Текст книги "Первозданные"

– Если бы мое начальство узнало, что я вам звоню, – раздался голос из громкоговорителя, – сами знаете, что бы тогда было. Хорошо, что они не догадались поставить на прослушивание больничный телефон.

– Мистер Александер? – спросила Нэнси.

– Мои сожаления, что я не смог помочь агенту Симпсон.

– Это директор Истербрук, мистер Александер, – вмешался в разговор Хэрмон. – Примите наши искренние извинения за тот набег на вашу территорию. Я уверяю, этого никогда больше не…

– Мистер директор, у меня очень мало времени и очень ноют плечо и спина, – перебил его Джонатан. – Пуленепробиваемые жилеты вовсе не такие прочные, какими им полагалось бы быть. А теперь вот что – наши люди раздобыли информацию, которая может вам помочь, только вам надо тщательно ее проверить. Мы считаем, что Сагли и Деонович охотятся за двумя штуковинами, одну из которых они забрали из дворца. Вторая, как вы, возможно, уже знаете, если вступали с ними в контакт, была давно украдена по вашу сторону границы.

– Как вы сумели это откопать в развалинах выгоревшего имения? – удивилась Нэнси.

– Может, у нас и нет ваших средств, но кое-какими детективными навыками мы все же владеем, мисс Гроган. В одной из комнат были установлены взрывные устройства. Во дворце в тот момент работала только одна выставка, на которой демонстрировались личные вещи, принадлежащие Дженсону П. Латтимеру из Бостона. Этот материал в описаниях музейных туров значился как «бумаги Латтимера». Тут есть взаимосвязь с преступлением, которое произошло у вас в Сиэтле, штат Вашингтон, – с убийством магната лесозаготовок Валерия Серты. Это убийство было совершено с особой жестокостью; детали вы можете узнать в полицейском департаменте Сиэтла. Мы не знаем, почему его прикончили, однако, пробив его фамилию по нашим базам данных, мы наткнулись на «бумаги Латтимера» и на сведения об отце убитого, который появился в Северной Америке примерно на стыке двух столетий, – довольно заурядная информация. Мы смогли заполучить копии бумаг, в которых коротко упоминалось имя предка Серты, но настоящей наградой стал незаконченный документ под названием «дневник Петрова». Дневник этот каким-то образом очутился в руках того типа, Латтимера из Бостона, старого аристократа, разместившего его на выставке в знак уважения к давно пропавшему дяде.

– Вы сэкономили нам много ценного времени, мистер Александер, и мы очень вам благодарны! – воскликнула Нэнси.

– Мисс Гроган, если русские вернутся на территорию Канады, вам и вашему агентству придется остаться дома. Я убедил начальство позволить мне справиться с этим делом. С нашей стороны не будет никакой огласки, и сам я работаю совершенно автономно.

– Почему вы думаете, что парочка вернется в вашу страну? – с нескрываемым гневом спросил директор.

– Потому, мистер Истербрук, что в «бумагах Латтимера» упоминается сокровище, потерянное в канадской глуши, и мы подозреваем, что именно за ним и охотятся Сагли и Деонович.

* * *

Час спустя зазвонил телефон, и секретарь директора Истербрука окликнул из приемной:

– Сэр, президент на линии один!

Директор взял трубку:

– Да, сэр.

– Хэрмон, я только что прочитал тот чертов детективный роман, который ты мне прислал. Это, должно быть, шутка. Ты говоришь, что двое русских рисковали жизнью, чтобы явиться во враждебную страну ради карты сокровищ? – услышал он голос главы США.

– В данный момент мы все еще собираем информацию, мистер президент. Сейчас мы не можем ни в чем быть уверены на сто процентов – по крайней мере до тех пор, пока не сумеем раздобыть информацию о том, кто же украл дневник в Колорадо.

– Ну, у меня есть для тебя замечательный сюрприз. Канадский премьер-министр угрожает предать огласке наш маленький набег на канадскую территорию и перекрыл нам доступ к информации, которой они располагают. Вам повезло, что Панчи Александер связан с нами теснее, чем его агентство.

– Да, сэр, это наш единственный шанс.

– Далее. Мы имеем агента, которая, возможно, мертва – а возможно, и нет. Я должен принять решение, Хэрмон. Я в большом долгу перед ее братом. Дьявол, все в этой чертовой стране у него в долгу!

– Может, я смогу помочь, если вы позволите мне заглянуть в дело этого человека…

– Забудьте! Никто не заглядывает в дело Джека Коллинза. Больше и не просите. У него и так уже связи повсюду в нашем правительстве. А теперь я должен перемолвиться словечком с его боссом, чтобы убедиться, что Джек не впутался в дело больше, чем его уже впутала сестра. Исходя из информации, которую передала вам агент Симпсон, ясно, что мы должны вспугнуть плохого парня, пасущегося на нашей поляне. До тех пор, пока мы не будем знать, что затевают ублюдки, я собираюсь держать Коллинза в неведении, что бы там ни попросила его сделать сестра. Вы правильно сделали, Хэрмон, что дали знать мне и боссу Джека, как обстоят дела, но теперь ситуация изменилась.

– Подозрения, которыми поделилась со мной агент Симпсон, включают и ее брата, и я знаю, что Коллинз работал на вас, причем довольно компетентно. Я полагаю, он может знать что-нибудь такое, чего не знаем мы, о подозрениях сестры. Нам нужно связаться с ним и выяснить…

– Мистер Истербрук, дело не только в Джеке Коллинзе. Так уж случилось, что он связан с самыми умными людьми этого мира. Если он узнает, в какую переделку попала его сестра, поверьте, он и его люди впутаются в это дело. Свяжитесь со мной, когда узнаете больше. А пока мне нужно сделать еще один звонок.

* * *

На другом берегу реки Потомак президент Соединенных Штатов повесил телефонную трубку и покачал головой, которая начинала побаливать. Он придвинул к себе небольшой ноутбук и с помощью маленького ключа открыл крышку. Подняв ее, он заколебался, сделал вдох и перевел курсор на единственный заголовок в левой части дисплея. Там голубыми буквами было написано: «5656». Президент кликнул по иконке и стал ждать, зная, что вскоре увидит на экране директора Найлза Комптона, своего друга и главу самого секретного агентства в правительстве – Группы «Событие».

Комплекс Группы «Событие», база ВВС Неллис, Невада

На стенах просторного кабинета висело сорок 56-дюймовых мониторов, а монитор на дальней стене был больше ста дюймов в диаметре. На широком столе выдвигались вверх мониторы поменьше, служившие для связи с остальными помещениями комплекса и, конечно, с главнокомандующим Соединенных Штатов. Крайний слева монитор засветился, и на нем появилось изображение президентской печати – предупреждение Найлзу Комптону, что глава государства выходит на связь с комплексом.

Найлз отложил заявку ядерного отдела, в которой рекомендовалось перед возобновлением полевых операций и командировок затребовать новый электронный микроскоп на смену устаревшему. На внешней стороне заявки Комптон написал «отказать», хотя и знал, что это до чертиков разозлит его помощницу Вирджинию Поллок. Но Найлз понимал, что при ведущихся сейчас ремонтных работах выжать дополнительные средства из уже растянутого бюджета не получится. В конце концов, непохоже, чтобы они могли подать требование страховой компании. Отделу Вирджинии до поры до времени придется умерить аппетиты.

Копмтон посмотрел на экран ноутбука и стал ждать. Вскоре изображение президентской печати сменилось тестовым узором, а после появилось лицо его старого товарища по колледжу, президента Соединенных Штатов.

– Мистер президент, – сказал Найлз, начиная тревожиться при виде его сурового выражения лица.

Вряд ли президент связался с ним просто из желания поболтать.

– Найлз, возникшая проблема касается одного из твоих людей, – подтвердил тот его опасения.

– Кого именно?

– Боюсь, полковника Коллинза.

– Черт, только этого нам не хватало. Какова сейчас ситуация, сэр?

– Когда мы с тобой все обсудили и разрешили Джеку участвовать в той операции ЦРУ, я не знал, с какими опасными личностями мы имеем дело, поэтому не вдавался в детали насчет Коллинза и его сестры. То, что я собираюсь сейчас сказать, засекречено настолько, что ты – единственный человек, которому это можно доверить. Я не хочу – слышишь, не хочу! – чтобы об этом узнал полковник. Ситуация, мягко говоря, взрывоопасная и может стать смертоносной. Ты понял, Найлз?

Комптон не хотел связывать себя обязательствами, но достаточно хорошо знал старого друга, чтобы понять: если президент не получит требуемого ответа, он попросту прервет разговор.

– Понимаю, – в конце концов сказал директор.

– Проклятье, Найлз, не вешай мне на уши лапшу! Повторяй за мной: «Я не расскажу Коллинзу о нашем разговоре».

– Нет, сэр, конечно, сэр.

По выражению лица президента было видно, что реплика получилась в лучшем случае двусмысленной. Но старейший друг Найлза поджал губы и уступил, зная, что выпускник МТИ[29]29
  Массачусетский технологический институт.


[Закрыть] может продолжать в том же духе день-деньской и так и не даст правильного ответа.

– Ладно, умник. Но – друзья мы или не друзья – я повешу тебя, если ты передашь все Коллинзу.

– Пока вы вообще ничего мне не сказали, мистер президент.

– Сестру полковника похитили. Ее оперативная команда попала в засаду в Канаде во время выполнения задания, которое я считал всего лишь уголовным расследованием. Ее схватили два отвратительных типа, русские, бывшие кэгэбэшники.

– Господи! И вы не хотите, чтобы Джек об этом знал? Мы даже не в курсе, почему его сестра с ним связывалась. Я решил, что ей нужен совет или что-нибудь в том же духе.

– Проклятье, Найлз, это международный инцидент! Пока я не расскажу тебе никаких деталей, и лучше тебе самому не копаться в этом с помощью «Европы», иначе я велю убрать чертову штуковину из твоего комплекса. Ясно?

Суперкомпьютер «Европа» был подарен Группе «Событие» корпорацией «Крэй»[30]30
  Корпорация «Крэй» (Cray Inc.) – американская компания, одна из основных производителей суперкомпьютеров. Базируется в Сиэтле.


[Закрыть]. Система замечательно умела взламывать другие компьютеры и получать информацию с помощью тайных шпионских программ, успешно собирая факты по всему миру об университетских и финансируемых частным образом археологических раскопках. Помимо «Европы» существовало всего четыре таких компьютера – в Агентстве национальной безопасности, в ЦРУ, в ФБР и в Пентагоне.

– Повторяю, я понял ваши доводы. Однако я хочу официально заявить, что протестую против приказа не информировать одного из моих людей насчет того, что прямо его касается.

– Я отметил ваш протест, мистер директор, – сердито сказал президент, зная, что Комптон пытается его разозлить. – Выполняйте приказ. Вы понимаете, и я тоже понимаю, что будет, если полковник узнает о случившемся. Случится беда, и, откровенно говоря, мне это сейчас ни к чему. Каждое агентство в нашей стране работает сейчас над тем, чтобы ее вернуть. Канадцы… – Президент замолчал, сообразив, что выдает другу слишком много информации. – Я просто хотел предупредить. Чтобы, если все закончится плохо, ты мог осторожно сообщить ему о случившемся, – добавил он.

– Пожалуйста, держите меня в курсе дел.

– Буду держать, – ответил президент, пристально глядя на директора.

Найлз наблюдал, как темнеет монитор ноутбука, после чего закрыл крышку. Он снова надел очки и, ни секунды не колеблясь, снял трубку, чтобы соединиться с приемной.

– Пусть «Европа» найдет полковника Коллинза и сообщит мне, в каком именно месте комплекса тот сейчас находится.

Затем директор повесил трубку и встал, не потрудившись надеть пиджак и галстук. Выйдя через большие двойные двери, он направился в крайний офис, где работал его помощник, чтобы подождать, когда ему сообщат местонахождение полковника Коллинза.

Джек должен был немедленно узнать о случившемся – Группа «Событие» была перед ним в долгу. Что бы президент ни сделал с Найзлом за неподчинение приказу, полковнику следовало обо всем рассказать, иначе разговор, который недавно состоялся между Комптоном и Коллинзом, не стоил дыхания, потраченного на слова.

Найлз ждал, зная, что собирается открыть плотно запечатанную банку с червями и что весь ад вырвется на волю, когда печать будет сломана. Он собирался спустить с цепи Джека Коллинза в мир международной преступности.

* * *

Джек сидел с Сарой Макинтайр в единственной комнате отдыха комплекса Группы «Событие» – «Ковчеге». Эта комната называлась так в честь самого ценного артефакта Группы. «Ковчег» находился на восьмом уровне, ближайшем к жилым помещениям комплекса, и заправляли там вышедшие в отставку сотрудники. То было место, где все могли расслабиться, не отправляясь по подземке к воротам номер два, а через них – в Лас-Вегас.

Саре были знакомы все немногие свободные от дежурства сотрудники, которые сидели у стойки бара или за столами, расставленными дальше. У нее было искушение провести рукой по маленькому круглому столику и положить ладонь на руку полковника, но она сдерживалась. Полная бутылка пива стояла перед полковником нетронутой, а он продолжал буравить взглядом столешницу. Сара решила все же бросить вызов судьбе и потянулась к нему – будь проклят военный этикет!

– Директор сказал что-нибудь стоящее? – спросила она, чтобы заставить сидящего рядом мужчину хотя бы посмотреть на нее.

Вместо ответа Коллинз взял ее за руку и встал, заставив Сару сделать то же самое. Он потянул ее за собой к дальней стене и остановился у старомодного музыкального автомата, раздобытого Группой в филиппинском баре. Последние песни, которые играл этот автомат, слышались там ночью 6 декабря 1941 года[31]31
  7 декабря 1941 года Филиппинские острова подверглись внезапному нападению со стороны Японии и к маю 1942 года после ожесточенных боев были оккупированы японскими войсками. Американские ВВС вели активные боевые действия в этом регионе.


[Закрыть]. Джек добавил к репертуару несколько записей из своей обширной коллекции, потому что только у него в комплексе еще имелись записи на пластинках 45 RPM[32]32
  45 RPM (Revolutions Per Minute) – 45 оборотов в минуту.


[Закрыть].

Он нажал несколько кнопок из поддельной слоновой кости с цифрами, обнял Макинтайр за талию и стал ждать, когда начнется песня.

– Ты никогда не перестанешь меня изумлять, полковник, – сказала она, узнав мелодию песни Перси Следжа «When a Man Loves a Woman»[33]33
  Перси Следж (Percy Sledge) – чернокожий соул-певец, родился 25 ноября 1940 года в Лейтоне, штат Алабама, США. Всемирную известность ему принесло исполнение песни «When a Man Loves a Woman» («Когда мужчина любит женщину») в 1966 году. Песня, возглавив чарты, превратилась в бессмертный шедевр, суммарная трансляция ее в эфире перевалила за отметку в 5 млн повторов.


[Закрыть].

Джек притянул ее ближе, и Саре стало все равно, кто сейчас, кроме них, находится в «Ковчеге», – она положила голову на грудь Коллинза и позволила крепко себя обнять. Девушка не знала, что его беспокоит, но в тот момент ее волновало лишь одно: Джек ее обнимает. Она считала, что это самое главное.

Когда песня кончилась, Коллинз подался к Саре и поцеловал ее – глубоко и с полным равнодушием к тому, где они находятся. Его партнерша почти упала ему в объятья. В конце концов полковник выпустил девушку, и они прошли обратно к своему столу, не заметив ошеломленных взглядов немногих сидящих в «Ковчеге» работников Группы.

Когда они сели, Джек взял Сару за руку, крепко сжал ее и улыбнулся.

– Да так просто, поговорили о том о сем, – ответил он на давно заданный его подругой вопрос. – Ты же знаешь, Найлз – не самый душевный человек на свете, и, когда дело выходит за рамки руководства Группой, ему приходится нелегко. Личные проблемы – не самая сильная его сторона.

Сара Макинтайр огляделась. Остальные разговаривали друг с другом, не обращая на них внимания.

– Что-что? – переспросила она, пытаясь вспомнить, о чем они беседовали перед тем, как Джек открыто продемонстрировал свою любовь к ней.

– Ты хотела знать, о чем со мной толковал директор. Так вот, ни о чем важном, просто пустяковый разговор.

– А. Я и забыла, о чем спрашивала.

Полковник улыбнулся и подмигнул ей. В последнее время он часто так делал, разговаривая с Сарой.

– Эй, ты знаешь, как сильно я тебя люблю? – спросила она, еле заметно улыбаясь.

Коллинз наклонил голову к плечу и посмотрел в ее зеленые глаза:

– О, думаю, что знаю, малышка.

Он огляделся по сторонам, подался к ней и крепко сжал ее руку:

– Ты самый важный в моей жизни человек…

Джек вдруг замолчал, закрыл глаза и откинулся на спинку стула, выпустив ее руку. Потом он взял бутылку с пивом, разом выпил половину и снова посмотрел на Сару.

– Я беспокоюсь об одном человеке, – заговорил он снова. – Ты ее не знаешь. Она напомнила мне о той части моего прошлого, с которым я, откровенно говоря, не хотел встречаться лицом к лицу.

Он попытался улыбнуться, но улыбка умерла на его губах.

Макинтайр посмотрела на свою пустую ладонь, где мгновение назад лежала рука Джека, и незаметно убрала руку на колени. За все время, что она знала Коллинза, она никогда еще не видела его таким потерянным. С тех пор как Джек воскрес из мертвых, его глаза были затравленными и по его поведению было видно, что он и сам не ведает, что с ним творится.

– Это… Это другая женщина? – осторожно спросила она.

Полковник увидел в глазах Сары обиду и тут же снова потянулся к ее руке. Взгляд девушки почти убил его, когда он понял, что она неверно истолковала его слова, решив, что речь идет о его прежней любовнице.

– Нет-нет, ничего подобного, – поспешил он заверить ее.

Сара начала было что-то говорить, но заметила, как кто-то шагнул в комнату из темноты коридора.

– Мы не одни, – негромко проговорила она и быстро смахнула слезу, на мгновение утешившись словами своего любимого.

Джек повернулся и увидел, что к их столику медленно идет Комптон.

– Вы преследуете меня, Найлз? – спросил Коллинз, вернувшись к своей бутылке с пивом.

Директор изо всех сил пытался улыбнуться, но эту его улыбку, похоже, постигла та же участь, что и все остальные его улыбки в последнее время: она появилась на миг и исчезла.

– Джек, у тебя найдется свободная минутка? – попросил он.

– Пойду проверю, чем занимаются в выходной Карл и остальные. Это должно быть интереснее того, что здесь творится, – сказала Макинтайр, отодвинув свое кресло.

Найлз оглядел скудно освещенный бар, посмотрел на Сару и, быстро приняв решение, положил руку Джеку на плечо.

– Нет, лейтенант, думаю, вам следует остаться.

Девушка была застигнута врасплох. Ей оставалось только надеяться, что директор не решил воспользоваться моментом, чтобы поговорить об инструкциях, регламентирующих близкие отношения между сотрудниками. Она сомневалась, что и Джек (по крайней мере сейчас) благодушно воспримет выволочку.

– Пожалуйста, сядьте, – сказал Найлз, обойдя стол и пододвинув себе кресло.

Когда он уселся, бармен принес небольшой бокал, полный льда и янтарной жидкости, и поставил его перед Комптоном.

– Не думала, что вы пьете, мистер директор, – изумленно сказала Сара.

Найлз посмотрел в голубые глаза Джека, сделал большой глоток виски, поморщился, поставил стакан на стол и лишь тогда взглянул на девушку.

– Возможно, есть пара-тройка вещей, о которых не знает и наш начальник охраны, – ответил он.

Джек слегка улыбнулся:

– Наверное, даже больше, чем пара-тройка.

– О, я не жду, что ты будешь настолько уж хорош в своем деле! У меня по-прежнему могут быть секреты, о которых тебе ничего неизвестно.

– Найлз, – сказал полковник, отрывая кусочки от салфетки и бросая их на стол, – ты пьешь кентуккийский бурбон столетней выдержки. Марка выпускается под туманным названием «Делахейз». Бармен держит две таких бутылки под стойкой для тех редких случаев, когда ты сюда приходишь. Это бывает, когда тут никого больше нет – обычно под закрытие. Ты никогда не пьешь на работе и держишь одну бутылку бурбона в своих личных апартаментах, чтобы пить, когда в «Ковчеге» сидит кто-то из персонала. Ты используешь выпивку скорее в медицинских целях, чем ради обычного эффекта, который дает виски. Ты не пьяница в широком смысле этого слова, но прибегаешь к спиртному, чтобы уснуть, или в тех случаях, когда тебе нужно сказать кому-нибудь нечто неприятное.

Комптон перевел взгляд с Джека на Сару, которая молча слушала этот обмен репликами.

– Я беру свои слова назад. Думаю, ты знаешь все, – признал он свое поражение, а затем умолк, оттолкнул пустой бокал и снова заговорил, глядя на лед, тающий в бокале, после небольшой паузы. – Неприятно, да… А ведь я не знаю о тебе ничего, полковник, кроме того что есть в твоем проклятом деле. – Директор посмотрел на Коллинза. – Взять, к примеру, твою младшую сестру, о которой у нас недавно зашла речь.

Саре захотелось пораженно разинуть рот. Она с трудом ухитрилась оставить его закрытым, наблюдая за Джеком. Тот не шевельнулся, не считая того, что продолжал кидать на стол маленькие клочки, оторванные от салфетки.

Потом Коллинз улыбнулся, переведя взгляд с Найлза на Сару и посмотрев на нее своими глубокими голубыми глазами. Мисс Макинтайр промолчала и лишь выжидающе склонила голову к плечу.

– Линн, – произнес полковник.

– Прости? – переспросила Сара.

– Мою сестру зовут Линн, – пояснил Джек.

– Сестра Джека работает на смежное агентство, – добавил Комптон.

Он надеялся, что в присутствии Сары полковник будет чуть более откровенен. Найлз чувствовал себя скверно из-за того, что ведет игру подобным образом, но, учитывая, что предстояло рассказать Джеку, терять ему было нечего.

Коллинз молча взял бутылку, проглотил остатки пива и уставился на столешницу.

– Джек, я только что разговаривал с президентом. Не знаю, как об этом сказать… Я никогда не был хорошим гонцом плохих новостей, – снова попытался перейти к делу директор.

Он увидел, как Джек медленно скомкал остатки салфетки в руке, смыкая пальцы до тех пор, пока они не сжались в кулак.

– ЦРУ сообщило, что твоя сестра исчезла, – выговорил наконец Найлз.

Коллинз продолжал молчать и только закрыл глаза.

– Я и вправду не знаю, что там случилось, полковник. Президент тоже не очень-то это понимает. Вот почему он приказал мне об этом помалкивать, – стал объяснять Комптон. – Он перед тобой в долгу, поэтому меня проинформировали о случившемся. Но он хочет, чтобы в данный момент тебя держали в неведении, пока ЦРУ и другие агентства расследуют ее похищение. А теперь скажи – это как-то связано с твоим визитом в Лэнгли? Когда ты заглянул туда, чтобы повидаться с сестрой?

Джек подался вперед и твердо посмотрел директору в глаза.

– Изложи факты, Найлз, – сказал он, игнорируя заданный ему вопрос.

Комптон сглотнул. Ему не понравилось ледяное, жесткое выражение лица полковника.

– В Монреале была устроена засада. Команду агентов КСРБ и нескольких агентов Соединенных Штатов расстреляли, а твою сестру, Линн, увезли. Похоже, преступники используют ее как рычаг воздействия, чтобы получить нужную информацию. Я знаю так много только потому, что перед тем, как к тебе прийти, заставил Пита с помощью «Европы» отследить сведения о любой пальбе, случившейся недавно в Канаде.

Джек с минуту пристально смотрел на начальника, а потом медленно встал, отодвинув свой стул.

– Спасибо, что ослушался приказов, Найлз, – сказал он. – Я этого не забуду. А теперь мне нужно время, чтобы подумать.

Директор кивнул, и Коллинз, круто повернувшись, вышел из бара. Комптон взглянул на Сару и мотнул головой, предлагая ей последовать за полковником.

После ухода Макинтайр директор поднял руку, и бармен, отставной военно-морской машинист, подошел и налил ему еще. Бармен собирался что-то сказать, но Найлз снова поднял руку, ладонью вперед, веля ему уходить.

Комптон пристально посмотрел на стакан, поднес его к лицу и принялся разглядывать налитую в него жидкость. На сей раз, осушив стакан, он не поморщился.

Потом директор медленно встал и, оставив стакан на столе, пошел к бару. В служебном закутке Найлз сунул руку под стойку, вытащил секретный телефон, нажал несколько кнопок на трубке и стал ждать ответа.

– Капитан Эверетт, – раздался голос.

– Капитан, полковник Коллинз вскоре ворвется в чистую комнату[34]34
  Чистая комната (чистое помещение) – помещение, где поддерживаются определенные параметры содержания в воздухе пыли, микроорганизмов, паров и т. д. В таких помещениях содержатся в том числе сверхточные приборы.


[Закрыть] «Европы», чтобы осуществить некую незаконную деятельность.

– Сэр? – переспросил Эверетт.

– Мне нужно, чтобы вы оказали полковнику Коллинзу любую помощь, какая ему потребуется. Он, без сомнения, объяснит вам ситуацию. А теперь слушайте внимательно, капитан. Что бы ему ни понадобилось в комплексе, доступ к этому ему разрешен. Но если он попытается покинуть резервацию без моего четкого дозволения, вы должны будете его задержать и известить меня. Ясно?

– Не совсем, – отозвался сильно озадаченный Карл.

– Хорошо, просто сделайте так, как я сказал. Возможно, для вас будет лучше как можно дольше оставаться в неведении.

Найлз повесил трубку, сделал глубокий вдох и примостился на стуле у бара.

Он решил нарушить обычай и провести еще некоторое время в «Ковчеге». В конце концов, не каждый день удается получить указания от самого президента и тут же вышвырнуть их в мусорную корзину. Комптон улыбнулся сумрачной полуулыбкой, махнул бармену и показал на свой пустой стакан.

– Повторить? – спросил бармен.

– Да, и оставьте бутылку.