг.

– Возможно, ты узнаешь много интересного, Гарион, – произнес он, быстро шевеля пальцами. Его жесты говорили: «Долмар может рассказать нам о том, что на самом деле происходит в Каранде». – Я думаю, тебе лучше пойти.

– Ну, хорошо, – согласился Гарион, сразу же став уступчивым, – возможно, ты прав. К тому же мне надоело сидеть в четырех стенах.

– Вот, – произнес Шелк, протягивая ему плащ, – надень это.

– Но мне вовсе не холодно.

– Этот плащ не от холода. Люди, одетые по-западному, привлекают к себе в Мал-Зэте много внимания, а я не люблю, когда на меня глазеют. – Шелк усмехнулся. – Очень трудно лазить по карманам, когда вся улица на тебя смотрит. Ну что, пошли?

Длинный, до пят, плащ Гариона свободного покроя имел по бокам удобные глубокие карманы. Тонкая ткань, из которой он был сшит, обертывала его тело при поворотах. Он подошел к двери соседней комнаты. Сенедра расчесывала волосы, все еще мокрые после утренней ванны.

– Мы с Шелком идем в город, – сказал он ей. – Тебе что-нибудь нужно?

Она задумалась.

– Купи мне расческу, если попадется по пути, – произнесла она, показав ту, которой пользовалась. – У этой скоро выпадут все зубцы.

– Хорошо. – Он повернулся, чтобы уйти.

– Раз уж ты все равно идешь, – добавила она, – принеси мне отрез шелка – светло-зеленого, если найдешь. Мне сказали, что здесь, во дворце, есть очень искусный портной.

– Постараюсь. – Он снова повернулся.

– И может быть, несколько ярдов кружева. Только смотри не слишком вычурного. Со вкусом.

– Что-нибудь еще?

Она улыбнулась.

– Купи мне какой-нибудь сувенир. Я обожаю сувениры.

– Расческа, отрез зеленого шелка, несколько ярдов кружев со вкусом и сувенир, – сказал он, загибая пальцы.

– И принеси мне такой же плащ, как на тебе.

Он ждал.

Она в задумчивости надула губки.

– Мне больше ничего не приходит в голову, Гарион, но спроси Лизелль и госпожу Полгару, может, им тоже что-нибудь нужно.

Он обреченно вздохнул.

– Обойти их вниманием невежливо, Гарион.

– Да, дорогая. Наверное, мне лучше составить список.

Когда Гарион вышел из комнаты, Шелк стоял с отсутствующим выражением лица.

– Гарион! – крикнула Сенедра ему вдогонку.

– Да, дорогая?

– Купи, пожалуйста, еще чего-нибудь сладенького.

Выйдя из прихожей вслед за Шелком, Гарион плотно закрыл дверь.

– Ты очень хорошо с этим справляешься, – сказал Шелк.

– Опыт.

Бархотка пополнила возрастающий список Гариона еще на несколько пунктов. Полгара тоже добавила кое-что. Когда они шли по длинному коридору к центральной части дворца, Шелк взглянул на список и пробормотал:

– Интересно, даст ли нам Брадор вьючного мула?

– Не валяй дурака. Слушай, а почему в комнате ты говорил с помощью пальцев?

– Из-за шпионов.

– В наших личных апартаментах? – ужаснулся Гарион, вспомнив, как безразлична бывает Сенедра к тому, как она одета – или до какой степени раздета – наедине с ним.

– В личных апартаментах как раз и находятся самые интересные тайны. Ни один шпион не упустит возможности заглянуть в спальню.

– Как мерзко! – вспыхнув до ушей, воскликнул Гарион.

– Конечно, мерзко. Хотя дело довольно обычное.

Они прошли через сводчатую ротонду, открыли облицованную золотыми пластинами главную дверь дворца и, выйдя наружу, почувствовали дуновение свежего весеннего ветерка.

– Ты знаешь, – сказал Шелк, – мне нравится Мал-Зэт, здесь всегда так приятно пахнет. Наша контора расположена над булочной, и иногда по утрам снизу идет такой аромат, у меня просто голова кружится.

У ворот, окружающих императорский городок, задержки не произошло. Легким жестом один из двух незаметных людей, следовавших за ними, приказал часовым пропустить Шелка и Гариона в город.

– Шпионы иногда бывают очень кстати, – заметил Шелк, когда они двинулись по широкому бульвару в направлении от дворца.

Улицы Мал-Зэта были полны людей со всей империи, среди них попадались и приехавшие с Запада. Гарион был удивлен, когда увидел мелькающие среди пестрой одежды местного населения толнедрийские плащи, – то и дело им по пути попадались сендарийцы, драснийцы и довольно много надракийцев. Мургов, однако, они не встречали.

– Шумное местечко, – сказал он Шелку.

– Да, да. После Мал-Зэта Тол-Хонет кажется сельской ярмаркой, а Камаар – деревенским рынком.

– В таком случае это величайший торговый центр мира, так?

– Нет. Это Мельсен. Только в Мельсене занимаются деньгами, а не товарами. В Мельсене нельзя купить даже жестяной кастрюли. Там покупают только деньги.

– Шелк, а как же можно заработать, покупая деньги за деньги?

– Это довольно сложно. – Шелк прищурился. – Знаешь что? – сказал он. – Если бы ты мог распоряжаться королевской казной в Риве, я бы показал тебе, как за полгода на главной улице Мельсена можно увеличить ее вдвое, если мы оба получим приличные комиссионные.

– Ты хочешь, чтобы я спекулировал королевской казной? Если кто-нибудь об этом узнает, меня ждет открытый мятеж.

– В этом весь фокус, Гарион. Сделай так, чтоб об этом никто не узнал.

– Тебе в жизни хоть раз приходила в голову честная мысль?

Маленький человечек на минуту задумался.

– Нет, не припомню такого, – ответил он с лучезарной улыбкой. – У меня очень изощренный ум.

Помещение торговой конторы Шелка и Ярблека в Мал-Зэте было, как и упомянул маленький человечек, довольно скромным и располагалось над лавкой булочника. На второй этаж можно было подняться по наружной лестнице, выходящей на узкую боковую улочку. Гарион чувствовал, что друг его до сих пор пребывал в некотором напряжении.

– Терпеть не могу, когда нельзя свободно разговаривать, – сказал Шелк. – В Мал-Зэте так много шпионов, что не успеешь ты закрыть рот, как каждое произнесенное тобой слово успевает три раза дойти до ушей Брадора.

– Тогда и вокруг твоей конторы должны быть шпионы.

– Конечно, но они ничего не слышат. Мы с Ярблеком встроили в пол, стены и потолок добрый фут пробки.

– Пробки?

– Она приглушает все звуки.

– Это, наверное, стоит кучу денег.

Шелк кивнул.

– Но это окупилось уже в первую неделю нашего пребывания здесь, и нам удалось сохранить в тайне некоторые переговоры. – Он вытащил из кармана большой медный ключ. – Попробую застать Долмара на месте преступления, – шепотом произнес он.

– Зачем? Ты и так знаешь, что он запускает руку в твои денежки.

– Конечно, но если я поймаю его за руку, смогу урезать его премию в конце года.

– Почему бы попросту его не обыскать?

Шелк в задумчивости похлопал себя медным ключом по щеке.

– Нет, – решил он наконец. – Это не дело. Наши отношения основаны на доверии.

Гарион рассмеялся.

– Гарион, этому надо как-то положить конец. – Шелк неслышно вставил ключ в замочную скважину и медленно повернул его. Затем резко толкнул дверь и очутился в комнате.

– Доброе утро, принц Хелдар, – спокойно произнес человек, сидящий за столом. – Я вас ждал.

Шелк выглядел слегка ошарашенным.

За столом сидел худой мельсенец с хитрыми, близко поставленными глазами и жидкими волосами сероватого цвета. Лицо его было из числа тех, что сразу вызывают недоверие.

– Доброе утро, Долмар, – приветствовал его Шелк. – Это Белгарион Ривский.

– Ваше величество. – Долмар встал из-за стола и поклонился.

– Здравствуйте, Долмар.

Шелк закрыл дверь и принес стулья, стоявшие у коричневой, покрытой пробкой стены. Хотя пол был сделан из обыкновенных досок, по тому, как приглушался звук шагов и шум передвигаемой мебели, можно было догадаться, что под ними тоже лежит толстый слой пробки.

– Как идут дела? – спросил Шелк, садясь и подвигая Гариону стул.

– Мы платим за помещение, – осторожно ответил Долмар.

– Я уверен, что булочник вне себя от восторга. Расскажи обо всем, Долмар. Я довольно долго не был в Мал-Зэте. Ну-ка порази меня рассказами о том, как увеличились за это время мои доходы.

– С прошлого года – на пятнадцать процентов.

– Только-то? – разочарованно протянул Шелк.

– Довольно большую сумму мы вложили в оборудование. Если принять во внимание его текущую стоимость, то эта цифра увеличится до сорока процентов.

– Это уже ближе к истине. А зачем мы покупаем оборудование?

– Так Ярблек приказал. Он сам сейчас в Мал-Камате – ищет корабли, чтобы переправить товар на Запад. Я полагаю, он будет здесь где-то через неделю – вместе с этой своей девицей, которая все время ругается. – Долмар встал, аккуратно собрал лежащие на столе документы и, пройдя через комнату, подошел к стоящей в углу железной печке. Наклонившись к ней, он открыл дверцу и спокойно положил свитки пергамента в горящий огонь.

К изумлению Гариона, этот вопиющий поступок управляющего не вызвал у Шелка никаких возражений.

– Мы заинтересовались торговлей шерстью, – доложил мельсенец, снова сев за опустевший стол. – Ширится мобилизация, и отделу военных поставок наверняка потребуется шерсть для формы, плащей и одеял. Если мы скупим опционы у всех основных производителей, то сможем контролировать рынок и ослабим ту мертвую хватку, которой мельсенский консорциум вцепился в военную торговлю. Если нам удастся договориться с отделом, мы сможем заключать любые контракты.

Шелк в задумчивости прикрыл глаза и потрогал себя за острый длинный нос.

– Бобы, – коротко произнес он.

– Простите?

– Посмотри, удастся ли скупить в этом году весь урожай бобов. Солдат может носить поношенную форму, но без еды ему не обойтись. Если в наших руках будут все бобы – а хорошо бы и вся мука, – у отдела военных поставок не будет выбора. Им придется обратиться к нам.

– Очень дальновидно, принц Хелдар.

– У меня есть некоторый опыт, – ответил Шелк.

– Консорциум встречается в Мельсене на этой неделе, – продолжал управляющий. – Он установит цены на основные товары. Нам бы очень хотелось заполучить этот список.

– Я нахожусь во дворце, – сказал Шелк. – Может, мне удастся выведать у кого-нибудь эту информацию.

– Вам еще кое-что следует знать, принц Хелдар. Просочился слух, что консорциум собирается предложить барону Васке из министерства торговли принять новые правила. Их представят под видом защиты экономики, но на самом деле они направлены против вас с Ярблеком. Они хотят ограничить западных купцов с оборотом более десяти миллионов в год двумя или тремя анклавами на западном побережье. Для мелких торговцев это неудобства не представляет, но нас, возможно, выбьет из колеи.

– Можно дать кому-нибудь взятку, чтобы положить этому конец?

– Мы и так уже платим Васке кучу денег, чтобы он оставил нас в покое, но консорциум разбрасывает деньги направо и налево. Возможно, барона наши взятки перестанут устраивать.

– Я хочу кое-что разнюхать во дворце, – сказал Шелк, – так что подожди, не предлагай пока Васке взятку в двойном размере.

– Подкуп здесь в порядке вещей, принц Хелдар,

– Я знаю, но шантаж иногда действует даже лучше. – Шелк посмотрел на Гариона, а затем на своего управляющего. – Что тебе известно о происходящее в Каранде? – спросил он.

– Достаточно, для того чтобы понять: для бизнеса дела там плохи. Все вполне уважаемые и благоразумные купцы закрывают свои лавки и бегут в Калиду, чтобы вступить в армию Менха. А там они маршируют с песней «Смерть ангараканцам», размахивая в воздухе ржавыми мечами.

– А что, если продавать им оружие? – быстро спросил Шелк.

– Вряд ли это возможно. В северной Каранде не хватает денег, из-за политической нестабильности закрылись все шахты, так что не стоит иметь с ними дело. И драгоценности тоже скоро исчезнут из продажи.

Шелк угрюмо кивнул.

– А что же там, собственно, происходит, Долмар? – спросил он. – То, что сообщил нам Брадор, не дает полной картины.

– Менх вместе с демонами подошел к воротам Калиды, – ответил управляющий. – Карандийцы сначала ударились в истерику, а затем впали в религиозный экстаз.

– Брадор рассказывал нам, как они зверствуют, – сказал Гарион.

– Я думаю, что в докладах, которые он получает, кое-что преувеличено, ваше величество, – ответил Долмар. – Даже самые хладнокровные наблюдатели склонны в десятки раз умножить число якобы виденных ими на улице изуродованных трупов. Собственно, большинство пострадавших являются или мельсенцами, или ангараканцами. Демоны Менха карандийцев не убивают – разве что случайно. Так было пока что во всех захваченных ими городах. – Он почесал в голове и прищурил близко посаженные глаза. – А знаете, эта политика очень дальновидная. Карандийцы видят в Менхе своего освободителя, а в демонах – непобедимый авангард своей армии. Я не уверен в его истинных мотивах, но эти варвары верят, что он спаситель, пришедший, чтобы освободить Каранду от ангараканской и мельсенской бюрократии. Дайте ему еще полгода, и он достигнет того, чего еще никому никогда не удавалось.

– Чего именно? – спросил Шелк.

– Объединения Каранды.

– Его демоны бесчинствуют в каждом городе, который он занимает? – спросил Гарион, желая получить подтверждение тому, что сообщил им Брадор.

Долмар покачал головой.

– Уже нет, ваше величество. После того, что произошло в Калиде и других городах, которые он занял в начале своей кампании, в этом уже нет необходимости. В последнее время ему достаточно лишь подойти к городу. Демонов он, конечно, берет с собой, но все, что от них требуется, – стоять рядом с ним и устрашать горожан своим видом. Карандийцы уничтожают всех находящихся в городе ангараканцев и мельсенцев, открывают ворота и встречают его с распростертыми объятиями. После этого демоны исчезают. – Он на минуту задумался. – Хотя одного из них он всегда держит при себе – это существо, подобное тени, совсем не похожее на своих огромных собратьев. Он всегда стоит за левым плечом Менха, когда тот появляется на людях.

Гариона внезапно осенило.

– А они оскверняют гролимские церкви? – спросил он.

Долмар с удивлением заморгал.

– Нет, – ответил он, – собственно говоря, нет, и среди мертвых гролимов тоже не бывает. Хотя, конечно, возможно, что Урвон вывел всех своих гролимов из Каранды, когда начались эти беспорядки.

– Не похоже, – возразил Гарион. – Менх напал на Калиду внезапно. У гролимов не было времени скрыться. – Гарион, задумавшись, уставился в потолок.

– Ты о чем, Гарион? – спросил Шелк.

– Мне кое-что пришло в голову. Нам известно, что Менх из гролимов, так?

– Я этого не знал, – с удивлением произнес Долмар.

– У нас свои источники информации, – сказал ему Шелк. – Продолжай, Гарион.

– Урвон все время находился в Мал-Яске, так?

Шелк кивнул.

– Да, как я слышал. Он не хочет, чтобы Белдин застал его врасплох в чистом поле.

– Тогда это делает его никуда не годным полководцем, так? Ладно. Предположим, что Менх преодолел отчаяние, которое охватило его после смерти Торака, и нашел колдуна, научившего его вызывать демонов. Когда он возвратился, его бывшие собратья – гролимы, увидели в нем подходящую замену Урвону. Тогда они получили бы власть, которой никогда еще не располагали. Одно дело, когда демоном повелевает недалекий карандийский колдун, но гораздо хуже, если демон находится в руках колдуна-гролима. Если Менх собирает вокруг себя недовольных гролимов и учит их колдовству, то нам придется очень нелегко. Я не хотел бы столкнуться с армией таких, как жрица Хабат.

Шелк содрогнулся.

– Ну, уж это точно! – пылко воскликнул он.

– Зло нужно вырвать с корнем, – сказал Долмар. – И как можно быстрее.

У Гариона вытянулось лицо.

– Закет не двинется с места, пока из Хтол-Мургоса не вернется его армия, а это будет месяца через три.

– Через три месяца Менх уже станет непобедим, – ответил ему управляющий.

– Тогда нам нужно немедленно двигаться в путь, – сказал Гарион. – С Закетом или без него.

– А как ты рассчитываешь выбраться из города? – спросил Шелк.

– Пускай Белгарат что-нибудь придумает. – Гарион перевел взгляд на компаньона Шелка. – Ты можешь нам еще что-нибудь сообщить? – спросил он.

Долмар потеребил себя за нос жестом, удивительно похожим на излюбленное движение Шелка.

– Это всего лишь слух, – сказал он.

– Рассказывай.

– До меня дошло из Каранды, что демона Менха зовут Нахаз.

– А какое это имеет значение?

– Точно не знаю, ваше величество. Когда гролимы во втором тысячелетии заняли Каранду, они уничтожили все следы карандийской мифологии, и никто даже не пытался собрать ее обломки. От нее остались лишь неясные устные предания, но по слухам, которые до меня дошли, Нахаз был демоном в одном древнем карандийском племени, переселившемся туда до того, как ангараканцы вошли в Маллорею. Карандийцы идут за Менхом не только потому, что он политический лидер, но и потому, что он возродил их старое представление о боге.

– Повелителе демонов? – спросил его Гарион.

– Удачное название, ваше величество. Если эти слухи верны, демон Нахаз обладает почти неограниченной властью.

– Я боялся, что ты это скажешь.

Позднее, когда они снова вышли на улицу, Гарион с любопытством взглянул на Шелка.

– Почему ты не остановил его, когда он сжег документы? – спросил он.

– Мы всегда так делаем, – пожал плечами остролицый человечек. – Мы ничего не храним в виде записей. Долмар во всем полагается на свою память.

– Но так ему очень легко тебя обворовывать!

– Конечно, но он ворует в разумных пределах. А если бы наши записи попали в руки налогового ведомства, это была бы катастрофа. Ну что, вернемся во дворец?

Гарион вынул свой список.

– Нет, – сказал он. – Сначала нужно разделаться вот с этим. – Он с мрачным видом просмотрел список.

Шелк оглянулся на двух шпионов, неотвязно следовавших за ними.

– Помощь в двух шагах от нас. – Он рассмеялся. – Видишь, полицейских можно использовать по-разному.

В течение нескольких последующих дней Гарион обнаружил, что императорский дворец в Мал-Зэте не похож ни на один королевский двор на Западе. Поскольку вся власть была сосредоточена в руках Закета, чиновники и должностные лица во дворце соперничали друг с другом, желая добиться благосклонности императора, и подчас придумывали на редкость хитроумные истории, чтобы дискредитировать своих врагов. Появление во дворце Шелка, Бархотки и Сади придало дворцовым интригам особую остроту. Эта троица, находясь между Гарионом и Закетом, дала понять, что пользуется полным доверием короля Ривы. И они стали ждать, что же произойдет. Чиновники и придворные императора быстро сообразили, что появилась новая тропинка к ушам их правителя, открываются новые возможности интриговать. Троица друзей четко поделила между собой сферы деятельности. Шелк занялся вопросами коммерции, Бархотка – политикой, Сади нашел для себя интерес в опасном мире преступности. Каждый ненавязчиво дал понять, что, во-первых, берет взятки, а во-вторых, готов передать «наверх» всякие просьбы в обмен на информацию. Вскоре Гарион обнаружил, что имеет в своем распоряжении целый разведывательный аппарат. Шелк и Бархотка виртуозно манипулировали честолюбием, страхом и завистью, играя на расшатанных нервах чиновников, как на хорошо настроенных музыкальных инструментах. Сади использовал методы, опробованные во время его долгого пребывания при дворе Салмиссры, иногда исподволь, а иногда до боли откровенно. Содержимое его красного кожаного короба действовало безотказно, и несколько человек, державших в повиновении целые отряды чиновников и даже генералов, внезапно скончались при весьма странных обстоятельствах: один свалился на землю с почерневшим лицом и выкатившимися глазами в присутствии самого императора.