Текст книги "Дитя мое"

Глава 12

В шесть часов утра Келли с радостью передала дела Тому и Шелли, двум новым работникам в магазинчике при автозаправке. Лицо девушки было покрыто пирсингом, но это не мешало ей искриться энтузиазмом. По-видимому, Шелли очень радовалась тому обстоятельству, что ее взяли на работу.

Утро выдалось теплым и влажным. Келли ехала в лучах восходящего солнца. Она проголодалась и с нетерпением предвкушала, как будет поглощать горячий завтрак в кафе «У Мириам». Выдержанное в старомодном стиле, это заведение располагалось на расстоянии мили вверх по дороге. Особенно славилось оно омлетами и вафлями. Местные его любили. Именно там Мелоди назначила ей встречу.

Решение встретиться рано утром было удобно обеим: соответствовало режиму сна Келли и утренним занятиям гимнастикой Мелоди.

– Муж накормит детей завтраком, – хриплым голосом сообщила Мелоди, когда Келли позвонила ей накануне. – Он мне кое-чем обязан.

Келли рассмеялась, чувствуя ностальгию по прошлому из-за упоминания о муже подруги.

«И я бы могла так жить», – пронеслось у нее в голове, вот только Бобби всегда был бомбой с часовым механизмом.

На месте для парковки Келли взглянула на себя в зеркало заднего вида и постаралась придать немного жизни своему изможденному лицу. Вздохнув, женщина выбралась из машины и направилась к кафе. Фронтон украшал полосатый навес. Панорамное окно было выдержано на манер кафе из сороковых годов ХХ века. Мелоди сидела на длинном сиденье, выполненном в ретро-стиле. Одета она была в серый спортивный костюм из тех, в которых обычно бегают по утрам. При виде Келли она тотчас же вскочила с места. Женщины обнялись.

– Я ужасно рада тебя видеть, – заявила Мелоди.

Келли поблагодарила ее за то, что та согласилась с ней встретиться. Они прошли вслед за старшей официанткой в задний зал с камином. Здесь сидели голодные посетители. Молодые хипстеры пили латте. Были тут и мужчины постарше – с короткими стрижками, в бейсбольных кепках с рекламой сельскохозяйственного инвентаря. Не кафе, а какой-то плавильный котел… явное подтверждение популярности…

Дружба оставалась последним бастионом прошлого. По крайней мере такая мысль пришла к Келли при виде всех этих людей, поглощающих кофе. «Я вела себя отвратительно», – подумалось ей. Странно. Еще совсем недавно отношения с окружающими совсем не казались Келли чем-то важным.

Они уселись за столик у перегородки. Это был их любимый зал. Сквозь окна, выходившие на задний дворик кафе, лились потоки солнечного света. Обшивка из светлого дерева придавала помещению старомодный и очень притягательный вид. Обстановка располагала к умиротворению, особенно после ночной смены, во время которой ей приходилось торговать различными сухими закусками, напитками, сигаретами и… конечно же, лотерейными билетами.

Келли, положив сумочку, присела. Мелоди устроилась напротив.

– Помнишь, когда мы в последний раз здесь бывали?

Келли улыбнулась, вспоминая.

– На мое восемнадцатилетие, – подсказала Мелоди.

Подруга присвистнула. Много воды утекло с тех пор.

– Когда ты ложишься спать, Кел?

– В девять… всегда, – ответила та.

– И как тебе удается заснуть?

Келли пожала плечами.

– Я надеваю на глаза маску для сна и отключаю телефон.

«Не всегда, но бывает», – мысленно добавила она.

Ясные глаза Мелоди затуманились.

– Как мне жаль, что ты до сих пор ее не нашла! Не могу представить, как… Келли…

«Не стоит тянуть резину, – пронеслось в голове у ее собеседницы. – Надо прыгнуть в воду и разобраться со всем сейчас же».

– Много времени прошло, – признала Келли, – но я не теряю надежды, ищу, стучусь в закрытые двери… Ты знаешь…

Прозвучало это так, словно она заблаговременно готовилась произнести именно эти слова. Впрочем, так оно и было. Келли в течение долгих лет говорила одно и то же всем, кто задавал ей похожие вопросы. Иногда она выступала на церковных собраниях, хотя не так часто, как прежде. Теперь на лицах слушателей она все чаще читала сомнение. «Я верю, что найду свою дочь. Это моя работа – верить. Господь мне ее вернет, когда я буду этого достойна», – повторяла себе Келли.

На глазах Мелоди блеснули слезы.

– Ты замечательная, Кел. Помню, что когда-то, много лет назад, я думала, что Господь допустил это лишь потому, что Он знает: ты достаточно сильна, чтобы победить.

Слова Мелоди не очень понравились Келли, но она постаралась не думать об этом, хотя и признавала частичную правоту подруги. Правда, впрочем, заключалась в том, что порой она была согласна отдать все что угодно, лишь бы избавиться от тех страданий, что выпали на ее долю. А кто бы этого не захотел? Иногда, напротив, у Келли возникало странное ощущение, что все случившееся с ней имеет некий потаенный смысл, ибо сказано в Библии: «Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу»[29]29
  «Послание к римлянам апостола Павла», глава 8, стих 28.


[Закрыть].

Когда ей впервые указали на это, она едва не ударила говорившего. Как из этого может получиться что-нибудь хорошее?

– Только познав опустошение, можно изведать полноту, – часто говорил ей Чет, особенно в те дни, когда отчаяние следовало за Келли по пятам. Он вообще-то любил изрекать подобного рода банальности, и временами Келли испытывала искушение отвесить ему за это пощечину.

Возле их столика остановилась официантка. Мелоди заказала воду, а Келли – апельсиновый сок. Ожидая своего заказа, женщины болтали о прошлом, старых учителях, старых друзьях, вспоминали старые шутки. Вскоре вернулась официантка с их напитками. Она ожидала, когда посетительницы закажут что-нибудь посущественнее, но те еще даже не взглянули в меню. Им, впрочем, и смотреть не требовалось. Они взяли то, что брали здесь в далеком прошлом. Мелоди заказала вафли с черничным вареньем и яичницу, а Келли – вегетарианский омлет. Поклонницей вегетарианства она не была, но и к ветчине, колбаскам и бекону относилась так же прохладно. Ее отец называл такую еду «хрустящими канцерогенами».

Когда официантка вновь удалилась, Келли придвинулась поближе.

– Спасибо…

Мелоди кивнула, явно польщенная.

– Я боялась, что ты обо мне совсем позабыла.

«Так оно и было», – мысленно согласилась с ней Келли.

Мелоди сунула соломинку в воду и немного отпила, не сводя с Келли серьезного взгляда.

– Я хочу опять помогать тебе в поисках дочери.

Келли отрицательно покачала головой, думая при этом о Чете и Элоизе.

– Большое спасибо, но я сейчас почти не занимаюсь сбором денег.

– А-а-а. – Взгляд женщины погас. – А на тебя работает тот детектив?

– Эрни, – улыбнувшись, сказала Келли. – Да.

– Мне он всегда нравился, – заметила Мелоди, – напоминал деда.

Келли рассмеялась, сравнивая Эрни с Кларенсом, дедом Мелоди. Тот был угрюмого вида добряком, как и Эрни, кстати говоря.

– Как твоя семья? – поинтересовалась Келли.

Мелоди была благодарна ей за вопрос, а Келли просто нравилось слушать ее рассказ и вновь чувствовать себя своей.

«И с какой стати я от нее отдалилась?» – недоумевала Келли.

Мелоди рассказывала школьной подруге о муже, отце, матери, своей жизни домохозяйки, но ни словом не упомянула о дочери Карли до тех пор, пока Келли о ней не спросила. Мелоди колебалась, но подруга настаивала.

– Ты уверена?

Келли улыбнулась.

– Уверена. Я хочу все знать о тебе.

Мелоди вновь почувствовала себя признательной Келли, но в то же время испытала легкую душевную боль: подруга находит утешение в том, что жизнь других людей не разрушена.

– Надеюсь, ты знаешь, что я никогда не прекращала молиться за тебя и Эмили… чтобы она вернулась домой.

Мелоди улыбнулась, утерев слезы салфеткой.

– Спасибо, – с трудом сглотнув, прошептала Келли. – Мне понадобятся все молитвы…

Неспешно смакуя завтрак, Келли ввела Мелоди в курс своей жизни, напряженных отношений с матерью («это главным образом моя вина»), рассказала о маленькой квартирке и работе, как нельзя лучше подходящей для той, кто много ездит по стране.

Мелоди вытерла рот салфеткой. Ее лицо посерьезнело. Она хотела что-то сказать, когда Келли ее перебила:

– Извини за то, что случилось между нами.

Мелоди покачала головой.

– Я тебя понимаю, Кел…

– Нет. Я боялась, что порчу твою жизнь своими бедами. Ну… Я имею в виду, что у тебя все было для счастья: любящий муж, маленькая дочурка…

– Если ты думаешь, что моя жизнь идеальна, то лучше не надо об этом. Жаль, что я не была вместе с тобой все эти годы. Я хочу возобновить нашу дружбу, если ты тоже этого хочешь.

– Хочу.

Вместе они немного поплакали, по очереди утирая слезы.

– Я бы не хотела тебя обидеть… – решила не останавливаться на достигнутом Мелоди.

Келли кивнула головой.

– Знаю… знаю… Люди часто говорят мне, что я похожа на загнанную лошадь.

– Нет, ты просто излишне худая, – дипломатично возразила Мелоди, сложив руки на столе. – Честно говоря, я удивлена, что ты до сих пор работаешь в ночную смену.

Келли никогда не была совой и всегда засыпала с большим трудом даже в лучшие дни.

– Не каждый может вынести такой распорядок дня, Кел. Я читала, что это очень вредно для здоровья. – Она сделала паузу, подбирая подходящие слова. – Я не хочу, чтобы ты на меня обиделась…

Келли погладила подругу по руке.

– Говори, что думаешь. Ты моя лучшая подруга, ты знаешь…

– Как лучшая подруга… – Мелоди пододвинула визитную карточку к Келли через стол. – Помнишь, мой отец очень хорошо о тебе отзывался?

Взглянув на визитку, Келли улыбнулась воспоминанию.

– Ему нужен офис-менеджер, кто-нибудь, кто будет также отвечать на звонки. Это, конечно, только первая ступенька, но оплата вполне приличная, а со временем ты сможешь добиться повышения.

Мелоди положила на стол лист бумаги, содержащий описание обязанностей.

Взглянув туда, Келли прочла следующую фразу: «Обслуживать крупных клиентов и обеспечивать им техническую поддержку; обеспечивать административную помощь директору по информационным технологиям; уметь пользоваться системами управления отношениями с клиентами и программами “Майкрософт Офис”; уметь работать с офисными системами хранения документов…»

– Не уверена…

– Поверь мне, – улыбнувшись, сказала Мелоди. – Я уже переговорила с папой. Он с радостью предложил эту работу.

Келли покачала головой.

– Я очень признательна.

– Не отказывайся сгоряча. Пожалуйста! Подумай.

Келли согласилась, хотя и не понимала, как новая работа может ей чем-то помочь.

Поболтав еще немного, Мелоди настояла на том, что платить будет она.

– Я тебе позвоню. Ты не против? А еще на свете существует такая вещь, как обмен эсэмэсками. Помнишь?

Келли рассмеялась.

– Помню.

– Подумай серьезно о моем предложении, – помедлив, сказала Мелоди. – Я о тебе беспокоюсь, Кел.

Помахав друг другу на прощание, они расстались. Мелоди поспешила по направлению к автостоянке. Келли осталась одна. Вытащив ключи от своей машины, она еще раз взглянула на визитную карточку. Келли помнила, как отец Мелоди в шутливой манере говорил, что обязательно возьмет ее на работу после окончания колледжа, вот только Бобби зарабатывал большие деньги, поэтому Келли решила стать домохозяйкой.

«Не пора ли вспомнить то, чему меня учили?» – подумала она.

Открыв дверцу своей старой развалюхи, она с лязгом ее захлопнула. Впереди ее ждал очередной день без сна.

«Надо что-то менять», – решила Келли.

Келли поудобнее устраивалась на кровати, когда позвонила секретарша Эрни. Голос ее звучал тревожно.

– Я не хочу тебя пугать, но Эрни положили в больницу с воспалением легких.

– Он в опасности?

Синди заверила ее, что в больнице он получает отличный уход.

– Я закрываю офис до его возвращения, – сказала она. – Без Эрни заниматься особенно нечем, а мне еще надо отгулять несколько дней отпуска.

Затем Синди сообщила Келли всю интересующую ее информацию по больнице, не забыв упомянуть номер палаты.

Келли не на шутку беспокоило здоровье ее ворчливого частного детектива, поэтому она обратила свою тревогу в молитву. Слишком взволнованная, чтобы заснуть, она прошла на кухню. В дверь поскреблись. Келли улыбнулась. Накорми кота один раз и будешь кормить его всю жизнь.

Она приоткрыла входную дверь. Вошел Феликс. Келли налила в мисочку особое кошачье молоко. Наблюдая за тем, как голодный котенок лакает молоко, она думала, чем занять свое время, если пребывание в больнице Эрни затянется дольше, чем на несколько дней.

«Как же все это эгоистично!» – подумала она.

Здоровье Эрни куда важнее всего того, что он для нее делает. Взгляд Келли вновь остановился на визитной карточке, которую дала ей Мелоди. Подруга права: третья смена очень уж утомительна. Теперь она спит еще меньше, чем прежде. Впрочем, мысль о новой работе заставляла ее нервничать. Келли не хотела лишаться покладистого босса, разрешающего ей самой выбирать, когда работать. В любом случае у нее будут выходные. Сможет ли она слетать туда и обратно в пределах США за два дня?

«Я не могу», – сказала сама себе Келли.

Со стороны это было сродни признанию своего поражения. Несмотря на всю сомнительность методов, которыми пользуется Эрни, с этической точки зрения, несмотря на всю тяжесть ночной смены, она не готова была сдаться, швырнув полотенце на ринг.

Вздохнув, она бросила визитку в мусорное ведро, стоящее под кухонной раковиной. Когда Феликс закончил свою трапезу, Келли выпроводила котенка за двери. Напоследок он благодарно мяукнул и взглянул на женщину так, словно хотел сказать: «Я завтра еще приду», а затем побежал вниз по ступенькам.

Вернувшись к постели, Келли залезла под одеяло и натянула на глаза маску. Слова Мелоди звучали у нее в голове: «Подумай серьезно о моем предложении».

На следующий день Келли поехала в больницу. Лифт поднял ее на третий этаж. Палата Эрни оказалась в конце коридора. Миновав пост медсестер, она заглянула за угол и тихо постучала. Пенни, рыжеволосая жена Эрни, дремала в глубоком кресле, стоявшем у окна. Пенни приоткрыла глаза, улыбнулась и перевела взгляд на кровать.

– Эй, старая развалина! К тебе посетительница!

Эрни выглядел куда хуже, чем Келли предполагала. В вену на руке была вставлена игла капельницы. Из носа торчала трубка, через которую подавали кислород. Волосы растрепаны. Лицо бледное и худое, более худое, чем помнилось Келли.

Увиденное настолько поразило ее, что на глазах выступили слезы. Келли подошла к койке больного и улыбнулась, словно спрашивая: «И что же такое с тобой стряслось?»

Эрни, возведя глаза к потолку, пожаловался:

– Меня заставили лечь в больницу.

– Ну… ничего страшного…

– Ненавижу больницы! – чуть не взвыл Эрни. – Ненавижу врачей! Я даже запах этого чертового места ненавижу.

Келли встретилась взглядом с Пенни. Они обе одновременно понимающе улыбнулись. Больной или здоровый, Эрни оставался все таким же раздражительным и упрямым.

Пододвинув стул, Келли на него уселась, желая вернуть себе душевное спокойствие.

– Ну, и как там та девочка? – пробормотал Эрни.

– О делах мы говорить сейчас не будем. Хорошо? Тебе надо выздоравливать.

Эрни тяжело вздохнул.

– Теперь они заявляют, что моя водопроводная система нуждается в ремонте.

– Шунтирование, – едва слышно произнесла Пенни.

Келли очень расстроилась.

– Лучше слушаться врачей. Так ты поскорее выздоровеешь и выйдешь отсюда.

Эрни едва не заскрипел зубами от досады.

Они еще немного поболтали на разные темы. Пенни показала недавно сделанные фотографии своих четырех внуков.

На прощание Келли поцеловала Эрни в лоб.

– Хоть что-то приятное из этого получилось, – произнес старик. – Меня поцеловала красивая девушка.

Келли с видом любящей дочери слегка похлопала его по груди. Пообещав навестить его на следующей неделе, она оставила больного на попечение Пенни.

В холле третьего этажа Келли села в лифт, шепотом молясь о выздоровлении Эрни. Вспоминая дряхлое лицо старика, она решила, что надо взглянуть правде в глаза: в ближайшее время домой Эрни не отпустят.

Толкнув стеклянные двери, Келли вышла на улицу и заторопилась к своему автомобилю. Внутри она несколько минут сидела неподвижно, борясь с беспомощностью. Вновь она вспомнила о предложении отца Мелоди.

«Пора», – промелькнуло у нее в голове.

Келли набрала сообщение: «Предложение остается в силе?»

Спустя несколько минут пришел ответ: «Я сейчас переговорила с папой. Ты приступаешь в понедельник!»

Келли улыбнулась, хотя живот ее свело от страха.

Спасибо.

Вернувшись домой, Келли позвонила боссу и поблагодарила за все те годы, на протяжении которых он ей помогал. Джо был рад за нее.

– Такую работницу еще поискать надо, – тихим голосом сказал он. – Если что-нибудь изменится или работа себя не оправдает, ты дашь знать… Хорошо?

Тронутая до глубины души, Келли пообещала это сделать и еще раз его поблагодарила.

В воскресенье у нее впервые за много месяцев нашлось время сходить в церковь. По дороге она думала о том, что продолжит поиски дочери через Интернет, а еще будет вести свой веб-сайт.

«Я буду больше молиться и не дам себе заснуть», – думала она.

Большинство членов группы поддержки и те, с кем она общалась по Интернету, не верили в силу молитв. Легко просить о чем-то малом: «Помоги мне отыскать ключи, Господи… Помоги мне найти место на парковке… Помоги мне выспаться сегодня…» Куда труднее молить о чем-то серьезном: «Излечи у меня рак… Спаси мой брак… Помоги найти пропавшую дочь…»

Пройдя в ванную комнату, она взглянула в зеркало. Да… Щеки бледные, глаза запали… И вообще она ужасно худая.

«Но все изменится, когда я буду работать днем, – подумала Келли. – Никто больше не скажет мне: “Дорогая! Ты уморишь себя голодом. Ты выглядишь как тростинка. Ты никогда не сможешь отыскать Эмили, если не будешь в хорошей физической форме”».

Отложив в сторону щетку для волос, Келли, опершись ладонями о кафель, приблизилась к зеркалу. Она внимательно изучала свое отражение, стараясь не обращать внимания на линии морщинок вокруг глаз и в уголках рта.

«Я миленькая?» – спросила себя Келли, вспоминая песню «Я миленькая» Бернстайна и Сондхайма.

Поразмыслив, она пришла к оптимистическому выводу: «Я стану симпатичной, когда наберу несколько килограммов и нанесу на лицо немного румян и теней».

Вот только для кого она хочет стать симпатичной? Келли не знала. От мысли о том, чтобы пойти с кем-то на свидание, ей едва не стало дурно.

«Я хочу выглядеть симпатичной ради себя», – решила она.

Вернувшись на кухню, Келли взяла лист бумаги и составила список неотложных дел. Первым, просто для собственного удовольствия, она написала: «Найти работу»… потом, улыбнувшись, вычеркнула это. Второй пункт: «Есть больше».

Вспомнив, что она любит, Келли составила список того, что надо купить в продуктовом магазине. В голове зародилась мысль о том, что следовало бы взять передышку и немного привести себя в порядок. Нужно совсем немного времени, чтобы поправить здоровье. Небольшой отдых… небольшой перерыв… Если что-то пойдет не так, она всегда сможет вернуть себе свою прежнюю жизнь. Если она соскучится, то всегда сможет вновь покататься на этих сумасшедших русских горках. Отец Мелоди ее поймет. В худшем случае она всегда сможет попроситься к Джо обратно на ночную смену.

«Я согласна отдохнуть», – сказала она себе.

Глава 13

Утром в субботу, за час до приезда Лауры, Джек и Натти съездили на ближайшую автомойку самообслуживания.

На небе не было видно ни облачка. Солнце ярко светило. Ветер едва дул.

Джек обрызгивал из пульверизатора шины мыльной водой, а Натти, присев на корточки с противоположной стороны, старательно терла их губкой, высунув язык от переизбытка усердия. На девочке была футболка в красную полоску и голубые джинсы, закатанные до лодыжек. Натти любила мыть Билли-Боба (так она называла синий пикап Джека): ее завораживало постепенное превращение грязного и мутного в чистое и сверкающее на солнце.

Промокнув до нитки, Натти наконец выпрямилась, подбоченилась и принялась с гордостью взирать на дело рук своих. Подойдя, Джек встал рядом, оценивающе окинул взглядом пикап и одобрительно присвистнул.

– Лучше, чем я думал.

Натти просияла.

– Давай его принарядим, – предложила девочка. – Немного хрома и подвеска из бусинок будут в самый раз… Может, украсим борт полоской с блестками?

– Но ведь Билли-Боб мальчик!

– Мальчики тоже носят серьги, – возразила Натти. – Я такого видела.

– Только не в моем доме… гараже.

Джек потрепал девочку по волосам. Натти пригнулась, тихо хихикая. Ополоснув кузов в последний раз и обтерев его специально предназначенными для этой цели полотенцами, они отправились в обратный путь домой. Натти, высунувшись из открытого окна, вдыхала ветер, пока Джек терзался сомнениями, никак не решаясь сообщить девочке, что Карен Джоунз, школьный психолог, придет к ним на ужин.

Встреча с Карен за чашечкой кофе прошла на удивление гладко. Он издали завидел ее возле входа в «Старбакс». На женщине было симпатичное белое платье без рукавов. Джек оделся в одобренные Сан джинсы и рубашку с пуговицами на воротнике. Карен тотчас же сообщила ему, что уже заняла столик в глубине кафе.

Они вели неспешную светскую беседу, но Джек с самого начала чувствовал себя немного не в своей тарелке из-за того, что решился на свидание, первое за последние десять лет. За столом, однако, разговор стал непринужденным. Карен заказала для себя чай масала[30]30
  Чай масала – напиток из Индокитая, получаемый путем заваривания чая со смесью индийских специй и трав.


[Закрыть], Джек – эспрессо.

Карен разрезала черничный маффин надвое и протянула половинку Джеку. Намазав свою половинку сливочным маслом, женщина принялась откусывать от него маленькие кусочки, попутно рассказывая, как выбирала колледж, в который поступила учиться. Между прочим Карен упомянула, что на втором курсе вышла замуж: «Мы были слишком молоды и поспешили. Брак и года не продлился».

Вцепившись в чашку с эспрессо так, словно это штурвал, Джек рассказал о своей любви к небу, печальной судьбе брата и последовавшем за этим опекунстве.

– Официально я стал ее опекуном спустя год после гибели брата, – признался Джек.

Карен удивило то, что в качестве опекуна старший брат выбрал его, а не Сан.

– Я расскажу об этом позже… за ужином у меня дома, – немного смутившись, предложил мужчина.

На губах Карен заиграла недоверчивая улыбка.

– Согласна, но готовить будете вы. Я любознательная женщина и не люблю, когда мне перечат.

– Как насчет субботы? – предложил Джек, опасаясь, что Карен решит, будто он форсирует события.

Та, однако, казалась вполне довольной. Она спросила, будет ли Натти присутствовать на ужине. Джек замешкался с ответом. Карен на это очень мило улыбнулась, но Джеку показалось, что его нерешительность несколько задела ее чувства… Как бы там ни было, а Натти понятия не имеет, что он ходит с кем-то на свидания, не говоря уже о том, что этот кто-то – школьный психолог.

«Сколько бы я ни оттягивал, лучше все равно не станет», – мрачнея, подумал он.

Чуть позже тем же днем Диана представила Крейгу его новый мотоцикл, и Джек собственными глазами узрел мужчину, вот-вот готового расплакаться. По правде говоря, даже сам Джек немного растрогался. Плохо, правда, что пришлось лишиться мотоцикла, так уютно стоявшего у него в гараже.

После супа и сэндвичей Джек позвонил Лауре и ввел ее в курс своих планов на субботний вечер. Та согласилась приготовить им ужин. О позапрошлом вечере не было сказано ни слова, а еще ему показалось, что Лаура только рада была поскорее повесить трубку.

Тем же вечером Джек решил сообщить Натти о предстоящем переезде Сан. Девочка восприняла известие спокойнее, чем он предполагал. Племянницу вполне утешило то обстоятельство, что любимая тетя будет раз в две недели прилетать к ним в гости. Сан ему обещала, но в душе Джек подозревал, что по прошествии нескольких недель новая работа и друзья будут поглощать львиную часть времени его сестры. Если Сан предоставить самой себе, то им с Натти еще посчастливится, если они будут видеть ее хотя бы раз в месяц. Впрочем, Джек надеялся, что со временем девочка смирится с этим обстоятельством.

А еще они всегда могут навестить Сан в Нью-Йорке. Джеку нравилась эта мысль. Он хотел вызвать у Натти хоть какие-то положительные эмоции, связанные с отъездом тети. Девочка никогда не бывала в Большом Яблоке. Дяде казалось, что Натти город обязательно понравится. Для начала он планировал побывать на Мэдисон-авеню, Бродвее и обязательно прокатиться в конном экипаже по аллеям Центрального парка.

Вернувшись из автомойки домой, Джек тотчас же заметил старую машину Лауры, стоящую на улице у тротуара. Автомеханик по имени Чарли отремонтировал ее за рекордно короткий срок.

Войдя в дом, Натти прокричала слова приветствия, адресованные Лауре. Та тем временем, напевая что-то себе под нос, гладила рабочие рубашки Джека в комнате для стирки.

Он на пару секунд застыл в дверном проеме, залюбовавшись проворством, с которым Лаура водила утюгом по воротнику, рукавам, петлям для пуговиц… Движения ее были ровными, размеренными…

Джек осторожно постучал по дверному косяку, опасаясь ее испугать, но женщина все равно вздрогнула.

– Ой! – вскрикнула она, прижимая свободную руку к груди.

– Извини, – сказал Джек. – Что случилось?

Махнув рукой перед своим лицом, она улыбнулась с явным облегчением.

– Я вот подумал… Я давно не поднимал тебе зарплату… уже несколько лет.

Не выпуская из руки утюга, Лаура улыбнулась. На ее раскрасневшемся симпатичном лице отразилось любопытство.

– Ладно. Признаться, это wunnerbaar[31]31
  Удивительный, чудесный (разг. нем. амишей).


[Закрыть] способ здороваться.

– Значит, договорились, – сказал он, раздумывая, захочет ли Лаура продолжить прерванный тем вечером разговор, но вместо этого она поблагодарила его за ремонт автомобиля.

– Я должна покрыть твои расходы.

Джек не согласился:

– Считай, что это часть компенсации за недоплаченные за все эти годы деньги.

Лаура рассмеялась:

– Ты меня разбалуешь.

Они немного помолчали. Джек надеялся, что Лаура продолжит разговор, начатый в среду вечером, но та лишь стояла и смотрела.

– Я боюсь, что мог невзначай ранить твои чувства… – начал Джек, однако Лаура лишь отмахнулась.

– Ради бога, Джек! Я все хорошо понимаю.

Он чувствовал себя глупо, но решил не сдаваться:

– А еще мне хочется знать, что ты тогда собиралась сказать…

Лаура нахмурилась, припоминая.

– А-а-а… да… Все это сущий вздор…

Она поставила утюг на гладильную доску, опустила руки. Пальцы вцепились в черную ткань передника. Лаура кашлянула.

– Натти уже долгое время меня упрашивает… – Отступив, она оперлась о сушилку. – Я не хотела… тебя шокировать… Возможно, на днях я появлюсь здесь, одетая… по-современному… Не знаю, право слово, какова будет реакция Натти.

Джека услышанное озадачило. Во-первых, он не понимал, к чему так нервничать, а во-вторых, ему нелегко было представить себе Лауру Маст в одежде англичанки.

– Ладно… Натти уж точно будет в восторге, – наконец выдавил он из себя.

Лаура вытерла пот со лба. Джек отступил на пару шагов и натолкнулся на дверной косяк. Комната для стирки, впрочем, была довольно просторной. Над стиральной машиной и сушилкой к стенам крепились полки. Пол покрывали кафельные плитки. Окон, однако, не было. Как ни странно, но это помещение вдруг показалось ему ужасно тесным. По выражению глаз Лауры Джек догадался, что и она ощущает нечто похожее.

Она откашлялась.

– Ладно… Я еще окончательно не уверена… Боюсь, что если мой двоюродный брат Пит увидит, как я покидаю его дом без молитвенного чепца, он, чего доброго, из подтяжек выскочит.

Лаура рассмеялась. Джек ей вторил, все еще находя этот разговор несколько странным. Непонятным также оставалось, серьезно ли она говорит или это все же шутка.

Лаура закусила губу. Теперь она явно робела.

– Мне придется переодеваться в современную одежду здесь, а перед возвращением снова надевать платье смиренной.

Джек вежливо кивнул, словно на самом деле понимал, с чего это женщина из общины амишей вдруг захотела днем выряжаться в современную одежду.

Лаура подалась вперед. Случайно она толкнула гладильную доску. Утюг качнулся. Джек кинулся спасать доску, а Лаура – ловить утюг. Она едва не упала ему в объятия.

– Близко, – произнес Джек, деликатно поддерживая женщину.

– Jah, – тяжело дыша, произнесла Лаура.

Она нервно расправила складки своего платья.

– Кстати… Ты уже рассказал Натти? О том, что будет вечером?

Сокрушенно вздохнув, Джек отрицательно замотал головой. Кажется, список того, что может расстроить Натти, – бесконечен.

Лаура слабо улыбнулась.

– Чем раньше, тем лучше, Джек.

Само собой разумеется. Он не спорил. Неудобная пауза затянулась… Пожав плечами, Лаура указала рукой на белье для глажки. Молча кивнув, он вышел из показавшегося тесноватым помещения, погруженный в раздумья о причинах и последствиях желания Лауры переодеться в современную, причудливую, как выражаются амиши, одежду.

А еще не оставалось никаких сомнений, что Лаура передумала рассказывать ему то, что намеревалась рассказать в среду. Почему так?

Джек поднялся наверх, где сменил влажную после автомойки одежду на сухие старые джинсы и футболку. После мужчина спустился в гараж. Там он решил привести в порядок инструменты. Надо отвлечься. Происшествие в комнате для стирки вывело его из душевного равновесия.

Спустя некоторое время в гараж зашла Натти. Усевшись на верхней ступеньке, девочка оперлась подбородком о сложенные вместе руки. Ее пальчики касались обеих щек. Типичная поза скучающего ребенка. Вот только, когда речь заходила о Натти, это была типичная поза думающей девочки. А потом племянница поделилась с дядей планами относительно тюнинга своего велосипеда. Ей, видите ли, хочется, чтобы ее велик выглядел не хуже мотоцикла Крейга.

– Я покрашу его в розовый цвет, – заявила Натти. – Как думаешь?

– Очень амбициозный план, – сказал Джек, вешая два своих лучших молотка на настенную панель со специальными отверстиями.

Девочка кивнула, шевеля губами.

– А не лучше ли натереть его воском?

Джек расположил на панели разводные ключи в соответствии с их размером и подозвал к себе Натти: пусть поможет подвесить отвертки.

Вместе они закончили работу.

– Идеально, – заявила Натти и убежала в жилую часть дома.

И снова он упустил возможность рассказать девочке о своих планах на вечер. Джек последовал за Натти. Надо умыться. Натти он нашел на кухне. Она сидела за столом и внимательно наблюдала за тем, как Лаура, поднявшись на цыпочки, перебирает в навесном шкафчике различные специи.

Обернувшись, та с сокрушенным видом произнесла:

– Я допустила ошибку. На вечер я ничего приготовить не смогу без томатного соуса.

– Давайте мы поедем куда-нибудь и там поужинаем, – предложила девочка.

Закрыв дверцу навесного шкафчика, Лаура бросила на Джека многозначительный взгляд, словно хотела спросить: «И долго ты собираешься откладывать разговор?»

– Напиши, что надо купить, – распорядился он, делая вид, что не обратил внимания на предложение племянницы.

Лаура принялась диктовать, а Натти с важным видом записывала услышанное на бумаге.