Текст книги "Никому не скажем"

Глава 3

С утра мне удалось выбросить все из головы. Потому что учеба. Ну, то есть, для меня это важно, понимаете. Если уж я чего-то и добьюсь в жизни, то добьюсь этого сама. Я так решила. Поэтому на занятиях я не отвлекалась на глупые мысли, аккуратно записывала лекции, отлично выступила с докладом. Иногда даже сама удивлялась: неужели вчерашнее меня не так уж и сильно потрясло? Но я тут же отбрасывала эту мысль. Сейчас не время.

А потом в столовой на перерыве я столкнулась с Мэттом. И это было вроде как неожиданно. Хотя почему неожиданно, мы ведь каждый день там встречаемся. И все-таки я чуть не уронила свой поднос с пиццей и соком. Вот была бы картина! Но Мэтт поддержал меня одной рукой за локоть, другой поддержал поднос и вроде все прошло нормально. Кроме одного: в том месте, где он меня держал, рука, казалось, горит. Нет, не то, чтобы это новость, когда Мэтт меня касается, у меня всегда мурашки по телу. Но тут было иначе, я и сама не могла понять, как. Я осторожно высвободила локоть, дошла до столика и поставила поднос. Села. Мэтт плюхнулся рядом.

– Какие планы на вечер, детка? – спросил он с обычной своей улыбкой. И я должна была ответить что-то вроде: «Жду, что ты предложишь» ну или «Ты мне скажи». Так обычно и бывало. Но тут все пошло по-другому, и самое странное, это вроде как от меня не зависело. Я просто сказала:

– Хочу побыть одна.

– Что? – вот уж он удивился.

И я его понимаю. Я и сама офигела, но что уже сделаешь. Что сказано, то сказано. Нет, можно было, конечно, рассмеяться, типа я пошутила. Но только это не получилось. Я отвела взгляд.

– Детка, не поступай так со мной.

Голом Мэтта хриплый, и я почему-то слышу в нем угрозу. Нет, не в том смысле, что он что-то мне сделает, конечно нет. Но я чувствую, что могу его потерять. Прямо сейчас, навсегда. А еще впервые за это время чувствую, что даже не знаю, хорошо это или плохо. И повторяю:

– Мне нужно побыть одной.

И слезы почему-то подступают к глазам. Вот с чего бы вдруг? Это же вроде как я сама ему отказала.

Больно, как же больно. Кажется, меня сейчас разорвет изнутри. Но странно, я даже не думаю о том, чтобы как-то все исправить. Будто отыгрываю кем-то написанный сценарий и никак не могу поменять свои реплики. Только с замиранием сердца жду, что же скажет Мэтт.

А он пропускает мои волосы сквозь пальцы и говорит:

– Ничего детка, все хорошо. Увидимся завтра.

И камень падает с моей души. Я все еще неспокойна, потому что не знаю, каким будет это завтра. Но пока мы вместе, у нас все хорошо. Я целую его в щеку. И на какое-то мгновение мне становится тепло и легко, как будто все как раньше. Но потом Мэтт уходит, и становится понятно, что как раньше уже не будет. Будет по-другому. Только вот как?

Когда занятия закончились, Саманта поймала меня у выхода.

– Милая, нам срочно надо поболтать. Вы вчера куда-то исчезли, а там столько всего было.

Ее глаза сияют. Похоже, было что-то хорошее.

И мы пошли в кафешку. «Мэрлин» – таким громким именем называлась кофейня неподалеку от нашего колледжа. Там готовили отменные десерты, да и кофе был неплох. Я хотела послушать хорошие новости, чтобы отвлечься от своих, непонятно каких.

– Я вчера танцевала с Ральфом. Два танца. И он почти не отходил от меня, а когда к нам приближался кто-то из парней, приобнимал меня или клал руку на талию. Ну знаешь, вроде как обозначал территорию.

– Ну и? Что потом? – с интересом спросила я. В конце концов, Саманта должна получить своего Ральфа, это будет справедливо. Иначе он достанется кому-то из наших стерв. А это вообще несправедливо.

– И ничего. Мы разошлись по домам, он ничего такого не сказал. Даже не знаю, это вообще что-нибудь значит?

Она смотрела на меня своими глазищами так, будто всерьез ждала ответа.

– А мне почем знать? – я пожала плечами. – Но есть очень просто способ выяснить это.

– Какой? – взгляд Саманты сделался таким цепким, она будто всерьез ждала от меня какого-то откровения.

– Спросить у него.

Саманта разочарованно выдохнула. Видимо, ожидала от меня чего-то в духе дамских журналов: «присмотритесь к его позе», «загляните в его глаза, не расширены ли зрачки» и прочий бред. Я уже хотела подколоть ее, но не успела. Теперь Саманта будто бы меня не видела. Она смотрела куда-то за мою спину на дверь.

– Тут Ральф, – шепнула она.

– Ну так зови его к нам за столик.

Как же. Моя подруга застыла, как будто вообще забыла, как говорить и двигаться. Что любовь с людьми делает.

Поэтому я обернулась, увидела в дверях Ральфа и помахала рукой. А затем кивнула на наш столик, мол, присоединяйся. И в следующее же мгновение пожалела об этом. Потому что следом за Ральфом следом вошел Стив, тот самый вчерашний красавчик, с которым мы смеялись, пока не появился Мэтт.

И это было неправильно – то, что мы сейчас окажемся за столиком вчетвером, как будто это двойное свидание. И все происходит именно в тот момент, когда Мэтта нет рядом и когда у нас впервые за это время ничего не понятно.

Ерунда какая-то. Но не скажешь же: «Ральф, о вы вдвоем? Тогда валите за какой-нибудь другой столик, не хочу сидеть рядом с твоим другом». Да и Саманта разрумянилась, потупила глазки и похоже, умирает от счастья, от перспективы выпить кофе и слопать чизкейк в обществе своего ненаглядного Ральфа. Так что я заткнулась.

И снова это дурацкое чувство, как будто все в моей жизни происходит само собой. А я лишь наблюдаю за этим со стороны.

Парни подошли и уселись за наш столик. Стив улыбался. Сейчас, при свете, он казался еще симпатичнее, чем вчера на вечеринке. Похоже, блондинам очень идут солнечные лучи.

– Надо же, как нам повезло оказаться за одним столиком с самыми крутыми девчонками колледжа.

Что ж, слышать это было приятно, пусть даже он и польстил. Я увидела, как зарделась Саманта. Но я-то уж точно не собиралась вестись на его комплименты, поэтому ничего не ответила и обратилась исключительно к Ральфу, словно Стива тут и не было:

– Как тебе вчерашняя вечеринка?

– Не поверишь, отлично. Я очень хорошо провел время. Мероприятие оказалось куда приятнее, чем ожидалось.

Он одарил Саманту таким долгим взглядом, что мне стало понятно: этот парень собирается морочить ей голову еще долго. И еще почему-то я раздражалась. Хотелось сказать: «Было настолько приятно, что не проводил девушку домой?»

Ну уж нет, я выведу негодяя на чистую воду.

– И что же было такого приятного? Музыка, свет, напитки? – я предложила варианты на выбор.

– Скорее общество, – и снова долгий взгляд в сторону Саманты.

Бедняжка стала пунцовой. Ну уж нет, одними взглядами ты не отделаешься.

– Насколько помню, ты не отходил от Саманты, – ехидно улыбнулась я. – Что ты на это скажешь, наш скрытный друг?

– Да, – легко признался Ральф. – И могу тебе сказать, я бы с удовольствием от нее вообще никогда бы не отходил.

Вау, мы сделали это! Выбили из него признание. Ну теперь уж точно моей подруге не придется теряться в догадках. Обязательно записала бы это в свой список добрых дел, если бы у меня был такой список.

Только вот над столом повисла тишина. Саманта смущалась, Ральф тоже. Похоже, он только теперь понял, что сказал лишнее.

Ну что ж, приятель, такова жизнь.

А Стив вдруг спросил:

– А как тебе понравилась вчерашняя вечеринка, Моника?

И этот вопрос был таким неожиданным. Ну, то есть он прозвучал так странно тихо и значительно, что я вдруг вспомнила все: и темную комнату, и четыре руки на моем теле, и всего остального тоже вдвое больше, чем нужно. И как будто бы вдвое больше удовольствия. Странного, порочного, неправильного, но такого невероятного.

И все вот это вдруг нахлынуло на меня в один момент, как удар под дых. Сбило мне дыхание. Клянусь, я чуть не испытала свой вчерашний оргазм заново, так отчетливо его вспомнила.

– Было… неплохо, – выдавила я из себя, когда пауза грозила слишком затянуться.

И догадка, которая сжала мое горло, не позволяя дышать.

А вдруг это был он?

Стив.

Вдруг это не случайный вопрос, а он действительно знал, о чем спрашивает?

И снова мое дурацкое воображение представило Стива там. Незнакомого, чужого Стива. Голова пошла кругом. Нет, я знала, что с нами был еще один мужчина. Но пока он оставался безликой тенью, было проще. И можно был принимать, что Мэтт сказал правду: главное, что это были мы, я и он. Но если этот третий обретает лицо и имя, все становится по-другому.

– А что ты скажешь? – вернула я вопрос Стиву.

– О, это была лучшая вечеринка в моей жизни. Вы, ребята, тут умеете веселиться.

Он сказал это так просто и беззаботно, не имея в виду ничего такого. Глупости. Конечно же, это был не он. Как я могла вообще такое представить? До вчерашнего вечера они с Мэтью даже не были знакомы. Представляю этот разговор: «Привет, парень, как тебя зовут? Стив? Пойдем, трахнем мою девушку».

Я даже хихикнула про себя, настолько нелепо мог выглядеть этот разговор.

– Если кому-то интересно, – рассмеялась Саманта, – мне тоже понравилась вчерашняя вечеринка.

Да, действительно. Она осталась последняя, кого не спросили. Стив захохотал, и следом за ним все остальные: слишком уж заразительным был смех.

И именно в этот момент появился Мэтью. Сердце упало куда-то вниз. Со стороны это выглядела плохо, очень плохо. Но что я теперь могла исправить? Странный вихрь, который ворвался в мою жизнь вчера и закрутил не в ту сторону, разрушая все на своем пути, нес меня дальше.

Глава 4

– Привет, Мэтт, – сказала я. – Мы обсуждаем вчерашнюю вечеринку.

– О да, вечеринка получилась отменная, – Мэтт улыбнулся.

А у меня руки задрожали. Я уже почти видела, как он поворачивался спиной и уходит из «Мэрлина».

Да и вообще из моей жизни.

– Если не возражаете, я украду у вас Монику, – продолжая улыбаться, легко и непринужденно заявил Мэтт.

И снова смятение в моей душе. Он не ушел, и это уже хорошо. Но может быть, это только отсрочка приговора?

– Да это не кража, это грабеж среди бела дня, – подал голос Стив. – Мы будем без нее очень, очень скучать.

И этими словами кажется, сделал еще хуже. Хотя, казалось бы, куда хуже.

Я выбралась из-за столика, Мэтт подхватил меня за талию и куда-то повел. Я не сразу сообразила куда. Мысли путались, я с трудом переставляла ноги, а следить еще за направлением казалось мне невыполнимой задачей.

Я сообразила, где мы, только когда Мэтт повернул задвижку туалетной комнаты.

– Я передумал, – шепнул мне на ухо хрипло и тихо. – Не хочу, чтобы ты оставалась одна.

Он прижал меня к стенке и резким движением задрал юбку.

Его не волновало, что кто-то нас может застать, догадаться, что мы здесь делаем. Более того, если бы кто-то попытался нам помешать, он бы сильно об этом пожалел.

Я и сама, откровенно говоря, наткнувшись на горящий взгляд Мэтта, слегка испугалась. Он злится? Или это вспышка ревности? Вот так, из-за пустяка? Тем более смешно после вчерашнего…

Но смешно не было.

Как и не было времени обдумать происходящее. Одно было совершенно очевидно – Мэтт точно не собирался выяснять отношения. Потому что, задрав юбку, он тут же сдвинул в сторону мои трусики и жестко провел ребром ладони у меня между ног.

Его глаза сузились. Кажется, он был не очень доволен тем, что я еще не готова.

Но он знал, как это исправить.

Не хотел ждать.

Я была нужна ему прямо сейчас.

Убрав руку, он поднес пальцы к моему рту. Молчаливый приказ. Взгляд, проникающий не только в мое сознание, но и под кожу.

Едва заметный кивок, когда я коснулась языком его пальцев. Одобрительный прищур, когда я их облизала. А потом он снова опустил руку вниз и коснулся моего клитора уже влажными пальцами.

Несколько касаний – четких, умелых. Он слишком хорошо знал, как я на него реагирую, чтобы сомневаться, что это сработает.

И вскоре я задышала чаще, стала выгибаться навстречу его грубоватой ласке. Но дело не только в пальцах. Может быть, даже вовсе не в них.

Меня заводило то, как Мэтт выглядит в этот момент.

Отстраненный.

Жесткий.

Закрытый от меня.

И жаждущий меня так, что я слышала тихие хрипы сквозь его сильно сжатые челюсти.

Он хотел меня до одурения, а дурман – заразная штука.

К тому моменту, как его пальцы заменил его член, я уже была влажной настолько, чтобы он мог не сдерживаться. Мог. И не сдерживался. А иначе я бы не выдержала гонку, которую он мне устроил.

Он трахал.

Трахал меня с упоением.

Трахал как после долгой разлуки.

– Смотри на меня…

Его голос – тихий. Чтобы спрятать настоящие чувства, которые скручивали его? Голос, который я не могла ослушаться и поспешно разлепила потяжелевшие веки.

Мне было так хорошо. Невыносимо хорошо. Глаза снова невольно закрывались, и я со стоном откинула голову. Но Мэтью обхватил мое лицо ладонями и, жадно поцеловав меня, повторил уже жестче:

– Смотри на меня! Смотри на меня, Моника. Хочу, чтобы ты видела… Хочу, чтобы знала…

Знала что? Я не спросила, не могла в тот момент. А он не давал пояснений.

Вдалбливался в меня, неистово, яростно, ненасытно и замечал ли сам, как повторял?

– Смотри на меня…

Я смотрела.

И умирала от совершенства, которое видела, которым владела и которое владело мной.

Его черты стали жестче, резче, красивей. Капельки пота на висках – настоящее искушение. Рваное дыхание, опаляющее мои губы, которые он время от времени будто запечатывал поцелуями. И член, который давал удивительное ощущение наполненности. И правильности.

Правильности во всем, что мы делаем. В туалетной комнате кафе – это пошло? С ним. Вдвоем. Нет, правильно.

Он жестко трахал меня. Вдавливал не только в дверь, но и в себя. И я чувствовала его каждой клеточкой своего тела.

Его руки, которые отпустили мое лицо и принялись шарить по моему телу. Его член, который неутомимо продолжал входить в меня. Его губы, оставляющие влажные следы на моей шее, ключицах. И эти капельки пота, которые мне все-таки удалось слизать своим языком…

Все это заставляло меня трепетать, стонать, кусать его губы. И смотреть. Беспрерывно смотреть на него.

– Мэтт… – простонала я, хотя и старалась, очень старалась, чтобы это не было слишком уж громко.

– Да, Моника, – практически рык, и движения стали еще резче, чем были. – Да, детка, умница. Какая же ты у меня умница.

Его похвала – как нежный бриз, который пробежался по моей раскаленной коже.

Раскаленной от его дыхания. От его страсти. От его ненасытности мной.

Можно ли чувствовать так остро, как я? Если да, то как долго? Мне казалось, от этого можно умереть, настолько все было на пределе. За пределами. Настолько все было… божественно.

Мой крик он не поймал губами. Он его выпил. Впитал в себя.

А я вся пропиталась им.

Одежда, кожа, мои волосы – все было пропитано Мэттом. И, конечно, стоит нам выйти, все тут же это поймут. Но мне было плевать.

Не хотелось никуда уходить.

Я мечтала задержаться здесь, несмотря на неловкий стук в дверь, к которой Мэтт все еще прижимал меня. Он что-то буркнул, и стук прекратился. Еще минута. Еще чуть-чуть. Пусть эхо стен хотя бы спрячет его сладостный стон, когда он кончил одновременно со мной. Я ни с кем не хотела этим делиться.

Когда мы оба немного остыли, Мэтт отстранился.

Снова обнял ладонями мое лицо – нежно, на этот раз нежно, едва прикасаясь. Я ощутила на губах почти невесомый поцелуй. Такой контраст с тем безумством, с той бурей, которая еще недавно в нем бушевала, что мое сердце затопило нежностью.

И все остальное померкло, перестало быть значимым – выяснение отношений, самобичевание, терзания.

«Не хочу, чтобы ты оставалась одна», – сказал он.

И стоит признать, я тоже этого не хотела.

Уже приводя в порядок одежду и растрепанные волосы перед зеркалом. И ловя на себе все тот же восторженный взгляд Мэтта, я подумала, что все правильно: он и я.

Мэтт и Моника.

Все так, как должно быть.

Глава 5

Время, когда в мире были только мы вдвоем, беспощадно ускользало. И бессмысленно было пытаться поймать исчезающие капельки секунд. Пришлось признать, что мир за пределами этой туалетной комнаты и этой страсти, отраженной в зеркалах, все-таки существует. И в этом мире совсем рядом, за столиком, сидят мои друзья. И сейчас вроде как пора к ним возвращаться.

– Ты чудо, – Мэтт целует меня в щеку, и мы тихонько выбираемся из туалетной комнаты. Снаружи никого нет. Нам снова повезло, мы не пойманы.

Мэтт подводит меня к столику и говорит, лениво растягивая слова:

– Возвращаю вам наше сокровище. Берегите ее.

Ральф берет стул из-за соседнего столика и придвигает к нашему, приглашая Мэтта сесть.

– Нет, дружище, мне пора. Еще куча дел. Увидимся, детка, – Мэтт целует меня в щеку и уходит.

Я усаживаюсь на прежнее место, ловлю на себе взгляд Стива и вижу по этому взгляду, что он отлично понял, зачем мы уходили. Я окончательно смущаюсь и какое-то время внимательно рассматриваю свою чашку. Остальные тоже, наверное, поняли, но мне это не важно. Давно уже не важно. Тогда какого черта меня волнует, что подумает Стив? Я злюсь на себя и совершенно некстати ловлю себя на мысли о том, что у него красивые глаза. Это еще зачем? Какое мне дело до его глаз? Нет никакого, и до губ тоже нет дела, хотя даже сейчас я легко вспоминаю, как красиво они складываются в улыбку. Да закончится это или нет? Не вообще это ни к чему – думать ни о Стиве, ни о его частях тела.

Когда я подняла взгляд от чашки, все обсуждали какой-то сериал, который я, конечно же, не удосужилась посмотреть. Учеба и Мэтт – все это занимает слишком много времени, чтобы тратить его на что-то еще. Так что, если нужно с кем-то обсудить сериалы, это уж точно не ко мне.

Поэтому я снова уткнулась в чашку и потеряла нить разговора.

Джун появилась неожиданно. Просто, когда я подняла в очередной раз взгляд, он уперся в ее необъятные сиськи.

– Так и знала, что найду всех здесь, – пропела она и уселась на пустующий стул. Соблазнительно так уселась, картинно, поглядывая из-под ресниц на Стива.

Тот сразу же развернулся к ней.

– Вечеринка была очешуительная. Мы недавно это обсуждали, всем понравилось.

– У меня, – Джун выделила это слово голосом, – всегда весело. Ты заходи почаще. И в следующий раз не пропадай… Я тебя искала и не нашла.

Все сидящие за столом сразу как-то смутились, слишком уж откровенно Джун заигрывала.

– Обязательно зайду, – улыбнулся Стив, – как только придумаю достойный повод.

Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться довольно. Кажется, он отшил красотку.

Но я недооценила Джун.

– А то, что я буду рада тебя видеть – это повод? – сказала она и наклонилась так, что ее прелести оказались у Стива прямо под носом. Всеобщая неловкость усилилась. О боже, Джун, что ты творишь? Стив, конечно, красавчик, но это же не повод вести себя как дешевка.

Я бросила взгляд на Саманту, потому что как раз сейчас нам пришло время молча переглянуться и без слов понять друг друга: Джун окончательно вышла из берегов, и мы посплетничаем об этом при первом же удобном случае. Но я не получила ответного взгляда. Саманта о чем-то шепталась с Ральфом и кажется, цирковое представление, которое разыгрывалось за нашим столиком, их вообще не интересовало. Ну надо же, похоже, только я одна и заметила, что рядом творится что-то не то.

А оно творилось еще как. Джун уже поглаживала Стива по руке, то и дело облизывая пухлые губы.

– Эй, ребятки, – обратилась я к ней и Стиву. – Может, вам уединиться? Конечно, посетителям кафе понравится, когда вы наброситесь друг на друга, но хотелось бы, чтобы нас потом сюда пускали.

– Да мы ничего такого, – подхватилась Саманта и бросила на меня обиженный взгляд. Кажется, она приняла эти слова на свой счет.

– Конечно ничего такого, тут у нас другая парочка, кажется, готова заняться чем-то горячим.

Не знаю, чего я хотела этим добиться. Возможно, того, чтобы Стив отсел он нее, или чтобы у Джун мозги стали на место, и она перестала так откровенно навязываться. Даже странно, мне-то такое дело. Но похоже, я не добилась ничего.

– Не будь такой завистливой, Моника, – пропела Джун. – В конце концов, ты уже отхватила Мэтта. Оставь и другим девушкам хоть кого-то.

Что, черт возьми? На что это она намекает?

– Не говори ерунды, – бросила я почти растерянно.

– Никакой ерунды, – Джун смотрела на меня своим особым, стервозным взглядом. – Думаешь, никто не видит, как ты пожираешь Стива глазами? Выглядит так, будто ты и сама занялась с ним чем-нибудь горячим.

– Она тебя уделала, – рассмеялся Ральф, и даже Саманта хихикнула.

И это стало последней каплей.

– Да пошли вы, – беззлобно сказала я и поднялась из-за столика. – Мне нужно готовиться к занятиям.

– Эй, Моника, останься, она же пошутила, – крикнул мне вслед Ральф. Я обернулась и с улыбкой помахала им рукой. Типа я шутку поняла, но увы, учеба не ждет.

Остановилась у барной стойки, чтобы заплатить за свой кофе, и вышла из «Мэрлин», изо всех сил следя, чтобы походка была ровной, а спина прямой. Потому что не сомневалась: несколько взглядов упирается мне в спину.

Пока шла от кафе к кампусу, совершенно нелогично злилась на Мэтта. Какого черта он оставил меня с ними? Почему просто не сказал: «Детка, пойдем, я тебя провожу».

И пусть бы гребанный Стив зажимался со своей гребанной Джун. Я бы даже этого не увидела.

Я вернулась домой и открыла учебник. Выбросить всю чушь из головы и заняться тем, чем можно заниматься. Сейчас это было лучшим планом. Лучшим, но кажется трудно выполнимым. Потому что строчки растекались, разбегались в стороны, и я никак не могла распознать то, что читала.

А думала я о другом: наша Джун никогда не была умницей, неужели в кои-то веки она оказалась права?

Мне было неприятно, почти невыносимо видеть, как она кокетничает со Стивом. Странное, отвратительное чувство, как горькое вино, как отрава оно разъедало меня изнутри. Я никогда не испытывала его рядом с Мэттом, с нами всегда было все ясно. Есть он, есть я. И сколько бы тупые стервы не вываливали перед ним свои прелести, это мой Мэтт. Ну, то есть, они, конечно, могут стараться чисто из спортивного интереса или еще по каким-то своим предложениям, но исход предопределен. Здесь им ничего не обломится.

Но со Стивом было иначе. Я легко представляла себе, как они выйдут вместе из «Мэрлин» и Джун промурлычет что-то вроде «Зачем нам ждать удобного случая, пошли ко мне прямо сейчас». А потом…

Думать, что будет потом, было неприятно.

Отвратительно.

Но ведь так не должно быть. Я люблю Мэтта. Какого, простите, хера мне ревновать Стива? Это уж полное безумие.

А еще мне все время вспоминалась фраза Джун: «Я искала тебя и не нашла». Стив пропадал с вечеринки. Не в то ли самое время, когда мы пропадали с Мэттом?

Я поднялась из-за стола, достала из холодильника банку с содовой и залпом ее выпила. От все этих мыслей с ума можно сойти. А я, наверное, и сошла, если уже стемнело, а я не прочитала ни строчки из учебника. Но даже об этом я думала как-то отстраненно. В голове крутилось другое: Стив, Мэтт, чертова Джун, темнота незнакомой комнаты и то, что там произошло.

Я сжала виски пальцами. Если сейчас моя голова взорвется, расплескав мозги по стенам, я даже ни капельки не удивлюсь.

Телефонный звонок ворвался в тишину, и я выдохнула с облегчением. Находиться наедине со своими мыслями не хотелось совсем. Мэтт. Сердце застучало тревожно и радостно. Хорошо, что есть Мэтт. Я вцепилась в трубку так, будто она была моим спасательным кругом. Я сейчас нуждалась в спасении от мыслей, от чувств, от самой себя.

– Привет, детка, – такой знакомый, такой родной голос Мэтта прозвучал для меня как музыка.

– Привет, – сказала я тихо. Мне не хотелось ничего говорить, хотелось слушать. Но Мэтт сразу приступил к делу.

– Сделаешь для меня кое-что?

– Для тебя что угодно, – выпалила я и испуганно прикусила губу. Точно что угодно? А я в этом уверена?

– Задвинь шторы, они у тебя плотные. Задвинь так, чтобы свет фонарей не проникал совсем.

Странная просьба, но сделала это.

– Все или что-то еще? – спросила я.

– А теперь выключи свет, верхний и настольную лампу. Я уверен, она у тебя горит.

Я послушалась. Но тревога нарастала.

– А теперь отопри дверь и позволь войти тому, кто войдет.

Я долго молчала в трубку, наверное, целую вечность. А потом задала вопрос:

– Это будешь ты?

– Нет.