Текст книги "Надежда узника"

– Еще раз простите за беспокойство.

– Ну что вы, сэр, вы же опытный капитан, командовали тремя кораблями. Что бы вы сказали о капитане, обожающем поспать?

– Тоже верно. – Я почувствовал себя свободнее. В самом деле, любой офицер, от гардемарина до адмирала, засыпает с мыслью, что в любой момент его могут разбудить.

– Кроме того, для нас большая честь принять вас у себя на борту, мистер Сифорт. Мы много наслышаны о вас. Вначале я покажу вам капитанский мостик, если не возражаете. Мистер Фуэнтес, вы можете идти.

Рикки помрачнел. Он надеялся показать мне корабль сам.

– Есть, сэр, – вяло ответил он, отдал честь, четко повернулся кругом и ушел в свою каюту. Все-таки Вакс Хольцер хорошо его вымуштровал.

Капитанский мостик был почти таким же, как на «Дерзком». Я стоял за командирским креслом между капитаном Мартесом и лейтенантом Стейнером, слушал их и рассматривал панели управления. Существенно отличалась от обычной лишь панель управления сверхсветовым двигателем. У переключателя кроме двух привычных положений «Включен» и «Отключен» появилось третье: «Зажигание».

– Мистер Сифорт, ускоренный сверхсветовой режим включается в два приема, – объяснял капитан Мартес. – Вначале запускается обычный сверхсветовой двигатель, но в режиме холостого хода, потом мы синхронизируем его N-волны с волнами дополнительного двигателя, действующего по иному принципу, и наконец включаем всю систему.

Не берусь утверждать, что я правильно понял его объяснения. Как я ни старался, но ни в Академии, ни на дополнительных курсах не мог толком разобраться в устройстве даже обычных сверхсветовых двигателей.

– Насколько я понимаю, работа двигателя на холостом ходу опасна, – сказал я.

– Очень опасна, – улыбнулся Мартес. – Двигатель сильно нагревается, поэтому мы должны успеть синхронизировать волны за двадцать секунд, а если не успеем, то придется срочно отключать двигатель, иначе он перегреется и взорвется.

– Не взорвется, я отключу его вовремя, – прозвучал из динамика женский голос.

– Разумеется. Капитан Сифорт, это наш бортовой компьютер Розетта.

– Рад познакомиться, – произнес я в пространство.

– Добрый вечер, капитан. Вернее сказать, добрая ночь. Не поздновато ли пожаловали в гости?

– Розетта! – прикрикнул Мартес. – Мистер Сифорт – капитан Военно-Космических Сил!

– Знаю, Уильям уже переслал мне его досье. Я не хотела его обидеть, просто я собираю информацию о ваших человеческих правилах.

– Хватит болтать, «Розетта», лучше покажи корму нашего корабля, – попросил Мартес.

– Есть, сэр.

На огромном экране появилось изображение диска второго уровня, вид сзади. Телекамера, установленная на корме, плавно скользила объективом по корпусу корабля от диска к корме.

Большие корабли типа «Гибернии» имеют три диска, которые называются уровнями. Корабли поменьше, например «Порция», имеют два уровня. Есть совсем маленькие корабли, называемые катерами, у которых всего один уровень, но сейчас они устарели и сняты с производства. Экономически выгоднее строить большие корабли. На них можно летать за много световых лет от Солнечной системы не просто так, а с большим полезным грузом. «Виктория» была немного больше катера и имела два уровня. Короче, двухпалубник.

На экране показалась корма. У обычных кораблей корпус к корме плавно суживается, а у этого диаметр торца был такой же, как в центре. И шахта сверхсветового двигателя из этого обрубка выступала меньше обычного.

– Выглядит непривычно, правда?

– Правда, мистер Мартес.

– «Виктория» не красавица, но зато шустрая, стерва.

Не люблю грубые выражения. Я нахмурился, но из вежливости пропустил тираду Мартеса мимо ушей.

– Чем еще она отличается? – спросил я.

– Больше ничем, если не считать маленького трюма. Да еще лазерных пушек маловато.

– Почему?

– Чтобы уменьшить массу, сэр, – ответил Брэм Стейнер. – Если нацепить на нее еще пару пушек, она просто-напросто не сможет прыгнуть в сверхсветовой режим.

– Понятно. – Больше вопросов на эту тему я не задавал. Все равно ничего не пойму. Работа сверхсветового двигателя для меня так и осталась тайной за семью печатями.

– Брэм у нас главный специалист по новому сверхсветовому двигателю, если не считать инженера, – сказал капитан. – Если с ними что-то случится, нам придется туго. Как видите, наш кораблик практически беззащитен, только драпать хорошо умеет. Я его покину без сожаления.

– Уйдете? – удивился я.

– Да, через неделю меня переведут на другой корабль. Боевой, надеюсь.

– А кто займет ваше место?

– Не знаю. У меня даже нет времени слетать вниз посмотреть на планету. Как она выглядит?

– Знаете… – Что ему сказать? – Природа Надежды прекрасна. А разве вам не положен отпуск?

– Нет, сэр, ведь мы летели всего девять месяцев.

Осмотр капитанского мостика закончился, меня повели по остальным помещениям корабля. Своим чином я воспользовался только однажды, когда потребовал не будить остальных офицеров «Виктории». Наконец мы подошли к шлюзу.

– Очень благодарен вам за гостеприимство, капитан. И вам, лейтенант, – сказал я, прощаясь.

– Я пожертвовал всего часом сна, – лукаво усмехнулся капитан Мартес, – зато теперь всем могу хвастаться, что разговаривал с самим капитаном Сифортом.

Я смущенно кашлянул, замялся:

– Кстати… насчет мистера Фуэнтеса… У меня сохранились о нем самые лучшие воспоминания. Превосходный офицер.

– Рикки? Да, отличный парень. Он много рассказывал о вас.

– Неужели? – промычал я, отдал честь и ретировался.

10

– Вы хотите посмотреть файлы с данными о регистрации грузов? – опешил генерал Тхо.

– Да, сэр, – мягко ответил я. Только что он источал радушие и гостеприимство, а теперь выражение его лица резко переменилось.

– Но… зачем? – Вдруг он вскочил. – Понимаю, вам приказал адмирал, а почему – не мое дело.

– Не волнуйтесь, это просто…

– Я все понимаю. У Уильяма есть вся интересующая вас информация. Можете просматривать его файлы прямо здесь.

– Не хотелось вас стеснять в вашем собственном кабинете, я могу…

– Возможно, этот кабинет будет уже не мой, когда вы закончите проверку.

Настала моя очередь изумленно открыть рот.

– Вы имеете в виду случай с генералом Хартовым? – осторожно поинтересовался я.

– Это тоже не мое дело. Проверяйте все, что сочтете нужным.

Оставаться в его кабинете после столь резких слов было бы с моей стороны хамством. Я вышел.

В приемной меня ждали Джеренс и Толливер.

– Где я могу найти дисплей? – спросил я у дежурного сержанта.

– В офисе квартирмейстера, это дальше по коридору, третья дверь.

– Спасибо. Пошли, – сказал я своим спутникам и вышел в коридор, кляня свой дурной характер, из-за которого попал на такую неблагодарную работу. Хотелось спать, да и нервная встряска от погони за Джеренсом по Сентралтауну все еще сказывалась.

– Куда вы меня тащите? – снова начал надоедать Джеренс.

– Толливер, сделайте так, чтоб он от меня отцепился, – буркнул я.

– Есть, сэр, – кровожадно улыбнулся Толливер. – Щенок, только попробуй вякнуть. Одно слово – и увидишь, что я с тобой сделаю.

Джеренс присмирел. К офису мы шли в полной тишине. В приемной нас встретил капрал.

– Меня послал генерал Тхо, – прорычал я. – Где тут дисплей?

– В кабинете мистера Кэри, но он вышел…

Не слушая объяснений капрала, я решительно вошел в кабинет. Экран дисплея был такой же гигантский, как на капитанском мостике. Я сел за клавиатуру и вдруг сообразил, что не знаю, как включить дисплей. У себя на корабле я просто набрал бы свой личный код, и дисплей включился. Но этот компьютер на мой код вряд ли отреагировал бы. Вдруг раздался голос:

– Чем могу быть полезен, капитан? От неожиданности я подпрыгнул, но тут же успокоился, узнав голос компьютера станции Уильяма.

– Уильям, как мне найти нужные файлы? – спросил я.

– Зачем их искать? Спрашивайте у меня, что вас интересует.

Могу поклясться, что Уильям в этот момент снисходительно улыбался. Я покосился на Толливера. Может быть, ему тоже хотелось похихикать над моей компьютерной дремучестью, но он не выдавал своих чувств.

– Хорошо. Уильям, выведи, пожалуйста, на экран все декларации судовых грузов за год.

– Пожалуйста, сэр. – Не успел Уильям договорить, а экран уже заполнился неимоверным количеством таблиц и поясняющих надписей.

Я понял, что разобраться в этом информационном море мне не под силу.

– Уильям, покажи мне для начала только грузы с Земли.

– Вот они, мистер Сифорт. – Часть таблиц мгновенно была выделена другим цветом.

Я и не предполагал, что в эту колонию с Земли доставляется такое огромное количество всякой всячины.

Несмотря на большие размеры экрана, на нем помещались лишь сведения за два месяца. Я вспомнил, что проверять должен только военные грузы.

– Убери все данные, кроме военных, – попросил я.

Изображение на экране сменилось. Теперь высвечивались сведения за четыре месяца: сотни строк и в каждой из них куча информации о грузе, преодолевшем шестьдесят девять световых лет от Земли до Надежды. Эта бурно развивающаяся планета уступала по военной мощи лишь Солнечной системе.

– А теперь оставь только информацию о грузополучателях и назначении груза.

– Хорошо, капитан.

– Добавь еще даты прибытия и доставки.

– Пожалуйста, капитан. А чем вы так досадили генералу?

– Что ты имеешь в виду?

– После разговора с вами он очень расстроился.

– А почему ты спрашиваешь? Разве ты не слышал, о чем мы говорили?

– Конечно нет, – обиделся Уильям. – Я слушаю только тогда, когда мне разрешают. Кстати, когда вы покинули кабинет мистера Тхо, он в разговоре со мной дал вам краткую характеристику. Хотите послушать?

– Я не люблю подслушивать чужие разговоры. Лучше покажи мне данные за следующие два месяца.

– Пожалуйста. – Мне показалось, что при этом компьютер с сожалением вздохнул.

Даже беглое изучение грузопотока показывало, что значительная часть грузов оседала в Сентралтауне. Лишь немногое отправлялось на Вентурскую базу, а остальное…

– Мне надо принять ванну.

Толливер сразу понял мой намек, схватил за руку Джеренса и вышел из кабинета.

Итак, большинство грузов для баз оставались в Сентралтауне. Ничего удивительного, ведь в Вентурах до сих пор не построили подходящую площадку для шаттлов, а та, что имеется, позволяет приземляться лишь небольшим самолетам. Придется мистеру Эйфертсу исправлять это упущение.

– Уильям, покажи данные по грузопотоку на станции, – попросил я.

Изучение дат прибытия кораблей на станцию и отправки их грузов на поверхность планеты показало, что генерал Тхо справлялся со своими обязанностями хорошо. Грузы на орбитальной станции не задерживались.

Вошли Джеренс и Толливер, сели. Мальчишка тихо хныкал, но я решил не замечать этого, как обычно поступает капитан по отношению к гардемаринам.

– Никаких недостатков пока не нашел, – сообщил я Толливеру.

– Много данных проверили, сэр? – спросил он.

– За весь последний год.

– И за последние недели?

– Разумеется, – проворчал я.

– Капитан, если не считать «Виктории», последним кораблем была «Кордова», которая прибыла четыре недели назад, – проинформировал Уильям.

– Спасибо.

На всякий случай я подробно проследил судьбу грузов, доставленных «Кордовой», но ничего криминального не нашел.

– Нам тут делать нечего, надо разбираться на поверхности планеты. – Я встал и выключил экран.

– Хорошо, что у генерала Тхо все аккуратно зарегистрировано, – сказал Толливер. – А у квартирмейстера в Сентралтауне полный хаос.

– Что верно, то верно, – согласился я. – С документацией Тхо работает безупречно. Но на всякий случай надо посмотреть склады станции. Поднимайся, Джеренс, здесь нам больше делать нечего.

Джеренс послушно встал, с опаской поглядывая на Толливера. Я вспомнил, как тяжело мне давалась работа с документацией на корабле, и напоследок не удержался от вопроса:

– Уильям, даты доставки грузов заносятся в твою память регулярно?

– Какие даты вы имеете в виду, капитан? Даты доставки, указанные в заказах, или даты фактической доставки грузов?

– Даты фактической доставки, конечно.

– Я записываю дату фактической доставки сразу, как только шаттл с грузом приземляется на космодром.

– А желательную дату доставки, указанную в заказе, ты тоже записываешь сразу, как только станция получает заказ?

– Да, мистер Сифорт. Первый раз сразу.

– Как это первый раз? – удивился я. До чего же трудно бывает разговаривать с компьютерами! – Ведь сведения достаточно записать только один раз, первый и последний, а потом они могут храниться вечно.

– В некотором смысле вы правы, сэр.

Что за бестолковая машина! Нет бы прямо объяснить в чем дело, так нет же, ходит вокруг да около!

– Ты хочешь сказать, что записываешь каждую дату по несколько раз? – нетерпеливо спросил я.

– Если вы имеете в виду даты доставки, указанные в заказах, то мой ответ будет положительным. Эти даты я обновляю ежемесячно, капитан.

– Но зачем? – изумился я.

– Чтобы они соответствовали фактическим датам доставки, – все так же спокойно ответил Уильям.

Я остолбенел.

– Сукин сын переписывает даты заказов, чтобы казалось, будто грузы доставляются со станции точно в срок! – воскликнул Толливер.

– Все правильно, за исключением характеристики лица, приказывающего мне переписывать даты, – согласился Уильям.

– Кто этот мошенник? – проревел я.

– Я, – ответил Тхо, открывая дверь кабинета.

– Вы, генерал? Но… – Я был потрясен. – А как вы узнали, что мы здесь проверяем даты?

– Просто Уильям доложил. – Генерал Тхо погладил свои аккуратные усики.

– Мистер Толливер, выведите Джеренса из кабинета! – Как только они закрыли дверь, я решительно спросил генерала:

– Зачем вы искажаете даты?

– Для улучшения отчетности, – сразу признался он.

– Значит, на самом деле грузы доставляются как попало?

– В этом деле идеального порядка никогда не было, а изменение дат в отчетности ничему не вредит.

– А как же честность? Это слово для вас – пустой звук?

Генерал не спеша сел.

– Сразу видно, что вы не знакомы с тонкостями политики, иначе отнеслись бы к этому безобидному факту иначе, – сказал он с оттенком усталости и снисходительности.

– Я не могу покрывать нечестность, пусть даже безобидную.

– Понимаю. Я подам в отставку, чтобы не затруднять вас отстранением меня от должности.

Я почувствовал себя злодеем, да еще в груди побаливало, кашель усиливался.

– У меня нет полномочий вас отстранять, – с горечью произнес я.

– А как же генерал Хартов?

– Ну зачем вам эти подтасовки? – показал я на экран. – Так ли уж они необходимы?

– Жесткой необходимости нет. Они желательны моему начальству. Конечно, прямо о таких вещах мне не говорят, но намекают прозрачно.

– Зачем?

– Сифорт, вы служите в Военно-Космических Силах, которые находятся в привилегированном положении. Вас обильно финансируют, в вашу Академию конкурс намного выше, чем в нашу. Вашими кадетами становятся лучшие из лучших. А сухопутные вооруженные силы… Их положение печально. Нам достаются крохи с барского стола. Чтобы как-то выбивать ассигнования, мы должны предоставлять безупречную отчетность.

– Но кого волнует доставка грузов в далекой колонии за шестьдесят девять световых лет от Земли?

– Генеральный штаб! Он вынужден представлять в бюджетные комиссии ООН кучу отчетов, в том числе и мои. То, что вы называете нечестностью, позволяет нам хоть как-то держаться на плаву. Это никому и ничему не вредит. Наоборот… – Он с досадой махнул рукой. – Когда это все началось? Может быть, еще тогда, когда я поехал на велосипеде во Вьентьян, чтобы подать заявление в военный вербовочный пункт… Не знаю. – Он встал во весь свой небольшой рост, посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

– Поступайте так, как считаете нужным. Я буду в своем кабинете.

– Генерал, постойте…

Но он уже скрылся за дверью.

Я сидел в полной тишине один, ошеломленный открывшейся мне правдой. Голая, неприукрашенная правда… Какой же она бывает несимпатичной!

Очнувшись от невеселых дум, я встал и вышел в коридор. Меня ждали Джеренс и Толливер.

– Пошли, – сказал я.

– Что вы намерены делать, сэр? – спросил Толливер.

– Осмотреть склады.

– Я имею в виду генерала Тхо. Теперь, когда мы знаем, где искать, надо порыться в его отчетах как следует. Боже мой, всюду коррупция! А сколько еще мы нароем! С чего начнем?

Я резко остановился, подчеркнуто строго спросил:

– Разве решения принимаем мы?

– Нет, сэр, – пролепетал озадаченный Толливер. – Просто я подумал, что вы уже решили… Ведь вы должны что-то с ним сделать.

Джеренс с интересом шмыгал глазами по нашим физиономиям, наслаждаясь бесплатным концертом.

– Это приказ? – ледяным тоном спросил я. Толливер ошалело открыл рот. Потом наконец промолвил:

– Никак нет, сэр. Простите.

– Лейтенант, запомните, если мне потребуется узнать ваше мнение, я спрошу вас, – прогремел я. – Ясно?

– Да, сэр. Есть, сэр.

Джеренс скорчил Толливеру мстительную рожу.

– Веди себя прилично! – прикрикнул я на мальчишку.

– А что я такого сделал? – притворно возмутился он.

– Если я еще раз увижу такую гримасу, то оставлю тебя в одной комнате с мистером Толливером!

Джеренс мигом присмирел. Неплохо все-таки иметь под рукой безропотное существо, на котором всегда можно сорвать злость.

Осмотр складов занял несколько часов. В столовой мы с Толливером поделились наблюдениями и пришли к выводу, что крупных нарушений нет, а наши мелкие советы по улучшению работы складов достаточно будет изложить в форме докладной записки интенданту. На этом проверку можно заканчивать.

– А склады с оборудованием для Военно-Космических Сил проверять будем? – спросил Толливер.

– Нет, они вне моей компетенции, адмирал высказался об этом со всей ясностью.

Я подхватил вилкой очередной кусок. Джеренс с жадностью пожирал сэндвичи.

– А как насчет генерала? – осторожно поинтересовался Толливер.

– А генерал вне вашей компетенции, – ответил я.

– Понятно, сэр. – Он уставился в чашку кофе, не решаясь больше меня нервировать своим удивлением.

– Теперь… – я запнулся на полуслове.

Толливер поднял глаза, проследил мой взгляд и тоже заметил Вакса Хольцера. Он только что отошел, держал в руках поднос и искал свободный столик. Я встал.

– Ждите тут, – приказал я Толливеру с Джеренсом и пошел навстречу Ваксу.

Наконец он заметил меня, остановился. В первое мгновение на его лице отразилась противоречивая гамма чувств, но он быстро их подавил. Лицо превратилось в непроницаемую маску.

– Не ожидал вас здесь увидеть, – холодно произнес он и нехотя добавил вежливое: – сэр.

– Нам надо поговорить.

– А мне не надо.

От боли я на секунду закрыл глаза:

– Пожалуйста.

– Капитан приказывает? – холодно спросил Вакс.

– Нет, мистер Хольцер. – Я оглянулся в поисках свободного стола, чтоб побеседовать с Ваксом с глазу на глаз, но все было занято. – Я подожду вас в коридоре, мистер Хольцер. Если, конечно, не возражаете. – Не дожидаясь ответа, я повернулся и вышел из столовой.

Я расхаживал по коридору и размышлял о наших с Ваксом отношениях. Несколько лет назад мы были непримиримыми соперниками, чтобы не сказать врагами. Потом стали друзьями. И вот опять все изменилось. Конечно, Вакс не захочет со мной общаться. Он никогда не простит меня. Да и что я мог бы ему сказать? Попросить прощения? Попытаться убедить его, что отказался тогда от его помощи ради него самого? Я действительно хотел спасти ему жизнь.

Вакс все не появлялся, а я, сунув руки в карманы и понурив голову, упрямо ждал его в коридоре. Вдруг совсем рядом раздался жесткий голос:

– Слушаю.

Я вздрогнул, вскинул голову. Это был Вакс.

– Что ты подкрадываешься ко мне? – вспылил я. – У тебя не все в порядке? – Все мысли о примирении мигом выветрились из моей головы.

– Я-то в норме, а вот тебя, похоже, и в самом деле надо лечить. Я не имею в виду твое изуродованное лицо, которое ты почему-то тоже не исправляешь.

Я решил не обращать внимания на его колкость.

– Вакс, почему ты не хочешь со мной разговаривать?

Он уставился на меня взглядом, который мог бы прожечь броню.

– Ты что, черт бы тебя побрал, сам не знаешь?! – крикнул он.

– Вакс, объясни мне, за что ты на меня сердишься.

Он долго молчал, наконец нашел для меня только одно слово:

– Ублюдок.

На секунду я потерял дар речи от возмущения. Какая наглость! Даже в неформальном разговоре лейтенант не имеет права называть капитана… Ладно, черт с ней, с субординацией. Надо наконец выяснить отношения.

– Что я тебе сделал? – спросил я, изо всех сил сохраняя спокойствие.

– Ты спас меня.

– Но это не…

Но Вакс уже не слушал меня. Его словно прорвало; он заговорил быстро, как будто боялся не успеть выговориться.

– Помнишь, на «Порции» Алекс часто посылал Филипа Таера ко мне на порку? Так вот, я порол его с большим удовольствием, потому что он был садистом. Таким же зверем мог стать и я, но не стал. Благодаря тебе.

– Я очень рад, что…

– Мы стали друзьями, – перебил Вакс, – а потом ты выбросил меня, как ненужный хлам.

– «Дерзкий»?

– Да, именно тогда. – Вакс быстро оглянулся и, заметив, что вокруг никого нет, припер меня к стене. – Сифорт, ты понимал, что я мог тебя убить?!

– Вакс, я хотел только одного: спасти тебе жизнь.

– Я должен был остаться с тобой! – крикнул Вакс. – Даже если бы это стоило мне жизни! Какое ты имел право решать за меня?!

– Капитан имеет право решать. – Я понял, что для Вакса это не довод. – Послушай, Вакс… Мне было наплевать на свою жизнь. Я потерял Нэйта, Аманду. Потерял все. Я искал смерти. Но почему я должен был обрекать на смерть и тебя?

– Ты не должен был решать за меня.

– Как капитан…

– Ты был моим другом!

Его слова повисли в вязкой тишине. Я заставил себя посмотреть ему в глаза, чтобы сказать:

– Прости, Вакс.

– Нет. Никогда.

Это прозвучало для меня как приговор.

– Знал бы ты, через что мне пришлось пройти… Это был адский полет. Я погубил свою душу. Конечно, в этом виноват только я. Пожалуйста, Вакс, не покидай меня.

– Нет. Ты давно сделал свой выбор. – Его взгляд жег меня больнее лазера. – А я сделал свой. – Он отвернулся и зашагал прочь.

Я расхаживал по коридору, пока не пришел в себя, пока не почувствовал, что смогу посмотреть в глаза Толливеру и Джеренсу. Глубоко вздохнув, я вернулся к ним в столовую.

– Толливер, закажите билеты на ближайший шаттл, – попросил я.

– Есть, сэр. – Он немедленно направился к телефону. Я устало сел за стол напротив Джеренса.

– Мистер Сифорт, у вас какие-то неприятности? – спросил он.

– Да.

– Может быть, я чем-то смогу помочь?

Меня захлестнула ярость от его сарказма, но вдруг я понял, что это лишь мое воспаленное воображение. Голос Джеренса был обычным, он просто от чистого сердца хотел мне помочь.

– Нет, тут ты мне ничем не поможешь.

– А что случилось?

– Случилось так, что я предал старого друга. Только что он сказал… все, что обо мне думает.

– Вы не предавали его.

– Откуда тебе знать? – невесело усмехнулся я.

– Дядя Эммет рассказывал о вас. Я все знаю.

– Спасибо, – смущенно пробормотал я.

– В таких случаях помогают наркотики.

Я удивленно вскинул глаза:

– Джеренс, зачем ты их принимаешь?

– А как еще избавиться от скуки? Знаете, как мне надоели эти плантации? А когда ты под кайфом, мир видится совсем другим. Это не объяснить. Это надо испытать самому. Попробуйте, тогда поймете.

Конечно, я не признался ему, что однажды попробовал наркотик. Это было давным-давно, в Лунаполисе, когда я был молодым и глупым гардемарином. С тех пор я больше не прикасался к этому зелью, но не потому, что мне не понравилась та эйфория, а потому, что знал: стоит еще раз попробовать – и уже не будет сил остановиться.

– Лучше быть наркоманом, чем всю жизнь вкалывать на плантации, – уныло сказал Джеренс.

– Когда-нибудь ты скажешь иначе.

– Это я уже слышал от папы. Я у него старший сын, а значит, наследник плантации Бранстэдов. Сколько раз я говорил папе, что мне не нужна эта плантация, но он даже слушать не хочет.

Вернулся Толливер и доложил:

– Шаттл отправляется через час.

– Хорошо. – Я встал. – Пора идти на посадку.

Мы шли по бесконечным коридорам орбитальной станции. Времени было еще достаточно, поэтому по пути я показал Джеренсу пост связи. Среди дежурных радистов оказалось несколько моих знакомых. Джеренс с благоговейным интересом осмотрел многочисленную аппаратуру, и мы двинулись дальше.

Мне хотелось быстрее покинуть станцию и никогда больше сюда не возвращаться.

У поворота к офису генерала Тхо я замешкался. Стоит ли снова туда заходить?

– Нам туда, – услужливо подсказал Толливер.

– Я знаю дорогу к шаттлу, – бросил я и решительно направился к кабинету генерала. Толливер с Джеренсом послушно пошли за мной.

– Генерал Тхо на собрании, сэр, – доложил мне сержант в приемной.

– Вызовите его сюда, – приказал я.

– Что? – изумился сержант.

– Что слышали!

Вскоре генерал Дук Тван Тхо стоял передо мной в приемной навытяжку. От его взгляда веяло холодом.

– Слушаю вас.

– Это частный разговор, сэр, – сказал я.

– Тогда пройдемте в мой кабинет, – все тем же официальным тоном произнес он, повернулся, как на строевом смотре, и вошел в кабинет.

Я решил не садиться, чтоб не затягивать разговор.

– Я отбываю в Сентралтаун, – сообщил я.

– Я уже понял.

– Я не собираюсь возвращаться.

– Хорошо.

– Мы нашли несколько мелких недостатков на складах. Наши рекомендации по их устранению Толливер изложит в докладной записке вашему интенданту.

– Хорошо.

– И последнее. Напрасно вы переписываете даты заказов так часто. Это отнимает много времени. – Краснея под пристальным взглядом генерала, я пробормотал:

– Я направлю вам докладную записку, когда найду время. – В то же мгновение я развернулся и бросился вон.

– Спасибо, – мягко сказал он мне в спину. – Спасибо, мистер Сифорт.

Последние его слова я услышал уже в коридоре.

– Я бы не стал награждать его экскурсией на орбитальную станцию, – сказал Хармон Бранстэд, стараясь не показать своего недовольства.

– Извините, что так получилось, мистер Бранстэд, – простуженным голосом ответил я.

– Что вы, наоборот, очень хорошо, что вы его задержали. – Он глянул на вертолет, где сидел Джеренс, вздохнул. – Извините, я был с вами не очень вежлив. Это все от расстройства. Не знаю, что с ним делать.

– Понимаю.

– Кстати, вспомнил! – Хармон щелкнул пальцами. – Эммет говорит, что один из наших рабочих видел Фредерика Мантье в Сентралтауне.

– Где? – Мои кулаки непроизвольно сжались.

– Недалеко от центра.

– Вы сообщили властям?

– Правителю Саскриту? Нет, у нас на Надежде принято в таких случаях разбираться самостоятельно, без властей. Мы с Лаурой Трифорт обшарили тот район со своими людьми, но Фредерика не нашли. А вы что-нибудь выяснили насчет этого? – показал он на склады возле космодрома.

– Орбитальная станция отправляет сюда грузы без существенных задержек, а дальнейшая их судьба зависит от местного интенданта. Очевидно, он заказывает все подряд, что надо и не надо, поэтому склады и затоварены.

– Значит, Лаура оказалась права.

– Да.

– Как вы намерены с этим бороться?

– Решение еще прорабатывается, – отделался я официальной формулировкой и поспешил сменить тему:

– А что будет с Джеренсом?

– Просто не представляю, что с ним делать, – сокрушенно покачал головой Хармон. – Эти наркотики, просьбы передать наследство его младшему брату…

– Вообще-то он неплохой парень. – Я тактично умолчал о том, что Джеренса пришлось тащить на орбитальную станцию силой, хотя любой другой мальчишка был бы от такой экскурсии в неописуемом восторге.

– Теперь я подумываю, не отдать ли его на лечение в госпиталь. Раньше надеялся, что до такой серьезной меры дело не дойдет.

– Джеренсу придется туго, если о его наркомании узнают власти.

С конца эпохи бунтов общество относится к наркоманам весьма жестко, не делая скидки на возраст. Даже тринадцатилетнему Джеренсу скидки не будет. Несомненно, он попадет в колонию строгого режима, если у него хоть однажды найдут наркотик.

Вертолет Бранстэда скрылся в лучах заходящего солнца. Я заскочил в Адмиралтейство, сдал отчет, отпустил Толливера и поехал домой.

Анни сидела в гостиной. Одета она была не по-домашнему, на коленях лежала куртка.

– Собралась на прогулку? – спросил я, снимая китель.

– Не знаю. Никки, нам надо поговорить.

– О чем?

– О том, что произошло… между мной и Эдди.

– Мы уже говорили об этом. – Я думал лишь об одном: поскорее лечь. Неважное самочувствие, усталость и нервные перегрузки вымотали меня до предела.

– Нет! Еще не говорили! – повысила она голос. Мне почему-то вспомнилась Аманда. Она тоже бывала очень напористой.

– Ладно, говори, – уступил я.

– Ник, я поняла, что сделала нехорошо. Но этого не исправишь. Ты не понимаешь наших законов, поэтому принял то, что произошло, за обиду. – Она помолчала, пытаясь успокоиться, чтобы восстановить хорошее произношение. – Но мы уже поженились. Ты говорил, что это на всю жизнь. Я хочу, чтобы ты заботился обо мне, любил меня. А если не будешь… – Она закрыла лицо руками и пробормотала что-то невразумительное.

– Я не слышал твоих последних слов, – произнес я натянутым тоном.

– Я сказала, что если не будешь, тогда я уйду от тебя.

– Куда?

– Найду куда. Я не пропаду. Если надо, буду проституткой. Мне не привыкать. Ты забыл, что я беспризорница?

– Забыл.

– Как мы будем жить, Никки? – произнесла она сквозь слезы.

– Не знаю.

Во мне всколыхнулись воспоминания. Долгий полет, каюта. Анни прилежно учится читать, правильно выговаривать слова, мечтает стать настоящей леди. Анни плачет в моих объятиях. Бессонные ночи плотской любви, наши потные, извивающиеся тела. Анни провожает меня к доктору Тендресу. Ее руки, страстно обнимающие голую спину Эдди Босса.

Мы сидели в гнетущей тишине. Сгущались сумерки.

– Тогда я пойду, – наконец произнесла Анни. В голосе ее звучало оскорбленное достоинство. – Вещи я уже собрала.

– Не уходи, – вырвалось у меня против воли.

– А что? – усмехнулась она. – Ты хочешь сказать, будто любишь меня? – Она снова от волнения коверкала язык.

Я долго молчал, не зная, что ей ответить, и наконец так и сказал:

– Не знаю.

– Тогда ухожу.

Мне стало трудно дышать. Я взмолился:

– Не уходи. Дай мне время. Я должен разобраться в себе.

– Сколько можно ждать?! – вспылила она. – Долго еще ты будешь меня мучить?

– Я понимаю твои мучения, но пойми и ты меня. – Я едва заставил себя выдержать ее взгляд. – Мне нужно время.

Анни разрыдалась. Мне хотелось броситься к ней, обнять, утешить, но вспомнил кошмарную сцену измены с Эдди Боссом.

Я пошел в спальню, собрал в сумку вещи.

– Поживу пока в казарме. Поговорим через несколько дней, ладно? Она кивнула. Я ушел из дому.

Я вскользь упомянул о том, что перебрался в казарму. Толливер никак на это не прореагировал. Иного я от него и не ожидал. Во-первых, нечего лейтенанту совать нос в личную жизнь капитана, а во-вторых, за последние дни я достаточно ясно показал ему свою враждебность. Снова и снова я подумывал, не отказаться ли мне от его услуг, но этим и ограничивался. Пойти на решительные действия я почему-то не мог, хотя один только вид его вызывал у меня отвращение.