Текст книги "Марш через джунгли"

– Я согласен, – поддержал Талькотт. – Мы им не доверяем, так почему они нам поверят?

– Ас какой стати им нас в чем-то подозревать? – заметил капитан Красницкий. – Развить приличное ускорение с поврежденным фазовым двигателем мы не способны, картинку наших излучений они получат искаженную – все из-за тех же повреждений. Положа руку на сердце, нас от неисправного купца и не отличить. А чтобы отличить, им придется детально изучать корпус.

– А мы тем временем, – торжествующе объявил младший лейтенант Сегедин, – подпустим их поближе, все время держа на прицеле. – Исполняющий обязанности старшего артиллериста явно рвался в бой. Он нервничал, но по-хорошему – точно скаковая лошадь перед выходом на дистанцию. – Нам уже повезло – они выжидали слишком долго. По идее, они уверены, что имеют дело с «купцом». Скорее всего, они прикажут нам следовать за ними курсом на планету. Мы подчинимся, но ускорение не снизим. Чем ближе мы подойдем к планете, тем лучше.

– У нас минус одна ракетная пусковая, – проинформировал Талькотт. – Ее сервер спалило скачком напряжения, а запасные уже кончились. Итого, действующих – семь. Правда, все лазеры в порядке. Огневой контроль… хромает на все четыре ноги. Но на короткое сражение нас хватит…

– Вы хотите сказать, что крейсер мы уничтожим, – вмешался Роджер. До сих пор он просто молчал, накручивая на палец золотистые локоны. – А что потом? Как мы вернемся на Землю?

– Потом мы возьмем под контроль космопорт. Или атакуем его, используя кинетическое оружие, ваше высочество, – сухо пояснил Панэ. – А потом будем ждать.

– А если вернется корабль-матка? – Роджер и сам удивился тому, как спокойно он выговорил эти слова. Только сейчас он с удивлением обнаружил, что испортил себе прическу, и поспешно пригладил волосы. – Я хочу сказать, что крейсер сюда доставил корабль-матка, правильно? Авианосец… А у него и броня куда мощнее, чем у нас, и ракет намного больше, я прав?

Панэ и Красницкий обменялись взглядами. Ответил Панэ:

– Видите ли, ваше высочество, когда мы с этим столкнемся, тогда и будем разбираться. Не исключено, что матка – где-то там, на низкой орбите. А вот, – он перевел взгляд на Сегедина, – как насчет кораблей в системе? Здесь есть другие крейсеры? Или истребители?

– На данный момент на приборах никого, – ответил и. о. старшего артиллериста. – Но дело в том, что корабль невозможно засечь, пока он не включит двигатель. Так что по соседству вполне может оказаться и авианосец на пару с еще одним крейсером – или даже сотня вооруженных ублюдков, – а мы ни сном ни духом.

– Хорошо, – подвел итог Панэ, – с этим тоже будем разбираться в свой черед. – Он повернулся к лейтенантам морской пехоты, делавшим заметки в своих планшетах. Электронные устройства вели запись совещания, автоматически переводя ее в текстовый формат и подсвечивая примечания, введенные вручную. – Займетесь катерами. Снарядить по полной программе. Когда мы спустимся с орбиты, будьте готовы к «горячей» встрече в космопорту.

– Мы собираемся атаковать, сэр? – спросила лейтенант Савато.

Командир первого взвода фактически выполняла функции начальника штаба роты. Иными словами, если планируется развернутая атака, в обязанности Савато входит подготовить операцию и обеспечить поддержку морской пехоты с воздуха.

– Нет, – покачал головой Панэ. – Мы потребуем капитуляции. Если они подчинятся, свалимся им на голову и задавим массой. Не подчинятся – долбанем по ним парой кинетических ударов, а потом свалимся на голову и задавим массой. Работать будем в полном боевом развертывании, по крайней мере в течение нескольких часов. Считайте, я вас предупредил. Это приказ.

– Неужели без этого не обойтись, майор? – не выдержала Элеонора. – Насколько я понимаю, вы ведь Бронзовый батальон, а не экспедиционный корпус. Ваша задача – охранять принца Роджера, а не отвоевывать захваченную врагами планету. Почему мы не можем остаться на орбите и дождаться подкреплений, которые и урегулируют ситуацию на поверхности?

Панэ уставился на нее деревянным взглядом.

– Можем, мэм, – ответил он наконец. – Вообще-то можем. Но как бы вам это объяснить… По-моему, очень важно, чтобы та сволочь, которая захватила систему – кто бы это ни был, – раз и навсегда уразумела, что если ты поднял хвост на имперскую базу, то единственное, что ты поимеешь в результате, – это разбитый нос и много переломов. Есть и более практическое соображение. Если нам придется искать укрытия на поверхности планеты, я бы предпочел, чтобы к этому моменту их база была обезврежена.

– Вы исходите из того, что могут вернуться корабли поддержки? – уточнил Роджер.

– Да, ваше высочество. Или они находятся где-то неподалеку, – ответил Панэ, не вдаваясь в подробности.

– Ваше высочество, вы собираетесь участвовать в высадке? – робко пискнул Красницкий.

– Да! – быстро ответил Роджер. Его лицо просветлело, едва он сообразил, что выберется наконец за пределы корабля.

– Нет!!! – одновременно гаркнули Панэ и Элеонора. Трудно было решить, кто из них завелся сильнее. Они посмотрели друг на друга, затем на принца, зажатого между ними, – этаких два сторожевых льва у ворот. О'Кейси наклонилась вперед и даже ухитрилась заглянуть Роджеру в глаза – хотя он не отводил взгляда от Красницкого, сидевшего напротив.

– Нет! – безапелляционно повторила она.

– Почему нет? – жалобно взвыл Родж – и его передернуло от мерзкого звука собственного голоса. – Я могу нести нагрузку, равную моему весу.

– Слишком опасно, – отрубила О'Кейси. – И вообще это идиотская идея.

– Если дело дойдет до рукопашной, ваше высочество, я не вправе заставлять моих подчиненных тратить время на охрану вашей персоны.

Моих подчиненных, – раздраженно поправил Роджер. Он ненавидел эту манеру говорить, но по-другому у него не получалось. – Моих, капитан. Я – командир батальона. А вы – только роты Б. И в силу этого мне подчиняетесь.

Он пригладил волосы, поправил парочку своенравных прядей. Панэ стиснул зубы и буквально окаменел.

– Так точно, ваше высочество. – Он откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и уставился в пустоту. – Какие будут приказания, сэр?

Роджер, который уже открыл рот, собираясь и дальше отстаивать свои права, настолько ошалел от отсутствия сопротивления, что так и замер с отвисшей челюстью. Он понятия не имел, какие приказы нужно отдавать – да и не хотел он ничего приказывать. Он желал одного: чтобы эти люди начали обращаться с ним как со взрослым человеком – между прочим, командиром того самого батальона, в который входила их рота! – а не с хрупким и ценным грузом. Но внезапно он вспомнил безымянного солдата в повседневном мундире морской пехоты, не дающем никакой защиты от вакуума, морпеха, который одел своего принца в скафандр, закрыл своим телом и оставался с ним, зная, что в любой момент может наступить разгерметизация корабля. Роджер понял, что обязан самостоятельно выкарабкаться из угла, в который только что сам же себя загнал. Так о чем сейчас говорили? Он обратился к памяти зуммера. Его имплант всегда сохранял запись последних 60 секунд текущего разговора – что не раз выручало принца и в школе, и на светских раутах. Отыскав нужное место, Роджер испытал непередаваемое облегчение.

– Ну что ж, капитан, я думаю, пока пехотинцы занимаются катерами, мы с вами должны разработать план операции. Составить список участников, определить боевое развертывание…

Он покосился на Элеонору, но та смотрела строго в стол – как и смущенные флотские офицеры, сидящие напротив.

– Вы хотите что-то добавить, капитан Красницкий?

– Нет, ваше высочество, – ответил Красницкий. – Я совершенно с вами согласен.

– Очень хорошо, – сказал принц. – Тогда займемся делом.

Красницкий посмотрел на Панэ, Панэ кивнул. На этом совещание и закончилось.

ГЛАВА 6

– Принцу Роджеру – на капитанский мостик! Принцу Роджеру – на капитанский мостик!

Объявление по интеркому, сопровождаемое звуковым импульсом импланта, застало Роджера в самый неподходящий момент. Он наконец-то занялся подгонкой скафандра под индивидуальные параметры, а это процесс нелегкий и трудоемкий.

Принц все-таки добился своего – хотя не обошлось без жарких споров. Ему, конечно же, не позволили принять участие в атаке на космопорт, зато он отстоял место во второй волне – со специалистами-техниками. Это была только половина победы – по сравнению с тем, на что он рассчитывал, – но по крайней мере Панэ согласился с тем, что даже после захвата космопорта неизвестные враги могут в любой момент открыть огонь, а значит, броня окажется для принца отнюдь не лишней, а значит, не худо бы все-таки подогнать ее по размеру.

Роджер подозревал, что все эти отговорки предназначены лишь для того, чтобы убрать его длиннохвостую голову из поля зрения морских пехотинцев, и преследовал капитан единственную цель – обеспечить Драгоценной Персоне максимальную безопасность. Но сейчас процесс подгонки пришлось прервать, и оружейник, беззвучно и выразительно матерясь, вперился взглядом в громкоговоритель. Роджер ощутил что-то вроде трепета.

Поскольку найти хорошего оружейных дел мастера куда труднее, чем хорошего телохранителя, а работают они, редко попадаясь на глаза начальству, то оружейники Императорского особого в отличие от бойцов не подвергались излишне строгому отбору. Они должны были соответствовать только одному критерию: быть исключительно профессиональными. На эту роль редко шли добровольно, обычно «добровольцев» назначали. А как-то так сложилось, что с профессионалами высокой квалификации принц Роджер имел дело нечасто.

– И что теперь делать? – вопросил принц, уставившись на собственную руку, вмороженную в бронированную перчатку.

Система управления перчаткой здорово глючила, и на тот момент, когда прозвучало объявление, оружейник основательно расковырял ее и занимался отладкой.

– Нормуль, тво высоч, – буркнул коренастый морпех с фамилией «Поэртена» на значке, – ща мы тя, язви, отчпокаем, как консерву…

Роджер напрягся, переводя в понятные слова жуткий пинопский выговор сержанта. Пинопа была планетой бескрайних архипелагов и тропических морей. Заселили ее колонисты первой волны, сбежавшие на древних тихоходных кораблях от Драконьих войн, захлестнувших Юго-Восточную Азию. Официальным языком планеты был стандартный английский, но, судя по жуткому акценту, официальным он и остался, а дома пинопцы говорили на чем-то другом.

Тем не менее Роджер был практически уверен в том, что хотя бы слово «язви» понял правильно. Оставалось надеяться, что в слово «отчпокать» капрал вкладывает какой-то технический смысл.

– Может, сказать им по радио, что я занят?

Роджер абсолютно не представлял себе, как его собираются извлекать из неисправного скафандра в сколько-нибудь разумный промежуток времени. Обычно при повреждениях системы управления скафандр вскрывали по всем швам, но эта неполадка представлялась совершенно очевидной, и опытный оружейник попросту отключил питание скафандра, тем самым обездвижив перчатку, и вывел все контакты наружу. Не сделай он этого, пришлось бы считаться с неприятной возможностью схватить удар в пару сотен ампер или нокаут – от дернувшегося при неверном импульсе кулака. Но теперь все эти контакты следовало присоединить обратно – что займет немало времени.

– Ща, тво высоч! Я тя поемлю здеся за чуток. Бякни им чуток пождать, да вась-вась. Вона еще шесть, язви тя, гробнутых скафов, их курочить да курочить. – Он широким жестом обвел оружейную мастерскую, демонстрируя полдюжины скафандров, дожидающихся ремонта. – Лохи безрукие, муфлоны, язви их. Скафы ломают, что твоя чума.

Оружейник отошел к старому ящику для инструментов в дальнем углу комнаты и извлек оттуда метровый гаечный ключ. Тяжелый, металлический. Принц в своем мертвом скафандре был совершенно неподвижен. Капрал подтащил ключ поближе и посмотрел прямо в глаза высокородному клиенту.

– Не, тво высоч, – угрюмо усмехнулся низкорослый темнокожий морпех, – не ссы, не пораню.

Он размахнулся гигантским ключом, словно молотом, и со всей дури шарахнул по левому бицепсу скафандра.

Роджер поморщился, когда сообразил, что сейчас произойдет, но, кроме неприятной дрожи, удар привел лишь к тому, что локтевое сочленение разблокировалось, ниже плеча его рука повисла свободно. Сжавшиеся молекулы хромстеновой брони полностью погасили удар, зато Поэртена выронил «дубину» и затряс руками.

– Отсушило, язви тя!

Он удовлетворенно посмотрел на отключенную руку, подобрал гаечный ключ и зашел с другой стороны.

– Я ранып, язви им, брал кувалду… – Взмах, удар, грохот – отключилась вторая рука. – Но мой своячок, Рамоном звать, ботало жопорукое, возьми и бякни: а гаеч ключ? Ну, я взял. Так этот жопорукий был прав.

Он бросил инструмент и сунул руку в образовавшийся зазор в броне.

– Ща по рукавам отчирик – жоп сама отпадет, – пояснил он.

Он по локоть засунул руку внутрь скафандра куда-то принцу за спину. Роджер чувствовал, как он там возится, и вдруг стало легче – спинной шов скафандра раскрылся. К несчастью, при этом бронированные плечи прогнулись вперед, и руку оружейника заклинило.

– Язви тя, – последовал сухой комментарий. После паузы:

– Слышь, принц, а ну-к со всей дури – плечи задрал! От так…

Через некоторое время мокрый, в одной майке, Роджер неожиданно оказался посреди кучи запчастей. Он посмотрел на себя и хихикнул:

– Скромненько и со вкусом.

В этот момент распахнулся внешний люк, и в мастерскую вошел сержант морской пехоты в «хамелеоне». Вошла. Женщина. Равнодушное лицо, высокие славянские скулы, длинные каштановые волосы уложены в узел на затылке. Фигуру не разглядеть – мешали цветовые переливы «хамелеона», но, судя по быстрым и гибким движениям, сложение прекрасное. И в сторону полуголого принца, замершего посреди деталей бронескафандра, она даже бровью не повела.

– Ваше высочество, капитан Панэ просит вашего присутствия на капитанском мостике.

– Вызовите капитана и скажите, что я задержался, освобождаясь от брони, – раздраженно сказал Роджер. – Буду через минуту.

– Да, ваше высочество, – невозмутимо ответила сержант и включила кнопку передатчика, висящего на поясе.

Роджер начал одеваться. Один за другим он перебрал несколько нарядов, припасенных специально для таких вот неприятных минут, задержался на военной форме, поколебался, но решил, что будет чувствовать себя некомфортно, и наконец остановился на ансамбле «сафари», сделанном из грубоватого материала, напоминающего хлопок. Не самый подходящий наряд для сражения, зато какая аура приключений! И куда приятнее, чем «хамелеон», который постоянно меняет расцветку.

Одеваясь, Роджер тайком посматривал на сержанта. Челюсти у нее почему-то все время двигались. Сначала ему показалось, что у нее после завтрака что-то прилипло к зубам, но потом он сообразил: морпех с кем-то беззвучно спорила. Ларингофон был почти незаметен на ее длинной загорелой шее, а приемник, конечно же, вмонтирован в черепную кость.

Наконец принц закончил с переодеванием: застегнул рубашку с бесчисленными кармашками и щелчком сбил с рукава несколько соринок.

– Готов.

Сержант открыла перед ним люк, принц ушел, сопровождаемый двумя телохранителями, дожидавшимися снаружи, а она осталась. Оружейник принялся напяливать скафандр на специальный манекен.

– Поэртена, – строго сказала сержант, – что ты делал с принцем этой хреновиной, похожей на кувалду?

– Ниче я не делал, какой кувалдой! – нервно ответил мастер. – Кувалду в рук-то не беру.

– Тогда какого дьявола делает на полу этот гаечный ключ?

– А, ну дык ить! Жежь кака кувалда – ключик, вась-вась…

– Поэртена! Если ты начал выкидывать с принцем свои штучки, Панэ зажарит твою задницу на завтрак!

– Да язви его, того Панэ! – огрызнулся мастер. – Во, гля! Вишь хлам? Эт мне на сбацать быстро шесть штук брони! Где Панэ мне помогат? Где ты мне помогать? Мне идти хрустеть с Панэ или мне бацать скафы?

– Если тебе нужна помощь, открой рот и скажи. – Голубые глаза сержанта яростно засверкали; скрестив руки, она сверлила оружейника взглядом. – Катера мы снарядили, у меня сейчас там два отделения пальцем в жопе ковыряют. Они могут быть здесь через секунду!

– Ща я дам твоим жопоруким ковырять в моих ска-Фэх! – взвился оружейник. – Всякого разу, как они тут попомогут, хлам один остается.

– Хорошо, – сказала сержант с мерзкой улыбочкой. – Я знаю, что делать. Пришлю тебе на помощь сержанта Джулиана.

– О, не-е-е-е!.. – заскулил оружейник, только теперь сообразивший, что загнал себя в ловушку. – Тока не Джулиан…

– Привет, ребята! – Джулиан вошел в оружейный отсек, твердым шагом направился к ближайшему бойцу, недавно переведенному из Шестого флота, потрепал по плечу и крепко пожал руку. – Рад, что вы справляетесь. – Он указал подбородком на плазмомет, который новенькая готовилась разобрать. – Не нужна ли помощь в овладении этой волшебной палочкой?

Плазмомет был разработан специально для Императорского особого полка на основе пехотного аналога. Весил он немного, шесть килограммов, но еще на два тянул каждый внешний источник питания, заряда которого хватало на три, шесть или двенадцать выстрелов – в зависимости от режима стрельбы. В штатное личное снаряжение первого номера расчета входило двенадцать таких батарей, еще тридцать штук тащил второй номер, а дополнительные тридцать распределяли между собой другие бойцы отделения. Если спросите, что больше всего ненавистно морскому пехотинцу, получите ответ: остаться без боеприпасов к плазмомету.

Сейчас в отсеке собралось отделение первого взвода. Им представилась последняя возможность привести в порядок оружие перед боем. Плазмомет была оружием сложным, многокомпонентным, и, на первый взгляд, предложение помощи от общительного сержанта из третьего взвода было совершенно естественным. Новенькая заулыбалась было, но тут вмешался командир отделения.

– Отвали, парень, – сказал капрал Андраш.

– Что? – Джулиан изобразил оскорбленный вид. – Почему же я не могу помочь вашему новобранцу?

Женщина, которую он назвал новобранцем, Нассина Босум, до того как перевелась к Бронзовым варварам, шесть месяцев оттрубила в боевых операциях на Хьюзе. Она уже собиралась возмутиться, но командир ее перебил:

– О, помогать ты умеешь.

– Семь секунд, – с милой улыбкой предложил Джулиан.

Взгляд капрала сделался пронзительным:

– Так не бывает.

Джулиан сунул руку в нагрудный карман и извлек чип-кредитку.

– Десять против одного, что справлюсь за семь секунд.

– Невозможно, – огрызнулась Босум, разом позабыв обиду.

Норматив на разборку плазмомета составлял больше минуты, и в него мало кто укладывался.

– Деньгами ваши слова подтвердите? – улыбнулся Джулиан и бросил чип на стол.

– Я участвую, – сказал сидящий на полу гранатометчик.

Его поддержал командир отделения. Приглядеть за ставками взялся сержант Коберда. Двое поставили на Джулиана, ставки против него образовали целую горку.

– А кто второй поставил на Джулиана?

– Я, – кисло признался Андраш. – Надоело, что он у меня каждый раз выигрывает.

– Ну что, готовы? – спросил Джулиан, задержав руки над плазмометом.

– Э, подожди! – спохватился один из стрелков. Он вытащил из-под кресла шлем, надел на голову, опустил лицевой щиток и включил защиту. – У меня все.

Сержант Коберда коснулся плеча плазмометчицы.

– Хорошо бы тебе отойти в сторонку, – сказал он, шмыгнув носом.

В голосе звучало едва различимое предупреждение. Сам он немедленно последовал своему совету, да еще и прикрыл голову руками. К удивлению новенькой, остальные поступили точно так же.

– А… – начала Босум, но в этот момент командир запустил таймер своего импланта и скомандовал:

– Пошел!

Удаление первого штифта, с которого начинался процесс разборки, оказалось очень длинной операцией, оно длилось не меньше трети секунды. Новенькая смотрела во все глаза, и тут ей в череп ударилось и отскочило кольцо индуктора. Она вдруг поняла, что запчасти плазмомета разлетаются по всему отсеку, и завизжала что-то вроде «остано…»

В этот миг через все помещение со свистом пролетела последняя деталь и грохнула в переборку.

– Готов! – выкрикнул Джулиан, вскинув руки.

– Шесть-точка-четыре-три-восемь минуты, – угрюмо объявил Коберда показания зуммера и пинком отбросил подвернувшийся конденсатор.

– Благодарю вас, леди и джентльмены. – Джулиан раскланялся и разделил горку чипов на две равные кучки.

Одну пододвинул Андрашу, сгреб вторую, извлек длиннющую связку чипов – хватило бы взнуздать целого единорога – и добавил к ней свой выигрыш.

– Всегда рад доставить удовольствие, – сообщил он и направился в следующий отсек.

Капрал Босум оглядела отсек, соображая, как разлетались детали плазмомета.

– И часто он такое вытворяет? – тоскливо спросила она.

– Каждый раз, когда мы попадаемся на удочку, – ответил Андраш, подобрал с полу конденсаторное кольцо и бросил ей. – Но рано или поздно он погорит.

– Сержанта Джулиана вызывают в оружейную мастерскую, – заквакал коммуникатор. – Сержанта Джулиана вызывают в оружейную мастерскую.

– Слушайте, люди! – вскинулся Коберда. – Это же Дэпро говорит. Вы подумайте, Дэпро, Джулиан и Поэртена – в одном и том же отсеке. Хотел бы я быть сейчас на мостике!

Прежде чем отдать телохранителям приказ открыть люк, Роджер одернул рубашку, поправил курточку-сафари, сдул воображаемую пылинку… Охранник терпеливо ждал окончания представления. Дождался, нажал квадратную зеленую кнопку и первым шагнул в люк, автоматически проверяя окружающее пространство на наличие угрозы. Из угрожающих факторов наблюдалось лишь заметно возросшее нервное напряжение.

Роджер переступил прихваченную второпях липкой лентой контрольную панель и направился к посту артиллеристов. Неторопливо выбрал удобное место, расставил ноги на ширину плеч, заложил руки за спину, холодно кивнул обоим капитанам и равнодушно окинул взглядом подрагивающее изображение на тактическом мониторе. В тот же миг холодность слетела, как не было, а рука по собственной воле ткнула в красную сигнатурку на голограмме:

– Смотрите! Там…

– Мы знаем, ваше высочество, – с каменной рожей произнес Панэ. – Еще один крейсер.

– Раньше он лежал неподвижно, – со вздохом добавил Красницкий. – Вероятно, он начал прогревать узлы, потому что мы не сбросили ускорение. – Он потер подбородок и снова вздохнул. – У старпома был сеанс связи с первым крейсером. Они потребовали, чтобы мы затормозили и приняли на борт их людей. Утверждают, что являются имперским крейсером, КЕВ*[2]2
  Корабль ее величества.


[Закрыть] «Свобода». Врут. Во-первых, «Свобода» не крейсер, а авианосец. А во-вторых, капитан у этих самозванцев разговаривает с каравазанским акцентом.

– Пречистые. – Во рту у Роджера внезапно пересохло.

– Да, ваше высочество, – сказал Панэ. Он никак не комментировал очевидность такого вывода. – Весьма возможно, – поправился он. – Кто бы они ни были, худший вариант для нас – именно пречистые. Из этого варианта мы и исходим.

– Скажите, капитан, – сказал принц, обращаясь к Красницкому, – может ваш корабль устоять против двух крейсеров?

Красницкий окинул мостик быстрым взглядом. Никто даже не шевельнулся, но капитан прекрасно понимал, что подобные обсуждения на публике не ведут.

– Пожалуй, нам стоит перейти в комнату для совещаний, – предложил он.

Едва закрыв за собой люк, он резко повернулся к принцу:

– Нет, ваше высочество. В сражении с двумя крейсерами одновременно у нас нет ни малейшего шанса. Мы не полноценный боевой корабль, мы просто хорошо вооруженный и хорошо бронированный транспорт. Если бы не повреждения, мы могли бы рискнуть. А так – никаких шансов.

– И что нам теперь делать? – Роджер смотрел то на Панэ, то на Красницкого. – Мы должны сдаться, правильно?

Вздыхать настала очередь Панэ.

– Не совсем, ваше высочество.

– Как это? – не понял Роджер. Он дернулся к угрюмому офицеру флота. – Вас же всех поубивают, если вы не сдадитесь!

Панэ прикусил язык, чтобы удержаться от ответной колкости, но Красницкий просто кивнул:

– Совершенно верно, ваше высочество, так оно и будет.

– Но почему? – Глаза Роджера расширились от удивления. – Я все понимаю, сдаваться – нехорошо, но если вы не можете сбежать и не можете победить, что еще остается?

– Он не вправе рисковать, ваше высочество. Вы не должны попасть в плен, – выдавил из себя Панэ.

– Но… – Роджер задумался было, затем бросил это бездарное занятие. В расстройстве он стал дергать свой шикарный «хвост». – Не понимаю. Что они могут со мной сделать? Со мной! Бога ради, увольте. Если бы здесь была мать. Или Джон. Даже Алике! Но кого и когда, во имя дьявола, заботил крошка Родж! – закончил он с горечью. – Я не знаю никаких тайн, я не являюсь прямым – и даже вторым – наследником престола. Почему бы вам меня просто не выдать, и все?

Лицо принца стало сосредоточенным: он принял решение.

– Капитан, я настаиваю на сдаче. Фактически я вам приказываю. Честь – это достойно, это прекрасно, но существует разница между честью и глупостью. – Он вздернул подбородок и фыркнул. – Я сдамся им лично, с честью. Я им покажу, что значит кровь Макклинтоков.

Сказано было замечательно, но легкая предательская дрожь в голосе несколько испортила впечатление.

– К счастью, ваше высочество, вы для меня не начальник, – сказал Красницкий, изобразив кривую усмешку. – Майор Панэ, я пошел перекраивать нашу тактическую схему. Не сочтите за труд, попробуйте разъяснить ему ситуацию.

Он коротко кивнул принцу и вышел.

– Что?! – Принц, поглядев на захлопнувшийся люк, подавился воздухом. – Эй! Я отдал вам прямой приказ!

– Как он уже сказал, ваше высочество, вы не входите в число тех, кто может отдавать ему приказы, – сказал Панэ, покачав головой. – И самое меньшее, что вы могли бы сделать, это поблагодарить его за предстоящее самоубийство, а не набрасываться с бранью.

– Но им же ничего не мешает сдаться! – упрямо повторил Роджер. – Это же форменный идиотизм!

Панэ вскинул голову и мрачно посмотрел принцу в глаза.

– Что произойдет, если вы попадете в руки к пречистым, ваше высочество?

– Ну-у. – Роджер напряг мозги. – Когда об этом станет известно в Империи, начнется война. Или меня выдадут обратно. Вероятно, вытребовав взамен какие-то уступки. В любом случае война им ни к чему.

– А если в ближайшее время они ничего никому не сообщат? А, ваше высочество?

– М-м…

– Взломать ваш зуммер они не смогут – уж тут их технологии бессильны. А как насчет психотропных средств? – Панэ склонил голову набок и округлил брови. – Что тогда?

– Откуда я знаю! Наверно, начну нести всякую чушь и гавкать по-собачьи, – издевательски рассмеялся принц.

Пока не вошло в силу полное запрещение, наркотики одно время были очень популярны в развлекательных клубах для людей, начисто лишенных чувства юмора.

– Нет, ваше высочество. Я полагаю – это только догадка, здесь я не вполне компетентен, но, насколько я понимаю, их «свободные и независимые новостные службы» вытрясут из вас все государственные тайны, какие вы когда-либо знали.

– Но в этом-то и фокус, капитан Панэ, – со смешком возразил Роджер. – Никаких государственных секретов я не знаю.

– Знаете, ваше высочество. Вам известны имперские планы вторжения в Разбой-Зиму.

– Капитан, – с опаской сказал принц, – что вы говорите? У нас с Разбой-Зимой мирный договор, и даже если бы его и не было, начинать войну – безумие. У них почти такой же сильный флот, как и у нас.

– В таком случае, ваше высочество, – Панэ заулыбался шире, – вы расскажете о тайных планах императрицы поработить все отличные от человечества виды разумных существ и терраформировать все планеты, ранее законсервированные ради сохранения их уникальной флоры и фауны.

– Капитан Панэ, да что вы такое несете! – требовательно воскликнул принц. – Никогда в жизни не слыхал подобной чуши. Такое только в пропаганде пречистых отцов можно ветре… – Он замолк. – Ага…

– А вспомним еще, что ваша мать ест на завтрак человеческие зародыши, или поговорим…

– Я уже понял, – выдохнул принц. – Вы намекаете, что если я попаду к ним в лапы, я стану рупором для всего дерьма, которое им вздумается вывалить в прессу.

– Хотите вы того или нет, ваше высочество, – подхватил Панэ. – И я даже думать не хочу, какое шоу они смогут из этого устроить. Кстати, не говоря о том, что жизнь всей вашей семьи повиснет на волоске. Если эти мерзавцы сумеют убить остальных членов семьи, вы станете наследником.

– Меня парламент не утвердит, – горько хихикнул Роджер. – Дьявол все побери, парламент не утвердит меня, даже если я и звука не произнесу с голоса пречистых отцов. Доверить власть Роджеру – да вы с ума сошли!

– Для импичмента требуется две трети голосов, ваше высочество, – угрюмо напомнил Панэ.

– И вы полагаете, что пречистые имеют влияние на треть парламента?

Роджеру начало казаться, что он случайно прошел сквозь зеркало и угодил в параллельную фантастическую вселенную. Разумеется, он всегда был окружен телохранителями, но никто и никогда всерьез не думал, что он может хоть как-то повлиять на расклад сил в Империи. Сам он был твердо уверен, что охрану к нему приставили главным образом для показухи, ну и еще для того, чтобы удерживать от случайных связей со всякими вертихвостками. Сейчас он вдруг понял, для чего они нужны на самом деле… – и почему сидел на нем тот морпех, ожидая, что в любую секунду может исчезнуть воздух.

– Как же это?.. – спросил он тихо, гадая, что заставляет этих людей служить и защищать постороннего человека ценой своей жизни. Пусть даже такого человека, который не похож на то, что он ежедневно видит в зеркале.

– Ну, – начал отвечать Панэ, не догадавшись об истинной подоплеке вырвавшегося вопроса, – пречистые хотят гарантий, что человечество прекратит дальнейшее распространение во Вселенной и захват незаселенных миров. Такая у них религия. – Он сделал паузу, поскольку не был уверен, стоит ли продолжать. – В общем, я полагаю, что вы более или менее информированы, ваше высочество.

И в самом деле, это было общеизвестно. Церковь Райбэка имела несколько приходов в столице, все они щедро финансировались, и каждый из них вел регулярные телепередачи на коммерческих каналах. Кстати, основные положения их религии были частым предметом для дискуссий на уроках обществоведения и истории – правда, Панэ не знал, что именно изучал принц. Задаваться вопросами о целях пречистых отцов было бессмысленно, и уж хотя бы этому О'Кейси, главный наставник принца, должна была научить своего воспитанника за столько-то лет; она, между прочим, имела четыре докторских степени, в том числе и по истории.

– Нет-нет… я не об этом хотел спросить. Я… Роджер вгляделся в суровое лицо морпеха и понял, что сейчас взволновавший его вопрос неуместен. Даже если он задаст его, Панэ – почти все окружающие реагировали на вопросы Роджера именно так – отделается ничего не значащей банальностью, и все в голове только еще больше запутается.