Текст книги "Выбор Шивы"

– И не только у него, – заявила Уария, решительно смерив взглядом девяносто первого мелкого клыка Орионского Хана. – У меня тоже.

Прескотт едва заметно улыбнулся:

– Теперь я понимаю, почему вы просили нас о встрече наедине. Что ж, выкладывайте все начистоту!

– Внимательно проанализировав имеющиеся данные, – заговорила Уария, подавшись вперед на стуле, – мы пришли к выводу, что «паафуки» не привлекли посторонних ресурсов для обороны своего Третьего гнезда и, возможно, не привлекают их для обороны других «гнезд», потому что их просто нет.

Первым пришел в себя Заарнак:

– На протяжении нескольких последних лет «паафуки» преспокойно тратили на ведение боевых действий колоссальные средства. А теперь вы говорите, что им их негде брать! Потрудитесь объяснить, как это возможно!

Уария наморщила лоб и собралась с мыслями.

– Прежде всего позволю себе обратить ваше внимание на два обстоятельства, замеченные нами в Третьем паучьем гнезде. Во-первых, на невероятную плотность населения обеих планет и, во-вторых, на полное отсутствие энергетического излучения в остальных областях системы. Судя по всему, «паафуки» обитали там только на двух планетах. У них не было ни гражданских орбитальных станций, ни баз на спутниках или астероидах.

Она замолчала и впилась взглядом в лица адмиралов.

– Да, – сказал Прескотт. – С этим не поспоришь, но…

– Но что, собственно, из этого вытекает? – довольно язвительно закончил за него Заарнак, и Уария с понимающим видом подергала ушами:

– Сейчас вы все поймете… Эти два обстоятельства говорят о том, что «паафуков» интересуют только пригодные для жизни планеты вроде тех, что населяют земляне и народ Зеерлику’Валханайи. Кроме того, «паафуки» проживают на своих планетах в немыслимой тесноте. Конечно, нам неизвестно, сколько существует планет, кишащих этими тварями. Однако адмирраал Леблаан и его сотрудник по имени Сандеерс догадались, что наличие пяти разновидностей каждого типа кораблей противника позволяет предположить наличие пяти отдельных разновидностей «паафуков».

– Кажется, я понял, к чему вы клоните! – вставил Прескотт. – Впрочем, прошу вас, продолжайте!

– »Паафуки», кажется, скучиваются в невероятных количествах на пригодных для жизни планетах, прежде чем начать колонизацию новых. Значит, каждая из этих пяти разновидностей населяет лишь несколько густонаселенных систем, подобных Третьему гнезду.

Чашу больше было не удержать себя в руках.

– Выходит, что, вопреки нашим предположениям, у «пауков» нет обширной звездной империи наподобие Земной Федерации или Орионского Ханства. Будь Третье паучье гнездо столицей паучьей области, в которую входит столько же колоний с невысокой плотностью населения, сколько их обычно бывает у нас, противник воспользовался бы колониальными ресурсами и соорудил бы в столице гораздо более мощные укрепления.

– Если Третье гнездо действительно полагалось только на свои ресурсы и ресурсы еще нескольких отдельных систем, – продолжала Уария, когда Чанг замолк, чтобы перевести дух, – остальные четыре гнезда противника наверняка существуют по тому же принципу.

Несколько мгновений молчали все, даже Заарнак.

– Понятно, – наконец проговорил Прескотт и несколько раз перевел взгляд с Уарии на Чанга и обратно. – И весьма убедительно. Но отдаете ли вы себе отчет в том, что из этого вытекает?

– В каком смысле? – удивленно переспросил Чанг.

– По вашей теории, «пауки» отложили яйца в очень немногие «гнезда». Конечно, эти «гнезда» хорошо защищены. Мне страшно подумать, какой ценой мы заплатили бы за уничтожение этих, как вы говорите, «слабых» укреплений, не застань мы их врасплох… Но если вы правы, нам предстоит гораздо меньше жарких сражений, чем мы смели надеяться.

– Но ведь сначала надо разыскать эти «гнезда»! – сказал Заарнак, на выразительном лице которого боролись возбуждение и сомнение. – Мы знаем, где находится лишь одно из остальных четырех «гнезд». Кроме того, между ним и флотом адмирраала Мурракуумы пять оккупированных противником звездных систем, которые придется штурмовать.

– Это верно, и все же… – Прескотт повернулся к разведчикам: – Ну ладно! Изложите ваши выводы на бумаге и скажите Антее, чтобы она отправила их особой курьерской ракетой в альфу Центавра. Пусть Леблан со своими людьми обдумает вашу теорию. Может, он найдет в ней какие-то изъяны, ускользнувшие от нашего внимания. Впрочем, если вы правы, у Великого Союза впервые появится надежда выиграть войну. Если вы правы, – строго повторил адмирал.

Он понимал противоречивые чувства, раздиравшие Заарнака. Ему и самому очень хотелось бы, чтобы Уария и Чанг не ошибались, и инстинктивно он чувствовал их правоту. Однако он понимал, что ему просто очень хочется в нее верить. Поэтому он остерегался доверять своим чувствам, пробужденным ото сна лучом надежды, в которой они так нуждались.

– В этой связи встает еще один вопрос, – мрачно сказал Заарнак. – Даже если вы правы, оборонительные сооружения Третьего гнезда все же содержались не только за счет ресурсов его населенных планет. Ведь пять даже крайне развитых миров не смогли бы без помощи хоть каких-то колоний создать такое множество кораблей, с каким нам пришлось иметь дело.

– Разумеется! – опередив Прескотта, вставила Уария.

– Выходит, – продолжал Заарнак, – наличие определенной посторонней помощи позволяло Третьему гнезду тратить на свои укрепления несколько меньше средств, чем вы первоначально полагали. И все же их сумма наверняка не меньше десяти процентов от валового продукта системы. Именно от валового продукта, а не от правительственного бюджета, если он, конечно, вообще есть у «паафуков». И они готовы расходовать такие средства просто на орбитальные укрепления, не говоря уже о военно-космическом флоте! Вы хоть представляете себе, в каких условиях у них существует население?!

– Не представляю! – прямо заявил Прескотт.

На самом деле ему в голову приходили такие мысли еще до того, как Заарнак заговорил об этом, но земной адмирал просто не мог поверить в то, что союзникам приходится иметь дело с, так сказать, обществом, существующим только для того, чтобы захватывать все новые и новые миры. Да это просто раковая опухоль. Они же пойдут на все! Не будет у них пищи, и они станут пожирать друг друга, пока не найдут планеты, где будет кем полакомиться!

Представив себе эту картину, не отличавшийся особой набожностью Прескотт мысленно воскликнул: «Боже мой, зачем ты создал таких ужасных тварей?!»

Глава 5
«Они обязательно придут…»

По земному летоисчислению наступил Новый, 2365 год, а Прескотт и Заарнак с Шестым флотом по-прежнему крейсировали на холодных окраинах Зефрейна в пяти световых часах от его ласкового теплого светила. Они охраняли узел пространства, за которым находилось Третье паучье гнездо.

Закончился январь, наступил февраль, а они все еще были там.

– Возвращаться рановато, – терпеливо объяснял Прескотт недовольному Заарнаку, глядевшему на него с экрана коммуникационного монитора.

Прескотт вновь был на корабле ВКФ Земной Федерации «Днепр», а орионец – на «Цельмитире’Теараане». В Зефрейне флагманом Шестого флота был «Днепр», а Заарнак с борта «Цельмитир’Теараана» командовал первой ударной группой, в которую входили оба корабля. Земная история знала несколько примеров успешного чередования главнокомандующих, и увлекавшийся историей Амос Чанг любил в этой связи упоминать адмиралов ВМФ США Уильяма Холси и Реймонда Спрюэнса.*11
  К лету 1944 года оперативное командование всеми кораблями ВМФ США в юго-западной части Тихого океана по очереди осуществлялось штабом 3-го флота под руководством адмирала Уильяма Холси и штабом 5-го флота под руководством адмирала Реймонда Спрюэнса. Пока Холси с кораблями был в море, Спрюэнс со своим штабом планировал на берегу следующую операцию, и наоборот


[Закрыть] Впрочем, Прескотт тоже кое-что читал и сильно сомневался в том, что даже эти почти мифические герои не совершали ошибок. Как, например, оценить сражение в заливе Лейте?!*22
  Во время морского сражения в заливе Лейте у берегов Филиппин (23.10—26.10.1944) 3-й и 7-й флоты США испытывали серьезные затруднения, связанные с необходимостью согласовывать действия многочисленных соединений, разбросанных по обширной акватории


[Закрыть] Кроме того, в истории межзвездных военных союзов иных случаев чередования командующих пока не отмечалось. По крайней мере успешных!

Впрочем, сейчас все шло на удивление гладко. Прескотт не уставал поражаться тому, как слаженно действует Великий Союз. Конечно, не обходилось без трений и даже досадных затяжных конфликтов, но в них участвовали в основном политические деятели, и Прескотт с прискорбием признавал, что чаще всего в недоразумениях были виноваты земные политики. Казалось, всему виной склочная человеческая натура, хотя в Орионском Ханстве тоже соперничали политические партии и даже «змееносцы» на протяжении нескольких поколений страдали от политических интриг. Только гормы оставались далеки от интриг, но они во всем были отличны от прочих разумных рас.

Однако если бы в Орионском Ханстве политические страсти накалились до того уровня, на каком они обычно бушевали в Земной Федерации, там давно бы разразилась гражданская война и пролились реки крови. Обычно растущая напряженность в отношениях Индустриальных Миров и Звездных Окраин еще больше усугубляла положение, но нынешняя ситуация продемонстрировала правоту Сэмюэла Джонсона*33
  Сэмюэл Джонсон (1709—1784) – английский критик, эссеист, поэт, лексикограф и автор биографических сочинений


[Закрыть], писавшего, что, стараясь избежать виселицы, даже враги становятся друзьями. Не желая попасть на обед к «паукам», даже «индустриалы» и жители Звездных Окраин на время устремили часть своих помыслов на борьбу с врагом. Впрочем, присущая человеческой природе гибкость позволяла им по ходу дела устраивать друг другу мелкие пакости.

Поэтому-то нетерпеливые орионцы проявляли сейчас чудеса такта и выдержки, когда речь заходила о политике Земной Федерации и о ее отдельных политических деятелях. Возможно, им это было нетрудно потому, что, несмотря разные методы борьбы со своими коллегами, земные и орионские политики, по сути, почти не отличались друг от друга. Орионцы могли презирать средства, используемые земными политиками, но они прекрасно понимали, какие те преследуют цели.

Военные спорили на более конкретные и насущные темы, не переходя на личности и не касаясь идеологии. Разумеется, в каждой звездной нации были свои шовинисты наподобие отца Заарнака, а несовместимость взглядов на мироздание и понятие о чести зачастую порождало, мягко говоря, оживленные дискуссии по вопросам стратегии, тактики и снабжения. Однако участникам этих споров приходилось считаться с конкретными пределами физических и стратегических возможностей. Кроме того, они понимали, что, проиграв войну из-за споров о том, как ее лучше выиграть, они уже не докажут свою правоту. Если никакие увещевания не помогали, Объединенный комитет начальников штабов и командование союзными военно-космическими флотами безжалостно отправляли в отставку офицеров, чье поведение приводило к трениям между звездными нациями. На протяжении первого года войны таких случаев было немало, затем ни одного.

Разумеется, у союзников хватало сложностей в общении друг с другом и без шовинизма. Чего стоил один языковой барьер!

Труднее всего в этом случае приходилось землянам и орионцам. Общим языком остальных членов Великого Союза стал стандартный английский: гормы и «змееносцы» легко воспроизводили звуки человеческой речи, чего нельзя было сказать о звуках Великого языка орионцев. Его фонетика давалась лишь особо одаренным личностям вроде Реймонда Прескотта. И, как назло, орионцы, с которыми не удавалось поговорить на их языке, были не только самыми обидчивыми и мнительными, но и самыми сильными после землян членами Великого Союза.

Впрочем, после нескольких лет совместной борьбы с беспощадным противником военные решили большинство проблем, препятствовавших успешному сотрудничеству. Ничего удивительного – не договорись они между собой, им пришлось бы продолжать споры в желудке у «пауков»! Самых фанатичных шовинистов во всех союзных флотах или отправили в отставку, или перевели на менее важные должности. Впрочем, в самых неподходящих местах и в самое неподходящее время продолжали возникать все новые и новые персонажи такого рода. К счастью, их было мало, но эти офицеры, по собственной глупости или из-за политических амбиций создававшие другим море проблем, зачастую благополучно трудились на своих должностях благодаря покровительству влиятельных политиков.

Однако из способности сражаться плечом к плечу еще не вытекала готовность как ни в чем не бывало передать командование целым флотом представителю другой расы. Прескотт не сомневался в том, что командующие Шестым флотом не смогли бы так легко и просто менять друг друга на своем посту, окажись на их месте кто-нибудь кроме него самого и Заарнака’Тельмасы, с которым его связывали совершенно особые отношения.

– Но ведь вас ждут на Ксанаду! – отвлек Прескотта от размышлений голос Заарнака. – Мы с командиром Шальдаром останемся здесь, а вы вернетесь в столицу Заайи’Фараан. Там накопилось множество вопросов, которые может решить только командующий флотом. Кроме того, вы будете руководить учениями с планеты.

Прескотт покачал головой:

– До Ксанаду пять световых часов. Я не смогу командовать вами на таком расстоянии.

– А вам обязательно командовать этими учениями?

– Да. И не только учениями.

– Значит, вы думаете…

– Вы не хуже меня знаете, что они обязательно придут.

Данные, доставленные из Третьего паучьего гнезда разведывательными ракетами вскоре после разговора адмиралов с Уарией и Чангом, свидетельствовали, что «пауки» обнаружили невидимый узел пространства, из которого появились корабли, уничтожившие их обитаемые планеты. Противник буксировал к этому узлу орбитальные укрепления от других узлов своей системы, а также выставлял возле него плотные минные поля и многочисленные вооруженные буи. Следующая прогулка в паучью систему обещала быть менее безмятежной!

Задержавшись в Третьем паучьем гнезде, чтобы уничтожить дезорганизованную паучью эскадру, Прескотт с Заарнаком осознанно рисковали тем, что противник обнаружит узел, из которого они появились. Впрочем, земной и орионский братья по крови прекрасно понимали, что адмиралам приходится рисковать по долгу службы, и спокойно изучали доставленные ракетами сведения. Единожды приняв решение, они были готовы ответить за его неизбежные последствия, ведь, как давным-давно заметил один мудрый человек, удача похожа на правительство – без нее не обойтись, но рассчитывать на нее очень глупо.

Прескотта с Заарнаком не особенно тревожили паучьи укрепления по ту сторону узла, ведущего в Третье гнездо. Намного больше их беспокоили собиравшиеся там многочисленные корабли противника.

– Ну ладно, – согласился Заарнак. – Мы оба понимаем, что противник обязательно будет штурмовать Заайю’Фараан, но это не обязательно случится во время нынешних учений. Вы же не можете сидеть здесь бесконечно.

– Не могу. Но данные говорят о том, что «пауки» вот-вот нанесут удар.

– Ну и что?! Мы давно его ждем. И неплохо к нему готовы.

Заарнак махнул рукой куда-то в сторону. Прескотт догадался, что он показывает на вспомогательный дисплей. Рядом с ним был такой же экранчик, показывавший Шестьдесят третью тактическую группу, витавшую вокруг фиолетового кружка узла пространства, как туча разноцветных светлячков.

Эта тактическая группа Шестого флота не присоединилась к двум ударным группам по той простой причине, что в нее не входил ни один самоходный космический аппарат. Вице-адмирал Алекс Мордехай командовал пятьюдесятью семью орбитальными крепостями, самая маленькая из которых не уступала размерами сверхдредноуту, а самая большая – превосходила размером паучий монитор. Неопытному наблюдателю показалось бы, что космические укрепления висят в космосе как попало, но Прескотт знал, что положение каждого из них выверено с точностью чуть ли не до миллиметра.

Перемещаться между звездными системами можно было только сквозь узлы пространства, причем корабли проходили сквозь них по одному. Одновременный проход узла несколькими кораблями злил вспыльчивых божеств физики, и корабли часто материализовались в одной точке, где их ждала мгновенная гибель. Поэтому защитники узлов пространства обычно готовились к уничтожению отдельных кораблей противника, возникающих один за другим в одной точке. Ввиду такого очевидного преимущества, очень многие, особенно среди политиков и журналистов, были убеждены, что взять штурмом узел пространства можно только благодаря халатности его защитников. Справедливости ради надо сказать, что прежде это мнение бытовало и в некоторых кругах военных: ведь, испытав колоссальные гравитационные перегрузки в узле, и экипажи кораблей, и их электронные системы на несколько мгновений полностью теряли ориентацию. Поэтому размещенные рядом с узлом корабли или космические крепости с энергетическими излучателями на борту могли спокойно расстреливать появляющиеся из него беспомощные корабли. Если же чуть подальше от узла дрейфовали корабли, вооруженные ракетами для огневой поддержки энергетических излучателей, противник просто бился лбом о каменную стену.

Однако все было не так просто. Во-первых, хотя место удара и было известно, никто не знал, когда его ждать, а ни одно воинское соединение не может непрерывно находиться в повышенной боеготовности. Значит, неожиданно появившиеся многочисленные нападавшие могли в упор расстрелять энергетическими излучателями ослабивших бдительность защитников узла. Появлению противника из узла не могли воспрепятствовать даже мины. Гравитационные завихрения и блуждающие магнитные поля не позволяли ставить их прямо в устье узла. Конечно, все пространство вокруг него можно было заполнить минами и буями с энергетическими излучателями, но те из них, что оказывались слишком близко от узла, тут же заглатывались им и разрушались. Мины и буи могли ограничить свободу маневра противника, но в его распоряжении всегда был небольшой участок, на котором он мог выстроить выходящие из узла корабли.

Со временем ВКФ Земной Федерации изобрел беспилотные носители стратегических ракет – небольшие полностью автоматические космические аппараты, способные преодолеть узел пространства и выпустить от трех до пяти стратегических ракет, запрограммированных на поражение определенных целей. Беспилотные носители были запущены в массовое производство. Их одновременно бросали в узлы в огромных количествах, не жалея о погибших в результате совмещения, потому что града ракет, выпущенного уцелевшими, хватало, чтобы поколебать любую оборону узла пространства. В ожидании такой подготовительной ракетной бомбардировки защитники узла чувствовали себя теперь немногим лучше нападающих, которые хотя бы знали, когда придет их черед умереть.

Наконец, ученые снабдили защитников узла бесценным средством предупреждения о грядущем штурме. Беспилотные разведывательные ракеты второго поколения предназначались для автоматической разведки звездных систем по ту сторону неизвестных узлов, особенно актуальной во Вселенной, населенной «пауками». Впрочем, разведывательным ракетам находилось применение и в преддверии боя. Оснащенные мощными маскировочными устройствами, они проникали в известные узлы, чтобы посмотреть, не готовится ли противник к штурму. Именно этим сейчас и занимались разведывательные ракеты Шестого флота.

Тем не менее все боевые единицы по-прежнему следовало разместить на таком расстоянии от узла, которое позволяло бы наилучшим образом использовать их оружие. Алекс Мордехай прекрасно справился с этой задачей. Его форты с энергетическими излучателями и ракетами располагались концентрическими кольцами вокруг узла, готовясь обрушить на него огонь. Шесть же фортов типа BS6V находились в отдалении, где их не могли поразить выходящие из узла корабли противника, потому что каждый из этих фортов нес по сто шестьдесят два космических истребителя. Как только разведывательные ракеты донесли о постоянном росте числа паучьих кораблей по ту сторону узла, все космические укрепления попеременно входили в режим боевого дежурства. Кроме космических укреплений на дисплее мерцали разноцветные огоньки автоматических оборонительных систем. Возле узла находились тысяча двести снаряженных антивеществом мин, семьсот пятьдесят лазерных буев, тысяча двести независимых платформ с энергетическими излучателями не столь мощными, как детонационные лазеры на буях, но способными вести непрерывный огонь, и восемьсот беспилотных носителей стратегических ракет, готовых открыть огонь по команде с фортов.

«Этот шквал огня сметет все на своем пути», – подумал Прескотт.

– Ну ладно, – уныло сказал он Заарнаку. – У меня и правда много работы на Ксанаду. Нудной бумажной работы!.. Знаете что? Часа через четыре к адмиралу Мордехаю из Третьего гнезда вернется очередная разведывательная ракета. Я подожду ее данных и, если все по-прежнему будет тихо, отправлюсь на Ксанаду.

– Не тяните время, Реймоонд, – строго сказал Заарнак.

– Я не тяну время, а просто хочу…

– Господин адмирал!

Удивленный Прескотт повернулся к начальнице своего штаба:

– В чем дело, Антея?

– Господин адмирал, – спокойно ответила капитан Мандагалла, – только что пришло сообщение от адмирала Мордехая. Его ракета уже вернулась. Мы еще не видели доставленных ею данных, но…

Прескотт искоса взглянул на Заарнака, который тоже слышал попавшую в объектив Мандагаллу.

– Пусть капитан Тураноглы объявит боевую тревогу! – приказал адмирал.

– Будет исполнено! – Мандагалла поторопилась к связистам, знаком приказав Жаку Бише следовать за ней, а Прескотт услышал, как Заарнак по-орионски тоже объявил боевую тревогу.

Знакомиться с доставленными ракетой данными не было необходимости. Отправлявшиеся в узел разведывательные ракеты работали по ту его сторону в течение суток. Такова была максимальная продолжительность их полета. Если ракета вернулась раньше времени, это означает только одно: «пауки» идут на штурм!

В коридорах «Днепра» душераздирающе завыли сирены. Остальные корабли Шестого флота тоже приготовились рвануться к узлу, где их поддержки ждали крепости адмирала Мордехая. Не обращая внимания на шум, Прескотт не отрывал глаз от дисплея. Вот бегущая от «пауков» разведывательная ракета. А сейчас!..

Прескотт знал, что должно было последовать за ракетой, но, когда это произошло, у него все равно захватило дух.

К такому не могли привыкнуть даже видавшие это раньше Реймонд Прескотт и Заарнак’Тельмаса.

«Пауки» вновь применили немыслимую для других разумных существ тактику массового форсирования узла пространства. Прескотт понимал, что не должен удивляться внезапному появлению на дисплее множества багровых условных обозначений кораблей противника, и, в сущности, он и не был удивлен. Он скорее испытал животный ужас перед существами, полностью равнодушными к своей жизни или смерти.

Как обычно, некоторое количество багровых огоньков тут же исчезло. Это взорвались совместившиеся по выходе из узла паучьи корабли.

Прескотту приходилось наблюдать эту жуткую картину не только на дисплее. Он видел кадры, снятые на большом расстоянии автоматическими камерами, когда они с Заарнаком были почти загнаны в угол, обороняя Алуан, а «пауки» применили ту же тактику. Это было жуткое зрелище, но еще ужаснее были съемки, сделанные с гораздо меньшего расстояния во время последней отчаянной попытки противника овладеть Центавром. Поэтому Прескотта не вводили в заблуждение огоньки, тихо погасавшие на экране. Когда два материальных объекта пытались возникнуть в одной и той же точке пространства, Вселенную потрясал такой взрыв, что она чуть не расходилась по швам. Никто не знал, что служило причиной этого катаклизма, и вряд ли кому-либо предстояло это узнать…

Все офицеры ВКФ Земной Федерации видели это зрелище. Горький опыт показывал, что даже лучшие симуляторы не могут полностью воссоздать действительность, и частью повседневной подготовки личного состава военно-космического флота были учения с участием всех типов космических аппаратов в обстановке, приближенной к боевой. Во время таких учений сквозь узлы пространства прогоняли множество беспилотных носителей стратегических ракет. По неумолимым законам статистики, часть из них совмещалась по выходе, и пустоту озаряли нестерпимо яркие вспышки бурно высвобождавшейся энергии.

Однако беспилотные носители были простыми железяками, а тут…

Что ж, «пауки» – это «пауки», и во всем заслуживают эту кличку!

Глядя на пропадающие с дисплея значки, Прескотт в очередной раз подумал, что людям и «паукам» не жить в одной вселенной.

Отгремели взрывы совместившихся паучьих кораблей, но боевые единицы противника продолжали исчезать. Это Мордехай истреблял их подчистую, пока они не отошли от узла, чтобы вторгнуться в пространство Зефрейна. Целые шеренги лазерных буев тоже исчезали с дисплея. Они взрывались, а термоядерная энергия, освобожденная этими взрывами, уничтожала паучьи корабли пучками направленного рентгеновского излучения. Корабли противника гибли так быстро, что компьютеры едва успевали определять их типы. Впрочем, кое-какая информация уже появилась на краю экрана. Изучив ее, Прескотт нахмурился. Все паучьи корабли были легкими крейсерами.

Это не похоже на «пауков»! Действительно, в начале войны они одновременно бросали на штурм узлов пространства множество легких крейсеров, но потом изобрели космические канонерки. Эти маленькие кораблики были гораздо дешевле самых примитивных легких крейсеров и лучше подходили для этой самоубийственной тактики. С тех пор «пауки» одновременно бросали в узлы почти исключительно канонерки, и Прескотт не понимал, почему сегодня они поступили иначе.

– Свяжитесь с адмиралом Мордехаем, – приказал он.

Не успел адмирал закрыть рот, как из узла появилась вторая волна одновременно прошедших кораблей врага. На этот раз это были канонерки, и Прескотт нахмурился еще сильней.

Мордехай наверняка увидел паучьи кораблики и понял, что противник вынудил его потратить все одноразовые детонационные лазеры для уничтожения легких крейсеров первой волны. У Мордехая еще оставались независимые платформы с энергетическими излучателями многократного действия, но они могли давать лишь два залпа в час – их лазерам требовалось тридцать минут, чтобы разогреться для выстрела. Теперь Мордехай должен был решить, как лучше поступить: использовать их сейчас против канонерок или приберечь до появления паучьих тяжелых кораблей.

К счастью, у него были беспилотные носители стратегических ракет. Когда до него долетел преодолевший световые секунды вызов Прескотта, Мордехай уже решил не трогать пока независимые энергетические платформы и пустить в ход беспилотные носители.

Система наведения ракет беспилотного носителя была очень точной, но имела свои ограничения. Сконструированная так, чтобы выдержать разрушительное действие гравитационных перегрузок в узле пространства, а потом найти и поразить цель установленного типа, она была очень мощной, но могла находить лишь одну цель для всех ракет на борту носителя. Обычно именно это и требовалось, потому что при штурме узла многочисленные носители должны были засыпать градом ракет и уничтожать космические укрепления противника. При этом отдельных целей для каждой ракеты на борту носителя не требовалось.

Однако уничтожить канонерку было проще, чем самый маленький боевой корабль. Хотя в отличие от космических штурмовиков канонерки и несли системы противоракетной обороны, те действовали не очень эффективно, и каждой канонерке вполне хватало одного попадания. Таким образом, стрелять тремя бесценными стратегическими ракетами по одной канонерке было почти так же глупо, как распылять ракеты носителя между тремя космическими кораблями или фортами.

Впрочем, и эту задачу можно было решить. Беспилотные носители Мордехая находились под командой мощнейших систем наведения космических крепостей тактической группы и не должны были сами разыскивать цели. За них это делали космические форты, а ракет на носителях должно было хватить и на такое полчище канонерок. Пространство между узлом и ближайшей космической крепостью озарилось яркими вспышками. Это боеголовки с антивеществом стирали в порошок крошечные канонерки. Однако паучьи кораблики рвались вперед с хорошо известным землянам безумным упорством, и гарнизоны космических крепостей приготовились к самому худшему – атаке канонерок-камикадзе, управляемых существами, знающими, что возможности пойти на второй заход у них не будет.

Впрочем, скоро стало ясно, что ситуация еще хуже.

Во время нападения на Третье паучье гнездо союзники обнаружили, что «пауки» разработали снаряженные антивеществом сверхскоростные штурмовые ракеты для ближнего боя, но так до конца и не поняли, на что похожа массовая атака канонерок, несущих по шестнадцать таких ракет на внешней подвеске и способных дать залп двенадцатью из них. Об этом следовало бы задуматься, но союзники привыкли считать свои аналогичные ракеты типа FRAM предназначенными исключительно для космических истребителей, а даже самые совершенные в известной части галактики штурмовики ВКФ Земной федерации F-4 несли лишь по четыре таких ракеты. Теперь «пауки» продемонстрировали страшную разницу между четырьмя и двенадцатью такими ракетами в составе одного залпа.

Канонерки прорвались сквозь оборонительный огонь космических фортов. Множество из них при этом погибло, но с таким количеством паучьих корабликов фортам было просто не справиться, а каждая уцелевшая канонерка подлетала к космическим крепостям и в упор выпускала по ним двенадцать снаряженных антивеществом штурмовых ракет. Во вселенной не было систем противоракетной обороны, способных перехватить сверхскоростные штурмовые ракеты, подобные земным ракетам типа FRAM, и даже огромные космические крепости содрогались, как корабли под ударами колоссальных волн, когда их поражали раскаленная плазма и радиоактивное излучение такой невероятной мощности.

Прескотт и остальные члены экипажей кораблей союзников с ужасом убедились в том, какие огромные разрушения причиняет залп одной-единственной паучьей канонерки. Внезапно они увидели, что «пауки» не идут на таран, а отходят к узлу, стреляя по фортам оставшимися ракетами.

Первым заговорил пристально изучавший данные на дисплее Жак Бише:

– Все понятно! Четыре штурмовые ракеты могут причинить почти в два раза больше ущерба, чем таранный удар канонерки.

– Лучше бы они шли на таран, – с неестественным спокойствием проговорил Прескотт, и Бише удивленно взглянул на него.

Впрочем, адмирал говорил так, словно рассуждал с самим собой.

– Из-за их самоубийственной тактики, – продолжал он, – «пауки» казались нам чем-то вроде земных религиозных фанатиков, ищущих смерти в бою. Но они не такие! «Пауки» не хотят умирать, но при этом совершенно равнодушны к смерти. Им просто все равно. Нам никогда их не понять. Впрочем, это и ни к чему…

Бише поежился и отвернулся к монитору, на экране которого высвечивались понятные бесстрастные цифры, и стал изучать следующие волны боевых единиц противника, одновременно возникающие из узла. Внезапно он нахмурился, заметив что-то необычное, и открыл было рот, чтобы обратиться к Прескотту, но его опередил Амос Чанг, также пристально изучавший экран монитора: