Текст книги "Попади ты пропадом! Часть 1: Выхода нет"

– Если тебе не сложно, – ответила Элси с благодарностью в голосе. – Вчера я не запомнила дорогу.

Ждать не пришлось. Несколько мгновений спустя двери распахнулись сами собой. Шум набрал обороты и проник в комнату. Визгливый голос Салли гвоздём проехался по барабанным перепонкам. Да уж, певица из неё вышла бы никудышная.

– Я сказала тебе! – кричала Салли на надрыве, да так, что из горла вылетал сиплый присвист. – Сказала, что украшения запрещены! Немедленно переоденься, если не хочешь неприятностей!

Инна, придерживая Элси под руку, аккуратно вышла из комнаты.

Мимо пробежала высокая светловолосая девушка с острыми ушами, и больно задела широким плечом. Зорина дохнула бы ей в грудь, стань они рядом.

Следом тяжелой поступью шагала знакомая уже зеленокожая. Инна даже удивилась, как это она грим ещё не смыла.

Далее почти плыла лысая коротышка, за ней – пухлая короткостриженая женщина с крупной костью, смешно качаясь при каждом шаге. Они, не церемонясь, отпихнули Инну и Элси в сторону. Видимо, никто не хотел получить парализ под кожу из-за опоздания.

Пришлось прикрыть собой Элси, чтобы её не задели.

– Не буду! – заверещал кто-то впереди.

Перед выходом с этажа образовался затор.

– Девушки, не напирайте, а то сейчас всех накажу! – вопила Салли, тщетно отпихиваясь от остальных.

Инна даже порадовалась в душе этой справедливости. Вот бы рыжую там и придушили!

– Эльза, ты или переодеваешься или будешь весь день сидеть без еды!

– Не понимаю. Чем я вам не угодила? Ну, немного футболку приукрасила, —невысокая девушка с медово-русыми волосами, торчащими во все стороны ёжиком, упёрлась кулаками в бока.

– Ты понимаешь, что такое «запрещено»? – почти зашипела Салли.

– Ещё как понимаю! – взвизгнула девушка. – Но я не понимаю, почему?! Мы же не в концлагере, и не в тюрьме!

Девушки загудели, соглашаясь. Вперёд выступила зеленокожая.

– Блин, а это прикольно, – откомментировала она басовито.

Инна протолкнулась дальше, всё ещё закрывая собой Элси. Продравшись между елозящими телами, высунулась из-за плеча лысой. Стриженная девушка рядом с Салли обиженно дула губы. «Я свободна!» – гласила нарочито корявая надпись, вычерченная ярко-салатовым маркером на белой ткани её майки. Инна едва не прикусила губу от удивления. Кириллица! Интересно, влияет ли жучок на понимание письменной речи?

– Только что это за знаки? – продолжала зеленокожая. – Руны шарлатанские, что ли?! Давай, я тебе лучше собачку нарисую?

– Хватит! – Салли раздраженно вскинула руки. – Прекратите этот балаган! Одна головой не вышла, так все ринулись ей поддакивать! Да где это видано?!

– Массачу-у-усетс, – вдохновенно пробормотал кто-то за спиной. – Поющая в душевой резала простыню… Поющая в душевой трогает подоконник.

– Что?! – выкрикнула Инна, заглушив трепетную речь Салли о послушании и смирении. – Да откуда…

Застыла, не договорив, и проглотила плотный ком, застрявший в горле. Сзади подобралась худенькая девушка с растрепанными русыми волосами и дурашливой улыбкой. Её сощуренный взор за завесой жиблых ресниц бегал по толпе, не останавливаясь ни на миг. Самая странная и нелепая из девушек, которую накануне парализовали первой. Пейтон, кажется.

Пихнув Элси в бок, Пейтон схватила раненую руку Инны, да так, что та и опомниться не успела. Провела пальцем по затянувшейся грубой коркой ране, вызвав волну тупой боли. Как зачарованная Инна наблюдала за её движениями, не в силах отдернуться.

– Сеня-а-а, – сказала Пейтон в никуда. И её голос слышался куда громче истеричных воплей Салли и негодования стриженой девушки. – Не спишь…

Ужас сковал плечи, как железный доспех. Тошнота подкатила к горлу. Она не может этого знать! Никак не может!

– Ты всё слышала?! – сорвалось с губ.

– Что?! – Элси отпрянула от Пейтон прежде, чем Инна окончательно оправилась от гнетущего ступора.

– Элсарио, – продолжила Пейтон с придыханием, поворачиваясь к Элси. – Эл-са-ри-о. Папа…

Элси дернулась, как ошпаренная. Налетела на Инну, не рассчитав траектории. И без того бледная кожа блеснула болезненной синевой.

– Папа, – Пейтон захихикала, таращась в своё никуда.

– Треклятые Разрушители, – выдохнула Элси. – Ты с Девятого Холма?!

Пейтон ответила дурашливым хохотом и присела на корточки. Паучьи пальцы скользнули по шахматной плитке, ковыряя стыки.

– Массачууууусетс, – выцедила она задумчиво. – Бос-тон.

Инна потянула Элси дальше. Хотя та едва переставляла ноги.

– Пойдём. Ты побелела вся. Надо выйти из толпы, – обеспокоенно зашептала Зорина, справляясь с волнением от услышанного.

– Да не буду я переодеваться. Отстаньте! – захихикала в стороне Эльза, уворачиваясь от Салли, которая пыталась стянуть с неё разукрашенную футболку.

– И правильно, – загудела, как тромбон, зеленокожая. – Слушай, мне тоже нравится! А напиши и на моей что-нибудь! Эти закорючки такие уматовые!

Коротышка с ёжиком засмеялась, отпихнула рыжую командиршу и подошла к мужланше. Затем смело потянула руку и потрепала её за зеленую щеку.

– Какая у тебя кожа интересная! Тебя модно бы приодеть, вообще сказка! Настоящая оркиха! – восторженно прихлопнула в ладони.

– Орчанка, – поправила зеленокожая.

– Су-упе-ер! Честно-честно?

Мужланка кивнула и вздёрнула подбородок, выставив массивную грудь вперёд. «Ёжик» светло заулыбалась, всматриваясь в лицо зеленокожей.

Инне эта девушка показалась отдалённо знакомой. Её футболка ярко выделялась на общем фоне одинаково одетых девушек, низ порезан на полосы, на концах завязаны узлы.

– Мы нигде не встречались? – спросила Инна, поравнявшись с говорившими. Сзади плелась Пейтон, продолжая тянуть своё «Массачу-у-усетс», что жутко пугало и раздражало.

Эльза повернула голову и встретилась с Зориной взглядом.

– Не припоминаю.

Она отпустила зеленокожую, повернула её к себе спиной, затем передом. Прощупала талию, померяла бёдра.

– Потрясающая фигура! И настоящая зеленая кожа. Удивительно! Тебе хорошо в белом, но фасон не очень. Эти прямые линии делают тебя похожей на шкаф. Тебе облегающее надо, чтобы попку выделить.

Инна наклонилась и аккуратно тронула мужланку за руку. Та не была против, даже глаза прикрыла, словно от удовольствия.

Кожа казалась вполне естественной. Но разве так бывает?

– Элси, у нее кожа зелёная. Ты такое видела?

Но альбиноска молчала. Она сдавливала локоть Инны с такой силой, что та невольно заскрипела зубами.

– Элси, всё в порядке?

– Арсени-и-ий… – зашепталось над ухом. Инна съёжилась, но обернуться не успела.

Салли выступила вперёд и громко сказала, перекрикивая голоса:

– Девушки, продвигаемся дальше! – и тише добавила: – Лоренс будет зол. Вы ещё не понимаете, что вас ждёт, если вы опоздаете. И мне влетит за то, что не приструнила вас.

– Так я теперь знаю, как отыграться за издевательства, – бросила возмущенно Инна. – Отпустите нас домой и разойдёмся с миром!

Толпа взорвалась одобрением.

– Инна, ты уверена, что хочешь снова поднимать бунт? – Салли показала на жучок.

– Я вырву и второй, – вызывающе сказала Зорина. – Что дальше? На висок мне его приклеите?!

Салли замялась, желваки заходили туда-сюда. Болотные глаза сузились до щёлочки и недобро стрельнули.

– Если потребуется, даже на лоб, – выговорила она, в конце концов.

Элси сжала руку Инны, мол, успокойся.

– Всё хорошо, я себя контролирую, – шепнула Зорина ей на ухо. – Я просто хочу домой.

– Вы как хотите, – высказалась неуклюжая толстушка. Она отделилась от толпы и вразвалочку направилась по проходу, – а я очень проголодалась. О том, что тут творится, я подумаю после завтрака.

– Молодец, Вельвела, – в голосе Салли, однако, слышалось недовольство. – Больше голодных нет? Тогда, пожалуй, остальные останутся без еды на целый день.

Лысая коротышка, остроухая каланча и кучерявая дама, обмахивающаяся сложенным листком бумаги, как веером, потянулись за толстушкой.

– Пойдём? – буркнула Элси едва слышно.

Инна кивнула, стараясь держать себя в руках. Только потом, сообразив, что Элси не видит, прошептала:

– Да.

Внутри плескалось едкое негодование. Хотелось выплюнуть его из себя, как яд. Вместе с распирающей болью, что разлилась в груди, как талая вода по весне.

– Арсениииий, – пронеслось над скучившимися головами, и от этого голоса стало ещё больнее. – Массачууууусетс. Айфиии! Айфинооон!

Салли подпрыгнула, словно сквозь её тощее тельце пронесся разряд тока. Рыжеволосая голова накренилась, как у куклы. Глаза бездумно вытаращились в одну точку.

– Пейтон, – процедила она сквозь зубы. – Хватит этой тарабарщины!

– Айфииии, – Пейтон выкинула руку в её сторону. – Дааа! Ещё!

– Пейтон! – выкрикнула Салли. – Тебе мало было ночи в изоляторе?! Я могу устроить ещё!

– Пойдём, – Эльза обхватила упирающуюся Пейтон за плечи и потянула к дверям.

– А тебя, Эльза, я попрошу остаться! – оборвала Салли, топнув ногой. – Пока ты не переоденешься, никакого завтрака!

– Но! – возмутилась девушка.

– Даю минуту, – привычно брякнула Салли.

Инна поймала мелкую дрожь раздражения. Какая же противная эта женщина! Так и охота оттаскать за её рдяные патлы.

Эльза зарычала, отпустила Пейтон и зашлёпала в комнату, оттуда послышался грохот.

От этой тирании сковывало плечи. Безысходность застревала в горле, как колючка репейника. Инна выдохнула. Укусила губу, но перестаралась: во рту тут же появился солёный вкус.

Возмездие еще настигнет их всех. Ещё будет время для того, чтобы освободиться. Мама обязательно позаботится о Сеньке. Сейчас, главное, не наделать глупостей раньше времени. Просто нужно выбраться из этого дурдома.

Часть девушек потянулись по коридору к лестнице, Вельвела и Лысая предпочли лифт.

Инна с Элси шли медленно. Остался последний пролёт, ступеньки спускались почти до самого входа в столовую. Бело-серая шахматка пола шириной в метр отделяла их от двери. Та резко распахнулась и по коридору разнёсся громогласный голос Лоренса:

– Почему не все в столовой?!

Элси дёрнулась от неожиданности и едва не оступилась. Инна вовремя подхватила её под руку.

Глава 4. Что ты за птица?

– Во-о-оф, – шепелявила Анэль, уютно позвякивая тарелками. – Фи больса-а-ая девофька, фебе надо кусафь мно-о-ого.

На тарелку северянки бухнулись четыре хрустящие гренки, переливающиеся от масла. Анэль заботливо выложила на прожаренные хлебные ломти нарезанный томат, половинки перепелиных яиц и шпинат: такой свежий, словно его только что принесли из теплиц.

– Я мясо люблю, – с недовольством возразила Вельвела, отбрасывая вилку, – а не вашу траву безвкусную.

– А эфо сем не мясо? – Анэль показала на большое блюдо в центре стола. На белом стекле ждали своего часа ароматные рулетики из соевого суррогата с цветными вкраплениями сладкого перца и оливок.

– В Риазе едят настоящее мясо, – северянка обиженно фыркнула. – Молодую телятину, козлятину, мясо дикой кошки. А это что? Да я лучше бумагу пожую!

– Правильно! – зеленокожее создание, к внешнему виду которого Лоренс так и не мог привыкнуть, стукнуло крепким кулаком по столу. – Нет ничего вкуснее сырой индейки!

– Есть птиц?! – возмутилась Вельвела, наморщив пухлые щёки. – С ума сошла?! Они же клюют тараканов и гадят всем на головы!

Лоренс вздохнул и с пренебрежением покосился на сервированный стол. Потом – на двери. И снова на стол. Перевёл глаза на приглашённых в Великую Игру. Ташира и Вельвела продолжали разгорячённо спорить, но он решил не вмешиваться. Пока. Этих двоих хотя бы удалось разговорить. Гораздо сильнее его волновала эльфийка, что смотрела на свою трапезу, как на яд, и лысая коротышка, невозмутимо устроившаяся рядом с ним. Она словно оставалась непричастной к происходящему. И одна не возмущалась ничему, кроме размера одежды и туфель. Будто изначально чувствовала своё превосходство.

Лоренс по-хозяйски пересчитал занятые стулья. Пять женщин. Пять! Половина шатается ни пойми где!

Лоренс раздражённо встал и задвинул свой стул. Прошагал к открытым дверям, между которыми проглядывали светло-серые стены с монотонным рельефом. Облокотился на косяк, стараясь выглядеть как можно эффектнее, и прокричал в прогал:

– Почему не все в столовой?!

Звук гулко отразился от стен и полетел вдаль, к высокому прямоугольному окну в тупом отсеке коридора. Эхо подхватило отголоски, многократно множа и наслаивая друг на друга. Словно отзываясь на негласный приказ, со стороны лестницы послышались торопливые шаги. Три девушки вынырнули из холла и направились к столовой.

– Надеюсь вы не будете нас кормить ядовитыми грибами, – бросила бунтарка, тряхнув светлой головой. Розовые кончики длинного хвоста весело прыгнули с плеча и спрятались на спине. Инна вела под руку слепую. За ними, исследуя стены пальцами, порхала Пейтон. Та что-то говорила и неприродно закатывала глаза.

Лоренс взглянул на троицу и обречённо выдохнул. В этой партии явно что-то пошло не так. Неужели Владыка ошибся?

Девушки остановились напротив него. Элси отвернулась, задумавшись. Розововолосая опустила голову и впилась в Лоренса ненавидящим взглядом. А последняя, та, что с придурью, замерла, уставившись в никуда где-то над его головой. Почему-то она напрягала сильнее остальных. Словно знала больше.

Пейтон, будто прочитав его мысли, дернулась, растолкала бунтарку и слепую, отчего они чуть не рухнули на пол, и рванула вперёд.

Девушка вцепилась Лоренсу в рукав и придвинулась так близко, что можно было рассмотреть угри на крыльях носа и крошечные вкрапления, будто чернильные брызги, в её янтарных глазах.

– Жалость – слабость. Слабость твоя в силе твоей. Жалость. Жалость. Наступишь на битое стекло – порежешься. Гибискус. Только он спасёт. Помни – гибискус!

– Гладиолус, гладиолус, – оборвал Лоренс монотонно, отцепляя руку девушки от себя, как клещи. – Пейтон, я ценю твоё внимание, но предпочел бы, чтобы ты сейчас поела.

– Массачу-усетс, – выдохнула Пейтон. – Рисующий во тьме.

В груди затрепетало. Лоренс закатил глаза, пытаясь привести мысли к единой системе. Нет. Это совпадение, не более того.

– На первый раз я прощаю опоздание, – холодно проговорил он. – Но в следующий раз все должны быть на месте к началу транс… Трапезы.

Девушки покорно вошли в столовую. Инна бросила Лоренсу напоследок ещё один гневный взгляд и повела слепую к столу. Пейтон держалась возле них и всё порывалась схватить хвост розововолосой. Наконец девушка не выдержала:

– Пейтон, сядь уже! Массачу-у-усетс желает, чтобы ты поела!

Чудная тут же присела, опустила голову и подтянула к себе тарелку. Затем резко вздернула подбородок и закричала на весь зал:

– Больно-о-о! Шипы прокалывают кожу! Не берись не за свое дело!

– Да цыц! Угомонись! – бунтарка чуть одернула Пейтон и села рядом.

По ступенькам шумно сбежала ещё одна девушка. Стриженная очень коротко, волосы цвета подгнившей моркови. Она на ходу поправляла подскочившую футболку.

– Вот уроды, – бормотала девушка. – Украшать одежду уже нельзя.

Она прошла мимо, не обратив внимания на Лоренса, что его слегка обескуражило.

Тут как раз и Айфинон подоспел. Лоренс кивнул ему вместо приветствия и закрыл за ним дверь в столовую. Пора начинать.

Салли села с торца стола. По обе стороны разместились участницы, а во главе: Лоренс. Рядом, его правая рука – советник Айфинон Стигнайзез. Лучший из лучших в своём деле.

В одном месте пустовал стул. Лоренс пересчитал присутствующих избранниц: не хватало одной.

Разговоры и споры сошли на нет, и над столовой повисло густое покрывало молчания. Зазвенели вилки: лениво и холодно. Чьи-то зубы шумно вгрызались в прожаренный хлеб. Даже ненормальная Пейтон затихла и принялась тщательно отделять животную пищу от растительной. Из кухни доносился невообразимый запах мятной чаколлады и печенья из синих груш. Кажется, Анэль слишком балует девушек. Но, может, оно и к лучшему.

– Кто не вышел? – Лоренс вопросительно взглянул на Салли.

– Нимеридис, – женщина поникла. Её рыжие волосы, как пламя, спустились на плечо.

– Это почему ещё? – нахмурился Лоренс. – Немедленно позови!

– Я больше к ней не пойду! – отрезала Салли, ковыряясь в тарелке. Её пища по-прежнему оставалась нетронутой.

– Смею заметить, что это твоя работа!

– Не при девушках, Лоренс, – Айфинон едва заметно тронул его за рукав. – Госпожа Донован устала. Этот набор немного… особенный. С девушками трудно.

– Кто живёт с ней в комнате? – Лоренс и не думал уступать.

– Ну, я, – пробасила Ташира с набитым ртом. Сглотнула, поморщившись, и продолжила. – Ну, не хочет Ними есть. Это её право.

– Да, это её право, – поддержала Вельвела. – Пусть не ест, если не хочет! Нам больше достанется.

– Она должна! – Лоренс стукнул кулаком по столу.

– Пфф, – зеленокожая фыркнула.

– Должна – не должна! Кто вы такие, чтобы решать за нас?! – встряла Инна. Она снова подарила Лоренсу взгляд острее иглы, после чего неприятно ковырнула вилкой по тарелке.

– Мне кажется, кое-кто забыл, где провёл последнюю ночь, – Лоренс посмотрел на девушку исподлобья. – Не стал бы я на твоём месте перечить, Инна.

– Я тебя не боюсь, – прошептала девушка, да так тихо, что пришлось прислушиваться.

Инна озлобленно покосилась из-под челки. Лоренс не сомневался: стоит повернуться к ней спиной, и вгонит нож промеж лопаток. А то и по горлу полоснет. Каждый её взгляд вызывал пронизывающую дрожь. И парализующий страх неопределённости. Она может сорвать всё шоу! Запросто может!

Элси осторожно тронула Инну за локоть и что-то прошептала в самое ухо. Лишь после этого бунтарка соизволила вернуться к еде.

– Я жду, – продолжал Лоренс, пристально глядя на Салли. – Приведите её за стол.

Салли спрятала лицо в ладонях и замотала головой. И где только Айфинон её нашёл?! Были ведь претендентки с рекомендациями от лучших подворий Аделлании, и характером пожестче, так нет: настоял, что распорядительница должна выглядеть эффектно! Красота Салли – это безусловный плюс для рейтингов, но не для него. Теперь – хоть переломись, но работай и за ведущего, и за распорядителя. Хорошо хоть пока в душевую к девушкам лазать не пришлось!

– Анэль, – Лоренс почти умоляюще взглянул на кухарку, собирающую использованные приборы. – Может, ты попробуешь?

– Господин, не моё эфо дело. Я обязана пригофовифь еду, а вы уже зовифе. Вы за них… – она помялась и оглянулась на притихших девушек. Даже вилки перестали стучать.

Это уже слишком!

Лоренс вцепился в край стола, почти вжимая пальцы в тонированное стекло. Ярость бурлила в крови, распаляя и уничтожая.

«Держись, – приказал рассудок. – Тебя сейчас видят миллионы Аделланцев. Твоя выдержка – твоя репутация!»

И Лоренс удержался. Снова закрыл лицо холодной маской, снова напряг мускулы, превращая себя в камень. Лишь с пренебрежением бросил через плечо:

– Так я и знал, что вы все здесь никудышные.

Сдержанно отодвинул тарелку с остывающими гренками и приборы. Потом – встал и придвинул стул к столу, да так, что спинка коснулась столешницы.

– Не делай глупостей, – бросил Айфинон.

– Тут только вы делаете глупости, – подытожил Лоренс, направляясь к выходу.

Лоренс специально закрыл за собой двери. Раздражение и ярость переполняли, скапливаясь острыми шипами в горле и грозясь выплеснуться неконтролируемым потоком. Но когда все эти лица остались за цельнометаллической преградой, стало легче.

Лишь отойдя от столовой на десяток метров и оказавшись вне зоны досягаемости камер, он позволил себе навалиться на стену. Сжав в ярости кулаки, Лоренс несколько раз ударил по гладкой, девственно чистой стеновой облицовке. Материал опасно затрещал и пустил по поверхности волну вибрации.

– Идиоты! – выпалил он сквозь зубы, давая выход эмоциям. – Я не подписывался на этот бедлам! Сначала притащили сюда, а потом кинули в одиночестве… Закопали по горло!

Лоренс вовремя замолчал и захлопнул рот. Камеры хорошо реагировали на звук. Айфинону может это не понравиться. А он может всё. В том числе и закопать куда глубже, чем сейчас.

Решительными шагами Лоренс проследовал к лестнице. Держала его лишь одна мысль: если зрители увидят, что они не справляются с конкурсантками, рейтинги упадут ниже плинтуса. Он не должен их разочаровать.

Крыло для участниц выглядело до неприличия нарядно: на стенах здесь даже висели плоские лампы. В вечерней темноте они походили на окна, в утренние часы – на барельефы. Девушек баловали, как детей, и это раздражало до колик. Но Айфинон поощрял столь бесполезную трату ресурсов и выпендрёж.

Нужная дверь оказалась третьей по коридору и пряталась за небольшим выступом. Долго думал: постучать или нет, и решил ворваться неожиданно. Будет знать, как выводить из себя влиятельных людей!

По комнате разливался мутный утренний свет. Та, которую назвали Нимеридис, стояла у окна, глотая сквозь решетку холодный ветер. Будто грезила о свободе, как птица в клетке. Или как бабочка за стеклом. Она даже не повернулась, чтобы поприветствовать его, хотя слышала, как хлопнули, сомкнувшись, дверные створки. Безусловно, слышала.

– Соизвольте спуститься к завтраку, – произнёс Лоренс холодно, так и не поздоровавшись.

Девушка, опустив голову, сказала:

– Я не голодна.

– Спустись и просто посиди за столом, – проговорил Лоренс миролюбиво. Факт, что девушка не пошла в наступление, как Инна, несказанно обрадовал, и гнетущее чувство обречённости почти рассеялось. – Никто не будет тебя кормить насильно.

Она чуть повернулась и слегка присела, приветствуя его.

– Как прикажете, – она говорила ласково-мягко и всё время прятала глаза. Девушка теребила скомканный край футболки.

Не зря он заприметил её ещё при первом сборе, ох, не зря! Внешность Нимеридис хоть и не сражала наповал, но держала крепко. Она походила на только что распустившийся цветок с каплями росы на лепестках.

Цветок?! Лоренс едва не хлопнул себя по щеке. Но более подходящего сравнения не находилось. Красота всех четырёх светил меркла перед нею: нежной и трогательной.

– Я провожу тебя, – сказал Лоренс вслух и протянул девушке ладонь.

Она замялась, заломила руки перед грудью. Затем подала дрожащую кисть.

Кажется, когда он коснулся её, Нимеридис слегка вздрогнула.

– Не пугайся, я не причиню тебе зла, – успокоил Лоренс, но девушка всё равно поникла. Трепет проходил сквозь пальцы, и он чувствовал кожей её волнение.

Густые черные локоны девушки заворачивались в аккуратную гульку на затылке. Раскосые глаза походили орехи, что растут в саду поместья, в радужках, кажется, отражалась самая пасмурная ночь.

Лоренс так и замер, удерживая её ладонь в своей. Она может стать победительницей, если захочет. В ней есть и сила, и красота.

Нимеридис снова спрятала взор, уставившись в его грудь. На щеках проступил сочный румянец.

– Какая у тебя магия? – спросил Лоренс осторожно.

Девушка аккуратно шагнула ближе и приподняла голову. Кротко заглянула в его лицо, затем снова спрятала взгляд.

– Умею двигать предметы. Но сейчас я немного не в ладу с собой, – Нимеридис так вогнула плечи, что казалось, сейчас сложится пополам. Какая же она худенькая и хрупкая.

– Это отличное умение, – оценил Лоренс, слегка сжимая её пальцы. Голос сбавил тембр и сделался тихим и вкрадчивым. – А теперь – пойдем. Нас давно ждут.

Девушка дёрнулась, как бабочка на игле, и замерла. Чёрные глаза снова спрятались от настойчивого взора Лоренса.

– Как прикажете, – пробормотала она тихо, и Лоренс едва не задохнулся от нежности.

Сомнений не осталось. Вот она! Та, которую он жаждет видеть победительницей. Верховный Владыка не напрасно столкнул их здесь и сейчас! Лоренс сделал бы всё, чтобы она сияла на Игре, если бы хоть что-то зависело от него. Мгновения, пока он вёл Нимеридис через коридор к лестнице, показались сладостной вечностью. Растянуть бы их, умножить на бесконечность. Расцарапать бы ими память, как иглами, чтобы остались шрамы! Лоренс смотрел в оробевшее лицо Нимеридис и пытался угадать, что она чувствует. Смятение или панику, тихую печаль или восторг. Не получалось: она оставалась загадкой. И потому хотелось распахнуть её душу ещё шире.

У лестницы девушка замялась, с паникой глядя в пролёт.

– Ты что? – удивился Лоренс. – Никогда не видела лестницу?

Нимеридис мотнула головой и покраснела ещё сильнее.

– И не знаешь, как ходить по ней?

– Не знаю, господин, – промямлила девушка робко.

– Держись за меня, – Лоренс подал ей локоть. Она снова спрятала глаза и осторожно протянула кисть. Настоящая маттиола, которая закрывается от солнца, а на ночь распускается нежными цветами и благоухает на всё подворье. Он даже задержал дыхание, когда девушка прикоснулась к его руке утонченными пальчиками.

Лоренс непроизвольно потянулся к её щеке. Так хотелось здесь и сейчас проверить магию этой девушки на прочность.

– Прошу вас, – промямлила вдруг Нимеридис. Влага в антрацитовых глазах заставила Лоренса чуть отклониться.

Плачет?

– Все хорошо. Чего ты? – провел ладонью по её подбородку. – Ты невероятно красива, – выдохнул он, а девушка съёжилась. Сладкие губы задрожали, появилось желание испить из них. Но пока рано.

Шумный вдох.

Лоренс улыбнулся, ему хотелось сказать что-то приятное, что-то, что могло утешить или расположить Нимеридис к нему. Но девушка отвернулась и закусила губы, чем удивила его ещё больше. Скромная, робкая, сильная. Та самая! Без сомнений!