Текст книги "Потрошитель"

– Я верю вашему рассказу, мистер Стивенсон, – без обиняков сказал Эбберлайн.

– Но я подумал…

– Человек на фотографии – полковник Альберт Стэнли из королевской Черной стражи. Если этот Амброз тот человек, о ком вы говорите, у него есть могущественные друзья в очень высоких сферах, гораздо более влиятельные мужчины и женщины чем те, что записаны у вас в адресной книге. Этот полковник Стэнли с головой ушел в дело Потрошителя, и я заподозрил недоброе задолго до вашего появления здесь. Он кого-то охраняет, и этот кто-то, возможно, и есть профессор Лоренс Амброз, с которым вы познакомились в Америке.

Эбберлайн быстро вынул блокнот и записал фамилии.

– Вас наверняка убедила в этом не только фотография. Что еще? – спросил Стивенсон и, наконец, расслабился.

– Не свидетельство, которое вы принесли, мистер Стивенсон, убедило меня, а ужас в ваших глазах. Для автора самой популярной повести ужасов после «Франкенштейна»[3]3
  «Франкенштейн, или Современный Прометей» – роман Мэри Шелли об ученом, создателе человекоподобного чудовища, которое преследует его. Опубликован в 1818 г. и является одним из произведений, предвосхитивших появление научно-фантастического жанра.


[Закрыть] вы со слишком явным страхом назвали фамилию этого человека, Амброза. Я вижу и ощущаю исходящий от вас страх. Потому и верю вам, мистер Стивенсон.

Старший инспектор отвернулся от писателя, когда один из полисменов-подчиненных, Гарольд Вашингтон, участник розысков Потрошителя, подошел к столу так быстро, что у Эбберлайна замерло сердце. Он быстро вскинул руку, заказывая официанту еще виски.

Вашингтон был молодым человеком, и, судя по его виду, он тоже заметно охладел к полицейской работе с начала убийств в Уайтчепеле. Если б парень знал истинную правду, которую Эбберлайн сам узнал только что, то помчался бы прямо сейчас же, ночью, подавать в отставку. Хотя Вашингтон и не знал правдивой истории мистера Стивенсона, Эбберлайн видел гнев молодого человека и по рапортам о других преступлениях в этом районе знал о постоянно возникающем у него чувстве беспомощности. Похоже, парень, как и он, больше не мог заниматься полицейской работой. Официальное окончание расследования дела Потрошителя – по крайней мере, для Эбберлайна и его отдела – это и конец его карьеры: полицейский знал, что после такого провала по-другому быть не может. Потрошитель избежал правосудия, и Эбберлайн понимал, что случилось это благодаря вмешательству из дворца. А теперь появился независимый свидетель, которого даже королева не заставит молчать, если он решит обратиться в газету!

– Вашингтон, старина, позволь представить мистера Роберта Льюиса Стивенсона. Тебе, наверное, известно, чем он занимается?

– Нет, старший инспектор, я ничего о нем не знаю, и, с вашего разрешения, выпью того же, что вы только что заказали в баре.

Эбберлайн постарался не выказать удивления, так как знал, что молодой человек непьющий. Вашингтон справлялся с беспокойством и печалью каждую ночь с помощью молодой жены, а вовсе не выпивки, как делал инспектор.

– Конечно, Вашингтон, садись, пожалуйста, и объясни, почему такому молодому человеку нужно выпить в столь поздний час, притом когда он еще на службе?

Вашингтон бросил на стол шляпу и сел, почти не обращая внимания на недовольство Эбберлайна и на удивленный взгляд Стивенсона.

– Я только что из Уайтчепела.

Эбберлайн закрыл глаза, страшась того, что парень готовился сказать.

– С этим делом покончено. Прошло пять месяцев с тех пор, как Мэри Келли отправилась из этого мира в лучший, – сказал Эбберлайн, поднял салфетку и прикрыл нижнюю часть лица так, чтобы посетители не видели этой маски, скрывающей его эмоции, когда речь заходила об Уайтчепеле.

– Я опечатал место и выставил охрану. Знают только наши, сэр. Не знаю, долго ли мы сможем скрывать произошедшее от остальных, – Вашингтон подался поближе к Эбберлайну и заговорил тихим шепотом, чтобы сидевший за столом незнакомец не слышал. – Две жертвы, юная проститутка и один из наших ребят. Головы напрочь снесены, чего не было при других убийствах, однако близость охотничьих угодий… – молодой человек огляделся, убеждаясь, что никто его не слышит. Посмотрел на Стивенсона, потом снова на Эбберлайна, – сами знаете, чьих… Я подумал, что будет лучше всего…

Официант принес виски и поставил стаканы перед каждым из троих. Эбберлайн не прикоснулся к своему, а Стивенсон и Вашингтон выпили по двойной порции скотча.

– Страший инспектор, я не знаю, как долго мы сможем держать там охрану. Вам нужно немедленно ехать!

Эбберлайн открыл глаза и посмотрел на молодого коллегу. Казалось, он еле поднялся, с трудом сглатывая – но все-таки уверенно встал на ноги. На миг ухватился за стол, потом жестом подозвал официанта и попросил записать на его счет выпивку и нетронутую еду.

– Мистер Стивенсон, думаю, вам есть смысл поехать с нами. Вряд ли правительство довольно тем, что у вас есть определенные сведения.

– Я не настолько смел, чтобы меряться силами с самой королевой, – сказал писатель и тоже поднялся.

– Об этом не беспокойтесь, сэр, возможно, после этой ночи королеве самой придется давать объяснения… если, конечно, она захочет после того, как мы остановим этого Амброза… это последняя ночь Потрошителя, – сказал Эбберлайн и хлопнул рукой по белой скатерти. – Это окончится здесь, нынче же ночью!

Многие свободные от дежурства полицейские видели, как знаменитый старший инспектор Фредерик Эбберлайн спотыкался, проходя мимо столов, и большинство кивнуло, понимая, что, возможно, этот человек напился после всего, что он перенес, занимаясь делом Потрошителя. В конце концов, кто больше заслуживал выпивки, чем он? Почти все понимали, что Эбберлайн был свидетелем самого страшного разгула убийств за всю современную эпоху. Однако большинство не догадывалось об одно маленькой детали: убийства не только начались снова, но и готовы перекинуться за океан, туда, где мало кто боится темноты – Потрошитель возвращался домой.

* * *

Экипаж и запряженные в него две вороные лошади неслись по улицам Лондона, огибая в опасной близости окутанные туманом углы там, куда не проникал свет газовых фонарей. Эбберлайн сидел рядом со Стивенсоном, Вашингтон напротив них. Старший инспектор держался за правую ременную петлю и молча раскачивался вместе с экипажем. Стивенсон всеми силами старался унять дрожь в руках.

– Инспектор, может, сказать кучеру, чтобы он ехал чуть помедленней в этом отвратительном тумане, – произнес сквозь сжатые зубы Вашингтон, когда экипаж проскочил на двух правых колесах еще один угол.

– Сержант Андерсон знает, что делает, – ответил Эбберлайн, глядя в никуда. Внезапно он опустил окно и высунулся в сырую ночь, не обращая внимания на то, что его шляпа-котелок едва не слетела с головы. Ухватился за шляпу и крикнул: «Быстрее, сержант!» Сев на место, он взглянул в удивленное лицо юного Вашингтона. Потом бросил быстрый взгляд на писателя, погруженного то ли в раздумье, то ли в молитву.

Лошади внезапно заржали, экипаж заскользил, останавливаясь, Эбберлайна бросило вперед, Вашингтон подхватил инспектора в том момент, когда колеса прекратили скольжение по мостовой. Стивенсон продолжал держаться за ременную петлю и, казалось, что-то бормотал под нос.

Пассажиры услышали, как сержант Андерсон обругал кого-то невидимого, и одновременно с руганью шаги, приближающиеся к дверце экипажа. Когда Эбберлайн выпрямился и кивком поблагодарил Вашингтона за спасение от неприятной головной боли, дверца открылась. Сев на свое место, инспектор увидел знакомое лицо, только на сей раз этот человек был одет в красный армейский мундир с золотыми галунами. Эбберлайн сжал зубы и, пылая гневом, вышел из экипажа, оттолкнув с пути этого человека.

– Чертов негодяй, вы сказали мне, что этот кошмар окончен, – прошипел он, подавшись к лицу высокого, но крепкого Альберта Стэнли, полковника Черной стражи ее величества. – Теперь у нас не один труп, а два! Мой человек убит этой ночью вместе с еще одной женщиной. Их убил человек, который, по вашим словам, больше не представляет собой угрозы!

Впервые за пять встреч лицо Стэнли было не отчужденно-высокомерным, а испуганным и растерянным. Полковник огляделся по сторонам и сказал:

– Прошу прощения, инспектор, за остановку. Уайтчепелу придется подождать!

– Эй, что здесь, черт возьми, происходит?! – гневно спросил Вашингтон, подходя к полковнику и Эбберлайну. Неожиданно сержант Андерсон, невысокий, но крепко сложенный, быстро встал на пути молодого инспектора и молча покачал головой. Черная кепка сползла на его глаза, но Вашингтон все-таки видел, что сержант настроен очень серьезно. Эбберлайн поднял руку, останавливая подчиненного.

– Инспектор Вашингтон, это полковник Черной стражи ее величества Стэнли. Думаю, ему есть что добавить к тому, что нам уже известно о событиях этой ночи.

Вашингтон остановился, но продолжал смотреть на сержанта, который не сходил с места, создавая преграду между молодым полицейским и полковником.

– У нас дела повсюду, инспектор, и вы больше всех заслуживаете участия в том, что необходимо сделать.

– Если так, могу я ожидать вашего сотрудничества в защите важного свидетеля, который может опознать человека, известного как Потрошитель?

– Не понимаю вас, инспектор, – сказал недовольный задержкой полковник.

– Мистер Стивенсон, – позвал Эбберлайн.

Роберт Льюс Стивенсон высунулся из экипажа и встретился взглядом с полковником Стэнли.

– Этот человек время от времени следил за мной на протяжении трех лет в Европе и в Америке.

– Вижу, инспектор, вы довели все-таки свою работу до конца? – Стэнли перевел взгляд со Стивенсона на Эбберлайна в клубящемся тумане. – Можете делать с ним что угодно. Я получил приказы, и о мистере Стивенсоне в них ничего не говорится.

– Тогда даете слово джентльмена, что ни вы, ни кто-либо из вашего подразделения не причинит моему свидетелю вреда?

– Черт возьми, сэр, нам нужно отправляться, притом немедленно! – сказал Стэнли и отошел.

Тут из-за угла выехала повозка с двадцатью вооруженными солдатами и остановилась всего в нескольких футах от трех полицейских.

– Можно воспользоваться вашим экипажем? – спросил, остановясь, Стэнли и жестом пригласил полицейских внутрь. – Этот государственный кошмар прекратится до наступления утра!

– Вопреки приказам ее величества, полковник? – спросил Эбберлайн, подходя к открытой дверце экипажа с обеспокоенным Стивенсоном внутри.

– Наоборот, инспектор, королева подписала ордер о смертной казни этого человека и распорядилась уничтожить его труп! Таким образом, этот писатель не является никаким свидетелем. Какой он свидетель, если Потрошитель, или, если угодно, Джекил и Хайд, никогда не существовали. Итак, хотите оказать помощь в уничтожении Потрошителя, или предпочтете остаться здесь и слушать детские сказки Роберта Льюиса Стивенсона? – спросил Стэнли, держа открытой дверцу экипажа и даже не удостоив взглядом знаменитого писателя.

Эбберлайн повернулся и вошел внутрь, за ним последовал Вашингтон, потом сержант-майор.

Полковник взглянул на сержанта Андерсона, сидевшего на кучерском месте, стараясь не смотреть на эту странную сцену.

– К докам Ист-Энда, сержант, и побыстрее! – Стэнли жестом велел повозке с солдатами следовать за ними. – И лично я, инспектор, предпочел бы оставаться в темноте, – негромко сказал он, когда поднялся в экипаж. – Вам следует знать, что если мистер Стивенсон изложил все верно в своем рассказе, человек, который нам нужен, в совершенстве овладел искусством убийства.

Булыжные мостовые, ведущие в лондонский Ист-Энд, были худшими в Старом городе. Их окаймляли ветхие, большей частью заброшенные склады, вдоль Темзы тянулись портовые сооружения. Эта поездка по городу едва не стоила им повозки с солдатами, и при одной только этой мысли по спине полковника пробежал мороз, хотя ночь была влажной и жаркой. Без отряда солдат Стэнли даже не приблизился бы к докам в эту июльскую ночь.

– Полагаю, джентльмены, вы вооружены? – спросил Стэнли, перекрывая голосом стук копыт по булыжнику, когда черный экипаж еще вовсю мчался по туманным улицам.

– Инспектор Вашингтон да, а я в настоящее время нет, – ответил Эбберлайн, глядя на полковника.

– Сержант Андерсон, исправишь это положение?

Сержант-майор достал револьвер системы «Уэбли» и протянул Эбберлайну рукояткой вперед. Инспектор перевел взгляд со Стэнли на предлагаемое оружие, потом протянул за ним руку.

– Я предпочел бы взять этого человека живым, – сказал он, снова глядя на полковника в мундире.

– Ни в коем случае! Ее величество приказала покончить с этой историей сегодня же ночью, – Стэнли перевел взгляд с Эбберлайна на молодого детектива, потом угрожающе посмотрел на Роберта Льюиса Стивенсона. – И она окончится здесь и сейчас!

– Шеф, что здесь происходит? – спросил Вашингтон, достав свой револьвер и проверяя, сколько в барабане патронов. – Что, если мы найдем Потрошителя, и он согласится сдаться?

Стэнли ухмыльнулся и выглянул в открытое окно.

– Сдаться он не согласится. И любая попытка задержать его приведет к жутким последствиям, юный инспектор. Мои люди получили приказ стрелять в него без предупреждения. Это относится и к вам. Можете считать, что приказ исходит от самой королевы. Если он вам непонятен, мы немедленно остановимся и высадим вас из экипажа. Я, честно говоря, думаю, что нам следует высадить здесь мистера Стивенсона с двумя моими людьми – по соображениям безопасности.

Эбберлайн увидел выражение лица Стивенсона и ясно понял, что должно произойти этой ночью помимо ликвидации Потрошителя. Умолкнуть навсегда заставят не только Роберта Льюиса Стивенсона, но и Вашингтона, и его самого. Им никак не выйти из этой истории живыми. Все следы Потрошителя и тех, кто оказывал ему финансовую поддержку, будут уничтожены.

Экипаж, подскочив, остановился; Стэнли уверенно открыл дверцу и вышел в туман.

– Старший инспектор? – произнес Вашингтон, взглянув на своего начальника.

– Извини, Вашингтон, но я должен присутствовать при этом окончании. Обязан.

Вашингтон ошеломленно смотрел, как Эбберлайн с револьвером в руке выходил из экипажа. Потом перевел взгляд на сержант-майора, который сидел напротив него и держал дверцу распахнутой.

– Действуй, парень, как он сказал! Никакой пощады – Потрошитель тебя точно не пощадит. Стреляй в любого, если это не инспектор и не человек в красном мундире, – сказал сержант-майор и добавил: – А после этой ночи можешь считать, что сделал богоугодное дело.

Потрясенный, испуганный Вашингтон, наконец, вылез из экипажа и подошел к собравшимся. Что до Роберта Льюиса Стивенсона, то он неподвижно сидел в экипаже. Не успел полковник Стэнли понять, что происходит, как инспектор Эбберлайн быстро повернулся, закрыл дверь экипажа и посмотрел в глаза писателю.

– Для вас эта история окончена. Спасибо вам за помощь. Насколько я понимаю, мистер Стивенсон, вы богаты. Советую истратить свое богатство и покинуть эту страну. Уезжайте немедленно и больше не возвращайтесь! Сержант, отвези мистера Стивенсона в его отель, а потом на железнодорожную станцию. – инспектор снова обратил взгляд на Стивенсона. – Поезжайте поездом в Шотландию, на судно садитесь там же. Понимаете, мистер Стивенсон?

Роберт Льюис Стивенсон понимающе кивнул.

– Удачи вам, инспектор!

– Сомневаюсь, что удача хоть на что-то повлияет сегодня ночью.

Эбберлайн хлопнул по стенке экипажа, сержант хлестнул лошадей и поехал от склада прочь.

– Я хотел, чтобы этот человек остался здесь, – сказал полковник Стэнли, повернувшись к Эбберлайну.

– Знаю, но в письме ее величества ничего не говорится об устранении важных свидетелей.

– Вы слишком сурово судите обо мне, инспектор.

– Я вовсе не сужу, полковник. Я расследую, выясняю, кто преступник, и подозреваю, что преступники не только в этом складе, но и здесь, в треклятом тумане.

Стэнли улыбнулся, потом поклонился, сняв при этом черный головной убор.

– Ну что ж, увидим ли мы конец этого дела?

Эбберлайн наблюдал за Стэнли, шедшим к большому старому зданию. Остановил инспектора Вашингтона, схватив его за рукав.

– Держись поближе ко мне, старина. Не хочу, чтобы с нами произошел несчастный случай.

– Что-нибудь вроде шальной пули?

– Вашингтон, старина, тебя не зря сделали инспектором. Теперь же, как сказал полковник, давай кончать с этим делом!

Склад был большим, и они видели свет, струящийся из нескольких выходящих на улицу окон.

– Вы получили приказание. Стреляйте без предупреждения в каждого. У него есть рослый помощник – его тоже нельзя оставлять в живых. Возможно, на складе у него есть еще несколько людей. Не щадите их. Это враги империи, – Стэнли вынул из блестящей кобуры прикрепленный к ней шнуром револьвер. – Джентльмены, этот склад находится на речной стороне, но будьте осторожны, продвигаясь по этому зданию; мы не знаем, чего здесь можно ожидать. Теперь вперед!

Когда солдаты пошли, Эбберлайн понял, что полковник Стэнли уже бывал в этом здании.

Двое солдат из Черной стражи подошли к раздвижным дверям склада и стали большим ломом отрывать засов и замок.

– Полковник, по-моему, вы бывали здесь раньше, – сказал Эбберлайн, когда засов с замком со стуком упал на мостовую, и все двадцать три человека съежились, потому что туман ничуть не заглушил шума.

Стэнли отметил, что это высказывание было сделано не в форме вопроса.

– Да, инспектор, я впервые был здесь пять месяцев назад.

– В тот день, когда мы нашли Мэри Келли в ее комнате? – спросил Эбберлайн, гнев его усиливался. – Вы уже тогда знали, кто такой Потрошитель?

– Да, – отрывисто ответил Стэнли. – И, подозреваю, буду гореть в аду вместе со многими другими, сэр, за то, что знал только это! – двойные двери открылись в туманную ночь, он повернулся и взглянул на Эбберлайна. – И я буду счастлив получить хотя бы возможность убить это чудовище. Что бы вы ни думали обо мне, знайте – я не одобрял того, что вы увидите.

Полковник Стэнли последовал за своими солдатами в большой склад.

– Инспектор Вашингтон? – позвал Эбберлайн.

– Сэр?

– Держи пистолет наготове для самозащиты. Если я погибну, возвращайся в управление и кричи во весь голос о причастности к этому полковника Стэнли и Черной стражи. Огласка сможет хоть в какой-то мере защитить тебя.

– Именно так я и сделаю, инспектор.

Оба еще несколько секунд смотрели друг на друга, потом вместе с полковником Стэнли, ждавшим у дверей, Эбберлайн и Вашингтон вошли в логово человека, послужившего прототипом для одного из самых ужасающих литературных персонажей – доктора Джекила и его второго я, мистера Хайда, ставшего, похоже, персонажем совершенно реальным – Джеком-потрошителем.

* * *

Эбберлайн сразу же ощутил в здании жару и понял, что причина ее вовсе не естественная. С удивлением понял, что здание отапливается и даже, подумал он, специально увлажняется. Посмотрел на солдат, рассыпавшихся с десятизарядными винтовками «ли-метфорд» по нижним настилам склада. Увидел, что кое у кого крупнокалиберное оружие, одноствольные американские «винчестеры» образца 1887 года. Полковник Стэнли и несколько солдат стояли у ряда столов, протянувшихся на сотню футов. Эбберлайн подошел вместе с Вашингтоном, и они увидели, что борозды на столах заполнены землей.

– Они ушли, – сказал Стэнли, взял горсть земли и пропустил ее между пальцами. Потом гневно хлопнул по толстому слою тучной земли. – Все исчезли! Они не могли действовать так быстро после убийства… если только не знали, что уходят этой ночью!

Эбберлайн наблюдал за Стэнли, шедшим к остальным солдатам. Когда Вашингтон хотел пойти следом, инспектор схватил его за руку.

– Вот, взгляни, – сказал он и потянулся к чему-то, увиденному в темной земле стола, у которого стоял Стэнли.

– Что это? – спросил Вашингтон.

Эбберлайн поднял длинный, тонкий стебель растения, частично скрытого в почве. Поднес к носу, понюхал.

– Не знаю, что это, но у запах него знакомый.

И протянул стебель инспектору, тот тоже уловил странный, однако знакомый запах растения.

– Да, но, как и вы, не пойму, что это.

Эбберлайн разжал пальцы, уронив стебель во влажную землю, повернулся и осмотрелся вокруг. И увидел мешки свиного и коровьего навоза, пятьдесят бочек свежей воды. На примыкающем столе лежали садовые орудия и другие инструменты. Потом поднял взгляд к высоким стропилам склада и увидел большие, недавно вставленные в крышу световые люки. Его осенило.

– Теплица!

– Сэр? – спросил Вашингтон.

– Все это здание представляет собой большую теплицу.

Внезапно из дальнего угла послышался крик и несколько ругательств. Оба полицейских побежали в ту сторону, где раздавались испуганные и гневные голоса. На месте происшествия они ошеломленно застыли, как и солдаты в красных мундирах, при виде открывшегося зрелища.

– О, господи, – произнес Вашингтон, разглядев, что заставило остолбенеть солдат.

Полковник Стэнли торопливо подошел и увидел, что двое его солдат, имевших немалый боевой опыт, согнулись пополам, извергая съеденное за ужином.

– Почему прекратили поиски, что здесь…

Полковник утратил дар речи, увидев две отрубленные головы, стоявшие по обе стороны лестничных перил. Они были зверски насажены на парные жерди с такой силой, что дерево проткнуло темя. Одна голова принадлежала бородатому мужчине двадцати с небольшим лет, другая женщине, на коей была рваная шляпка, откуда и торчал конец шеста.

– Полковник, – произнес сержант-майор, протягивая лист бумаги. – Это было прибито к мужской голове.

Эбберлайн был потрясен, увидев гвоздь, все еще торчавший изо лба бородатой жертвы. Он и без расследования знал, что молодой человек – один из его людей. И отвернулся, когда полковник взял записку.

– Что там говорится? – спросил инспектор, наконец, почувствовав, что крупнокалиберный «уэбли» не такая уж тяжелая ноша.

Вместо ответа Стэнли жестом велел десяти солдатам идти в дальний конец здания и подняться по деревянной лестнице. Потом отдал записку старшему инспектору и стал быстро подниматься по лестнице, перешагивая через две ступеньки.

– Инспектор? – произнес Вашингтон, увидев, как побледнел Эбберлайн. Вместо ответа тот тоже отдал записку, не желая произносить написанные слова вслух. Вашингтон стал читать, а его начальник последовал за солдатами по лестнице. Слова были написаны неразборчиво, словно их выводила грубая, непривычная к письму рука.

«Полковник Стэнли, если я правильно все понимаю, и министерство обороны избрало именно Вас разорвать мой контракт, пожалуйста, поднимитесь ко мне в лабораторию у верхней площадки лестницы. Я доступен для демонстрации работы, за которую мне так хорошо заплатили. Жаль, что у меня нет возможности завершить задание, но этой ночью можете, как и было обещано, получить результаты.

А.»

Выпуская из руки записку, Вашингтон был взволнован как никогда. Он стал пониматься по лестнице, но далеко не так живо, как остальные.

Эбберлайн слышал шаги солдат на верхнем настиле. Он поднялся на самый верхний и оглядел склад. В половине здания был второй этаж; в другой половине была высокая крыша с новыми световыми люками для теплицы. Эбберлайн вытянул вперед руку с револьвером. В здании не было газового освещения, как в более современных складах вдоль реки, поэтому в каждом углу, под каждым столом, стулом, бочкой он видел движущиеся тени. Наконец, опрокинув ударом ноги столик с мензурками и стеклянными трубками всевозможных форм и размеров, он увидел Стэнли. И схватил полковника за руку.

– Нам нужно покинуть здание и окружить его, вызвав еще солдат. Это западня, и мы идем прямо в нее!

– Мне приказано убить этого маньяка, именно это мы и готовимся сделать. Если сомневаетесь в наших способностях, вам, пожалуй, самое время уйти, – Стэнли вырвал руку из пальцев Эбберлайна. – Но позже, несомненно, можете ожидать и визита из дворца с вопросом, почему отказались помочь ее величеству в этом деле.

Эбберлайн готов был разразиться гневом. Теперь Стэнли даже маскировал свою угрозу игрой слов – но угроза была реальной; они убьют его с Вашингтоном и не станут после этого думать о себе хуже. Полисмен открыл рот, собираясь заговорить, но тут хриплый, мощный, гулкий голос заставил всех на втором этаже замереть.

– Полковник Стэнли, вашим людям, кажется, нужен тот огонь, за который министерство обороны заплатило мне. И я мог бы предоставить его, если б меня не предали эти же самые люди.

Голос отражался эхом в почти пустом здании. Эбберлайн был уверен, что раздается он, по меньшей мере, из мегафона. Он носился в воздухе, а потом окутал двадцать три человека, словно туман, что клубился снаружи.

– Это должно было окончиться много месяцев назад; вы давали министерству слово. Теперь, профессор Амброз, давайте кончать с этим делом!

– Хорошо, только позвольте мне лекарственную интермедию.

Эбберлайн подскочил, когда наступившую после этих слов тишину нарушил звон стекла. Бросив взгляд в ту сторону, инспектор увидел на полу возле сапог полковника разбитую склянку. Под его взглядом Стэнли опустился на колено и стал рассматривать битое стекло. Протянул руку, взял маленький осколок склянки. Понюхал его, потом встал так внезапно, что солдаты вздрогнули.

– Профессор, вы выпили не все, так ведь?!

Молчание.

– Это вам ничего не даст, вы все равно умрете этой ночью!

Казалось, все увидели тень, падавшую с высоких балок над их головами. Темная масса достигла пола и скрылась в темноте дальнего конца склада. Слева от Эбберлайна раздались выстрелы трех особо нервозных солдат. Вашингтон вышел вперед и встал рядом со старшим инспектором.

Внезапно сержант-майор и двое рядовых обогнули полковника и побежали вправо по его указанию. Потом он снова повел рукой, и туда побежали еще двое. Снова прозвучали выстрелы. Громыхнул американский «винчестер». Потом из темноты что-то вылетело и грохнулось на деревянный пол. То был один из солдат. Торс его был рассечен надвое, верхняя часть отсутствовала. Раздалось несколько криков, и солдаты поспешно пришли в движение.

– Вон он! – крикнул Стэнли и выстрелил из своего «уэбли» в большую тень, быстро движущуюся в самом темном конце большого пространства.

Эбберлайн услышал тяжелое кряхтение и жуткий сдавленный смех, говорящие, что Потрошитель вышел из укрытия. Опытный инспектор замер в ужасе от этого звука. Потом увидел громадную тень, поднявшуюся между двумя большими столами с пробирками, мензурками и банками. Тень схватила первый стол и закрылась им за мгновение до того как несколько крупнокалиберных пуль ударили в древесину. Пробить этот щит они не смогли. Несколько человек бросилось к громадной, быстро приближавшейся тени. Первый вылетел в окно от удара чего-то похожего на большую дубинку. Второй был жестоко растоптан, когда в толстый деревянный стол снова ударили пули. Потом раздался звук, от которого профессиональные солдаты и двое полицейских застыли на месте – рев, не такой, как у дикого животного, а производимый, чтобы навести страху на всех, кто его слышит. Затем еще крики, выстрелы, ужасный звук ломаемых костей, раздираемой плоти и жуткие вопли солдат, когда Потрошитель ворвался в их гущу.

Эбберлайн схватил за руку Вашингтона, и они побежали влево. Тут по всему второму этажу поднялась стрельба. Большой стол был, наконец, отброшен, и это позволило Эбберлайну впервые взглянуть на человека, которого Роберт Льюис Стивенсон назвал мистером Хайдом, а он и другие полицейские знали как Джека-потрошителя.

– Господи! – воскликнул, застыв на месте, Вашингтон.

Одежда была распорота и разорвана. Клочья некогда белой рубашки свисали с длинных рук чудовища, замахивающегося на двух атакующих его солдат. Изломанные, безжизненные солдаты отлетели и стукнулись о дальнюю стену. Эбберлайн увидел лицо человека, которого преследовал почти два года. Оно было изборождено морщинами и трещинами. Там, где не было поддерживающих кожу мышц, складки были глубокими, черными. Густая борода была длиною в дюйм. Глаза дикие, лоб несоразмерно большой. Зубы тоже большие, деформированные, и человек явно на десять размеров больше одежды, покрывающей его тело. Стоявшее перед оставшимися солдатами чудовище было не ниже семи футов[4]4
  Примерно 2 м 13 см.


[Закрыть].

Не успело оно шевельнуться, как в него попали несколько пуль, но, казалось, не оказали решительно никакого эффекта.

– В голову – стреляйте в голову! – крикнул Стэнли, пытаясь отойти в темноте на лучшее место для прицельного выстрела. Не дойдя до него, споткнулся, упал и тут же обнаружил, что дубинкой, которой Потрошитель бил его людей, было тело сержант-майора. Обезглавленный, безжизненный сержант-майор лежал сейчас подле него. Полковник Стэнли нахмурился, потом с криком поднялся и бросился на существо, которого никак не могло существовать. Приближаясь к громадному чудовищу, он начал стрелять из револьвера. Когда пули угодили в плечо и в грудь, Потрошитель бросился на него с ловкостью охотящегося большого кота. Быстро схватил полковника за шею и поднял перед собой. Теперь он пользовался Стэнли как щитом.

Сзади в чудовище попали еще пули, но Потрошитель по-прежнему не издавал ни звука, кроме громкого кряхтения и рычания крупного хищника. Казалось, тварь, стоящая перед Эбберлайном и Вашингтоном, утратила дар речи. Не раздавалось ни слов, ни криков боли. Стэнли попытался поднять револьвер, но Потрошитель ухватил кисть его руки и медленно раздавливал пальцы, пока оружие не выпало из них. Эбберлайн бросился вперед, стреляя из своего оружия. Две пули попали Потрошителю в бок, одна угодила в Стэнли, качавшегося, словно маленькая кукла перед жестоким ребенком. Внезапно Эбберлайна ударил в грудь кулак, и он отлетел на пять футов. Вашингтон бросился к старшему инспектору и увидел, что Стэнли уже лежит на полу. Потрошитель занес над лежащим большую голую ступню, потом запрокинул к стропилам деформированную голову. На сей раз он издал торжествующий звериный рык, сотрясший все здание.

Инспектор Вашингтон опустился на пол, чтобы помочь Эбберлайну. Старший ударился о стол, а потом упал на пол, свалив масляную лампу, она разбилась, и теперь пламя охватило его левую ногу. Вашингтон стал быстро бить ладонью по горящей ткани, пока желтое пламя не погасло. Отбросил ногой жестянку с маслом, чтобы оно снова не попало на Эбберлайна. Подняв голову, Вашингтон увидел громадную опускающуюся ступню, а пули, между тем, поражали Потрошителя спереди и сзади. Одна попала в лоб над левым глазом, утолщенная кость издала отрывистый звук. Тут Потрошитель повернулся к двум лежавшим полицейским. И пошел на них в атаку.

– Ох, – только и смог произнести Вашингтон, тщетно пытаясь оттащить Эбберлайна от быстро приближавшегося Потрошителя. Юный инспектор понял, что уже поздно, но вместо того, чтобы ждать надвигавшейся смерти, быстро схватил основание разбитой лампы и швырнул в наступавшего преображенного человека. Масло попало в него и быстро расплылось по некогда белой рубашке Потрошителя. Приходя в себя, Эбберлайн увидел, что Вашингтон сунул руку с длинным рукавом в огонь, все еще ярко горевший перед ними. Когда рукав вспыхнул, Вашингтон вскочил и бросился к чудовищу. Нанес удар, и мир вспыхнул молнией перед глазами старшего инспектора. Вашингтон отскочил и повалился на пол, пламя поднималось по его рукаву.