Текст книги "Потрошитель"

Она улыбнулась, когда Джек заговорил с младшей сестрой. Он очень напоминал ей его отца, Джона, погибшего, когда Джеку было всего одиннадцать лет, в каком-то далеком месте, которого ей так и не назвали. Он был тогда полковником, в том же возрасте и звании, что теперь его сын. Кэлли подозревала, что в своей должности и звании он, может быть, разузнал гораздо больше подробностей о судьбе отца, чем знала сама Кэлли, но если и да, то сын не делился с ней этими сведениями.

Кэлли давно уже поняла, что ей и не нужно ничего знать, кроме того, что ей сказано. Если бы ее муж погиб не при тех обстоятельствах, о которых сообщила армия, Джек нашел бы способ сказать ей. И знала, что если обстоятельства были секретными, Джек хранил бы эти секреты. Ей было достаточно знать, что он совсем такой, как отец, предельно честный, и она понимала, что их сын пошел тем путем, который наверняка одобрил бы отец.

– Джек, ты столько рассказывал о ней, что мне кажется, я уже знаю Сару. И если я права в своей оценке, она так же боится нашей встречи, как и я. Поверь, женщина, сумевшая завоевать твое упрямое сердце, уже пугает меня своей женской силой, – сказала Кэлли и улыбнулась, подняв стакан с мартини.

Джек покачал головой и покраснел. Упрямым он никогда себя не считал, но если мать и Сара заодно с Линн, Эвереттом, Менденхоллом, Райаном и Комптоном так говорят, должно быть, это правда. Джек поднял стакан с пивом и чокнулся с матерью. Линн засмеялась и присоединилась к ним.

Кэлли извинилась и вышла из-за стола, Линн подождала, чтобы она скрылась в полутьме ресторана, потом улыбнулась брату.

– Ну, сестричка, что делается в вашем доме невидимок?

– А с какой стати мне об этом тебе говорить? Я ведь до сих пор не знаю, что ты делаешь и с кем.

– Я не делаю ничего, тем более с кем-то значительным. Ты не особенно любопытна, так ведь? Мне было бы неприятно говорить о тебе с мистером Райаном – ты знаешь, что он неравнодушен к тебе.

– Джейсон Райан неравнодушен к каждой юбке!

– Вот-вот. Как я могу хорошо руководить подразделением, если за мной наблюдает Райан?

– Сдаюсь, – сказала Линн и приложилась к стакану. Поставив его, улыбнулась, потом посерьезнела. – Раз ты спрашиваешь, и раз в управлении это не бог весть какой секрет, я занималась кое-чем, мягко говоря, странным в отделе Северной Америки. Похоже, у нас есть «кроты» в правительстве, возможно, в ФБР или в Лэнгли[15]15
  В Лэнгли, штат Виргиния, находится штаб-квартира ЦРУ.


[Закрыть].

– Стоит ли говорить об этом мне?

– Так вот, мне сказали, что мой босс полагает – эту группу еще несколько лет назад накрыло ФБР… – Линн даже рассмеялась. – Хоть верь, хоть нет, но среди них было несколько «Людей в черном». Можешь поверить в такое?

– Сестричка, почему ты мне это говоришь? – спросил Джек и, увидев, что мать возвращается из туалета, взял стакан с пивом.

– В моем донесении говорится, что эта группа состоит из бывших военных. Раз ты как будто знаешь всех оперативников групп особого назначения в армии и не только, то, может, слышал что-то нужное мне?

Джек помедлил пить пиво. Он знал все подробности того, о чем говорила Линн. Знал, что «Люди в черном» – «Черные команды» корпорации «Кентавр» разогнаны группой «Событие» после инцидента в Аризоне еще шесть лет назад.

– Я слышал о «Людях в черном» только в шутках о них. И, несмотря на слухи обо мне, не знаю всех оперативников в мире, – он улыбнулся, – знаю только в западном.

– Скотина! – прошептала Линн, когда их мать вернулась. Джек поднялся и придвинул ей стул.

Коллинз смотрел на младшую сестру, опасаясь, не грозит ли ей беда. Если «Люди в черном» или корпоративные «Черные команды» реформируются, это означает, что они вполне могут иметь «кротов» в ФБР или в ЦРУ. И решил поговорить на эту тему с Комптоном.

Джек сел снова, отхлебнул пива и взглянул на часы. Сара опаздывала уже больше, чем на час, а ведь несмотря на то, что он сказал матери и сестре, Сара никогда никуда не опаздывала. У нее было хорошо развито чувство времени, и она заранее готовилась ко всему. А к такой важной встрече она уж точно не отнеслась бы легкомысленно, так как просила Джека познакомить ее со своей матерью уже в течение двух лет. В конце концов Линн прикрыла его часы ладонью.

Джек поставил стакан с пивом на белую скатерть.

– Я знаю, что она будет здесь. Только…

– Джек, – сказала Линн, она не убирала руку с его запястья, но взгляд ее был устремлен на что-то вне поля зрения брата. – Здесь Карл с Уиллом.

Когда Линн назвала два этих имени, у Джека сжалось сердце. Он повернулся на стуле, и впервые в жизни при виде выражения лиц этих людей ноги его ослабли. Он нервно сглотнул и поднялся, рассеянно уронив на пол лежавшую на коленях салфетку. Эверетт быстро шел по переполненному ресторану к их столу.

– Так, что вы оба здесь делаете? – спросил он уверенно, с напускной легкостью.

Эверетт был одет в джинсы и рубашку поло, Уилл примерно так же. Эверетт приветствовал кивком Кэлли и Линн. Все заметили его рассеченную губу и пластырь на подбородке.

– Миссис Коллинз, Линн, прошу прощения, что вмешиваюсь, – только и сказал Эверетт, потом взял Джека за локоть и вывел из-за стола.

– Джек, за границей стряслась беда, – зашептал он. – Убиты мексиканский профессор, его помощник и младший капрал Адолл! – Карл огляделся, и Джек увидел на его лице гневное выражение. – А Райан получил тяжелую рану и находится в больнице Нуэво-Ларедо.

Джек стиснул зубы и неотрывно смотрел на Эверетта, ожидая продолжения.

– Те, кто сделал это, забрали Сару, еще одну женщину и профессора из Бэйлора, которая была упомянута в списке участников раскопок, который Сара отправила вчера.

Джек думал, но его мысли никак не отражались на лице – этому препятствовал охвативший его страх. Это чувство было непривычно ему, способность думать в боевых условиях, когда требовалась быстрая и точная реакция, давно стала его второй натурой. Он не замечал подошедшей Линн. А она уже достала сотовый телефон и готовилась помочь Джеку чем только можно, так как услышала последние слова Эверетта.

– Это все, что известно? – спросил, наконец, Коллинз.

– В аэропорту у нас стоит самолет, мы используем его как командный пункт. Там Пит Голдинг, с ним охранно-штурмовая команда из восьми человек. Пит делает, что только возможно, с «Европой». У него есть список подозреваемых, но из-за границы звучит только одно имя: компьютер утверждает, что это…

– Наверняка Хуан Гусман, – сказала Линн, не дав Карлу договорить.

Джек повернулся к сестре. Будучи заместителем директора, начальником отдела операций в Северной Америке, Линн знала обо всем, происходящем на этом континенте.

– Объясни, – нетерпеливо потребовал Джек.

– В северной Мексике ничего не происходит без его распоряжения. Он необъявленный победитель в войне наркоторговцев. У него есть деньги и собственная армия. Он без колебаний пересекал границу и начинал войну с теми, кто встал ему поперек дороги, – объяснила Линн, отошла и набрала номер. Оглянувшись, сказала: – И этот небольшой полк его головорезов оснащен лучше, чем мексиканские вооруженные силы.

– Этим занимаются ФБР и Министерство национальной безопасности, и Найлз сейчас разговаривает с президентом, пытаясь добиться для нас оперативного простора. Но все в Вашингтоне закатывают истерику. Все напыщенные ничтожества хотят, чтобы этим занимались мексиканские власти. И поскольку мы засекреченная организация, принимать решение нам разрешают в последнюю очередь!

– Нет, я не брошу там Райана и Сару, пока мы ждем прохождения по инстанциям, – Джек взглянул на встревоженного Менденхолла, потом на Эверетта. – Послушай, мне нужен Пит и сведения, которые могут раздобыть он и «Европа». Однако вам обоим не нужно расстраиваться, если президент прикажет нам ничего не предпринимать; вам нужно находиться в аэропорту, в самолете.

Эверетт отвел взгляд от Коллинза к Уиллу Менденхоллу. Покачал головой и снова посмотрел в глаза полковнику.

– Джек, ты прекрасно знаешь, что это ничего не даст. Нам нужно перейти границу.

Линн убрала сотовый и подошла к ним.

– Знаешь, Джек, мой отдел в Лэнгли соглашается. Должно быть, нападение устроил Анаконда – у этого мерзавца такое прозвище. Вот, слушай. Гусман не только крупнейший наркоторговец по ту сторону границы, он торгует еще и женщинами. Будем надеяться, что именно для того он захватил Сару и остальных, – это даст тебе время. На кого бы вы ни работали.

– Нам не даст это времени, сестричка, увози маму отсюда в надежное место. Этот город вскоре может стать небезопасным.

– Джек, начинать войну с Гусманом нельзя; у него там целая армия. Как я уже говорила, он без колебаний не раз уже пересекал границу для сражения с нами.

Джек раздраженно приподнял левую бровь и пошел попрощаться матерью.

– Мама, у меня срочное дело, – сказал он Кэлли, поцеловав ее в щеку.

– Будь осторожен, Джек!

Коллинз подмигнул Кэлли, повернулся и пошел мимо Эверетта, Линн и Менденхолла к двери ресторана.

– Карл, ты должен остановить Джека, заставить его хорошенько подумать! Если он отправится туда с наскоро составленным планом и с намерением вести переговоры, Сара и остальные, скорее всего, будут убиты. Анаконда совершенно безжалостен, кроме того, он умен, и к тому же бизнесмен. Скажи Джеку, пусть использует это, если сможет. Скажи своему начальству, что у Джека не будет там ни малейшего шанса! Делать это нужно по официальным каналам, так что пусть занимается этим ФБР, – взмолилась Линн.

Эверетт посмотрел, как Менденхолл спешит догнать Коллинза, но сам задержался, чтобы посмотреть сестре Джека в глаза.

– Я предпочту наскоро составленный план Джека любому другому тщательно продуманному. Я всегда ставлю на твоего брата!

Линн поняла, что Карл прав. Крепко сжала сотовый телефон, потом положила ладонь на плечо Эверетту.

– Я сделаю все, что смогу, со стороны разведки. Теперь ступай, мне нужно сделать еще звонки.

Капитан Карл Эверетт повернулся и поспешил вдогонку за Уиллом и Джеком. Линн посмотрела им вслед, надеясь, что Джек все-таки прислушается к ее предупреждениям. Повернулась и подошла к матери.

– Мам, не пугайся. Джек знает, что делает, – сказала Линн, глядя, как мать допивает мартини.

– Дорогая, это не избавит меня от беспокойства, – сказала Кэлли, поставила на стол пустой стакан и встала. – Его отец тоже всегда знал, что делал.

Видя, как мать опускает голову, Линн смогла только кивнуть.

Международный аэропорт Ларедо.

Ларедо, Техас

К тому времени, когда Коллинз, Эверетт и Уилл Менденхолл подъехали к зоне спецрейсов, там стоял еще один самолет группы «Событие». Справа и слева от него находились два вертолета UH-60 «Блэкхок». Первый самолет был маленький «Лир джет», второй – переоборудованный «Боинг-707», мобильный командный пункт. Все трое были извещены, что директор отдела Найлз Комптон находится в самолете, и что он поручил Питу Голдингу использовать новейшее оборудование на старом «семьсот седьмом».

Джек не стал взбегать по мини-трапу, лишь заставил себя ускорить шаг и, поднимаясь, снял пиджак с галстуком. Эверетт и Менденхолл последовали за ним в самолет, Комптон встретил их у самого входа и, взяв Джека за локоть, повел к центру связи, расположенному в одном из отсеков полностью модернизированного «Боинга».

– Что нам пока что известно? – спросил Коллинз, войдя.

Принимавший радиопередачи моряк-связист снял шлемофон и взглянул сперва на Найлза, потом на Джека.

– Пока что ФБР оповестило периферийное отделение о возможном освобождении заложников по ту сторону границы. Госдепартамент связался с президентом Мексики Хуаресом, но он не решается позволить американской спасательной группе пересечь границу. Сейчас наш президент разговаривает с ним по телефону.

Найлз отвел Джека от центра связи и подождал Карла с Уиллом.

– Положение в Нуэво-Ларедо до сих пор неустойчивое. Вооруженные люди этого Гусмана кружат сотнями вокруг его поместья. ФБР располагает данными, что этот извращенный мерзавец содержит женщин для своих наемников – это часть их социального пакета, – он увидел, как у Джека сжались челюсти. – Извини, полковник, я мог бы выразиться гораздо мягче.

Коллинз молча кивнул.

– Найлз, а чем этот Гусман занимается? – спросил Эверетт, чтобы перевести разговор в более конструктивное русло.

– Главным образом, конечно, наркотиками. ФБР сообщает, что он уничтожил всех своих конкурентов в этом районе, в том числе и тех, кто имел дело непосредственно с колумбийцами. То есть он могущественный сукин сын. Для него не проблема отправить ударные группы в Техас или в любое другое место, где, как он считает, что-то идет не так.

– Почему же он напал на место археологических раскопок? – спросил Джек по пути к компьютерному центру, находящемуся сорока футами ближе к хвосту самолета.

– Все очень просто. Во-первых, он считает все в радиусе тысячи миль своей территорией. Во-вторых, собирает все, имеющее отношение к мексиканскому культурному наследию. В прошлом году он даже давал интервью мексиканскому телевидению, где утверждал необходимость хранить наследие мексиканской истории и культуры в Мексике. Думаю, Сара и полевая группа оказались подходящим объектом для захвата, и только.

Джек выслушал и отдернул штору, закрывавшую вход в компьютерный центр. Там его взору предстал Пит Голдинг со своей расширенной компьютерной командой. Пит отвернулся от большого монитора в пятьдесят пять дюймов по диагонали и развернул свое кресло к полковнику.

– Джек, прими мои…

– Потом, док. Что ты обнаружил?

– Да-да, конечно, – сказал Пит, повернувшись к монитору. – Так вот, благодаря Комптону и ВВС США, высоко над поместьем Гусмана летает беспилотник. Пока что «Европа» обнаружила в непосредственной близости семнадцать охранников, но нашла и многочисленные источники тепла, исходящего из построек, окружающих главное здание: территория, как видишь, большая. В постройках могут находиться еще сто человек, а по сведениям ФБР и мексиканской полиции, такая оценка может оказаться явно недостаточной.

Коллинз смотрел на монитор и рассматривал крупное поместье, принадлежавшее Хуану Гусману. Видел большой плавательный бассейн, теннисный корт и конюшни. Там была частная взлетно-посадочная полоса и ангары для по меньшей мере пяти-шести самолетов. В центре усадьбы на площадке стоял вертолет.

– Вижу, наркоторговля все еще приносит высокие дивиденды, – заметил Эверетт, тоже смотревший на монитор.

– Пит, есть какие-то сведения о том, где этот сукин сын будет… – Джек сглотнул. – Будет держать захваченных женщин?

– Нет, но я могу попросить «Европу» попробовать догадаться, как только она похитит спецификации имения у мексиканского правительства.

Джек и остальные поняли, что этот суперкомпьютер без особого труда обходит системы защиты других систем, и у него это хорошо получается. Он даже вторгался ранее в системы «Крэй»[16]16
  Марка суперкомпьютеров.


[Закрыть], принадлежавшие ЦРУ, ФБР и Пентагону – и не без успеха.

– Для чего мексиканскому правительству планы его дома? Разве там не действуют законы государства? – спросил Найлз.

– По идее так должно быть, но, похоже, «Европа» обнаружила документ, где говорится, что участок и дом в начале двадцатого века принадлежали федеральному правительству Мексики. И есть еще одна любопытная история. В марте девятьсот шестнадцатого года сам «Черный Джек», генерал Джон Першинг, вместе с лейтенантом Джорджем С. Паттоном вторгся в Мексику. – Тут Пит повернулся к большому экрану, нажал несколько клавиш на клавиатуре, и на экране появились несколько очень старых фотографий усадьбы, построенной в далекие времена. На фотографиях были царапины и стоял штамп «Собственность Национального архива США».

– «Европа» извлекла их из нашей базы данных? – спросил Найлз.

– Только что обнаружила, – ответил Пит с легкой ноткой гордости за работу суперкомпьютера. – Похоже, наш отдел в плане первых полученных заданий уже действовал в девятьсот шестнадцатом году, и «Европа» сообщает, что у нас есть целое хранилище информации; но, поскольку то было одно из первых заданий, порученных отделу пятьдесят шесть – пятьдесят шесть, этот материал не был включен в каталог, – Пит поднял слегка опечаленное лицо. – Видимо, в те дни порядок в группе «Событие» был несколько другим.

– Это не оправдание. Найди номер хранилища и направь туда наших архивистов.

– «Европа» уже нашла это хранилище. Оно в Арлингтоне, в старом комплексе. Насколько я понимаю, президент Франклин Рузвельт приказал плотно закрыть это хранилище и его оставить там, когда отдел перенес свою деятельность в Неваду.

– Ценная информация, доктор Голдинг, но какое она имеет отношение к тому, что происходит сейчас? – спросил Менденхолл, досадуя на медлительность происходящего.

– Может быть, никакого, но, может быть, и очень значительное, – ответил Пит, постукивая пальцем по экрану. – Официальной целью вторжения в Мексику Восьмого кавалерийского полка было взять в плен или убить мексиканского бандита Панчо Вилью. Теперь, согласно истории и военным донесениям, выясняется, что Вильи во время вторжения не было вблизи приграничного города Нуэво-Ларедо, однако полк провел два дня в Ларедо и возле поместья с названием «Врата погибели». Три постройки были сожжены дотла, несколько человек были убиты американскими военными. Газеты в Мехико подняли из-за этого большую шумиху. До сих пор мы не нашли объяснения налета Першинга на имение и причастности к этому налету группы «Событие». Но если сможем проникнуть в хранилище номер ноль-ноль одиннадцать в старом комплексе, то, возможно, найдем путь и в поместье.

– Может быть, она представляла собой убежище Панчо Вильи, – сказал Эверетт.

– Этого не могло быть. И вот что самое интересное. Этой самой землей еще два года назад владел не кто иной, как Рамон Карбахаль, очень близкий друг и союзник Вильи. Из документов следует, что Панчо Вилья никогда не бывал там и приказал своим людям ни в коем случае не соваться в эту часть Мексики! Эти показания дали бывшие члены его революционного совета. И вот что еще более странно… Земля и поместье не принадлежали мексиканцу; они были проданы американскому гражданину, профессору Лоренсу Амброзу. Мы сейчас собираем о нем сведения. Однако я отвлекся. Этот профессор Амброз и является причиной того, что у нас есть поэтажный план, подробный чертеж, сделанный капитаном инженерного корпуса во время вторжения Першинга. Судя по координатной сетке на этом чертеже, действовали они очень систематично, словно искали что-то. Вот почему «Европа» может сделать догадку о местонахождении заложников.

– Замечательно, Пит, – сказал Эверетт. – Можем мы получить распечатку этих чертежей?

– У ФБР есть доступ к ним? – спросил Джек.

– Нет, я еще не отправлял наших сведений через президента.

– И не отправляй. Пусть они пока остаются внутренними, – сказал Коллинз и взглянул на Найлза, тот нехотя кивнул.

– Согласен, Джек, – пока что. Однако нам требуется ждать решения президента, когда переходить границу.

– Каково состояние мистера Райана? – спросил Джек, стыдясь того, что подумал о своем лейтенанте лишь во вторую очередь.

– Американский консул в Нуэво-Ларедо приехал к нему до того, как его отвезли в операционную. Потом его охраняла группа оперативников ФБР, и сейчас его транспортируют в Лас-Вегас. Состояние его серьезное, но врачи говорят, что он выкарабкается. Показаний он пока не давал.

– Полковник, зачем его транспортировать сюда? Раз ему нужна операция, почему мы не оставили его на месте, не предоставили хирургам возможность оперировать его там? – спросил Менденхолл, беспокоившийся о своем близком друге.

– Как думаешь, что сделает этот Гусман, узнав, что мы оставили свидетеля убийства двух мексиканцев и похищения двух американок?

Не сказав больше ни слова, Коллинз повернулся, вышел из компьютерного центра и пошел в тактический отдел, где он мог обдумать все сведения, предоставленные Питом.

Уилл кивнул и последовал за полковником.

Карл Эверетт чуть помедлил, потом взглянул на директора отдела.

– Найлз, ты знаешь, что Джек отправится туда и без распоряжения президента.

– Знаю, только нужно дать ему время все хорошо спланировать, – объяснил Комптон и взял у Пита распечатку плана. – Изучите и найдите путь туда. Мне нужно точно выяснить, почему наша группа была там почти сто лет до того, как мы узнали о «Вратах погибели», и почему эта операция не была зарегистрирована в наших архивах. Найдите и вызволите Сару!

Эверетт с улыбкой взял поэтажный план.

– В этом, мистер директор, можете не сомневаться.

Нуэво-Ларедо.

10 миль южнее границы

Новенький вертолет «Сикорски» С-76С++, окрашенный в превосходные темно-бордовый и золотистый цвета, сделал два круга, пока летчик не увидел человека, который вошел на вертолетную площадку в центре усадьбы и двумя ярко окрашенными лопатками стал показывать ему, чтобы он садился рядом с уже стоявшим вертолетом. Потребовалось три минуты разговора по радио с человеком, утверждавшим, что он не знает английского, прежде чем им разрешили сесть. Все это время пассажир в заднем отсеке интуитивно знал, что на них наведена отнюдь не одна ракета с тепловой системой самонаведения.

Когда ярко раскрашенный «Сикорски» медленно садился на тщательно прибранную вертолетную площадку, его тут же окружили десять человек с автоматами, выглядевшие довольно зловеще. Летчик оглянулся на задний отсек и покачал головой.

– Похоже, тут группа приветствия, сэр, – произнес он в микрофон.

Высокий мужчина в заднем отсеке не ответил; он только снял наушники и провел пальцами по белокурым волосам. Когда вертолет мягко сел, он подался в кабину летчика.

– Не вылезай и будь готов немедленно взлететь снова!

Летчику не понравилось это распоряжение, но он все-таки кивнул.

Из темноты усадьбы вышел человек в белом деловом костюме и пошел навстречу вылезшему из вертолета высокому блондину. Костюм встречающего был шелковым, и блондин видел на нем темные пятна пота. Белая рубашка была испачкана чем-то у воротника, лицо мужчины было небритым.

– Мистер Джонс, мой наниматель удивился, получив весть от вашего представителя. После провала наших последних переговоров мы решили, что нашим отношениям пришел конец.

Человеку, которого встречающий назвал Хэновером Джонсом, было противно пожимать протянутую руку. Ногти на руках встречающего были грязными, пахло от него если не отвратительно, то, по меньшей мере, неприятно. Винты вертолета перестали вращаться, и Анри Фарбо, пряча брезгливость, пожал руку этого человека.

– Кстати, о моем компаньоне. Он должен был встретить меня в Ларедо, но не появился. Я получил только текстовое сообщение, что мне нужно лететь сюда, – сказал Анри, выпустив руку, которую пожимал, и едва сдержал желание вытереть ладонь о свои черные брюки.

– Видите ли, мистер Гусман настоял, чтобы ваш человек уступил его гостеприимству и остался в усадьбе. Не беспокойтесь, сеньор, с вашим человеком хорошо обращаются!

Фарбо увидел по глазам, что этот человек лжет, сразу же, за секунду до того, как он надел дорогие темные очки.

– Прошу, сеньор Джонс, хефе ждет вас, – сказал крепко сложенный человек, указав на виллу.

Фарбо застегнул пиджак и, не поворачивая головы, сосчитал людей в огороженном дворе, окружавшем вертолетную площадку. Их было десять, еще пятеро прятались в темноте. Повел глазами, прячущимися за темными стеклами очков, и увидел еще четверых, прятавшихся за окнами верхней веранды. И, не выказывая никаких эмоций, пригнул голову и вошел в полумрак виллы.

Анри сразу же снял темные очки, чтобы глаза привыкли к темноте в помещении. Сразу же увидел пожилую полноватую женщину, видимо, лет пятидесяти с небольшим. Она вышла вперед, вытирая руки о белый передник. Насмешливо улыбнулась сопровождавшему Фарбо человеку, и тот попятился.

– Добро пожаловать в наш дом, сеньор…

– Хэновер Джонс, мама, – сказал невысокий, хорошо одетый человек с усами, выйдя из-за спины своей матери. Произнес несколько слов по-испански – Фарбо понял их не хуже, чем остальные люди в этой комнате. Велел матери идти в свою комнату, а не в кухню, и не обращать внимания на все, что она может услышать в течение часа. Анри Фарбо подумал, что человек, стоящий перед ним, либо забыл, что он говорит по-испански, либо сделал это намеренно. Если последнее, то нужно вести свое дело очень осторожно.

– Мистер Джонс, я рад видеть вас снова. Последний раз мы виделись в Колумбии, если память мне не изменяет. Я был тогда связником-разведчиком Пабло Эскобара. В то время моя торговля антиквариатом представляла собой просто увлечение из-за моего… ограниченного дохода.

Анри улыбнулся.

– Да, видимо, так оно и было, и да, мы виделись в Колумбии. Рад видеть, что вы сделали успехи после… несчастья, случившегося с сеньором Эскобаром.

Хуан Гусман не протянул Фарбо руки. Не улыбнулся при воспоминании о предательстве им, Хуаном Гусманом, крупнейшего в мире наркоторговца, и о том, что именно он позволил колумбийским и американским спецназовцам убить его в декабре 1993 года.

– Его время прошло, сеньор. Настала пора дальновидным людям захватить лидерство в делах, касающихся южных регионов Западного полушария.

Фарбо знал, что это за дальновидность, и как она использовалась. Устраняя всех конкурентов по распространению наркотиков в Мексике и захватывая картели изготовителей зелья на юге, Анаконда убил не менее восьмидесяти крупнейших наркодельцов в Мексике и в Южной Америке; но больше всего в этой гражданской нарковойне страдали маленькие люди: по самым скромным подсчетам, их погибло более тридцати тысяч, пока пыль не осела на севере Мексики, у самой границы с США. Теперь Хуан Гусман руководил крупнейшей наркоимперией в мире и был прозван «Анакондой» за сильную, удушающую, выжимающую все соки хватку, которой он ухватил все и вся и вся к югу от этой границы.

– Но это уже история, – он, наконец, улыбнулся и протянул руку с наманикюренными ногтями, Анри пожал ее. – По словам вашего человека, вы интересуетесь моей коллекцией искусства анасази[17]17
  Культура первобытных индейцев.


[Закрыть].

– Да, моя коллекция явно недостаточна, а ваша переполнена. И поскольку анасази жили севернее границы, я решил, что кое с чем вы можете и расстаться, – Анри выпустил его маленькую руку и оглядел хорошо обставленную комнату. Увидел стоявших поблизости троих людей Гусмана, неотрывно наблюдавших за ним. – Особенно меня интересует та вещь, которую вы купили в Сан-Диего, – очень красивый серебряный артефакт.

Анаконда улыбнулся и посмотрел в голубые глаза Фарбо.

– Ах, да, серебряный змей. Сеньор, это очень редкая вещь. Единственный артефакт анасази, запечатлевший такого великолепного змея. Но должен поправить вас, сеньор, эта вещь не куплена, она… как бы это выразиться… завещана мне покойным владельцем.

Анри прекрасно понял, что это означает. Гусман просто убил бывшего владельца и забрал эту вещь.

– Что ж, поскольку ваши затраты минимальны, может быть, мы сможем прийти к соглашению? – спросил с улыбкой Фарбо.

– Возможно, сеньор, возможно, – сказал Гусман и жестом предложил Фарбо идти вперед первым. – Почему бы нам не осмотреть вещь, чтобы вы могли оценить ее красоту и сделать мне достаточно обоснованное предложение, которое не будет слишком оскорбительным?

Бывший французский полковник шагнул мимо невысокого мексиканского наркобарона, заметив, что в глазах его улыбки нет. По мнению француза, прозвище «Анаконда» было вполне заслуженным, поскольку глаза у Гусмана были такими, как у большой хищной змеи. Анри хорошо знал этот взгляд, потому что и сам был способен на то же самое.

Люди в комнате построились за спиной своего главаря и пошли следом за ним и Фарбо к большой двери. Обогнав Анри, Гусман открыл громадную дубовую дверь и затем достал связку ключей, чтобы отпереть находящиеся за ней стальные ворота. Включил свет, и Анри увидел ведущую вниз винтовую лестницу.

– Нужно, чтобы эту вещь отчистили мои специалисты, поэтому, если последуете за мной, сеньор Джонс, мы осмотрим мои произведения искусства в гораздо более комфортной обстановке.

Анри отвернулся от лестницы и посмотрел на невысокого человека перед собой. Пришел в ярость, поняв, что попал в западню. Его план никого не ввел в заблуждение, и, торопясь найти маленькую Сару, он совершил большую ошибку, решив, что наркобарон окажется настолько жадным, что не станет его проверять. Фарбо кивнул и потом уголком глаза увидел находившихся сзади людей. Ему ничего не оставалось, как улыбнуться и шагнуть в бездну, темневшую за воротами.

Анаконда не сводил глаз со спины человека, о котором его разведчики донесли, что это не Хэновер Джонс из Нью-Йорка, а Анри Фарбо. Гусман знал, что хотя коллекционирование и является его основным занятием, причина того, что он находится в Нуэво-Ларедо, совсем другая. Бандит знал эту истинную причину и решил слегка поразвлечься в этот скучный день. Улыбнулся и стал спускаться по лестнице вслед за своим гостем.

Вскоре Анаконде надоест эта игра.