Текст книги "Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941– 1942 гг."

Дэвид Ирвинг
Гибель конвоя PQ-17
Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны
1941–1942 гг.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2022

© Художественное оформление серии, ЗАО «Центрполиграф», 2022

* * *

От автора

Во всех книгах есть то главное, ради чего автор берется за перо. Некоторые преуспевают в этом, и читатели остаются приверженными их точке зрения на всю оставшуюся жизнь. Другим авторам это не удается, и после того как перевернута последняя страница, изучена последняя сноска, читатель спрашивает себя: о чем же все-таки это?

Боюсь, что я подпадаю под эту последнюю категорию. И чтобы я не был понят превратно, прежде чем углубиться в книгу, читатели должны знать, что в решении о том, на каких фактах этой трагической истории остановиться подробно, а какие обойти вниманием, определяющим было убеждение, что героизм лучше всего может быть показан в реальных конкретных обстоятельствах; моряки на судне – обычные люди со свойственными человеку страхами и сомнениями. Слишком часто приходилось читать о героизме, но истинная картина подвига тускнела, и только оттого, что это не имело никакой связи с реальными человеческими характерами. Так что эта книга населена обычными людьми: мы увидим, как человек вел себя в ситуациях катастрофы и грозящей ему смерти, но на этом мрачном фоне тем отчетливее мы увидим, как ярко проявлялась подлинная отвага, поражающая нас и сегодня.

А что у истории с PQ-17 мрачный фон, нет никакого сомнения. Здесь и мятежи команды, членов которой заковывали в цепи в подпалубных помещениях; капитаны грузовых судов спускали союзнические флаги и поднимали сигнальные флажки, означающие «безоговорочную сдачу»; они намеренно сажали суда на мель и покидали их; девять грузовых судов были оставлены их командами, хотя вполне сохраняли мореходность, причем некоторые еще до того, как их атаковали; американские капитаны добровольно затопляли свои суда в целях собственной безопасности. Но именно на этом мрачном фоне особенно восхищает героизм моряков, которые, столкнувшись с теми же опасностями, израненные, сумели привести свои суда в порт, порой и против воли команд; поражает, как один британский лейтенант потребовал от американцев отказаться от намерения затопить свое судно, а валлийский капитан спасательного судна проявлял такую смелость, что одним из трех первых офицеров торгового флота был награжден военным орденом «За боевые заслуги».

Из истории PQ-17 мы видим, что на войне действительно есть два вида смелости: выдающиеся проявления отчаянной отваги героя-одиночки Королевского военно-морского флота и отважная стойкость, которая одна способна поддержать офицера не поддаться обычному человеческому инстинкту, когда он из полученных им приказов делает вывод, что это и есть единственный способ, каким он может служить высшей цели. Последовательное выполнение капитаном 1-го ранга Лофордом, командиром корабля ПВО «Посарика», полученных им инструкций – вопреки просьбам капитанов грузовых судов, – это пример стойкости и отваги, которой мы восхищаемся в такой же степени, как и яркими подвигами командиров и капитанов более мелких кораблей и судов.

Здесь, я надеюсь, мы увидим более убедительные проявления истинного мужества, чем образчики того псевдо-героизма, которыми насыщена военная пропагандистская литература.

Поскольку было написано так много неверного об этой трагической операции – конвое PQ-17, – отчасти в попытке изобразить всех участников героями, а отчасти в стремлении возложить ответственность за несчастье на офицеров, которые были менее всего виноваты в трагедии, я чувствовал себя обязанным во всех случаях опираться на имеющиеся источники, так что читатель может быть уверен, что даже кажущаяся наименее достоверной часть этого повествования опирается на современную военную летопись.

Первые исследования для работы над этой книгой были проведены в 1962 году в кёльнском издательстве «Нойер ферлаг», и я благодарен Эгону Файну за разрешение использовать в своей работе все собранные тогда материалы; к ним потом добавились новые, среди которых заслуживают внимания сделанные в свое время личные записи лейтенанта Королевского военно-морского флота Джеймса Карадуса из Новой Зеландии, подробная хроника операций крейсеров прикрытия, написанная Дугласом Фербенксом-младшим, в то время лейтенантом резерва ВМФ США. Хочу выразить свою благодарность мисс Джин Гамильтон и капитану 1-го ранга Генри Гамильтону, которые дали мне разрешение использовать бумаги своего покойного отца контр-адмирала сэра Льюиса Гамильтона, одной из центральных фигур этой книги и по этой же причине – хранителю рукописей Национального морского музея. Лео Грэдуэлл, капитан 2-го ранга Питер Кемп, Ф. Петтер, доктор Юрген Ровер и капитан 2-го ранга М. Сондерс оказали мне особую помощь; я благодарен контр-адмиралу Э. М. Эллеру, капитану 1-го ранга Ф. Кенту Лумису, Дж. Алларду и мисс М. Д. Майо из исторического отдела ВМФ США за предоставление мне копий германских документов, различных американских военных дневников и рапортов. Мне также оказали помощь владельцы конвойных судов: в Британии это компании «Chapman and Willan Ltd», «Clyde Shipping Co. Ltd», «General Steam Navigation Co. Ltd»; «J. & C. Harrison Ltd», «Hunting and Son Ltd» и «Royal Mail Lines Ltd»; в Соединенных Штатах Америки – «Isthmian Lines Inc.», «Matson Navigation Co.», «States Steamship Co.», «United States Lines» и «Waterman Steamship Corporation»; в Норвегии – «Wilh. Wilhelmsen» из Осло. Федеральный архив в Кобленце предоставил мне ряд документов, много газет этой страны и американских, включая местные газеты, а Американский национальный морской союз (American National Maritime Union) и Национальная ассоциация взаимопомощи морских механиков (National Marine Engineers’ Beneficial Association) помогли мне в поиске очевидцев тех событий и уцелевших моряков. Я нашел их всего более трех сотен – американцев, британцев и немцев. Вот имена тех, которым я наиболее благодарен: Джеймс Эйкинс, покойный Александр, граф Хиллсборо, капитан 1-го ранга Д. Д. Аллен, капитан 1-го ранга И. Дж. Андерсен, капитан 1-го ранга Хамфри Арчдейл, Уильям Арнелл-Смит, Роналд Бакстер, Филипп Биард, Патрик Бисли, П. Р. Б. Беннетт, Харви Бенсон, контр-адмирал сэр Р. Г. Бивен, Дж. Р. Биссилф, Отто Борк, С.Дж. Боуден, покойный адмирал сэр Э.Дж. П. Бринд, Джеймс Брюс, Дэвид Берроуз, Дж. Ф. Картер, капитан 1-го ранга Гарольд Чарлтон, Джон Квостел, Джон Дж. Коллинз, Уильям О. Коннолли, Дж. Б. Корлетт, контр-адмирал Дж. Кромби, Ричард Кроссли, Хуго Дайринг, вице-адмирал сэр Норман Деннинг, Гюнтер Дешнер, покойный коммодор Дж. Даудинг, У. Э. Данк, адмирал сэр Джон Экклз, Хью Эдвардс, капитан 1-го ранга Джон Эванс, Р. Б. Фернсайд, Эрик Фиске, капитан 1-го ранга Дж. Р. Финдли, Н. Форт, Джон Гисс, адмирал Дж. Годфри, Томас Гудвин, капитан 1-го ранга Стэнли Гордон, Элберт Грей, капитан 1-го ранга Дж. Хейнс, Уильям Харпер, Алан Харви, капитан-лейтенант Г. Р. Хиггинс, адмирал Г. У. Хилл, капитан 1-го ранга Арчибальд Хобсон, подполковник Карл Отто Хоффман, капитан 1-го ранга Руперт Ф. Халл, доктор Хюммельхен, Ричард Китинг, вице-адмирал Э. Л. С. Кинг, капитан 2-го ранга У.Э. Б. Клайнфелд, Иэйн Лэйнг, капитан 1-го ранга К. Т. Леннард, Франк Левин, Э. А. Лейкок, капитан 1-го ранга Джон Личфилд, член парламента, доктор Норман Макколлем, Норман Макмахел, Шон Мэлони, Норман Маккорисон, капитан 1-го ранга Гай Монд, Дж. Миккелберг, адмирал сэр Джеффри Майлс, Э. К. Миллер, Т.Дж. Муни, адмирал сэр Г. Р. Мур, капитан 1-го ранга Оуэн Моррис, К. Мортон, Тед Наровас, капитан 1-го ранга К. Николс, Т. Д. Нилд, капитан 2-го ранга Р. Ньюстед, Л. Норгейт, доктор Артур Дж. О’Фрилл, капитан 1-го ранга Джон Паско, Эмиль Пламбек, Уильям Портер, Н. Плат, капитан 1-го ранга Э. Рейнберд, капитан-лейтенант Дж. Рэнкин, капитан 2-го ранга Райнхард Рехе, Роберт П. Раккер, адмирал А. Д. Губерт Шмундт, Герман Швабе, вице-адмирал Р. М. Сервес, Лесли Ф. Смит, Э. П. Солимен, капитан 2-го ранга С. С. Стэмвиц, капитан 1-го ранга Мервин Стоун, Д. Д. Саммерс, Г. Саммерс, У. Тэйлор, Ллойд Томас, Г. Б. Турс, П. Вэнс, Дж. Уотерхаус, С. Уэбстер, капитан 1-го ранга Дж. Уортон, Александер Уильямс и Джек Райт.

Я также в глубоком долгу перед своим отцом, покойным Джоном Ирвингом, капитаном 2-го ранга в отставке, который внес ценный вклад в рукопись на всех этапах моей работы над ней, но умер за несколько месяцев до того, как книга смогла увидеть свет.

Глава 1
«Постоянный жернов на шее»
1942

Эти арктические конвои становятся постоянным жерновом у нас на шее…

Адмирал Дадли Паунд адмиралу Кингу, ВМС США, 18 мая 1942 года

1

Летом 1942 года германская военная машина находилась в состоянии полной готовности и была целиком укомплектована. Волны бронетехники и солдат в обмундировании серого цвета катились на восток по Советскому Союзу и проникли глубоко в Египет, расширив территории, находившиеся под германским правлением, до самых крупных размеров, которые когда-либо были у немцев. Все, кроме островка британских бронетанковых войск в ближневосточной пустыне, было сокрушено ими. Пал тридцатитысячный Тобрук, и британская 8-я армия отступала. Началась эвакуация крупного порта Александрии. К началу июля 1942 года Каир был в панике, и британское посольство и военные штабы уничтожали документацию, а городской вокзал был до отказа забит толпами беженцев.

В начале четвертой недели июня немцы развернули крупное летнее наступление в Советском Союзе, прорвав линии обороны русских и начав стремительное продвижение к Волге и Кавказу. Именно в это время один из консервативных членов британского парламента внес резолюцию о том, что палата общин потеряла доверие к методам ведения войны Уинстоном Черчиллем. Во время дебатов 1 июля Арчибальд Саутби, консервативный член парламента от Эпсона, выступил с протестом против продолжающегося уничтожения союзнических судов, которые следуют в составе конвоев на север России: «Следует признать, что на торговом флоте союзников держится наша надежда на победу и надежда на спасение всех тех, кто порабощен осью зла. Мир никогда не сумеет оплатить свой долг офицерам и рядовым морякам торгового флота. И если из-за глупой стратегии мы терпим неудачу за неудачей, которые не только приближают нас к военному поражению, но растрачивают нашу морскую мощь, на которой базируются все наши военные усилия, мы тем самым делаем невозможным выполнение задачи сохранения тех грузовых судов, от которых мы все зависим».

Три дня спустя британское адмиралтейство приняло определенное решение и направило приказы союзническому конвою, направлявшемуся в Россию, которые привели к потере двух третей его судов. Очевидно, что этот конвой, PQ-17, никогда не вышел бы в море, не будь на то личного распоряжения премьер-министра. Но то, что трагедия приняла такой масштаб, объяснялось отнюдь не только «безрассудной стратегией».

2

«Русский конвой, – заявлял контр-адмирал Гамильтон, – есть и всегда был нездоровой военной операцией». Первый вышел из Великобритании в Россию в августе 1941 года, через два месяца после того, как германские вооруженные силы вторглись в Советский Союз. К весне 1942 года только одно судно из 103 в составе конвоев было потеряно, всего же было 12 конвоев. Одно грузовое судно потопила германская подводная лодка в начале нового года – это было первое появление немецких подводных лодок в Арктике. Их присутствие принесло новую угрозу крейсерам сопровождения, для которых было небезопасным ходить со скоростью 8 узлов[1]1
  Узел – единица скорости, равная 1,87 км в час. (Примеч. ред.)


[Закрыть] – средней скоростью конвоев. Крейсерам впоследствии было приказано оставлять конвои в зоне между 14° и 26° в.д. – зоне наиболее вероятного действия подводных лодок, – проходить эту зону на повышенной скорости и встречать конвои на выходе из нее. В то время считалось, что вряд ли немцы будут рисковать своими надводными силами в водах, кишащих их подводными лодками, и поэтому в этой зоне можно временно обойтись без крейсеров.

Следующий конвой, PQ-8[2]2
  На должности начальника оперативного отдела адмиралтейства, который с самого начала занимался планированием конвоев на север России, был капитан 2-го ранга П. К. Эдвардс, и вскоре конвои в восточном направлении получили по его инициалам расхожее название PQ, а с востока на запад соответственно QP. (Здесь и далее примеч. авт., если не оговорено особо.)


[Закрыть], был также атакован подводными лодками – северо-восточнее Кольского залива, у входа в порт Мурманск, а 18 января был потоплен один из двух эсминцев охранения – «Матабеле» – почти со всей командой. Ближе к весне британские власти стали особенно озабочены участившимися нападениями на конвои: ледяной барьер в начале весны еще не успевал отодвинуться к северу, чтобы позволить им держаться подальше от Норвегии с ее германскими авиабазами; хорошая погода и короткое время темноты также давали противнику огромные преимущества.

Обеспечение безопасного прохождения этих конвоев стало основной задачей адмирала Джона Тови, командующего британским флотом метрополии. Он заявлял адмиралтейству, что атаки на конвои могут по своим масштабам превзойти все эскортные возможности флота метрополии. Он предлагал добиваться от русских патрулирования в водах Кольского залива, чтобы сделать их свободными для германских подводных лодок; русские должны, по его предложению, также предоставить свои истребители для охранения конвоев, поскольку для британских крейсеров было бы безрассудством проводить конвои через опасные зоны действия подводных лодок только ради обеспечения дополнительной противовоздушной обороны конвоев. В течение некоторого времени его призывы оставались без внимания.

Для Германии триумфальному лету 1942 года предшествовали разочарования зимней кампании в России, горькие месяцы, когда немцы были остановлены у самых ворот Москвы, а их войска в Северной Африке также перешли к обороне. Это была зима, которая вновь принесла им давление на их выдвинутый фланг в Арктике, где новый комбатант – Соединенные Штаты – оккупировал Исландию. В рождественский день 1941 года германское Главное командование вооруженных сил (OKW) сослалось на информацию о том, что Соединенные Штаты и Великобритания планируют крупную операцию в районе Скандинавии, и отдало приказ изучить возможности воспрепятствовать попытке вторжения союзников в Норвегию. Выводы оказались не вдохновляющими.

По совпадению двумя днями позже Королевский военно-морской флот провел рейд на Лофотенские острова у северо-западного побережья Норвегии, и это предприятие, хотя и никак не связанное с планами вторжения союзников, весьма обострило опасения немцев: взгляды высшего германского военного руководства обратились на Северный театр военных действий, и упрямая вера самого фюрера в надвигающуюся опасность высадки союзников на этих берегах снова стала определяющим моментом в ближайших стратегических планах Германии. С целью нейтрализации этой угрозы выдвинутому северному флангу Гитлер дал указание усилить береговую оборону в Норвегии и сосредоточить основную мощь военно-морских сил Германии в норвежских водах. В связи с поставленными задачами усиливалась и противовоздушная оборона Норвегии. Для отражения нависшей угрозы Гитлер делал ставку и на торпедоносную авиацию.

«Германский флот должен использовать все свои силы для обороны Норвегии (как сообщалось, такое решение фюрер принял 29 декабря 1941 года). В этих целях было бы целесообразным перебросить туда все линкоры. Например, можно было бы использовать для нападения на конвои».

Командующий германским флотом и начальник штаба ВМФ гросс-адмирал Эрих Редер не согласился с тем, что эти корабли подходят для столь активной роли. Несмотря на его возражения, в середине января 1942 года новый линейный корабль «Тирпиц» оказался переведенным в Тронхейм. Этот ход германский военно-морской штаб планировал на самом деле с ноября, и прежде всего для того, чтобы эффективно сковать британские тяжелые военно-морские соединения. Линкор бросил якорь в Тронхейме 16 января 1942 года. Этот корабль, которым командовал капитан 1-го ранга Карл Топп (Чарли), был самым грозным из действующих военных кораблей. Начальник разведки британского адмиралтейства, весьма озабоченный проблемами, связанными с германскими надводными кораблями, позже заявлял, что «Тирпиц» и «Бисмарк» были, по его мнению, двумя самыми совершенными линкорами из когда-либо построенных. При водоизмещении 42 000 тонн и восьми 15-дюймовых орудиях главного калибра «Тирпиц» мог противостоять любому кораблю союзников. Стратегический эффект перехода линкора к берегам Норвегии был велик. Черчилль в то время считал, что ситуация на море во всем мире коренным образом изменится, если удастся уничтожить этот линкор. В частности, это позволило бы союзникам восстановить военно-морское превосходство в Тихом океане.

Через несколько недель после перехода «Тирпица» немцы перебросили в Норвегию еще несколько тяжелых надводных кораблей. Гитлер понял, что прошло время для дальних рейдов со стороны военно-морской группировки, базирующейся в Бресте и состоящей из линейных кораблей «Шарнхорст» и «Гнейзенау» водоизмещением 31 000 тонн каждый и иногда называемых «линейными крейсерами», а также тяжелого крейсера «Принц Ойген» водоизмещением 14 000 тонн. Брест был теперь единственной атлантической базой, доступной немцам, и, если бы военным кораблям пришлось оставаться там заблокированными на неопределенное время и в пределах досягаемости со стороны командования бомбардировочной авиации Королевских ВВС, немцам рано или поздно пришлось бы столкнуться с тем фактом, что их корабли разрушены в результате авианалетов. По приказу Гитлера во вторую неделю февраля 1942 года эту боевую группировку вывели через Ла-Манш в восточном направлении. Прямая выгода от этого прорыва на восток была уменьшена из-за того, что оба линкора пострадали во время этого броска от мин, а «Гнейзенау» был поврежден, попав под бомбы уже в Киле, и находился в доке. Только «Принц Ойген» оказался в состоянии выйти 20 февраля в Тронхейм вместе с тяжелым крейсером «Адмирал Шеер» водоизмещением 11 000 тонн[3]3
  Крейсер «Адмирал Шеер» называли «карманным линкором»; термин появился примерно в 1930 году, так называли малые линейные корабли, небольшого для линейного корабля водоизмещения, но с мощным артиллерийским вооружением, укладывающиеся по тоннажу и вооружениям в рамки ограничений, установленных договором после Первой мировой войны. (Примеч. пер.)


[Закрыть]. Но злой рок неотступно преследовал германские корабли: у норвежских берегов с британской подводной лодки «Трайдент» «Принцу Ойгену» торпедой снесло руль, и он был вынужден возвратиться на ремонт из Норвегии в Германию. Хотя германский план сформировать эскадру в составе кораблей «Тирпиц», «Адмирал Шеер» и «Принц Ойген», «чтобы проводить из Тронхейма наступательные и оборонительные операции в северных водах», провалился, немцы еще могли собрать в Норвегии грозную ударную группу.

Двойная роль ожидала теперь флот метрополии, что вселяло в адмирала Тови новое беспокойство: как препятствовать прорыву этой мощной германской группировки северными путями в Атлантику и одновременно прикрывать прохождение конвоев на север России. Он предупредил, что никакая диспозиция кораблей флота метрополии не в состоянии обеспечивать адекватное прикрытие и конвоев, и северных путей. При таком средоточении германских тяжелых кораблей в Норвегии Тови ожидал, что любой из них или все сразу будут атаковать конвои к западу от острова Медвежий, а восточная часть их маршрута станет объектом нападения со стороны исключительно подводных лодок и авиации. Были соответственно составлены планы прикрытия западной части маршрута русского конвоя действиями флота метрополии.

В то же самое время штаб германского ВМФ решил, что простого присутствия их военно-морских сил в Норвегии недостаточно, чтобы сковать действия тяжелых кораблей союзников в северных водах, и послал «Тирпиц», чтобы атаковать следующий конвой союзников, который пойдет на восток. Развитие этой операции имело громадное значение для понимания поведения германского флота во время более поздней операции – против PQ-17.

3

О чем Гитлер не знал и в возможность чего гросс-адмирал Редер упрямо отказывался верить, так это в тот факт, что британцы разработали в высшей степени секретную технику, оказавшуюся способной распознавать шифры шифровальной машины «Шлюссель-М», использовавшиеся германским флотом. Быстрота дешифровки была различной, но результаты наносили непоправимый ущерб немцам.

Эти декодированные сообщения с грифом высшей секретности вывели британский флот на «Бисмарк» в мае 1941 года. А когда самолеты-разведчики Королевских ВВС не сумели обнаружить «Тирпиц», именно данные перехвата сверхсекретной информации позволили британскому адмиралтейству узнать о приходе корабля в Норвегию 6 января 1942 года. И когда нацистская военно-морская группа «Север» 22 февраля радировала на подводную лодку U-377, чтобы та обеспечила фланговое охранение тяжелых крейсеров «Принц Ойген», «Адмирал Шеер» и пяти эсминцев, «которые сегодня вечером или очень скоро совершат переход из Бергена в Тронхейм», перехват этого сообщения позволил адмиралтейству направить британскую подводную лодку на подходы к Тронхейму и на следующее утро вывести корабль «Принц Ойген» из строя. 5 марта командующий германской арктической группировкой направил радиосообщение, что воздушная разведка обнаружила конвой, а вскоре приказал, чтобы 5-я флотилия эсминцев находилась в трехчасовой готовности к выходу; эти ценные данные перехвата спустя несколько часов также легли на стол адмирала Тови. 6 марта в 17.00 последовал новый перехват:

«От: группа «Север».

Кому: всем кораблям.

Срочно.

Флагманский линейный корабль «Тирпиц» и три эсминца выйдут из квадрата AF 6717 в 17.00/6/3 курсом на север со скоростью 25 узлов, чтобы действовать против конвоя противника».

Соответствующие приказы почти тут же были переданы по радио на подводные лодки. Из перехвата сообщения 8 марта от группы «Север» в адрес 5-й флотилии эсминцев британское адмиралтейство смогло прочесть, что рандеву «Тирпица» с другими кораблями состоится следующим утром в 8.00 в квадрате AC 4735 по сетке секретной нацистской военно-морской карты. Поскольку британцы уже давно ею не владели, адмирал Тови убедился, когда пришло время, что не только германские эсминцы – участники рандеву с «Тирпицем».

Британский конвой PQ-12 вышел в первую неделю марта в то же время, как с русской стороны в западном направлении вышел конвой QP-8. Линкор «Тирпиц» под флагом вице-адмирала Цилиакса (командующего линкорами) вышел с тремя эсминцами 5-й флотилии эсминцев, чтобы атаковать конвой. Согласно оперативному приказу, они должны были «избегать столкновения с превосходящими силами противника», но могли принять сражение с равными или уступающими по мощи кораблями, если это не воспрепятствует выполнению их главной задачи – уничтожению конвоя. Одиночные грузовые суда им не следовало атаковать, чтобы сохранялся элемент внезапности.

Адмирал Цилиакс и не думал о принятии сражения с «равными силами», поскольку поединок с таким линейным кораблем, как «Кинг Джордж V», был чреват для «Тирпица» по меньшей мере сильными повреждениями, а возможное уничтожение или нанесение повреждений одному из многих вражеских линкоров не стоило бы этого. Германский военно-морской штаб в Берлине впоследствии одобрил позицию Цилиакса.

План выглядел как нельзя лучше, но по пути германские эсминцы наткнулись на русское грузовое судно, значительно отставшее от шедшего на запад конвоя, и, несмотря на запрещающие пункты приказа, открыли по нему огонь. Прежде чем неудачливое русское судно затонуло, оно передало радиосообщение о нападении и координаты своего местонахождения. Вскоре в радиорубке «Тирпица» получили подтверждение о приеме сигнала бедствия радиостанцией в Клиторпсе.

После трехдневного крейсирования и провала попыток обнаружить конвой PQ, который к тому времени был развернут адмиралтейством в обратную сторону, германские корабли получили приказ возвратиться. Погода была хмурой, но ранним утром 9 марта стало проясняться, и в 8 часов с «Тирпица» в разрыве облаков увидели несколько самолетов, явно следивших за кораблем. Серьезность положения сразу стала очевидной: самолеты были «Альбакорами», а это значило, что где-то поблизости находится авианосец союзников. Адмирал Цилиакс срочно запросил по радио, чтобы прислали истребители с ближайшего аэродрома в Боде, но радиостанция там не работала, и самолеты не прилетели. Немцы слишком поздно поняли опасность своего положения, неприятно сходного с тем, в каком очутился в мае 1941 года «Бисмарк», а семью месяцами позже – также «Принс ов Уэльс» и «Рипалс». Осмотревшись вокруг, Цилиакс увидел, что только один эсминец сопровождает его, два же других были приданы для дозаправки, да и этот оставшийся эсминец не годился для дела из-за ледовой обстановки и бурного моря; у линкора не было никакого воздушного прикрытия, а в пределах нанесения удара находился вражеский авианосец. Почему в радиорубке «Тирпица» не слышали никакого радиообмена между находившимися поблизости кораблями союзников? Цилиакс знал, что авианосец союзников не рискнул бы глубоко заходить в норвежские воды без соответствующего боевого охранения. «Тирпиц» оказался в ловушке.

Цилиакс развернулся, чтобы ринуться под защиту Лофотенских островов, и запустил с помощью катапульты самолет, чтобы тот отогнал преследователей, но самолет встретился с тучей «Альбакоров», пошедших в атаку на германский линкор. Двадцать пять самолетов-торпедоносцев атаковали «Тирпиц» в течение девятиминутного сражения, которое вряд ли суждено забыть германским морякам. Британцы заходили в атаку группами по три и шесть самолетов под разными углами, не думая об оборонительных средствах, вынуждая линкор уклоняться, рыскать и менять курс, то есть совершать маневры, не свойственные такому кораблю. На сей раз, как потом превратно комментировали немцы, удача была на их стороне: «Тирпиц» оказался способен читать траектории торпед, и все они прошли мимо. Единственными германскими потерями оказались три офицера на мостике линкора, они были ранены пулеметным огнем с самолетов.

В то время союзники не понимали испуга, который охватил немцев из-за внезапного столкновения с самолетами авианосца. Но в результате потери «Бисмарка» у немцев появился «авианосный комплекс», который сопровождал все дальнейшие операции крупных германских кораблей.

В связи с упущенной возможностью завязать бой с «Тирпицем» среди офицеров Королевского ВМФ, принимавших участие в операции, имели место некоторые взаимные обвинения. Контр-адмирал Л. Гамильтон, незадолго до сражения назначенный командующим 1-й эскадрой крейсеров, обратил особое внимание на трудности флота в ситуациях, когда главнокомандующий флотом адмирал Тови был в море и оказывался не способен нарушить радиомолчание даже во время такой простой операции, как эта. Подчеркивая, что противник будет принимать всевозможные предосторожности, чтобы не вовлекать «Тирпиц» в сражения, и, «как следовало полагать, принял адекватные меры по радиопеленгации», Гамильтон отметил, что было нереалистично ожидать, чтобы главнокомандующий ВМФ хранил молчание в эфире во время жизненно важной операции, длящейся несколько дней: дело в том, что единственного движения телеграфного ключа в радиорубке крупного корабля, находящегося на позиции, с которой он мог бы перехватить «Тирпиц», было бы достаточно, чтобы тут же загнать «Тирпиц» под защиту фьордов.

Прямым следствием пребывания в море британского главнокомандующего ВМФ во время последней операции и связанной с этим необходимости хранить строгое молчание в радиоэфире было то, что на каком-то этапе Тови командовал передвижениями своих линкоров и авианосца, в то время как адмиралтейство командовало его крейсерами и эсминцами; 8 марта в 17.22 Тови в конечном счете был вынужден связаться по радио с адмиралтейством, сообщив о своей позиции и намерениях и попросив переподчинить ему его крейсеры и эсминцы. Это, прокомментировал Гамильтон, вряд ли был самый эффективный способ действий. Несмотря на эту критику, главнокомандующий упорно настаивал на своем выходе с флотом метрополии в море на конвойные операции вплоть до случая с PQ-17, после которого, как будет отмечено, он стал воздерживаться от этого. А пока что адмиралтейство продолжало вмешиваться в операции флота, «к серьезному неудовольствию» Тови.

Не только британцы сделали важные выводы из нападения на «Тирпиц» самолетов с британского авианосца 9 марта. На характер операций германского линейного флота против конвоя PQ-17 и на отношение самого Гитлера к таким операциям весьма повлияли красноречивые заключения, сделанные Редером и штабом германского ВМФ из первой вылазки «Тирпица»:

«Ход событий показывает нашу собственную военно-морскую слабость в этих северных водах. Враг отвечает на каждую германскую вылазку направлением мощных боевых группировок, особенно авианосцев, которые следует признать наиболее опасными противниками тяжелых кораблей!

Свидетельством чрезвычайной уязвимости наших позиций является тот факт, что враг осмеливается вторгаться в наши северные прибрежные воды, не подвергаясь риску быть уничтоженным германскими ВВС. Наши собственные эскортные силы (эсминцы, торпедные катера) настолько численно слабы, что крупные корабли неизбежно оказываются под предельным давлением во время нападений с воздуха и в боях с врагом».

Делая доклад фюреру три дня спустя после спасения «Тирпица», Редер настаивал на том, что, пока Германия не имеет авианосцев, германские ВВС должны обеспечивать самую плотную поддержку с сухопутных аэродромов для любых планируемых военно-морских операций из Норвегии. Сам Редер придерживался того мнения, что поскольку в Арктике не могло быть крупных военно-морских операций без вовлечения всего германского флота, базирующегося в Норвегии, то крупным кораблям лучше всего стоять там на якоре и обозначать присутствие флота с целью отвратить союзников от проведения десантных операций, и что ими нужно рисковать в арктических операциях только в тех случаях, когда германские ВВС смогут точно и несомненно устанавливать позиции врага и будут достаточно сильны, чтобы нейтрализовать любые вражеские авианосцы поблизости.

Заключительный вывод, который немцы сделали из случая с «Тирпицем», не годился для скорого воплощения в жизнь: немцам следовало спешно приступить к строительству собственных авианосцев и обзаведению соответствующими самолетами. Гитлер признался, что теперь верит в срочную необходимость этого. Работы на единственном строящемся авианосце «Граф Цеппелин» были фактически до этого заморожены из-за нехватки стали[4]4
  13 апреля 1942 года Редер был вынужден доложить Гитлеру, что по техническим причинам «Граф Цеппелин» не будет закончен раньше конца 1943 года. А месяц спустя Гитлер начал строить планы переделки четырех других кораблей во вспомогательные авианосцы «пусть даже к этой поздней дате».


[Закрыть]. Теперь Гитлер осознал, что чем скорее будет сформировано соединение в составе, скажем, «Тирпица», «Шарнхорста», авианосца, пары тяжелых крейсеров и двенадцати – четырнадцати эсминцев, тем лучше: это изменило бы военно-морское положение Германии в северных водах, да, в сущности, и везде, эффективнее, чем какая-либо иная мера.