Текст книги "Человек– Паук. Вражеский захват"

В некоторые места этого здания Человек-Паук отправился бы только после детального изучения путей подхода и отступления, однако открытое офисное пространство, разгороженное невысокими стенами, на сорок восьмом этаже не было защищено какими-то особыми способами. Паук пробрался к письменному столу, о котором рассказала Ватанаби, и сфотографировал каждую из двадцати с лишним страниц документа.

Пара пустяков.

Он уже заканчивал, когда зазвонил телефон. Номер не определился, и звонок автоматически перенаправился на автоответчик. Питер решил прослушать сообщение – вдруг там что-то важное, и услышал голос Аники: «Привет, Питер. Вот решила тебе позвонить. Обсудить, так сказать, научные проблемы. Да, пару вопросов о лаборатории я вполне могу придумать. Наверное. Не знаю. Неважно. Позвони мне, если найдется свободная минутка… или увидимся в лаборатории. Как хочешь. Прости, если помешала. Не перезванивай. Только если действительно захочешь… Ладно. Пока».

Очаровательное сообщение. И немного странное. Неужели он ей понравился? Надо бы дать знать Анике, что он с ЭмДжей, и чем раньше, тем лучше. Как-то так все обставить, чтобы не смущать Анику. Она понравилась Питеру, и он не хотел, чтобы она краснела и заикалась в его присутствии.

Но об этом можно подумать после.

А пока Человек-Паук направился обратно тем же путем, которым пришел, то есть просачиваясь по вентиляционным шахтам снизу вверх – не самое приятное занятие, что для человека, что для супергероя. Пару раз он останавливался и напоминал себе, что двигаться следует совершенно бесшумно. В какой-то момент замер, потому что услышал голоса. Собрался было ползти дальше, но узнал одного из собеседников.

Это был Фиск.

Питер слышал знакомый низкий голос, но слов разобрать не мог – слишком далеко, да и слышать сквозь стены он пока не научился. Умный супергерой двинулся бы дальше, но только не Человек-Паук.

Он бы никогда себе этого не простил.

Сняв решетку с вентиляционной шахты, Паук выбрался на какой-то этаж. Пытаясь сообразить, где находится, быстро огляделся в поисках камер наблюдения. Их здесь было предостаточно – торчали во всех углах, но направлены были, как с облегчением заметил Питер, не на него. Выходит, его занесло на этаж, где располагались кабинеты управляющих корпорацией.

Из-под одной из дверей лился свет. А значит, разговаривали за той самой дверью. Осталось подобраться ближе и слушать.

Человек-Паук задумчиво оглядел камеры под потолком. Если метнуть в каждую по кусочку липкой паутины, приклеить камеры в определенном положении, не дать им развернуться и увидеть его, то он сможет дойти до нужного кабинета незамеченным. Камеры поворачивались очень медленно. Охранники и не заметят, что некоторые из них застыли, а паутина растает еще до утра. Если кто и заметит, подумает, что вышла из строя система поддержки, проверять и ощупывать камеры вряд ли кто решится. Маленькая хитрость должна сработать.

Паук выбрал цель и метнул кусочек паутины. Спустя несколько минут камера перестала двигаться, и Питер зигзагами рванул через весь этаж. У кабинета он замер, пригнувшись к самому полу.

В полуоткрытую дверь он разглядел Фиска. Кингпин сидел за столом и разговаривал с привлекательной девушкой лет двадцати. Она стояла к Питеру спиной, и он разглядел лишь четко очерченные высокие скулы и темные, собранные в хвост волосы.

– Для тебя это не просто одно из дел, – говорил Фиск, – и я тебя понимаю. Наверное, мне бы не удалось уговорить тебя выбросить это из головы. И все же – необходимо правильно выбрать время.

– Но вы делаете не то, о чем говорите, – ответила девушка. – Вы выбираете это правильное время самостоятельно, не спросив меня.

Фиск каким-то чудом сложил губы в улыбку.

– Позволь мне самому решать, когда и как действовать. Твой отец был мне другом, и я не забыл, что с ним произошло. Мы отомстим за него, когда придет время.

Человек-Паук при всем желании не мог понять, о ком они говорят. Однако его заинтересовало то, как Фиск обращался с девушкой. Она бесстрашно возражала, а он улыбался в ответ. Не рычал от ярости, не трясся от гнева, как раньше. Девушка была симпатичная, но Фиск смотрел на нее не как на любовницу. Наверное, самые жестокие чудовища умеют быть добрыми и ласковыми. Ведь говорят, что Фиск трогательно предан жене.

И все же… на девушку Фиск смотрел как на дочь. Но при чем тогда ее отец, давний друг Кингпина?

– Вы слишком о многом умалчиваете.

– Знание дает власть и силу, Майя, – ответил Фиск, – а тот, кто расстается с властью, – дурак.

– Я готова помогать вам во всем, но и от вас ожидаю полного доверия.

– Дело не в доверии… Я хочу тебя защитить, – говорил Фиск. – Представь себе партию в шахматы: выигрывает не тот, кто рвется вперед, а тот, кто мыслит стратегически. Если тебе поставили мат, ответного хода уже не сделать. Я сознательно оградил тебя от некоторой информации. На меня работают очень разные люди, и некоторые из них действуют и реагируют на происходящее непредсказуемо. Я предпочитаю следить за ситуацией, как гроссмейстер, не давая сопернику приблизиться к моим фигурам.

– Пресса сообщит читателям то, что мы прикажем, – продолжил Фиск. – Критиковать меня никто не осмелится. Им и в голову не придет, что я могу быть замешан в чем-то предосудительном.

Девушка рассмеялась:

– Вы слишком велики, чтобы проиграть.

Фиск фыркнул в ответ. Коротко и зло. Такой звук, наверное, издает тюлень, которому прищемили плавник.

– Верно, – кивнул он. – Я слишком велик, чтобы рухнуть. Как огромный банк, от которого зависит целое государство. И как только я действительно стану слишком велик и от меня будет зависеть слишком многое, нам не придется сдерживаться – и мы пойдем напролом.

– А ОНА говорит: «Вы слишком велики, чтобы проиграть», а он злодейски хохочет: «Ха-ха-ха, ты права, моя верная подруга». Странные они там. И явно затевают нечто грандиозное.

Человек-Паук, бурно жестикулируя, рассказывал лейтенанту о визите в Башню Фиска. Решив, что хватит размахивать руками, как мельница, он прислонился к кондиционеру на крыше, приняв более степенный вид.

– Ты документы сфотографировал? – спросила лейтенант Ватанаби.

– Да. Все отправлено по электронной почте. Дело не в этом…

– Сегодня важно именно это, – прервала его Ватанаби. – Фиск только и делает, что замышляет преступление за преступлением. Ничего нового. Он встает по утрам, только чтобы мучить людей и грести деньги лопатой.

– Знаю, но сегодня он говорил о другом.

– Все может быть, – уклончиво ответила Ватанаби. – Фиск фантазирует, бахвалится перед девчонкой, а сам разрабатывает новый план? Однако даже Кингпин не станет неприкасаемым. Да и нам это неважно. Мы продолжаем работать, собираем информацию и факты, чтобы предъявить их суду, когда придет время. Отвлекаться нельзя.

Человек-Паук кивнул – лейтенант Ватанаби права. Фиск не какой-нибудь картонный клоун, его не свалишь одним ударом и не сдашь потихоньку всесильной государственной конторе. Придется действовать по закону. Другого выхода нет.

И все же он был недоволен.

– Он называл ту девушку Майей, – сказал Человек-Паук. – Не знаешь такую?

Она покачала головой.

– Никогда о такой не слышала. Я наведу справки. – Помолчав, она добавила: – Ты сегодня отлично потрудился. Работа, конечно, не такая эффектная, как ты привык, но принесет нам огромную пользу. Обещаю.

– Это капля в море, ничего особенного.

– Не кори себя, – улыбнулась Ватанаби. – В одиночку мир не изменить. Вместе мы добьемся гораздо большего.

Хорошо бы. Интересно, во что превратится этот город, если Кингпин-таки станет слишком велик, чтобы проиграть?

Человек-Паук спрыгнул с крыши и исчез в ночи.

ЗАЗВОНИЛ телефон. Мистер Фиск ответил, извинился перед Майей и вышел из кабинета. Миссис Фиск, Ванесса, звонила мужу из Европы по важному делу. «Как он предан жене», – с восхищением подумала Майя.

Она тоже вышла из кабинета и вдруг остановилась, разглядывая камеры наблюдения. Обычно они медленно вращались, а сейчас почему-то застыли. Уже поздно, ничего предпринять не получится, значит, и беспокоить мистера Фиска нет смысла. Надо связаться со службой безопасности. Пусть выяснят, что произошло.

Только вряд ли они что-нибудь поймут.

Майя взяла с письменного стола ручку и ткнула во что-то белое и липкое у основания камеры.

Паутина.

Да, пора что-то делать. И поскорее.

Глава 13

ПИТЕР договорился позавтракать с тетей Мэй, однако проспал, не услышав будильник. Когда он позвонил тете и принялся извиняться, она рассмеялась в ответ, предложила заглянуть в П.И.Р., где она работала, и выпить по чашке кофе.

После таких разговоров Питеру всегда становилось неловко. Его тетушка привыкла, что племянник забывчив, всюду опаздывает. Возможно, ей даже не приходило в голову, что ребенок, которого она вырастила как родного сына, все же мог бы придерживаться заведенных правил. Тетя Мэй давно решила для себя, что малыш просто рассеянный, как любой ученый. А Питеру, как ни странно, очень хотелось слыть надежным. Он воображал тот день, когда люди смогут полагаться на него и не будут прощать забывчивости. К сожалению, вести жизнь Человека-Паука по ночам и работать в лаборатории дни напролет становилось все сложнее. Питер то и дело опаздывал на встречи, борясь с преступниками или отсыпаясь после долгой ночи в образе супергероя.

От квартирки в Ист-Виллидж до Маленького Токио Питер добрался очень быстро. Войдя в дверь ресторанчика, он сразу услышал тетин голос. Она явно кого-то утешала. Вообще-то тетя занималась бумажной работой, оформляла какие-то документы, однако, как во многих благотворительных организациях, каждый сотрудник делал все, что мог, помогая страждущим.

Сегодня тетя Мэй разговаривала с одноногим мужчиной в камуфляже, который наверняка передвигался на костылях. На них обращали внимание, и большинство свидетелей разговора испуганно следили за происходящим.

С трудом сдержавшись, чтобы не броситься на помощь, Питер остановился и прислушался. Да, его тетушка Мэй была женщиной незаурядной.

– Всякий может потерять терпение, Стив, – твердо говорила она. – Или встать не с той ноги. Нам частенько хочется выместить гнев на тех, кто стремится нам помочь, но это неправильно. Ты несправедливо накричал на этого юношу. Пожалуйста, извинись.

Мужчина в камуфляже обернулся к Харрису, молодому человеку в очках, который тоже работал в администрации этого заведения вместе с тетей Мэй. Сейчас на его лице смешались страх перед одноногим и восхищение решительными действиями тети Мэй.

– Мне очень жаль, парень, извини, – пробасил военный голосом, от которого задрожали стекла. Он оперся на костыль и снял кепку. – Я иногда выхожу из себя по пустякам. Вот и набросился на тебя… Прости.

Харрис молча кивнул.

– Ну а теперь, – продолжила тетя Мэй, – я покажу вам, где взять еды, а Харрис пока посмотрит ваши документы, и мы подумаем, чем вам помочь.

– Вот только штаны сменю… – пробормотал Харрис.

– ТЕТЯ, вы не знаете, что такое страх! – сообщил Питер, усаживаясь напротив тетушки за стол в чайной неподалеку с чашкой зеленого японского чая.

– Это ты о Стиве? – махнула рукой тетя. – Он лает, но никогда не кусает. Мы его видим не впервые. Он часто вспыхивает, как спичка, – и я часто не могу винить его в этом – но потом всегда раскаивается. С незнакомцем я бы не решилась так себя вести.

– Знаете, тетя Мэй, вы удивительно добры к этим несчастным.

– Понимаешь, Питер, благотворительная организация для того и существует, чтобы творить добро. Мало держать открытой дверь, необходимо помогать людям. Наверное, если я почувствую, что больше не в силах выслушивать их просьбы и захочу спрятаться в своем кабинете за письменным столом, то стану искать другую работу.

Питер отхлебнул зеленого чаю. Удивительный аромат. Немного терпкий и бодрящий. Почему бы не пить его почаще… Ах да, Человек-Паук слишком занят, чтобы сидеть в кафе и заказывать любимые напитки. Хорошо хоть с тетей удалось встретиться, пусть и не за завтраком, а за обедом.

– Прости, что проспал сегодня.

– Ты очень занят, я знаю, – улыбнулась она. – Ты всегда был рассеянным, Питер, но сердце у тебя доброе, а это важнее всего. Как дела в лаборатории?

Питер рассказал ей о работе и об ЭмДжей – тетушка обожала его подругу. Она слушала и искренне улыбалась. Если бы у него было время, чтобы стать по-настоящему хорошим племянником и не отговариваться рассеянностью! На месте тети Мэй он наверняка не был бы столь снисходителен.

Возвращаясь в приют для бездомных, Питер вдруг почувствовал, что разговор с тетей подсказал ему ответ на многие вопросы. Он давно пытался выяснить для себя, что же важнее всего, отыскать настоящую ценность в жизни. Люди. Вот самое главное. Друзья, семья, ЭмДжей. Тетя Мэй чувствовала правильный ответ сердцем. Мелкие трудности никогда не отвлекали ее от самого важного.

Питер проводил тетю до рабочего кабинета и уже собирался уходить, когда его окликнул улыбающийся мужчина в отлично сшитом деловом костюме.

– Вы, наверное, племянник, о котором мы все столько слышали!

Тетя Мэй засветилась от гордости.

– Питер, познакомься, это Мартин Ли, наш уважаемый меценат.

О мистере Ли Питер много слышал от тети. Этот человек – один из самых успешных бизнесменов города – всего в жизни добился сам и был, по словам тети Мэй, полной противоположностью Фиску. Вместо того чтобы вытягивать последнее у бедняков и притворяться филантропом, Ли честно делился с городом частью доходов в благодарность за поддержку в прошлом.

– Рад познакомиться, – произнес Питер. Будь в мире побольше таких, как мистер Ли, и Человек-Паук не понадобится. – Вы делаете очень важное дело.

– Без вашей тетушки нам ни за что не справиться, – ответил мистер Ли. – Все держится на ней.

Тетя Мэй махнула рукой и благодарно рассмеялась. Питер подумал, что она наверняка измучилась за те годы, что посвятила племяннику, ведь толку от него было немного, и теперь наслаждалась, глядя на плоды своего труда в благотворительной организации.

– Ваша тетя говорила, что вы занимаетесь наукой.

– Да, мне очень повезло, – ответил Питер. – Я работаю с великолепным ученым и сам многому учусь.

– Даже на вершине успеха важно помнить о благодарности, – сказал мистер Ли. – Вы, наверное, очень заняты, но постарайтесь найти час–другой, чтобы поработать у нас, помочь нуждающимся. Уверен, вы приобретете бесценный опыт, а заодно и убедитесь, что ваша тетушка – незаменимый сотрудник.

– Постараюсь выбрать время, – кивнул Питер.

Он был бы рад пообещать, что придет завтра или послезавтра, но не хотел подводить мистера Ли. Они пожали друг другу руки, и мистер Ли ушел в кабинет.

– Он вроде хороший человек, – сказал Питер, обняв тетю на прощанье.

– Без сомнения, – согласилась она.

ОН ЕДВА успел добраться до Вест-Виллидж, чтобы не опоздать на встречу с Гарри Озборном. Гарри в скором времени уедет в Европу, и Питеру не хотелось упускать случая поболтать на прощанье со старинным приятелем.

Они договорились встретиться в Coffee Bean на Бликер-стрит, куда заглядывали еще в старших классах школы. По пути Питер прошел мимо старого особняка, который с детства пугал его – казался населенным привидениями. Быть может, он не так уж изменился с тех времен – дом до сих пор напоминал о духах и потревоженных призраках.

У двери в кафе Питер взглянул на часы и удовлетворенно улыбнулся: он пришел раньше на целых две минуты. Отличный денек! Однако Гарри уже ждал его, удобно устроившись за столиком.

– А я-то думал, что приду первым, – сказал Питер, пожимая другу руку.

– Надо же. А я все гадал, долго ли просижу здесь в одиночестве, – ответил Гарри. – Но ты вовремя. И даже раньше, чем мы условились. Никак грядет конец света!

Питер с улыбкой сел. Он научился делать вид, что опаздывает повсюду из-за рассеянности, однако его очень задело замечание Гарри: старый друг, как и тетя, очевидно, считал, что Питеру доверять нельзя.

– Как вы тогда с ЭмДжей? Встретились?

– Да. Все в порядке. Ее взяли в «Бьюгл».

– Я знаю, – кивнул Гарри. – Отличные новости. Ты, наверное, очень за нее рад.

– Да, – ответил Питер. – Вот только она как будто отдалилась от меня. Понимаешь?

– А ей ты об этом сказал?

– Собирался… Вчера вечером. Но мне пришлось… – Питер оборвал себя на полуслове. – Нет, я ей ничего не сказал. А вот ты уже успел все с ней обсудить, верно? Ты обо всем узнаешь первым.

Гарри успокаивающе поднял руки. Он, как ни странно, дружил и с ЭмДжей, и с Питером, каждый из них делился с ним тайнами, однако никому не приходило в голову счесть Гарри посредником или третьим лишним.

– Питер, если бы она действительно сказала мне нечто важное, ты бы узнал об этом первым, – произнес Гарри. – Но я вам не семейный психолог. Уверен, вы разберетесь без меня.

– Да? А я слышал, ты недорого берешь за советы, – улыбнулся Питер, прогоняя тревогу.

Что бы ни было у них с ЭмДжей, они все преодолеют. В конце концов, сейчас он сидит в кафе с Гарри. Почему бы не пообщаться со старым другом?

Питер задал несколько вопросов о Европе, о планах Гарри, откинулся на спинку стула и стал внимательно слушать. Раньше, когда они были моложе, Питер часто завидовал другу. Даже теперь сама идея о том, чтобы вот так просто бросить все и отправиться за океан, выглядела фантастической. И даже не из-за денег – хотя их у Питера на путешествие тоже не было. Слишком многое удерживало его в Нью-Йорке. Он бы никогда не отказался от своих обязательств, но почему бы не помечтать…

Они перекусили и уже пили по второй чашке кофе, когда в воздухе повеяло тревогой. Все разговоры смолкли. Питер почувствовал, как против воли напрягаются все его мускулы. По опыту он знал, что так обычно реагируют на страшные непредвиденные события, но его паучье чутье ни о чем его не предупреждало.

Питер поднял голову и с трудом удержался, чтобы не застонать. В Coffee Bean только что вошел Норман Озборн, мэр большого города.

Глава 14

ГАРРИ даже не попытался скрыть неудовольствие, когда мэр неторопливо двинулся к их столику. Озборн, в великолепном, сшитом на заказ деловом костюме, то и дело останавливался, чтобы пожать руки и оставить автограф. Однако Гарри не воспользовался этой отсрочкой, чтобы нацепить на лицо серьезную и уверенную мину.

– Ты не знал, что он собирается зайти?

– Ты что? – изумленно уставился на друга Гарри. – Я понятия не имею, как он меня отыскал. Иногда мне кажется, что он приставил ко мне шпика.

Такое случалось не впервые. Раньше докладывали его отцу о каждом шаге Гарри. Однако это было давно, когда они учились в школе, а Норман Озборн представлял общественности свои первые изобретения. Разве были у мэра города причины следить за взрослым сыном? Хотя, зная его, ничего нельзя было сбрасывать со счетов.

Норман всегда делал только то, что хотел.

– Питер! – радостно воскликнул мэр, дойдя до их столика.

Похлопав сына по плечу, Озборн сердечно обнял Питера.

– Как ты нас нашел? – холодно осведомился Гарри.

– А почему ты думаешь, что я вас искал? – переспросил Норман. – Так, зашел выпить кофе. Совпадение. Кого только не встретишь в большом городе.

Это было правдой. Мир тесен, и Нью-Йорк не исключение. В то же время мэр ничего не отрицал. Он просто предложил другое объяснение их встрече.

– Как поживаешь? Какие новости? – обратился Норман к Питеру. – Все батрачишь в этой своей лаборатории за гроши?

– Мы работаем над очень важными изобретениями, – ответил Питер. Директор лаборатории не любил, когда сотрудники распространялись об экспериментах. – И очень интересными.

– Не сомневаюсь, – протянул Норман. – Однако я видел вашу смету и уверен, что хозяин вполне мог бы платить вам побольше. А уж если ты придешь к нам в «Озкорп», будешь купаться в золоте.

– Может, не надо… хотя бы сегодня? – со стоном спросил Гарри.

– Благодарю вас, мистер Озборн, – любезно ответил Питер, включаясь в старую игру «Как не дать папе с сыном вцепиться друг другу в глотки». – Я работаю в лаборатории очень давно, еще с тех пор, как был студентом, и пока не планирую уходить.

– Понимаю, – кивнул Норман. – Что, Теодор Пейтон все еще с вами? Он был у нас в компании. Талантливый бухгалтер, но общаться с ним тяжело.

– Бюджет необходимо держать в узде, – улыбнулся Питер.

– Ну мы каждый цент не считаем, – продолжил Норман. – Но не буду настаивать. Ты не хочешь принимать милостей от отца своего друга. Ты всегда сам прокладывал себе путь, Питер, и это достойно уважения. Однако стоит учиться принимать помощь, когда ее предлагают от чистого сердца.

– Он не хочет работать в «Озкорп», – проскрежетал Гарри. – Столько раз тебе нужно услышать от него этот ответ, чтобы поверить?

Норман засмеялся, будто услышал удачную шутку.

– Ясно, ребята. Вопрос закрыт.

– А как жизнь в кресле мэра? – спросил Питер.

– По сравнению с главой корпорации – дел меньше, а нервов тратишь больше, – ответил Озборн. – Все от меня чего-то хотят, но взамен ничего не предлагают. Просто откровение какое-то.

– Надо же, – сочувственно вздохнул Питер. – А вот Гарри собирается в интереснейшее путешествие.

– О да. – Улыбка Нормана погасла. – Путешествие. Полагаю, важнее, чем само путешествие, будут его результаты. Посмотрим, что Гарри станет делать, когда вернется. Поездка в Европу не отдых и не отсрочка, это шанс принять решение и изменить свою жизнь.

– Ну, Питер, рад был тебя повидать, – произнес Гарри, поднимаясь из-за стола. – Мне пора.

– Да ладно тебе, Гарри. – Норман нарочито сурово покачал головой. Питер представил, как Озборн точно так же распекает сотрудников на заседании правления. – Ты ведешь себя как маленький.

– С меня хватит, – отрезал Гарри. – Я ухожу.

И, не дожидаясь ответа, хлопнул дверью.

– Извини, что так вышло, – сказал Норман. – Он в последнее время сам не свой. Да ты, наверное, заметил.

– Пожалуй, – кивнул Питер. – Да он всегда был вспыльчивый.

– И на здоровье, – пожал плечами Норман. – Направил бы только эту вспыльчивость в нужное русло. – Мэр взглянул на часы. – В отличие от сына, у меня еще куча дел на сегодня, но я буду рад послушать о твоих изысканиях в лаборатории. Говоришь, вы на пороге большого открытия?

– Я ничего такого не говорил, – удивленно поднял брови Питер.

Он давно понял, что делиться новостями об исследованиях с другим ученым слишком опасно.

– Тебя не проведешь, – усмехнулся Норман. – Ценю твою верность делу, но не забывай, что в этом мире все меняется.

– Мне пора, – вздохнул Питер.

– Спасибо, что присматриваешь за Гарри, – сказал мэр, поднимаясь вместе с Питером из-за стола.

– Он мой друг, – ответил Питер. – А друзьям надо помогать.

– Вы дружите давно, – кивнул Озборн и вдруг пригвоздил Питера необычно суровым взглядом, – однако помогать ему – моя забота.

В ТОТ ДЕНЬ работу в лаборатории запланировали начать попозже. Питер пришел вовремя и обнаружил Пейтона в хорошем расположении духа. По крайней мере, на это указывал с особым тщанием выглаженный костюм и чуть более яркий, чем обычно, галстук-бабочка. Это что-то значило.

– Ты опоздал, как всегда, – заметил Пейтон, давая Питеру задание, – но хотя бы не спишь на ходу.

– Я прилагаю все усилия, – заверил его Питер. – Просто жизнь такая… сложная штука.

Пейтон смерил его ледяным взглядом.

– Я кое-что знаю о жизни. Пожалуйста, займись делом.

Питер принялся за работу. Запустил несколько симуляций на компьютере, а когда получил данные для анализа, появилась Аника и предложила помочь.

– Ты получил мое сообщение? – поинтересовалась она.

– А, да! Прости, отвлекся и не ответил.

– Ничего. – Она нервно накрутила кончик длинных волос на палец. – Можно задать тебе один вопрос?

– Заметила, что у нас туалет не работает? – поколебавшись, спросил Питер. – Да разве это проблема…

Она рассмеялась и заложила руки за спину. Потом сцепила ладони перед собой. Передумала и засунула в карманы.

– Не знала, что ты собирался вызвать сантехника, – улыбнулась она. – Ничего, я тебе потом напомню. Просто хотела сказать: я видела твой компьютерный анализ – результаты впечатляют.

– Благодарю за похвалу, стажер!

Она игриво хлопнула его по плечу.

– Я не шучу. Может, я обошлась бы с данными немного иначе, но твой способ отлично сработал. Работа просто супер! Да и Теодор говорит, что ты нереально умный…

– А, так вот почему он вечно ко мне цепляется!

Она пожала плечами.

Питера вдруг охватило странное желание – рассказать ей о Человеке-Пауке, своей второй ипостаси. Ей можно доверять! Однако он сдержался, потому что в этот момент воображение нарисовало ему самого себя трясущимся от смеха.

Почему он внезапно решил довериться совершенно чужому человеку, практически первому встречному? Наверное, просто устал все время лгать, глядя на собеседника честными глазами. Сколько раз он поступал так с тетей Мэй, с Гарри, даже с ЭмДжей до того, как раскрыл ей правду, и даже после? Иногда ей действительно не стоило знать, какой опасности он чудом избегал и какие враги ему противостояли.

Но неужели доверять людям – плохо?

Нет, конечно, но не так, не на второй день знакомства… Однако Аника хорошо разбиралась в химии. Возможно, она подсказала бы ему способ улучшить костюм Человека-Паука? И вообще, приятно сознавать, что ты не один, что, если надо, тебя прикроют. И совсем необязательно Анике будет грозить опасность, если она узнает тайну супергероя, правда? Только если кто-то еще догадается, что ей все известно.

Если открыть секрет Гарри или тете Мэй, то станет легче, не будет больше лжи и полуправды. Но это будет эгоистичный ход – он раскроется для того, чтобы они не считали его больше рассеянным или вруном.

С Аникой все иначе. Она умная, энергичная, веселая и безумно красивая… нет, последнее, конечно, не имеет ни малейшего значения.

А вот остальное – очень важно.

Какие глупости. Сумасшествие. Может, они с ЭмДжей переживают и не лучшие дни, однако ее он любит вообще-то. И не стоит об этом забывать. Просто сейчас ему неуютно, он не в своей тарелке – так сказали бы обычные люди, оценивая похожее состояние. Питер отлично знал, как функционирует мужская психика. Увидит владелец такого крошечного мозга привлекательную женщину – и давай с ней флиртовать в надежде на сладкую жизнь. Однако шашни с Аникой до добра не доведут.

«Значит, снова ложь, спасительная ложь», – подумал Питер.

– Просто отвлекся, забыл, – пробормотал он, понимая, как глупо это звучит. Теперь она подумает, что он лентяй. И почему он не умеет лгать красиво, представляя себя в лучшем свете? – И вообще, я всегда опаздываю. Пейтон, наверное, уже устал мириться с моими причудами.

– То есть правды мне от тебя не услышать? – спросила она, уперев руки в бедра.

– Ты о чем? Я же только что…

– «Просто отвлекся, забыл…» – передразнила его Аника. – Это не ответ. Это даже не половина ответа. Неужели тебе кто-то верит?

«Пока все верили», – пронеслось у Питера в голове.

И учителя, безразличные или слишком занятые, и друзья, и родственники, которые уважали его личное пространство, да и просто равнодушные собеседники. Возможно, ответы им не нравились, однако они никогда не требовали правды.

– Трудности бывает полезно обсудить, – продолжала Аника. – А если не хочешь говорить с первым встречным, то так и скажи.

– Нет, дело не в этом, – промямлил Питер. – То есть… из всех первых встречных тебе я бы сразу все рассказал. Ты просто идеальная первая встречная… – Последняя фраза прозвучала совсем по-дурацки.

Аника усмехнулась.

– Мне нравится твой подход.

– Ты не подумай, я наркотики не принимаю, и в казино не сижу, и… просто у меня очень много других дел, кроме работы. Важных дел. – Так вроде звучит сносно. – Я не могу отказаться от другой работы. Иногда я будто проживаю две жизни. Я должен делать все… наверное, должен, не знаю… Скорее всего, никто не возьмется выполнять то, что я взвалил на себя, но в то же время я… так устал. Я уже давно не могу уделять все внимание и силы работе в лаборатории, как бы мне этого ни хотелось.

Он откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. Ну вот. Выговорился. Так честно он не беседовал ни с кем, кроме ЭмДжей. В груди у него потеплело.

Аника села напротив и пристально взглянула на него.

– Ну как, стало легче? – спросила она, будто читая его мысли. – Даже если ты рассказал мне не всю правду.

– Да! Стало!

– Хочешь совет? Правда, опыта у меня немного, да и я младше тебя…

– Давай. Советуй.

– Тогда слушай. Со мной было то же самое, когда я поступила в университет, – начала Аника. – Не стану углубляться в детали, это слишком личное, но меня здорово помотало. По тебе видно, что твои родители не из Индии, но ты наверняка догадываешься, что иммигранты, положившие жизнь, чтобы вырастить детей в чужой стране и дать им образование, ожидают от ребенка не просто хороших, а очень хороших оценок.

– Моя старшая сестра-паинька училась на пять с плюсом, – продолжила Аника. – А я нет. И я не могла объяснить родителям, как не могу рассказать тебе, что мешало мне получать самые высокие оценки. Моим глупым оправданиям никто не верил.

– И что произошло?

– Я сделала выбор. Решила, что важнее. Поняла, что хочу заниматься наукой не потому, что этого ждут от меня другие, а для себя. И направила все силы на достижение цели. Искренне надеюсь, что, когда я подам документы в аспирантуру, мне не откажут из-за той четверки с плюсом за начальный курс средневековой европейской истории.

– Выходит, ты выкарабкалась?

– Кризис миновал, – пожала она плечами, – и мне удалось скрыть потери.

«Пожалуй, сравнение не совсем верное, – подумал Питер. – Все-таки четверка по истории не то же самое, что битва со Стервятником, но в целом совет неплох».

Он давно раздумывал о своей двойной жизни, но по-настоящему так и не признался даже себе, что она его тяготит. Питер спрашивал, велика ли помощь Человека-Паука городу, но ни разу не позволил себе задаться вопросом: а хочу ли я быть супергероем? Однажды на этот вопрос придется дать ответ. Но не раньше, чем Фиск окажется за решеткой.

– Мои родители не были иммигрантами, – признал Питер, – но у меня тоже жизнь не сахар.

Он рассказал Анике о тете Мэй и дяде Бене, а потом и о воре, которого заметил, но не остановил, решив, что это его не касается. А вор убил его дядю.

Питер научился говорить об этом без слез, однако слова выходили трудно, с болью. Воспоминания никуда не уходят. Они остаются с нами навсегда. Как и сожаления.

– Каждый раз, когда приходит время делать выбор, – говорил Питер, – я думаю, правильно ли поступаю, как отразится мое решение не только на моем будущем, но и на окружающих. Я боюсь, что, если сделаю что-то не то или не сделаю совсем, последствия будут катастрофическими.

Аника слушала его, широко раскрыв глаза.

– Так нельзя, – произнесла она. – Нельзя так жить. Ты не мог предвидеть того, что случится с твоим дядей. А вдруг тот вор был вынужден красть, чтобы купить лекарство умирающему ребенку? И если бы ты его остановил, то приговорил бы малыша к смерти? Никому не дано знать, чем обернутся наши поступки. В наших силах лишь надеяться, что мы делаем правильный выбор.